Текст книги "Нейросеть (СИ)"

Автор книги: Павел Краснов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Ребят, а что бы вы сделали на месте «тёти Фаи» на Тормансе? – внезапно спросила Света.

– Да тут сходу несколько вариантов, – первым быстро начал говорить Ромка, потому что другие тоже уже собирались отвечать.

– Для начала пообщались бы с Чавесом и сказали: мы тут посмотрели на беспредел у тебя на территории и решили его прекращать, программа действий у нас готова. Ты, типа, против? А у тебя есть оружие против наших звездолётов, вы даже защитное поле не можете пробить. Всерьёз не понимаем, как ты можешь быть против? В общем, выбирай из двух вариатов. Первый, это когда тысячу лет спустя люди будут называть детей твоим именем, праздновать день твоего рождения, возводить памятники на каждом углу, приносить цветы к твоей могиле, рассказывать легенды как о величайшем герое и мудреце истории планеты и всё в этом духе. Нравится, да? Тогда тебе надо завтра обратиться к народу, объявить реформы, отменить разделение на касты и зачистить свою вертикаль власти от врагов народа. Царь хороший, бояре плохие и всё такое. Текст выступления и программу мы уже написали, так что можешь не напрягаться, но ты просмотри, может замечания какие будут по стилю. Мы поддержим, кжи поддержат, даже отморозки с окраин за тебя подпишутся. Мы уже всё со всеми перетёрли.

 А во втором варианте ты умрёшь всё равно каким способом. Страшнее всего, когда умрёт только часть мозга и ты превратишься в управлямую куклу-зомби, которая будет выдавать нужные распоряжения. Технологии у нас, дорогой друг, для этого имеются. Но может быть тебе повезёт и ты умрёшь сразу, а тебя будет играть голограмма, актёр или вообще всю твою вертикаль снесут сходу. Тоже без разницы как – тайные общества с антишпионскими аппаратами, отряды кжи, которым нечего терять или ещё что. Спрашиваешь, откуда у тех парней будут ништяки? Мы уже раздаём на всякий случай... В общем, Светка, где-то так. Разумно?

– Да, – она улыбнулась.

– Но ты не подумай, что мы относимся только резко негативно. Там в книжке много хорошего и полезного тоже, потому и изучаем с разных сторон.

– Вообще, такие книги, принимаемые всерьёз и некритично, а тем более выдаваемые в качестве библии, вредны для детской психики, потому что закладывают депрессивно-апокалиптический взгляд на мир, – вставила Ия.

– Мне не понравилось, как-то тяжело показалось, я старалась проскочить эти страницы побыстрее, – ответила Света.

– Не удивительно, идиотская «теория инферно» – депрессивное гонево про то, что раньше был ад-ад-ад, ужас-ужас-ужас, лютый надрыв и сплошная боль, пока не пришло, наконец счастье – коммунизм. К реальности это не имеет ни малейшего отношения, это лишь вопрос интерпретации и отношения к миру. Просто из всего, что есть в мире выдёргивается и рассматривается под увеличительным стеклом одна только чёрная сторона, – Ия глянула на коммуникатор Нейросети и прочитала: «истинная подоплека исторического развития человеческого общества – в эволюции всей жизни на Земле как страшного пути горя и смерти». Охренеть. Такого «философа» надо было к психиатру направить. Но знаешь, один видит гнилое болото в смрадных испарениях, заполненное трупами, а другой, солнце пробивающееся сквозь смрадный туман, красоту природы и жизни, пусть даже в виде скорпионов и всякие прочих сколопендр. Вообще этот депрессняк идёт от буддисткой и классической православной традиции – жизнь есть страдание, бог страдал терпел и нам велел и всё такое. Если надо массово производить неврастеников, вполне себе эффективный подход. Детей, да и вообще всех людей надо учить счастью и умению жить на радостной стороне жизни.

– Вообще, обличающим тоном сказал Мишка, – коммунизм там – не инструмент счастья и прогресса, а сверхценность сама по себе, ради которой надо решетчато трансфомировать людей, отбирать детей у матерей и вести прогресс с темпами каменного века. Это сектантская квазирелигия.

