Текст книги "Новые веснушки для Субастика"

Автор книги: Пауль Маар

Пауль Маар
Новые веснушки для Субастика

Это господин Пепперминт

Господин Пепперминт – человек робкий и стеснительный, и потому жил он довольно скучно. Каждый день он ходил на службу, а вечерами сидел дома. И так продолжалось до тех пор, пока не появился Субастик, который все перевернул с ног на голову. История эта началась в одну очень солнечную субботу, но до того, в начале недели, а точнее в понедельник, к господину Пепперминту заглянул его друг Понеделькус с пончиками, во вторник пожаловал второгодник, чтобы господин Пепперминт помог ему сделать уроки, в среду все было тихо, как бывает обычно в середине недели, в четверг в соседнем кинотеатре нежданно-негаданно показали старый фильм «Четверо против кардинала», в пятницу господин Тузенпуп, начальник конторы, в которой работал господин Пепперминт, в очередной раз по терял ключ от офиса и на репутацию фирмы легло пятно. А потом настала суббота, и тут возник Субастик.

Это Субастик

Субастик сказал господину Пепперминту: «Папа!» – и остался на целую неделю. У него были рыжие волосы, нос-пятачок на маленьком хоботке и синие веснушки-крапинки, благодаря которым исполнялись любые желания господина Пепперминта. Чтобы не тратить попусту такие полезные веснушки, господин Пепперминт пожелал себе специальную машину, которая послушно делала все, что он ни попросит. Вот из-за этой-то машины и началась сплошная кутерьма и вышли разные неприятности.

Больше всего от волшебной машины пострадал толстый господин Жабман. Но никто не мог избавить его от этой напасти, даже полиция, куда он обращался каждый день.

Единственный, кто знал тайну чудо-агрегата, был друг господина Пепперминта, господин Понедельную Но он никому не рассказывал об этом. Даже госпоже Брюкман, которая пекла для него чудесные яблочные пироги.

Все кончилось тем, что «Машина желаний» сломалась – сгорела от перенапряжения. Господин Пепперминт был в отчаянии: ведь он не успел загадать главного желания! Он очень хотел, чтобы Субастик остался у него навсегда.

Глава первая
Испорченная игра

На дворе была уже глубокая ночь, а господин Пепперминт все еще не спал. Он сидел на крыше дома госпожи Брюкман и крепко обнимал трубу, думая только о том, как бы не свалиться. «Главное не смотреть вниз», – говорил он себе, старательно разглядывая звездное небо. Рядом с ним, на коньке, восседал Субастик, безмятежно болтая ногами.

А как же они сюда попали? – спросите вы. Да очень просто. Через слуховое окно. Правда, пришлось изрядно попотеть, чтобы протиснуться через крошечное оконце, а потом вскарабкаться по скользкой черепице на самый верх. Но, как говорится, охота пуще неволи. Господин Пепперминт совершенно добровольно пустился в это рискованное путешествие. Почему? Потому что ему нужно было срочно добыть для Субастика новые веснушки-конопушки. Тут, конечно, хочется снова задать вопрос: а зачем для этого лезть на крышу? И почему обязательно ночью? А потому… Нет, лучше начать сначала. С субботы. Или, точнее, с пятницы, когда заварилась вся эта каша.

В пятницу господин Пепперминт истратил последнюю веснушку, которую Субастик приберег для него за левым ухом. И потрачена была эта веснушка на важное дело.

– Хочу, чтобы Субастик навсегда остался у меня, – торжественно изрек господин Пепперминт, радуясь, что исполнится наконец его самое заветное желание.

Но уже на следующий день, в субботу, господин Пепперминт начал сомневаться в том, что поступил благоразумно. Эти тревожные мысли посетили его после завтрака, когда они с Субастиком собрались играть в карты.

Господин Пепперминт сидел за столом и мешал карты.

Субастик в это время скакал по кровати, громко распевая новую песню собственного сочинения:

 
Добрый милый Пепперминт
Отколол сегодня финт:
Взял последнюю веснушку
У Субастика за ушком,
Громко крякнул, пошептал
И желанье загадал,
Чтоб Субастик с ним остался,
Песни пел и баловался!
Ура, ура, ура, ура!
Тирирара, тирирара!
 

