Текст книги "Евангелие от Сатаны"

Автор книги: Патрик Грэхам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

27

Диагноз ей был поставлен в больнице Кармел. Произнес его доктор Ханс Циммер, старый сумасшедший немец, который изучил психиатрию, чтобы лечить себя своими руками. Этот специалист по неизвестным областям мозга объяснил Марии, что видения, от которых она страдает, – это что-то родственное медиумическому реактивному синдрому. Этот синдром встречается лишь у некоторых людей с множественными черепными травмами и возникает в результате сильнейшего шока, настолько мощного, что он нарушает глубинные структуры мозга. Как будто этот шок приводит в действие область мозга, которая никогда не должна была включаться, одну из тех его глубоко упрятанных зон, которые эволюция человечества отвергла по загадочным причинам, или, вернее, бездействующих зон, которые она предполагает использовать лишь через тысячи лет. Ничем не заполненные участки мозга. Нейроны, не связанные с другими и бездействующие. Как будто миллиарды совершенно новых батареек ждут, чтобы их соединили проводом и выпустили наружу ток, который в них содержится. И медиумический реактивный синдром освобождает его.

Циммер объяснил Марии, что, очевидно, произошло под ее красивыми черными волосами. Ее мозг, который сильно встряхнула травма, погрузился в глубокую кому, чтобы попробовать восстановиться. Он одно за другим активизировал разорванные соединения. Это все равно что строить заново линию электропередачи из тысяч столбов и многих километров проводов. Один нейрон для зеленого цвета, еще один для коричневого. Третий нейрон для слова «лист», четвертый для слова «ветка» и пятый для слова «ствол». Пять нейронов медленно восстанавливали связи друг с другом, чтобы снова хранить в ее памяти образ дерева, которое она увидела в лесу. Мозгу нужно было снова найти миллионы образов и заново построить из них миллиарды воспоминаний.

Но иногда случается, что эти новые соединения по ошибке попадают в запретные зоны мозга – те зоны, которые позволяют человеку сгибать маленькие ложки, не касаясь их руками, читать чужие мысли, вращают столы или устанавливают связь с мертвыми. Или в еще более странные незадействованные области мозга, которые заставляют человека почувствовать себя на месте маленькой девочки, убитой серийным маньяком, или проститутки, которую Гарри Дуэйн заживо разрезал на части в старом ангаре на берегу Невы. Медиумический реактивный синдром. Марии не повезло.

Шесть месяцев Мария училась контролировать свои видения. Училась принимать их и понимать. Училась отличать старые образы, которые относились к далекому прошлому, от новых образов недавнего преступления. Иногда она видела преступление в тот момент, когда оно происходило, и эти видения были самыми тяжелыми.

Потом она стала применять свой проклятый дар при выполнении служебных заданий. В результате были арестованы двенадцать серийных убийц и четыре убийцы-путешественника. Для этого понадобилось пять лет невыносимых видений и повторяющихся кошмаров. Были обнаружены тела шестидесяти убитых жертв и спасены в последний момент две маленькие девочки, сильно травмированные и на всю жизнь отгородившиеся от мира стеной молчания.

Вот почему Мария Паркс принимает снотворные. По этой же причине она запивает их стаканом джина.

28

На часах 0:20. Тишину разрывает сигнал телефона. На четвертом пронзительном звонке Мария вздрагивает и просыпается. Ее горло пересохло и покрыто вязким налетом. Во рту противный вкус спирта и сигарет. Она снимает трубку, но ничего не говорит. В трубке раздается голос шерифа Баннермена, начальника полиции в Геттисберге, штат Мэн. У этого добродушного толстяка всегда одышка.

– Паркс?

– Сейчас меня нет дома. Вы можете оставить сообщение.

– Перестань дурачиться, Паркс. У нас проблема.

Мария мгновенно замечает, что голос Баннермена дрожит. Шериф испуган. Она протягивает руку за пачкой сигарет, которая лежит на ночном столике, зажигает одну и смотрит на кружок красного света, который конец сигареты отбрасывает в темноту.

