Текст книги "Просто Богиня (СИ)"

Автор книги: Павел Алексеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

– Вот же сволочи, – возмутилась Вероника, – Да как они, могут!

– Могут, могут. Они – могут, потому что мы для них глупые, дикие варвары. И на международной арене нас просто нет. Нет как состоявшихся конкурентов, нет как юристов, нет как торговцев. Если мы ушами будем хлопать и мух ловить, то именно так они и поступят. Так мне говорит моя интуиция. Поэтому, наша задача – предусмотреть все подобные варианты. У вас же есть грамотные юристы и финансисты? Вот пусть думают, зарплату отрабатывают. Надо, чтобы и СССР с этого денег поимело, ну и меня, бедную и несчастную не забыть.

– Бедную и несчастную?! – хрюкнула от смеха Вероника, – Хорошо, провентилирую этот вопрос. Что ещё?

– Ну, на заключение договоров обязательно меня бери. Я должна прочитать, что там будет прописано. Вдруг чего не заметите, а я гляну, хоть одним глазком. И мне обязательно валюты отсыпьте побольше. Есть у меня мысли некоторые, а для этого валюта нужна.

– Ну, про это не знаю, на валюту у нас как-то жмутся. Но спрошу, разумеется. Что-то ещё?

– Ага. Спать давай, – чмокнула Веронику в нос и отпустила.

– Вот засранка, я чуть не упала, – возмутилась Вероника, а я спряталась под одеяло и хихикала.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, вредина.

Глава 12

Уточнив у Вероники как мне лучше и быстрее добраться до дома, я приобрела билет на самолёт и вылетела ближайшим рейсом. Проблем не было никаких, паспорт никто на внутренних рейсах не требовал, чемодан тоже не проверяли. Поэтому добралась быстро, просто проспав весь полёт. Какое-то время стюардесса вежливо отгоняла от меня желающих познакомиться и просто высказать свою признательность, но те быстро угомонились, когда она – не выдержав, просто покрыла всех матом. А я отвернулась к иллюминатору и уснула.

Домой добралась тоже без проблем, поймав такси и сразу пообещав тройной тариф с условием, чтобы быстро и без пассажиров. Но таксист, разглядев кто сел к нему в машину, отказался от денег и быстро домчал до дома. Родители были на работе, но ключи от дома у меня были, так что спокойно зашла, бросила чемодан и потопала в школу, проведать альма-матер.

Пока шла, своим появлением превращала встречных в каменные столбы. Даже подумала, нафантазировав про себя – я медуза Горгона! Но колдовство было не долгим, и в спину я слышала восторженное – Диана Филатова, Богиня! Приятно… Ага, вот и до школы дошла. Детвора носится – вроде каникулы, откуда их тут столько? Практика летняя, вроде в июне.

Сразу вспомнилось, как пришла сюда в первый раз после больницы. Только теперь народ замирал с совершенно другими выражениями лиц и эмоции проявлял совсем другие. Через некоторое время раздал восторженный многоголосый вопль – Диана!!! Богиня!!! Ага, ага. Я самая, воплоти… Только я сначала своих подружек найду. Ага, вот и они несутся, подросли немного. Ну, привет, мои дорогие!

И начались обнимашки и целовашки. Подходили знакомые и не очень знакомые, все тормошили, что-то спрашивали. Кое-как прорвалась в саму школу, по пути здороваясь с учителями. Хотелось увидеть своих бывших учителей, пообщаться. Да и вообще, пройтись по школе, поностальгировать. Не успела зайти, как мной завладела директор школы. Да-да, новый директор – бывшая завуч, как она сказала, старого с почётом проводили на пенсию, а ей пришлось взять на себя 'тяжёлый груз ответственности' воспитания и образования детей.

Посидели, поговорили на общие темы, пока она не брякнула, что 'хорошо тебе там, а мы тут трудимся…', вот это меня зацепило за живое:

– Значит, Лариса Викторовна, говорите – мне 'хорошо там', а вы тут 'трудитесь'?

– Ну, Дианочка, ты всё не так поняла, – попыталась она съехать с темы.

– Нет, я всё правильно поняла. Значит, вы считаете, что 'там', – я показала пальцем куда-то назад, – Всё 'хорошо' и только вы тут тяжело работаете?