– Знаешь, дорогой, – сказал господин Пепперминт, – я тоже очень рад, но это еще не повод, чтобы так голосить на всю квартиру. Ты не мог бы радоваться немного потише?

– Куда же еще тише? – удивился Субастик. – И вообще, тихо радоваться – это не по правилам. Правило номер двадцать три гласит:

 
Хорошее настроение поддерживать громким пением!
При этом прыгать и скакать, бузить, кричать и танцевать!
Иначе вместо радости пойдут сплошные гадости!
 

Господин Пепперминт рассмеялся и сказал:

– А у меня другие правила. Номер двадцать четыре: если собрался играть в карты, то сядь за стол, как человек, а не скачи блохой по кровати.

– Странные у тебя правила – какие-то нескладушки-неладушки! – ответил на это Субастик. – Вот у меня правила так правила. Все в рифму, все складно!

– Так мы будем сегодня играть или ты будешь меня учить стихи сочинять? – спросил господин Пепперминт.

– О, уже лучше! Почти в рифму! Молодец! – похвалил господина Пепперминта Субастик. – Марш к столу, начнем игру! – скомандовал сам себе Субастик. – Закрываем быстро рот и летим стрелой вперед!

С этими словами он одним прыжком перемахнул с кровати на кресло, а с кресла на стул. Стул покачнулся и грохнулся на пол. В последнюю минуту Субастик ухватился за скатерть, скатерть поехала, а вместе с ней и все, что было на столе: карты, карандаш, блокнот, очки и ваза с тюльпанами. Падая, Субастик ловко поймал на лету вазу с цветами и закатился под стол.

Господин Пепперминт, оправившись от первого испуга, бросился спасать Субастика. Но когда он заглянул под стол, то выяснилось, что спасать никого не надо. Субастик был цел и невредим. Одной рукой он прижимал к животу вазу с цветами, в другой держал очки господина Пепперминта.

 
Какое приключение!
Мягкое падение!
Субастик свалился,
Папа удивился!
 

– Ты не расшибся? – с тревогой спросил господин Пепперминт.

– Нет, нисколечко! – успокоил его Субастик и принялся собирать рассыпавшиеся веером карты. – Ну вот, карты теперь как следует перемешаны. Давай играть.

Господин Пепперминт постелил скатерть, сел на свое место и взял у Субастика колоду.

– Садись, я тебе объясню, как играть, – сказал господин Пепперминт. – Только, пожалуйста, не вертись, а то опять кувырнешься!

– Хорошо, папа! – покорно согласился Субастик. Буду сидеть, как трухлявый пень, раз сегодня такой день!

Господин Пепперминт начал сдавать карты.

– Игра называется «Шестьдесят шесть». Каждый получает по шесть карт и…

– Каждый? – перебил господина Пепперминта Субастик. – Это значит и ты, и я, и господин Понеделькус, и госпожа Брюкман, и господин Тузенпуп, и господин Жабман, и….

– Да нет, – остановил его господин Пепперминт. – Это я неточно выразился. Каждый из игроков, то есть ты и я. Вот твои шесть карт.

– Это мои? Все шесть штук? Спасибо, папа! Какой ты добрый! – Субастик был очень доволен.

Раздав по шесть карт, господин Пепперминт вытащил еще одну карту из колоды и открыл ее: червовая девятка.

– Черви козыри, – объявил господин Пепперминт. – Твой ход.

Субастик взял свои карты в руку, внимательно осмотрел их со всех сторон, обнюхал каждую в отдельности и в нерешительности почесал живот.

– Ну, ходи! – не выдержал господин Пепперминт. – Что ты так долго думаешь?!

– Вот не знаю, с чего начать, – признался Субастик. – А какие карты лучше? Красные или черные?

– Красные, конечно! – сказал господин Пепперминт. – С сердечком. Я же тебе только что объяснил – черви козыри. Значит, самые лучшие карты – с красным сердечком. Ты что, забыл?

– Нет, не забыл, – задумчиво ответил Субастик, продолжая сосредоточенно обнюхивать доставшиеся ему карты.

– Тогда не тяни кота за хвост, – господин Пепперминт уже начинал терять терпение.

– Какого кота? – удивился Субастик. – Ты купил мне в подарок кота?! – радостно воскликнул он и бросился обнимать озадаченного господина Пепперминта.

