Текст книги "Подобно солнцу"

Автор книги: Пауль Вернер Ланге

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Послесловие

В средние века сочинениям по географии давались звучные, торжественные названия: «Зерцало мира», «Книга чудес света», «О разнообразии мирам>. Следуя этой традиции, только что прочитанную книгу можно было бы назвать «Книга о подвиге>. О подвиге, длившемся три года.

Впрочем, подробно характеризовать деяние Фернана де Магеллана и его сотоварищей вряд ли стоит: Пауль Вернер Ланге уже сделал это. Да и трудно найти человека, никогда не слыхавшего про первое кругосветное плавание, О нем написаны десятки книг, сотни статей. На русском языке было опубликовано сообщение Антонио Пигафетты, ставшее основным источником и для Ланге; о жизни и путешествии Магеллана писали советские ученые Я. М. Свет и И. П. Магидович; есть книга К. Кунина и перевод блестящей биографии, созданной Стефаном Цвейгом.

Так нужна ли новая книга после всего того, что уже было исследовано, обдумано, написано? Любой, кто сравнит названные работы с книгой Пауля Вернера Ланге, не затруднится ответом. Дело даже не в том, что автор при описании кругосветного плавания опирается на сведения, содержащиеся в недавно открытом экземпляре записок Пигафетты, где есть расхождения с известными прежде списками. Конечно, при крайней скудости документов о плавании Магеллана любая новая деталь важна. Ведь, кроме упомянутых списков отчета Пигафетты, у нас есть только журнал кормчего Франсиско Альбо, весьма краткое сообщение португальского моряка, так называемые «записки генуэзского кормчего, и письменный приказ самого Магеллана, отданный после подавления бунта в заливе Сан-Хулиан. Да еще косвенные, вторичные сведения: письмо Максимилиана Трансильвана, секретаря Карла У, епископу Зальцбургскому, с пересказом истории только что завершенного плавания, испанские хроники ХУI века, доклад португальского капитана Антониу ди Бриту о захвате «Тринидада». Вот и все. Но ценность книги Ланге все же не в сообщении неизвестных прежде фактов, содержащихся в записках «патриция из Виченцы, рыцаря ордена родосского», – эти факты в конце концов существенно не меняют наших знаний. Главное – автор имеет собственный взгляд на жизнь героя книги, на краткий и яркий период в истории Португалии и Испании, породивший знаменитых конкистадоров и исследователей. По сравнению с биографией Магеллана, написанной С. Цвейгом, в книге Ланге меньше размышлений о психологии, о личных переживаниях. Она даже может показаться суховатой. Но это сдержанность историка, объективно оценившего роль каждого из персонажей. Это сдержанность моряка, наблюдающего ход плавания с палубы корабля. Ланге не превозносит и не чернит ни Магеллана, ни других. Он просто не отрывает их от своей эпохи – времени переломного, когда обжитой малый мир вдруг распахнулся перед европейцами и многие прежние истины, определявшие быт и бытие, потеряли смысл.

Но ведь мир не распахнулся сам. Его границы раздвинул человек. Чем глубже мы пытаемся вникнуть в историю позднего средневековья, тем отчетливее видим, что открытие жителями Европы новых земель – это лишь одна из сторон всеобъемлющего процесса познания мира. Живописцы и скульпторы открывали красоту земных, независимых от духа форм, гуманисты утверждали самодовлеющую силу наук, торговцы – власть денег над честью. Непривычно, зябко, неуютно становилось в мире. «Голый человек на голой земле» не знал, куда ему деваться. Как раз в это время, в ХУ—ХУ1 веках, не стало хватать и земли: феодалы закончили фактическое закабаление крестьян. В России тот же процесс завершился позже, в ХУI—ХУII веках, У нас крестьяне бежали от неволи на «украйны»: в Заволжье, на Дон, за Урал. В Испании и Португалии такого простора не было. Новые земли нашлись за морем. для того чтобы знать, где поселенец найдет себе поле, воин – добычу, купец – барыш, а корона, обложив их налогом, – свою прибыль, надо было уточнить географию мира.

