Текст книги "Такая любовь"

Автор книги: Павел Когоут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

10

Проекция гаснет. На авансцену входят взволнованные Стиборова и Милан. Стиборова на ходу застегивает пальто.

Стибор. Куда она пошла? Куда?

Человек в мантии. Куда вы идете, пани Стиборова?

Мать. Я не могу видеть, как он терзается. Я не допущу, чтобы люди над ним смеялись.

Стибор. Что она хочет сделать?

Человек в мантии. Я вам буду очень обязан, если вы мне ответите.

Мать. Я иду на факультет.

Стибор. Бога ради, зачем?

Мать. Я не допущу, чтобы на его репутацию легло пятно. Он не должен оставлять это так.

Стибор. А я не допущу, чтобы она обидела Лиду. Лида – честная, честная… Во всем виноват тот, другой!

Мать. Пусть он успокоится, я его мать и ничего не сделаю против его воли. Я прекрасно понимаю, на ком вся ответственность. Ради бога, пусть он не мучается, пусть позволит мне действовать для его же пользы…

Стибор(слабо). Во всем виноват тот… (Уходит).

Человек в мантии. Я считал, основываясь на вашей автобиографии, пани Стиборова, что вы – лучший психолог.

Мать. Что вы хотите сказать?

Человек в мантии. Допустим, вы добьетесь, что Петрус будет морально осужден, может быть возвращен на прежнее место работы. А результат? Лида Матисова опомнится, падет духом, говоря литературным языком – уничтожит его в своем сердце. А что, если она захочет вознаградить вашего сына за обиду? Если не ошибаюсь, он предложил ей…

Мать. И все-таки я не настолько плохой психолог, чтобы сообщить своему сыну, в его душевном состоянии, против кого я хочу действовать.

Человек в мантии. Уж не против ли…

Мать. Конечно! Петрус меня не интересует, я чувствую к нему только некоторую благодарность! Вы должны примириться с тем, что, спасая утопающего, не думают о средствах. Будь я верующей – я, быть может, назвала бы появление Петруса чудом. Но я верю только себе и своей любви к Милану и поэтому позабочусь укрепить это чудо. Лида! Лида должна исчезнуть. Пока он ходит с ней по одним улицам, дышит одним воздухом – Милан не найдет покоя.

Человек в мантии. Хотел бы я знать, как вы этого добьетесь.

Мать. Добьюсь, добьюсь! Ради его счастья, его таланта – добьюсь. Если нет – перестану верить в вашу справедливость!

Вспыхивает кинопроекция: канцелярия факультета, на стенах расписания занятий. За столом сидит озабоченный Тошек, против него, на краешке стула – Лида Матисова.

Тошек. Послушайте, вы должны ее понять. Я ее не знаю, но какова бы она ни была, надо представить себе ее положение. Мать все-таки… И она говорит: как может такой человек воспитывать молодежь или стоять на страже законов… Я вовсе не хочу осуждать вас, но вы обязаны задуматься… Может, вам все-таки следовало бы высказаться… (Лида молчит. Тошек задумчиво потирает заросший подбородок). Так довольно трудно договориться.

Лида. Разве все это не мое личное дело?

Тошек (вздыхает, встает, подходит к окну и чертит на стекле пальцем). Товарищ Матисова, я представляю себе, что вы обо мне, наверное, думаете. Работник отдела кадров… а тут такой вопрос… Но я не инквизитор. Просто здесь положение… сложное, необычное. Вопрос трудно решить самим заинтересованным лицам. Товарищ… (рисует пальцем большое «М»). Я не хочу говорить об этом… (чертит плюс и дробную черту, над ней пишет большое «С»). Но вы знаете, что товарищ (под дробной чертой пишет большое «П»)… женат? (Пишет за «П» минус «X» и потом знак равенства).

Лида. Да!

Тошек. Так. И вы думаете, это правильно? (Ставит вопросительный знак).

Лида. Мы любим друг друга…

Тошек. Ну… Если любите… Вы не понимаете разве, как вы усложняете его жизнь?

11

Проекция гаснет. Человек в мантии испытующе глядит то на Лиду, то на Петруса, который ищет по карманам спички; он взволнован и огорчен. Хотя Лида и Петр разговаривают между собой, слова их адресованы Человеку в мантии.