– Это просто такое выражение… – сдавленным голосом объяснил господин Пепперминт, пытаясь высвободиться из крепких объятий. – Пусти, ты меня задушишь!

– Ты выражайся все-таки поаккуратней, – пробурчал Субастик и снова уселся на свое место. – Так, на чем же я остановился?

– Начинай! – бодро скомандовал господин Пепперминт. – И помни о правилах!

– А чего мне о них помнить? Я их и так не забываю!

 
Всегда по правилам играй
И карту соком запивай! —
 

пропел Субастик и быстро засунул в рот семерку червей. Хрум-хрум-хрум – и карты нет.

– Вкуснотища! – сказал он, довольный, и громко икнул.

– Что ты делаешь?! – ахнул господин Пепперминт.

– Ты же мне велел начинать, вот я и начал. С красной карты, как ты советовал, – сказал Субастик и заглотил десятку пик. – Бррр, какая гадость! Да, папочка, ты оказался прав. Черные ни куда не годятся. Совершенно невкусные.

 
Красных карт ты съешь хоть тыщу,
Не наешься – вкуснотища!
А от черных в животе,
Будто шарил в темноте
И схватил булавок кучу,
От которых брюхо пучит.
 

Субастик уже изготовился было сунуть в рот следующую красную карту, но не успел.

– Что ты делаешь?! – повысил голос господин Пепперминт и выхватил у него из рук сладкую добычу.

– А что ты меня все спрашиваешь об одном и том же? – ответил Субастик. – Я так не играю. Спроси лучше, не придет ли завтра вдруг твой любезный старый друг, чтобы…

– Мой любезный старый друг Понеделькус у меня уже сто лет не был, и не думаю, что он завтра ко мне соберется, – перебил его господин Пепперминт. – У него теперь есть дела и поважнее.

– Понеделькус весь в делах, нас оставил на бобах, – пропел Субастик. – Жаль. Тогда спроси меня хотя бы, не проснулась ли там Брюкман, с вечера объевшись клюквы?

– Нет, не хочу, – отрезал господин Пепперминт. – В настоящий момент меня не интересует ни госпожа Брюкман, ни ее клюква.

– А раньше, значит, интересовала? – оживился Субастик. – Меня вот она тоже очень интересует.

Я имею в виду клюкву. А то твои черные карты у меня поперек живота легли. Хорошо бы чем-нибудь кисленьким заесть. Или запить… Морсиком каким-нибудь. Может, спросим?

– Не хочу я никого ни о чем спрашивать, – сказал господин Пепперминт.

– А кого никого? Меня ты уже два раза спросил – «Что ты делаешь?! Что ты делаешь?!», – уточнил Субастик, нацеливаясь на следующую карту. – Так попросим у Брюкман морсика?

– Не хочу, – отмахнулся от него господин Пепперминт. – Я хочу только одного: чтобы ты сейчас же прекратил жевать мои карты!

– А в каком смысле ты хочешь? Просто хочешь или это у тебя такое пожелание? – переспросил Субастик.

Господин Пепперминт озадачился. И тут он вспомнил – верно! Ведь он может пожелать себе что угодно!

– Желаю, чтобы ты оставил в покое карты! – с важным видом изрек он и приосанился.

– Поздно, папочка, – преспокойно ответил на это Субастик. – Потому что вчера ты фуфукнул последнюю веснушку. А не попробовать ли мне вот этого симпатичного красненького короля? – пробормотал он и откусил бубновому королю корону. – Ммммм, объедение!

– Стой! – крикнул в отчаянье господин Пепперминт и протянул руку, чтобы отобрать у Субастика несчастного короля, который лишился короны, кружевного воротника и половины камзола.

– Хочешь попробовать? – живо спросил Субастик и радостно протянул ему полкороля.

Господин Пепперминт вконец рассердился.

– Все, хватит! Я больше не играю! – сказал он.

– Да мы еще даже не начинали! – пискнул Субастик.

– Я пошел, – заявил господин Пепперминт и решительно встал из-за стола.

– А ты куда? И почему? Что случилось? – разволновался Субастик.

Господин Пепперминт ничего на это не ответил. Он молча открыл дверь и вышел из комнаты.

Субастик спрыгнул со стула и бросился следом.

– Я с тобой! – сказал он, догнав господина Пепперминта в коридоре.