– Почему только там? – пожал плечами Дымов, – марксовский коммунизм такой и есть. Коммунизм СССР был квазирелигией и другие учения того времени тоже основываются на мифах: нацизм, либерализм, демократия. Создавался непонятный образ сверхценной сущности, под который затем переформатировали общество. У коммунистов это было общество-рай без частной собственности, у нацистов – нация, которая произведёт сверхчеловека, у либералов – особые права личности, которая сама выберет наилучший путь, демократия – тоже иррациональная вера в особую мудрость народа, который всё сделает и выберет наилучшим способом. Для таких сверхценностей вполне можно жертвовать огромным количеством людей, промывать мозги, вводить любые диктатуры и всё прочее ведь речь идёт о будущем счастье всего человечества, а тут на пути такие мелочи. Как говорил один из либеральных фашистов «пусть погибнет 30 миллионов – они не вписались в рынок.» Для прикрытия совсем уж беспредельного жульничества вводятся мистические сущности – нация у нацистов, демократия и личная инициатива у либералов или пролетариат у марксистов.

– У нас учат в школе, что это было всего лишь упрощение.

– Мистическая сущность и упрощение – совершенно разные вещи. Пролетариат в марксизме – мистическая сущность, она обладает особой миссией – пролетарий должен освободить весь мир от ужаса эксплуатациии частной собственнности, установить диктатуру пролетариата, а затем рай на Земле, где классы исчезнут, все блага польются полным потоком, но всего этого он пока не понимает, он не имеет отечества, ему нечего терять (про жизнь почему-то умалчивают), он обладает кучей сверхкачеств типа особой организованности, дисциплины и неким «классовым сознанием». Всё это доказывать совершенно излишне, просто декларируется как данность. То, что это не имеет ничего общего с реальностью, социальных шулеров не волнует, они создают мистическую сущность, чтобы достичь своих целей. Если посмотреть на свойство арийской расы или демократии с либерализмом там примерно то же самое.

– На всякий случай: Саня совсем не имеет в виду, что идеи коммунизма это то же самое, что и либерализм с фашизмом, он говорит, так сказать, о методологическом подходе, – добавил Мишка.

– Но вы же тут у себя строите социализм, а на Поселениях вообще почти коммунизм? – или я что-то не поняла, – поразилась Света, – мы в России просто отстаём от вас и всё...

– Интересно узнать о себе такие подробности, – засмеялись все. Ребята на Поселениях тоже бы удивились. Выражение «в вашем коммунизме» там употребляется только в ироническом смысле.

– В смысле как?

– А вообще вот так. Строить что-то можно только имея чёткое представление о том, что строишь и иметь на руках план строительства, иначе это или тяжёлый идиотизм, или разводка для обманутого замороченного народа, – немного официально ответил Дымов, – технологии, жизнь и знания об обществе меняются настолько стремительно, что план строительства устареет быстрее, чем его напишут.

– Так у вас нет единой теории общества? – удивилась Света, – как же вы строите?

– У человечества нет единой теории армии, единой теории медицины или единой теории промышленности, тем не менее, армия, медицина и промышленность существуют, развиваются и отлично себя чувствуют. Зачем какие-то теории об обществе? Научного подхода и понятия о справедливости вполне достаточно.

– Можно я скажу, вставил Старший: – у нас нет «измов», мы просто планируем жизнь и общество как часть жизни и стараемся делать сегодня жизнь лучше и совершеннее, чем делали вчера. Общество и государство – всего лишь инструменты для достижения этой цели, но когда инструменты начинают повелевать хозяевами – жди крупных неприятностей. Наша цель не коммунизм, а конкретно счастье и эффективность. Различные формы организации общества – только инструмент. Надо будет на каком-то этапе – будет строгое планирование и жёсткое распределение, а если на другом этапе эффективны деньги и сетевая самоорганизация – будет это. Надо просто не терять контроль над тем, что ты делаешь. Это как форма власти – во время войн и катастроф эффективнее всего диктатура, в другие периоды – власть экспертных советов, общин или даже некоторых видов аристократии. Всё зависит от конкретной ситуации – уровня народа, имеющихся знаний об обществе, уровня науки и техники, количестве грамотных организованных управленцев и так далее. Важно не замирать в исчерпавшем себя, а вовремя переходить к другим формам. Может быть и так, что в части общества иерархическая диктатура, как в армии, а в других – аморфно-сетевая самоорганизация. Так что чисто вопрос эффективности.

– Так какая у вас власть?

– У нас эффектократия, – улыбнулся Саша. Власть и общественная структура должны быть максимально эффективны для развития общества и счастья людей. Есть несколько ограничений, например, на невозможность тотального захвата власти в обществе, равенство и справедливость и ещё кое-что. Но это детали, на самом деле хватило бы просто эффективности, но это слишком много теоретизировать.