Петр. Прежде всего, до этого никому нет дела!

Лида. Я и сказала, что это наше дело…

Человек в мантии. А он?

Петр. Чего он хочет? Какая у него цель?

Лида (Человеку в мантии). Чтобы я с Петром разошлась.

Петр (со злостью зажигает сигарету и отбрасывает спичку). Какое он имеет право! Как он смеет!

Лида. А что, если…

Петр. Что – если?

Лида. А что, если он прав?

Петр (поражен, но отчаяние в ее глазах заставляет его бросить на пол и растоптать сигарету). Лида… Лида, ты с ума сошла?

Лида. Если я действительно только усложняю тебе…

Человек в мантии мрачно наблюдает за ними. Петр глядит на него, на Лиду. Потом обнимает ее и тихо говорит, приблизив губы к ее волосам и обращаясь к Человеку в мантии.

Петр. Зачем она мучит себя? Мы ведь решили, значит так и будет… Разве я мог бы… Или она не верит мне?

Лида. Верю!

Петр. Вечером я позвоню Лиде… А с Тошеком поговорю сейчас же! (Нежно целует ее и уходит).

Проекция: снова канцелярия факультета. Петрус нервно прохаживается, зажигая сигарету. Говорит один Тошек, сосредоточенно чертя что-то в блокноте.

Тошек. Я знаю, так бывает… может случиться… но ты, конечно, сам видишь, что данный случай сложнее обычного. Ваши дела – это ваши дела. Не думай, что это для меня развлечение, но я должен беречь людей, на образование которых тратило средства государство. Слушай, давай не будем терять времени и дергать нервы… Конечно, если это такая любовь, как ты говоришь, тогда надо кончить разговор. (Нарисовал восклицательный знак). А если…

Нарисовал вопросительный знак. Петр не выдерживает, останавливается, спрашивает.

Петр. Если что?

Тошек (зачеркивает все и далеко отодвигает блокнот). Если нет – тогда Матисова действительно не имеет права… ставить под угрозу чужую семью, вставать поперек дороги… потому что развод заставил бы пересмотреть перспективы твоей дальнейшей работы и…

Петр. Послушай, товарищ! При чем тут Матисова? Что она, соблазнила меня, что ли? Не сердись, но мало того, что ты несправедлив к ней, ты еще оскорбляешь и меня. Я отвечаю за все в той же мере, что и Лида, а Лида не виновата так же, как и я.

Тошек. Тебе виднее. Твоя жена уже знает?

Петр. Нет, но не беспокойся, пожалуйста, никогда в жизни я не делал подлостей и понимаю свои обязанности. Как раз сегодня я собирался ей…

Входит Майка Грабетова, она останавливается у порога, обращается к Тошеку.

Майка. Пардон, я зайду позднее… (Но ее жжет любопытство, она снова оборачивается). Товарищ Петрус, завтра партбюро, от нас уже требуют характеристику… это насчет Китая…

Петр. Вот как…

Майка. Прошу вас, только для ясности: вы ведь хотели ехать с женой?

Петр (растерянно). Да… она как врач… сначала решила… (Потом в нем пробуждается упрямство. Заявляет, глядя на обоих). Сегодня вечером я позвоню ей.

Тошек (настойчиво). Подожди еще хоть день-два, может, как-нибудь… (Но Петрус уходит).

12

Проекция гаснет: на авансцену выходят озабоченный Тошек и решительная Майка.

Тошек. Как об стену горох. Повторяет одно и то же.

Майка. Что он, совсем рехнулся?

Тошек. Кажется, они в самом деле влюбились.

Майка. Боже мой, но он обязан с ней порвать!

Человек в мантии. Хм-хм…

Майка. Что вы сказали?

Человек в мантии. Если считать бесспорным ваше утверждение, будто вы ее подруга, не могу не удивляться тому, насколько своеобразно вы понимаете это слово.

Майка. Попали пальцем в небо! Я искренний и давнишний ее друг, но… во-первых, не собираюсь из-за этого отказываться от своих моральных принципов, а во-вторых, хочу только пользы для…

Человек в мантии. Для кого?

Майка. Как – для кого?

Человек в мантии. Для нее или для него?