Это была не первая попытка узнать свет. Еще в конце УII века до новой эры египетский фараон Нехо отправил экспедицию вокруг Африки, чтобы выяснить границы этой части суши. В У веке до новой эры карфагенский правитель Ганнон основал колонии на Атлантическом побережье Африканского континента. Походы Александра Македонского позволили европейцам узнать Индию и Среднюю Азию. Века, презрительно определенные гуманистами Возрождения как «средние», как безвременье между античностью и Ренессансом, не порывали с предшествовавшими традициями познания мира. Средневековые модели космоса стоят античных; гипотеза о шарообразности Земли, во всяком случае, высказывалась в то время наряду с другими и ересью не считалась. К началу ХУI века эта гипотеза стала самой популярной, и плавание Магеллана – Элькано не открыло, что Земля – шар, а было воспринято как подтверждение общепринятого мнения.

Все же до Великих географических открытий знания о землях, лежащих за пределами «христианского мира», были скудны и отрывочны. Более того, накопленные знания впоследствии забывались прежде всего потому, что были бесполезны. В Равениском «Описании мира» (УII век) упоминаются земли вплоть до Бенгалии; в следующие века о краях за Ближним Востоком ничего, кроме легенд. неизвестно. Арабские и еврейские купцы лучше знали Европу, чем не забиравшиеся далеко европейские торговцы. Даже крестоносцы, захватившие Восточное Средиземноморье, не интересовались: что же находится там, где восходит солнце? Конечно, любому путешественнику было нелегко пробраться через границы многочисленных государств Передней и Южной Азии. Лишь с возникновением огромной монгольской империи европейские посланцы стали проникать на дальний Восток. Но в большинстве своем это были миссионеры, шедшие от имени королей или пап проповедовать христианство среди «неверных»; под этим углом они и смотрели на все открывавшееся их взору. Многие оставили записки о виденном, ибо были грамотны. Наиболее известны у нас отчеты францисканских монахов Джованни да Пьян дель Карпине (Плано Карпини) и Вильгельма Рубрука (Рубруквиса), посетивших монгольские степи соответственно в 40-х и 50-х годах XIII века. Купцы, если и торговали с Азией, хранили об известных им путях профессиональное молчание.

Один все же не смолчал. Марко Поло, венецианский купец, сын и племянник «деловых людей», быстро завязавших сношения с монголами, продиктовал в генуэзской тюрьме, в ожидании смерти – этим, вероятно, и объясняется нарушение купеческого обычая, – рассказ о путешествии ко двору монгольского императора Хубилая. Впрочем, в «Книге Марко Поло» больше легенд, сведений о нравах и обычаях разных Народов, чем конкретных указаний о дорогах, ведущих в эти неведомые страны. Перед нами не путеводитель, а нечто среднее между географическим очерком и фантастическим романом. Из книг, подобных этой, античных и средневековых, и развился позднее жанр приключенческой литературы. Недаром только известных списков «Книги Марко Поло» насчитывается около 150 – для допечатного периода «массовый тираж»!

Популярность книги Поло свидетельствует, что в Европе XIУ—ХУ веков мысль об азиатских богатствах прочно укоренилась. Но распри внутри монгольской империи, а затем и распад ее не способствовали надежности пути на Дальний Восток по суше. Значит, надо попробовать добраться туда морем, тем самым, которое издавна носило собственное имя Океан, или Море мрака, тем морем, в которое опускалось Солнце, – Атлантикой. Закрыт кратчайший путь, через восток – надо идти через запад. Неизменно одно: желание идти.

