Текст книги "Словацкие сказки. Книга 2"

Автор книги: Павел Добшинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Краснобород и Златовласка

А сейчас я вам не сказку скажу, а бывальщину расскажу. В те добрые времена… когда? Ох, смотрите, не испугайтесь! Когда свинки ещё носили ботинки, а кошки щеголяли в сапожках, ослы шпорами звенели, а зайцы лисиц гоняли, в те далёкие времена девушкам хорошо жилось. Собаки им посуду мыли, а кошки её вытирали, гуси комнаты подметали, рыбы-сомы тряпки в Гроне-реке стирали, а раки их полоскали. Девицы же в ту пору, ручки сложивши, у тёплой печки сидели и ни одна не боялась, что её замуж не возьмут.

И сейчас не опасайтесь, милые девушки, ведь свинки снова щеголяют в ботинках, а кошки – в сапожках, да и ослы шпорами позвякивают. Так что вы не тревожьтесь, долго дома не просидите. Придёт времячко – вам посуду не мыть, полов не мести, платья не стирать. Станете вы, ручки сложа, посиживать, а мужа себе найдёте по любви и согласию, как наша Златовласка!!

– Какая такая Златовласка?

Про то и речь пойдёт. Угомонитесь поскорее да слушайте! Сейчас не сказка начнётся – бывальщина!

В тридевятом царстве, тридесятом государстве, за стеклянной горой, за деревянной скалой, за соломенным столбом жил богатый король. У его единственной дочери Златовласки волосы – словно золотое солнышко, а очи – словно синее небушко. От женихов у Златовласки отбоя не было, на каждый палец – по десятку, но она ни за кого идти не хотела.

Вроде не плох был король Краснобород, и отец за него бы отдал, да ведь прозвали его Краснобородом потому, что борода у него была красна, как огонь. Златовласка на ту бороду глянет, и вся охота идти за него замуж пропадает.

Напрасно увивался вокруг неё Краснобород, как голубок вокруг голубки. Напрасно отец Златовласку уговаривал: что молодец тот молодцом, и богаче короля нету! Подумаешь – не нравится!

Но Златовласка ни в какую – нет и нет, ни за него и ни за кого другого!

Долго терпел отец, наконец, сказал:

– Ну, дочь, моя, в девках сидеть я тебе больше не дам! Не позволю себя позорить! За кого-нибудь, но замуж пойдёшь! Я тебя неволить не стану, женихов – на каждый палец – десяток, ни тебе, ни мне покоя от них нет – выбирай сама!

Стала Златовласка отца упрашивать, чтоб ещё годик разрешил дома посидеть да подумать.

И вот кличет она однажды свою служанку:

– Поищи, – говорит, – у меня в голове, что-то чешется!

Искала служанка, искала, пока и вправду не нашла. Что? Да что в волосах иногда заводится. Никогда у красавицы Златовласки такого не бывало, а тут вдруг нашла служанка у неё преогромную вошь! В другой раз Златовласка бы со стыда сгорела, а тут даже обрадовалась и говорит:

– Ты про эту вошь никому ни гу-гу, не то тебе худо будет! Вошка ни в чём не виновата! Станем мы её откармливать!

Кормили они вошь потихоньку, держали в коробке до тех пор, пока она не выросла во-от такая! Сняли с неё шкурку, отдали дубить да выделывать, а потом туфельку сшили. Златовласка снова велит служанке язык за зубами держать!

Не успели оглянуться – год прошёл. Зовёт отец дочку и спрашивает:

– Говори, за кого пойдёшь?

– А пойду я, батюшка, за того, кто угадает, из чего моя туфелька сшита. Сначала пускай гадают одни королевичи, а коли не угадают – тогда хоть и нищие!

Как решили, так и сделали. Первыми стали гадать короли, а среди них и сам Краснобород. Только, как ни гадали, разгадать никто не смог.

Рассердился отец, объявил, что отдаст свою дочь хоть за нищего, если тот загадке отгадку найдёт. Принялись разгадывать все, кому не лень, да опять невпопад. А Краснобород тем временем кое-что надумал. Пошёл он к служанке, посулил того-сего, она ему и рассказала, из чего туфелька сшита.