 – Но как может быть аристократия и справедливое общество и тем более развитие и эффективность? Это не противоречие?

– Вот представь, Свет, жизненную ситуацию, – ответил Старший, – как в раннем СССР 80% населения – неграмотные, пашут сохой, лечатся у знахаря, всё больше молитвами и заговорами, каждый третий ребёнок умирает и всё прочее. Обществу нужно срочно провести индустриализацию или его уничтожат. Как ты думаешь, правильно ли, что грамотные и заботящиеся об обществе более, чем о своих личных интереасах займут лидирующие позиции? Типа власть авангарда, самых развитых и активных. В СССР это были большевики.

– Мне кажется, что правильно, другого выхода не видно.

– Поздравляю, ты сторонница ненаследуемой конкурентной аристократии, известной как её частный случай – меритократия, – хитро улыбнулся Старший.

– Не думала об этом, но власть лучших действительно неплохой вариант.

– В теории да, а в реальности меритократия довольно быстро вырождается в классическую аристократию или олигархию.

– А отношение к частной собственности?

– Частная собственность – лишь механизм, который может быть использован к месту или не к месту. На каких-то этапах и в определённых условиях он полезен, применённый не к месту – вреден.

– Сторонники частной собственности обычно представляют себя сторонниками свободы и демократии, но если чуть-чуть задуматься мозгом, то оказывается, что они сторонники абсолютной диктатуры на уровне предприятия. То есть владелец – абсолютный диктатор. Можно быть сторонниками абсолютной диктатуры, но это всего лишь очередной миф, не имеющий особой связи с реальностью.

– Пропагандисты частной собственности раздувают миф о том, что только хозяин может аккуратно и эффективно обращаться с собственностью. Но это чушь, людей, неаккуратно и неразумно обращающихся со своими вещами – вокруг полно. Если уж они со своим здоровьем обращаются глупо и не берегут его, то вряд ли стоит ожидать, что достаточно им получить собственность, как они распорядятся ей наилучшим образом. Незначительное количество может и распорядится, но реальность верующих в частную собственность не интересует, как и прочих фанатиков.

– Представь ситуацию – сын талантливый учёный, океанский инженер или космонавт, а от него требуют, чтобы он унаследовал отцовскую лавку. В пятнадцатом веке это может и имело смысл, а сейчас просто откровенный тормоз общества.

– Частная собственность без вопросов проигрывает общественной на больших промежутках времени и при необходимости концентрации ресурсов. Ну как ты запланируешь прибыль через пятьдесят или сто лет? Одному человеку, даже семье в реальности не под силу, а обществу вполне. То есть на долгосрочных проектах общественная собственность будет бить частную и если частная не будет получать нечестной поддержки со стороны власти, то будет выбита со всех ключевых позиций через несколько поколений и останется только в маленьких нишах вроде использования лошади как транспортного средства. Это будет больше реликт, чем реальная экономическая сила. У государства и общества всё равно несравненно больше ресурсов и проще использовать их, чем очередной раз изобретать колесо. Хотя всё равно есть желающие.

– То есть у вас важно не дать себя «разводить» на мифы, понимать что ты делаешь и зачем?

– Именно так.

– То есть, вы а сначала проводите социально-экономический эксперимент на какой-то территории, а потом действуете по результатам? Но люди ведь должны знать, что на них проводят эксперимент? Они-то согласны? – спросила Света.

– Точно так! – ответил Дымов, – женский здравый смысл рулит. Сначала объявляется о проведении эксперимента, описание, льготы или оплата за него. Обычно от желающих нет отбоя, то есть подопытные очень даже в курсе. Все результаты выкладываются в Сети. Если результаты неудачные, людям компенсируют потери насколько возможно. Но отрицательные результаты бывают редко, всё-таки есть теория проведения эксперимента. Это ж не алхимия.

– Это государственные эксперименты?

– Разные. Самые гарантированные – государственные, но есть и такие, которые проводят местные власти и просто объединения граждан, все должны создать компенсационный фонд. Если граждане могут проводить эксперимент сами на свой страх и риск, то никаких требований по компенсациям, разве что социальные фонды помогут. Но очевидно-опасные эксперименты может запретить СЧП, не только социальные – любые.

– Значит у вас можно проводить и экономические эксперименты?

