Текст книги "Нейросеть (СИ)"

Автор книги: Павел Краснов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Три гидроплана расходились на взлёт каждый по своему курсу. Ромку он высадил на маленьком островке, где озабоченные парни разворачивали батарею ПВО. У самого Сани было назначение на какую-то новую базу, видимо оптимизировали распределение.

–

Сразу над слоем перистых облаков, на высоте 19 км чистое, тёмно-фиолетовое, почти чёрное небо. После совмещения векторов скоростей и короткого пробега по полосе гипер взяли тормозные захваты. Стратостатная база гиперзвуковиков – дискообразный секторный дирижабль, напоминающий чудовищных размеров вытянутую летающую тарелку, размером с остров. Секторный означает, что в случае необходимости он может разделиться на несколько частей, действующих автономно.

– Товарищ полковник, лейтенант Дымов прибыл по мобпредписанию для прохождения службы!

– Полковник Сагдеев, Ильяс Расулович, можно просто Илья. Мы тут без формальностей, проходи, знакомься.

По всему было видно – старый лётчик. Эскадрилья Сане понравилась, только что сформированная. Трёх пилотов он встречал раньше – маленького старшего лейтенанта Серёжу, которого все звали Сергунчиком, крепкого смуглого лейтенанта Аслана и лейтенанта Бронислава.

– С кем я летаю? Ударная группа?

– У тебя особое задание, ответил Сагдеев. – Ты челнокипилотируешь, с тяжёлым гипером должен справиться без проблем. Верно?

– Справлюсь!

– Вот тебе временный напарник, – полковник нажал кнопку, в сторону отъехала панель, в небольшом закутке у иллюминатора за столиком сидел бритый наголо узкоглазый амбал.

– Знакомьтесь.

Богатырь сделал несколько шагов и всем по очереди протянул руку, – Жомбаев, Абай, – по-детски широко и немного наивно улыбнулся он.

– Казах? – спросил Сергуня.

– Отец казах, мать татарка.

Несмотря на грозный вид, вокруг парня рапространялась аура редкого обаяния.

– Ну и лапа, – подковы можно гнуть, – буркнул Аслан.

– А что такое подковы? – также наивно улыбаясь, спросил амбал.

– Обувь для лошади, – ехидно, словно слабоумному, ответил Сергуня.

– А так бывает?

– Казах лошади не видел?! Ты, брат или нас прикалываешь, или на Марсе родился, – мрачно сказал Сергунчик.

– Не, не на Марсе, на Фобосе, – немного растерянно, ответил богатырь.

– Товарищ Жомбаев – лейтенант космических сил Поселений, – вставил полковник.

– А почему ты в нашей, а не в вашей форме? – спросил Аслан.

– Старший лейтенант Таболов, не задавайте лишних вопросов, – заткнул его командир. Официальный тон показал, что он недоволен. – Дымов, Жомбаев – со мной в штаб.

– Вот что ребята, – показывая на голографическую объёмную карту, – сказал Сагдеев, – наша стратобаза только что сформирована и должна принять первые тяжёлые гиперы. Дымов знает, мы у нас их ещё не выпускали, это тренировочный образец. Экипаж для него должен прибыть через неделю с Лунобазы, резервный тоже не успевает. Не ожидали, что всё так быстро завертится. Так что Дымов, тебя выбрали, потому что ты оказался ближе всех. Ты пилотировал космический челнок, хоть и вторым пилотом, но это сложнее, чем тяжёлый гипер. Поэтому должен справиться, выбор у нас всё равно небольшой.

Дымов кивнул. Подполковник продолжил.

– Жомбаев прибыл с Поселений для испытаний нового оружия. Он сам пилот, но опыта полёта в плотной атмосфере недостаточно. Это оружие должно эффективно поражать гиперзвуковики в активной фазе курса, так что их неотразимости, может быть, скоро придёт конец. Общий принцип элементарный, а детали тебе знать и не нужно. Суть простая – три точки, два спутника на орбите, одна активная подвижная точка – это вы на тяжёлом гипере. Цель должна оказаться в одной плоскости с вашими тремя точками и поражается своего рода резонансными волнами. Дистанция эффективного поражения – до 800 км. Вопросы есть?

– Пока нет.

