Текст книги "Сила Боли (СИ)"

Автор книги: Павел Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

А еще, почему-то особенно ярко, в голове пульсировало выражение: неужели проворонили⁈ Ведь Великая! Империя! Шахтан! Или не такая уж она и великая?

Глава 18
Этот длинный день

Кажется, не от меня зависело, где мы встретимся.

На какой-то момент ощущение погони прервалось, и я даже успел разочароваться. Но стоило мне с моей ношей выйти на дно карстовой воронки, как ощущение чужого присутствия вспыхнуло особенно ярко.

Ну-да, он уже здесь. Торопиться теперь некуда.

Поведя плечами, опустил, так и не пришедшую за все время в сознание Гитцу и выдохнул. Что ж, так даже лучше. Внутри всё сжалось, подобно пружине. Странно, но уверенности в собственных силах не было. Более того, ощущал, как чужая аура давит и пытается подавить волю. Нет, не на ментал это было завязано. Здесь что-то более, хм, звериное.

– Ты странно пахнешь, – именно подобные слова ворвались в сознание со всех сторон.

Эхо рычания с нотками вибрации, что проникали в разум, не позволяя определить, где именно находится мой противник. Забавно.

– А ты больно громко шумишь, – выдохнул я, определив его еле слышное движение.

– Как интересно, – протянул невидимый собеседник. – Совсем молодой. Что ты здесь делаешь, первородный? Тебя изгнали? Истребили семью?

– И к чему твои вопросы? – полностью успокоился я. – Это лишнее. Всё равно ведь закончится одним.

– Не обязательно, – плавным переступом говоривший ушел в левую сторону, всё еще скрываясь за сталагмитами. В ту же сторону всем корпусом повернулся и я. – Зачем тебе женщина? Для нас она неучтенная переменная и не особо нужна. Но она переменная, – и долгое, в разрезе ситуации, молчание в двенадцать секунд. – Да и ты слишком много видел.

– А теперь начнутся угрозы, – покачивая головой, произнес я. – Скучно.

– Дитя, – снисходительное в ответ, – ты, кажется, пребывая среди податливой плоти поверил в собственную исключительность. Поверь, юноша, реальность способна разбивать даже самые крепкие кости.

– Тогда почему ты прячешься? – ироничная усмешка сорвалась с моих губ.

– И, правда, что, – легкое недоумение в тоне.

Признаться, представлял его иначе. Интересно, при промежуточном превращении я так же мерзко выгляжу? Нет, а вот одежда – моё почтение. Ибо её не было вовсе. Кроме трусов-шорт, что в обтяг укрывали срамоту. Серая обтягивая ткань, наверняка попрочнее обычного тряпья будет.

– Значит, так и придется босиком бегать, – с недовольством бросил я.

Мужик так и замер с занесенной для шага ногой. Наклонив голову на бок, будто обдумывая слова, после фыркнул и тряхнул головой. Совсем по-собачьи.

– Ты странно пахнешь, – повторил мужчина. – Никогда раньше не слышал такого оттенка. Даже снежные шакалы пахнут иначе. Чей ты, юноша? Уверен, что выбрал правильную сторону?

Что-то мне перестает нравится этот разговор. Тянет время? Нет, не похоже. Ему, что, и правда интересно? Даже давление чутка угасло, не пропав, тем не менее, полностью.

– Я на своей стороне, и только, – в резком движении мотнул головой. – А, если в ваших планах сжечь империю, я только дров подкину.

Странно, но мужчина замер, а после расслабился. Его измененное лицо оскалилось в подобии улыбки. Человеческая кожа мало подходит под такое вытягивание челюстей. Это не выглядит органично, а скорее наоборот – жутко.

– Тогда, – усмехнулся он, – знай своё место!

Давление, что до этого практически спало на нет, сейчас взвилось волной. Оно хлынуло со всех сторон, пытаясь погрести под собой. Пытаясь подавить, заставить склониться и подставить загривок под челюсть более старшего и сильного. Под челюсть вожака имеющего полное право так себя называть. Ибо он – альфа.