– Можно, конечно, надо обосновать полезность, будет рассматривать экспертная комиссия или несколько если потребуется.

– А если кому-то сильно хочется провести эксперимент или создать предприятие, он считает, что его предложение очень важно, а его не слушают?

– Тут дело не только в «слушают или нет», а в том есть ли на это свободные ресурсы. Если нет, то ждать очереди, закрывать тему или искать альтернативные способы.

– А какие в социалистической экономике могут быть альтернативные способы?

– У нас совсем не тот социализм, как обычно его представляют. Ресурсы можно получить от государства, от местных советов, от научных или общественных организаций, можно открыть народное финансирование своего проекта или сам вкладывает деньги и занимается проектом, если считает, что его проект принесёт так много пользы.

– Но это же получается частный капитал и частная собственность?! Деньги в данном случае – это право на распоряжение общественным ресурсом в рамках закона.

– Смотря что имееть в виду под словом «частный». Тут, скорее, паевой. Если люди вложат деньги в предприятие, которое должно давать прибыль, они становятся пайщиками, если участвуют в работе – их доля повышается. Но собственность может быть и частной, если пайщик один. Частная собственность – лишь количество ресурсов общества, которыми человек может распоряжатся по своему усмотрению, в рамках закона, не спрашивая ничьего мнения. Если он заработал это право, принеся соответсвующее количество пользы обществу, то молодец.

– Но частная собственность приводит к эксплуатации...

– Проблема не в капитале или собственности, а в людях. Собственность – просто инструмент воздействия на общество, чтобы управлять его определённой частью. Вопрос в том, в каких целях человек или группа людей хотят применить этот инструмент – в интересах общества или же он хочет быть паразитом и получать от общества больше, чем отдаёт. Первопричина проблем – мотивация, в том числе и отсутствие отрицательной мотивации – адекватных последствий за свои действия. Причины мотивации определяются биологией человека, а не в наличием или отсутствием частной собственности. Кроме частной собственности может быть и другой инструмент воздействия – например, власть прямая или манипулятивная. Поэтому нет смысла в построении общества без частной собственности как источника зла. Смысл есть в построении и совершенствовании максимально возможного справедливого общества.

– Насколько я поняла, коммунизм в вашем понимании – несправедливое общество, так? Если человек получает блага от общества безотносительно своего вклада в общество, то это несправедливо, – хитро прищурилась Света.

– Ты отлично соображаешь, – Саня чмокнул её в щёку, – так оно и есть.

– А как дальше у вас поступают с частными собственниками?

– Каждая частная собственность имеет свой цикл развития. Вот человек написал книгу, песню, сделал изобретение, создал новый механизм, этим пользуется весь мир. Если человек получает свою долю от принесённой пользы это справедливо, даже если он перестал писать и изобретать?

– Да, конечно.

– А если за свой счёт он создал предприятие, то это его творчество, его конструкция. Когда он получает долю прибыли от предприятия даже если перестал им руководить справедливо?

– Да, справедливо, принципиальной разницы, предприниматель такой же создатель нового, он организует связи между людьми, а не слова как писатель или детали как конструктор.

– Отлично, а если он передаст эти права своим детям?

– Тут противоречие – он передаёт права людям, которые они не заработали, ничего не принесли обществу, а правами пользуются. В этом случае распоряжается ресурсом во вред обществу. Дети привыкнут получать и не отдавать, а дальше начнут считать такое положение дел своим неотъемлемым правом.

– Да! Именно поэтому частная собственность у нас сильно ограничена. Передать её по наследству в заметном объёме нельзя. Есть небольшие компенсации, но больше морального плана. Здравый смысл, понятный всем, никаких заумных теорий.

– А создатель полностью владеет своим предприятием?

– По-всякому, в основном нет – только долей. Государство готовило специалистов, гарантировало им пенсии, медицину и образование, страховало от полного разорения и нищеты, поэтому оно тоже получит свой пай, обычно это до 25%. Государство может предложить влить дополнительные средства или ресурсы в рост предприятия, тогда его пай увеличится. Если предприятие оказывается успешным государство может предложить его выкупить. Пусть талантливый организатор не заморачивается рутиной, а дальше созидает. Это так называемая венчурная политика.

– И такое часто?