А вскоре явился в королевский дворец нищий на тощей кляче, в разбитую повозку запряжённой. Челядь его прочь гонит, ты, что это, мол, в такой колымаге на королевский двор лезешь! Но нищий на своём стоит:

– Приехал, дескать, разгадать загадку и невесту с собой увезти.

Так оно и случилось. Глянул нищий на туфельку, тут же угадал и говорит:

– Коли она раньше могла быть на голове, почему бы ей сейчас не быть на ноге!

Наша Златовласка залилась краской до самых ушей, стала его умолять, чтоб дальше ни словечка не молвил, обещала за него замуж пойти! А отец только и сказал:

– Кого выбрала, того и получай!

Пришлось ей одеться попроще, чтобы жениху быть ровня да обвенчаться наскоро. А потом посадил нищий свою молодую жену в колымагу и крикнул:

– Но, кляча, беги покуда жива, а коли помрёшь, – заведём другую!

И ни шатко ни валко, покатили они прочь с королевского двора. Отовсюду люди сбегаются поглазеть, а Златовласка сидит, вся пунцовая, глаз не подымает.

Тащились они, тащились и добрались до большого поля. Там стадо белых овец пасётся. Златовласка спрашивает:

– Эй, пастух, чьи это овцы?

– Как – чьи? Короля Красноборода! Он у нас такой богатый и добрый, что нет ему равного под солнцем! – отвечает пастух.

«Ах, я разнесчастная! Где была моя голова, когда за него идти не хотела? – вздыхает Златовласка. – Ведь я могла всему этому хозяйкой быть, а теперь вот еду с бедным нищим!»

Тащатся они дальше, видят зелёные луга, а на них стада коров пасутся.

– Эх, пастух, чей это скот? – спрашивает Златовласка.

– Как чей? Короля Красноборода! Ведь он такой богатый и добрый, что нет ему равного под солнцем!

«Ах, я разнесчастная, где была моя голова, когда я за него пойти не захотела? Ведь я могла быть всему этому хозяйкой, а сейчас вот еду с бедным нищим!» – думает Златовласка.

Видит – в низине стадо коней пасётся.

– Эй, пастух, чьи кони?

– Как чьи? Короля Красноборода! Самого богатого и доброго под солнцем!

«Ах, я несчастная! Почему не пошла за него! Ведь всё это могло быть моим, а теперь я еду с нищим!»

Добрались они до высоких гор, большой город увидали.

– Чей это город? – спрашивает Златовласка.

– Это город короля Красноборода! – отвечает ей муж.

– Не туда ли ты меня везёшь?

– Угадала, жёнушка, туда. Недалеко от дворца у меня хатёнка, будем там жить-поживать. Я стану милостыню просить и тебе найду какую-нибудь работу. Я кой-чего принесу, ты кой-чего заработаешь, вот и прокормимся! Заживём с тобой, как два голубка на зелёной ветке, не так ли, моя душенька?

Златовласка в слёзы, не может слова вымолвить.

А муж внимания не обращает: довёз и высадил возле своей избёнки. Утром, на рассвете разбудил Златовласку и приказывает:

– Я иду милостыню просить, а ты ступай в замок. Я вчера договорился. Станешь лён полоть. Это дело не трудное. Только нарви в огороде морковки да петрушки и в карман припрячь, всё в хозяйстве подмога! Да не больно нос-то задирай! Хороша будет похлёбка с морковкой да с петрушкой! Сваришь к моему приходу. Ну, ступай, а я дом запру.

И с теми словами выставил её из дому и поплёлся вроде бы попрошайничать в город.

Что Златовласке оставалось? Неохота ей было в замок идти, а надо. В воротах уже все работницы собрались и её с собой захватили. Между делом и разговоры пошли, будто молодой король Краснобород жениться собрался и потому всё в порядок приводит.

Златовласка лишь вздохнула глубоко и ничего не сказала. Полет лён, полет, но вспомнила мужнино приказанье и сорвала с грядки моркови и петрушки. Стала вечером домой возвращаться, а у калитки садовник стоит, каждой работнице карманы выворачивает. Ни у одной ничего нету, только у Златовласки морковка с петрушкой припрятаны.

Накинулся на неё садовник, стал шуметь, кричит, за работу не хочет деньги давать!

