Текст книги "Шестое чувство"

Автор книги: Патриция Вентворт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Спустя какое-то время сержант Аббот подошел в старшему инспектору и сказал ему:

– Угадайте, кто здесь.

Лэмб оторвался от доклада сержанта Кертиса и спросил:

– И кто же это?

На лице сержанта Аббота возникла еле заметная недобрая усмешка.

– Я же сказал: «Угадайте, кто здесь».

– У меня нет времени для гаданий.

– Ну что ж, в таком случае я вам скажу – мисс Сильвер!

– Что! Каким ветром ее занесло сюда?

– Мисс Сильвер собственной персоной. Болтают, что ее пригласил кое-кто якобы для поддержки.

Лэмб задумчиво присвистнул и откинулся на спинку кресла.

– Да, она весьма здравомыслящая особа. Интересно, ради чего она здесь появилась.

Фрэнк Аббот присел на ручку одного из кресел.

– Как вы намерены поступить? Вы позволите ей остаться?

Лэмб нахмурился, но ничего не ответил.

– Вы знаете, что ей везет. Всякий раз, когда она берется за дело, полиция с блеском раскрывает его. Мод – талисман. Полицейское счастье. Ей сопутствует Удача.

Лэмб кивнул.

– Я бы не сказал, что здесь только одно везение. Помнишь, когда мы впервые столкнулись с ней? Могу даже признаться, что я счел ее просто безвредной старой девой, я даже вежливо избавился от нее, потому что с леди непозволительно вести себя грубо. Однако всякий раз, когда я выпроваживал ее, она потом возвращалась, и тогда я слышал от нее следующие слова: «Можно мне с вами переговорить, инспектор?», а затем она мне все объясняла по порядку, словно отгадывала за меня кроссворд, и при этом нисколько не задавалась. К мисс Сильвер я питаю настоящее уважение.

Фрэнк Аббот усмехнулся.

– Точно так же, как и я. Рядом с ней я чувствую себя словно ребенок в младшей группе детского сада. Вот почему я зову ее Мод, от одного ее имени у меня повышается настроение. Вы позволите ей принять участие в этом деле?

