Текст книги "Инквизиция"

Автор книги: Павел Блинников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

Глава 7

– Ты че сказал? – спросил у Вани тот, что держал дверь в туалете. – Да я тебя сейчас урою!

И он побежал к нему. Ваня спокойно считывал его формулы. Две двойки полетели к Ване, а он сам потерял тройку. Ваня просто выставил вперед кулак, хулиган, поскользнувшись, полетел лицом прямо на сжатую пятерню. Ваня услышал, как сломался нос, и пусть правую ладонь пронзила боль, улыбнулся.

– Ты че, страх потерял? – сказал Вовка и пошел к нему. – Деня, ты чего? Вставай!

Но Деня потерял сознание. Впрочем, очень скоро это сделал и второй друг Вовы. Дядя Митя, работающий в этом дворе дворником, действительно забыл посыпать песком дорожки, Колян опять поскользнулся и упал. Правда, теперь не столь удачно – ударился виском и тоже отключился. Под ним расползлась маленькая лужица крови. Вовка слегка опешил. Ваня смотрел на него, не мигая, в глазах отражается блеск звезд, смешанный с безумием. Ваня не боялся, и Вова это почувствовал. Более того, он сам испугался Ваню. Тот стоит совершенно спокойно, только кулаки сжимаются и разжимаются.

– Ну что, Вовка, в рот возьмешь? Вон твои дружки что-то устали. Так может, ты за них отработаешь?

Такого Вова стерпеть не мог. Он заревел и бросился на Ваню. И естественно, тоже поскользнулся. Его вероятности медленно перетекали к Ване, который стоял твердо, хоть асфальт покрыт отполированной наледью. Мальчик подбежал к Вове и ударил ботинком по лицу. Ботинки Ване купила бабушка на барахолке – кирзовые, тяжелые, обшарпанные но очень крепкие; удар получился сокрушительным. Вовка попытался встать, но руки скользнули по льду, лицо вновь ударилось, теперь об лед.

– В рот возьмешь?! – заревел над ним Ваня.

Он бил и бил врага, его формулы окрасились красным. Внезапно Ваню окатило приятной теплотой, он отошел поверженного хулигана. В голове зашумело. Его формулы сложились в невиданных доселе последовательностях, с крыши дома сорвался кирпич. Он уже давно расшатался, легкого дуновения ветерка хватило, чтобы он полетел к четырем мальчикам внизу. Скинув кирпич, ветер помог ему упасть правильно. Вовка распластался не совсем, где надо, кирпич спикировал, еще секунда, и обожженная глина проломит череп, расплещет мозги по льду и снегу, но тут…

Тишину разорвал выстрел, кирпич разлетелся на сотни осколков. Один попал Ване в щеку, оставляя неглубокий порез. Инквизитор, наконец, вмешался. В следующую секунду Андре схватил мальчика за шкирку, бросил на землю. Ваня не понимал, что случилось, он вообще плохо помнил события с тех пор, как встал с лавочки. И как получилось, что над ним стоит незнакомый мужчина с длинными волосами и вытаскивает из-под плаща огромный пистолет? Дуло пистоля уставилось на него безжизненной темнотой смерти. Ваня заплакал.

– Я не виноват. Он первый начал… – сказал Ваня плаксиво. Рука с пистолем дрогнула.

Перед инквизитором валялся маленький испуганный мальчик, всего лишь минуту назад метнувший уже свое второе треклятье. Хорошо, что хоть это вышло относительно слабым, Андре удалось его погасить. Но инквизитора все равно мутило, сознание лишь чудом не ушло. Благо, учитель Решар так натаскал Андре, что он смог разнести кирпич, даже в полуобмороке.

– Отдай ему то, что взял! – крикнул Андре Ване.

Инквизитор плохо соображал, что говорит и почему это говорит, но мальчик, похоже, понял. Андре почувствовал, от Вани потекло странное колдовство, Вовка поднял голову. Лицо в крови, нос превратился в сморщенный клубень, брови набухли, глаза смотрят на Андре и Ваню с ужасом. Причем Ваня казался хулигану определенно опасней инквизитора.

– Ты, – сказал Андре Вове, – растормоши своих друзей, и идите домой.