– Нет, – остановил его господин Пепперминт. – Я иду гулять. Причем один. А ты останешься дома.

Можешь теперь съесть хоть всю колоду. Без бубнового короля и червонной девятки все равно уже ни во что не сыграешь. Приятного аппетита pi до свидания!

Субастик ухватил его за руку.

– Папа, возьми меня с собой!

– И не подумаю!

– Ну пожалуйста! Я очень тебя прошу!

Казалось, Субастик сейчас расплачется.

Господину Пепперминту стало его жалко.

– Разве можно так себя вести?! – строго спросил он притихшего Субастика.

– А что я такого сделал? – искренне удивился Субастик.

– Раньше стоило мне чего-нибудь пожелать, как ты вмиг исполнял мое желание. А теперь проси не проси – как об стенку горох! – объяснил господин Пепперминт.

– Раньше у меня были веснушки, – попытался оправдаться Субастик. – Что мне оставалось делать? Ты загадывал желание, и я обязан был исполнить все, что ты хотел. А теперь веснушки кончились, и я могу делать только то, что хочу я сам.

– Ах вот как! – обиделся господин Пепперминт. – Значит, ты исполнял мои желания по обязанности! Только потому, что у тебя были твои синие веснушки!

– Да нет! – разгорячился Субастик. – Я исполнял твои желания, потому что ты мой папа, а я твой Субастик.

– Лучше бы я вчера пожелал себе чего-нибудь другого! – вздохнул господин Пепперминт.

– Другого?! – не поверил своим ушам Субастик. – Ты больше не хочешь, чтобы я всегда был с тобой?!

– Почему не хочу? Хочу! – ответил господин Пепперминт. – Просто нужно было пожелать, чтобы у тебя появилось сто новых веснушек. Тогда бы я одну из них потратил на то, чтобы ты остался со мной навсегда, а девяносто девять отложил бы про запас! Чтобы в случае чего пресечь твои безобразия!

– Какие такие безобразия? – изумился Субастик. – Я никогда не безобразничаю!

– Неужели? А кто сгрыз мои карты? – Господин Пепперминт чуть не лопнул от возмущения.

– Не я, – быстро ответил Субастик.

– Не ты?! – переспросил господин Пепперминт и бросился назад в комнату.

Субастик поспешил за ним.

– А это что такое, скажи на милость? – спросил господин Пепперминт, схватив со стола надкусанного бубнового короля.

– Полкороля, – честно ответил Субастик.

– И кто же его так обглодал? Кто оттяпал ему голову? – полюбопытствовал господин Пепперминт. – Скажешь, муравьи набежали? Мыши съели?

Субастик рассмеялся.

– Нет, папа, это я. Ты же сам видел. Было очень вкусно.

– Ага, значит, признаешь, что это ты слопал мои карты! – возликовал господин Пепперминт.

– Твои не лопал. Только свои, – уточнил Субастик. – Ты же сам мне их подарил. Забыл? Ты дал мне шесть штук и сказал: «Вот твои карты». Честно говоря, я не собирался их есть, но они так аппетитно пахли! И тогда я подумал: со своими вещами ведь можно делать все что угодно. Верно, пап? Ты ведь сам так говорил госпоже Брюкман.

– Вполне возможно, что-то такое и говорил, – нехотя признался господин Пепперминт.

– Ну вот видишь! – обрадовался Субастик и от прилива чувств запел:

 
Хоть дайте мне вагон пузатых пушек,
Прекраснейших игрушек и ватрушек,
Не надо мне добра чужого,
Не трону вещи я другого!
Есть у меня свои вещицы.
Могу я сам распорядиться:
Какую вещь сегодня постирать,
Какую завтра в луже повалять,
Какую нынче стоит штопать,
А завтра, может быть, и…
 

– Слопать, – подсказал господин Пепперминт с хитрой улыбкой.

– Ну да, – согласился с такой рифмой Субастик. – Хотя карты я, честное слово, есть не собирался. Ты меня сам навел на эту мысль. Сказал, что, дескать, красненькие вкуснее будут…

– Я не говорил, что они вкуснее, – поспешил уточнить господин Пепперминт. – Я только сказал, что они в данном конкретном случае лучше.