Неприятие подобных мыслей заставило ощериться. Да, замерев на несколько секунд, концентрацию я потерял, но мужик и не думал нападать. Стоял, сучоныш и с превосходством во взгляде наблюдал. Ровно до того момента, пока я не поднял, опущенный до этого взгляд и не встретился с ним глазами.

– Меееесто, – протянул я, наблюдая, как из осанки мужика пропадает расслабленность. – Кажется, именно эта команда твоя любимая, а, блохастик?

Наблюдать со стороны за молниеносными изменениям тела – это завораживает.

Как шерстью покрывается кожа, как наращивается мышечный каркас, а скелет приобретает более звериные черты. Руки удлиняются и обзаводятся когтями. Ноги, в точности, как у меня, получают дополнительный сустав. Уши, сначала заостряются, а после и вовсе теряют человеческий вид. Челюсть выдвигается вперед, но вместо острого собачьего строения застывает где-то посередине. Из-за белоснежных клыков вырывается облачко пара, а за глазами еле сдерживаемся звериная ярость.

Странно, но он не срывается в рывок. Лишь уперся передними лапам в землю, да вбил когти. Ждет? Типа оборотничья вежливость?

Запустив уже свою волну, всё-таки не довел её до конца, как тогда, у Мастера. Ограничился размерами, дабы сравниться, длинной передних лап и шириной пасти. Вместо шерсти у меня загрубевшая кожа, что тоном ушла в черноту и пошла бугристыми наростами. В некоторых местах, по типу лица и костяшек пальцев – острые костяные наросты. По лицу так они и вовсе берут его в подобие маски. Да, еще ступень и метаморфозы уйдут дальше. Но пока не стоит.

Волк сорвался с места со скоростью мне под стать. Его рычание отдалось в подкорке и только. Сам я на месте не стоял и опираясь на плюсы человеческого строения тела, приготовился к бою на моих правилах.

Сгруппировавшись и вес перенеся на заднюю ногу, приготовился пропускать тварину боком, но не вышло. Движение на грани возможности, когда я уже, казалось бы, увернулся, но хрен там плава! Извернувшись, эта псина полоснула меня по боку, в прыжке поймав ногами сталагмиты. Его когти проскрежетали по моей коже и под конец таки её прошили. В догонку нелепая попытка зацепить оборотня когтями и только лишь шерсти хвоста касаясь. А он уже на передних лапах крутит следующее движение, тогда, как я, лишь разворачиваясь.

Связки трещат от напряжения, а мозги от понимания, что я медленный! Волчара уже за спиной и взмахи лапами крест-накрест, моё излюбленное, оставляют глубокие борозды. Благо кожа, как камень и походя резануть только лишь поцарапать.

К лургу!

Изменения пошли до конца, выкидывая меня еще дальше от человека. Мир так приятно изменялся, становясь более насыщенным и глубоким. Чувство легкости и заполняющая мышцы сила! А самое главное – чувство завершенности. Будто всё время до этого, носил костюм с чужого плеча. Там давить, тут свободно, шнурки развязались и вообще не мой фасон. А сейчас – подогнанный персонально под меня, по моим меркам и четко по размерам.

Разворот вокруг своей оси и встречаю оборотня лицом. Пасть того клацает практически перед носом, но замах сверху вниз заставляет его отпрянуть. Уже сам делаю шаг вперед, в преддверии рывка. Ноги сгибаются, левая передняя лапа упирается в землю, а правая выше головы, с растопыренными пальцами.

Рывок!

Скорость бешеная и волк медлит. Точнее не успевает среагировать, как моя лапа падает ему прямо на морду. Оскал и когти цепляют лишь шерсть. Псина плавным движением идет на сближение, чтобы после когтистой левой лапой вцепиться мне в грудь. Пытаюсь отшатнуться и поймать, путаясь в движениях, а оборотень уже крутит вокруг, заходя за спину. Его когти пробили кожу и добрались до плоти. Этот рывок вокруг буквально потрошит до ребер и в круговую до загривка. Правой своей лапой он обхватывает меня по шее и когти срывают целый пласт кожи. Чувствую, как кровь попадает в горло и дыхание захлебывается. Миг и триумф от превращения скатывается в ледяной прорубь реальности.

