Текст книги "Счастья много не бывает"

Автор книги: Патрисия Тэйер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава шестая

Ребекке следовало держаться подальше от этого мужчины, но она хотела его. На самом деле она просто жаждала его… его прикосновений… его поцелуев, ощущения всего его тела.

– Иди ко мне, Ребекка, – хрипло сказал Митч. Он обнял ее и притянул к себе. Она сопротивлялась секунду, затем сдалась, обвив его за шею.

Митч запустил руки в ее волосы, и тела их крепко прижались друг к другу. Затем он впился в ее рот страстным поцелуем. Она испытала такое острое ощущение, что перестала дышать. Но кому нужно дышать в такой момент?

Митч вздрагивал, когда Ребекка крепче прижималась к нему. Он был на грани взрыва. Ее тело было прекрасно… от нее исходил потрясающий запах…

Не в силах сдерживать себя, он стал гладить руками все ее тело. Она что-то зашептала и крепче вцепилась в него. Митч целовал ее все сильнее и сильнее, удовлетворяя голод, который испытывали оба. Стараясь взять себя в руки, он прижал свою голову к ее шее.

– Ведь ты не говорила, что не хочешь этого, – прошептал он.

– Но все-таки это неправильно, – задыхаясь, ответила она.

Митч снова прижался к ней телом.

– А мне кажется чертовски правильным. – И он одарил Ребекку долгим поцелуем, раздвинув ей губы языком. Услышав ее стоны, он повторил свой поцелуй. А когда наконец отпустил ее, его сердце билось как бешеное.

Ребекка цеплялась за остатки здравого смысла.

– Нам надо остановиться, – взмолилась она. Она высвободилась из его объятий и, не в силах смотреть на него, пробормотала «спокойной ночи» и поспешила в свою спальню. Когда дверь закрылась, она упала на кровать. Всякий раз, когда рядом с ней был Митч Такер, ей отказывало самообладание.

Ведь у нее множество дел, помимо этого любовного романа. Она прижала руку к животу, к которому подступала резкая боль, напоминая о том, чего она не могла иметь. Ей было горько оттого, что раньше она не понимала: семья для нее – самое важное в жизни.

На следующее утро Митч встал рано и ушел вместе с Уоллом, который готовился перегнать стадо на новое пастбище, где животные могли бы пастись следующие четыре месяца.

Это было долгим делом, и Митч попросил Грету присматривать за Колби целый день. Он знал, что Грета разозлится, но у него не было выбора. Пусть Ребекка получит возможность сконцентрироваться на работе.

Ребекка. Он думал о ней всю ночь. Так или иначе она неравнодушна к нему, и ясно, что она борется с собой точно так же, как он. Он любил Керри долгое время. И вдруг увлекся другой женщиной, и довольно серьезно. А его дети тоже привязались к Ребекке.

Готов ли он к тому, что последует за этим?

* * *

Ребекка снова взглянула на часы. Шел девятый час, а Митч еще не пришел домой завтракать. Ей надо было не столько видеть его, сколько с ним поговорить. Поделиться с ним своими планами.

Дверь открылась, и сердце ее застучало сильней. Она облегченно вздохнула, когда Митч вошел на кухню. Он снял шляпу и повесил на крючок. Он был очень красив в своих потертых джинсах и ковбойской рубашке. Кто бы мог подумать, что она влюбится в ковбоя из Вайоминга?

Она изобразила беспечную улыбку.

– Доброе утро.

– Доброе утро, – он повернулся и направился к кофеварке. – Где дети?

– Я попросила Грету погулять с Колби.

– Наверное, они беспокоили тебя?

– Нисколько. Я хочу поговорить о нас с тобой. Прошлой ночью… мы вели себя неразумно.

Он прислонился к буфету и глотнул кофе.

– Потому что мы связаны с бизнесом?

– По большей части – да. И, кроме того, я нахожусь в твоем доме, вместе с твоими детьми…

Он поставил чашку и подошел к ней.

– Послушай, Ребекка. Я такой запущенный в этом деле. Я забыл обо всех правилах. А все потому, что давно ни с кем не встречался. – Он пронзительно взглянул на нее. – Но ты притягиваешь меня, и, по-моему, взаимно. Разве это плохое начало?

– Нет! Ты мой клиент.

– Но разве это чему-то мешает?

– Всему!

– У тебя кто-то есть?