– Да, значительно лучше черных, – согласился Субастик и покосился на недоеденного короля. – Так что не говори, пожалуйста, что я тут набезобразничал. Наоборот, я был очень послушным. Слушал-слушал тебя и поверил. Раз папа говорит, что красные лучше, можно и попробовать.

– Ладно, хватит об этом, – сказал примирительно господин Пепперминт. – Впредь буду следить за своими словами. А теперь – пошли гулять!

– Отличная мысль! – обрадовался Субастик и поспешил за господином Пепперминтом к выходу.

– Побоку карты! Идем на прогулку! Купим Субастику вкусную булку! – голосил он, спускаясь по лестнице.

– Ну, это мы еще посмотрим… Как будешь себя вести, – одернул его господин Пепперминт.

– Ты, главное, скажи, куда мне себя вести, а уж как мне себя туда привести, я придумаю, – тут же отозвался Субастик.

Господин Пепперминт нахмурился, но решил пропустить эти слова мимо ушей.

– Дай руку! – скомандовал он. – Переходим через дорогу – и в сад!

В саду Субастик вел себя в целом прилично. Только один раз показал язык встречному велосипедисту, два раза прошелся колесом вокруг клумбы, три раза звонко кукарекнул, вспугнув тем самым компанию старушек, сидевших на лавочке, четыре раза от души хрюкнул, забравшись на дерево, чем переполошил всех местных ворон, а потом плюхнулся с разбегу в фонтан и долго в нем плескался, изображая пресноводного дельфина, так что вокруг собралось немало зрителей посмотреть на бойкого ныряльщика. Ободренный таким вниманием, Субастик решил украсить свое водное шоу специальным номером: он незаметно подкрался к толстой таксе, которая, опершись передними лапами о поребрик фонтана, с любопытством наблюдала за его фортелями, и свалил ее в воду, после чего принялся дрессировать артистку, обещая достопочтенной публике в скором времени показать сногсшибательный аттракцион с настоящей морской собакой. В общем, господин Пепперминт остался доволен: прогулка прошла более или менее спокойно, так что особых поводов, чтобы сожалеть о неразумно потраченной веснушке, в это субботнее утро у него не было. Вечером он тоже ни о чем таком не думал. И в воскресенье, и в понедельник, и даже во вторник господин Пепперминт ни разу не пожалел о том, что потратил последнюю веснушку.

Мысль о том, что он поступил все-таки опрометчиво, посетила его в среду.

Нельзя сказать, что Субастик вел себя в этот день как-то особенно плохо. Правда, он чуть не спалил всю кухню госпожи Брюкман, когда решил с утра пораньше проверить, загорится ли с одной спички скатерть на ее столе. Господин Пепперминт за такие эксперименты его, конечно, не похвалил. Он только строго объяснил, что спички не игрушки и что с огнем шутки плохи. Так может разгореться, что ничем не потушишь. Даже картофельным супом госпожи Брюкман, в чем Субастик мог сам лично убедиться, бухнув всю кастрюлю на пылающую скатерть. Хорошо, что господин Пепперминт еще не ушел на работу и они вдвоем быстро ликвидировали безобразие. А больше ничего особенного в тот день не произошло, и господину Пепперминту не за что было сердиться на Субастика.

Сердился он на себя. За то, что так поторопился и не оставил ни одной веснушечки про запас.

А как было бы хорошо, если бы он снова мог загадывать желания и они тут же исполнялись бы!

Или хотя бы одно из них, самое заветное.

Дело в том, что господин Пепперминт влюбился…

Глава вторая
Господин Пепперминт влюбился

Когда в среду вечером господин Пепперминт вернулся с работы, он был совсем не таким, как обычно. Субастик уже привык, что господин Пепперминт, придя домой после длинного рабочего дня, сначала усаживался в кресло и читал газету. В эти минуты бесполезно было его о чем-то спрашивать. На все вопросы Субастика он только хмыкал и гмыкал, в лучшем случае отделывался односложными «да» или «нет». Только после ужина господин Пепперминт немного оттаивал и даже смеялся, слушая шутки-прибаутки Субастика или его новые песни.

