Текст книги "Грот афалины (илл. В. Барибы)"

Автор книги: Павел Мисько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

– А вот… прилипла… – Натача взяла из его рук камень, отковырнула желто-оранжевую плоскую корочку-оладочку. – Золото! Честное слово – золото!

Повертела ее в пальцах, осмотрела со всех сторон, сдавила даже зубами: поддается на зуб, мягкая! Значит, металл.

– Дай сюда! – Абдулла почти вырвал у Натачи ту оладочку… Он тоже оглядел ее со всех сторон и тоже помял зубами. – Ух ты-ы… – вскочил на ноги, завертел головой, глядя по сторонам.

– Успокойся, – остудила его волнение Натача, не вставая с колен. – Сколько уже времени прошло? Что-то Янга долго нет.

– С час… А может, и больше.

Натача взглянула на солнце.

– Больше! А он ведь сказал, что воздуха в акваланге на полчаса. Я-я-янг!

Вскочили на ноги, крикнули вместе.

Эхо отразилось от южного берега, прилетело назад: «…А-а-ах!» Будто кто-то передразнил их и умолк.

Не думая, что может сломать шею, хватаясь за выступы, за ветки кустов, Натача слетела по крутизне на низкий берег, к воде.

– Я-янг! – пробежала туда-сюда и снова крикнула: – Я-янг! Отзовись!

– Спрятался где-то, пошутить хочет… – спустился вниз и Абдулла. – Я сам люблю такие шутки. Подождем немного.

– Подождем? А акваланг где? Если бы хотел пошутить, не потащил бы с собой такую тяжесть.

– И на острове никакого движения… Птицы спокойны.

– Побежали на ту сторону озера! Искать надо! – горячилась Натача.

– Давай тазика три переберем, промоем, и если не придет за это время, то пойдем искать. – Абдулла старался быть спокойным. Не верилось, что с Янгом может что-нибудь случиться. Человек же и без акваланга хорошо плавает и с аквалангом умеет обращаться.

– Золото желтое, а сердце от него чернеет. Хапуга! Бляшки тебе дороже человека! – бросила гневна Натача и побежала по низкому берегу влево.

Но долго тут не пробежишь, отмель скоро кончилась, и надо было лезть в гору.

Абдулла пробирался вслед за нею, не раз кричал: «Подожди, не беги очертя голову!» А потом и кричать перестал. Натача прыгала через ямы, огибала скалы, ныряла под кусты, спускалась в рвы, цеплялась за ветви и корни – ловко, легко, как обезьяна.

Пока взобрались на самую кручу южного берега, стали мокрыми от пота, чумазыми. Держась за кусты, нагнулись над обрывом, обшарили глазами и остров, и воду до самой кручи. Нигде никого!

– Я-я-янг!!! – закричали оба без всякой осторожности.

С острова с криком поднялось облачко белых птиц, а из-под ног, из-под обрыва еще большее облачко черных. Но даже эха не услышали тут.

– А что там желтеет на воде! – показал Абдулла чуть ли не под самый обрыв.

Желтое, будто сдвоенное пятно медленно описывало по воде круг.

– Акваланг, – со страхом выдохнула Натача. – А где же он сам?

Абдулла ничего не успел ответить: Натача отошла от кручи на несколько шагов и рванула с места, разгоняясь. На самом краю оттолкнулась ногами и, описывая большую дугу, полетела вниз. Руки держала перед головой клином, вошла в воду почти прямо, даже брызг не было – бултых! Абдулла не видел такого красивого прыжка даже у ребят, не то что у девчонок. Свесился над обрывом, ища ее глазами на воде… Какая тут высота – пятнадцать метров, двадцать? От одного взгляда дух захватывает!

Натача вынырнула не скоро, может ее немного оглушил удар о воду. Встряхнула головой, отдуваясь, – и поплыла саженками, как мальчишка, к желтому пятну.

Да, это был акваланг. Натача рванула его с силой вверх, думая, видимо, что под ним повис Янг. Сверкнули на солнце баллоны, снова упали на воду.

– Не-е-ет-т!.. – крикнула с отчаянием. Положила руки на баллоны, сильно забила ногами, направляясь к берегу.