– Диана, зачем ты всё утрируешь, – ответила Лариса Викторовна, поняв, что я закусилась.

– Давайте, я вам кое-что поясню, на простом примере, – предложила я, разместившись поудобнее на стуле, – Скажите, насколько легко получить звание Заслуженного артиста республики?

– Ну, я не знаю. Сложно, наверное.

– Хорошо, спрошу по-другому. Сколько лет вы преподаёте в школе?

– Около двадцати лет, а что?

– Вы – Заслуженный учитель школы РСФСР?

– Нет, – ответила она, опустив взгляд в стол.

– Почему? Почему вы, уважаемая Лариса Викторовна, проработав преподавателем двадцать лет – до сих пор не получили это звание? Ведь это так легко!

– Диана, прекрати! Я всё поняла. Согласна, я глупость сказала.

– Закончу и прекращу, – упрямо ответила я, – Это я для сравнения привела пример. Звания Заслуженного учителя и Заслуженного артиста примерно соответствуют друг другу. Они не валятся с неба, как дождь. Пахать приходится как лошади, да и то, лошадь бы сдохла. Теперь представьте, сколько и как мне приходится работать, чтобы за такое короткое время добиться того, что вы не заработали за двадцать лет? Ладно, простите, я тоже немного сорвалась. Чаем поить будете?

– Конечно! – подскочила, совсем уж было загрустившая Лариса Викторовна, – Сейчас всё организую.

Убежав на какое-то время, быстро вернулась, сообщив, что сейчас всё принесут. А сама продолжила разговор:

– Ну, расскажи, чем занимаешься, как успехи? Какие планы?

– Ну, всё рассказывать и дня не хватит. Плохое рассказывать не хочу. А если только хорошее рассказывать, опять скажите – жирует там Диана, – не удержалась я от шпильки.

– Ну, хватит уже, сглупила я, сглупила. Сколько ковырять меня будешь? – надулась директор.

– Ладно, ладно. Всё, мир, – рассмеялась я и подняла руки, – Да ничего особенного. Репетиции, репетиции. Много пою, много играю. На гастроли вот ездили, по Средней Азии. За это и наградили.

– Интересная у тебя жизнь, Диана. Не скучная.

– Это да, что есть, то есть. Некогда скучать.

– А вот и чай, – сказала Лариса Викторовна, встречая своего секретаря с подносом, – Пока урок идёт, почаёвничаем. Тут вот печенье и конфеты, угощайся не стесняйся.

– Я не стесняюсь. Не приучена.

– В чём-то это хорошо…

– Да во всём это хорошо. Стесняться – это сомневаться. А сомнения могут погубить не только любое дело, но и саму жизнь.

Потом наш разговор плавно съехал на другие темы, менее напрягающие и заумные. Поговорили об образовании, о культуре москвичей, о моих планах…

– Ой, время-то как бежит, – с некоторой досадой сказала Лариса Викторовна, посмотрев на часы, видимо ей было интересно со мной общаться, – Может сообщить о твоём приезде? Соберёмся в актовом зале, выступишь?

– Боже упаси, – замахала я руками, – Нафиг мне такое счастье? Приехала домой отдохнуть, а вы меня припахать норовите. Бессовестная вы женщина, Лариса Викторовна!

Та рассмеялась и погрозила мне пальцем:

– Ай, ай! Бога вспоминаешь, а ещё комсомолка.

– Слава КПСС, – ответила я, выпучив глаза и перекрестилась.

Выходили из кабинета, смеясь и под ручку, как две хорошие подруги, чем вызвали большое столпотворение в коридоре. Напоследок, Лариса Викторовна сказала:

– Ладно, мне сейчас по делам нужно отлучиться. Будешь снова в городе, забегай, не забывай нас. Подружек своих забирай, а то им заняться нечем. Сама видела, сколько народа по школе ходит. Вроде каникулы, а приходят как на занятия. Вот, нахожу каждому работу по мере возможности. Двор метут, в классах прибирают.

– Вот спасибо, Лариса Викторовна! – подпрыгнула я и чмокнула её в щёку.

– Беги уже, егоза, – улыбнулась она и обняла меня на прощание.

Подхватив под руки стоявших в стороне Юлю с Надеждой, сообщила им новость о культпоходе по городу. Эту идею они с энтузиазмом поддержали оглушающим визгом. Потом схватившись за руки, мы понеслись ко мне домой, я хотела и просто пообщаться и подарков надарить.