– Теперь суть задания – удалось обнаружить квадрат, где находится командный пункт управления террористами, которые изображают из себя сектантов.

– Так центр не у шейха Сейеда?

– Сейед – ложный пункт, настоящий не так далеко от нас. Так вот, спецы ожидают, что после штурма с оттуда вылетит лёгкий гипер курсом на космодром в Пуэрто-Рико. На борту будет особо ценный груз, содержащий информацию о реальных заказчиках теракта. Каков оптимальный наиболее безопасный курс?

– Рядом с нами, километров четыреста-пятьсот, – не задумываясь, ответил Саня, – они уже разгонятся и будут на активном участке траектории, могут маневрировать, сбить почти нереально. У них есть пути и короче, но риска больше, думаю, ломанутся через нас.

– Правильно, противник тоже так думает. Поэтому Абая с новой аппаратурой сюда только что и перебросили, а тебя вызвали.

– Задачи: Дымов – днём облетаешь гипер, вечером ставим аппаратуру. Детали полётного задания – по внутренней сети. Жомбаев проверяет технику и руководит установкой. Вопросы есть? Давайте за дело.

Ни на что не похожее ощущение на базе, плывущей в тропопаузе, там, где образуются высотные перистые облака. У горизонта – быстрый переход от голубого слоя атмосферы к чёрному космосу, постоянные -50 цельсия, но выше температура начнёт быстро расти. И в то же время нет невесомости, как на орбите. Бывает, что база ловит воздушный поток и несётся с огромной скоростью, меняет уровень и идёт в другом направлении, почти не включая двигателей.

– Ты ещё не был на стратобазах? – спросил Саня, когда они подходили к ангару.

– Почему не был? – ответил Абай, – на Венере первое аэростатное поселение строил.

–

Времени почти не было, поэтому план операции обсуждали ещё в гидропланах. Главным был жилистый ничем непримечательный дядька средних лет в форме морпеха без опозновательных знаков с большим тактический сетевым коммуникатором в руке.

– Я подполковник с позывным «Лист», так и зовите.

Лист коротко дал вводные и поставил задачу. Всего захвачено почти семь тысяч человек. Из-за крайнего недостатка ресурсов идёт призыв, сроки предельно сжатые, поэтому людей и техники в обрез. Вас собрали сюда, потому что вы ближе всех, другим уже не успеть. Их сводному отряду досталась одна из самых сложных задач – более пятисот заложников на большом однокорпусном судне в глубине неприятельской акватории. Лететь на сверхнизких высотах так, чтоб не заметили – несколько часов. Готовиться будем в полёте, как только получим снаряжение и пересядем на малозаметные самолёты. Противник заминировал судно, минирование с элементами неизвлекаемости и многократным дублированием систем подрыва. Внутри судна включена активная вентиляция с фильтрацией воздуха и созданием повышенного давления, чтобы нейтрализовать возможную атаку химией.

– Наш ультиматум истекает в восемь утра. Штурм начнётся в районе 6. В районе 4-6 часов утра подводники замедлят судно. Носовой оператор проведёт атаку спецсредством. Дополнительно отработаю операторы биологических объектов. Кто операторы и с чем работают, что представляет спецсредство – не ваша забота. После атаки бандиты будут почти полностью выведены из строя, но нужна гарантия, добивать их будут операторы-корректировщики и штурмовая группа. Среди террористов не менее трёх со смертными ошейниками, это командиры. Они могут подорвать судно в любую секунду. Кроме того, как только электронный ошейник обнаруживает, что хозяин мёртв – он даёт сигнал на взрыв. Поэтому, тех, кто с ошейниками будем парализовывать. Указанные Мануровым цели – уничтожать сразу.

Распределили задачи.

– У кого позывной «Мышь»? – оглядываясь, спросил подполковник.

– У меня, – пробасил Мишка.

– Ничего себе мышатина, – улыбнулся подполковник Лист. Значит ты здесь считаешься лучшим корректировщиком, не считая Манурова. Будешь первым оператором с носовой части...

– Вася, – тихо сказал Мануров, я могу пойти со штурмовой группой, – могу просто бойцом...

– Рахим, – ответил Лист, – радуйся, что тебя с твоими ранениями хоть в корректировщики взяли. Выполняй свой долг, а не чужой.