Разве ее удержишь, – заметил Лэмб, – я не знаю, как мне быть. Хотя в подобном расследовании она может оказаться небесполезной. Вероятно, она будет отстаивать интересы миссис Андервуд в деле о вымогательстве. Я полагаю, что миссис Андервуд уже говорила с ней до убийства, скорее всего так оно и было. Этим как раз и объясняется ее немедленное появление здесь. Да, она может оказаться очень полезной, и я скажу почему. Знание людей – вот ее сильная сторона. Научилась ли она этому, когда работала с детьми, не знаю, но этого качества у нее не отнять. Она составляет мнение о людях быстрее, чем кто бы то ни было, при этом не ошибается. Помнишь дело об отравлении Катерпиллеров, Рэндалл Марш рассказывал нам об этом, а дело о китайской шали? Если она разузнала уже что-нибудь о шантаже, а я подозреваю, что она уже кое-что нащупала, иначе миссис Андервуд не позвала бы ее. Значит, нам надо заполучить то, что стало ей известно. У миссис Андервуд не было времени, чтобы еще раз посоветоваться, но если она до этого разговаривала с мисс Сильвер о вымогательстве, тогда она, вероятно, сделала то, что сделала, – выйдя из этой гостиной, она сразу же позвонила мисс Сильвер и попросила ее прийти. Понимаете, дело о вымогательстве, возможно, является главной версией и, следовательно, основой всего этого расследования, и нам следует знать об этом все. Девушка, наверное, была причастна к мейфэрским делишкам, может быть, даже стояла во главе. Однако этот адрес не дает мне покоя. Тот самый адрес, который использовался в мейфэрском деле, кстати, миссис Андервуд отправила первое письмо именно по этому адресу, то, в котором находились деньги. Но затем мейфэрское дело лопнуло, и в следующий раз миссис Андервуд уже ходила по другому адресу, и ее ответное письмо, отправленное по почте, очутилось в сумочке Каролы Роланд. Здесь что-то скрывается, и мне хотелось бы знать, что известно мисс Сильвер. Конечно, девушку, скорее всего, убил тот человек, который был у нее в тот вечер. Мистер Маундерсли-Смит еще даст нам отчет. Он мог быть тем человеком, уходившим в половине девятого из дома, которого видел Белл. Если у него есть алиби, тогда этим человеком мог быть майор Армтаж, у него в запасе было много времени, чтобы вернуться и убить ее. Не очень-то хорошо говорить о том, что Карола Роланд хотела подшутить над ним, потому что лишь после ее смерти он узнал, что это шутка. Она также очень сильно расстроила мисс Андервуд, само письмо, которое она показывала ей и майору Армтажу, несомненно, выглядело как очень убедительное доказательство того, что брак состоялся. Он вспомнил, что она была женой его брата лишь в полночь, когда Роланд была уже мертва час или даже два. Вы помните, как он сказал о внезапном восстановлении своей памяти, упомянув, что это случилось, как его и предупреждали, в результате шока. Он объяснил, что шок у него произошел потому, что мисс Роланд назвалась его женой. Но этот шок мог быть последствием убийства. Я не утверждаю, что он совершил его или не совершал его, я говорю, что он вполне мог его совершить… Еще у нас есть миссис Уиллард. Я не очень-то рассчитываю на эту версию, но тем не менее. По-видимому, мистер Уиллард флиртовал с мисс Роланд, и все указывает на то, что это послужило причиной жуткой ссоры, иначе он не ушел бы из дому на всю ночь. Впрочем, мужья и жены ссорятся гораздо чаще, чем думают некоторые, и, разумеется, чаще по пустякам, чем из-за серьезных вещей, так что к мисс Роланд их ссора, возможно, не имела никакого отношения. Я вообще не придаю слишком много значения их расстроенному виду сегодня утром. Если ему нравилась девушка, то и вид у него был печальный, а чем печальнее он выглядел, тем сильнее расстраивалась миссис Уиллард. Это свойство человеческой натуры. Ладно, я ожидаю с минуты на минуту данные об отпечатках пальцев и отчет патологоанатома, тогда мы поймем, где мы находимся. Думаю, что Кертис взял отпечатки у большинства обитателей этого дома, вскоре мы увидим, кто из них заглядывал сюда, а кто нет. Нам точно известно, что здесь побывали майор Армтаж и мисс Андервуд, но мне любопытно, говорила ли миссис Андервуд правду, когда заявила, что не заходила в квартиру. Фрэнк Аббот, сидевший на ручке кресла, внимал рассуждениям старины Лэмба. Все здраво и логично, никаких отступлений. Апофеоз простого здравого смысла. Все четко и ясно, никаких пристрастий. Опора нации, и тому подобное. Простой человек, рассуждающий по-простому, несложный ход мысли. Аббот почти восхищался своим начальником.

– Миссис Джексон скоро вернется, не так ли? – спросил он.

Лэмб кивнул.

– Она намерена проверить драгоценности своей сестры. Их оказалось на удивление много, причем большинство из них кажутся мне весьма дорогими.

Левая бровь Фрэнка Аббота взлетела вверх.

– Вероятно, ими она обязана Маундерсли-Смиту.

Лэмб снова кивнул.

– Я подумал о том же. Миссис Джексон утверждает, что у ее мужа есть перечень драгоценностей ее сестры, он, по-видимому, собирался застраховать их. Я сказал ей, что для следствия очень полезно, если она вернется со списком и все проверит.

– Неужели она носила так много украшений?