Страх Баннермена пытается проникнуть в Марию. Она делает глоток дыма, чтобы прогнать этот страх. Ее легкие наполняет запах соломы и сырой земли. Мария курит не сигареты с ментолом, не «блондинки» и не ложные коричневые. Она выбрала «Олд Браун» – хороший старый ковбойский сорт, с едким и жгучим дымом.

– Паркс, ты у телефона?

Паркс нет у телефона. Паркс сдохла. Один чинарик среди ночи, чтобы выкурить мертвецов, и снова в койку.

– Черт, Паркс! Не говори мне, что снова приняла свои гадости, от которых ты храпишь!

Голос шерифа по-прежнему дрожит от страха, но уже гораздо сильнее.

– Что тебя пугает, Баннермен?

– Рейчел пропала.

Желудок Марии сжался так, что ее едва не стошнило. Так и есть, страх Баннермена сумел проникнуть в нее. Мария чувствует, как он течет по ее артериям.

– Когда? – спрашивает она.

– Полчаса назад. Мы потеряли ее след на одной из дорог, которые пересекают Оксборнский лес. На перекрестке Гастингс. К твоему дому уже подъезжает машина. Прыгай в нее и приезжай ко мне.

В ответ тишина.

– Черт побери, Паркс! Не засыпай снова!

Мария кладет трубку и несколько секунд прислушивается к темноте. Дождь стучит в оконные стекла. Ветер завывает в ветвях плакучих ив, растущих вдоль улицы. Мария сосредоточивается. Рейчел, девушка-сыщик. Двадцать лет, красивая блондинка. И сорвиголова, точно такой же была Мария в этом возрасте.

Рейчел сама попросилась расследовать дело о многочисленных осквернениях могил на кладбищах в окрестностях Геттисберга. Этих случаев за последнее время было так много, что они встревожили полицию. Могилы разрыты, гробы вскрыты, и содержимое выброшено из них. Десятки более или менее разложившихся трупов бесследно исчезли. Пошли слухи о том, что в этих местах поселилась секта сатанистов, которым нужны трупы для черных месс. Беда была в том, что, кроме перевернутых могильных плит и открытых гробов, полиция округа не нашла никаких каббалистических знаков – ни пентаграмм, ни надписей на латыни. Ни одной улики, даже самой малой. Не было даже следов ног на мягкой земле. Потом осквернения прекратились так же внезапно, как начались. А через несколько недель после этого в окрестностях Геттисберга стали пропадать уже не трупы, а живые люди. Четыре молодые женщины, все неместные, одновременно бесследно исчезли. Все они были молоды, не замужем и не были ни с кем связаны ни любовью, ни близкой дружбой. Поскольку Рейчел вела предыдущее расследование, ей поручили и это дело.

Исчезновение первой из пропавших женщин, некоей Мэри-Джейн Барко, не вызвало большого шума. Сначала все думали, что она покинула округ и уехала на другой конец страны, чтобы забыть какое-то душевное горе. Но через неделю исчезла Патриция Грей. Потом то же случилось с Дороти Бракстон и Сэнди Кларкс. Все четыре пропали, ни с кем не простившись.

А за три дня до того, как шериф позвонил Марии, охотники нашли на границе Оксборнского леса разорванную и испачканную в крови женскую одежду – джинсы, свитер, колготки и бюстгальтер. В эти вещи была одета Мэри-Джейн Барко перед тем, как исчезнуть. Этого оказалось достаточно, чтобы возник слух. Начались разговоры о том, что в лесах округа Геттисберг живет хищный зверь и что именно он чуть раньше воровал трупы с кладбищ. Началась паника, страх распространялся со скоростью лесного пожара. Тогда Рейчел пошла по следу убийцы и тоже исчезла.

Мария раздавила окурок сигареты, пошла в ванную. Она установила регулятор на душе на самую высокую температуру, разделась и встала под воду. Дрожа под струями, которые обжигали ей кожу, она закрыла глаза и попыталась собрать вместе свои воспоминания. Проклятое снотворное…

29

Специальный агент Мария Паркс когда-то купила маленький дом в Геттисберге – городе, где она родилась. Она приезжала туда лишь в отпуск. Именно во время такого отдыха она узнала об этом убийце из статьи, которая была напечатана мелким шрифтом в местном бульварном листке. Тогда она позвонила шерифу Алоизу Баннермену и предложила ему свои услуги.