***

Дома мы долго обменивались новостями, потом немного поплакали, потом чай пили, потом снова болтали и снова ревели. Нам было очень хорошо. Подаркам девчонки обрадовались, но и засмущались – я им подарила по набору из золота. Попытались отказаться, но я строго им пообещала отшлёпать и смогла убедить. Но пришлось приложить к подаркам свои фотографии с дарственными надписями и записки, с просьбой не тиранить моих подруг за эти подарки не вздумать их возвращать. Хотя, в Надькином случае получилось проще, у них поставили телефон, и я поговорила с её мамой, сообщив о подарке. Заодно попросила повлиять на маму Юли – у них телефона не было. Ну вот, вроде всё уладили.

Потом пришли родители, им уже сообщили о моём появлении и их отпусти пораньше. Девчонки поскакали домой, взяв обещание встретиться завтра. А я начала одаривать родителей и делиться новостями по второму кругу. В пределах допустимого, естественно. Потом позвонил Олег Фёдорович и ворчливо попенял мне, что не позвонила ему сразу по приезду он, оказывается, был в городе. Напомнил мне про обещанный подарок и предлагал встретиться. Договорились на завтра, и я снова переключилась на родителей. Так в разговорах и закончился день…

***

На следующий день, первым делом совершила почти забытый променад под названием утренняя зарядка. Потом, позавтракав, пошла на встречу с Олегом Фёдоровичем. Обнялись как родные. Чувствовалось, что он мне рад на самом деле, да и я ему тоже. Аслан тоже скалился во все тридцать два зуба – тоже с ним обнялись. Потом Олег Фёдорович меня с ехидцей спросил:

– Что ты нашей сороке наговорила?

– Я? Да ничего особенного. А что? – мне аж любопытно стало.

– Да ходит сама не своя. То улыбается, то головой трясёт и тоже улыбается. Я её спрашиваю – Лара что случилось, говорит – у Дианы спроси. Потом всё-таки выдала, что она – цитирую: 'Дура я, стукнутая на всю голову'. Ну, тут понятно, без тебя не обошлось. Ах, да! Обозвала меня прикольным дядечкой и хихикает. Твоя работа? Значит я – прикольный дядечка?

– Угу, – ответила я и тоже захихикала.

– А, ладно! Прикольный так прикольный. Вот, держи подарок, с прошедшим днём рождения, – и всучил мне коробочку с чем-то.

Открыв коробочку, я замерла в восхищении… Там лежал обалденный браслет. Широкий, массивный, украшенный камнями. Олег Фёдорович глядя на меня, прищурился от удовольствия. Потом сказал:

– В твоей коллекции браслетов я такого не видел, так что носи на здоровье. Такого второго нет и, не будет, эксклюзив и раритет. Но смотри, чтобы не ограбили, жалко будет, если упрут.

– Ни в жизнь! – категорично уверила я, – Руки поотрубаю, нафиг! Спасибо, Олег Фёдорович!

Обняла его крепко, крепко и звонко поцеловала в щёку.

– Ой, оглушила, – рассмеялся он, шутливо ковыряя в ухе, – Кстати, на счёт – поотрубаю. У Аслана тебе тоже есть подарок. Не знаю, пригодится ли, но то, что понравится, это я уверен.

Аслан, пока Олег Фёдорович говорил, вылез из машины и достал из багажника чем-то набитый вещмешок. Подал мне и сказал:

– Носи на здоровье. Тут не открывай, дома смотреть будешь. По моей младшей сестре меряли, вы похожи.

– А что тут? – спросила я, уже начав умирать от любопытства.

– Там ножи, которые кидать можно. Десять штук. Кинжал деда, он его с какого-то другого снял, после того как убил. Говорит, хороший воин был, памятный трофей. Перевязь для сабель, за спиной носить, там сама поймёшь. И одежда кожаная. Одежду тебе надо крепкую. Дедушка Ибрагим и бабушка Заза тебе приветы передают и в гости ждут. Когда приедешь?

– Спасибо Аслан, – я обняла и поцеловала его, – Дома померяю, сразу как доберусь. А когда приеду и сама не знаю. Сам знаешь, какой у меня график. Дома-то не бываю.