– Нет!

Он вздохнул с облегчением.

– Хорошо, – примирительно сказал он. – Я отступлю, потому что нам надо продвигать проект.

– Мне надо также съездить в Нью-Йорк, и это поможет.

Он нахмурился.

– Ты уезжаешь?

– Нужно поработать с нашими художниками. И обсудить дела с другими клиентами. – Ей надо было также посетить врача, и этого она не могла отменить. – Через неделю я вернусь.

Неожиданно раздался громкий крик. Дверь хлопнула, и в кухню ворвалась Грета, держа за руку Колби. Нога его была порезана и кровоточила.

– Что случилось? – Митч поднял плачущего сына и посадил на тумбочку. Ребекка бросилась к раковине и намочила чистое полотенце.

Лицо Греты пылало.

– Он забрался на кучу бревен. Я велела ему слезть, но он меня не послушал. – Слезы струились по ее лицу. – Он упал и напоролся на гвоздь.

Ребекка подошла поближе и протянула Митчу полотенце.

– Нет, ты, – взмолился Колби.

С бьющимся от страха сердцем она поймала напряженный взгляд отца.

– Давай, ты справишься.

Ребекка попыталась успокоить мальчика:

– Все будет хорошо, Колби. Вздохни глубоко и выдохни.

Ребенок сделал так, как она велела, и она стала гладить его по ноге. Взглянув на Митча, она тихо произнесла:

– Его надо показать доктору.

Митч кивнул.

– Хорошо. – И взял на руки сына.

Ребекка вместе с Гретой направилась за ним. В машине Ребекка села на заднее сиденье вместе с Колби, а Митч в это время звонил доктору. Когда они приехали в медицинский кабинет, доктор Вальтер их уже ждал.

Ребекка осталась с Гретой в приемной, пытаясь смотреть телевизор и не думать о том, что случилось с мальчиком.

Видя, что Грета расстроена, Ребекка обняла девочку за плечи и сказала:

– То, что произошло с Колби, – это несчастный случай.

– Он никогда не слушает меня, – пожаловалась Грета. – Я ему говорю одно, а он делает то, что хочет.

– Он еще маленький. Хуже, когда большие мальчики ведут себя точно так же.

Они обе рассмеялись, а затем Грета всхлипнула.

– Выдумаете, он сильно поранился?

Ребекка покачала головой.

– Рана не очень глубокая, но нужно наложить швы. У Колби будет шрам.

Грета застонала.

– Я бы навечно стала его рабой.

– Я думаю, он сделал бы то же для тебя.

Девочка стала серьезной.

– Я знаю, что веду себя так, будто не забочусь о Колби. Но если случится что-то плохое…

Ребекка крепко обняла ее.

– Я знаю. Ты любишь его. – Она подумала о своей сестре. Все эти годы они не разговаривали. Сердце ее сжалось. Может быть, ей позвонить Рэчел…

Митч вышел из кабинета, везя в кресле улыбающегося Колби.

– Мне сделали укол и поставили шесть швов. И я даже не заплакал. – Он вскинул голову. – Да, па?

– Нет, не заплакал. – Митч повернулся к Ребекке. Он выглядел более спокойным, чем тогда, когда вносил Колби в медицинский кабинет. – И вел себя мужественно.

Мальчик ухмыльнулся.

– А как насчет того, чтобы пойти поесть гамбургеры?

Грета взглянула на Ребекку.

– Посмотрите, он уже пришел в себя. О, я не вынесу больше этого мальчишки.

Ребекка с Митчем переглянулись. У нее возникло острое желание обнять его. Но нет. Она здесь гость. Это не ее семья.

Оставшуюся часть дня все стремились исполнить любой каприз Колби. К тому времени как мальчика уложили в постель, все были вымотаны, включая Грету, которая ушла в свою комнату.

Ребекка была в своей спальне, когда ей захотелось выпить чаю. Но такое желание испытывала не одна она. В сумеречной кухне она увидела Митча, сидящего в темноте и смотрящего в окно. Она хотела уйти, но услышала всхлип, и сердце ее сжалось.

Ей знакомо было это чувство отчаянного одиночества. И, несмотря на свою решимость не сближаться, она подошла к нему.

– Митч…

Он быстро вытер глаза и повернулся к ней.

– Я думал, все спят.

– Я пришла выпить чаю. – Она нахмурилась. – У нас у всех был тяжелый день.