– Туда!.. Туда!.. Тут не выберешься! – кричал ей сверху Абдулла, показывая на восточный берег. Потом и сам кинулся туда: у самого прибоя была полоска песка, на которую можно было выйти.

Подхватил акваланг за ремень, подал и Натаче руку. А сам уже ощупывал глазами вентили.

– Какой из них от резервной подачи воздуха?

– Вот этот… – Натача быстренько повернула вентиль. – Да он открыт! – испуганно воскликнула она.

Стало ясно: у Янга на подъем не хватило воздуха. Но почему тогда он отстегнул акваланг? Нарочно, чтобы подать им какой-то сигнал? Обозначить место гибели?

Поняли: где золото, там и беда.

Глава вторая

1

Не поймать сетью ветер. Птица в небе, а дельфин в воде не оставляют следа.

«Где же дельфины, куда подевались?» Радж, да и не только Радж, – все, кто был на катерах и глиссерах, оглядывались во все стороны, искали глазами по воде и близко и далеко, у самого горизонта, – нет дельфинов! И погода стоит как на заказ, обычно в такую погоду стайки дельфинов крутятся возле Рая, более смелые подплывают даже к купающимся.

Три катера и два глиссера в их группе. Средний катер – «матка», он больше других раз в пять, не говоря уже о глиссерах, у него две лебедки по бортам. В нем и бак – возвышение на передней части судна – намного выше, чем у двух других, точно второй этаж с каютами и кубриками. На баке, держась за радиомачту, стоит Судир. То прикрывая глаза ладонью, то поднося к ним бинокль, он вглядывается в океанскую даль. Глиссеры справа и слева от катеров носятся кругами вдалеке, подскакивают на водяных валах от катеров, показывая коршуньи «ноги», а по временам и саму «обувь» – подводные крылья.

Нет дельфинов, будто кто-то предупредил их – спасайтесь, братцы, облава!

Развернутым строем суда обошли Рай по большой дуге. Отели на острове казались меньше спичечного коробка. Дома красиво белели, желтели и розовели среди зелени, а пляжи и белые кружева прибоя вокруг острова придавали ему особую красоту – будто из океанской сини вставал драгоценный, в искусной оправе камень-самоцвет.

Потом прошли немного по направлению к Главному острову, но так как на пути попадалось много рыбацких лодок и суден, торопившихся на Рай, Судир подал сигнал повернуть на восток – в ту сторону, где проступал из воды надломленный, но еще острый угол горы острова Голубого.

Остров Голубой считался незаселенным. Единственными видимыми жителями его были птицы, от их скопления белели прибрежные скалы. Судир вдруг показал и рукой и биноклем на северо-запад от Голубого. Все начали вглядываться в ту сторону: едва заметные темные полоски выскакивали из воды. Дельфины!

Судир наклонился с бака и что-то прокричал вниз рулевому, а потом, словно вспомнив про портативную рацию, схватил ее, поднес ко рту. Такие же рации были у всех рулевых, они прислушивались к его командам. Левый катер, на носу которого стоял Радж, увеличил скорость. Прибавил скорости и правый, где находился мистер Крафт. (Вначале Судир не хотел его брать в море – пользы никакой, а мешать, вмешиваться, давать ненужные приказы станет. И Крафт вынужден был сказать, что будет только зрителем). Все три катера повернули на полрумба влево и разошлись немного больше. Теперь между средним и крайними было метров по семьдесят, а может, и по сотне. Судир еще что-то скомандовал, потому что глиссеры перестали носиться где попало, быстро помчались вперед – казалось, от крайних катеров вдруг протянулись, охватывая некое пространство, руки-клещи.