Она и толстяк Баннермен учились в одной школе, ходили по одним площадям и молились в одной и той же церкви. Они даже целовались на заднем сиденье старого «бьюика», в котором пахло навозом и старым табаком. После липких от пота объятий язык Баннермена стал обвиваться вокруг ее языка. А перед этим он перекусил в центре города – наспех проглотил у стойки бара с техасской кухней тарелку жаркого по-мексикански со жгучим перцем. Потом Баннермен просунул ладонь между бедрами Марии и начал гладить ее через ткань джинсов. Мария пронзительно закричала, и этот крик отдался эхом во рту Баннермена. Она не собирается отдаваться ему в наемной машине. Не так! Она не расстанется с невинностью, как деревенские девчонки, которые на многое закрывают глаза, чтобы не стареть когда-нибудь в одиночестве. У Баннермена недовольно вытянулось лицо. Мужчины всегда обижаются, когда женщины им не дают.

Прошло много лет. Мария уехала из Геттисберга в Бостон с его небоскребами. Она изучила право в Йельском университете и получила степень магистра психологии в другом университете – Станфордском. Потом она поступила на службу в ФБР, в отдел, который занимается установлением личности серийных убийц и слежкой за ними.

Американцев двести семьдесят миллионов, у них в руках четыреста миллионов единиц огнестрельного оружия. В Соединенных Штатах есть множество трущоб, «Макдоналдсов» и гетто, а рядом с ними – здания банков, особняки миллионеров и гольф-клубы, которые огорожены кирпичными стенами, чтобы оттуда не был виден серый океан – кварталы бедноты. В Соединенных Штатах живет миллион потенциальных убийц. Она выбрала хорошую работу: у ее профессии есть будущее. Именно в то время Мария стала специализироваться на охоте за убийцами-путешественниками.

А Баннермен остался в Геттисберге стеречь лавочку. Он по-прежнему объедался жгучим перцем и пытался обнимать девушек на заднем сиденье «бьюика». Ему удалось добиться своего по меньшей мере один раз, потому что в конце концов он женился на Абигайль Уэбстер, некрасивой деревенской девушке, в которую отчаянно влюбился. Со времени свадьбы эти супруги были грустной и скучной, почти трогательной парой. Когда Мария проводила отпуск в родном краю, они всегда ставили на стол прибор для нее.

Пока Мария стажировалась в учебном центре ФБР в городе Куантико, Баннермен стал шерифом в Геттисберге. Вместо этого он мог бы стать почтовым служащим, путевым обходчиком или шофером-дальнобойщиком. Должность шерифа была, в сущности, хорошей и не слишком утомительной: несколько краж семенного зерна из амбаров, одна или две банды молодых шалопаев, которых полиция преследует за очевидные преступления, совершенные от скуки, и несколько ссор между бедняками в грязных барах Геттисберга.

У него в подчинении находились четыре помощника шерифа – безвестные пьяницы, которые были верны ему, как старые охотничьи псы. И еще у него была помощница Рейчел, местная девчонка, красивая и бойкая, как синица, и мечтавшая поступить в федеральную полицию. Рейчел, которая не могла усидеть на месте с тех пор, как ей поручили вести дело об исчезновении четырех женщин из Геттисберга. Или, вернее, об убийстве четырех женщин, потому что одежда первой жертвы была найдена в сыром Оксборнском лесу.

30

Рейчел кричала во все горло, когда Баннермен сделал вид, что отбирает у нее расследование и передает его более опытному инспектору. И шериф, должно быть, понял ее горе, потому что девчонка получила отсрочку на двадцать четыре часа. Конечно, именно в этот момент ей пришла в голову мысль стать приманкой для большого злого волка. Сыграть роль Красной Шапочки. И это была глупая мысль.