Он кивнул. При лунном свете были видны его покрасневшие глаза.

– Я чувствовал себя сегодня таким беспомощным…

– Но ведь ты не был таким. Ты позвонил доктору и отвез Колби в больницу. – Она сделала шаг вперед, не в силах сдержать желание прикоснуться к нему. Ему нужен кто-то. Ему нужна она.

– О, Бекки, – прошептал он и прислонил голову к ее груди. – Я не знаю, что буду делать, если вдруг…

– Ш-ш-ш… Не буди лиха, Митч. С Колби все в порядке.

– Черт возьми, как тяжело в такой ситуации оказаться одному. Я не хочу, чтобы ты уезжала.

Решимость ее ослабела.

– Я не уеду прямо сейчас. Отложу свой отъезд до тех пор, пока Колби не поправится.

Он откинул голову и заглянул ей в глаза.

– Ты уверена?

Нет, больше она не уверена ни в чем. Она кивнула.

– Мне надо поработать в твоем офисе.

– Когда ты посмотришь Колби утром, скажи Уоллу, что надо сделать. Я отдам ему насчет этого распоряжение, а потом зайду за тобой днем. Добро?

– Хорошо. Но еще один вопрос. Мы не должны позволять себе ничего личного.

– Ты имеешь в виду – больше никаких поцелуев?

Она кивнула.

Он вздохнул.

– Вы берете на себя непосильную ношу, мадам. Но если это единственный способ оставить вас здесь… И когда же начнет действовать этот новый порядок? – Он привлек ее к себе.

Она вся затрепетала.

– Завтра, – выдохнула она, и Митч прильнул к ее губам.

Утром Митч, урвав свободную минуту, поспешил обратно к дому. Он знал, что удержать его сына на одном месте невозможно. И, кроме того, он надеялся увидеть Ребекку.

Ему вспомнились вчерашние поцелуи. Они длились один за другим, пока он, боясь совсем потерять голову, не отправил Ребекку спать.

Ему ужасно не хотелось испортить все дело. Пусть Ребекка остается до тех пор, пока их чувства не станут ясными и понятыми. Но что, если из этого ничего не выйдет? Нет, внутренний голос говорил ему, что карьера для Ребекки – не самое главное в жизни.

Он уже знал, как трепетно она относится к его детям. Она настоящая мать. И вдруг ему представилась Ребекка, беременная его ребенком. У него перехватило дыхание. Неужели его чувства к ней зашли так далеко? Он открыл дверь, направился к семейной гостиной и услышал звуки любимого сыном фильма. Колби сидел на диване с игрушечным солдатиком в руке.

Митч взглянул в другой конец комнаты – Ребекка сидела за столом, просматривая бумаги. На ней были джинсы и красная рубашка-поло. И, что самое важное, – ее прекрасные волосы были распущены.

Колби наконец заметил его.

– Привет, па! Что ты здесь делаешь?

– Пришел тебя проведать. У меня есть несколько минут перед отъездом в город, – сказал он и потрепал сыну волосы. Затем взглянул на Ребекку. – Потом я поеду с Уоллом проверить стадо. Возможно, приду поздно.

– О'кей, – сказала Ребекка.

– Мне хотелось бы быть уверенным в том, что Грета присматривает за Колби.

Ребекка улыбнулась.

– И я буду рядом, если возникнут какие-то проблемы. Но, думаю, их не будет. Твоя дочь очень взрослая для своих лет.

– Ты имеешь в виду для одиннадцатилетнего ребенка? – Митч стал серьезным. – Иногда мне кажется, что я украл у нее детство. Она неожиданно повзрослела, когда умерла Керри.

– Очень тяжело потерять мать так рано. В любом возрасте тяжело. Грета – потрясающая молодая леди.

Митч не мог не заметить сходные черты в обеих женщинах.

– Она тянется к тебе, – сказал он. – А я, чувствую, все больше буду от нее отдаляться.

– Тебе надо с ней все время беседовать, она требует особого обращения, – посоветовала Ребекка.

Митч задумался, не по вине ли ее отца, живущего в Англии, у них были разорваны отношения.

– Любая женщина требует особого обращения. Кто-нибудь ценил твои чувства, когда ты была в возрасте Греты?

Ребекка отвернулась в сторону.