Майка. Ах вот оно что! Считаю для себя унизительным доказывать, что у меня нет никаких побочных целей.

Человек в мантии. Помнится, я ничего подобного вам и не приписывал. Мне не настолько ясны ваши мотивы, чтобы я заранее мог сомневаться в их благородстве.

Майка. У меня только один мотив, и вполне убедительный. Петрус – человек высокой квалификации, умеет сразу завоевать доверие, симпатию. Он может быть исключительно полезным для нашего общего дела, вернее, мог бы быть. А теперь? Нет, я не сухарь, это знает прежде всего Лида, таким прозвищем бросаются люди, у которых не хватает аргументов. Я утверждаю и буду утверждать, хотя бы мне пришлось выступать против самого дорогого мне человека, что никто не имеет права губить судьбу другого ради мимолетной вспышки, ради иллюзии, ради мечты.

Человек в мантии. В вашей интересной философии есть один изъян. А если это не мимолетная вспышка?

Майка. А я утверждаю, что мимолетная.

Человек в мантии. Почему вы так… думаете?

Майка. Я – женщина… (Уходит).

Тошек. О-хо-хо!

Человек в мантии. Кажется, вы не так-то твердо в этом убеждены.

Тошек. Да нет! Думать я могу всякое… Но делать я должен то, что обязан делать. С этим телефонным звонком он мог бы обождать! Боюсь, он забегает вперед…

Человек в мантии. А я боюсь, что события предупредят его.

Проекция: кабинет врача. На белом столике – врачебные инструменты. Петрусова в белом халате вытирает руки. Где-то открылась дверь, доносится плач нескольких детей, гул голосов. Петрусова надевает очки и подымает голову, ожидая следующего пациента.

Петрусова. Следующий.

Входит Стиборова в пальто, с чемоданчиком в руке. Обе оглядывают друг друга.

Мать. Доктор Петрусова?

Петрусова (удивленно). Вам нехорошо?

Мать. Не мне, вам будет нехорошо. Себя-то я сумею защитить, и вам посоветую то же самое.

Петрусова. Не понимаю.

Мать (садится, врач стоит). Простите, я стояла в поезде от самой Праги. У нас обеих мало времени, я скажу вам все прямо – верю, что ваша… героическая профессия воспитала в вас необходимую стойкость…

Петрусова (бледнеет). Что случилось с Петром?

Мать. Физически – ничего не случилось. Речь идет не об этом. У меня даже есть причины думать, что он… что он вполне здоров. Правда…

Петрусова. У него какая-нибудь неприятность или…

Мать. Этого тоже нельзя сказать… в известном смысле наоборот, хотя… Короче говоря, мой сын имел несчастье познакомиться с несколько легкомысленной девушкой, которая решила выйти за него замуж. А ваш муж имел несчастье встретиться с ней накануне их свадьбы. И свадьба не состоялась, потому что ваш муж… Понимаете?

Петрусова. Кажется, да.

Мать. Быть может, вам еще больше скажет ее имя… Лида Матисова… он знал ее уже раньше. (Петрусова садится за стол). Доктор, я понимаю, что вы переживаете, но надеюсь, вы найдете в себе достаточно мужества: слишком чувствительные люди не избирают медицину своей профессией. В конце концов, пока это не трагедия; но все это могло бы стать трагедией в будущем. В интересах моего сына Матисова должна покинуть Прагу. Но, конечно, она вряд ли уедет, пока ваш муж… вы меня понимаете?

Петрусова (глядя перед собой). Понимаю.

Мать. Все, что зависело от меня, я сделала. Вы можете сделать больше; кроме супружеских чувств, на вашей стороне еще и закон. Поверьте, я не хотела причинять вам боли, но поймите отчаяние матери!

Петрусова. Да.

Мать. Меня тревожит судьба сына, вас – мужа. Если эту девушку не исключат или просто не переведут в другой город, может случиться несчастье. (Петрусова неожиданно встала). Ведь и в ваших интересах…

Петрусова. Мне лучше знать, что в моих интересах.

Мать. Я полагаю, доктор…

Петрусова. Простите, сегодня пятница, у меня – прием, много пациентов…

Мать (встает, нерешительно берет в руки чемоданчик). Так что же вы хотите делать?

