Текст книги "Шестое чувство"

Автор книги: Патриция Вентворт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Во всем доме Ванделера наступил час чаепития. Миссис Уиллард, бодрая после сна, хоть и непродолжительного, заварила себе крепкий чай и к нему приготовила тонко намазанные маслом тосты. Мистер Уиллард не появлялся, впрочем, он никогда не приходил домой выпить чаю в будние дни, поэтому она ничуть не волновалась. Она чувствовала себя так, как будто страшный кошмар закончился. Альфред вел себя очень глупо, но он снова вернулся к ней. Он стоял перед ней на коленях и плакал. Карола Роланд была мертва. Миссис Уиллард выспалась и с удовольствием пила чай.

Айви Лорд вернулась из города. Она издалека видела своего дружка, который даже помахал ей рукой и улыбнулся, настроение у нее сразу улучшилось. Миссис Андервуд сразу после ленча вернулась в свою спальню под предлогом, что ей надо отдохнуть. Жиль и Меада остались вдвоем Б гостиной. Меада чувствовала себя, как будто после наркоза, который дают с целью подавить боль. Сознание вернулось, но состояние было таковым, словно ждешь и страшишься, что боль может вернуться. Как было приятно находиться в объятиях Жиля, прислоняться своей щекой к его щеке и слушать, что он говорит.

Немного погодя вошла Айви с подносом, затем она вышла, и раздался стук закрываемой входной двери. Вскоре к ним вошла миссис Андервуд и сказала жалобным голосом:

– Не могу понять, чем это занимается мисс Сильвер. Она весь день никуда не выходила из квартиры Спунеров. Меада, позвони ей и пригласи к нам на чай. Ты ведь знаешь номер.

С этими словами она упала в кресло. Пока Меада шла к телефону, она заметила:

– Удивительное дело, к мисс Гарсайд шла какая-то гостья. Я видела, как она входила в лифт.

Мисс Гарсайд наливала кипяток в небольшой заварочный чайник коричневого цвета, который заменил старинный серебряный, еще времен королевы Анны, как вдруг раздался звонок в дверь. Она открыла и с изумлением увидела перед собой какую-то незнакомку, – молодую женщину модно одетую. Она была довольно сильно накрашена, ее светлые локоны ниспадали до плеч, элегантное черное пальто, странноватая, сдвинутая набок, маленькая шляпка и светлые очки в черепашьей оправе. Она зашла в переднюю и спросила несколько жеманным тоном:

– Мисс Гарсайд?

Мисс Гарсайд кивнула.

– Не уделите вы мне минуту своего времени? Я насчет кольца.

Мисс Гарсайд закрыла дверь. Как и обычно, ее манера говорить и держаться была весьма сдержанной.

– Вы не от Эллингама? – спросила она.

Последовавшая вслед за этим беседа не отличалась продолжительностью. Спустя немного времени посетительница вышла из квартиры и вошла в лифт, а в тот момент, когда она из него вышла, ее заметила миссис Андервуд.

Женщина в черном промелькнула через холл и исчезла. Никто не слышал ни ее слова о кольце, ни ответ мисс Гарсайд. Возможно, поэтому никто не связал ее появление с неким Эллингамом или с кольцом. Оставалось лишь только догадываться о том, что произошло между ней и мисс Гарсайд за закрытой дверью квартиры. Самым важным в этом кратком визите было то, что она стала последним лицом, которое видело мисс Гарсайд в живых…

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Мисс Сильвер наслаждалась чаем. Такая красивая и уютная комната. На улице сыро и темно, а в гостиной миссис Андервуд горит свет и так тепло от камина. Айви приготовила несколько ячменных лепешек, к которым так хорошо подошел мед, присланный мистером Андервудом откуда-то с севера. Конечно, все были более или менее спокойны. Впрочем, этого следовало ожидать. Столь недавняя и ужасная смерть, хотя она не коснулась никого из близких, правда, мисс Роланд все-таки доводилась невесткой майору Армтажу. Так что было вполне естественно, что вид у него был хмурый и озабоченный, а его невеста выглядела бледной и дрожащей. Перенести такое молодой девушке – испытание не из легких. Да и для миссис Андервуд тоже, при одном взгляде на нее становилось совершенно ясно, о чем она думала. Всем им не мешало бы отвлечься от своих грустных мыслей.

Поставив перед собой эту задачу, мисс Сильвер завела легкий, мирно текущий разговор, в который она то и дело вставляла самые различные вопросы, касавшиеся всего и всех, кто жил в этом доме, так что всем сидевшим в гостиной волей-неволей приходилось отвечать на них. Особый интерес у нее вызвал мистер Дрейк, которого она видела лишь мельком.

– Какой красивый мужчина, у него такая романтическая наружность. Он очень напоминает мне кого-то. Интересно кого, вы не поможете мне…

Меада невольно улыбнулась и сказала:

– Не Мефистофеля ли?

Мисс Сильвер так и просияла.

– Конечно! Какая же я глупая! В самом деле, очень заметное сходство. Надеюсь, что это не распространяется на его характер. Что вы говорили по поводу бизнеса, которым он занимается?

Меада растерянно отозвалась:

– Не знаю…

– Никто этого не знает, – бросила миссис Андервуд. В ее словах прозвучала плохо скрытая неприязнь.

Жиль удивленно приподнял брови, тогда как мисс Сильвер спокойно заметила:

– Боже мой, это звучит так интригующе.

Миссис Андервуд вскинула голову. Ее красновато-коричневые волосы остались в прежнем безупречном положении, но ее лицо как-то покосилось, обмякло, как будто на нем отпечатался еще один десяток лет. Она сказала жестким, обвиняющим тоном:

– Никому ничего не известно о нем вообще, если Агнесс Лемминг столь неосторожна, то пусть пеняет на себя.

В следующие пять минут на долю мисс Сильвер выпало удовольствие выслушать все то, что миссис Андервуд собиралась высказать Агнесс Лемминг.

– Я видела, как они шли вместе из города. Полагаю, она знает, когда приходит его поезд, и так получается, что именно в это время она отправляется по магазинам. Даже не могу себе представить, что он нашел в ней такого, но должна заметить, если бы я была ее матерью, то прежде всего я попыталась бы разузнать о нем побольше…

Меада расстроилась, но ничего не сказала. Выдержав небольшую паузу, мисс Сильвер переключилась на беседу о другой квартире.

– Мисс Мередит – такая почтенная пожилая леди, как передала мне миссис Смоллетт, хотя она совсем глухая. Вы ее знаете? Кажется, у нее очень преданная компаньонка, мисс Крейн, но горничная – очень неразговорчивая особа. Интересно, есть ли какая-нибудь связь с теми Мередитами, о которых я слышала от своей близкой подруги. Вы не знаете, где жила почтенная леди до того, как она переехала сюда?

Меада почти обрадовалась новой теме беседы и с удовольствием попыталась ответить на заданный вопрос.

– Белл говорит, – начала она и запнулась.

– Белл? – резко переспросила мисс Сильвер.

Да. Он сказал мне, что когда мисс Мередит только переехала сюда, то всякий раз отправляясь в своем кресле на прогулку, она спрашивала, не собираются ли они в Пэнтайль. А как-то раз она сказала, что хотела бы прогуляться к Жабьему Камню. Еще она рассказывала Беллу, что привыкла жить на Славной Горе, Белл обычно помогает спускать ее кресло вниз по ступенькам крыльца, но теперь она уже не говорит так много, бедняжка.

– Очень грустно, – живо и с сочувствием откликнулась мисс Сильвер. – А сейчас расскажите мне немного о мисс Гарсайд. Я еще не встречалась с ней, но она очень меня интересует. Может быть вы знаете, какие у нее наклонности, какие привязанности?

Миссис Андервуд вскинула голову еще выше, чем прежде.

– Она возомнила себя какой-то особенной, лучше всех остальных, да, да, мы все знаем это, однако не только я, никто не может понять почему. Раньше она вела домашнее хозяйство своего брата, который, как я слышала, был профессором. Они много путешествовали – Франция, Германия, Италия, все в таком духе. Я полагаю, вот таким образом она и набралась высокомерности.

– Лемминги дружат с ней, – заметила Меада. – Агнесса говорит, что она очень горда и сдержанна. Она перебралась сюда после смерти брата, я опасаюсь, что она сейчас в крайне тяжелом положении. Агнесса очень переживает за нее.

– Понимаю, – промолвила мисс Сильвер и принялась расспрашивать о мистере и миссис Уиллард, а также о Леммингах.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Когда кончили пить чай, мисс Сильвер вызвалась помочь на кухне.

– Здесь так много посуды, Айви, вряд ли вы откажетесь от моей небольшой помощи. Я вытирала посуду, помогая миссис Смоллетт после ленча, и мы так скоро управились.

Айви с явно сомневающимся видом посмотрела на нее. Ей не по душе было присутствие кого бы то ни было у себя на кухне. Другое дело, если бы вызвалась помочь мисс Меада, но она выглядела совсем измученной, кроме того, здесь находился майор Армтаж. Но тут мисс Сильвер так любезно ей улыбнулась, что Айви переменила свое мнение. Как-никак в компании все-таки веселее, а после того, что случилось, тяжело было оставаться долго одной.

– Какой красивый фарфор, – воскликнула оживленно мисс Сильвер. – О, у вас течет горячая вода. Как это удобно.

Айви открыла кран, выбрасывая остатки чайной заварки в бумажный пакет. Мисс Сильвер, не прерываясь, говорила дальше. Вид у девушки был такой, будто она проплакала всю ночь, мисс Сильвер заметила это еще утром, как только пришла сюда. То, что Айви отпустили после ленча, пошло ей явно на пользу. Сейчас она выглядела немного лучше. Мисс Сильвер громко сказала:

– Какие у вас ловкие и крепкие руки, Айви. