Текст книги "Верховный Правитель планеты Грязь (СИ)"

Автор книги: Павел Блинников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Големы поднялись и двинулись к карете. Они сняли три больших ящика и с легкостью потащили в замок. Слуги выстроились в две шеренги друг напротив друга, склонились, образовав проход для Края и его новой, молодой жены. И только теперь мужчина средних лет, стоявший неподалеку, подошел.

Он не кланялся, не лобызал стопу и не выказывал никаких раболепных движений. Он пожал Краю руку, как равному.

– Привет, брат, – сказал мужчина.

– Привет, брат, – ответил Край и обнял его.

Два зеленых-зеленых глаза Края встретились с такими же зелеными глазами Рэя.

* * *

– Вот это зверушка! – воскликнул Петрович. – Это ведь живой корабль? Как «Лекс»?

– Я не знаю, о чем вы говорите, господин посол, но его имя Гексакон, – отозвалась Тка, шедшая рядом. – И, конечно, он живой.

– У него и разум есть?

Они шли по слегка пружинящему, мягкому полу. Больше всего это напоминало рыбью кожу, почищенную от чешуи. Уже второй огромный зал они преодолели пешком, Тка настояла, что, после телепортации очень нужны физические упражнения. Потолок терялся в дымке легких испарений, повсюду на стенах люминесцентные пятна мягко освещают залы. Цвета стен, потолка и пола разные иногда идут пятнами. Есть и зеленые, как лягушачья кожа, есть алые и влажные, словно человеческое нёбо. Слегка пахнет метаном и болотИной. Пятнистая и сопровождающая Петровича Тка не обращает внимания на восторги Петровича. Ее кожа полностью покрыта большими коричневыми веснушками. Обуви не носит, идет слегка впереди, покачивая широкими бедрами. В темноте ее фигура очень даже сексуальна, хоть и череп побрит. Но, когда повернется, черные губы и черные же глаза сразу отпугивают. Инопланетянка.

– Еще бы, – усмехнулась Тка. – И очень своенравный. Гексакон – это последний из могущественнейших существ, выращенных на планете Геммория. Некогда гемморианцы умели выращивать животных размером с целые планеты, в них они жили, будто бактерии в нас. Кормились этими животными, грелись ими, на них совершали межзвездные полеты, научившись контролировать их мозг… То было время гемморианских змеев и великих Галактических войн. Ваша планета тоже участвовала. Эти змеи были невероятно мудры, не было компьютера, который мог бы поспорить с ними в расчетах. Они могли заглядывать в будущее и прошлое. И уничтожать планеты…

– И как всё закончилось?

– Никто не помнит, – пожала плечами Тка. – В любом случае, Геммории больше нет. Вот этот змей выращен последним из всех. Больше не осталось. Галактика, как могла, попыталась воскресить их технологии, но не смогла. Да и Гексакон им, как я понимаю, не слишком-то помогал. Он еще помнит те ужасные войны и не желает их повторения.

Петровичу всё было интересно. Еще бы, он будто попал в фильм "Люди в черном", о котором недавно вспоминал и в котором, можно сказать, оказался. Залы поуменьшились, зато и существ прибавилось. Всяких разных, но особого удивления они не вызывали. Примерно то же самое уже многократно показали в фильмах, комиксах, мультфильмах. Поэтому даже двухметровый полупрозрачный слизень, сделанный из желе, скорее вызывал восторг, а не ужас или удивление. А ведь еще лет пятьдесят назад землянин тут в штаны наложил через пять минут.

Они подошли к третьему проходу между залами. Или переходу. Нечто типа сфинктера, только если бы это была задница бронтозавра. Колышашаяся стена из бледно зеленой кожи, а у пола небольшое отверстие из складок. Само собой напрашивалась ассоциация с анусом. Впрочем, Петрович уже знал, что делать. Он просто всунул руку в "дырочку", тут же почувствовал, как плотные мышцы мягко обхватили его ладонь и потянули. Тянули сильно и вот уже вся рука там, а потом сфинктер расширился и с легкостью обхватил плечи с головой, за телом дела тоже не стало. Петрович на пару секунд ощутил легкую панику, понимая, что вздохнуть не может. Зеленая кожа так плотно обхватила его тело, будто всего запеленали в вакуумный пакет. Продолжалось это, впрочем, всего пару секунд, пока мышцы протолкнули его метров на несколько и мягко выплюнули на рыхловатый пол – живую человеческую какашку. Петрович плюхнулся неуклюже, а вот Тка вынырнула за ним очень изящно, сразу вышла на спину, перевернулась и оказалась на ногах. Опыт.

Старый казак огляделся. С каждым залом инопланетян больше и больше. Тут уже их снуют видов тридцать. Зеленые человечки, пауки-лошади, которых он уже видел, слизни, некто вроде большущих стрекоз, маленькие карлики на чём-то вроде собаки, под потолком порхают огромные бабочки, ходят остроухие красавцы и красавицы, смуро глядят из-под густых бровей коренастые коротышки.

– А ведь нас к этому готовили… – пробормотал Петрович. – Нас ведь к этому готовили, верно, Тка? Всякие фильмы снимали, РЕН-ТВ опять же…

– Простите, господин посол, но я не знаю, – мягко улыбнулась Тка. – Но восстановление дипломатических отношений с Небесами ведется уже оборотов пятьдесят вашей планеты. Третьи Небеса – самая упорная в противоборстве с Галактикой планета, но и она уже оборотов тридцать идет на переговоры. Мы рассчитываем на прорыв в ближайшие дни.

"Очень любезная дамочка", – думалось Петровичу. Однако она не казалась ему простой. Далеко не казалась. Понятно, что к нему дурочку не приставили бы. Еще пробежала мысль, как в одночасье он стал довольно важной персоной. Посол Галактики на Земле! Видано ли?! Еще неделю назад он помышлял о смерти и забвении, а тут такой поворот.

Они шли, вокруг сновали инопланетяне, под ногами чавкала плоть исполина Гексакона. Разговор с Ткой не клеился. Он пытался задать какие-то интересующие его вопросы, например, о размерах корабля, но та либо отвечала односложно, либо делала невинное лицо и говорила, что не знает. И тут пришла еще одна мысль, уже не такая приятная, что статус посла у него могут отнять ровно так же быстро, как дали, и снова он превратится в мелкую сошку, которую легко будет скинуть со счетов.

Еще один сфинктер пропустил их уже не так охотно – тут стояла охрана. Рептилоиды. Петрович про себя окрестил их так. Крупные, человекоподобные рептилии. Ростом по три метра, в плечах узки одинаково с тазом, позади массивный хвост. Одежды как таковой нет, есть множество ремней, переплетающих тело. На тех ремнях карманы, крепеж под оружие, какие-то причиндалы непонятного назначения. Зеленая чешуя блестит, будто натертая чем-то. Тело бугрится от мускулов, на короткой шее морда навроде велоцерапторной. Глаза крупные по разным бокам морды, рептилия не может глядеть на тебя одновременно двумя глазами, поэтому оба охранника повернули шеи слегка вправо, рассмотреть Петровича и Тку. Продолговатая пасть приоткрылась, там ряд белейших и острых зубов, а внутри под алым небом тонкий раздвоенный язык. Ноги тоже чрезвычайно мускулисты и изогнуты коленями в обратную сторону, там, где у человека пах, ничем не прикрыто, но ничего и нет – только малюсенькая складка. Таз массивный, чтобы удержать равновесие между телом и длинным хвостом. Руки напротив, довольно худы, длинной в человеческие, четыре когтистых пальца сжимают хромированное оружие.

– Это рептилоиды, – шепнула Петровичу Тка.

– Я понял, – ответил Петрович, а его помощница взглянула на него слегка удивленно.

– Рептилоиды – элита армии Галактики. Их раса одна из многочисленнейших в Галактике. У них не самый приятный нрав и они совершенно не понимают шуток. Надо быть с ними поосторожней, господин посол. Если раззадорить рептилоида, он убьет вас, предварительно изнасиловав, а потом сожрет.

– Запомню.

– Я поговорю с ними первая.

Они приблизились к сфинктеру, рептилоиды направили оружие и как бы подобрались. Двигались эти твари очень стремительно, гораздо быстрее человека. Каждое движение как бы дерганое, но отточенное до миллиметра.

– Ад нан деде кар, – сказала Тка.

Рептилии снова смешно повернули головы, чтобы правым глазом получше рассмотреть Петровича, а потом прорычали чего-то и резко расступились.

– Вы первый, господин посол, – сказала Тка.

Петрович прошел, осторожно поглядывая на рептилоидов. А те им не заинтересовались, больше глядя на Тку. Петрович заметил, что у левого рептилоида в паху из той самой складки показалось что-то красное, влажное и блестящее. Казак не сразу понял, что это пенис рептилии. Рептилоид уже пристально глядел на Тку и его пенис надувался и надувался. Чего там конь, тут прямо-таки невероятные пропорции размером, наверное, с ногу взрослого мужчины.

– Тка… – сказал Петрович осторожно, но та перебила:

– Проходите, господин посол, – сказала девушка твердо.

Петрович засунул кисть руки в сфинктер, его сразу потянули мышцы, прежде чем его голову засосало, он услышал, как гигантская ящерица что-то рычит Тке. А еще он увидел, что и вторая зверюга подходит к девушке и его пенис тоже выдвинулся, и тот еще длинней! Его засосало под рык.

Старика выплюнуло, он тут же развернулся и уже даже хотел было вернуться, но тут с чпоканьем из сфинктера вылезла Тка. Невозмутимая, она так же ловко перевернулась через спину и поднялась.

– Идемте, господин посол, – сказала она.

Петрович поднялся и кивнул. И тут сфинктер снова заработал. Петрович ожидал увидеть разъяренного рептилоида, но мышцы выплюнула нечто другое. Какой-то странный кровавый обмылок. Мурашки пробежали по коже Петровича. Сфинктер выплюнул оторванный член рептилоида.

– Господин посол? – позвала Тка.

– Иду-иду, – сказал Петрович и пошел за девушкой. Да, такую надо слушаться.

Впрочем, шел Петрович не очень долго, потому что быстренько застыл в изумлении. Этот зал никак не походил на предыдущие. Огромный, с этим все сходилось, но весь покрыт довольно большого размера гнездами, вроде тех, что строит ласточка. И меж них летают… птицы? Люди с крыльями? Смесь людей и птиц? В любом случае – очень красиво! Черные, как вороны, по четыре проворные лапы с длинными когтями и роскошные крылья трех метров длины каждое, да приличных размеров хвост позади. Голова величественная, воронья, только глаз не черный, а как у человека, со зрачком и радужкой. Снизу кажется, будто к черной пантере прикрепили крылья, а вблизи не мех, а тончайшие перья. Много-много-много. Каждое перышко блестит, словно только что помыли. Гнезда тоже условно ласточкины. Вылеплены из глины, да, но выровнены и покрыты изящными рисунками. Приличных размеров, наверное, метров в десять диаметром, да еще с окошками, откуда выглядывают любопытные клювики. Дети или самки?

– Это сирины, господин посол, – пояснила Тка. – Мы приближаемся к цели, а вокруг зала Совета расположены основные сектора военных.

– Эти птицы – воины? – не верилось, чтобы такая красота могла нести смерть.

– Можете не сомневаться, господин посол. Сирины – почти так же опасны, как рептилоиды. Они не менее горды и тоже весьма вспыльчивы. И озабочены. И очень давно не видели самок. Что тут, что там все солдаты мужского пола. Гомосексуальность им не известна, поэтому любая особь женского пола рискует в их присутствии. Да и все рискуют, вряд ли рептилоид или сирин различит ваш или мой пол.

– А вы не боитесь их?

– Нет, – сказала Тка и повернулась к Петровичу. В ее черных глазах старый казак прочел сразу гамму чувств. Насмешка. Твердость. Жесткость. Превосходство. – Я никого не боюсь, господин посол. И вам не советую. Пока вы в моей компании, на Гексаконе бояться вам нечего.

Некоторые сирины пролетали над ними довольно близко, чтобы Петрович смог оценить невероятную красоту их темного оперения. Но разглядел он и их глаза на вороньей морде. Человеческие глаза горели интересом и ненавистью. Солдаты. Нет и не было такой армии, чтобы там не поселилась жестокость и мародерство. Победители всегда грабили побежденных, унижали или убивали отцов и сыновей, насиловали и уводили в полон матерей и дочерей, грабили и уносили всё, что могли унести. Похоже, Галактика не сильно отличалась в этом от Земли. Да и чего он ожидал?

Этот зал они преодолели быстрее, потому что Тка задавала бодрый марш. Видимо была и бравада в разговорах о ее бесстрашии. К самому концу перехода сирины уже клубились на ними гораздо ближе и в бОльших количествах. Волосы колыхались от ветра, нагоняемого их могучими крыльями. Теперь, поближе, Петрович разглядел всю их мощь. Не просто красота, под черным пером переливались груды самого жесткого и мускулистого мяса, крылья били по воздуху с такой силой, что хлопали, будто выстрелы. Но вот и снова парочка рептилоидов поджидала их у сфинктера. Эти почтительно расступились перед Ткой и даже ничего не спросили.

– Следом будет сектор морен, – сказала Тка Петровичу. Придется подниматься до самого потолка в пузыре воздуха. Этот шлюз сам его надует и обвяжет специальной жидкостью, чтобы не лопнул. Но, достигнув поверхности, он все-таки лопнет, и некоторое время придется поплавать. Вы умеете плавать?

– Я ж с Дона! В смысле, конечно, умею.

– Отлично. Дождитесь меня, и мы вместе доберемся до последнего шлюза. За ним нас ожидает зал управления полетом. Обращу внимание, что морены, в отличие от сирин и рептилоидов, имеют некоторое сходство с человеком и там есть как морены мужчины, так и женщины. И все они тоже любят спариваться с людьми. И обладают своеобразными легкими гипнотическими способностями. Не пытайтесь порвать свой пузырь, даже если очень захочется заняться сексом с кем-нибудь из них.

– Не в моем возрасте о таких проблемах думать, – буркнул Петрович. – Что у вас за армия такая – озабоченных?

– В Галактике другие взгляды на секс, – сказала Тка и довольно пошло усмехнулась. – У всех разумных рас есть одна отличительная особенность, которая нас объединяет – мы занимаемся сексом не только для размножения, но и для удовольствия. И порядки, заведенные в последние годы на Третьих Небесах, отличаются. Когда-то вы, люди, были более раскрепощены и умели получать удовольствие от соития гораздо-гораздо больше, чем теперь. Но Ужасное Чудовище устроило ряд Половых войн, после которых в ваше сознание закралась совершенно неестественная для жителей Галактики мысль, что секс – это нечто грязное и почти что запрещенное. Что спариваться надо только с одним партнером всю жизнь, даже если он тебе надоел уже через несколько оборотов, потому что иначе можно попасть в рабство к альву.

– Интересные вещи ты рассказываешь, – сказал Петрович задумчиво.

– Людям не позавидуешь, – грустно улыбнулась Тка. – По нашим данным Ужасное Чудовище древен, как сама Вселенная. Но раньше оно, если захватывало какой-нибудь мир, довольно быстро поглощало его ресурсы, уничтожало население и перебиралось на другую планету. Но на Третьих Небесах оно задержалось. Конечно, понятно, почему. И бедные люди пережили такое, что лучше бы оно убило их.

– И почему же, раз тебе понятно, оно задержалось?

Тка лишь улыбнулась, но промолчала. Петрович кивнул, понимая, что всех ответов девушка ему не даст.

Петрович засунул руку в сфинктер, его привычно уже потянуло, но на этот раз проход был дольше. А потом он просто выпал, но на этот раз упал на нечто гораздо упруже.

Хоть Тка предупреждала, Петрович все равно ахнул. Сверху, снизу, сбоку – толща воды. А он и вправду в большом пузыре, который потихоньку надувает пропустившим его сфинктером. Он осторожно тронул стенку – похоже на полиэтиленовую пленку. Чпокнуло, пузырь отцепился от складок сфинктера и медленно поплыл наверх. Где-то над ним горела одинокая лужица света – видимо, местное искусственное Солнце.

После рептилоидов и сирин Петровичу, конечно, захотелось увидеть и морен. На губах заиграла легкая улыбка. Ведь еще так недавно они с пеной у рта доказывали в Ютьюб-Шоу Вадима "Все тайны мира" неверующим "ученым", что эта планета устроена далеко не так, как им кажется. И вот он на живом космическом корабле летит куда-то, его назначили послом на Земле, он увидел столько инопланетян, что они даже не очень и удивляли. И всё это произошло так быстро! Мало кому удается получить доказательства своим гипотезам, а он получил. Сполна. Но вслед за самодовольной усмешкой пришла и другая – грустная. Один уголок губ опустился. И заплатил ведь он за эти доказательства страшную цену. И тоже сполна. Две крупных слезы вытекли из серых глаз, скатились меж двухнедельной щетины и упали на пленку пузыря. Грусть сцепилась с радостью. Всё в этой жизни относительно. И ничего не важно…

Снизу что-то булькнуло, Петрович поглядел, но в непроглядной темноте этой воды ничего не видно. Зато слышно.

Нечто тонкое достигло его уха. Будто кто-то далеко играл на арфе. Она появилась неожиданно, Петрович испугался и плюхнулся на задницу. По пузырю пошла неспокойная волна. Морена.

Конечно, казак уже очень в возрасте и гениталии его использовались больше для малой нужды, но тут и у него в штанах зашевелилось. Морена оказалась прекрасной. Если Тка напоминала девушку, эта девушкой и была. Русалка. Длинная, словно гигантская анаконда. Длинный зеленый хвост покрыт мельчайшей чешуей ярко-зеленого цвета и заканчивается пышными перьями. И, если у русалок из мультиков или фильмов рыбья часть начинается сразу за пупом, тут она плавно образовывалась около вагины морены. А выше вагины – дева. Единственное, что слегка напрягает – зеленые волосы и соски. Но волосы длинные и человеческие, а соски твердые кожаные. Две груди упруги, по животу бегут волны пресса. Руки тоже достаточно мускулисты, но это не грубые мужские мускулы, так сложены гимнастки или прыгуньи с шестом. Лицо спокойное и уверенное в себе. По виду лет восемнадцать. Глядит насмешливо, Петрович старается глядеть ей в глаза, но взгляд волей-неволей бежит к груди, спускается по твердому животу к пупу и там, ниже, сантиметров за десять до чешуи – щель. Петрович правда старался не глядеть или глядеть украдкой, но потом плюнул и бесстыдно уставился на пах русалки. Если это можно назвать пахом – бедер-то нет. Вагина словно выбрита, хотя, может, у русалок там волосы не растут? Не совсем похоже на женскую, несколько глаже и туже. Петрович представил, как хорошо было бы в ней… и помотал головой, словно стряхивая морок. Взгляд вернулся к ее лицу, русалка откровенно и пошло улыбалась. Ее ладони скользили по пузырю, но потом переместились к грудям. Она смяла свои соски, пальцы нежно перебрали две зеленые пупырины, пробежались по боковым мышцам пресса, дошли до щели. Указательный и безымянный палец слегка раздвинули половые губы. Да, а там не как у женщин. Внутри красного влагалища будто запустили пригоршню дождевых червей. Вагина дышала, переливалась, волновалась, сжималась и разжималась. И снова Петрович представил, как хорошо было бы там, внутри.

Пальцы левой руки так и держат половые губы, а правая снова, словно утюг, прогладила тело, на секунду задержалась у груди и вот уже указательный палец у рта. То же пошлое выражение лица, пальцы сложились, будто держат… микрофон. Рот открылся, пальцы сложены колечком, русалка делает движение рукой, будто сосет и даже языком оттягивает щеку, словно невидимый член натягивает ее. Пот потек по спине Петровича, но он сдержался.

Но не тут-то было. Надо признаться, такого мощного стояка у него не было лет десять, но испытание его либидо только началось. К этой русалке присоединилась вторая. Почти близняшка, что касается восхитительного женского тела восемнадцатилетней девушки. Но у этой волосы красные, как и глаза, а ниже такой же узенькой щели не хвост, а восемь осьминожьих щупалец. Она тоже поглядела на Петровича очень вызывающе. Одно из ее щупалец вошло в сложенные колечком пальчики первой русалки, и та принялась сосать его. Причем вторая не стеснялась и засовывала довольно толстое, в человеческую руку, щупальце глубоко-глубоко, Петрович видел, как оно скользит по горлу, как расширяет его, достигая едва не до живота. Но щупалец-то у нее все восемь. И еще двум быстро нашлось занятие. Одно с силой вошло в вагину, а второе залезло сзади, где Петрович не видел, но, видимо, там у русалки анус. Руки у первой освободились, она принялась ласкать тело второй. А вторая откровенно трахала во все дыры, причем теперь Петрович видел, как щупальце не только натянуло горло, но и кожа на животе тоже шевелится, видно, как русалка засунула аж по самую грудь!

Петрович дышал очень тяжело и часто. В горле хрипело. Никогда он не видел ничего возбуждающей! Как бы он хотел быть третьим в этой компании! Как было бы здорово заменить щупальце на член! А сцена разворачивалась! Щупалец-то не три, а восемь. И вагина есть у второй русалки тоже. Еще пара осьминожьих конечностей без всякого стеснения заползли в влагалище и анус самой себе! Да, у них есть точно такой же человеческий анус и даже человеческая задница – две булки полужопий. Это так заводило, так…

Но Петрович собрался. Один Бог знает, какого усилия это ему стоило, но старый казак отвернулся. Опять послышался едва-едва звон колокольчика. Пузырь медленно поднимался. Петрович дышал. Ему легчало. Прошла минута. Он повернулся.

Теперь рядом с его пузырем их уже штук десять. Красавицы с разного цвета волосами и хвостами рыб, мурен, осьминогов, кальмаров. Есть и парочка русалов, оба с хвостами акул. Петрович бегло отметил, что у них с физиологией все то же самое – недалеко от хвоста в воде плавают два яичка и член. Русалы вполне красивы, тоже восемнадцатилетние юноши, спортивные, с такой же похотью во взгляде и акульими хвостами. Они подплыли к его пузырю и принялись гладить себя, а потом и друг друга. Видимо, проверяли Петровича на ориентацию. Оторваться от зрелища двух дрочащих друг другу русалов было значительно проще, Петрович отвернулся. Прошла еще одна минута.

Петрович снова взглянул на морен. Видимо, их тела слегка люминесцировали, иначе в этой мутной водичке он бы их не разглядел. Осталось лишь двое. Один из русалов и та первая, зеленоволосая. И они самым безбожным образом трахались прямо у пузыря Петровича. Да, это тоже завораживало. Хвосты их сплелись, как и языки. Русал совершал мощные, размашистые движения тазом, ладонь властно сжимала ее грудь. Вторая толкала к себе ее ягодицы, как бы помогая себе же насаживать. Они целовались так страстно и вообще, это так заводило, что из открытого рта Петровича побежала струйка слюны. Русал остановился, повернул голову к нему. Улыбнулся и кивнул, как бы приглашая присоединиться. Его рука намотала зеленые волосы и оттянула голову русалки назад. Груди растопырились, шея выгнута колесом. Русал высунул язык и провел им по шее, начиная от основания, где ключицы сходятся в ямочку, до самого подбородка, а подбородок и вовсе поместил в рот весь, и вот уже губы их встретились, сплелись… Мощным движением русал насадил ее, а она безмолвно застонала, но Петрович услыхал этот стон в своем воображении. Парень с акульим хвостом еще раз кивнул, приглашая Петровича. Но старый казак молча покачал головой. Тогда русалка устремила свой взор к его паху, где из штанов торчал бугорок. Она усмехнулась, перевела взгляд на лицо и тоже кивнула. Но и ей Петрович только покачал головой, прикрыв руками эрекцию. Тут усмехнулись уже оба рыбочеловека. И продолжили соитие. Петровичу пришлось досмотреть его, благо, закончили они довольно быстро. Парень аж весь изогнулся в полумесяце, кончая. А потом, небрежно оттолкнув девушку, он унесся в темноту этого заполненного водой зала.