Дома муж её недотёпой ругает, бранит, что похлёбку сварить не может. И добавляет:

– Завтра, чтоб первой на работу вышла, не то мне за тебя в тюрьму идти, ведь Краснобород шутить не станет! Сама виновата, сама и выкручивайся!

Утром пришла Златовласка во дворец, а садовник над ней насмехается: за руку ухватил, разглядывает:

– Ну, – говорит, – покажи-ка свои пальчики, так ли они на работу горазды, как на воровство?

Поглядел на её пальчики и кричит:

– Гляньте, гляньте! И эта белоручка за чёрную работу берётся! Ей не работать, а только танцы танцевать!

Шла мимо служанка – стал садовник её просить, чтоб забрала белоручку в комнаты, перины пухом набивать, а ему чтоб таких работниц больше не присылали.

Взяли Златовласку в замок, велели в покоях прибирать. Смотрит Златовласка – даже дома у них такого богатства не было.

А тут её кликнули: иди, мол, сюда, здесь станут выбирать, кто из вас самая пригожая, да самая тоненькая, на ту принцессины платья мерить будут. На ней и остановились. Все платья на неё примерили, тут же новое скроили, золотом вышили – и всё торопятся, торопятся, ведь завтра невеста короля должна в новом платье первый танец танцевать! Поздно вечером отпустили Златовласку домой. Дома ей муж выговаривает:

– Где так долго была? Что там делала? Что мне принесла?

– Потому долго, что не отпускали! Ничего не принесла, потому что не дали! – расплакалась Златовласка.

– Ну и дела! – ворчит муж, – ну и добытчицу я в жёны взял! Как нам дальше жить, коли ты второй день ничего домой не приносишь!

Но увидал, что она от горя сама не своя. Стал он её задабривать.

– Ладно, не печалься! Хорошо ещё, что мне милостыню подают! Я сегодня в замке был, там на кухне свадебные пироги пекли. И мне кой-чего дали. Нам на ужин хватит.

И достаёт из сумы полную миску пирогов. Даже Златовласке по вкусу пришлись – не хуже, чем у них дома. И спалось ей в ту ночь хорошо, потому что муж стал добрее.

Да только утром нищий опять за своё:

– Ступай в замок. Я тебя на кухню определил, сказал, что ты у меня на такую работу ловкая, потому и пирогов дали побольше, ведь тебе они понравились! Там к свадьбе угощенье готовят, вечером сам Краснобород с молодой женой приедут. Только гляди, коли что дадут – сама не ешь! Возьми вот этот горшочек, а чтоб никто его не заметил, привяжи под передником. Да смотри, без тёплой похлёбки домой не являйся, я давно уже горячего не ел!

С этими словами выпроводил он её из дому, а сам отправился вроде бы побираться.

Златовласке понравилось на кухне. И она там понравилась, потому что лучше всех знала, как и что стряпать и как к столу подавать. Оглянуться не успела, а день прошёл. Под фартуком, в горшочке она уже держала для мужа немного похлёбки. Стала домой собираться – а её не пускают. Как можно уйти и не поглядеть на первый танец? Не отпустили Златовласку, втолкнули в покои, пусть хоть у дверей постоит да на гостей поглядит.

А в покоях уже полно господ, первый танец начинается. Все господа своих дам подхватили и парочками выстроились, у каждого дама рядышком стоит, только у жениха почему-то дамы нету и нигде не видать подходящей. Но тут жених приметил возле дверей Златовласку, подхватил её и давай крутить-вертеть! Похлебка у нее под фартуком расплескалась и облила ей все платье! Сконфузилась Златовласка, а вокруг крик поднялся:

– Ох, ах, дама нашего короля всё платье залила!

Танцы прекратились, вокруг кутерьма да галдеж! Златовласка и не заметила, как её со всех сторон обступили служанки и отвели в боковую комнату, а там сняли с неё простое платье и надели то самое, золотое, что вчера мерили да шили. Она отказывается, но служанки не слушают, одевают, наряжают – и толкуют, что она такая красивая, словно звёздочка ясная!

Вдруг двери распахнулись и вошёл сам Краснобород, рассмеялся и сказал:

– Ну, моя милая, узнаёшь своего мужа из бедной избушки? Я-то тебя и в простом и в королевском платье узнаю!