Радж понял маневр: надо быстрей окружить стаю, скучить дельфинов, задержать на месте. А что будет дальше? Радж впервые участвовал в отлове дельфинов, ему все было в новинку. В этот раз, когда Судир привел в порт армаду судов (а некоторых нанял на месте) и поставил Крафта перед фактом, мистер Джерри даже растерялся. Все! Отступать некуда! Новые безумные расходы, которых он смертельно боялся, – реальность. Крафта не утешило даже то, что заранее платить не надо. Все равно ведь придется раскошеливаться. А на сколько? Будто сама нечистая сила потянула тогда за язык, поддакнул Судиру, согласился на ловлю новых дельфинов (когда тонешь, то и за пену схватишься), а теперь уже все, отступления не может быть. Судир все делает сам: и флотилию привел, и распоряжается как хозяин положения, отдает приказы. По приказу Судира и Радж взял с собой все снаряжение аквалангиста и теперь парится в черном гидрокостюме, ждет сигнала, чтобы прыгнуть за борт. А прыгать придется, ибо дельфины запутаются в сетях. Под водой они могут пробыть десять – пятнадцать минут, а обычно всплывают через три-пять минут. Дельфины невероятно впечатлительны: если не утонет, то от испуга с ним может быть инсульт или инфаркт. Как у людей!

Стая дельфинов не догадывалась, что будет происходить дальше. Они допустили, чтобы их обогнали, закружили на месте. Некоторые из них весело выскакивали из воды, шумно плюхались назад, совсем близко подплывали к глиссерам, пускались с ними по кругу наперегонки, если бы захотели, то легко обогнали бы их, убежали. Один огромный дельфин, наверное вожак стаи, то заплывал наперерез переднему катеру, то летел к крайним, становился на хвост, взбаламучивая воду, будто хотел заглянуть, что делается на судне, чем занимаются люди.

– Ну, сделай сальто! Ну – оп-ля! – махал ему рукой Радж.

Но дельфин и не думал слушаться. Он вдруг протяжно и резко свистнул и исчез под водой. И сразу обеспокоенно закружили остальные дельфины.

На катерах спешно готовили сети. Большой грудой лежала сеть и на катере Раджа, из нее торчали там-сям розовые продолговатые поплавки из пенопласта, большие ржавые гайки-грузила. От сети к левому борту стали в некотором отдалении друг от друга трое полуголых ловцов, с выдубленной кожей, самый крайний, возле борта, держал в руках канат и край сети, двое других распяливали ее крыло. Четвертый ловец стоял возле правого борта, поглядывал на средний катер.

Тем временем Судир снова поднес к губам рацию с антенной-штырем, и глиссеры мигом подлетели с обеих сторон к «матке», которая замедлила ход. С одного и другого борта им бросили концы сетей, и глиссеры снова отплыли, растягивая их, соединяя сетями средний катер и крайние. До катера, на котором жарился на солнце Радж, сеть не доставала, и с глиссера прокричали:

– Тысяча дьяволов! Давай правей!

Катер повернул правей и притормозил ход, на борт полетел канат. Четвертый ловец ловко подхватил его, потянул к себе и привязал к борту. «Хорош, давай к левому борту!» – крикнул он людям на глиссере, хотя они и без того знали, что надо делать, – подхватили конец сети с левого борта и полетели с нею наперерез стае дельфинов, закрывая им пути отступления. Такой же маневр сделал и глиссер возле правого катера.

О, если б можно было мгновенно забежать вперед и отрезать путь дельфинам! Глиссер тянул сеть быстро, как только мог, а она шуршала, грохала о борт поплавками и грузилами, поправлять и распутывать ее не успевали. Однако и дельфины не медлили. На миг скучились посреди загона – и вдруг ринулись за вожаком в последние ворота.

– Скорей, морского ежа вам в глотку! – надрывался Судир, тряс кулаком, но глиссеры не могли ускорить ход, не рискуя порвать сеть. Ворота сузились уже до ширины 10-15 метров, но дельфины уносились сквозь них так стремительно, что брызги летели. Глиссеры сошлись, а от огромной стаи осталось в загородке только десять – пятнадцать дельфинов.

Радж прикрепил пояс с грузилами, обул и застегнул ласты, надел маску, – ждал команды. И команда поступила.

– Аквалангист! За борт! Проплыть с наружной стороны сетей, распутать, где запуталась! А потом в середину, к дельфинам!

Судир, прокричав это в мегафон, поднес к губам и рацию. Всем рулевым была подана команда сводить суда вместе, а лебедчикам: «Вир-pa, помалу-у!»

– Браточки, помогите! – подошел к ловцам Радж. И те, как только он миновал сеть, не очень деликатно подхватили его под ноги, под локти, посадили на борт. Раджу приходилось нырять с лодки: садился спиной к воде и опрокидывался вниз головой. Такая поза была самой лучшей, быстрей погружался на нужную глубину. А тут этого нельзя было сделать, катер качало, и Радж просто оттолкнулся, полетел ногами вниз.