Сердитый взор инквизитора обратился на Ваню. По щеке мальчика течет кровь, под глазом едва виднеется фингал недельной давности. Картина отношений между ребятами прояснилась.

– И если я узнаю, что ты продолжаешь хулиганить… – сказал Андре и выстрелил в землю под Вовкиными ногами. Тот подпрыгнул, как в американских вестернах. – Ты меня понял?

– Да, – визгливо ответил Вовка.

– Тогда разбуди их и вали. А ты, – он посмотрел на Ваню, – ты пойдешь со мной, и мы с тобой поговорим…

Андре поднял Ваню за воротник, вторая рука сжала кинжал под плащом. Если пацан попытается колдовать, он перережет ему горло в момент. Андре потащил Ваню к его дому. Говорить на улице опасно. Мимо прошел подвыпивший мужик, Андре сказал Ване строго:

– Сколько можно повторять: нельзя драться с ними. Вот расскажу все маме, она тебе всыплет!

– Прости, папа, – сказал Ваня, Андре вздрогнул.

До дома Вани рукой подать, уже через пятнадцать минут Андре вошел в квартиру, держа мальчика за шиворот. Пока они шли, Ваня сказал только: 'Прости, папа', – Андре тоже помалкивал. Инквизитор достал кинжал, показал Ване.

– Если ты вздумаешь что-нибудь выкинуть, я убью тебя, сказал Андре. – И не посмотрю, что ты ребенок…

– А я и не смогу вам ничего сделать. Вы слишком сложный, у вас нет простых цифр, – ответил Ваня. Он успокоился, смотрел на Андре без страха.

Хотя это сейчас, а когда тот навис над ним, как самое сложное уравнение, что он когда-нибудь видел, Ваня страшно испугался. В мужчине не оказалось ни то что троек, не говоря уж о двойках и единицах, – самое маленькое число в его формулах – миллион. И еще тысячи различных букв, логарифмов, и даже какие-то чертежи, пиктограммы и дроби. Короче, мужик слишком сложный для него, и почему-то в душу Ване закралось жалость. Наверное, нелегко быть таким сложным.

– Я не знаю, о чем ты, но ты прав, – кивнул Андре. – Ты не сможешь со мной ничего сделать, но ты можешь попытаться. Но лучше тебе не пытаться, парень. У тебя и так положение хреновое, так что не усугубляй, хорошо?

– Я же сказал, что ничего не могу с вами сделать. Я не знаю, как можно даже попытаться. Так что можете быть спокойны.

Андре хмыкнул. Паренек не робкого десятка, хотя сразу и не скажешь. Впрочем, он наверняка уже сумасшедший. Эти разговоры про сложность явный признак безумия. По-другому у колдунов и не бывает.

– Садись на диван, – сказал Андре.

– А можно раздеться?

– Нет.

Мальчик пожал плечами и подчинился. Андре сел напротив, в старое кресло. Когда инквизитор садился, оно заскрипело. Для колдуна это – прекрасная возможность, стоит лишь немножко поколдовать, и кресло упадет. Андре проверял мальчишку, но тот сдержался. Что, действительно сказал правду, и не может ничего с ним сделать? Но тогда как Ваня творил треклятья и проклятья? Андре придвинул деревянный журнальный столик, достал пистоли. Кинжал лег на столешницу, Андре достал два патрона с конусообразными пулями и медленно перезарядил пистолеты. По конструкции те близки к сигнальным ракетницам. Чтобы перезарядить, надо переломать пополам, потом вставить патрон в ствол. Примерно так же, как и в охотничьем ружье, только патрон один.

– А почему они такие большие? – спросил мальчик. В глазах нет страха, скорее, заинтересованность.

– Чтобы можно было убить таких, как ты, – ответил Андре. Он пытался раззадорить себя, но не получалось. Кровь на щеке мальчика уже запеклась, он выглядел очень трогательно. Андре даже захотелось обтереть его щеку. Может, тот все же колдует? Нет, Андре почувствовал бы.

– А зачем меня убивать?

– Чтобы ты не навредил другим людям. Вроде твоей бабушки.

– Так она это заслужила.