В это же время в другом гидросамолёте группе Герки ставили задачу – на малых подводных лодках, при помощи роботов незаметно повредить гребной вал или винт судна.

–

Саня ходил по базе, посматривая в иллюминаторы на стратосферный закат. Ему всегда казалось всё удивительным на этих летающих островах. Странно, когда облака до горизонта под ногами, странно, когда поднимается огненная заря с тянущимися во все стороны лучами Солнцем, а вокруг него на красном горизонте – звёзды. Сам стратосферный дирижабль тоже очень странный для обычного человеческого здравого смысла – огромный кусок крупноячеистой пены, где каждая ячейка надута гелием, то ли летающий остров, то ли пойманое гелиевое облако. По системе капилляров его можно поддуть, можно сдуть, создав нужную разность потенциалов, но проколоть, как воздушный шарик не получится – надо пробить критическое количество ячеек. Внутри стратостата коридоры и переходы, комнаты, мастерские, каюты и всё прочее.

За день он один и с напарником сделал четыре вылета. Неплохая машинка, не без недостатков, как водится с новыми, но другой нет. С часа ночи начинается их дежурство. Парень с Марса вроде бы что надо, посмотрим, как слетаемся.  Сейчас он с техниками устанавливает и отлаживает своё оборудование. Все остальные на боевом дежурстве или заняты делом. На несколько часов Саня один на базе такой неприякаянный. Полное радио– и сетевое молчание, принимать можно, отвечать – нет.

Ника было очень жалко, непонятно удастся ли поехать на похороны. Ещё и ситуация с заложниками, наверное, там кто-то из знакомых, пока списки не публикуют, чтобы не дать террористам рычаг воздействия. КОБ контактирует с близкими напрямую и просит пока молчать. Чтобы как-то отвлечься от тяжёлых мыслей Саня решил досмотреть передачу, которую они вчера вечером смотрели на острове.

– Доктор Гупта, правда ли океанийцы могут быть опасными противниками? Их меньше 30 миллионов, а население даже Североамериканского Союза 500 миллионов. С союзниками почти два миллиарда, экономическая и военная составляющая мощь просто несопоставимы. Главный союзник Океанийской Республики – Россия, но это двести с небольшим миллионов и не самая сильная экономика. Тем более, ходят разговоры, что Россия готова пойти на структурные реформы и сближение с цивилизованным миром. В таком случае шансы островитян просто равны нулю. Что Вы думаете?

– Давайте оценим соотношение сил. Как Вы думаете, какой процент населения Северной Америки занят производством?

– Ну, я не уверена...

– Около десяти процентов, то есть с членами семей, примерно 55 миллионов человек. Остальные – сфера обслуживания, чрезвычайно раздутая сфера управления и контроля, люди свободной занятости, как сейчас трогательно называют безработных на пособии и так далее. В то же самое время доля океанийцев, занятых в материальном производстве примерно 90%, в промышленности около 70%, а безработицы нет вообще.

– Я Вас правильно поняла, доктор Гупта, что производственный потенциал океанийцев всего в два с небольшим раза меньше американского?

– Вы оценили примерно верно, но у островитян производительности труда в промышленности примерно на 20% превосходит североамериканскую. В целом, менее, чем в два раза. Естественно, ресурсы, которыми располагает Америка несравненно больше из-за того, что она является международным расчётно-банковским центром. Но как мы только что видели, даже поверхностный взгляд показывает, что их положение небезнадёжно.

– Как они смогли добиться таких результатов при такой проигрышной позиции?

– Для начала, они недостатки обернули себе на пользу. Например, у них не было огромного населения, которое было непонятно куда девать после так называемой «постиндустриальной революции». В их обществе исходно почти не было профессиональных бездельников, асоциалов, преступников и прочего социального балласта, а были активные, настроенные на сотрудничество люди. С самого начала на Остров отфильтровывались люди определённого типа, как и сейчас. Нейросеть – это действительно мировой фильтр по привлечению людей, для которых подходит Океанийский Союз. Тем, кто жизнь там не подходит, просто уезжают, или им помогают это сделать. Но надо сказать, что силу там применяют, когда не видят иного оптимального выхода.

– Доктор, Вы что-то говорили про очередной этап индустриального развития?