2

Погрузился метра на два, и его начало выталкивать, видимо, маловато нацепил грузил. Запотело стекло в маске, мигом создалась серая пленка, ничего не стало видно. Крутнулся – где сеть? Легко ведь и самому запутаться.

Ударил ластами, вылетел наверх. Содрал маску, окунул ее в воду. Огляделся – ага, вон где глиссер, значит, и сеть примерно туда ведет. Снова натянул маску, тщательно распрямил резиновые края и нырнул вниз головой, заработал ластами.

Сеть виднелась справа, ячеи крупные, руку можно просунуть. Такими рыбу не ловят. Откуда же взялись эти ловцы дельфинов, что и сети имеют странные, и опыт ловли?

Радж плыл вдоль наружной стороны сети. Она совсем не похожа на аламан, гигантский мешок с закрылками. Это просто ячеистое заграждение. Сверху, возле каната, сеть натянута туго, нейлон, казалось, даже звенит от напряжения. Должно быть, на крайних катерах тоже уже работают лебедки, подтягивают сети вместе с глиссерами, уменьшают кольцо охвата. Чем глубже шла сеть, тем меньше становилось напряжение. Интересно, какая в ней ширина? Нижний край растворяется в синеве, теряется.

Начал еще больше углубляться, хватаясь за ячеи правой рукой, кое-где подергивая, расправляя сеть. Тут она провисала свободнее, выпучиваясь в наружную сторону, как парус.

Раджу не приходилось плавать с аквалангом в открытом море. Какая прозрачная синяя вода тут! Какая пустыня!.. Дна не видать, там, где должно быть дно, синеет мрак, за которым угадывается фиолетовая чернота бездны. Оттуда зябко несет холодом и жутью.

Вода синяя потому, что нет планктона. А нет планктона, нет и рыбы. Так почему толклись тут, если нет рыбы, дельфины? Они же не глупые, чтоб просто так приплыть сюда позабавляться, покувыркаться. Может, какую-то свою сходку проводили в нейтральных водах?

Радж увидел запутанный кусок сети и спустился до самого низа. От давления воды на гидрокостюме появились жесткие складки, точно металлические ребра, трудно стало сгибать и разгибать ноги. Казалось, что и мысли тут, на глубине, шевелятся медленнее. Как может запутаться нижний край? Там ведь свой канат, там же грузила. А вот как: одна гайка попала в ячею да еще перекинулась раза два, закрутилась. Наверху и присмотрелся бы лучше, и скорее бы понял, как извлечь гайку. А тут пока разобрался, в какую сторону она распутывается, а в какую запутывается, прошли долгие минуты. Хотел уже вынуть нож и шарахнуть по упрямой петле. А тут еще резиновая маска влипла в лицо, присосалась, как присоски осьминога. С силой несколько раз выдохнул носом под маску, чтоб выровнять давление.

Всплывал к верхнему краю сети и видел за нею высоко-высоко вверху силуэты дельфинов – то темным боком повернутся, то блеснут животом. Словно странные бескрылые птицы кружат в небе, сплываются вместе, плывут к сети и снова резко отворачивают назад. Двигатели судов молчали, и между выдыхами и бульканьем воздушных пузырьков слышался щебет, очень похожий на чириканье воробьев, когда их соберется целая стая и чего-то не поделят между собой. Птичий содом прорезали острые тревожные свистки.

Темнеют два неподвижных пятна – почти впритык одно к другому. «Глиссеры», – догадался Радж. Сцепились, чтоб не осталось никаких ворот между сетями. Хотел вначале всплыть возле них, помахать рукой: «С одною все в порядке!», да передумал. Бог с ними, не вызывают Судировы люди симпатии. Пока был на катере, не услышал от них ни одного слова, обменивались они какими-то односложными возгласами-сигналами и, видать, хорошо понимали друг друга. Стоя на носу катера, Радж порой поворачивался к ним, оглядывая ловцов. Загорелые, мускулистые крепыши, по виду не то китайцы, не то малайцы.