Петрусова. Предоставьте, пожалуйста, это мне! (Но когда мать, недовольная, выходит, все-таки тихо говорит ей вслед). Спасибо вам. (Петрусова осталась одна. Она снимает очки, протирает глаза, глядит в пространство. Потом снова надевает очки, на ее лице появляется холодная маска). Следующий!

13

Проекция гаснет. Доктор Петрусова снова сняла очки и выходит на авансцену. Теперь ее маловыразительное холодное лицо видно лучше.

Человек в мантии. Доктор Петрусова, на вас жаловался муж.

Петрусова. Очевидно, у него на это есть причины.

Человек в мантии. Вы на три года старше его.

Петрусова. Давно он это заметил?

Человек в мантии. Нет, это мне пришло в голову без всякой задней мысли. Он никогда об этом не говорил.

Петрусова. Он не любит хвастаться.

Человек в мантии. Я спросил вас… меня интересует, когда вы познакомились и почему…

Петрусова. Я работала в поликлинике в Лужанках. Он пришел однажды на прием, жалуясь на боль в груди, но это было не сердце – он страдал вегетативным неврозом. Тогда он работал над дипломом и пережил нервное потрясение.

Человек в мантии. Какое это было… ах да…

Петрусова. Это произошло как-то в конце ноября, а в сочельник он ни с того ни с сего явился ко мне на квартиру. Ему было грустно дома, и он подумал обо мне.

Человек в мантии. Это было мило с его стороны, не правда ли?

Петрусова. Да.

Человек в мантии. И в такой день… Я понимаю, что…

Петрусова. В феврале мы поженились.

Человек в мантии. Однако он поторопился.

Петрусова. Я сама предложила ему. Дома ему мешали заниматься, а я целый день на работе, так что он мог…

Человек в мантии. Но ведь вы любили его?

Петрусова (после паузы). В достаточной степени.

Человек в мантии. Потом вас перевели в район.

Петрусова. Нет, я сама вызвалась.

Человек в мантии. Ах так! Хотели показать пример сознательности?

Петрусова. Нет. Из чувства противоречия.

Человек в мантии. Противоречия? Чему?

Петрусова. Петр стал за эти два года видным работником… Хотя он еще ассистент, но его приглашали читать лекции, он печатался…

Человек в мантии. Загордился?

Петрусова. Пожалуй, нет!

Человек в мантии. Тогда в чем же дело? Я не понимаю вас, Петрусова.

Петрусова. Я поступила так вовсе не для того, чтобы вы меня понимали, а потому, что мне так хотелось.

Человек в мантии (проглотил пилюлю). Да… Это… А что вы будете делать теперь?

Петрусова. Ничего.

Человек в мантии. Вы его не любите?

Петрусова. Я подумаю об этом. (Хочет уйти).

Человек в мантии. Послушайте, доктор Петрусова… Если ваши мысли, ваши чувства соответствуют вашим словам, я перестану удивляться вашему мужу.

Петрусова. Да? Вот видите.

Человек в мантии. Но тут есть еще одно неизвестное: что, если вы думаете… совсем не то, что говорите?

Петрусова. Фантазии иногда вредят. (Уходит. Человек в мантии раздражен).

Человек в мантии. Петр Петрус! (Петрус выходит на авансцену). Почему вы, собственно, в нее влюбились?

Петр. Боже мой, почему люди влюбляются? Она была красивой и нежной, чуткой, полной жизни – недаром ее звали «Огонек». Была точно такой, о какой я всегда мечтал…

Человек в мантии. Значит, она так изменилась?

Петр. Совсем не изменилась. Ведь то, что она сделала…

Человек в мантии. Я говорю о вашей жене. А вы, очевидно, о другой.

Петр. Я говорил о Лиде…

Человек в мантии. О Лиде Матисовой. А меня интересует, почему вы женились на Петрусовой, или как там ее звали раньше. Ведь они – полная противоположность, не говоря уже о наружности.

Петр. Да, понимаю. Многие тогда были удивлены так же, как и вы. Но я только что потерял Лиду… А когда человек обожжется, он инстинктивно льет холодную воду на ожог…

Человек в мантии. Весьма лестно для вашей жены.