– Резко упала степень разделения труда и исчезли целые пласты профессий, множество профессий заменили роботы. Во всех промышленных странах это вызвало трагедию миллиардов людей, ставших ненужными и стало одной из причин мегакризиса. На Острове это стало плюсом –  им не нужно было разрушать старую промышленность, они сразу создавали новое. Так Советскому Союзу 20 века не нужно было демонтировать двигатели с паровым приводом, перестраивать здания с валами и ремнями силовых распределений и переобучать специалистов, они сразу строили по-новому. Это один из секретов русской индустриализации, а вовсе не труд в ГУЛАГе.

– Но ведь СССР со времён Сталина был административно-командной экономикой, где была подавлена личная инициатива, всё принадлежало государству и всё определялось партийной верхушкой?

– Это очень распространённая точка зрения, имеющая мало общего с реальной историей. В сталинском СССР был очень мощный кооперативный сектор. Например, практически все игрушки в стране выпускали кооперативы, они же выпускали половину одежды и так далее. Были даже кооперативные негосударственные научно-ислледовательские институты. Это не считая того, что сельское хозяйство было почти целиком кооперативным. Всё это было отобрано государством сразу после смерти Сталина. Но он в нашей версии истории – тиран, а после его убийства в стране произошли чуть ли демократические перемены. При Сталине, например, за превышение выработки на 50% тарифы зарплаты поднимались в два раза, а за 100% – в три раза. Нечто подобное частично используется и в Океании.

– Ничего себе, я даже не подозревала.

– Ничуть неудивительно. Реальная история, которая источник реальных знаний об обществе, в реальности доступна только верхушке общества.

– Интресно, а что ещё?

– Могу подчеркнуть ещё несколько моментов, о которых люди даже не задумываются. Например, Вы можете пойти и купить в магазине охотничье ружьё?

– Только по лицензии.

– Вплоть до позднего СССР они продавались как удочки, точнее, почти всем – с 16 лет.

– Вы можете построить в Европе себе дом, если у Вас есть участок земли?

– Нет, нужно нанять компанию, потому что у меня нет лицензии на строительство...

– А там план личного дома утверждался в заявительном порядке типа того: строю вот это, если что не так – дайте знать.

. Вы можете построить себе планер или самолёт?

– Что Вы, нет конечно...

– А в сталинском СССР это было запросто, если бы Вы организовали авиакружок и ближайший завод был обязан помочь с материалами. Огромное количество энтузиастов занималось авиаконструированием без всяких лицензий и разрешений. Но как нам объясняют, у нас – свобода и демократия, а при Сталине был тоталитаризм и диктатура. Кроме того, СССР создал социальную систему с всеобщим доступом к качественному образованию и возможностью массового использования талантов.

– Что Вы имеете в виду под социальной системой?

– В своё время Запад резко вырвался вперёд, создав уникальную социальную организацию, так называемую систему относительно равного общественного договора. Если подавляющее большинство общественных систем основывалось на на праве силы в обществе, то западная система резко ограничила право сильного, введя систему общественного договора. Это не совсем справедливо называют «правовым обществом», тем не менее, это позволило Западной цивилизации создавать сложные стабильные общественные структуры, обеспечивающие превосходство, в результате чего он стал почти безраздельным мировым лидером. Так крохотная 30 миллионая Англия создала гигантскую полумиллиардную империю, над которой никогда не заходило Солнце. К началу 20 века гегемония Западной общественной системы на планете стала абсолютной. Другие страны были вынуждены перенимать западную систему хотя бы частично, чтобы не исчезнуть из истории.

Остров пошёл существенно дальше – это система высокого доверия внутри их общества. Плюсов много: дешёвой и очень эффективная система управления, эффективное использование человеческого потенциала, крайне низкая преступность, высокий психологический комфорт и т.д.

– То есть Остров – это опасный конкурент западной социальной системе?

– Точно так.

– Значит мировые лидеры боятся, что другие страны последуют примеру Острова и лидерство рухнет? То есть они хотят задушить конкурента ещё в колыбели?

– Их действия подтверждают это предположение.

– Вот почему они так испугались растоботов и вулканических островов – у маленького островного государства появился шанс вырасти!

– Нынешний размер суши и уровень технологий производства плавучих и всех прочих островов позволял рост Океанийского Союза где-то до предела 35-40 миллионов человек. Поэтому мировая олигархия, не особо напрягалась в течение долгого времени. С новыми технологиями предел роста Океанийского Союза оценивают в 150-200 миллионов.