– В некоторых семьях, в которых происходит развод, внимание сфокусировано совсем не на детях. Но это прошлая история. Я лучше пойду загляну к Грете. – Она встала и вышла из комнаты.

Ребекка избегала вопросов о своей семье. А он хотел узнать больше об этой женщине. И особенно о том, кто ранил ее так глубоко.

Неделя прошла быстрее, чем Ребекка могла себе представить. Колби быстро поправлялся. Митч перегнал стадо на новое пастбище, а она занималась сайтом мясоперерабатывающего завода. Еще полгода – и все будет налажено.

Сегодня Митч Такер занимался проектом, просчитывал дальнейшие шаги.

Утром, в день отъезда Ребекки, Грета приготовила завтрак, пока Ребекка укладывала дорожную сумку. Проверив все ящики – не забыла ли чего-нибудь, – Ребекка направилась на кухню. Ей было тяжело прощаться. Она не знала, вернется ли сюда снова. Может, будет лучше для всех, если она не вернется никогда. Лучше оборвать все сейчас, чем потом страдать, и это особенно касалось ее.

Она встретила Митча на кухне, но он был не один. Колби и Грета казались печальными – им было жаль, что она уезжает.

– Не хочу, чтобы ты уезжала, Ребекка, – сказал Колби.

– Но мне надо быть на работе. Я отсутствую уже более трех недель. – Дети не знали, что она решила прервать отношения с их отцом – отношения, которые никуда не могли привести. У нее не было будущего с мужчиной, который хотел иметь кучу детей.

После того как она сердечно попрощалась с ними, Митч помог ей забраться в «рейнджровер». Затем, проинструктировав дочь, как присматривать за Колби, пока он не вернется, включил мотор. Машина тронулась с места. Ребекка смотрела на детей, казавшихся заброшенными и махавших ей рукой. Почему ее не покидает ощущение, что она бросает их?

Ее внезапно охватила паника, захотелось открыться Митчу, признаться ему, что она хочет остаться, – и будь что будет. Но она не могла нагрузить его своими проблемами. Придется решать их самой, что ей и приходилось делать с самого детства.

Митч поддерживал непринужденный разговор, пока не подъехал к взлетной полосе. Он выпрыгнул из машины, и Уолл подал ему знак из самолета, что он готов к полету.

Зато Митч не был готов к расставанию. Он помог ей выйти из машины, но встал у нее на пути, пока не сказал то, что ему необходимо было сказать:

– Помни о нас, когда вернешься домой.

– Конечно, Митч, но… – она на секунду закрыла глаза, – когда я вернусь, все будет по-другому.

Он решил не развивать эту тему, понимая, что, если будет слишком настойчивым, она не вернется никогда.

– Хорошо, если ты так хочешь, занимайся бизнесом. Но мы сделали этот проект вместе – и посмотрим, куда он приведет.

Она не успела ответить. Подошел Уолл, взял ее багаж и отнес в самолет.

– Мне надо идти.

Он наклонился к ней и поцеловал ее – нежным и легким поцелуем.

– Счастливого полета, Ребекка.

– До свидания, Митч, – прошептала она и направилась к самолету.

Он окликнул ее, и она обернулась.

– Не забывай, что, как бы тебе ни было тяжело, ты не одна. У тебя есть я.

Через неделю после возвращения в Нью-Йорк Ребекка сидела за столом в своем новом офисе. Много лет работа была всем для нее. Ее жизнью. Она трудилась день и ночь.

А теперь думала о Грете и Колби. Как они поживают? Как Митч управляется с фермой и детьми? Она отогнала от себя эти мысли. О Вайоминге надо забыть. Настало время вернуться к реальности.

Реальность по возвращении жестоко обрушилась на нее. Вчера была годовщина со дня смерти матери. Надо было пойти на могилку, положить цветы от себя и сестры. Рэчел звонила вчера и спрашивала, сделала ли она это.

Ребекке очень хотелось перекинуть мостик через пропасть, разделявшую их с сестрой, но разговор прекратился быстро, и она не смогла рассказать ей о докторе, у которого была недавно, и о лекарствах, которые он назначил, и о том, что это временная мера и доктор настаивал на удалении матки.

Ребекка ничего не сказала об этом сестре. Она решит свои проблемы одна, как обычно. Слезы навернулись ей на глаза, когда она подумала о Митче.

Ему всегда хотелось иметь полный дом детей, сказал он.