– Ладно, главное не забудь, обещала. Костюм померяешь, скажи потом, подошло или нет. Если нет, новую сделают. Дедушка сказал спросить, хорошо?

– Обязательно Аслан.

– Ну что, Богиня, тебя домой? Обновы мерять?

– Ну, домой, наверное. Деловых разговоров пока не будет?

– Нет пока. До твоего отъезда ещё увидимся, переговорим.

– Тогда везите, – сказала я, прижимая к груди вещмешок.

***

Дома я сразу распаковала мешок, вывалив всё содержимое на кровать. Какие-то ремни сразу отложила в сторону, одежду кожаную тоже, а в кинжал вцепилась сразу. Разглядывала лезвие, рукоять… Попробовала двигаться, проведя бой с 'тенью'. Осталась довольна. Это было настоящее оружие. Потом схватила перевязь с метательными ножами и тоже осталась довольна. Распутав непонятные ремни, догадалась, что это и есть крепления для моих сабель и, сразу достав их, занялась подгонкой снаряжения. Разобраться было не сложно, поэтому немного повозившись, подогнала всё под себя. Удобно, хоть немного и непривычно, но это дело тренировки. Потом, натянула на себя кожаную куртку с капюшоном и штаны. Напоследок надела мягкие сапожки. Тоже непривычно, но это дело времени. Ничего не мешает, не жмёт, всё по росту и даже немного свободно – на вырост. Затем нацепила на спину сабли, на грудь перевязь с ножами, на ногу – к специальным креплениям, приладила кинжал.

Не выдержав, отправилась в мамину комнату, посмотреться в большое зеркало и подумала – ниндзя умрёт от зависти. Смуглая, со слегка раскосыми глазами, черноволосая девица – в чёрной кожаной, приталенной одежде. Вооружена и очень опасна. Осталось где-то перчатки найти и будет совсем полный комплект. Хотя, нафиг они мне? Ладно, закажу Аслану, а там посмотрим, буду носить или нет. И тут меня допёрло, а зачем мне всё это? Не найдя ответа, прислушалась к своим чувствам… А чувства говорили – пусть будет, запас карман не тянет. Вот пусть и лежит, вдруг пригодится.

Тут позвонили в дверь, и я как была в коже, так и отправилась открывать. Девочки были в шоке…

Мы потом долго смеялись, пока я их отпаивала чаем, вспоминая в красках их вытянувшиеся лица. Потом я переоделась, и мы отправились гулять. В деньгах у меня проблем не было, поэтому мороженое было в неограниченных количествах, соки-воды тоже и, гуляя по тенистым аллеям запущенного парка, мы всё время восклицали 'а помнишь?'… Нам было хорошо. Пока из-за очередного поворота не вылезли козлы.

Козлами были четверо слегка подвыпивших парней. Не знаю, что им взбрело в голову, но увидев нас они с радостным смехом окружили нас с дебильным предложением – а пойдёмте девчонки, вдарим по пиву!

Спустя пару минут, один из них обратил внимание, что из нас троих – одна я стою спокойно и не выражаю своё возмущение их поведением.

– Э, мужики, а я её где-то видел! – выдал он своё умозаключение.

– Это которая? – спросил один из его друзей.

– А вот эта, черноволосая, – показал тот на меня.

– Пропустите нас, сейчас же, – возмущалась Юлька.

– Ага, как только так сразу, – ответил ей один из парней, – Мы с вами по-человечески, по пивасику тяпнуть предложили, а вы ломаетесь. Не уважаете, да?

– Нам ваше пиво, нафиг не усралось, – фыркнула Надя. И где только слов таких нахваталась, подумала я, откровенно забавляясь.

– Ты глянь, а эта тёлка совсем не боится, – продолжал первый, – Эй, ты, где я тебя видел?

– Во сне, – ответила я, улыбаясь.

– Не, ты глянь, она ещё улыбается, – возмутился второй, – Ты чего улыбаешься?

– А мне, что – плакать? – хмыкнула я.

– Будешь хмыкать, можешь и заплачешь, – пригрозил он мне в ответ, – Сейчас вот юбку задеру и по заду отшлёпаю, враз улыбаться разучишься.

– А вот хамов и угрозы я не люблю, – ответила я и резким ударом в челюсть отправила его отдыхать на асфальт. Все замерли, а я, подхватив подружек, не спеша направилась дальше гулять по аллее.