Русалка еще какое-то время изучающе рассматривала Петровича, а тот ее. Из вагины у нее медленно вытекала молОка, расплывалась бесформенной кляксой. Эта жидкость, должно быть, тоже фосфоресцировала, Петрович ее видел очень отчетливо. Интересно, она икру откладывает или живорожает?

Русалка ждала, а Петрович убрал руку от брюк. Возбуждение прошло, плавающая перед пузырем сперма окончательно сбила его. Девушка не уплывала, зато уплывал он. Пузырь медленно, но верно двигался вверх, оставляя самое яркое эротическое воспоминание где-то внизу. Глубоко в мутных водах. Вскоре пропала и русалка.

Становилось светлее. Петрович взглянул наверх, там блестит ровный круг диаметров метров в десять. Он явно плывет туда. В голове шевелились мысли. А если б он поддался? Если б разорвал пузырь? Что бы они с ним сделали? Убили бы и съели? А что сделали бы рептилоиды или сирины? Или что было бы, если б все эти ребята и девушки-морены высадились бы на Землю? Готовая ведь армия для захвата любой планеты. Наземные войска, рептилоиды, быстрые, мощные, вмиг догонят и убьют. С воздуха им помогут сирины. И даже если враг попробует скрыться в море – его не спасет. И ведь не только это. Что, такая высокотехнологичная Галактика не могла найти другие решения? Роботы, допустим. Чем не солдаты? Но нет. Вот этих выбрали. А если их обеспечить самками? Как быстро они размножатся? Судя по сексуальному голоду, все эти расы размножаются довольно быстро. Короче, на космическом корабле Гексакон везётся мощнейшее биологическое оружие. И это только те залы, которые ему показали. Кто знает, что еще есть в утробе этого гигантского корабля? Тка говорила, эта Геммория делала существ размером с планеты. А каков он, этот Гексакон?

Его пузырь коснулся зеркала воды и мгновенно распался. Петрович не ожидал, что всё будет так быстро, поэтому нахлынувшая со всех сторон вода застала его врасплох. Он открыл глаза и поглядел вниз. Там, глубоко-глубоко светились города русалок и русалов, делавших сейчас русолчат. Почему-то Петрович не сомневался, что вся эта рыбья братия только и делает, что трахается днями и ночами. Но воздух в легких заканчивался, Петрович довольно ловко для своих лет кувыркнулся в воде и вынырнул на поверхность.

Потолок светился ровным, мягким светом. Собственно, потолок всего в метре от зеркала воды – можно рукой достать. А вот и еще один сфинктер. Но надо дождаться Тку. Его новая "помощница", если не сказать вернее: "надзирательница", появилась довольно быстро. Ее пузырь лопнул на тысячу маленьких пузырьков, девушка вынырнула тут же, будто была надута гелием. Ее темные глаза глядели на Петровича как-то странно. По-новому.

– Вы достойно выдержали этот путь, господин посол, – сказала Тка. – Я знала, что Эрв не выберет кого попало. У вас тоже есть свои секреты, господин посол.

– Они есть у всех, – сказал он. – Вода холодная.

Тка кивнула. Петрович мощно взмахнул ногами, вынырнув чуть не на полкорпуса, и схватился за складки кожи. Шлюз сработал отлично. Тут же кисть Петровича засосало, а потом и он сам затянулся.

* * *

Зал тоже мрачный, штукатурить никто не штукатурил, грубые, неотесанные каменные блоки, да медные лампы на стенах – вот и все украшения. Рид глядел на это с непониманием – почему не перестроить на современный лад? Ведь в прошлой Яме был такой роскошный замок! Башенки, просторные залы, сотни спален, игровые площадки. А тут и сама Яма маленькая, и замок – не замок. Тронный зал не больше какого-нибудь спортивного в сельской школе. Низкий потолок, нет окон, даже вход такой, что войдет только один человек. И так сделано, что нельзя расширить. Дверной проем с массивной дверью толщиной метра в три. Под ногами постоянно трещит песок, каменная брусчатка стара и постепенно крошится. Пахнет пылью и забвением.