В тот вечер господин Пепперминт, громко напевая, открыл своим ключом входную дверь, бодро поприветствовал хозяйку квартиры госпожу Брюкман, которая в этот момент мыла окна, взобравшись на высокую лестницу, потом похлопал по плечу своего старого друга Понеделькуса, нисколько не удивившись тому странному обстоятельству, что его приятель, в розовых плюшевых тапочках госпожи Брюкман и ее же фартуке в цветочек, старательно пылесосит общий коридор, после чего влетел в комнату и с порога закричал:

– Привет, Субастик! Представляешь, она не просто поздоровалась со мной, она мне улыбнулась! Когда мы встретились на лестнице. Я поднимался, а она спускалась.

– Здравствуй, папа! Это очень мило, что госпожа Брюкман тебе улыбается, – сказал Субастик. – Одного только не понимаю, зачем ты к ней на лестницу полез? Мало того, что твой друг Понеделькус тут уже целый час пылесосом жужжит, так теперь еще и ты туда же! Пусть сама со своими окнами разбирается. Я тут сижу совсем голодный, холодный, брошенный…

– Погоди, погоди, – перебил Субастика господин Пепперминт. – Какие окна? Какая лестница?

– Ну ты же сам только что сказал! – возмутился Субастик. – «Я залез на лестницу, госпожа Брюкман, конечно, тут же слезла. И улыбнулась». Дескать, не буду вам мешать мыть мои окна…

– Ничего подобного! – начал оправдываться господин Пепперминт. – Я сказал, что поднимался по лестнице у себя на работе, в конторе! Понимаешь?!

– И кто же пустил к тебе в контору эту Брюкман? В фартуке, в косынке да еще в резиновых перчатках!

– При чем здесь Брюкман?! – Господин Пепперминт уже почти вышел из себя. – Я сказал тебе, что встретил на лестнице ЕЁ… Ту, о которой я тебе рассказывал позавчера. Забыл? Ну, которая теперь работает в соседнем офисе и которая… – господин Пепперминт замялся.

– Которая что? – строго спросил Субастик.

– …которая мне очень нравится, – честно ответил господин Пепперминт.

– Ах, э-э-эта, с носом… – разочарованно протянул Субастик.

– Что значит «с носом»? – удивился Пепперминт.

– Третьего дня ты весь вечер мне расписывал, какой у нее распрекрасный нос.

– Дался тебе этот нос… Я, между прочим, еще рассказывал, какие у нее прекрасные глаза, и какие у нее чудные волосы, и как она изящно носит свой портфельчик…

– Ты мне не только рассказывал, как она носит свой портфельчик, но и показывал! А нос я запомнил потому, что ты о нем целую поэму сочинил! Вот про мой нос ты и слова доброго не сказал! Не нравится тебе мой нос, да?

– Ну почему… – смутился господин Пепперминт. – Зато у тебя очень красивые рыжие волосы! – попытался он выкрутиться из неловкого положения.

– А нос, стало быть, некрасивый? – продолжал допытываться Субастик.

– Красивый – некрасивый, какая разница! Главное, что ты веселый, очень смышленый и в целом очень даже милый, когда, конечно, не бузишь…

– Ну а нос? – не отступался Субастик.

– Подожди, я еще не все сказал, – уклонился от прямого ответа господин Пепперминт. – На чем я остановился? Ах, да… Водолазный костюм! Он так идет тебе! Глаз не оторвать! И ласты… Всё вместе – чудесный ансамбль. Оригинальный такой и… практичный. Не мнется…

– Говори прямо: у меня красивый нос?! – перебил его Субастик.

– У тебя? Ну как тебе сказать… Строго говоря, ведь это у тебя вроде как и не нос, а такой пятачок… Хоботок… Точнее, пятачковый хоботок… Нет, хоботковый пятачок… Э-э-э… Если посмотреть на твой нос с этой точки зрения… То есть рассмотреть его в сравнении с прочими видами пятачков… Например, возьмем поросенка…

– Я не согласен! Куда мы его положим?! – всполошился Субастик. – И вообще, папа… Тебе не нравится мой нос, и все! Про носы каких-то там тетечек, разгуливающих по лестницам, ты часами соловьем разливаешься, а мой нос…

– Во-первых, я рассказывал тебе не о каких-то там тетечках, а об одной-единственной даме, и носа я ее коснулся лишь однажды, да и то коротко. Во-вторых…

– Про то, что ты ее за нос хватал, ты мне не рассказывал! – оживился Субастик. – Молодец, папа! Так ей и надо! Жаль, что меня рядом не было. Я бы ее как следует за нос дернул!