Надо сказать, что появление настоящего преступника в Геттисберге было такой же неожиданностью, как приземление летающей тарелки. Убийца, да еще не простой, а серийный! Это было событием века. Тот случай, о котором мечтали и Баннермен, и Рейчел. Для шерифа это была возможность выставить свои округлые формы на всеобщее обозрение в газетах. Для его юной помощницы – пропуск в большой город и в отдел кадров ФБР. Но им надо было торопиться, потому что Геттисберг и для хищника Геттисберг. В таком курятнике, как их городок, слишком мало кур для такого голодного лиса. К тому же убийца явно не местный, а значит, он неизбежно покинет их округ. И нужно было его поймать, пока слава, о которой мечтал Баннермен, не досталась шерифу другого округа. Именно поэтому Рейчел бросилась в свое опасное предприятие, как ныряльщик ночью прыгает в воду среди акул.

Именно это Мария предчувствовала накануне, читая ежедневную газету Геттисберга. Четыре строки, втиснутые между рекламой яичного шампуня и объявлением о том, что на заправочную станцию «Тексако» у выезда из города требуется заправщик. В этих строчках журналист сообщал, что в одном из мусорных ящиков, установленных в Оксборнском лесу, только что найдена одежда второй исчезнувшей женщины, Патриции Грей. Были обнаружены ее испачканное кровью белье и лоскуты платья, а также обломки ногтей, похожие на те, которые можно обнаружить застрявшими в камне на дне трещины в отвесной скале там, где по ней пытались взбираться люди. Это следы звериного запредельного ужаса. Чтобы испытать такую панику, Патриция Грей должна была оказаться на пути убийцы-путешественника. Мария чувствовала, что это так, по собственному страху: у нее пробежали мурашки по коже рук. Это будет тяжелый удар для Баннермена. Она позвонила шерифу и предложила ему свою помощь. И действительно, его голос дрожал от гнева, когда он ответил:

– Что это за чушь, моя дорогая? Это местное расследование преступлений местного убийцы. Он насилует женщин, а потом убивает. Это тип, который слышит голоса и позволяет командовать собой своему… скажем, хвосту. Значит, мы устроим ловушку для его… хвоста… и будем ждать, пока он в нее не попадет.

– Ты ошибаешься, Баннермен: твой убийца меняет места. Это большая белая акула, которая плывет вдоль берега и ищет, кого бы сожрать. Когда такой хищник находит место, где много рыбы, он начинает охотиться и сжирает все, что там есть. Когда еда кончается, он снова отправляется в путь, чтобы найти другое место, полное рыбы. Он вечно голоден. Он забрался в твою деревню и не уйдет из нее, пока для этого не будет важной причины. А часть моей работы – как раз создавать путешествующим убийцам важную причину для того, чтобы сменить место охоты.

– Может быть, это так. Но этот подонок ошибся: он устроил себе временное логово в моем округе, а значит, это местное дело.

– Ты несешь чепуху, Баннермен: если этот убийца путешествует, значит, ему уже удавалось уйти от сыщиков, которые гораздо умнее тебя. Запроси данные о нем у шерифов других округов: такой человек оставляет в моргах столько же следов, сколько столкновение автомобилей в час разъезда.

– Паркс, это мое расследование.

– Твое расследование, твой округ, твой убийца. Ты напоминаешь мне глупого мальчишку, который переворачивает включенный триммер для газонов, чтобы проверить, может ли эта машина подстричь ногти.

В ответ – тишина.

– Трупов по-прежнему нет?

– Мы их ищем.

– Я даю тебе три дня.

– А что потом?

– Потом я буду обязана предупредить федералов.

– Пошла ты на хрен, специальный агент Мария-Меган Паркс!

Первый бой с Баннерменом. Получилось то же, что ткнуть мечом в воду. В этот вечер Мария должна была ужинать у шерифа. Она пришла раньше назначенного срока, и времени до возвращения шерифа ей как раз хватило, чтобы расспросить Абигайль. Узнала Мария немного – лишь то, что Патриция Грей, вторая жертва, была официанткой в ночном клубе «Твистер» в окрестностях их города. Понятно! Мэри-Джейн Барко была официанткой в баре «Кампана» в Геттисберге. Дороти Бракстон и Сэнди Кларкс, жертвы номер три и четыре, тоже были официантками. Первая из них работала в «Гонке под луной», вторая – в «Сержанте Халливелле».