Вскидываю лапы за спину и начинаю кромсать морду волчары. Тот вцепил мне в загривок, в попытке добраться до шеи. Сила его челюстей чудовищна. Слышу и чувствую, как скрипит сначала антрацитово-черная кожа, а после начинают трещат позвонки. Шерсть, гребаная шерсть гасит мои когти не хуже металла. Банально не могу прорваться через её густоту и плотность, дабы достигнуть плоти! Лург!

Отголосок боли уже не кажется таким еле слышным. Рвусь спиной назад, снося сталагмиты, но псине побоку! Вцепившись в шею, тварь кромсает мою плоть всеми своими четырьмя конечностями. Задние лапы размололи в фарш всю мою спину, и впервые за очень долгое время пришел страх. Мысли метались, словно бешенные, но ничего толкового на ум не приходило. Глаза! Вместо пустых маханий когтями, вцепился в морду оборотню и нащупав нос, скользнул выше. Глазные впадины закрыты, но шерсти здесь нет и кожа слишком тонкая. Когти уходят глубже, буквально врываясь в зрачок, но хватка не слабеет ни капли! Глубже! Глазное яблоко лопается, но и только. Проткнуть глубже, чтобы достать до мозга, не позволяет строение тела. Лапы банально не гнуться дальше – не позволяют связки. Боль никуда не делась, она превратилась в фон, а вот подступающая слабость стала неприятным звоночком. К лургу связки! Переступаю через рефлекс не причинения себе вреда и рву их, уводя за спину дальше. Когти проникают глубже, и оборотень всё понимает. Попытки добраться до сердца утихают, и вместо этого он ухватывает меня за руки, ниже локтя. Усилие уже с его стороны и непонимание с моей. Но нет, хватка пасти на загривке слабеет, и морда его откидывается назад, тогда, как мои связки рвутся в хлам, когда его давят на них с упором ногами в поясницу.

Нельзя давать ему больше свободы!

Рыча, падаю на спину и прижимаю тварь к земле своим весом. Руки освобождаются, но и только. Попытка слезать с него в сторону успехом не увенчалась. Вновь пасть смыкается на моем загривке, левая лапа удерживает горло, но уже его ошметки, а правая проникла сквозь плоть к ребрам. Успеваю схватить и сжать его запястья, но хватка пасти не слабеет. Онемение постепенно проносится по телу. Чувствую, как тиски клыков давят сильнее. Ситуация патовая и выхода из неё голодающий без крови мозг не находит.

«Так глупо?» – мысль отдавала горечью поражения.

С каждым ударом сердца и кровью, что покидала вены, тело слабело. Уже не просто секунды, но минуты. Регенерация пыталась работать, да и именно она всё еще держала моё сознание наплаву, но это было тщетно. Оборотень, стоило только ранам затягиваться, банально вздрагивал всем телом и разрывал всё по новой. Да, я удерживал его за запястья, но хватку подобного рода нельзя назвать каменной. Клыки его добрались до позвонка и сжались. Кости держали, но и только. Мозг, без крови и кислорода не живет даже у таких, как я. Мерцание перед глазами, темнота и затухание звуков. Перед глазами словно наступала ночь. Чернота подкрадывалась со всех сторон, пока полностью не завладела сознанием. Полное ничто – как итог моих нелепых попыток выжить.

Жар и чувство свободного падения. Как забавно. Скрежет, грохот и рык. Боль. Боль? Боль! Она пронзила тело стрелой облегчения. Откуда эта вонь? Обоняние? Я мыслю! Хоть мысли и ворочались, словно горы, но процесс шел. И это не могло не радовать. Как и тот отголосок страха, что с возвращением мыслительного процесса, лишь рос.

– Да очнись ты уже! – вялое трепыхание моего тельца и голос, смысл слов которого доходил с трудом. – Рэм, собака ты сутулая! Я не могу больше!