И как после этих слов Ребекка вернется в Вайоминг? Она не могла скрывать свои чувства к Митчу… к его детям. И если что-то серьезное возникнет между ними, она не вынесет его жалости. Ему нужна более молодая женщина, которая родит ему кучу детей.

Раздался стук в дверь, и вошел Брент, но на лице его не было обычной улыбки.

– Привет, Бекки, нам надо поговорить. – Он уселся в кресло и вытянул свои длинные ноги.

– В чем проблема? – спросила она.

– Не знаю, будет ли это для тебя проблемой. Что ты скажешь насчет того, чтобы вернуться в Вайоминг?

Она вся сжалась.

– Нет, Брент. Я не могу. – Она не могла рассказать своему другу о том, что ситуация вышла за рамки деловых отношений. – Мне надо заняться заказом Ньюмана. Ведь ты обещал, что сам закончишь проект по продвижению говядины.

Брент поднял руку.

– И я бы закончил, но Митч Такер имеет другое мнение. Он хочет тебя и только тебя.

Ребекка глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы сдержать свой гнев.

– Я ему не нужна. Я сделала всю подготовительную работу. И любой сотрудник может завершить проект.

Брент выглядел озабоченным.

– Такер грозится, что обратится в другое агентство, если ты не закончишь работу.

Ребекка чуть не задохнулась от возмущения.

– Разве он имеет право?

– Наш юридический отдел говорит, что имеет. Он хочет, чтобы ты вернулась в Вайоминг, Бек.

Зачем Митч так ведет себя? Может быть, он так привык получать то, что ему нужно, и любой отказ выводит его из себя?

– Хорошо, я поеду.

– Спасибо, я очень тебе обязан. – Он пошел к двери и остановился. – Всего лишь на несколько недель. Когда вернешься, мы это отметим.

– Может, я не доживу до того времени, – пробормотала она.

Брент поднял бровь.

– Мне кажется, ты слишком сильно сопротивляешься. – Он изучающее посмотрел на нее. – Похоже, что вайомингский ковбой произвел на тебя неизгладимое впечатление.

Глава седьмая

– Ну вот, я вернулась, – заявила Ребекка, входя в маленький кабинет и бросая свою папку на стол.

Митч взглянул на нее, делая вид, что его это не волнует. Но он волновался. Даже очень.

Он знал уже о том, что Ребекка приземлилась тридцать минут назад, но решил, что Уолл сам ее привезет. Он даже попросил Грету проводить Ребекку в ее комнату, сказав, что ему надо готовиться к конференции. Хотя никакой конференции не было. Но Ребекку не слишком беспокоило то, занят он или нет, когда она ворвалась в его кабинет.

– Я рад, что ты вернулась, – сказал Митч. Он не сводил с нее глаз. Ему так хотелось видеть ее все эти недели… и даже черный деловой костюм, надетый в качестве брони, и волосы, собранные узлом на затылке, не умаляли ее привлекательности. Он еле сдерживал себя, чтобы не выйти из-за стола и не целовать ее до тех пор, пока она не признает, что тоже скучала по нему.

Его замысел заманить ее в Вайоминг, может, был в какой-то степени коварным, но отчаянные времена порождают отчаянные меры. Он откинулся назад в своем кожаном кресле.

– Я хотел бы закончить с тобой этот проект, нам хорошо работалось.

Она сложила руки на груди.

– Ты вынудил меня приехать сюда. Более того – угрожал моей карьере в агентстве Пирса.

Митч старался сохранить спокойствие. Он не привык, чтобы кто-то оспаривал его решения.

– Во-первых, я никогда не угрожал твоей карьере. Я всего лишь не желал понапрасну тратить время на то, чтобы вводить в курс дела кого-то другого.

Может, он ошибался по поводу ее чувств к нему и к его детям? Он знал, что сильно рискует, но надежда не покидала его.

– Кто-нибудь из моих квалифицированных помощников исполнит твои поручения, касающиеся работы в Нью-Йорке.

Раздался автомобильный гудок, и Митч выглянул в окно. Увидев знакомый автобус, он снова повернулся к ней.

– Итак, я клиент, и я желаю, чтобы ты выполнила мой заказ.

Ребекка потянулась к папке.

– О'кей, давай начнем.

– Извини, но сейчас неподходящее время.

Рот ее сжался, выдавая волнение.