Еще в то время, когда Марко Поло и его дяди не вернулись из путешествия, в 1291 году, купцы братья Вивальди отплыли за Гибралтар. Они пытались добраться до Индии, обогнув Африканский континент. Вивальди пропали без вести, но их гибель не остановила предприимчивых мореходов. К 1339 году уже составлены карты Канарских островов. Все дальше на юг заходят корабли, хотя и с опаской: ведь известно было, что, чем южнее, тем жарче. В низких широтах, считалось, солнце сжигает все живое. Поэтому Зеленый мыс и получил свое название – документально, на картах отмечено, что здесь есть растительность, а значит, жизнь.

Первые попытки установить контакты с Африкой и Азией были слишком редки, ограничивались частной инициативой правителя или купца. Но к концу ХУ века частная инициатива, дух предпринимательства захватывают самые широкие слои европейского общества. Молодой капитализм – пока еще дитя торговли и грабежа и лишь в малой мере промышленный – ищет новых, быстрейших источников обогащения. Наконец-то находятся деньги на строительство все новых и новых кораблей – не для каботажного, а для океанского плавания.

В том, что проложить дорогу в неведомые страны выпало Испании и Португалии, сыграла свою роль и особенность истории этих стран, упомянутая Паулем Вернером Ланге. Уже несколько веков обе страны жили в состоянии непрерывной войны: с маврами, с соседними государствами, между отдельными феодалами. Реконкиста подготовила конкисту: и в Португалии, и в Испании было много солдат, и военная профессия была престижной. Правда, обычно историки впадают в крайность, утверждая, что после падения в 1492 году Гранады, последнего оплота мавров в Испании, оставшиеся без дела идальго, не привыкшие трудиться, увидели в завоевании Америки новое поле деятельности и массами хлынули в Новый Свет. Дело обстояло не так просто. Прежде всего, отряды конкистадоров состояли не из одних профессиональных военных-дворян: сюда входили и королевские чиновники, и ремесленники, и священники, да и рядовые бойцы зачастую были вчерашними крестьянами либо просто бродягами. Кроме того, в первые годы, когда открытые Колумбом острова еще считались Азией, правители Испании старались организовать переселение туда оставшихся без земли крестьян. Подготовка же новых походов в неизведанные края обставлялась со всей возможной бюрократической скрупулезностью. Корона запрещала конкистадорам самостоятельные действия. Для того чтобы отправиться открывать и покорять новые земли, командиру следовало заключить договор об условиях дележа добычи с государством, с одной стороны, и с каждым из участников похода – с другой. В сущности, это был контракт между государством, монополизировавшим право на конкисту, и частным предпринимателем, арендовавшим это право. Для надзора за соблюдением правил договора в отряд включался представитель короны. Из-за нехватки документов мы не можем с полной уверенностью утверждать, но, судя по всему, в экспедиции Магеллана эту должность отправлял Хуан де Картахена. Тогда становится понятным, почему не пострадал дезертировавший на *Сан-Антонио» Эстебан Гомес: ведь с точки зрения королевских чиновников, бунтарем был Магеллан, все время конфликтовавший с Картахеной и наконец высадивший его на пустынном берегу.

Нарушителя договора (речь идет, естественно, о конкистадоре, а не о короле) ждало наказание. Кортес, отплывший на завоевание Мексики без позволения, чуть не поплатился за это жизнью. Васко Нуньес де Бальбоа, первый испанец, увидевший Тихий океан, был казнен по формальному – к тому же ложному – обвинению. Ланге подробно описывает интриги, борьбу интересов при попытках Магеллана «оформить» свое плавание. Судьба предпринимателя-конкистадора после того, как он сделал все, что от него требовалось, также сходна с той, что ждала наследников Магеллана и была уготована самому Магеллану, если бы он вернулся. Государство, пользуясь всевозможными бюрократическими уловками, правилами, которые само же и устанавливало, лишало первопроходца той доли добычи, на которую он имел право по договору. Наиболее известный пример – судебные дрязги, в которых провел последние годы жизни Колумб.