– Что она тебе плохого сделала?! – рассердился господин Пепперминт. – Ты ведь ее даже не знаешь!

– И знать не хочу, – отрезал Субастик, вспрыгнул на стол и запел:

 
Какой красивый у дамочки нос
Вчера на макушке нежданно отрос!
«Что будете делать с носами, мадам?»
«Пойду к Пепперминту и оба отдам!»
Пепперминт теперь не спит,
На носы всю ночь глядит,
Все глядел, глядел, глядел,
Не заметил, как сомлел.
А проснулся – где ж носы?!
Вместо них – лежат усы!
Целый день носы искал,
Всю неделю горевал.
И теперь он смотрит косо —
Кто оставил его с носом?
 

– Ну, как тебе моя песня? – спросил Субастик, спрыгивая со стола.

– Песня как песня, – ответил господин Пепперминт, сдерживая улыбку. – А все-таки мне не нравится, что ты так плохо говоришь о совершенно незнакомых тебе людях, потому что…

– Я говорю не о людях, а об этой носатой дамочке, – встрял Субастик.

– Прекрати оскорблять мою даму! – рассердился не на шутку господин Пепперминт.

– Да ты что, влюбился?! – ахнул Субастик.

– А если бы и влюбился? Что в этом такого? – спросил господин Пепперминт, слегка покраснев.

– Все понятно. Втрескался, – сухо сказал Субастик. – Хорошо, что ты у нас такой тютя и не побежишь объясняться ей в любви. Так что она об этом никогда и не узнает. А еще хорошо, что у нас кончились веснушки. Иначе ты бы уже давно пожелал, чтобы она влюбилась в тебя. Еще, чего доброго, взял бы и женился на ней… Ужас…

– А что в этом такого ужасного? – удивился господин Пепперминт.

– Нет, ну ты сам подумай! – разошелся Субастик. – Куда нам ее класть? Нам и поросенка-то положить некуда…

– Погоди, какого поросенка? – не понял господин Пепперминт.

– Ты же сам говорил: «Возьмем поросенка»… – напомнил ему Субастик.

– Да это я совсем в другом смысле… – попытался объяснить господин Пепперминт. – И вообще. Если мы поженимся, мы переедем в трехкомнатную квартиру, и тогда у каждого…

– Ага… «Мы поженимся», «Мы переедем»… Я не собираюсь жениться, и переезжать никуда тоже не собираюсь! – решительно заявил Субастик.

– Да никто тебе и не предлагает жениться! – успокоил Субастика господин Пепперминт.

– А тебе, конечно, предлагают! – съехидничал Субастик. – Сто тетечек гоняются за папой Пепперминтом по лестницам, и все только и мечтают о том, чтобы поселиться тут у нас. Будут сидеть в наших креслах и читать наши газеты. А ты будешь болтать с ними с утра до ночи и совсем забудешь о моем воспитании.

– Зачем мне сто тетечек? Мне одной хватит. Так что не беспокойся, – сказал господин Пепперминт.

– Ладно, я пошел спать, – прервал неприятный разговор Субастик, заметив, что господин Пепперминт как-то подозрительно задумался и мечтательно уставился в окно.

– Так рано? – удивился господин Пепперминт.

– В самый раз, – буркнул Субастик и перепрыгнул с кресла на кровать. – А то еще придется до утра выслушивать, какие у нее ножки, какие у нее ушки и как изящно она бросает в урну фантики от конфет. Нет уж, спасибо! – сказал он и сунул голову под подушку.

Господин Пепперминт ничего на это не сказал. Он сидел и блаженно улыбался.

– Слушай, а как хоть ее зовут, эту твою красавицу? – спросил Субастик, выглядывая из-под подушки.

– Не знаю, – признался господин Пепперминт.

– Наверное, какая-нибудь Жалюзина… Или Шампундина… – начал гадать Субастик.

– А мне все равно. Хоть Кремфуфина… Хоть Керосина… – отозвался господин Пепперминт. – Ей любое имя к лицу… Потому что она такая…

– Ну, опять за свое, – тяжело вздохнул Субастик, нырнул под подушку и натянул одеяло.

Через несколько минут из-под подушки донеслось мерное посапывание.