Поняла тут Златовласка, что к чему! Только погрозила ему пальчиком, улыбнулась и схватила его за руку.

Краснобород представил всем гостям свою дорогую жёнушку и стали они гулять-веселиться и веселились до самого белого утра.

А потом ещё лучше пошло. Приехал в гости к Златовласке отец, а ей теперь её краснобородый муж милее всех на свете! Говорят, что нынче Златовласка опасается одного – как бы его красная борода седеть не начала.

Про бедного мельника

У одного мельника детишек было, что дыр в решете. Пока одному ломоть сует, другой проголодаться успевает, а третий уже канючит:

– Дай, отец, хлебушка! Хоть горелого!

«Лучше сквозь землю провалиться, чем в такой бедности жить», – думает мельник. Не успел подумать, а он уже перед адскими воротами стоит. Стал он в те ворота топором бухать, аж все вокруг гудит.

– Ты чего шумишь? – накинулся на него черт.

– Собираюсь у вас церковь построить!

– Не надо, не строй, я тебе лучше мешок денег дам!

Отвалил ему черт полнехонький мешок золота, а мельник опять в ворота бухает. Выскакивает другой черт:

– Чего тебе надо?

– Хочу церковь строить!

– Не строй, я тебе лучше мешок денег дам!

У мельника уже два мешка золота, но он опять стучится, доски выламывает. Выбегает третий черт:

– Тебе чего?

– Собираюсь церковь строить!

– Не строй, я тебе мешок денег дам.

– Когда дашь, тогда и уйду!

Взвалил все три мешка на плечи и пошел. Идет и догоняет возчика с пустыми возами. Мешки на воз закинул, сам уселся и давай деньги считать.

Тут-то и началось!

Черти опомнились, за ушами почесывают: надо же такую прорву денег мельнику отдать! Кинулся первый черт вслед за мельником. Догоняет и кричит:

– Стой, мельник, это еще не твои деньги.

– А чьи же?

– Кто быстрее бегает – того и деньги!

– Как так?

– Говорю тебе: кто скорее добежит до той горы, тому все мешки достанутся.

– Стар я взапуски бегать, – отвечает ему мельник, – вон там под кустом мой младший брат спит, с ним и гоняйся!

А под кустом-то заяц спал.

– Вставай, братец, побежим наперегонки! – кричит черт.

Вскочил заяц, и пока черт глаза протирал, его уже и след простыл.

– Этого и самому черту не догнать! – плачется черт, вернувшись назад в пекло.

Отправился вслед за мельником другой черт.

– Стой, мельник, брось деньги считать, они еще не твои.

– А чьи же?

– Поглядим, кто кого на лопатки положит.

– Я – человек хворый, оголодавший, куда мне с тобой тягаться. Глянь-ка, там мой старый батька ходит, он сытый-кормленый, с ним и схватись!

А там медведь бродил, шерсть на загривке дыбом, грозным рыком рычит.

– Вставайте, дедушка, поборемся, – говорит ему черт.

Медведь как хватит черта лапищей да как оземь шмякнет, тот едва на ноги поднялся. Возвратился черт в пекло едва живой.

– Ну что, поборол? – спрашивают его чертяки.

– Как же, – стонет тот, – сами ступайте, может, что и сможете!

Догоняет мельника третий черт:

– Стой, мельник, это еще не твои деньги!

– А чьи же?

– А того, кто выиграет!

– Во что?

– Да кто громче свистнет!

Свистнул черт, мельник едва на ногах устоял. Даже пот прошиб, не знает, как быть, за что браться! Стал он обод с колеса сбивать, чтоб без дела не сидеть, а черт и спрашивает:

– На что тебе обод?

– Нужен, братец!

– За каким лихом?

– Хочу его тебе на башку надеть, чтобы на части не разлетелась, когда я свистну.

Не стал черт дожидаться, удрал!

Припустился вслед за мельником самый большой черт с самого адского дна. Около околицы догнал. Остановил мужика черт и говорит:

– Давай, сыграем в перекидушки, кто из нас больше свиней, что здесь пасутся, через забор перекинет – тому и деньги достанутся.

Пока мельник с одной тощей свиньей управлялся, черт всех больших да жирных через забор перекидал.

– Ну, кто больше? – ухмыляется черт.