Глаза открывались с трудом. Попытка вдохнуть? На удивление получилось. Правда, понимание того, как это получилось, заставило уйти в ступор. Я дышал разорванным горлом. То есть просто легкими, без участия верхних дыхательных путей. И всё бы ничего, да крови до мозга один лург не доходило. Точнее будет сказать, не доходило в нужном объеме, ибо как-то я мир ведь воспринимал?

Открыть глаза – подобно подвигу. Передо мной незнакомая женщина. Глаза её слегка светятся синим, но сморщенное в гримасе боли лицо, будто обезображено. Она сидит передо мной на коленях и теребит плечо. Взгляд пустой и рассеянный. О, как забавно на бледной коже смотрятся алые дорожки крови из глаз. И носа.

– Рэм, – еле разбираю её слова, – больше… не могу. Только… удержание. Если… отключусь, он встанет. Убей…

Ничего не понимающий взгляд скользил по идеальному лицу женщины, которое даже дорожки крови не портят. Убей? Кого?

Тихий рык со стороны привлекает внимание и взгляд уходит туда. Оборотень лежит распластанным на земле и напрягая все мышцы, пытается пошевелиться. Да, точно. Убить.

Поворот на бок, кулак в землю. Усилие и отрываю тело от земли. Еще. Вторая рука так же упирается в скальник, а ноги фиксирую коленями. Выпрямиться. Встать! Тело не хочет работать. Хотя, скорее, это мозг с запозданием доносит команды. Идти! Шаг. Шаг. Еще! Удержать равновесие безумно трудно, но падать нельзя. Больно много сил ушло на то, чтобы подняться.

Убить! Надо его убить! Иначе другого шанса не предвидится.

Добредя до волка, буквально рухнул перед его головой на колени. Тот меня учуял и барахтаться стал сильнее. Рык зазвучал громче, а мышцы, что стали пробиваться сквозь густую шерсть, вспучились до неестественных размеров.

Правая моя рука ложится на нижнюю его челюсть, левая на верхнюю. Развести в стороны сквозь усилие такое, что меркнет перед глазами. Сначала тихий хруст, после – скулеж. Дальше. Правая ладонь скользит в открытую пасть, а там когти пронзают нёбо. Кости, хрящи – не то. Мягкий путь! И судорога всего тела оборотня, когда пронзаю мякоть. Усилие! И ладонь оказывается изнутри черепной коробки. Круговые движения, хрип и рывок в сторону. После еще и еще. Подобное желе не должно уже восстановиться, и вынимал руку я под затихающее биение сердца.

Теперь можно выдохнуть. И сесть.

Тихо-то как. Звук из вне сюда не спускается вовсе. А воронка сама по себе пустая.

Мысли всё еще с трудом складывались в полноценный процесс, но сам факт своего проигрыша больно уж ярко горел в сознании. Причем проигрыш стопроцентный, можно сказать – в сухую.

– С небес на землю, мля, – мотнул головой, в попытке избавиться от звона в ушах. – Одним нелепым взмахом. Одним обычным крахом. Одним привычным страхом. Сука.

На ноги поднялся тяжело и нелепо. Качнуло знатно, да так, что еле устоял. И то помог находящийся рядом сталагмит. Его кусок, кстати, оказался в тяжелых руках спустя несколько секунда, чтобы после со всего маха опуститься на голову псины. Херак! И камень разлетается на осколки, тогда, как черепушка этой твари практически не пострадала. Так, кожу стесал, не более. Зато заприметил, что метаморфозы сходили на нет, возвращая тело к человеческому виду.

Тут уж дело пошло другим путем. Выдвинуть когти и запустить ладонь сквозь кожу и плоть, к ребрам, а после и сердцу. Легко не было. Кожа намного плотнее человеческой и даже в таком виде продраться сквозь неё получилось с трудом. Дальше – межреберная плоть, где кости ребер, слава всем местным богам, у этой твари в единую пластину не сошлись. Попытка раздавить сердце волка рукой успехом не увенчалась. Упругое, даже скорее жесткое и прочное настолько, что сил мне не хватило. Либо всё-таки сказывается общее состояние. Но вот вырвать наружу ничего не помешало. Держа перед своим лицом этот ошметок плоти, с трудом справлялся с рвотными позывами. ЭТО мне есть не хотелось вовсе. О причинах буду думать после, но надо продолжать.