– Жемчужные и брильянтовые серьги, алмазная брошка. Три кольца лежали возле раковины в ванной. Не правда ли, смешно, что большинство женщин забывают свои кольца там, где моют руки.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Элла Джексон сидела за туалетным столиком своей сестры и проверяла наличие драгоценностей со списком. Как и говорил инспектор Лэмб, их было на удивление много, причем некоторые действительно были дорогими. Ей то и дело приходили в голову мысль, что Кэрри никогда больше не будет носить эти украшения, и когда эта мысль вновь возникала, то драгоценности расплывались у нее перед глазами, она временно прекращала свою работу и плакала. Кэрри всегда была сущим наказанием, начиная с раннего детства, когда умерла их мать. Остались две девочки – серьезная десяти лет и дерзкая младшая пяти лет. Дерзкая и красивая – такова была Кэрри. К тому же отец баловал и потакал ей. Впрочем, Кэрри баловали все. В результате такого попустительства они уже не в силах были справиться с ней. Эллу она совсем не слушалась. Элла вспомнила, как однажды, когда они уже стали взрослыми, Кэрри сказала ей: «Ты ревнуешь меня, вот в чем все дело. Я нравлюсь мужчинам, а на тебя они почти не обращают внимания и никогда не будут обращать». Насчет мужчин Кэрри была права, однако насчет ревности она хватила через край. Элла не нуждалась в мужском внимании, единственно о ком из мужчин она мечтала, это был Эрни, и, в конце концов, она получила его. Но это случилось уже после того, как Кэрри ушла из дому, а отец умер от горя. Десять лет минуло с тех пор, но старые обиды захлестнули ее с новой силой, и вскоре Элла уже не могла отличить их от недавней утраты.

В гостиной инспектор Лэмб и мисс Сильвер беседовали друг с другом. После первых дружеских приветствий наступил черед любезностей.

– Надеюсь, что миссис Лэмб здорова. А как ваши три дочери… в самом деле, как это интересно, все трое служат во вспомогательных военных службах. Вы, должно быть, гордитесь ими. У вас есть их фотографии в форме? Мне было бы так любопытно взглянуть на них.

В глазах Фрэнка Аббота лучился смешанный огонек цинизма и восхищения. Притворство? Нет, нечто поумнее, чем простое притворство. Опытный Лэмб не попался бы на такую уловку, как поддельный интерес к его дочерям. Мисс Сильвер выказывала на самом деле искренний интерес. Это действовало как самое настоящее масло, причем очень хорошего качества. И только после всего этого – тактичный переход к интересующему делу, а какая непринужденность в манерах. Да, все-таки большая разница между законом, его непосредственным олицетворением и той старомодной учтивостью, которая заметна лишь у старозаветных тетушек.

– Боюсь, мне почти нечего добавить к тому, что поведала вам миссис Андервуд, Я только могу подтвердить, что верю ей, когда она утверждает, что не заходила в квартиру вчера вечером и не виделась с мисс Роланд. Я изо всех сил пытаюсь убедить ее, что если она не виновна, то ей следует сотрудничать с законом по возможности в наиболее откровенной форме. Некогда мудрый лорд Теннисон сказал: «Чистый закон соизмерим с абсолютной настоящей свободой». Так верно и так прекрасно сказано. А как вы думаете?»

Лэмб слегка откашлялся и заметил, что он не питает особой склонности к поэзии и что людям непозволительно нарушать закон, который следует соблюдать, но если в этих словах заключен только высокий смысл, то он согласен с мисс Сильвер и лордом Теннисоном.

– А сейчас мне надо с вами кое о чем договориться, но конфиденциально. Речь не идет ни о какой сделке, я говорю вам о сложившемся у вас и у нас положении дел. Так вот, если вам что-либо известно, что неизвестно нам, или что-нибудь вы узнаете в скором времени, тогда услуга за услугу. Надеюсь, вы окажетесь мне настолько же полезны, насколько и я вам. Никаких сделок, только то, что называется джентльменским соглашением, как насчет этого, мисс Сильвер?

Мисс Сильвер привычно коротко кашлянула.