– Вообще-то, тоже не бог весть, в одной Северной Америке больше раза в 3, а уж по сравнению с населением Земли...

– Дело в том, что после того, как население Островов достигнет примерно 60 млн система Остров-Космические Поселения достигнет критического барьера в разделении труда, генетического разнообразия для воспроизводства талантов и количестве осваиваемых ресурсов и станет полностью самодостаточной. По большому счёту, остальное человечество станет им не особо нужно для дальнейшего быстрого прогресса. Мировую элиту это сильно пугает.

– А в чём ещё там на островах добились успеха кроме социальной системы?

– Они сконцентрировались на нескольких ключевых направлениях и добились серьёзных результатов. Это стереопечать, робототехника, новая энергетика, биотех, инженерная физика, космос, ну и естественно, технологии сетевого управления. Один из секретов их успеха – низкие затраты на производство.

– Но говорят, что глобализация резко сократила издержки.

– Глобализация сократила относительные издержки, доведя размеры производства и рынка до предельных – планета закончилась, но сама исходная модель очень затратна. Специализация тоже дошла до предела. Например, все автомобильные подвески выпускает две компании в мире, а болты для них – одна, кроме этого она не производит почти ничего. Почти всё сырьё для фармацевтики на планете выпускается двумя гигантами. Исходно индустриальная модель чрезвычайно расточительна. Приведу пример – производится стальной пруток, затем его везут за тысячи километров, чтобы выточить деталь, перемолов в стружку две трети металла. Деталь отправляется потребителю на другой конец планеты, а на перерабатывающие отходы заводы везут стружку. Всё что можно сделать для оптимизации расходов -увеличить размер производства, поставить более дорогие производительные станки и удешевить ряд непроизводственных операций вроде транспортировки и сбыта. На этом крупно выиграли такие страны как СССР и Китай, который стал «мировой фабрикой» – построив всё те же заводы-гиганты.

– Но роботы...

– Робот выполняет те же операции, что и человек, суть процесса остаётся той же.

– То есть новые технологии меняют суть производственных процессов?

– Такие технологии как стереопечать и биотех делают ненужными целые этапы производства и распределения. Сетевая наука и обучение делает ненужными университеты и большие институты также как электронная книга в своё время сделала ненужной всю печатную индустрию, а электронная почта и телефонные текстовые сообщения покончили с телеграфом.

– Доктор Гупта, а чем занимается элита? Они сохраняют общество, да? А как с экономикой?

– Да, хотя в обществе стараются обходить вниманием тему реальных занятий элиты. Её главная задача – поддержание стабильности существующей системы. Основная экономическая задача элиты – обеспечение функционирования разделения труда в обществе.

– Только и всего?

– Мы сильно недооцениваем значение разделения труда и роль элиты в этом процессе. Очень показателен пример первой русской социалистической революции и последовавшей гражданской войны. На главные промышленные центры – Ленинград, который тогда назывался Петроград, и Москву не упал ни один снаряд, но производство было почти полностью парализовано, этот период назывался «разрухой». Просто прекратили свою работу те, кто организовывал на высоком уровне производственные в масштабах страны. Упования большевиков на рабочий контроль и самоуправление по марксистским канонам чуть совсем не добили страну. Они искренне считали, как было написано в марксистких катехизисах, что управлять производством раз плюнуть и это может сделать чуть ли не любой за зарплату среднего рабочего. Встал транспорт, были парализованы финансы, нарушилась координация промышленных потоков, хотя на низовом уровне всё было не столь плохо. Это напоминает поражение высшей нервной деятельности, когда парасимпатическая нервная система и внутренние органы работают нормально. В конце концов, большевикам пришлось создать новую элиту и стали привлекать старых специалистов почти на любых условиях. Поэтому желающим пореволюционировать местным лидерам представитель мировой элиты задают вопрос – хотите ли вы нас снести и получить разруху, голод и гражданские войны и приводят убедительные примеры. Почти всегда люди решают оставить всё как есть, несмотря на все издержки. Горячие головы осознают исключительно важное значение международной кооперации и последствия её разрушения.

– Неужели разделение труда имеет такое огромное значение?