Петр. Не придирайтесь к словам, вы знаете, что я говорю в лучшем смысле. Она исключительно интеллигентна, тактична, она помогла мне пережить много трудных минут… И даже то, что она старше… казалось бы, это ничего не значит, а у меня впервые в жизни появилось ощущение покоя, уверенности – появилось время разобраться в самом себе, начать серьезную работу… К тому же, признаюсь, меня волновала ее гордость… пока она могла ее обуздывать.

Человек в мантии. Вы сказали «пока»?

Петр. Да, потому что в один прекрасный день все изменилось. Если я порой задерживался на факультете, то дома ее не заставал. Она до утра ходила по улицам.

Человек в мантии. Почему?

Петр. Начала ревновать. Упрекать. Совершенно бессмысленно. А я вспыльчив. Отвечал резко, она плакала. Потом мы не разговаривали. Стали отдаляться друг от друга. Это имело и более важное последствие, вы понимаете…

Человек в мантии. Так, так…

Петр. Потом на горизонте возникла поездка в Китай. Я верил, что она поможет нам обоим… И вдруг жена ни с того ни с сего подала заявление о переводе в район. Просто из гордости.

Человек в мантии. Вам ведь нравилась ее гордость?

Петр. Да, но не такая… нечеловеческая. Это отвратительное слово… отвратительное, но точное. Такой человек довольствуется самим собой. Такому никто не нужен. А мне нужно… чтобы кто-нибудь нуждался во мне. (Звонит телефон). Простите, я вызываю жену.

Человек в мантии. Что вы ей скажете?

Петр. Что приеду… просить развода.

На проекции кабинет для семинарских занятий. На столе звонит телефон. Петр неуверенно берет трубку.

Петр. Петрус слушает… Это ошибка. (Кладет трубку и набирает «0»). Алло, алло!..

Человек в мантии. Значит, вы решили.

Петр. Я обещал Лиде…

Человек в мантии. А Тошек, общественное мнение, ваше будущее…

Петр. Мы живем не в средневековье. Что же, я должен стать подлецом?

Человек в мантии. Не спрашивайте меня об этом.

Стучат. Входит Тошек.

Тошек. Ты здесь? Все-таки звонишь…

Петр. Звоню.

Тошек. Когда ты ее в последний раз видел, свою жену?

Петр (с удивлением). Месяц тому назад…

Тошек. Может, когда ты снова с ней встретишься… Она сейчас в невыгодном положении, согласись. Да и ты сейчас не в состоянии мыслить нормально, ты это сам чувствуешь. Что ты сможешь ей объяснить по телефону? И что хочешь услышать от нее? Мол, «любите друг друга на здоровье»? Петрус! Почему не подождать хоть несколько дней? Вдруг ты поймешь, что вся эта история не стоит таких страданий! Люди часто приходят к выводу, что большое самоотречение сегодня во сто крат вознаграждается завтра. (Петрус все еще держит трубку). А вдруг сегодня ты понапрасну сделаешь ей больно? Сожженные мосты трудно восстановить… Я не хочу говорить о твоей ответственности.

Петр. К счастью, я понимаю свою ответственность! (В телефон). Девушка! Говорит Петрус. Подтверждаю свой вызов!

Пауза. Только сейчас Тошек прибегает к аргументу, ради которого он, собственно, и пришел.

Тошек. Тебя кто-то ищет…

Уступает дорогу вошедшему и уходит. Петрус встает перед Миланом Стибором. Он вежлив, но нетерпелив.

Петр. Что угодно?

Стибор. Ассистент Петрус?

Петр. Что вам угодно?

Стибор. Стибор. (Секундная растерянность).

Человек в мантии. Вы еще не знакомы?

14

Проекция гаснет.

Петр. Нет…

Стибор. Нет!

Человек в мантии. А вы ведь уже встречались.

Стибор. Никогда.

Человек в мантии. Стибор, что вы делали вечером накануне свадьбы, то есть 31 октября, ну, скажем, в шесть часов вечера?

Стибор. Это я знаю совершенно точно. Я стоял…

Человек в мантии. Где?

Стибор. У магазина «Советской книги» на Вацлавской площади…

Вспыхивает кинопроекция: вечер на Вацлавской площади, приглушенный шум столичного транспорта, прибой человеческих голосов.