– А когда будет подходящее время? Я подготовила презентацию.

– Сегодня, немного позже. Нет, лучше завтра. Приехали дети кататься. – Он встал и направился к двери, но помедлил. – Если тебе интересно, можешь помочь.

Услышав эти слова, она смягчилась.

– Конечно, если я нужна тебе.

– О да, нужна, – сказал он. – Позже я скажу тебе… скажу тебе, как много значит для меня то, что ты вернулась обратно.

– Ты не дал мне выбора.

Даже переодевшись в джинсы и сапоги, Ребекка все еще злилась на самоуверенность Митча. Но когда она вышла во двор и увидела детей, ее гнев окончательно остыл.

Она снова была назначена сопровождающим Мэтью. На этот раз мальчик позволил взять его за руку, и они вместе направились к Магии.

– Я рада, что ты пришел покататься, Мэтью. Может быть, сегодня ты увидишь, как Магия выполнит несколько трюков.

– Магия, – пробормотал он.

– Да, сейчас ты поедешь на Магии, – сказала Ребекка, ловя его отсутствующий взгляд.

В Нью-Йорке она почитала некоторые материалы относительно этой болезни и узнала, что несколько событий, происходящих одновременно, могут вызвать у аутичных детей сильную эмоциональную перегрузку. В такие моменты ребенок уходит в себя, что указывает на испытываемый им гнев или фрустрацию.

А сейчас Мэтью, казалось, всецело сосредоточился на своей лошади. С помощью конюха Джимми Ребекка посадила пятилетнего мальчика в седло. Она взяла поводья и стала водить лошадь по кругу, когда во двор пришел Митч.

– Привет, Мэт, – он похлопал мальчика по ноге.

– Привет, Митч.

– Как ты справляешься? – обратился Митч к Ребекке.

Она пожала плечами.

– Я умею это делать, – ответила она. Зато с тобой я не могу справиться! – молчаливо воскликнула она. – Если у тебя есть другие дела, занимайся ими. У нас с Мэтью все будет в порядке. – Она потянула за повод и пошла вперед. Не позволяй этому мужчине овладеть собой.

Но он уже ею овладел.

Митч шел рядом с лошадью, глядя на нее. У Ребекки Валентайн было доброе сердце, когда дело касалось детей. Он видел, как сердечно она относилась и к его, и к этим детям. Ей здорово удавалось с ними ладить.

Но она по-прежнему не хотела иметь дело с ним.

Митч подозвал Джимми и взглянул на часы.

– Я даю вам еще двадцать минут, чтобы вы покатали Мэтью.

И прежде чем Ребекка успела что-то ответить, он зашагал прочь.

И это то, чего она хотела – чтобы этот мужчина оставил ее одну? Как только она закончит здесь работу, то вернется в Нью-Йорк. И жизнь вернется в нормальное русло.

Она на секунду закрыла глаза. Ничего в ее жизни не было нормальным. Ведь она из семьи Валентайн.

Отогнав горькие мысли, Ребекка улыбнулась Мэтью.

Она подвела лошадь к бочке, стоявшей посередине загона, и игра началась.

Через двадцать минут Джимми ссадил Мэтью с лошади, и Ребекка повела ребенка к автобусу.

– До свидания, Бекки, – сказал ребенок, не глядя на нее.

Каждый раз, когда ребенок заговаривал с ней, слезы наворачивались ей на глаза. Любое маленькое достижения казалось огромным.

Грета и Колби подошли к ней.

– Я так рад, что ты вернулась, Ребекка, – сказал Колби. – Я так скучал по тебе.

– Я тоже скучала. – Это было правдой. Она скучала по детям так, как даже вообразить себе не могла. И это одна из причин, почему она не хотела возвращаться в Вайоминг. Расстаться с ними во второй раз означало испытать новую боль.

Она взглянула в сторону загона и увидела, что к ним направляется Митч. Он шел ленивой походкой, не спеша, но широким шагом. Он был таким притягательным и своих джинсах и ковбойской рубашке, в черной ковбойской шляпе, низко надвинутой на лоб… И он улыбнулся ей. И она чуть не сошла с ума от этой улыбки.

– Эй, как вы все относитесь к тому, чтобы вечером отведать пиццы?

– Я не против, – сказала Грета.

Они все повернулись к Ребекке. Отказываться было неприлично.