Все четыре молодые женщины работали в ночных барах округа Геттисберг, по одной на бар.

Тогда кто напал на них? Убийца официанток? Почему бы и нет, в конце концов? Черт возьми! Если учесть, сколько, согласно справочнику, в этой местности ресторанов, баров и ночных клубов и он действительно убивает официанток, здесь придется открыть новое кладбище размером с бейсбольное поле.

31

Когда обед закончился, Паркс поблагодарила супругов Баннермен. Возвращаясь от них, она сделала крюк и зашла в тот бар в южной части города, где работала Мэри-Джейн Барко. Это был квартал гаражей из волнистых листов железа, пустырей. Еще здесь располагалась старая лесопилка, где между кучами досок спали бездомные. Парковка «Кампаны» была до отказа заполнена грузовиками и помятыми пикапами. Посетителями были в основном дальнобойщики и люди, ехавшие по торговым делам. Ледяной ветер бросал из стороны в сторону гирлянды мигающих лампочек перед входом. Внутри был мягкий рассеянный свет, висела липкая бумага против мух и тихо играла музыка в стиле кантри.

Мария села у стойки, заказала бутылку текилы, немного соли и разрезанный на четыре части лайм и предложила бармену выпить с ней. Они стали пить, посыпая солью ладонь и грызя четвертушки лайма между двумя глотками спиртного. На четвертом стакане он разговорился.

Мэри-Джейн Барко была девушкой без прошлого. За мужчинами совершенно не бегала, скорее их боялась. Такие слова приобретают особый вес, если сказаны человеком, который считает женщин чем-то вроде огромных презервативов. Она стала работать в «Кампане» месяц назад. Вышла из междугородного автобуса компании «Грейхаунд» с чемоданом в руках и с красной кружевной косынкой на волосах. По ее собственным словам, приехала из Бирмингема, штат Алабама. Ни любовника, ни друзей, ни прошлого. Такая жизнь часто бывает прикрытием для самых ужасных тайн. Она снимала комнату у старой Нормы, в конце улицы Донован, в жалком домишке на возвышенности. Больше он ничего не знает.

На восьмом стакане бармен спросил у Паркс, не пойдет ли она с ним в «Кентукки фрайд чикен» в Геттисберге съесть по порции куриных крылышек, когда у него закончится смена. Она спросила, какая у него машина. Он ответил: «Старый пикап „шевроле“». Паркс молча смотрела на него, слизывая кончиком языка крупицы соли с пальцев. Он решил, что это значит «да», но это значило «нет».

В этот момент Рейчел уходила в темноту, и никто даже не подозревал об этом. Девушка оставила на мобильном телефоне Баннермена сообщение. Оно было послано с ее мобильника, и в этот момент Рейчел находилась на перекрестке Гастингс. Она сообщала, что нашла след, который ведет в центр Оксборнского леса. И сказала, что оставляет свой мобильник подключенным к электронной почте Баннермена, чтобы тот мог ее слышать. И пошла тайком за своей удачей, как мышь в сказке тайком от подруги-кошки бегала есть масло из их общего горшочка.

Пытаясь проснуться под обжигающим душем и прислушиваясь к тишине, Мария Паркс думала обо всем этом. Кто-то постучал в дверь. Сквозь матовое стекло в окно ванной проник свет вращающегося фонаря.

Мария вытерлась и надела джинсы, шерстяной свитер и плащ-дождевик. Перед тем как выйти из дому, она взглянула на часы в гостиной. Они показывали 0:50. Прошло почти два часа с тех пор, как исчезла Рейчел. Мария попыталась сосредоточиться на ней, но безуспешно. Лес съел Рейчел.