Когда отошли от растерянных парней метров на двадцать, в спину раздался недоумённый вопль:

– Я вспомнил! Это же Богиня!

Тут уже мы расхохотались и, схватившись за руки, побежали в центр парка. Несмотря на этот инцидент, настроение у нас было праздничным. Хотя, у меня настроение и так было радужным, подобные мелочи не могли его испортить. Подруги уверились, что со мной нам сам чёрт не брат, развлекались на полную. Под их давлением, меня затащили на площадку, где в открытом павильоне играл оркестр и танцевали люди. Под настроение, я дала себя уговорить исполнить какую-нибудь песню. Всё решилось не просто быстро, а практически моментально. Юлька-заноза запрыгнула на сцену и шепнула что-то метнувшемуся к ней мужчине, видимо ведущему. Тот недоверчиво отпрянул от неё и посмотрел в мою сторону дикими глазами, куда Юлька некультурно показывала пальцем. Ну, привет – я помахала ему рукой. Он округлил глаза и совершенно по дебильному заулыбался. Похлопав в ладоши, что-то прокричал, прервав музыкантов, потом подошёл к микрофону и звенящим голосом объявил:

– Товарищи! Прошу прощения за то, что прервал ваш танец, но поверьте, тому есть причина! Я счастлив вам сообщить, что к нам на праздник прибыла очень известная гостья. Жительница нашего города, – он сделал многозначительную паузу и гордым орлом осмотрел лица заинтересованных людей, – Дважды Заслуженный артист, кавалера орденов Красного знамени и ордена Ленина…

– Свистишь, не может такого быть, – громко и недоверчиво сказал голос из толпы, потом, видимо рассмотрев меня среди остальных людей, – Лопни мои глаза! Богиня!!!

– … и так, встречайте – Богиня! – крикнул ведущий на сцене, а народ закрутил головами и начал бурно выражать свои эмоции криками и аплодисментами, пока я топала на сцену.

Взяв микрофон у ведущего, и кивком поблагодарив, я повернулась к людям и сказала:

– Здравствуйте друзья…

Одной песней дело, разумеется, не ограничилось. Как только заканчивалась одна, тут же после аплодисментов следовали мольбы исполнить ещё одну. Импровизированный концерт затянулся более чем на полтора часа. Тем временем на площадке собралось несколько тысяч зрителей. Есть такой вид связи – сарафанное радио, тут оно сработало в полную силу. Сначала просто стояли, потом просто рассаживались на асфальт, шёпотом шикая на соседей, если те как-то создавали шум. Где-то в задних рядах, замелькали фуражки сотрудников милиции. Видимо, такое столпотворение не осталось незамеченным для правоохранительных органов. И что интересно, в первых рядах зрителей, я увидела восторженно смотревших на меня 'козлов' – парней, которые к нам приставали на аллее.

В какой-то момент я почувствовала, что всё – хватит и, закончив песню, опустила крышку пианино. Поднявшись под аплодисменты, поблагодарила публику, поклонилась и прощаясь пожелала нам скорых встреч. Спускаясь, была едва не раздавлена хлынувшей на меня толпой, но тут вмешались парни, вставшие грудью на пути у людей и матами обласкавшие особо упорных зрителей.

В это время среагировали сотрудники милиции и, клином пройдя сквозь массу людей, создали живой коридор. А я подумала, вот она цена славы. Теперь спокойно ходить нельзя. Парни – любители пива шли сзади, оберегая наш тыл.

– Диана, если хотите, мы вас на машине до дома довезём, – спросил один из сотрудников.

– Спасибо вам лейтенант, вы очень милы, – заморгала я ресницами, улыбаясь ему так, что он ощутимо покраснел, – Но я под надёжной охраной.

– Если что, обращайтесь к любому сотруднику. Вас сегодня весь Горотдел посмотрел, теперь все в лицо узнают. По телевизору вы совсем другая, – сообщил лейтенант и окончательно смутился.

– Благодарю, всё в порядке. Я знаю, что милиция всегда на страже порядка и всегда готова прийти на помощь, – ответила я, всё так же мило глядя на стоящих рядом милиционеров. А те горделиво приосанились, выпятив груди.