Так или иначе, для португальской и испанской экспансии характерно слияние капиталистического и воинского духа, погони за наживой и за славой. Ланге не прав, утверждая, что Магеллан в своих действиях на Филиппинах вдохновлялся примером Кортеса. О походе Кортеса на Теночтитлан, столицу ацтеков, Магеллан и не слыхал: первое кругосветное плавание и авантюра Кортеса совпали по времени. Просто Фернан де Магеллан и Эрнан Кортес были людьми одного склада; они не подражали друг другу, а действовали одинаково – так же, как и многие другие конкис1доры. Это были люди «вывихнутого» времени, в них странно сочетались отвага и корыстолюбие, предприимчивость и благочестие, верность товарищам и эгоизм. Каждая из этих черт заметна и в Магеллане. Я. М. Свет, глубокий знаток эпохи Великих географических открытий, отметил общую для Колумба и Магеллана буржуазную практичность. «Если у шекспировского Лира, – писал он в предисловии к запискам Пигафетты, – каждый дюйм был королем, то у Магеллана каждый дюйм был рыцарем наживы>. Сказано ярко и верно. Только говорят обычно больше о «наживе>, чем о «рыцаре>. А для Магеллана и подобных ему понятие рыцарской чести было существенным. Сама его смерть – гибель отважного воина. Так же обстоит дело и еще с одной, слишком часто недооцениваемой с современной точки зрения чертой Магеллана – его религиозностью. Ошибкой было бы считать людей его типа поголовно холодными, расчетливыми завоевателями, для которых религия была лишь средством обмана. Вероятно, Магеллан при пропаганде христианства на Филиппинах имел и политические виды. Но столь безоглядное миссионерство не свидетельствует о чрезмерном практицизме. На Молукках его товарищи достигли тех же коммерческих и политических целей без какого бы то ни было упоминания о христианстве.

Практические, непосредственные результаты кругосветного плавания Магеллана, завершенного Элькано, оказались незначительными. Путь к островам Пряностей через Тихий океан был слишком долог и труден. Сопротивление португальцев заставило Карла У временно отказаться от проникновения в Юго-Восточную Азию. Ланге, правда, замечает, что с торговой точки зрения плавание было небесприбыльным. Но для нас, пожалуй, это не так уж и важно, а современники Магеллана добиться дальнейшей выгоды не смогли.

Самое главное, после того как отошли в прошлое меркантильные, политические, военные аспекты плавания Магеллана, игравшие первенствующую роль в организации путешествия, осталось то, что было лишь средством, в лучшем случае побочной целью. Это – познание Земли, соотношения ее океанов, материков и островов. Это – открытие путей человека к человеку. долгим, трудным и кровавым было знакомство одних народов нашей планеты с другими. другой истории у нас нет. Но без открытия друг друга, без трудного процесса выработки в себе взаимопонимания людям не прийти к тому выводу, к какому пришел в ХУI веке великий испанец, борец за права индейцев Бартоломе де Лас Касас: «Все народы мира суть люди».

С. Я. Серов, кандидат исторических наук

Приложения

Хронологическая таблица

около 1480 – В Саброзе родился Фернан де Магеллан.

1481 – Жуан II становится королем Португалии (до 1495 г.).

1482 – Дьогу Кан открывает устье реки Конго, основана крепость Сан-Жоржи-да-Мина (современная Гана).

1485 – Кан у мыса Кросс (Юго-Западная Африка).

1487 – Первые португальцы в Тимбукту.

1487–1493 – Путешествие Педру ди Ковильяна в Индию, Софалу, Ормуз и Эфиопию.

1488 – Бартоломеу Диаш обогнул мыс доброй Надежды.

1490 – Первые сообщения Ковильяна достигают Лиссабона; португальское посольство в Конго.

1492 – Конец испанской реконкисты (падение Гранады); Колумб открывает Центральноамериканский островной мир; Магеллан становится пажом.

1494 – Подписан договор в Тордесильясе; Колумб с семнадцатью кораблями, везущими первых колонистов, отплывает на Эспаньолку (Гаити) и открывает Малые Антильские острова.