– Конечно, звучит заманчиво.

– Отлично, – сказал он. – Идите, дети, приводите себя в порядок.

Ребята ушли, а Ребекка задержалась на минуту.

– Я думала, мы сосредоточимся на проекте.

– Да, конечно, но не в первый же день приезда. К тому же детям надоела моя стряпня.

– Хорошо, но завтра мне хотелось бы показать тебе художественное оформление рекламы.

Он кивнул.

– Конечно, у меня свободный день. – Он смотрел на нее долгое время. – Я скучал по тебе.

Ребекка почувствовала, как вспыхнуло ее лицо.

– Митч, пожалуйста… – умоляюще протянула она. – Я сказала тебе, что не стану работать над этим проектом, если у нас будут продолжаться личные отношения.

– Но наши отношения стали личными, как только мы встретились с тобой, Ребекка.

– Но это надо прекращать. Что подумают о нас Грета и Колби!

Ее слова, похоже, подействовали на него.

– Конечно, нам надо быть осторожнее, вот почему мы здесь… задержались. – Он обнял ее за шею и коснулся своими губами ее губ. И от этого прикосновения она вся затрепетала.

Ребекка перевернулась в кровати и взглянула на часы. Шел второй час ночи, но уснуть не удавалось. Она грезила о Митче. Чтобы избавиться от этих мыслей, она встала с кровати, накинула халат и пошла на кухню. Налив себе чаю, устроилась в семейной гостиной. Ей очень нравилась эта комната. Здесь всегда было уютно и солнечно.

Она села возле окна, вдыхая свежий ночной воздух, и неожиданно на нее нахлынули детские воспоминания. Жизнь на ферме с дедушкой и бабушкой была лучшим временем в ее жизни. В жизни ее и Рэчел. Они обе, казалось, были счастливы там. А затем… Была ли ее сестра счастлива в Англии? Ребекка мало знала о Рэчел. Их разделял океан.

Ребекка вздохнула и отхлебнула чаю. Она не увиливала от решения проблем, просто жизнь показала, что легче пустить все на самотек. Она вновь вспомнила о телефонном звонке Рэчел. Похоже, ее сестра хотела сказать ей гораздо больше.

А теперь, после того как она получила сегодня утром электронное письмо от Стефани, сообщающее о том, что дедушка Уильям совсем плох, она гадала, не это ли хотела сказать ей Рэчел.

– Ребекка, с тобой все в порядке?

Она обернулась и увидела в дверях Митча. На нем были черные брюки от тренировочного костюма и больше ничего. Его волосы были спутаны, и она догадалась, что он только что встал с кровати.

– Да. Я просто пью чай и наслаждаюсь спокойствием и тишиной.

Он криво усмехнулся.

– Значит, ты будешь жалеть об этом, когда вернешься в Нью-Йорк.

– Да, признаюсь. – Она встала, не глядя ему в лицо. – Я пойду к себе.

– Пожалуйста, останься. – Он поднял руку к своим спутанным волосам. – Я тоже не мог уснуть. Почему бы нам не скоротать время вместе?

Она колебалась.

– Я могу предложить тебе своего чаю.

– Лечит все болезни, а? – Он подошел к ней, взял у нее чашку и сделал глоток. – Неплохой чай. Его прислал мне друг из Англии. – Его прикосновение заставило сердце Ребекки биться сильнее. – Но думаю, что чай не поможет решить мне проблемы. – Он стал смотреть на звездное небо. – Мы потеряли двух телят на этой неделе.

– О, как?

– Следы показали, что это скорее всего рысь.

Она охнула.

– Рысь?

– Не волнуйся. Вам с детьми ничто не угрожает. Но стадо в опасности, поэтому придется установить ночное дежурство. – Митч больше не хотел обсуждать эту тему. – А что с тобой? Почему ты не спишь?

– О, я засиделась за компьютером. – Она вздохнула. – Мне надо немного успокоиться.

– Ребекка, ты не должна работать двадцать семь часов в сутки.

– На самом деле я писала письмо моей подруге Стефани. Она живет в Лондоне, поэтому по телефону звонить неудобно.

– Хорошо, что ты поддерживаешь с ней связь, – сказал он, любуясь бликами на ее волосах.

Она улыбнулась.

– Мо со Стефани подружились в колледже. Когда она приезжает в Нью-Йорк, мы встречаемся с ней.