Выбравшись за пределы парка, мы наконец-таки перезнакомились с парнями. Те долго извинялись и были нами прощены, но слегка ограблены на мороженое. Посмеялись над нашей потасовкой. Тот, которого я побила, вообще не отходил от меня, мило краснел и заикался от смущения, что нас очень веселило. Девчата, развлекались, как могли, излучая улыбки во все стороны. Но вот день подошёл к концу и, проводив меня, парни отправились провожать подруг. Не зная, когда ещё увидимся, немного поплакали, обнялись, расцеловались… Парням тоже досталось по поцелую в щёку, а побитому два поцелуя – в щёку и в ушибленное место, чем он был очень доволен. Ну, вот я и дома. Сейчас предстоит разговор с родителями, который так и не состоялся вчера.

Глава 13

Обратно я летела в смешанных чувствах. Родители переезжать в Москву наотрез отказались. И деньги брать тоже отказались. Я чуть не плакала. Но мама сказала:

– Пойми правильно, дочка. Мы тут родились, выросли. Зачем нам куда-то ехать? Нам тут хорошо. А квартира… Нам и этой много, если честно. Без тебя пусто в ней стало…

Вот так вот. Но хоть, убедила маму подарок принять. А то тоже сначала хотела отказаться, но отец тут уже на неё цыкнул. Так что, хоть золото взяла. Вот я и лечу, немного не в себе. Тоскливо родителям без меня. Но и я, и они понимаем, что у каждого своя дорога. Я уже не маленькая и право на собственную жизнь доказала.

***

Москва встретила в этот раз солнцем. Заранее извещённая Вероника приехала на машине, забрав меня с вещами. К моему чемодану теперь добавился ещё один чемодан, приобретённый по случаю. В одном лежало всё моё вооружение с кожаным костюмом, в другой сложила простые вещи.

Увидели друг друга, обнялись, расцеловались, как будто год не виделись. Потом поехали к Веронике домой. Хотя, когда я говорила 'твой дом', или 'к тебе домой', она обижалась. И неизменно поправляла – к нам домой. Доехали быстро, дома переоделась, рассказала, как съездила, посмеялись над моими шуточками, потом Вероника принялась рассказывать, как и о чём договорились с иностранцами. Как я и говорила, попытались они подсунуть в качестве договора, откровенную туфту. Вроде как делают нам великое одолжение, и мы должны всё сделать для них бесплатно. Но благодаря моему предупреждению, наша сторона кардинально пересмотрела своё отношение к подобным мероприятиям.

Наш путь к коммунизму, но полными лохами в глазах 'мировой общественности' выглядеть никто не хотел. Поэтому, наши сунули им под нос фигу и предложили свои условия, а те сильно задумались. Так что, пока наши зарубежные гастроли откладываются на непредвиденное время. Послезавтра мне надо идти на занятия, поэтому завтра, а можно и сегодня смотаться в Щуку. С экзаменами всё решено, поэтому достаточно зайти к ректору и все вопросы будут решены. Откладывать на потом я это дело не стала и взяв необходимые бумаги, поймала такси и поехала в Щуку. Ехать было не далеко, поэтому уже через полчаса я, с замиранием сердца, вошла в прохладный вестибюль. Было пустынно, только уборщица елозила тряпкой по полу. По рассказам Вероники, я примерно знала куда идти, но только направилась в нужном мне направлении, как тут же была остановлена уборщицей:

– А ты куда направилась, милочка?

– Туда, – ответила я, мотнув головой в нужную сторону.

– А что, спрашивать не надо, когда проходишь?

– Кого? – не поняла я вопроса.

– Меня, – ответила уборщица, – А то ходют тут и ходют, а чего ходют, сами не знают.

Прибалдев от такой логики, я повернулась и снова пошла, куда шла до этого. В след снова раздался возмущённый вопль, и я окончательно уверилась, что уборщице просто скучно, и она ищет развлечений. Хрен ей, а не развлечение, совсем тут распустились. Ага, а вот и кабинет ректора. Вежливо постучавшись, я вошла в помещение. Мужчина, сидевший за столом и что-то увлечённо писавший, поднял голову, сразу встал и, выходя из-за стола, приветливо улыбнулся, протягивая руку:

– А, вот и наша потеряшка. Здравствуйте Диана, проходите, присаживайтесь. Вот на этот стул, пожалуйста.

– Да вы истинный джентльмен, Борис Евгеньевич, – не осталась в долгу я, заранее выяснив всё о личности руководителя училища.