Плыл возле сети, растянутой между другим глиссером и правым катером, и удивлялся несообразительности дельфинов: для них никакого труда не составляет нырнуть на глубину, шмыгнуть под сеть. А они носятся возле поверхности, боятся нырять – запаниковали, должно быть.

Эта сеть, такая же, как и первая. А надо еще третью и четвертую оглядеть, хотя совсем не хочется этого делать. Взял бы да ножом – р-раз, р-раз! – чтоб от этого заграждения остались одни лохмотья. Пусть бы плыли дельфины во все стороны – на волю, в синий простор.

Мистер Крафт, должно быть, тоже был бы рад. Ему, видимо, не сидится и не стоится. Смотрит человек и переживает: с каким размахом все организовал Судир! Вот, мол, как я забочусь о дельфинах, о деле. А от чистого ли сердца все это? Судир такой человек, что у него и из куриных яиц змеи выводятся.

А где сейчас Янг, чем занимается? Не головастик он уже, но еще и не взрослый, хотя детский хвостик и отбросил. Много глупостей в голове, за ним нужен глаз да глаз… Хорошо, что Янг не поехал на ловлю. Не понравилось бы ему все это. Особенно как начнут поднимать сети с дельфинами или одних дельфинов в гамаках и фартуках. Неприятное зрелище. Они не дергаются, не трепещут, как рыбы. Они сразу прекращают попытки к бегству, будто понимают, что это не кто другой поймал их, а человек, так разве можно от человека ждать зла? Человек поможет им в последнюю минуту, спасет, полечит. Так было в большом бассейне дельфинария, когда вылавливали однажды Дика, чтоб обработать рану на боку, залить ее (где-то поранился, то ли в бассейне уже, или еще когда ловили в море). Задерживали, ловили сетями в воде, тогда еще ни Дик, ни другие дельфины не умели выскакивать на помост. В воде и увиливал и сопротивлялся, а сила у него была неимоверная, но как только вынули из воды на берег – ни разу не встрепенулся, даже когда доктор колол иглою кожу, зашивал рану. Лежал и доверчиво-грустно поглядывал темными глазами на людей. Даже нехорошо становилось от этого взгляда, точно дельфин очень многое знал о людях, значительно больше, чем они сами о себе.

Кончилась и вторая сеть, нигде путаницы не нашел. Проплыл под носом правого катера, вынырнул. Вон мистер Крафт, перевесился через борт, тоскливо смотрит на воду, будто решает проблему – бултыхнуться сейчас за борт, утопиться или еще немного подождать. Радж помахал ему рукой, и Крафт слабо улыбнулся, спросил:

– Все в порядке?

Радж вынул загубник изо рта:

– Олл райт! – и снова сунул его в рот.

Перед тем как нырнуть в глубину, приметил на груди одного ловца повешенную на шею маску. У другого такая же маска была сдвинута на лоб. Ловцы тоже готовились прыгать в воду, когда охваченное пространство уменьшится до минимума, и надо будет выпутывать дельфинов из сетей или подводить под них гамаки-фартуки со стропами.

В сетях между катерами и «маткою» тоже были запутанные места. Распутывал и чувствовал, как они «живут» под руками, натягиваются или слабеют, когда одна лебедка отключится, ждет других, чтобы дать возможность укорачиваться равномерно. Чем уже становилось заграждение, тем беспокойнее метались, шарахались в нем дельфины. Скольких удалось остановить? Радж всплывал в середине круга и старался подсчитать их. Кажется, одиннадцать, есть два детеныша такого же возраста, как Боби. Один с матерью, он все время жмется к ней, даже мешает плыть. Другой, видать, одинокий – не оказалась ли мать за сетью, на воле? Он то подплывал к самке с детенышем, будто хотел приласкаться, да не осмеливался, то отдалялся, делая рывки вправо и влево, будто искал кого-то.

И вдруг с наружной стороны сети, той, что была ближе к Голубому, появилась большая дельфинка. Она беспокойно промчалась в одну сторону, в другую, ища дыру. И что-то, видимо, скомандовала или позвала дельфиненка, потому что малыш, словно сорвавшись с привязи, напрямик бросился к ней. Радость совсем замутила ему разум – на большой скорости он врезался в сеть, задергался, запищал.