– Не очень. Советы экспертов ошибаются очень редко. Раньше, когда было намного меньше ресурсов, люди больше вкладывались, чтобы рискнуть и создать предприятие. Но это много рутинной возни и в реальности это далеко не так интересно, как кажется. Частной собственности мало, в основном паево-корпоративная. Давай, я тебе потом расскажу, как у нас это проходят в школах про собственность и как она влияет на общество и наоборот. Ребята, наверное, хотят ещё немножко посмотреть видео.

– Давайте, – раздалось несколько голосов.

– Ну, смотрите, хитро сказал Старший, может кого узнаете.

– Мы продолжаем нашу экстренную передачу «Зловещая Нейросеть». Вы узнаете о человеческих судьбах несчастных, попавших в пиратские сети, увидите слёзы и отчаяние а их близких. Закрутилась объёмная картинка маленького человечка вырванного из группы людей, попавшего в паучью сеть, оставшиеся отчаянно протягивали к нему руки, но несчастного неумолимо утаскивало во тьму под зловещую музыку. Фоном звучал глухой надрывный голос ведущего, – нейросеть – паутина зла, опутавшая планету!

Картинка переместилась на задний план, музыка притихла. – С нами в студии Ингрид Бауэр, одна из множества жертв пиратской Нейросети. Ингрид, расскажите свою историю, я понимаю, как Вам тяжело, мы все с Вами...

Безвкусно одетая немка, похожая на тощего мужика средних лет, поделилась историю крушения своей личной жизни. У неё была хорошая семья, не без проблем, но как у многих. Она выбрала жизнь чайлд-фри, а её муж хотел детей. В целях воспитания мужа она иногда лишала секса на месяц-другой, но так ведь делают почти все женщины. Несколько раз он домогался её, она, как полагается, вызывала полицию... последний раз муж неделю провёл в тюрьме. Вскоре он познакомился через Нейросетьс молодой привлекательной женщиной из непризнанной Океанийской Республики и уехал в туристическую поездку, чтобы посмотреть правда ли там такой ад, как рассказывают в головизоре. Назад он не вернулся. – Ингрид Бауэр всхлипнула. – Матёрая охотница вскружила голову доктору, а когда он стал гражданином пиратской республики, бросила его, отправившись на поиск других жертв. Оставшийся без средств к существованию доктор вынужден работать за нищенскую плату на каком-то плавучем поселении. Немка заплакала.

– Саша! Останови, – быстро сказала Старшему Ия. – Я знаю его, это же доктор Бауэр с «колеса»!

– Я же говорил, что будет забавно, – ухмыльнулся Старший.

– Тот что-ли, который оперировал нашу Аньку? – спросил Дымов.

– Ну да!

– А что у него такого с бабами? – удивился Ромка.

– Да ничего особенного, – ответила Ия, – две официальных жены и частичный брак с той, которая его «заманила и бросила».

– Хорошее здоровье у мужика для его возраста! – улыбнулся Саня.

– Просто сформировалась жажда, в его возрасте так веселиться не очень полезно. Он знает, но отжигает всё равно, нагоняет упущенное. У него один ребёнок только недавно родился и через пару месяцев ещё один на подходе.

– Вот ведь тварь его бывшая! – фыркнула Таня.

– Таких там полно, теперь будут следить за мужиками как бы чего не случилось. Для них передачу и делали, обрабатывают сегмент аудитории, – пояснил Старший.

Экстренный вызов Нейросети был настолько неожиданным и резким, что Дымов дёрнулся.

– Военный комиссариат Юго-Восточного Тихоокеанского Округа, – протараторил молодой женский голос в микронаушнике. Последовала серия кодов распознавания, – Слай-14, согласно мобилизационному предписанию, подтвердите получение повестки с готовностью ?2. С момента вызова в течение четырёх часов Вы должны прибыть к точке мобилизационного предписания. Если нет транспорта или кто-либо может ограничить Ваши обязательства – сообщите прямо сейчас. Личное оружие – на Ваше усмотрение, но не более 800 грамм, включая боезапас.

– Я в курсе, не первый раз призываюсь. Вы новенькая?

– Девушка смутилась, ну да. Вообще, подтвердите получение повестки.

– А по какой Воено-Учётной Специальности вызов?

Девушка смутилась ещё больше: – Гиперзвуковая авиация, извините, не заметила, что у Вас больше одного ВУС.

– Подтверждаю получение мобпредписания. Доброй ночи, сестричка.

– Доброй ночи, брат. Чтоб мобилизация не потребовалась.