1495 – Мануэл 1 становится королем Португалии (до 1521 г.); португальцы Перу дм Барселуш и Жуан Фернандиш Лаврадор в поисках Северо-западного прохода достигают Гренландии.

1497 – Джованни Кабото по заданию Англии ищет западный путь в Азию и открывает Лабрадор и Ньюфаундленд.

1498 – Вашку да Гама достигает Индии; Колумб высаживается на северо-восточном побережье Южной Америки, неподалеку от дельты Ориноко.

1499–1500 – Испанская экспедиция под руководством Алонсо де Охеды и Америго Веспуччи исследует северо-восточное побережье Южной Америки.

1500 – Испанец Висенте Яньес Пинсон открывает Бразилию; спустя три месяца португалец Педру Алвариш Кабрал вступает во владение ею; Гаспар Кортириал ищет по заданию Мануэла 1 в Северной Атлантике северо-западный морской путь и достигает Ньюфаундленда; Дьогу Диаш, капитан флотилии Кабрала, открывает Мадагаскар.

1501–1502 – Второе плавание Гаспара Кортириала; Веспуччи, находясь на португальской службе, исследует восточное побережье Южной Америки; Мигел Кортириал, возглавивший экспедицию на поиски пропавшего брата, не возвращается назад.

1502–1503 – Второе плавание Вашку да Гамы в Индию; путешествие Лодовико ди Вартемы по Востоку.

1503 – В Севилье основана Каса де Контратасьон; португалец Гонсалу Коэльу послан на исследование Южной Америки; португальцы открыли Сейшельские острова.

1504 – Эдикт Мануэла 1, согласно которому запрещалось под страхом смертной казни давать сведения о плавании и судоходности по ту сторону реки Конго.

1505 – Магеллан покидает Лиссабон с флотом Франсишку ди Алмейды; Алмейда становится первым португальским вице-королем владений Португалии в Индии; строительство крепостей на Восточноафриканском побережье; первые португальцы на Цейлоне.

1506–1508 – Магеллан служит в Восточной Африке.

1507 – Португальцы захватывают Сокотру и Маскат; Афонсу дм Албукерки захватывает Ормуз; заложена крепость Мозамбик.

1509 – Хуан Диас де Солис и Висенте Яньес Пинсон исследуют Южноамериканское побережье почти до устья реки Ла-Платы; первая транспортировка африканских рабов в Америку; морское сражение у Диу; Магеллан принимает участие в первом проникновении португальцев на Малакку.

1510 – Покорение Гоа; Албукерки становится вице-королем Индия; впервые опубликованы путевые заметки Вартемы.

1511–1512 – Покорение Малакки; Франсишку Сирран и Антониу Абреу достигают Молукк и островов Банда; Диего де Веласкес захватывает Кубу; возвращение Магеллана в Португалию.

1513 – Васко Нуньес де Бальбоа открывает Тихий океан; Хуан Понсе де Леон высаживается на Флориде.

1513–1514 – Служба Магеллана в Северной Африке.

1514 – Заложен португальский форт на Суматре.

1514–1515 – Португалец Антониу Фернандиш путешествует по Зимбабве и Мозамбику.

1515 – Хуан Диас де Солис открывает Рио-де-Ла-Плата.

1516–1517 – Конец правления Фердинанда Арагонского, его внук Карл 1 воцаряется над Кастилией и Арагоном; португальцы достигают Сиама и Китая.

1517 – Эрнандес де Кордоба исследует побережье Юкатана и, продвигаясь вдоль побережья, достигает Кампече; Магеллан переселяется в Испанию.

1518 – Хуан де Грихальва следует по маршруту Кордобы и продвигается до сегодняшнего Веракруса; Карл 1 заключает с Магелланом и Фалейру «договор об открытии островов Пряностей португальцы захватывают Коломбо.