– Создание сложных технические товары вроде самолётов и крупных кораблей требует вовлечения тысяч промышленных предприятий и естественно, координацию и обеспечение их бесперебойной работы. Производство даже простых современных товаров обычно включает производтственные цепочки из сотен предприятий.

– Не могу поверить, неужели, например, простой деревянный стол, за которым мы сидим сейчас требует работы сотен предприятий по всему миру?

– Это может показаться невероятным, но это так. Перед нами не деревянный, а деревокомпозитный стол из древесной муки, просто развитая технология производства мебели из древесно-стружечной плиты, которой свыше ста лет. В производстве этого стола действительно задействованы даже не сотни, а тысячи организаций.

– Для производтства опилок? Это просто невероятно!

– Хорошо, давайте посмотрим. Это композит из опилок и фенол-формальдегидных смол с покрытием под дерево. Для начала надо обеспечить поставки древесины из России, Финляндии или Бразилии, обеспечить производство, чтобы получить отходы – опилки. Это корабли, железные и автомобильные дороги, станки и роботы для обработки древесины и координация всего процесса, включая обеспечение всех видов безопасности на дорогах и поддержание их в рабочем состоянии, международные договоры. Вы согласны, что это вовлечение огромного количества организаций?

– Да и правда.

– Но это только начало. Фенол-формальдегидные смолы производятся из нефти. Нефть для них обычно поставляют из Нигерии или из Южной Америки. Но её нужно добыть, перекачать по трубопроводу в порт, залить в танкер и отправить в Италию. В Италии перегонный завод разделит нефть на фракции, а сырьё для смол отгрузит в Германию по железной дороге. Германия произведёт смолы и отправит их в Китай. Там произведут композит, покроют его специальным покрытием из Японии или Франции и отправят на мебельную фабрику. На мебельной фабрике также получат крепёжные элементы из металлических сплавов и пластика и произведут мебель, которую упакуют в картонные коробки из России или Индии, а перетянут это самозатягивающейся лентой из Северной Америки. После этого груз будет отправлен в магазин куда-нибудь в Европу или Америку и потом потребителю. Всё это требует станков, перевозок, электроники, энергии, координации, договорённостей и принуждения к исполнению там, где это необходимо. Всем этим и занимается элита – организацией бизнес-процессов на высоком уровне. Мы просто этого не замечаем, как не замечаем процессов, обеспечивающих электричество из розетки и воды из крана, полагая что это случается чуть ли не само собой. Но если где-то нарушится только в одном процессе – например, на заводе в Китае не будет энергии, то бизнес-процессы высокого уровня тут же перенаправят производство в Малайзию, если в Италии случится транспортный коллапс, то нефть пойдёт на переработку в Англию или Восточную Европу и мы ничего не заметим. Если в Нигерии какой-нибудь атаман из банд Боко Харам решит взорвать нефтепровод, то 95% случаев на следующее утро он разобьётся на машине в саванне или подавится бубликом за завтраком – это работает элита. А если нефтепровод всё-таки взорвут, то послезавтра выяснится, что в Нигерии недостаточно демократии, внезапно раскроются глаза на то, что там террористы взрывают школы и к берегам подойдут три авианосца. Нефть тем временем перебросят из Альберты или закупят в России. Но если элиты не будет, то несколько таких сбоев и производственные цепочки встанут как в России времён разрухи.

– Вот это да... даже трудно представить как всё это сложно. Настоящий организм... но значит Остров не вписан в эту систему и должен проигрывать, а элита сильно беспокоится. Почему? Там мебель производят по-другому? Стереопечать – это здорово, но ведь массовая индустрия сильно обгоняет её по дешевизне.

– Именно так. Мы только что рассмотрели как работает классическая глобальная индустриальная экономика 3 поколения. На Острове индустрия 4, даже почти 5 поколения. Если уж мы начали говорить про мебель, то там три основных способа производства – стереопечать, мехкомпозиты и биомебель. Биомебель занимает большую часть.

– Это та самая, опасная, которая везде запрещена?

– Да, она запрещена почти везде в мире, контрабанда не только рассады для биомебели, но и алгоритмов для биопрограмматоров наказывается во многих странах серьёзнее, чем торговля наркотиками или оружием. Она действительно очень опасна, вопрос только для кого?