– Мобпредписание? Какое? – спросил Старший.

– Второе, не отрываясь от голграфического коммуникатора Сети, ответил Дымов.

– Может ещё не потребуется...

– Может, – пробормотал Дымов, смотря в коммуникатор.

Промелькнули несколько бесцветных историй на тему «сын уехал через Нейросеть в Океанию и остался там, к нему уехал его брат, тоже остался там, поехала мать, затем отец и все там пропали, никто не вернулся.» Но ясно, что не это было гвоздём сезона. Выдержав трагическую паузу, на фоне депрессивного фона и трагической музыки, ведущий передачи пафосно начал разоблачения.

– У нас в студии несколько родителей подростков, уехавших в Океанию через контакты в Нейросети. Группа подавленных плачущих кивающих пожилых сломленных людей. Тихий глубокий голос за кадром: – Им обещали решение психологических проблем... Но они нашли лишь смерть....

Появились голографии улыбающихся подростков, они постепенно выцветали, превращаясь в чёрные прямоугольники. Гипнотизирующая музыка, слова «их больше нет». Пауза.

– Не выдержав чудовищных надругательств над своей психикой, эти тинэйджеры выбрали смерть... В нашей студии пять семей, чьи дети совершили самоубийство, уехав, привлечённые чудовищной Нейросетью, как бабочки на огонь...

Тем временем родители из передачи рассказывали истории своих детей, которые уехали и затем покончили с собой. Слёзы. Отчаяние. Трагическая музыка. Фотографии детей, когда они были совсем маленькими, потом постарше, потом тинэйджеры. Потом провал. Глубокий голос гипнотизирующим фоном, – Их забрала Нейросеть... Три четверти из несчастных детей, которым посчасливилось выжить, полностью зомбированы океанийскими сатанистами и нет даже речи об их возвращении домой, к их семьям. Их близкие больше никогда не увидят их...

– Твари... – сквозь зубы, сказала Ия. – Какие гнусные твари... Простите, я не знаю, ребят, просто нет предела человеческой подлости и тупости... Но какие выродки...

– А что такое? – удивилась Света.

– Каждый год к нам несколько ввозят только с Запада по программам помощи способным детям, оказавшимся в тяжёлой психологической ситуации, больше 6000 подростков от 13 до 17 лет – все в тяжёлой депрессии, осложнёнными синдромом навязчивых состояний и другими неврозами. В контрольной «тяжёлой» группе, которая не выезжает к нам, самоубийством кончают около 10% подростков. Они сидят на медикаментах и под наблюдением психологов, у кого есть на него деньги и всё равно, погибает каждый десятый. У нас потерь 0.1% из людей уже находящихся на грани... Как правило это дети, которые талантливы и остро чувствуют лживость общества и свою ненужность... Я не знаю, что и сказать. Мы ввозим на лечение тяжело больных людей и минуса на два порядка меньше чем среди оставшихся... Но ещё и обвинять нас в этом... Я не знаю какой тварью надо быть. Мы спасаем за год сотни этих детей, обречённых на смерть, а тысячи возвращаем к нормальной жизни из ада, в котором они живут... Я просто никак не могу понять, как так можно... Я видела, как работают с ними по программе. Родители, которые их привозят, плачут и умоляют помочь, обещая всё, что угодно, а получается вот так...

– Люди, Свет, да, они вот такие и есть, – тихо ответил Старший. Не все из них, но... вот так.

– Я знаю, Саш. Наверное, никогда не смогу смириться с человеческой подлостью. Какая-то обезьянья гнусность...

– В странах Золотого Миллиарад депрессиями поражено больше половины населения, а у нас этого практически нет, – объяснил Саша. Просто результат неправильного образа жизни, воспитания, общего дисбаланса. Часто страдают хорошие, талантливые люди, которые не находят себя в системе. С самого начала у нас на Острове работала служба помощи таким людям. Уж сколько у нас таких ребят осталось, не состчитать. Там их держат на медикаментах, а в реальности такие вещи как синдром навязчивых состояний полностью вылечиваются от двух недель до шести месяцев.

– Блин, – добавила Ия, – этот синдром – элементарный дисбаланс, но в развитых странах считается неизлечимым, а у нас излечивается в 100% случаев. Депрессии при правильной жизни в нормальном обществе и при правильной поддержке излечиваются полностью. Но некоторые приезжают уже в критической стадии. И в этом обвиняют... нас.