Стибор. У нас было назначено свидание с Лидой, я достал билеты на хоккей…

Человек в мантии (не веря своим ушам). На хоккей?

Стибор. Играли шведы. Нет, я не сумасшедший, но нам надо было немного рассеяться, последние дни были такими напряженными… А Лида все не шла, и я боялся, что мы не успеем поужинать…

Нетерпеливо прохаживается, поглядывая на часы. Появляется Петр в плаще.

Петр. Простите, как пройти на Смечки – сюда?

Стибор. Можно и сюда, но так – ближе.

Петр. Благодарю вас. (Уходит).

Человек в мантии. Видите?

Стибор. Да, но не понимаю…

Человек в мантии. Петрус и пошел, куда вы показали. Но не прошел он и ста шагов…

С противоположных концов сцены выходят Петрус и Лида. Они заметили друг друга, остановились.

Петр. Лида!

Лида. Петр!

Петр. Лида… ты совсем не изменилась…

Лида. Ты тоже.

Стоят молча. Темнеет.

Петрус. Я приехал.

Лида. Знаю. Позавчера на факультете назвали твое имя, и с тех пор у меня все валится из рук.

Петрус. Почему?

Лида. Ну… А как ты живешь?

Петрус. Почему, Лида?

Лида. Не принимай всерьез, я так, болтаю…

Петрус. Выглядишь ты невесело.

Лида. Это тебе показалось.

Петрус (решительно). Лида, у тебя есть время?

Лида. Когда?

Петрус. Сейчас.

Лида. Нет. Мне надо…

Петрус. А завтра?

Лида (вдруг сообразила). Завтра и вовсе не будет…

Петрус. Лида! Неужели сегодня твои дела не терпят? Нельзя ли покончить с ними поскорее? Я подожду тебя… ну, хотя бы у музея, я ведь провинциал… Пойдем куда-нибудь, поужинаем или выпьем вина.

Лида. К чему это?

Петрус. У нас есть что вспомнить.

Лида. И о чем забыть.

Петрус. Годы проходят, и в памяти остается обычно самое главное. Хорошее. А хорошего было немало, вспомни!

Лида. Теперь это не важно.

Петрус. Может быть. Увидим, Лидушка. Придешь? В восемь.

Лида. Не знаю…

Петрус. Приходи…

Лида. Приду.

Петрус. Обязательно?

Лида. Быть может.

Пожимает ему руку и уходит. Петрус с минуту глядит ей вслед, потом уходит. Стибор выходит вперед, на их место.

Стибор. Этого…

Человек в мантии. Что?

Стибор. Этого я не знал.

Человек в мантии. Вы ее дождались?

Стибор. Да.

Человек в мантии. Что вы ей сказали? Понимаете, от этого зависело очень многое.

Стибор. Но я не предполагал…

Человек в мантии. Сколько битв проигрывают люди из-за того, что многого не предполагают!

Выходит Лида Матисова. Стибор не груб и все так же влюблен, но слишком уверен в себе и потому держится «нормально».

Стибор. Где ты пропадаешь? Это, по-твоему, шесть часов?

Лида. Не сердись…

Стибор (как бы в шутку, но на самом деле всерьез). Запиши это на пленку или попугая купи…

Лида. Милан!

Стибор. Прости, Лида. Такая уж у меня дурацкая педантичность; сама знаешь – имею дело с микрометрами, и любая неточность выводит меня из себя. У тебя есть часы.

Лида. Как раз сегодня я их оставила где-то.

Стибор. Как оставила?

Лида. Ну, забыла в комнате или в умывальной, но там ничего не пропадает…

Стибор. Лида, ты в своем уме?

Лида. Очевидно, раз ты хочешь на мне жениться.

Стибор (смеясь). Стоп. Нервы дурят. Но ты должна быть внимательней, ты и впрямь немного легкомысленна, порой совсем взбалмошна… Тебе самое время – замуж. Ну идем, развлечемся немного… Лида! Завтра!

Лида (решаясь). Не сердись…

Стибор. Ты опять?

Лида. Я пришла сказать тебе… сегодня вечером у нас ничего не выйдет. Я совсем не готова к завтрашнему дню, хочу выспаться…