Тело оборотня потрошил еще минут десять, пока сзади мне на плечо не легла ладонь Гитцу. Сначала я даже вздрогнул и хотел, было, полоснуть наотмашь, но вовремя одумался.

– Он не оживет, – сухим, каркающим голосом, молвит она. – Хватит. Надо выбираться. За ним придут. А мы не в том состоянии, чтобы сражаться дальше.

Мазанув по исхудавшей Гитцу, только кивнул. Сейчас она выглядела еще хуже, чем увидел её в клетке. Кожа, словно пергамент, обтянула скелет. Глаза впали, дыхание надрывное и с хрипами.

– Не смотри так, – скривилась она. – Родовая магия работает только запитавшись на собственную жизненную силу. Считай, лет пятнадцать жизни этот блохастый ублюдок мне стоил.

Возможно, будь цело моё горло, я бы и ответил, что. А так, лишь мазанул по ней взглядом и неспешно пошел к нужному проходу.

Гитцу не отставала. Женщина еле волочила ноги, но в том то и дело, что я и сам передвигался нихрена не быстро. Приходилось бороться с собственным разумом, который так и норовил провалиться в небытие. Но оно и понятно – больно чудовищные раны перебарывает сейчас тело. Причем регенерация явно не справляется, от чего функционал организма сбоит. То слух отвалится, то зрение начнет рябить.

Скорее всего, именно поэтому проход до таверны отложился в памяти какими-то несвязными картинками. Вот карабкаемся по подземным туннелям, а вот проходим сквозь толпу людей, словно волноломы. Зрелище то не из приятных: я весь в крови, с разорванным в клочья горлом и дырой в груди, через которую видны ребра. А по правое плечо идет Гитцу: бледная, словно сама смерть и кожа, более походит на пергамент. После вспышка и очертания таверны, где Седой, стоя у стены что-то кричит в сторону. Его взгляд на нас и механическое движение рукой, вырисовывающей два треугольника. Следом уже более осмысленная картинка: внутренний зал таверны, много людей и запахи, что сводят с ума. Здесь уже сознание включилось, постепенно вникая в ход разговора, параллельно разглядывая Гитцу.

Сейчас, конечно, выглядела она не то, что не очень, а прям совсем кошмарно. Пожалуй, на живого мертвеца потянет с легкостью. Но, если чутка дорисовать и представить, как выглядела она в лучшие годы своей жизни, конкретно день назад, то, да, совсем не то, что представлял при словах «мама Гитцу». Единственное, что совпадало, так это возраст. Вот так, навскидку, с учетов всех синяков, лет сорок ей дать можно. Но это читается именно что по каким-то незначительным деталями, а не по старому морщинистому лицу.

– Да сваливать отсюда надо! – экспрессивно взмахнул руками Лешк. – Это уже всё не дворовые разборки! Тут походя в землю втопчут!

– Кто они вообще такие? – хмуро бросил Ва́лет. – Доспехи, говоришь, все под один фасон?

– Да, – мотнула головой Гитцу, что лениво ковырялась в похлёбке. – Слышала, что со дня на день должен появиться основной кулак и тогда лишь сигнала ждать.

– Рэм, – перевел на меня взгляд Жгут, – ты, как? Происходящее вообще воспринимаешь?

– Дха, – тихим хрипом выдавил я. – У нас от силы несколько часов. После начнется ад. Гитцу, – взгляд на женщину, что слегка поежилась, встретившись со мной глазами. – Ты и Картен. Ваши группировки действуют сообща?

– Должны были, – всё-таки отвела она взгляд. – Но, – поджатые губы и ярость, что на мгновение вспыхнула в глазах, – всё это уже не похоже на простое карабканье до верхов. Да и факт их гостеприимства меняет для меня слишком многое.

– Бакумэ, – прохрипел я, а после медленно покачал головой. – Если бы не она…

– Бакумэ – хорошая девочка, – сморщилась Гитцу. – Но в этом её большой минус. Выполнять приказы она не способна.