– Не знаю, – отвечает мельник, – я всем своим хвосты закрутил. Давай посчитаем, сколько твоих, сколько моих.

Стали считать, а у всех свиней хвосты штопором закручены, только у одной самой тощей – прямой. Пришлось черту ни с чем в пекло возвращаться, а деньги мельнику достались.

Накормил он детей досыта. Зажили они припеваючи и навсегда позабыли про бедность.

А у мельника еще дочь-невеста была. Только в доме деньги завелись, тут и женихи объявились. Первого повернули – второй идет. А за ним и третий. Стала она выбирать. Выбрала. Отец ей свадьбу справил, как положено.

Стали мы на коней садиться, чтоб за молодой ехать, влез и я на кобылу. Вдруг моя кобыла взбрыкнула, меня на землю свалила, к вам сюда закинула. Вот он я! А на той свадьбе без меня обошлись. Хорошо ли, худо ли – а погуляли-повеселились всласть!

Девушка и дракон

Жил-был богатый пан, и была у него одна-единственная дочь-раскрасавица. Со всех краев приезжают к ней женихи свататься, но привередливая красавица одно твердит:

– Я за того пойду, кто приедет в чистое золото одетый!

И вот примчалась однажды карета, шестёркой коней запряжённая, из неё статный молодец выходит, с головы до пят в золото одет. Подала ему красавица ручку, со свадьбой торопит.

Стали к свадьбе готовиться, двенадцать портных день и ночь невесте свадебный наряд шьют, а для жениха – свадебную рубаху с золотыми кружевами.

В день свадьбы едут кареты одна другой краше. В них знатные гости, в последней – сам достойный жених. Обвенчали жениха с невестой, пошло веселье и танцы до упаду. С невесты пот ручейком льётся.

Приковылял на свадьбу нищий на костылях. Хотят его в кухне покормить, а он в кухню не идёт, сел на пороге, стал к гостям приглядываться. Вот пошли жених с невестой плясать, вдруг нищий руками всплеснул, да как крикнет:

– Гляньте-ка, люди добрые, гляньте! Что-то мне гости не нравятся! Вы только поглядите, у одних вместо ног конские копыта, у других – гусиные лапы!

Услыхал его слова молодой муж, схватил жену в охапку и бегом во двор, гости поскорей в кареты кинулись, засвистели кнуты и все прочь умчались! Вот они уже за деревней.

Вдруг, откуда ни возьмись – чёрный петух! Закричал петух во всё горло, и в мгновенье ока провалилась вся свадьба сквозь землю, а на том месте озеро разлилось. Молодой муж подхватил жену, в небо поднялся и полетел, неведомо куда. Был он вовсе не добрый молодец, а дракон о двенадцати головах, с двенадцатью хвостами! А чтоб людей обмануть, обвязался он соломенными жгутами, и все готовы были поклясться, что надето на нем чистое золото, а он сам – хорош и статен.

День и ночь плачут родители, что пропала их единственная дочка и ни слуху о ней, ни духу, совсем с горя зачахли-исхудали, бродят, словно тени.

Как-то раз к ним явилась какая-то бабёнка, увидала их слёзы, стала спрашивать, по какой-такой причине плачут.

– Да разве тебе неизвестно, что у нас пропала дочь единственная. Хоть бы узнать, хоть бы проведать, где она, что с ней, хорошо ей иль худо! – причитает мать.

– Не плачьте, – утешает её женщина. – Слезами горю не поможешь. Я помогу узнать, где ваша дочь и хорошо ей иль худо. Есть у меня сын, а он всё на свете видит, он её отыщет, где бы она ни была. Я его к вам нынче же пришлю.

– Ах, пришлите, да только поскорее! – просит мать.

Долго ли, коротко, а той женщины сын уже тут как тут!

– Это ты – Всевид? – спрашивает его отец девушки.

– Я, – отвечает парень. – Говорите, что я должен увидать, а вы – узнать!

– Скажи нам, где наша дочь и что она делает?

Тут Всевид оглянулся вокруг и молвит:

– Эх, сударь, незавидно вашей дочери живётся! Ведь её дракон унёс. Спрятал он вашу дочь среди голых скал, в тёмной пещере. И должна она день и ночь его двенадцать голов почесывать, чтоб ему сладко спалось.

– А как её оттуда вызволить?