– Тоже первая начала, да? – зло усмехнулся Андре.

– Вот вы бы простояли на гречке в углу пару лет, и я бы посмотрел на вас. И я не преувеличиваю.

– И поэтому надо было сводить ее с ума?

– Наверное, да, – кивнул Ваня. – Я понимаю, что поступил плохо, но разве у меня был выбор? Если вам кто-нибудь будет отравлять жизнь на протяжении шести лет, как вы на это отреагируете?

Андре понял, в этом споре его карта бита. Действительно, та старуха показалась не самой приятной особой.

– А эти ребята? – спросил инквизитор.

– Вчера один из них, тот, на кого падал кирпич, избил меня в туалете и хотел обоссать. И у него почти получилось, если бы он не пописал до этого. А сегодня я узнал, что он все еще хочет на меня помочиться, и еще дать в рот. И я не думаю, что он выражался фигурально.

– Но это не повод, чтобы его убивать.

– А я и не пытался. Просто я очень сильно разозлился. Я вообще помню всю драку, как в тумане. То есть, вы хотите сказать, что я его чуть не убил? – казалось, до мальчика только теперь дошло. – Так значит и министр…

По щекам опять потекли слезы. Нет, он подозревал, но не верил. А теперь сомнений не осталось. Значит, этот дядька пришел убить его за то, что он убил министра.

– Ну, тогда давайте, – сказал Ваня и опустил голову. – Вы ведь не зря заряжали их. Только можно так, чтобы не было больно? Эх, знал ведь, что так просто повезти не может…

Ваня смотрел на обшарпанные ботинки в ожидании. Почему-то, страха нет, только… грусть. Пускай его сейчас убьют, зато он сделал, что хотел. Отомстил Вовке и бабушке. И у него есть этот день. Мозг пробежался по нему. Кинотеатр, вкусный молочный коктейль, красивые магазины. Катание по люду с другими ребятами. Кататься его научил еще отец, но со времени его смерти, он попал на каток в первый раз. Бабка не хотела покупать коньки, а из старых он вырос. Каток в торговом центре расположен в подвальном помещении, Ваня вспоминал, как он смотрел на большой круг света над головой, и огни бесчисленных магазинов манили его, унося старую жизнь. Вокруг катались люди и смеялись. Взрослые здесь превращались в детей, а дети смеялись, радовались такому простому счастью, что не надо поднимать ног, чтобы перемещаться в пространстве… Единственное, о чем он жалел, что так и не покатался на новых роликах. А еще не пригласил Дашку на дискотеку. Да жалко, а так, в общем, нормально. У него есть сегодняшний день, такой день бывает не у каждого. С самого утра и до того, что случилось полчаса назад, он был счастлив и свободен. Почти двенадцать часов свободы и счастья – иному человеку и за всю жизнь такого не выпадет. Он ждал выстрела.

Андре разглядывал маленькую фигурку с понурой головой поверх мушки пистоля. По рукоятке течет пот, течет он и по всему Андре. Мальчик не просто не похож на обычного колдуна, он гораздо лучше большинства людей. И, быть может, лучше Андре. Ну убил он министра, и что? Андре видел, как парень действовал на улице и не сомневался – и тогда, и сейчас Ваня был в состоянии аффекта. С другой стороны, за все надо платить, а убийство и есть убийство. И потом, мальчик проклял с пару десятков человек в торговом центре. Но ведь он делал это мало того, что неосознанно, но и не получил личной выгоды. Пятитысячная купюра, прилетевшая к незнакомцу, доказывала, это было что-то вроде эксперимента. И впервые Андре поставил себя на место колдуна. Впервые, они не показались ему отвратительными. Быть может, поэтому Инквизиция и не трогает некоторых. Вот хоть тот же Гамбит. Ведь он помогает людям, и его не убивают. Так может этот мальчик ничем не хуже? Гамбит, наверное, начинал точно так же, а может и хуже. Про него вообще ходили слухи, что он раньше был, чуть ли не кем-то вроде Кремера.

Мальчик ждал выстрела, Андре наблюдал, как слезы, размывая рану на щеке, падают на грязный ковер розовыми каплями. Дрожащий палец лег на спусковой крючок. Великий Инквизитор отдал приказ на уничтожение, значит, колдун должен умереть. Дрожь от пальца передалась пистолю. Такого не было, даже когда он направил Убийцу Колдунов на Михаэля. И Андре опустил руку.

– Иди и умойся, – сказал Андре хриплым голосом, мальчик поднял голову.

– Так вы не будете меня убивать?

– Пока – нет. Там посмотрим…

Андре отвел взгляд. Зеленые глаза юного колдуна, казалось, смотрят в его суть. В действительности, они внимательно разглядывали формулы, стараясь расшифровать. У Вани ничего не получалось.

Спустя час, они сидели на кухне и доедали оливье. Андре нашел в серванте бутылку водки и уже выпил больше половины. На кухне столбом стоял дым от сигарет, мальчик почти не прикоснулся к салату. После той еды, что он ел в торговом центре, эта казалась пошлой. Скоро наступит тридцать первое декабря. Через двадцать шесть часов Новый Год. Андре не говорил с Ваней, тот тоже не знал, что сказать. Инквизитор сидел чернее тучи, в руке по-прежнему зажат пистоль. Он думал, выпивка добавит решимости, получилось наоборот. Ваня достал из коробка спички, и принялся складывать в небольшие уравнения. Два плюс два, один плюс три. Но не решал их, уравнения гораздо интересней такие – без ответа. Андре налил в чашку очередную порцию водки, выпил, не закусывая. Он затушил бычок минуту назад, но все равно достал новую сигарету, закурил. Это молчание невыносимо, он спросил:

– А тебе не пора спать, Иван?

– Вообще-то, я сова, но если вы хотите, я могу просто полежать в кровати. Бабушка всегда про… приказывала так делать.

– Нет, не надо. Я не твоя бабушка и не хочу тебя заставлять.

– Спасибо.

Андре затянулся, выдохнул дым к потолку, чтобы тот не коснулся мальчика.

– Слушай, Иван, я вот о чем хотел спросить…

– Да, дядя… э-э-э…

– Андре.

– Андрей?

– Нет, Андре.

– А вы француз?

– Нет, просто мой учитель называл меня так… в общем, не важно. Меня зовут Андре, я инквизитор класса Б +.

– Что, настоящий инквизитор? – глаза мальчика на секунду вспыхнули интересом. – Из Ватикана?

– Не из Ватикана, но наш Штаб неподалеку…. Дай я тебя спрошу, ладно. Мне, видишь ли, нелегко говорить с тобой.

– А почему?

– Потому что я приехал, чтобы тебя убить, но пока не могу этого сделать, – слова выходят с трудом, словно глотка Андре механизм, что забыли смазать.

– А почему не можете, дядя Андре?

– Просто Андре, без 'дядя'. Мы с тобой не родственники.

– Но я не могу называть вас просто Андре. Может, хоть по имени отчеству?

– У меня нет отчества.

– Так не бывает. У каждого был папа, и тот, кто стыдится его имени – дурак.

Андре открыл рот от неожиданности. Чтобы его учили, причем, не кто-нибудь, а колдун! Он даже захотел разозлиться, но вместо этого улыбнулся.

– Но ведь друзья могут называть друг друга просто по имени, – сказал инквизитор. – Даже если они разного возраста.

– Но мы с вами не друзья, – покачал головой Иван. Взгляд упал на стол, маленькие пальчики продолжают составлять из спичек цифры. – Друзья, знаете ли, не держат руку на пистолете, и не напиваются для того, чтобы набраться смелости и убить друга.

Андре опять открыл рот, и снова гневные слова застряли в горле. Он хмуро посмотрел на мальчика, достав оба пистолета, положил на стол. Так же аккуратно, как заряжал, он вынул патроны из стволов, сунул в карман. Инквизитор поднялся, опустил пистоли на холодильник. Туда же лег и кинжал.

– Ну а теперь ты можешь называть меня просто Андре? – спросил он, садясь на стул, и вытащив сигарету изо рта.

– Теперь могу. Так что вы хотели спросить, Андре?