Вот он, тот случай, то несчастье, какого надо бояться.

Полоненные дельфины враз перестали метаться. Беда, которую они ждали со всех сторон, воплотилась в одной, конкретной, – и все стремительно ринулись к дельфиненку. Поплыл и Радж – со всей скоростью, на которую хватило силы. Но это была скорость черепахи на суше в сравнении с тою, какую могли развить дельфины.

Толкотня – не пробиться. Дельфины дергали малыша за хвост, за плавники, некоторые хватали ртом сеть и трясли, будто так можно было вытрясти из нее дельфиненка. К Раджу сразу направилось несколько раскрытых пастей, утыканных зубами-колышками. Но ни один дельфин не ударил его рострумом, не схватил зубами, и Радж расталкивал их в стороны, раздавая тумаки то по животу, то в голову, отпихивая ластами… Вот он, малыш, воткнулся клювом в сеть так глубоко, что петля въелась надо лбом, прорезала кожу. И чем больше он дергался, тем сильнее впивалась капроновая нить, в воде уже завивались струйки темной крови. И правый плавник запутан в ячее, но на нем, кажется, порезов не было.

Радж подцепил нить ножом…

Всплывая вслед за дельфинами, которые бросились к поверхности, толкая перед собой и малыша, он начисто забыл про порезанную сеть, про то, что пустил в ход нож. Радость переполняла грудь, и если бы это было не под водой, то запел бы или засвистал.

Вот уже дельфины на поверхности. Раджу видно, как двое, а потом даже трое, светя белыми животами, с боков и сзади, точно в почетном эскорте, сопровождают малыша, не отставая ни на метр. Когда Радж всплыл, сразу взглянул на сеть – где дельфинка? И вдруг вода забурлила, огромное и гибкое тело дугой взвилось вверх и с шумом-всплеском снова обрушилось в воду, но уже внутри заграждения (Радж едва успел отклониться, как его окатило водой, как из бочки). И сразу самка рванулась к тем, что водили, сопровождали ее малыша, подменила одного с левой стороны.

«Ну и ну, – удивился Радж. – Дитя дороже свободы». Но и другое удивило: почему не могут сделать такой маневр окруженные дельфины, только наоборот – прыгнуть из заграждения на волю? Неужели для этого у них не хватает ума? Даже глупая рыба, когда тянут невод к берегу, старается выскочить.

– …за борт!!! – услышал Радж конец Судировой команды.

Оглянулся: со среднего, главного катера прыгнули с обоих бортов в воду двое ловцов. С двух крайних бултыхнулись в море по одному человеку. По одному кувыркнулись и с глиссеров, все были в оранжевых, надутых воздухом жилетах. Ловцы стали загонщиками: кричали, били руками по воде, болтали ногами в тех лазейках под бортами, где сети задирались вверх, – отпугивали дельфинов.

Радж пытался приблизиться к тем дельфинам, что не отходили от малыша. Хотелось лучше оглядеть дельфиненка, может, удалось бы отлучить его и выловить, чтобы скорей оказать первую помощь. Но взрослые не подпускали к нему близко, быстро отдалялись, делая очередной круг вдоль заграждения.

А вскоре в огороженном пространстве все забурлило в торопливой сутолоке. На среднем катере, оказывается, была еще и шлюпбалка, ее «рука» поднялась над правым бортом, но ближе к носу. На стропах затрепыхался на ветру обвисший кусок парусины. Странно, Радж не заметил, был такой тальблок на его катере или нет. Возможно, его так повернули, что он совсем не бросался в глаза. А может, это были временные примитивные сооружения, ручные, чтоб можно было их быстро собрать и разобрать. С этих тальблоков тоже спускали стропы с гамаками-сетями, один уже лег на воду.

Радж бросался на помощь то одной группе ловцов, то другой, помогая подгонять дельфинов к этим полотнищам или подсовывать полотнища под дельфинов. Плеск, выкрики, ругань… Радж то вынимал загубник изо рта, чтоб не мешал, то снова хватал его, когда надо было поднырнуть под дельфина, приподнять его баллонами над водой. Порой нырял без загубника, а всплывая – брал в рот. Он уже кашлял – нахватался воды, но возиться с дельфинами не переставал. Вон уже заскрежетали два тальблока под тяжестью дельфинов. Длинные тела вздымались над водой медленно, дельфины слабо шевелили хвостами.