– Конечно, это как раз то, на что я рассчитывала. Могу вас заверить, что в данный момент мне известно очень немного. Миссис Андервуд просила моего совета. Я посоветовала ей обратиться в полицию, а она разрыдалась и ответила, что не может. Есть несколько мелких обстоятельств, о которых, как я надеюсь, смогу сообщить вам в самом скором времени. Эти сведения станут более значимыми, когда мне удастся все подытожить. Тут имеются некоторые моменты, требующие деликатного подхода, и любое преждевременное официальное вмешательство крайне нежелательно. Я была бы вам чрезвычайно благодарна, если бы вы воздержались от давления на меня по этому ряду вопросов. Лэмб снова откашлялся.

– Ладно, если бы на вашем месте был кто-либо другой, я бы на все это сказал ему: «Позвольте мне решать, каким образом обходиться со свидетелем, которому что-то известно, но который не желает говорить». Однако я учту то, на что вы мне намекнули.

Мисс Сильвер одарила его одобряюще-нежной улыбкой, которой она в бытность свою гувернанткой, вероятно, воспринимала правильный ответ прилежного ученика в классе. Она чуть наклонила голову и сказала:

– Вы поступили правильно, инспектор.

Лэмб усмехнулся.

– Почти так же правильно, как лорд Теннисон? Ну что ж, тогда не буду давить на вас, но чем скорее в моих руках окажутся все нити, тем будет лучше, поэтому не держите меня в неведении слишком долго. А теперь немного о том, где сейчас мы находимся. Я только что получил заключение патологоанатома и отпечатки пальцев. Она была убита спустя три четверти часа или час после легкого ужина, если можно назвать ужином вино и немного сухого печенья. Хотя нам неизвестно, в каком часу она ела, но не раньше половины восьмого после того, как она вернулась в свою квартиру, проводив свою сестру до остановки на углу. Автобус ушел в 19 часов 25 минут. Когда на следующий день миссис Смоллетт нашла ее тело в восемь часов утра, то перед электрокамином на подставке стоял поднос с напитками и печеньем. Отпечатки мисс Роланд были обнаружены на маленьком бокале, в котором был портвейн, а также отпечатки неизвестного нам мужчины на высоком бокале из-под виски. Не стану скрывать, я почти был уверен, что отпечатки пальцев на втором бокале принадлежат майору Армтажу. Увы, это не его отпечатки, а также не мистера Дрейка, не мистера Уилларда, не Белла. Итак, нам точно известно, что за час до убийства некий мужчина, не из числа жильцов этого дома, находился в этой квартире. Мисс Роланд жила здесь уединенно, потому что рассчитывала вскоре выйти замуж. Надеемся, что человек, который собирался жениться на ней даст нам отчет о своих перемещениях в этот вечер. Теперь немного о самом преступлении. По всей видимости, убийство был совершено не преднамеренно, потому что его орудием послужила вот эта металлическая статуэтка.

Мисс Сильвер взглянула на статуэтку танцовщицы с вытянутой вверх ногой.

– И где вы ее нашли?

Лэмб указал на кушетку.

– Она лежала вон там, где вы видите пятно. Мисс Роланд, должно быть, ударили сзади, затем статуэтку швырнули на кушетку. Согласно местоположению тела, убийца стоял именно таким образом. Но здесь имеется одна странность, пятно, как вы видите, вон какое. До него не дотрагивались, тогда как статуэтка блестит и на ней никаких следов за исключением небольшого потемнения. Видимо, она упала спиной на еще свежее пятно крови. Несомненно, что рана была нанесена острой вытянутой ногой танцовщицы, так вот, на ней вообще нет никаких следов, ничего не удалось установить ни с помощью микроскопа, ни с помощью химического анализа. Эксперты лишь обнаружили следы мыла в складках вот этого подобия шарфика, – инспектор указал на смутное подобие пояса-шали, концы которого взметнулись вокруг обнаженной талии танцовщицы.

– Ее вымыли?