Девочка, мля. Сколько тогда тебе лет, а Гитцу?

Само собой, вслух я подобный вопрос не задал, но галочку поставил. Да и «родовая магия» не для красного словца сказано было. А, значит, Гитцу у нас из Верхних. Как интересно, однако.

Видимо почувствовав мой взгляд, женщина поймала его и поджав губы, коротко покачала головой. Что ж, лишние слова здесь не нужны. Подобные знания лучше оставить при себе.

– Собирайтесь, – прохрипел я вновь. – Будем уходить на север. Ближе к стене. Гитцу…

– Я могу вас укрыть, – вскинулась она. – От кат мои земли подальше и может Верхние успеют среагировать.

– Не успеют, – мотнул головой и тут же сморщился, когда брызги крови от ошметков моей плоти разлетелись по столу. – Будут заняты чем-то. Должна быть гарантия того, что смогут закрепиться. Наобум подобное не делается. Ты должна отправить своих девчонок выгонять мирняк из домов. Что-то мне подсказывает, что с ними никто сюсюкаться не будет. Ни те, ни эти. А раз Картен с ними заодно, в закреплении и создании плацдарма он поучаствует. И первые гости придут к нам.

Говорить тихим сипом, сквозь резь в глотке, то еще удовольствие. Для Гитцу мои слова так же не несли хорошего настроения. Хмурилась она всё больше и под конец вовсе сидела с пустым взглядом.

– Я, – нахмурилась она, прикусив губу, – я должна идти.

Резко встав с места, Гитцу покинула таверну. Что за тараканы шалят в её голове, даже обдумывать не стал. Возможно, только возможно, она строила планы на совместную империю с Картеном, но всё повернулось к лургам на рога. Тем более с тем учетом, что об этой её интрижке не знал никто из её «дочерей». А теперь тут тебе не простой передел власти, где они с «милым» на коне, тут полноценное вторжение и интересно кого?

– Дерозден? – задал вопрос вслух. – Или заклятые друзья?

– У первых мозгов не хватит такое провернуть, – мотнул головой Клим, – а вторые не посмели бы. Это же война, Рэм.

– А войну так нагло начинают, чтобы закончить её сразу, – хмуро вторил ему Жгут. – Ты прав – плацдарм они займут, но под землей много не протащишь. Тем более вход в каты в любом случае на землях империи. А, значит, снабжение пойдет другим путем. И тут на ум приходит только море.

– Со стороны которого есть проход к резиденции Гитцу, – сморщился я. – Считай, весь восток Нижнего будет под ними. Что на севере и западе? В теории, какие проблемы могут прийти оттуда?

– Да никаких! – спустя несколько секунд в удивлении воскликнул Климон. – Мы в столице! Вокруг наши земли и города! На западе тоже самое! Оттуда никаких проблем не может быть вообще!

– Значит, остается вода, – подытожил Лешк.

– Так, – выдохнул я, крутанув головой. – Шмотки собираете и уходите на север. Плевать на таверну, точки, места. Просто уходите.

– А ты? – насторожился Заккари.

– А я прогуляюсь до стены, – мотнул головой. – Постараюсь привлечь внимание кого посерьезнее тамошней стражи. Авось, слова об армии вторжения под землей дойдут куда надо.

– Ты себя видел? – нахмурился Клим. – Ты в таком состоянии и с тамошними стражниками не совладаешь! Нет, Рэм, с нами пошли. Ты еле на ногах стоишь. Народ, не молчите!

– Он прав, Рэм, – бросил Ва́лет. – Давай лучше я со своими ребятами ворвусь в Верхний. Есть у меня понимание куда долбить, чтобы внимание привлечь. Ну, посидим после чутка за решеткой, не привыкать нам.

– Как вы быстро в благарадных заделались, – скривился Зак. – Есть у меня предположение, что всё должно идти своим чередом. Не знаю, какие последствия будут для империи в целом, но встряхнуть это гнилое болотце нужно давно!