– Вызволим, коли мы с братьями за дело возьмёмся. Там, где мой средний брат обушком ударит, сразу поднимется стена тройная, непреодолимая, а мой младший брат за сто вёрст не то, что комара, а ещё кого поменьше выстрелом собьёт.

– Беритесь за дело, я всё отдам, что у меня есть, всё, что пожелаете.

– По рукам! – согласился Всевид.

Мать собрала сыновей в дорогу, дала каждому полную сумку хлеба, котомку с брынзой и проводила.

А Всевид уже знает, куда путь держать и что в драконьей пещере происходит. Идут они прямо, никуда не сворачивают. Пришли – и Всевид сразу в пещеру кинулся. Видит: девица сидит, головы дракону почесывает, дракон дремлет, а сам её хвостами держит.

Увидала девушка Всевида, перепугалась и шепчет:

– Как ты осмелился к нам явиться? Ведь сюда и муха не залетит!

– Не время разговоры разговаривать, – отвечает он. – Ты головы почёсывай, чтоб дракон не проснулся, а что мне делать – я сам знаю.

Она чешет, а молодец её от хвостов освобождает. Снимет один хвост – дракон спросит:

– Жена, почему это у нас человеком пахнет?

А жена его успокаивает:

– Это тебе снится, ты же знаешь, что сюда и мухе не добраться.

Освободил он её от всех двенадцати хвостов и она вслед за Всевидом тихонько вышла из пещеры.

Окружили братья со всех сторон девицу и прочь подались. Тут дракон проснулся – и за ними, а она со страха кричит:

– Ой, не отдавайте меня, ой, не отдавайте!

Говорит Всевид тому брату, у которого обушок:

– Стукни обушком об землю, поставь стену, уж очень она громко кричит!

– Нет, ещё рано, пускай поближе подлетит.

А девица всё кричит, боится, что дракон её схватит и назад унесёт. Но только дракон к ней лапы протянул, ударил средний брат обушком об землю, и тут же выросла стена тройная, превысокая. Бегает дракон вокруг стены и рычит:

– Отдай мне моё, оно не твоё! Отдай мне моё, оно не твоё!

А девица криком исходит:

– Ай, не отдавайте меня! Ай, не отдавайте!

Потеха, да и только. Надоела братьям эта кутерьма, отвечают они дракону:

– Нету здесь твоего! Где потерял, там ищи!

Но дракон упёрся и ни с места:

– До конца света простою, коли не исполните моего желания: дайте мне хоть на один её волосок взглянуть!

– Как же мы тебе на волосок взглянуть дадим?

– Есть у вас обушок, вот и проделайте в стене щелочку! – крикнул им дракон.

– Не слушайте его, ничего ему не показывайте! – говорит братьям Всевид, он-то знает, что дело плохо кончится.

Но тем так надоело крики да вопли слушать, что они согласились:

– Экая малость! Пускай его глядит!

Добился дракон своего. Показали ему волосок, а он его вокруг пальца обернул и вытащил за волосок всю девицу! Только ей и оставалось что кричать!

– Ай, не отдавайте меня!

Видят братья – из-под самого носа у них дракон девицу утаскивает. Тут Меткий стрелок усмехнулся: пришёл его черёд отличиться и девицу заполучить.

– Дракон у меня ещё попляшет, когда мой час пробьёт!

И стал ждать.

А дракон уже далеко-далеко, почти не видать – с комара величиной стал.

– Что ты медлишь? Стреляй! – шумят братья.

– Ещё не время, – отвечает Меткий стрелок.

– Как бы не опоздать! – кричит Всевид. – Он уже с полкомара!

Тут стрелок прицелился и – раз! Отстрелил дракону все двенадцать голов и двенадцать хвостов! Освобожденная девица к братьям навстречу кинулась, братья – к ней. Отвели они её к отцу с матерью, то-то была радость превеликая! Ещё бы! Ведь она у них была одна-разъединственная!

Перестала девица ждать жениха в золото разряженного. Хорош ей в мужья и младший из трёх братьев, Меткий стрелок. И другие два не в накладе: каждый получил богатую награду и стал на своей земле хозяйствовать. А потом нашли они красивых невест и сыграли сразу три свадьбы, да такие весёлые – ни раньше, ни потом таких не помнили.