– И очень тщательно, – подхватил Лэмб. – Еще одна странность, тот, кто вымыл статуэтку, почему-то не поставил ее обратно на камин. Даже не знаю, но мне никогда не приходилось встречаться ни с чем подобным. Сначала убийца кидает статуэтку на кушетку, от нее остается пятно, затем он или она берет статуэтку, моет ее с мылом и снова кладет на оставшееся пятно. Ерунда какая-то.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Дорогой инспектор, никаких отпечатков на фигурке не было?

Лэмб помотал головой.

– Ни единого пятнышка. Словно кто-то воспользовался перчатками, но если они не были резиновыми, тогда, наверное, было не просто вымыть ее в воде с мылом, не правда ли?

Резиновые перчатки как раз говорят в пользу обдуманного убийства, – заметила мисс Сильвер. – Не исключено преднамеренное использование статуэтки в качестве оружия, а это означает, что убийца был знаком с обстановкой в квартире и даже с отдельными деталями интерьера. Предполагаю, что человек держал фигурку под струей воды и мыл, даже не снимая перчаток, допустим, они были плотные автомобильные. Однако я не думаю, что это сделала какая-нибудь женщина, ведь женщины носят обычные перчатки. А, впрочем, перчаток могло и не быть. Мытье статуэтки представляется мне одним из инстинктивных и бессознательных действий, нечто вроде того, что делается под влиянием шока, они, как правило, озадачивают следователя своей видимой бессмыслицей, хотя в какой-то мере раскрывают характер преступника. Осмелюсь предположить, инспектор, что никаких отпечатков не будет обнаружено, если статуэтка и руки, державшие ее, были мокрыми.

Оба мужчины быстро переглянулись. Лэмб стукнул себя по колену и воскликнул:

– Черт побери, да! Вы правы!

Мисс Сильвер встала и прошла к дивану.

– В гостиной было тепло, и любое влажное пятно высохнет быстро, однако, я предполагаю, что пятно слегка расплылось. По краям оно должно быть более бледным, ведь статуэтка была довольно мокрой. Ага, смотрите, инспектор, пятно явно расплылось. Вот здесь и здесь. Гляньте, какое оно бледное по краям.

Они все втроем стояли и рассматривали испорченную серо-голубую парчу дивана. Лэмб заговорил первый.

– Да, вы правы, все так и было. Хотя ума не могу приложить, зачем все это было сделано. Если только ради того, чтобы озадачить нас насчет орудия преступления, в таком случае фигурку следовало поставить обратно на камин. Если с целью избавиться от отпечатков пальцев, то просто оставить ее в ванной. Нелепость какая-то.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Едва прозвучали недоуменные слова инспектора, открылась дверь и на пороге гостиной возникла миссис Джексон. В одной руке она держала лист с напечатанным списком драгоценностей, в другой брильянтовое кольцо. Явно взволнованная, она пересекла гостиную и положила на стол перед инспектором и кольцо, и лист бумаги, затем торопливо проговорила.

– Это кольцо не моей сестры.

Все посмотрели на нее, потом на кольцо. Лэмб спросил:

– Что вы имеете в виду?

Сглотнув от волнения комок в горле, она повторила то, что сказала только что:

– Это кольцо не моей сестры.

Лэмб развернулся вместе с креслом к ней лицом.

– Одну минуту, миссис Джексон. Когда вы говорите, что это кольцо не вашей сестры, вы хотите сказать, что его нет в вашем списке, или что вы никогда не видели его прежде, или еще что-то?

Элла Джексон превозмогла свое волнение. Она умела владеть своими чувствами, однако открытие, только что сделанное ею, легло дополнительным грузом на все случившееся. Но она уже приходила в себя.

– Нет, ничего из сказанного вами я не имела в виду, инспектор. Взгляните на лист, прочтите сами: «Кольцо с крупным брильянтом» примерно посередине листа. Это брильянтовое кольцо, но это не то, что отмечено в списке. Это не кольцо моей сестры, потому что это не настоящий алмаз, это страз.

Какое-то непонятное нервное возбуждение моментально охватило всех присутствующих. Каждый явственно ощутил это. Всеми овладело явное любопытство, некое смутное предчувствие. Каждый испытал мимолетное потрясение, смутное и болезненное.