– Империя огромная, – покачивал головой Жгут, – на что они вообще рассчитывают? Наверняка с налета взять столицу – не весь план. Занять боями должны все наши армии. Флот, опять же, никто не отменял. Да, он базируется уже возле Неспящей крепости, но день-два пути и будет здесь. А снабжение через него не пройдет. Всё это больше походит на какую-то авантюру. Ударить по столице и, что? Сжечь её дотла?

– Как вариант, – пожал плечами Клим, – достаточно будет убрать гарант – императора. Уничтожь его дом и сильно сомневаюсь, что этот змеиный клубок после сможет объединиться под единым правлением.

А вот насчет этого задумались все. Взгляды, устремились на Клима, от чего бедняга знатно сдулся и поежился.

Даже, если империя после отобьется, даже если зачистит врага, без императорского дома она уже не будет едина. А, значит, будет слаба и раздроблена. План, на самом деле, хорош. Слишком хорош. Выверен, я бы сказал. Молниеносный наскок, обезглавливание и на блюдечке раздираемая внутренними распрями, лакомая территория. Особенно в свете ухудшения отношений с пустынниками. Заключенный союз против? Как вариант, рассматривать подобное развитие событий можно. Но не верю я, что его можно упустить. Не верю, и всё тут.

– Рэм, – разбил тишину мыслительного процесса Ва́лет. – Что делаем-то?

– Пока, – сглотнул сгусток крови, – молчим.

На самом деле именно сейчас от моих решений будет зависеть очень многое. В конечном итоге и весь мой дальнейший жизненный путь. В голове зашумело, и появился звон. Попытка избавиться от него, либо же вертя головой определить источник, если он снаружи, успехом не увенчалась. Мир странно исказился, и всё внимание ушло внутрь собственного сознания. Окружение стало казаться каким-то пластмассовым и незначительным. Зато важность конкретно этой минут возвелась, если не в Абсолют, то где-то близко к этому.

Итак, два пути.

Первый и отгибаю указательный палец правой руки. Пускаем всё на самотек и просто уходим. Какими могут быть последствия? Точнее не последствия, а следствия. Подальше от войны это на северную часть города, но там маги и это плохо. Запад? Как вариант. Но опять же, дальше развилка. Отобьется империя, либо же столица превратиться в руины. И оба варианта мне не подходят. Допустим, вторженцы справились, и империя стала существовать лишь в пределах пограничных городов, а столица – один большой вулканический кратер. Либо в прямом, либо в переносном смысле.

Империя защитила своё право называться империей? И что-то мне подсказывает, после, Нижний город будут ждать перемены. Как бы ни зачистка, или затягивание гаек, но ничего хорошего не будет. Ловить рыбку в мутной воде? Силенок пока недостаточно. Воители – мой потолок, а для Верхних именно что воители низшая из ступней тамошней силы. В любом случае этот путь не подходит. Если Картен замешан, а там узнают… Восточную часть перетряхнут до смерти. Нет. Мне нужна площадка для дальнейшего развития, а значит, Нижний должен жить.

Ладно, вариант номер два.

Отгибаю указательный палец левой руки и продолжаю рассуждать.

Двигаю в сторону Верхнего и пробираюсь куда-нибудь поближе к центру, где устраиваю, кхм, представление. По-другому добиться внимания кого-нибудь повыше банально не выйдет. Да, представление. Мне нужно заполучить внимание тех, кто имеет власть, и обозначить им происходящее здесь. Простым словам непонятного пацана наверняка не поверят, но это уже будет зависеть от моей убедительности и влиятельности зрителей. И вот здесь, я так или иначе, но заполучу на себя маркер. Худо это, или к добру? Лург его знает! Всё это может пойти по совершенно неожиданному сценарию, и потому, как уже говорил – спрогнозировать последствия практически невозможно. С одной стороны метка от Верхних и, кхм, это, как плюс, так и минус. Столько желающих! Столько вызовов! Лучший вариант для развития своей силы. Но.