– Ий, – ответил Саня, – про пропагандистов я молчу, но не все родители такие, просто люди обезумели от горя и нашли всего пять человек. Остальные отказались. Вон группа тех, у кого дети вылечились, но остались у нас, тоже небольшая, всё-таки людей хоть с какими-то понятиями намного больше.

– Ребят, прервал всех Мишка, – всем нашим за границей срочный приказ втянуться в акваторию, кому не удастся, скучковаться в указанных местах под защитой местных властей, принять меры повышенной безопасности...

Герка присвистнул: – Приказ... а кто подписал.

– Верховный Совет Чести и Права...

Н-да, – выдавил из себя Старший, покачав головой, – к этом шло. Повисла тишина.

– А что это значит: «Втянуться в акваторию»? – тихо спросила Света.

– За рубежом наших живёт и путешествует три миллионов наших – по суше, на судах, плавающих островах и прочее. Если они в не особо дружественных местах – надо срочно возвращаться назад, – разъяснил Саня, продолжая смотреть в коммуникатор.

– Ребят, началась массовая блокировка выхода Нейросети в Мировую Сеть. Отовсюду выпиливают наше видео с обстрелом и атакой. Тех, кто размещает – блокируют и предупреждают об ответственности за поддержку терроризма. Началось часа два назад. Наши обходят и прорывают, подключились спецы и добровольные группы, но такого ещё никогда не было.

– И что? – спросил Ромка.

– Пока инициатива за противником.

Старший невесело покачал головой и задумчиво поскрёб затылок, – давайте посмотрим, там про нас ещё отжигают.

Начало очередной трагической истории они пропустили, но отматывать назад было лень. Перед ведущим сидела всхлипывающая бесформенная пожилая женщина с короткими полуседыми волосами ёжиком и серьгой-колечком в ноздре.

– Вы будете потрясены этой чудовищной историей, которой никого не удивишь в тех местах. С нами её родитель-2 – Хельга Улофсон.

– Кто-кто? – Удивилась Таня, – в смысле «родитель-2»?

– Это у них означает лесбиянка, играющая женскую роль, – ответил Мишка.

– В смысле, мать?

– Необязательно, – мрачно буркнул Мышаня, – просто лесбиянка, играющая женскую роль.

– Атас, – тихо сказала Таня.

– ... Её дочь Ульва Улофсон, призёр Швеции по пятиборью, – надрывным голосом сообщил ведущий. ... Уехала в Океанию на соревнования два года назад по приглашению через Нейросеть и не вернулась. Она прекратила общаться с семьёй. Мы узнали, что она стала наложницей четверых пиратов. Лесбиянка поведала, что «...мы с моим партнёром не можем поехать в Океанию и увидеть нашу дочь».

Появилась фотография бегущей по песку городского пляжа явно океанийского города совершенно голой красивой девушки лет двадцати-двадцати пяти. Покрытое каплями пота лицо искажено страдальческой гримасой, спутанные светлые мокрые волосы развевались за спиной. В шаге позади несся, протягивая руку, похожую на огромную клешню, смуглый амбал с торжествующей физиономией, одетый в насквозь мокрый полувоенный морской камуфляж.

– Посмотрите ещё раз на эту страшную фотографию, – надрывно напомнил ведущий, – это любимое развлечение окенийских пиратов. Раздетую рабыню гонят по городу, процесс погони снимают на камеры, а потом выкладывают в Нейросеть, пойманная пленница подвергается массовому изнасилованию... – ведущий картинно отпил воды из стакана, – вы видите драматический момент, когда несчастную хватает один из пиратов...

Родитель-2 заплакала, ведущий стал гладить её по руке, повторяя, «мы все с вами.»

– Ребят, это что, на самом деле? Безумие какое-то, – прошептала Света.

– Да ну, – усмехнулся Саня, – голимое враньё, но должна быть какая-то доля правды, сейчас гляну.

– А почему вы уверены, что это неправда? – тихо спросила Света.

– Если бы это хоть на десятую часть было правдой, то приговор бы в течение трёх дней привели б в исполнение после первого такого случая. А если нет, то уже завтра утром подрасстрельное обвинение выдвинут не только бегунам-рабовладельцам, но и всему руководству местной полиции, народной милиции, руководителям ополчения, всему составу местного СЧП и социнженерам, – хмыкнул Саша, ныряя в Нейросеть, одновременно несколько ребят стали щёлкать на голографических экранах.