Андре ухмыльнулся. Он налил еще водки, выпил, закусил салатом. Ему вспомнился разговор с Михаилом, когда тот учил, как правильно пить. За исключением того, что их не трое, а двое, все соблюдено.

– Тогда на улице, почему ты подыграл мне? – спросил Андре.

– Я просто подумал, что это будет невежливо, если вас уличат во лжи.

– Но я тащил тебя, чтобы убить, а ты заботился о том, что поставишь меня в неловкое положение?

– Так тогда я еще не знал, что вы хотите меня убить.

– Но незнакомый мужчина тащил тебя за шиворот, а ты еще помогал ему?

– А я считал, что вы были правы, что меня остановили. И знаете что, тогда я почувствовал, что вы действительно мой папа, который ведет меня домой, чтобы наказать за провинность.

– А где твои родители?

– Умерли.

Андре замолчал. Больше говорить не хотелось. Мальчик с каждым словом забирается в душу все глубже, так еще и разбивает его логику легко, будто он старший, а Андре школьник.

Ваня раскладывал спички почти час, и наконец, зевнув, сказал:

– Андре, а можно я пойду спать? День выдался трудный.

– Да, у меня тоже. Иди. Спокойной ночи, Иван.

– Спокойной ночи, Андре.

Мальчик ушел, Андре переместился в гостиную. Он все же забрал пистоли с холодильника и зарядил, но скорее, в силу привычки. Он хотел все обдумать, но в голову лез всяческий бред. Бессмысленные мысли, вроде того, что ему уже тридцать три, а у него нет машины. Или что надо бы убраться в Питерской квартире. С ними он и уснул. Впервые за три года ему приснилось не холодное море, не огромный медведь, не страшные колдуны, а небольшой поселок Воронцово в Воронежской области. Он видел во сне дом. Видел родину. Видел старых друзей и родителей. Впервые за три года он улыбался во сне беззаботной мальчишеской улыбкой. Такой же улыбкой улыбался колдун в соседней комнате.

Глава 8

Андре проснулся и сначала не понял, где находиться. В мыслях три квартиры наложились друг на друга, но сейчас он где-то еще. Он подскочил, посмотрел на часы, висящие на стене. Половина одиннадцатого. Он бросился к спальне мальчишки. Кровать аккуратно заправлена, но его самого нет.

– Иван, – позвал Андре. Никто не ответил. – Вот я дурак! Ну надо же было поверить паршивому колдуну!

Входная дверь открылась, Ваня, вошедший с двумя пакетами, увидел наставленный на него ствол пистолета.

– Ты где был?! – прокричал Андре, затаскивая мальчика в квартиру, и запирая дверь.

– Я ходил в магазин, дядя Андре, – ответил мальчик спокойно. Он глядел на инквизитора с укором, после слова 'дядя' Андре поспешно убрал пистоль.

– Но почему не разбудил? – спросил Андре уже спокойнее.

– Вы так спокойно спали, что я не посмел. Вы улыбались во сне, и я думал, вам сняться хорошие сны.

– Да, снились, – окончательно успокоился Андре. – Но все равно, надо было разбудить.

– Но ведь у меня нет еды, а вы мой гость, и я хотел, чтобы вы позавтракали, когда проснетесь. Этого требует гостеприимство, ведь так?

– Так, – улыбнулся Андре. Мальчик сказал все с такой важностью, будто он дворецкий, а Андре великосветский английский лорд. – Только ты все же в следующий раз буди, хорошо? Я теперь, в некотором роде, за тебя в ответе.

– А почему?

– Потому что должен был тебя убить, и не сделал этого, но я хотя бы должен проследить, чтобы ты больше не колдовал.

– А я и не колдую. Я просто считаю и все.

– Считаешь? – не понял Андре.

– Ну да. Ведь я не произношу заклинаний и всего прочего.

– Колдуны этим и не занимаются. Они крадут удачу у людей и потом управляют ей.

– Так я это делал? – удивился мальчик. – Странно, мне казалось, это просто математика.

– Не важно. Не будем заострять на этом внимания, ладно? Ты только пообещай мне, что не будешь больше считать, или что ты там делаешь?

– Хорошо.

– Так, что там у тебя в пакете?

Они пошли на кухню, приготовили завтрак. К своему стыду, Андре, в основном, путался под ногами мальчика. А тот готовил мастерски – ничего не подгорело, тонкие руки нарезали, переворачивали, помешивали с удивительной ловкостью.

– Хорошо у тебя получается, – сказал Андре, перестав мешать, и присев на стул. Он закурил и пыхтел в уголку, предоставив Ване место для разворота.

– Спасибо. За это надо сказать его еще и бабушке. Но, наверное, только за это…

– Она заставляла тебя ей готовить?

– Угу. И еще много чего заставляла.

Завтрак лег на стол, они поели, Андре снова задумался. Что теперь делать? Он нарушил прямой приказ Великого Инквизитора, за это полагается отлучение из Великой Инквизиции. Анафема и все такое прочее, тоже последует, но, как ни странно, это не волновало. А волновало, что когда Великий Инквизитор узнает, он пришлет кого-нибудь другого, и тот убьет Ваню. В любом случае, мальчик должен умереть, и он умрет. Слишком он неопытен, чтобы скрыться от Инквизиции, а научить его некому. И Андре не мог придумать ничего лучше, чем поговорить с мальчиком и спросить его мнения. Он полагал это честным, ведь в итоге его судьба и жизнь поставлена на карту.

– Вы хотите чаю, Андре? – спросил Ваня.

– Нет, спасибо. Слушай, Ваня, сядь, я должен тебе кое-что рассказать и кое о чем спросить.

Ваня сел напротив, посмотрел на инквизитора внимательными зелеными глазами.

– Хорошо, – сказал Андре. Он нервничал, но делать нечего. – Ты уже понял, что меня прислали сюда для того, чтобы тебя убить?

– Да. За то, что я убил министра?

– Да, и за это тоже. Но в действительности, Великую Инквизицию не волнует лидеры держав. Их гораздо больше интересует колдун, способный сотворить совершенное треклятье. Подожди, я потом объясню, что это такое. Если я тебя не убью, меня отлучат от церкви и выгонят из Инквизиции, и это в лучшем случае…

– А что в худшем?

– Костер, как пособничество колдунам. Но ладно, я с этим еще разберусь. Но дело еще в том, что когда они узнают, что ты жив – а узнают они скоро – то пришлют другого инквизитора, и он убьет тебя.

– Но вы же не убили.

– Так то я. Понимаешь, со мной случай особый, – Андре почесал макушку. – Даже очень особый, если разобраться. Я и сам не знаю, почему тебя не убил. Поверь, я отправлял на костер много колдунов и никогда не видел в них людей. Просто враг, которого надо уничтожить и все. Но с тобой получилось иначе. И я не знаю, что теперь делать. Ситуация патовая, и ты в любом случае умрешь.

– И что же мне делать?

– Вот и я хочу знать, что? Но так как это касается тебя, я подумал, честнее будет спросить твоего совета.

Ваня задумался, Андре ждал. Как же все это глупо выглядит! Он спрашивает совета у ребенка, да еще и у колдуна. Немыслимо! Спустя пару минут, Ваня сказал:

– А когда они узнают, Андре?

– Точно сказать не могу. Может, уже знают.

– А вы когда в последний раз праздновали Новый Год?

– А какое это имеет отношение к делу? – нахмурился инквизитор.

– Нет, вы ответьте, а я объясню.

Андре задумался. Вопрос глупый, но что он теряет?

– Года три назад.

– И вы тогда праздновали его по-настоящему. Ну, в кругу семьи и друзей.

– Нет. Сходил в гости и к часу ночи меня уже вынесли.

– А те, к кому вы ходили, были вашими друзьями?

– Да не то чтобы очень. Даже, если честно, то нет.

– Но ведь мы с вами друзья?

– Я не понимаю, к чему ты клонишь?

– А давайте отпразднуем Новый Год вместе. Ведь на Новый Год происходят настоящие чудеса, может, тогда что-нибудь случится, и мы поймем, что надо делать.

Логика просто железная в глупости. Но Андре все же сказал:

– А давай. Может и вправду случится чудо. Старое доброе абсолютное чудо. То, с чего все начиналось…