32

«Шевроле-каприз» с зажженным вращающимся фонарем мчится навстречу опасности по безлюдным улицам Геттисберга. От него в обе стороны разлетаются струи воды из луж. Асфальт блестит от дождевой воды в тусклом свете уличных фонарей. Несколько черных фигур, которые наклонялись над мусорными контейнерами, убегают, услышав рев двигателя V8. Назойливый треск радио, равномерный шум стеклоочистителей, похожие на пощечины шлепки дождевых струй по капоту. Мария кусает губы, чтобы не уснуть. Внезапно огни Геттисберга исчезают. Последний фонарь. Последний плакат, на нем написано: «ГЕТТИСБЕРГ ПРИВЕТСТВУЕТ ВАС». Мария замечает, что среднее слово зачеркнуто и над ним написано другое. Получилось «ГЕТТИСБЕРГ ПЛЮЕТ НА ВАС». Это близко к истине.

Фары «каприза» осветили еще несколько спящих ферм, а после этого автомобиль въехал в черную ночь. Когда глаза Марии привыкли к этому мраку, она разглядела вдали еще более черную линию – Оксборнский лес.

Шофер снимает ногу с педали, и «каприз» выезжает на проселочную дорогу. Шины подпрыгивают в полных воды выбоинах, поднимая фонтаны грязных брызг. Мария откидывается на спинку сиденья, опирается затылком на подголовник и смотрит на луну, которая только что стала видна среди облаков. Луна маленькая и грустная, она выглядит грязной. Кажется, что на небе не она сама, а ее отражение в луже.

Мария задумчиво перебирает в памяти все, что ей известно о геттисбергском убийце. А известно, в сущности, очень мало.

Совершенно ясно, что это мужчина. Серийные убийцы-женщины редко убивают других женщин. Они убивают мальчиков, стариков, сильных или грубых мужчин, но женщин почти никогда. В редких случаях – больных старух, но это скорее убийство из жалости, чем преступление, вызванное ненавистью.

Значит, мужчина белый, который охотится на людей своей этнической группы. Поскольку трупы пока не найдены и не вскрыты, кроме этого точно известно лишь то, что убийца раздевает своих жертв на краю леса. Он срывает с них оболочку, лишает отличительных признаков. Возвращает к изначальной наготе и этим отнимает у них статус человека. Да, именно так: раздевает, чтобы легче было их уничтожить.

Для убийцы такого рода оболочка – это грязь и ложь. Такой убийца – живодер. Он добирается до мяса и костей. Снятие одежды – только первый этап снимания кожуры. Потом он сдирает с жертвы верхний слой кожи – срывает кусками, соскребает ножом или счищает кислотой. Затем наступает очередь мяса, покрывающего кости, то есть нижнего слоя кожи, жил и сухожилий. Убийца вымачивает их в кипятке и вырезает, докапываясь до костей. Лицо он тоже обрабатывает. Он вынимает глаза и зашивает веки, скулы скребет рашпилем и шлифует пемзой, разглаживает морщины, дробит черты лица на мелкие части. Этот человек считает, что жизнь обманула его надежды. И ему необходимо касаться чего-то, чем-то овладевать, что-то присваивать себе. Он полон разрушительной ненависти, и она так велика, что он уже почти ее не ощущает. Но кроме этой ненависти есть еще одна причина: убийцу пугает внешний вид его добычи. Он боится своего отражения, которое видит в их глазах. Его жертвы для него – зеркала, которые необходимо замазать черной краской. Он пытается раствориться в безымянности их слепых лиц. Он создает что-то вроде музея восковых фигур. А потом, когда его мертвецы теряют собственную внешность, он дает им другую, которая не так страшна для него, – надевает на труп женщины парик, платье, белье. Он разговаривает со своими куклами, наказывает их, насилует или награждает. Он чувствует себя всемогущим. Это коллекционер трупов. Первая рабочая версия – кукольный дом с куклами из мертвых женщин. Остается лишь найти куклу, сделанную из Рейчел. Мария хорошо знает, что такое убийцы этого типа, и потому не слишком надеется найти девушку живой: от капризов хозяина кукол человек быстро погибает.

Ночную тишину разрывает гудок. Автомобиль снижает скорость. Мария выпрямляется на сиденье и видит вдали ряд вращающихся фонарей на лесном перекрестке Гастингс.