– Для элиты? Почему?!

– Для неё. Давайте посмотрим, почему. Биомебель – это генетически сконструированные растительные организмы, которые сразу вырастают в виде стула, стола или кровати. Со шкафом и подобными вещами чуть сложнее, но легко решаемо. Если человеку в Америке нужен стул или кровать, то куда он идёт?

– Ну, в мебельный магазин или в крайнем случае в сеть, ему поставят мебель...

– А если её нет на складе?

– Надо подождать, пока не придёт из Китая.

– Верно. В Океании человек идёт в Нейросеть и выбирает себе образец, заказывает через сеть у биодизайнера, тут же автоматически он связывается с ближайшим биопрограмматором, который автоматически скачивает генетический код. В Океанийской Союзе генетический программатор, который используют также для сетевых научных биологических исследований, находится на каждом третьем острове на расстоянии не более 300 км от потребителя. Через трое суток рассада отправляется ему дроном или робокатером. Рассада – организм с единой корневой системой, созданный на основе бамбука, мангра и ряда других растений, он отлично растёт на мелководье, используя морскую воду. Через две-три недели у покупателя вырастает его стул. Тот отделяет его от корневой системы и всё. Корневая система распадается через несколько дней.

– Круто... а это не опасно?

– В смысле что? Стул из бамбука в смеси с древесиной? Чем он опаснее формальдегидных смол?

– Ну не знаю, везде говорят, что очень опасно...

– Почему тогда океанийцы не вымерли? Биомебель не более опасна, чем любой кусок бамбука.

– Но почему тогда это вызывает такую ярость?

– Отвечу вопросом на вопрос: где вы видите роль элиты в производстве биомебели?

– Вообще-то, нигде...

– Элита, очевидно, согласна с Вашим мнением и поэтому произошло то, что мы сегодня видели.

– То есть океанийские технологии делают элиту ненужной?! Люди договариваются сами, без всяких посредников. Так?

– Нельзя сказать, что совсем ненужной, но резко уменьшает её роль и значимость. Кроме того, создание нейросетевых систем управления позволяет кардинально сократить управленческий аппарат и резко повысить эффективность. Многие функции и сервисы настолько стандартизированы и упрощены, что люди выполняют их сами через сеть. Они даже не имеют понятия, где находися этот сервис – в соседнем доме или на Луне. Давать взятку такому механизму так же бессмысленно, как пытаться «подмазать» автомат, торгующий газированой водой.

– А как правительство там руководит страной? Как составляет планы?

– Правительство у них не может составлять планов, оно может только выполнять уже имеющиеся примерно также как главный инженер строительства не может решить, что дом строить он не будет, а лучше разобьёт на его месте парк. План исполнения он составить может, а что строить – нет. Правительство в Океанийском Союзе – прораб, ответственный за организацию строго выверенных работ. План создаёт архитектор, а принимает приёмная комиссия.

– А как же управление?

– Управление состоит из трёх основных задач: сбора информации и её анализа, планирования, и исполнения планов с диспетчированием процессов. Правительство занимается только последней задачей, а также является потребителем текущей информации. Нейросеть эффективно доставляет оперативную информацию по всем главным параметрам. Например, за строительством можно наблюдать хоть каждую минуту, одновременно получая информацию о потраченных ресурсах, построенных сегментах, количестве людей на стройке, их квалификации и так далее.

– А планирование?

– Вопросами научного анализа и планирования занимаются другие организации, оценкой результатов работы правительства после его ухода – специальные комиссии на основе чётко выверенных критериев. По результатам работы правительство может быть награждено или наказано.

– Награждено каким образом?

– Различным, повышением профессионального и личного рейтинга, финансово и прочее.

– А за что именно финансово?

– Типичный случай – за экономию и оптимизацию. Например, расходы на строительство чего-там были запланированы в миллиард кил, в смысле киловатт, их днежной единицы, это где-то 120 миллионов североамериканских долларов, а правительство использовало новые технологии и уложилось 100 миллионов без ущерба для процесса и населения, тогда оно получает в поощрительный фонд от 1 до 10 процентов сэкономленного.

– А на что оно пустит этот фонд?

– Это вопрос, который решается правительственной командой после отставки. Сочтут нужным – поделят в виде зарплаты или потратят на свои проекты, это деньги их команды.