– Должность обязывает, – сокрушённо ответил он, – На самом деле я сатрап и деспот.

– Вот ещё, что вы на себя наговариваете, – возмутилась я, улыбаясь. Он был такой непосредственный и милый.

Немного попрактиковавшись в обмене любезностями, перешли к делу. Мои переживания по поводу не сданных экзаменов, он пресёк сразу. Сказал, что если жизнь – лучший учитель, то она же и лучший экзаменатор. Свою состоятельность как артистки я уже доказала делом, поэтому в проверке на годность нет большой нужды, экзамен это просто формальность, для отсева негодного материала. Он был в числе приглашённых на недавний концерт в Кремле, поэтому сам – вживую имел возможность оценить мой потенциал.

– Я уверен, что даже великий Станиславский сказал бы – Верю! Вы были более чем убедительны. А ваш голос и язык тела говорили сами за себя. Так что, Диана вы приняты безоговорочно. Теперь только скажите, мы правильно определили для вас факультет? Режиссура?

Тут я зависла. Имелось два факультета, режиссура и актёрского мастерства. Я, почему-то не задумываясь, причислила себя к актёрам. А сейчас – задумалась. А собственно, почему именно актёрский? Режиссура позволяет действовать более широко, а выступать мне никто не запрещает.

– Разумеется, Борис Евгеньевич, вы абсолютно правильно выбрали факультет. Режиссура и только режиссура.

– Вот! А я им говорил! А они спорят – нет, она именно на актёрский пойдёт, – он аж подпрыгнул, – А я этим Фомам-не верящим сразу сказал – узко мыслите. Филатова неординарный человек и мыслит более широко! Я готов был с ними поспорить и съесть свою шляпу! Но они спорить отказались, а жаль. Хотел бы я видеть, как они жуют свои шляпы.

Я сидела, еле сдерживалась, но потом не выдержала и рассмеялась, глядя на его экспрессивное поведение. Поддержав мой смех, Борис Евгеньевич выдал мне необходимые бумаги и подробно пояснил, к кому и зачем идти. На этом мы и расстались, тепло попрощавшись.

Остаток рабочего дня у меня ушёл на посещение деканата, знакомства с расположением аудиторий и студий и получение литературы в библиотеке. Потом, я гружёная отправилась домой.

***

– Ну, ознакомился я со всеми материалами по Богине. Честно скажу, читал и не верил, это какая-то фантастика. Если бы не фильм, где она бандитов саблями рубит в капусту, подумал бы, что твои люди мне туфту принесли. Сам-то что думаешь, Владимир Ефимович?

– Что сказать? Я в таком же недоумении. Жизнь Филатовой установлена чуть ли не по минутам. С самого момента рождения и по сей день. Естественно, всё делалось скрытно, чтобы не насторожить и не вызывать ненужное любопытство окружающих. Наблюдение не прекращается не на минуту. Смирнова, Вероника Семёновна – у которой живёт Филатова, исправно пишет подробные доклады. Точно установлено, что она изменилась в больнице, точнее – когда вышла из комы. Она стала совершенно другим человеком, жёстким, прагматичным, расчётливым и бесстрашным. В характеристику можно добавить ещё много эпитетов, всё это есть в записке аналитиков. Кроме характера, она изменилась и физически. Сильная, ловкая, высокая работоспособность. Непонятно откуда взявшееся искусство рукопашного боя и навыки владения клинковым оружием. Да ещё на таком уровне, что специалисты за голову берутся и хором кричат – невозможно!

– Так уж и невозможно? – усомнился Леонид Ильич, – Девчонка же. Видел, как она басмачей кромсала, жестоко конечно. Но наверняка и у нас есть спецы, и лучше её.

– А вот ты и не угадал, Леонид Ильич, – возразил Семичастный, – Я за свои слова отвечаю. Специалисты в один голос сказали, что такой техники нет ни в одной стране мира. Чем-то похоже на наши наработки специалистов из ГРУ, но по сравнению с Богиней – это именно наработки, а у неё уже готовая Система. Такого уровня владения телом, реагирование на угрозу – нашим спецам и не снилось. Ты не видел, а спецы рассмотрели, она уклонялась от выпущенных почти в упор автоматных очередей. А дважды просто отбивала пули саблями, уводя их с траектории своего движения. Представил? Вот и я представил, и у меня волосы на голове дыбом встали.