– А ты навещаешь ее в Лондоне, когда приезжаешь туда, – ведь там живет твоя семья.

Ребекка отвела глаза.

– Я давно не была в Лондоне. – Она секунду колебалась. – Когда родители разводятся, дети не часто встречаются со всей семьей. Рэчел вернулась в Лондон после колледжа, а я осталась с матерью в Нью-Йорке.

Митч увидел боль в глазах Ребекки, в ее голосе слышалась тоска одиночества! Ему захотелось обнять ее, но он вспомнил о своем обещании.

– Но ведь после смерти матери ты могла поехать и навестить их?

Она поникла и взглянула в свою пустую чашку.

– Тогда мне казалось, что я им не подхожу. – Голос ее был почти неслышным. – Дедушка Уильям всегда благоволил к Рэчел. Он это не подчеркивал, но они очень хорошо ладили друг с другом.

Митч сочувственно вздохнул. Как мог кто-то не любить эту женщину?

– А как у тебя с отцом?

Нечто вроде улыбки появилось у нее на лице.

– Роберт Валентайн имел четыре жены, у него шесть детей. Но, я думаю, Диану Кроуфорд Валентайн он не мог забыть – она была его самой большой любовью.

– Прости. – Он хотел дотронуться до нее, но она встала и отодвинула чашку.

– Не волнуйся, Митч, я справилась с тоской по отцу много лет назад. Теперь для меня главное – карьера в Нью-Йорке.

Он подошел к ней.

– Мы не можем справиться с нашей потребностью в семье. Если бы это было, так, тебя бы совсем не волновало то, что ты не виделась со своим отцом и сестрой уже… сколько? Десять лет?

– Мы все время говорим об этом, – сказала она. – И понапрасну тратим время.

Митч ни на секунду не поверил небрежности ее тона.

– Может, закончив с проектом, ты съездишь повидать свою подругу Стефани и дашь знать своей сестре, что находишься там? Я даже могу отправить тебя на самолете.

Она улыбнулась.

– На «сессне»?

– У меня есть другой самолет, более мощный, просто я им сейчас редко пользуюсь.

Она удивленно вскинула брови.

– Спасибо за предложение. Но сейчас мне надо идти спать. – Она направилась к двери.

– У тебя нет нужды поспешно скрываться, – он подошел к ней. – Я обещал ни к чему не принуждать тебя и сдержу свое слово.

– Я знаю, – с трудом выговорила она.

Он подошел ближе, так что мог ощущать ее запах.

– Милая моя, я не могу спать с тех пор, как ты приехала в Вайоминг. И это самое сладкое страдание, которое я когда-либо испытал.

* * *

И это самое сладкое страдание, которое я когда-либо испытал.

На следующее утро Ребекка села за работу, но слова Митча не выходили у нее из головы. В конце концов, она бросила ручку на стол и стала смотреть в окно.

И увидела Митча. Он вел на поводу тех самых лошадей, на которых они ездили смотреть стадо в первый раз. Вскоре раздался стук в дверь – на пороге стояла Грета.

– Ребекка, – сказала она, – мы, конечно же, не хотим отвлекать вас от работы, но папа, Колби и я собираемся поехать на озеро искупаться.

Ребекка почувствовала, что она волнуется так же, как Грета. Ей очень не хотелось оставаться весь день в одиночестве.

– Я с удовольствием искупаюсь тоже. – Она встала из-за стола. – Через пять минут я буду готова.

Ребекка вбежала в свою спальню, порылась в пакетах и вытащила закрытый купальник, который обычно брала с собой, чтобы плавать в бассейне при гостинице. Еще две минуты – и она надела его на себя, а сверху – джинсы и футболку. Схватив шляпу с крючка, она рывком открыла дверь и заспешила вниз по ступенькам. Колби и Грета уже сидели на лошадях.

Митч, улыбаясь, протягивал ей повод ее лошадки, Джинджер.

– Я рад, что ты смогла поехать.

– Спасибо за приглашение.

Неожиданно он посерьезнел.

– Я хотел посвятить этот день тебе, Ребекка. Чтобы ты могла увидеть, что в жизни есть другие вещи, кроме работы.

– Поедем, папа, Ребекка, – нетерпеливо позвал Колби.

С трудом оторвав от Митча взгляд, она подошла к Джинджер и вскочила в седло. Грета с Колби поехали вперед.