Но не стоит забывать и еще один весомый плюсец, если у меня всё получится. Какой? Именно мне своей беззаботной жизнью будут обязаны все в этой части Нижнего. А это открытые двери и большие возможности, по сравнению с моим текущим положением. Да, нюансов и неизвестных переменных у этого пути вагон и маленькая тележка. Но именно перспективы в нем больше. А там, главное не сдохнуть раньше времени, как это чуть не произошло несколькими часами ранее. Мне нужна лургова Бойня! И я попаду на неё, так или иначе.

– Климон, Ва́лет, Жгут, – хриплым голосом обозначил тех, кто может владеть нужной информацией. – Коротко. Я не смогу добраться до тех, кто имеет власть достаточную для реакции на вторжение в самих верхах. Поэтому мне нужно место, где меня услышат. Где моё представление найдет благодатных слушателей. Как это вижу я: устрою бой, пока по мою душу не придут серьезные дяди. А там мне придется убедить их в правдивости своих слов.

– Стой! – поднял руку Ва́лет. – Зачем? Это лишнее.

– Нам уходить надо, – проворчал Клим. – Всем вместе уходить.

– Помолчи, – одернул того, вернув взгляд на Ва́лета. – Продолжай.

– Столичный Имперский Театр, – произнес мужчина, как будто всем всё сразу стало понятно. – Понятное дело, что внутрь ты попасть не сможешь, там представление для Хоратийской делегации проходить будет. Охрана такая, что забреди аватар какой, на ремни порежут и даже не заметят. А вот уличная часть предназначена для людей попроще. Ну, в разрезе Высоких домов, конечно. И, поверь, многие оттуда, – тычок пальцем в потолок, – именно уличную часть и предпочитают.

– Стесняюсь спросить, – сощурился Жгут, но закончить не успел.

– Потому мы и оказались за решеткой, – бросил Ва́лет. – Нашей задачей было сорвать выступление, но что-то пошло не так. Об этом узнали в псарне и, как итог, дабы не добраться до заказчиков, те нас банально слили, – мрачное выражение лица Ва́лета и рассеянный взгляд. – Задним числом нас осудили и приговорили к смертной казни через Шипы. Настой такой, с семенами эльфийского Древа Смерти. Выпиваешь и мучительная смерть в течение пары часов, пока он прорастает внутри тебя, обеспечена. Теперь-то, кажется, всё становится чуточку понятнее.

– Делегация Хоратии? – прохрипел я и бросил взгляд на Клима. Тот, что странно, напрягся. – Это которых ты называл нашими «заклятыми друзьями»?

– Да, – с еле заметным облегчением выдохнул он. – Возможно, кто-то хочет их подставить. Эльфы, делегация Иеруита, их сумеречные собратья, и теперь вот Хоратия со своими послами, чего не было уже очень давно. Кто-то империю играет втемную.

Сил на эмоции банально не осталось. Даже бранное словцо какое не вылетело. Лишь усталый вдох, который и то не получился. Да, горло практически заросло, но дыры еще остались. И вместо вдоха вышел какой-то нелепый свист. Долго, очень долго идет регенерация. Час хода до таверны, даже полтора. И здесь мы сидим уже с час.

– Нам, куда уходить? – хмуро бросил Лешк. – С Ликой. И Толстым. Эту тушу далеко на руках не унести.

– Ты это сейчас мне предлагаешь продумать? – в усталом удивлении перевел я на того взгляд. – Лешк, не беси. Взяли и сделали. Дорога на север. Как всё устаканится, буду ждать вас здесь. Ну, или вы меня. Новенькие, где, кстати? Борзый? Да и хрен с ним. В общем, мужики, надеюсь, что выживете. Я в любом случае найду каждого из вас. И, да, своих не бросать!

Обвести всех взглядом, кивнуть и встать из-за стола.

Вот и думайте теперь, угроза эта была или нет.

Тяжелым шагом добрался до душевой, где смыл с себя засохшую уже кровь. Комплект сумеречных пришелся, как никогда, кстати, и уже облачившись в него, покидал таверну под яркий свет солнца. Капюшон на голове, маска в ближайшей канаве и только лишь усталость от затянувшегося дня. Который, судя по всему, и не думал заканчиваться.