– Да уж, – Ильич задумчиво взлохматил волосы на голове, – Это феномен какой-то. Подобные случаи бывали же вроде, читал где-то? Ну, тяжесть какую-то могут поднять неимоверную, или вдруг на другом языке вдруг заговорят…

– Да, мы рассматривали такую возможность, – согласно кивнул Семичастный, – Но там похожие явления в виде отдельных случаев. Да и явления эти носили временный характер в стрессовых ситуациях. А у Филатовой всё сразу и постоянно. Мы рассматриваем несколько версий…

– Каких? Не тяни кота за хвост.

– Ну, одна – это инопланетный контакт.

– Хм…

– Так же, рассматриваем контакт с разумом из параллельного пространства. Есть ещё нечто из области мистики. Например – вселение чужой души. А что ты удивляешься? Мы любую возможность рассматриваем.

– Ну, ладно инопланетяне или как его там – иномиряне, но вселение души, это как-то звучит…

– А что? Версия как версия. Не хуже и не лучше других, – возразил всесильный председатель КГБ СССР, – Вон, немцы тоже верили во всякую мистику и исследования проводили, хоть и педанты до корней волос. Так что, рассматриваем разные версии – и вытекающие из них, цели контактёров. Ну, например – нас изучают. Или конкретно – изучают СССР, с целью оказания помощи или ещё чего.

– Какие ещё версии есть?

– А есть у нас ещё одна версия, что Филатова и есть самая настоящая Филатова. И то, что она стала именно такой, какая есть – просто неизвестный науке феномен.

– Хм. Хотелось бы мне, чтобы это было именно так, – проворчал Ильич, – Больно уж девчонка хорошая. Не увидел я в ней гнили или подхалимажа. Чистая такая, открытая и очень умная, хоть и скрывает это – не выпячивает.

– Это да, ума у неё на десятерых хватит. Что тоже удивляет, в её-то возрасте. Мы рассматривали вариант, надавить на неё. Или прямо или через близких или друзей, но потом отказались от этого.

– Надавить? Ну и что вас удержало от этого, или совесть не позволила?

– Ну, зачем так плохо о нас думать, – хмыкнул Семичастный, – Совесть и разведка – понятия несовместимые. Это заключение специалистов такое. Как я уже говорил, Филатова абсолютно бесстрашна. Пользуясь её же выражением, можно охарактеризовать, что ей на всё насрать или пофиг.

– Интересные выражения у молодой девушки, – хохотнул Брежнев.

– Интересные, – кивнул Семичастный, – Но это образ её жизни. Ей действительно пофиг на опасность. Уточню, не на близких ей людей, или мнение людей, а именно на опасность. Абсолютно безбашенная барышня. Если бы она почувствовала угрозу, то она бы просто пришла – и уничтожила эту угрозу, не считаясь с возможной для неё опасностью. Понимаешь? Например, некие люди, просто говорят ей – делай, как мы скажем, иначе твоим родным станет плохо. В отличие от подавляющего количества людей, которые начнут размышлять, пытаться договориться, побегут жаловаться… Она просто придёт – и убьёт всех, кто может нести угрозу её близким.

– Ты это серьёзно? – удивился Леонид Ильич.

– Серьёзней некуда, – кивнул Семичастный, – Это заключение сделали различные аналитики, работающие независимо друг от друга. И поверь то, что мы накопали, наблюдая за Богиней, это только вершина айсберга. Филатова, это вещь в себе. Вроде она вся открыта, ничего не скрывает, но мы видим только то, что она нам разрешает увидеть. И да, она очень опасна, но только для врагов или тех, кого посчитает врагами. Люди, которым она позволяет быть рядом с ней – ничего не грозит, напротив. Те, кто рядом с ней, защищены практически от любой опасности. Она перекраивает окружающий её мир в комфортную для себя зону и в её понимании, там должна отсутствовать любая опасность для нарушения этого комфорта. И опять-таки, по заключению наших спецов, чтобы убить её, заметь – именно убить, а не задержать, потребуется как минимум батальон солдат. Которые просто завалят её своими трупами, да и то… зависит от обстоятельств и местности. Задержать её в принципе невозможно, она просто поубивает всех, сколько бы их не было.