Големы не смогли внести ящики – они бы не прошли через вход. Глиняные гиганты поставили их рядом и удалились важно, будто они хозяева здешних мест. Придворные быстренько принялись отдирать доски, потом снимать уплотнитель и вот, в очередной раз этот замок увидел те три предмета, без которых не путешествовал Верховный Правитель. Небольшой трон, длинный меч и высоченная шестигранная корона. Несколько белобрысых подданных попытались поднять трон, но им было неудобно. Слишком узок проход, чтобы два прошли поперек, а вдоль идти спиной вперед тоже не ахти, да еще тяжеленная эта штуковина, килограмм триста. Тогда, усмехнувшись, вперед вышел новый первый министр.

– Отойдите-ка, – бросил на них презрительный взор Танис.

Он взял трон ничуть не труднее, чем это делали големы. Чуть не на вытянутых руках он внес трон в узкий проем, ему, правда, пришлось наклониться. Блондины глядели на это достаточно напряженно, но потом потащили внутрь корону и меч – те тоже весили прилично, килограмм по пятьдесят. За ними вошел Край и Рэй. Старший и младший братья. Рид глядел на них изнутри – он-то как раз прибежал сюда самый первый.

– Хороший мальчик, – сказал Рэй тихо. – Мы все так волновались за вас.

– Не сомневаюсь, – ответил Край саркастично. – Но волноваться не было причин. Не будь у нас Рида, Верховным Правителем стал бы Рат.

– Но это вполовину уменьшило бы силу нового Верховного Правителя, разве нет?

– Никто не знает, – пожал плечами Край. – Насколько чиста кровь матери Рата – проверить невозможно. Только по окончательному результату. Но, слава Царю Царей, всё обошлось и новый Верховный Правитель будет еще сильнее нас.

Танис с легкостью поставил тяжеленный трон на небольшой постамент. Когда-то, вполне возможно, этот самый трон впервые встал именно тут, но никто не помнил точно. Было еще две старые Ямы, где архивариусы бережно хранили в изначальности замки, библиотеки и залы, не впуская туда современные технологии. В одной из тех Ям зародилось правление Великого Рода Ям. Подданные положили на небольшой гранитный валун длиннющий меч и корону. Всё неотесанное в тронном зале, эти три предмета хорошо подходят к обстановке. Трон не очень большой и достаточно прост в исполнении – угловатое, массивное кресло. Как и меч, и корона. Они явно древние, но ничуть не потускнела платина трона, сталь клинка не покрылась ржой, да и корона блестит холодным платиновым величаем.

Край поглядел на только что поставившего трон Таниса. Тот вытирал лысый лоб носовым платком, там выступили капли пота. Монстр вытер и взглянул на платок, как бы не веря, что вспотел. Верховный Правитель подошел к постаменту и трону.

– Не ровно, – сказал он презрительно.

Указательный палец Края, украшенный перстнем с рубином, коснулся спинки трона. И легонько толкнул. Металлическая болванка трона, весившая под полтонны, отъехала и встала точно посредине постамента. В левой ладони Края всё еще сжат поводок, что ведет к шее голой девушки – его жены на время, проведенное в этой Яме. Край резко дернул, Лана послушно подбежала к нему.

– Займи свое место, королева, – приказал Край.

Девушка робко кивнула и взошла на постамент, а потом встала на колени рядом с троном. Видно было, как неровно обточенный пол царапает ей колени, да и прохладно тут, чтобы сидеть голым на камне, но такова традиция. Ничего в кажущихся на первый взгляд жестокостях или нелепостях нет противоестественного. Жён Краю предлагают в каждой Яме, бывает, и по несколько королев, но там они сидят, как положено было у смердов – на креслах. Но тут, на глазах у морщинистых архивариусов, даже Край не посмел бы нарушить этикет. Королева сидит подле трона на цепи в кандалах и непременно голая. Королева символизирует весь Род Ям. И королева символизирует место женщины в Роде. Потому что некогда именно женщины чуть было не уничтожили человечество.