1519 – Армада покидает Севилью (10 августа); Алонсо де Пинеда исследует северное побережье Мексиканского залива и открывает устье реки Миссисипи; флот Магеллана достигает южноамериканского побережья (29 ноября), пребывание в бухте Санта-Люсия.

1520 – Армада в Рио-де-Ла-Плата (январь) и в Пуэрто-де-Сан-Хулиан (март); открытие Магелланова пролива (октябрь); первые португальские посольства ко двору китайского императора и к императору Эфиопии.

1521 – Флотилия Магеллана у архипелага Туамоту и у группы островов Лайн (январь); высадка на остров Гуам (март); Магеллан открывает Филиппинские острова (16 марта); смерть Магеллана на Мактане (27 апреля); Эспиноса и Элькано достигают острова Тернате (6 ноября).

1522 – Возвращение <Виктории (6 сентября).

Оставшиеся в живых участники экспедиции Магеллана, вернувшиеся в Севилью на «Виктории»

1 Хуан Себастьян де Элькано из Гетарьи. Шкипер «Консепсьона», вернулся капитаном «Виктории». Когда он завербовался в экспедицию Магеллана, ему было тридцать два года. Умер в должности генерал-капитана экспедиции Лоайсы (1526 г.).

2 Франсиско Альбо, кормчий из Ахио. Завербовался боцманом «Тринидада», вернулся кормчим «Виктории». Жил на Родосе.

3 Мигель де Родас. Боцман «Виктории», затем стал шкипером. Родом с острова Родос, жил в Севилье. Завербовался в плавание в возрасте приблизительно тридцати лет.

4 Хуан де Акурьо из Борромео. Боцман «Консепсьона». Завербовался в плавание в возрасте двадцати семи лет.

5 Антонио Пигафетта. Сверхштатный участник плавания, собресальенте на «Тринидаде».

6 Вашку Гомиш Галлегу, португалец из Байоны в Галисии. Матрос на «Тринидаде». Сын кормчего «Виктории», умершего во время Плавания. Некоторые исследователи считают его автором дневника португальца, спутника Дуарти Барбозы.

7 Фернандо де Бустаменте из Мериды или Алькантары. Цирюльник на «Консепсьоне», затем переведен на «Викторию». Завербовался в плавание Магеллана в возрасте двадцати пяти лет. Сопровождал Элькано в Вальядолид (1522). Участвовал в экспедиция Лоайсы в должности казначея. В 1528 году, находясь с флотилией на Молуккских островах, был арестован за серьезные нарушения служебного долга. Вскоре после этого умер на португальском корабле.

8 Николай Грек из Неаполя. Старший матрос на «Виктории». Завербовался примерно в возрасте двадцати семи лет. В 1537 г. жил в Севилье.

9 Мигель Санчо де Родас. Старший матрос на «Виктории».

10 Ганс Айес из Аахена, фламандец. Канонир на «Виктории».

11 Антонио Фернандо Кольменеро из Уэльвы. Старший матрос на «Тринидаде». Завербовался в возрасте примерно сорока пяти лет.

12 Мартин де Юдисибус из Савоны. Главный баталер на «Консепсьоне».

13 Хуан де Сантандрес из Уэрты. Матрос на «Тринидаде».

14 Франсишку Родригиш из Севильи, португалец. Старший матрос на «Консепсьоне». Завербовался в возрасте тридцати пяти лет.

15 Хуан Родригес, уроженец Мальорки, хотя сам он называл себя уроженцем Уэльвы. Старший матрос на «Консепсьоне». Завербовался в возрасте двадцати двух лет.

16 Диего Кармона из Байоны в Галисии. Старший матрос на «Виктории».

17 Хуан де Аратья из Бильбао. Матрос на *Виктории. Завербовался в возрасте пятнадцати лет.

18 Хуан де Сибулета из Баракальдо. Юнга на «Виктории. Завербовался в возрасте примерно четырнадцати лет. Самый младший участник экспедиции.