Лэмб, нахмурившись, взял кольцо.

– Это то самое кольцо, которое надевала мисс Роланд. Это одно из трех колец, что были обнаружены возле раковины в ванной.

Элла Джексон покраснела еще сильнее, но голос ее звучал ровно и уверенно.

– Это не кольцо Кэрри.

Лэмб взглянул на нее.

– Миссис Джексон, а вам не кажется, что она могла поменять камни.

– Нет, не могла, не сказав мне об этом. Мой муж намеревался оформить страховку. Но она знает, насколько он осторожен в подобных делах, он никогда не застраховал бы ее украшения, не проверив их перед этим. Кроме того, у нее не было никаких видимых причин, она не испытывала недостатка в деньгах.

Лэмб поворачивал кольцо то так, то этак. Камень блестел радужным светом.

– А по моему, вид у кольца самый что ни на есть настоящий. Отчего вы находите, что это подделка?

Элла Джексон ответила ему решительно и уверенно:

– Я вовсе не нахожу его поддельным, я точно знаю, что это страз. Я с детства занимаюсь драгоценностями. Едва я взяла в руки это кольцо, так сразу поняла, что оно не принадлежало Кэрри. Вы можете показывать это кольцо какому угодно ювелиру в Лондоне, и все они скажут то же самое – это страз.

– Но ведь она могла поменять камень без вашего ведома.

– Но в таком случае я все равно узнала бы об этом, – отозвалась миссис Джексон, – это легко определить не по камню, а по кольцу. Это не кольцо Кэрри. Оно ей досталось в подарок от того юноши, за которого она вышла замуж, от Джека Армтажа. Он объяснил ей, что это кольцо его матери, что на нем имеются ее инициалы. Кэрри говорила мне, что ее смущало это обстоятельство, и что ей не по душе носить кольцо с инициалами другой женщины.

Лэмб повернул кольцо камнем к свету. Но на внутренней стороне золотого ободка не было заметно никаких букв.

– Возможно, она удалила прежние инициалы.

Элла помотала головой.

– Да нет, не делала она этого. Она ведь рассказала мне о том, как подшутила над майором Армтажем, причем она показывала ему это кольцо с инициалами, и какой у него стал вид, когда он увидел его. Кажется, он узнал кольцо, но не вспомнил ее. Кэрри говорила, что он сразу повернул кольцо так, чтобы убедиться, на месте ли инициалы, а потом он стал таким сердитым и раздраженным оттого, что кольцо его матери попало к ней в руки.

– Боже мой! – воскликнула мисс Сильвер и, кашлянув, повернулась к инспектору со смущенным видом.

– Когда я уходила из квартиры миссис Андервуд, там ожидали появления майора Армтаджа. Уверена, что он уже пришел. Вы не считаете нужным…

Лэмб кивнул.– Фрэнк Аббот встал и вышел.

– Это не кольцо Кэрри, – в который раз повторила миссис Джексон. – Майор Армтаж скажет вам то же самое, что и я. Но если это не кольцо Кэрри, а оно точно не ее, тогда, да, тогда у меня есть одна идея. Это случилось как раз накануне вечером, когда сестра рассказывала мне о том, как показала кольцо майору Армтажу, а затем прибавила: «Забавно, но, по-видимому, в этом доме существуют два очень похожих кольца. Точная копия друг друга. Я заметила ее взгляд, когда вчера мы вместе спускались на лифте. Наверное, она подумала, что я украла ее колечко, если бы оно как раз не было на ней. Она еще та штучка».

– Мисс Роланд так сказала?

– Да.

– И о ком же она говорила, у кого второе кольцо?

– Мисс Гарсайд из квартиры № 4. Только знайте, я ничего не имею против нее.

Мисс Сильвер следила за выражением лица инспектора. Она заметила, как его глаза скользнули по бумаге, лежавшей справа от него, как он слегка поднял руку, но тут же отдернул ее назад. Вслед за этим он медленно и задумчиво произнес:

– Мисс Гарсайд, хм. Ваша сестра была с ней знакома?

– Нет, не была. Кэрри отзывалась о ней, как об очень чопорной и надменной особе. Их знакомство не заходило дальше обычных приветствий, когда они встречались в лифте или в холле.

– Нет никакой вероятности, что они могли по ошибке поменяться кольцами, когда вместе мыли руки, что-нибудь в таком роде?

– Совершенно никакой.

Хм! – промычал Лэмб.

Возникла короткая пауза, и тут появился Жиль Армтаж, сопровождаемый сержантом Абботом. Он подошел к столу инспектора и спросил:

– В чем дело инспектор? Мне передали, что вы хотели меня видеть.

– Хм! Опять произнес Лэмб. Затем он протянул майору кольцо.

– Мне хотелось бы знать, узнаете ли вы это кольцо? Жиль нахмурился и сказал:

– Да, это кольцо моей матери. Мой брат подарил его Кароле.

– Когда вы видели его в последний раз? Жиль нахмурился еще больше.

– Оно было на ней вчера вечером.

– Она показывала вам его?

– Да.

– Вы проверили, кольцо, действительно, ваше?

– Да.

– А как вы сумели определить, что это кольцо ваше?

– На оправе есть инициалы моей матери – М. Б., или Мэри Баллантайн. Это ее обручальное кольцо.

– Вы точно видели эти инициалы на кольце вчера вечером, когда держали его в руках?

– Да.

Лэмб нагнулся над столом. Брильянт ярко блеснул.

– А сейчас вы их видите?

Жиль протянул руку и взял кольцо, повертел его, а затем недоуменно взглянул на инспектора.

– Нет. Но… – он запнулся, еще раз осмотрел кольцо и резко выпалил: – Это не то кольцо.

Лэмб откинулся на спинку кресла.

– Вы уверены в этом, майор Армтаж?

– Да, совершенно уверен. На нем нет инициалов. Это не то кольцо, которое я видел вчера, – он подошел к выключателю и зажег свет, затем вернулся на середину комнаты. – Вчера горел свет, когда я был у нее. Я стоял здесь, где стою сейчас. Этот камень не так хорош, само кольцо чуть светлее, по крайней мере, мне так кажется, хотя я не уверен. Зато насчет инициалов у меня нет никаких сомнений.

– Благодарю вас, майор Армтаж, не стану вас больше задерживать, – сказал Лэмб и повернулся к Элле Джексон. – Мы займемся этим делом, миссис Джексон. – А пока проверьте, пожалуйста, все оставшиеся драгоценности вашей сестры, и в случае подмены каких-нибудь еще вещей дайте нам знать.

Она вышла в спальню своей сестры, притворив двери, затем стукнула входная дверь за ушедшим майором Армтажем. В гостиную вернулся сержант Аббот и тоже прикрыл за собой дверь.

Мисс Сильвер перевела взгляд с него на инспектора. Ее мелкие, но приятные черты лица выражали мягкую, но непоколебимую уверенность. Она кашлянула и заметила:

– Я действительно не понимаю, каким образом мисс Гарсайд могла совершить это.

Лэмб взглянул на нее со снисходительностью, как игрок, на руках у которого оказалась козырная карта.

– Если это ее кольцо, в таком случае ей придется объяснить, каким образом оно очутилось в ванной Каролы Роланд в ночь убийства. Если это не ее кольцо, тогда пусть докажет, предъявив свое собственное. Но даже, если она сумеет доказать либо то, либо другое, ей все-таки придется объяснить, почему она оставила так много своих отпечатков по всей квартире мисс Роланд.

– Боже мой! – с печальным видом произнесла мисс Сильвер. – Она оставила отпечатки?

Лэмб кивнул.

– На входной двери, как изнутри, так и снаружи, на дверях ванной, на полочке, где лежали кольца, на дверях спальни, ну и на дверях этой гостиной.

– Боже мой! – повторила мисс Сильвер.