Судир вдруг злобно заорал на Раджа:

– Своим делом занимайся! Вон… гляди!!! И вон!!! – будто долбанул рукою в одну сторону, в другую. Возле глиссеров лихорадочно прыгали, дергались поплавки, наверное, в сетях запутались дельфины, а ловцы, что крутились в воде, не обращали на это внимания – не до того было. А может, не понимали, почему прыгают поплавки?

Радж поплыл к той сети, что была между правым катером и глиссером. Снова услышал грозную ругань Судира и оглянулся: Судир уже летел с борта вниз головой. Поплыл, должно быть, к левой сети. Дурень, не много сделаешь под водой без маски, без акваланга, без ножа.

Корабль попадает на мель даже там, где много рулевых. А где ни одного нет, садится на мель еще скорее. Все борются с дельфинами, даже немного рановато начали это делать, надо было сужать охват, сторожить щели-лазейки до последнего момента. Когда Радж освободил дельфина и всплыл на поверхность, на тальблоках и шлюпках висело еще по дельфину, а ловцы кричали друг другу: «Не туда!.. Скорей! Не пуска-а-ай!!! Убегают!» Выкрикивал что-то и Крафт, свесившись с борта. А дельфины стремительно, как выпущенные торпеды, расталкивая людей, вылетали вдоль борта «матки» на свободу.

А где же Судир? С ловцами его не было, на катер не мог так быстро взобраться… Бросил взгляд на сеть между левым катером и глиссером – поплавки ее беспорядочно, не в ритме волн прыгали на воде. Радж сразу нырнул и наискось поплыл к середине сети. Увидел два тела, человека и дельфина, они барахтались каждый отдельно, хоть и близко друг от друга. Сначала к человеку…

От напряжения и страха Судир вытаращил глаза, лицо его исказила гримаса боли. Пряжкой ремня он зацепился за сеть, порезал пальцы, стараясь разорвать ее – в воде завивались струйки крови. Теперь он пытался отстегнуть ремень, снять штаны, но и это не получилось. Радж вырвал загубник изо рта, поднес к его губам. Судир понял: выпустил воздух из легких, схватил загубник. Зажал нос и сделал несколько глубоких, судорожных вдохов и выдохов. Но сознание его еще не работало как следует: когда Радж показал ему пальцем – «Отдавай назад! Потерпи, я помогу…», тот и не думал отдавать загубник. Радж уже и сам задыхался, но еще несколько секунд вытерпел бы, если бы надо было только всплыть наверх. Но всплыть было нельзя, они были уже взаимно связаны, зависели друг от друга. Радж поднял ногу, выхватил из ножен крис. Судир испуганно выпустил загубник, и Радж торопливо сам вдохнул и выдохнул два раза. Ударил ножом по сети, обрезая крепкие нити, освобождая Судира. «Наверх!» – толкнул его под зад. Судир судорожно заработал руками и ногами – рывками, беспорядочно, – начал всплывать.

Еще раз пустил нож в ход, освобождая дельфина. Он застрял в той дыре, что осталась от дельфиненка, засел глубоко – сеть въелась в тело между грудными и спинным плавниками. Не захотел тянуть его назад в ограждение, хлопнул ладонью по спине – плыви на волю, герой!

Всплыл наверх, поддержал Судира: тот кашлял и едва держался на воде.

– Помоги… до катера… Плохо мне… – прохрипел Судир.

Радж помог ему добраться до катера. Все уже вылезли из воды по веревочным лестницам, деревянные ступеньки стучали о борт, как кости. Брать, вылавливать больше некого было – дельфины ушли, скрылись.

Совсем близко от глиссеров вдруг высунулся из воды острый и высокий, загнутый назад плавник, пошел резать, чертить воду вокруг сетей и судов. Метров за сто в стороне показался еще один. Акулы… Унюхали кровь, примчались на свеженину.

Вытягивали на «матку» правую сеть и вытянули… дельфина! Запутался в сети и захлебнулся, а в суете и неразберихе никто не заметил, как держатся на воде поплавки этой сети. Поднимали дельфина на борт лебедкой вместе с сетью, никто уже лезть в воду не захотел. Пока доставали правую сеть с дельфином, на левую не смотрели. А глянули и ужаснулись: вода возле нее бурлила, то и дело высовывались из воды длинные и кривые, как турецкие ятаганы, спинные плавники. Тянули эту сеть и увидели, что в ней тоже запутался и утонул дельфин. Туша его была уже бесформенной, с огромными вырванными ямами, а вода вокруг густо окрашивалась в темный цвет. Тело дельфина повисло уже над водой, а акулы все прыгали и рвали его, как собаки. Одна подскочила, загнув нос высоко вверх, раскрыв пасть с острыми, как бритва, зубами. Цапнула дельфина за бок, дернула головой. Раджу показалось, что он даже услышал собачье «Р-р-р-р!», плюхнулась с куском мяса в воду.

Море кишело акулами. На поживу им выбросили не только мертвых дельфинов. Судир сделал ревизию всему улову – семь штук успели ловцы поднять на борт катеров – и приказал выкинуть в море еще одного: правый плавник почти оторван, глубокая рана на голове. Напрасно Радж уговаривал Судира, чтоб пожалел, оставил дельфина, мол, сам присмотрит за ним, вылечит. Судир был неумолим и беспощаден: раны сейчас обрабатывать нечем, а пока довезут – дельфин умрет.

– Всем, всем! – поднес Судир к губам рацию: – Полный вперед! – Заменил рацию на мегафон и добавил: – Обеспечить дельфинам защиту от солнца. Беспрерывно поливать водой!

Дельфинов поливали – где из шлангов, а где просто спускали на веревках ведра за борт, черпали воду.

На душе у Раджа было тяжко и горько: все время вспоминались горестные глаза раненого дельфина, которого швырнули акулам.

3

– А что, разве Янга нет? – спросил Абрахамс. – Ялика тоже нет. Может, взял и поехал половить рыбу… Ах, ах, а уже скоро рыбаки привезут на Рай вечерний улов, надо было бы съездить на пристань.

– За рыбой не спеши. Не до еды пока что дельфинам… Пусть осваиваются, – промолвил Радж.

Радж и Абрахамс стояли над большим бассейном поблизости от нижнего помоста и глядели на воду. Дельфины тесной кучкой – только все ли? – стояли в изгибе с южной стороны, возле плотины. Время от времени они медленно, тоже не отрываясь друг от друга, переплывали вдоль трибуны на северную сторону. Ни свиста, ни скрипа не было слышно, если и переговаривались, то на ультразвуковых волнах, чтоб люди не слышали их и, не дай бог, не поняли бы вдруг этого разговора. Не одно проклятие, должно быть, посылают они человеку, может, даже надеются отомстить за все зло, которое люди им причинили. Так думалось Раджу.

– Подождем немного, может, скоро вернется, – сказал Радж про Янга и пошел в кладовку.

Дверь оставил открытой настежь. За день кладовка так нагрелась, что хоть копру в ней суши. Вдохнешь воздух, и кажется, что он обжигает легкие. Припал губами к банке с водой, но она так нагрелась и была такой невкусной, что даже затошнило.

«Сукин кот… Деньги так и лежат, за продуктами не ходил», – Радж взял со столика пять долларов, которые утром оставил Янгу, сунул в карман.

Потоптался немного, не зная, что делать, и вышел во двор, сел на скамью под кустами. Сидел то согнувшись и подперев рукой щеку, нервно подрыгивая ногой, то откидывался на спинку, смотрел в небо. Тяжесть в груди все увеличивалась, сердце терзала тревожная боль. «Куда он мог деваться? Бо-ольненьки-ий… Интересно, удочки на месте или нет?» – встал, вернулся в кладовку, бросил взгляд на стену над компрессором, где они обычно висели. На месте! Пробежал глазами по аквалангам – нет одного. «Не может быть!» – еще раз огляделся вокруг. Оказалось, что не хватало не только акваланга, но и комплекта баллонов. «Вот оно что-о-о… А может, Судир взял, к себе уволок? Своего не принес, а взял два. Надо спросить у Судира!» – стремительно выскочил из кладовки, но дверь закрыл и примкнул.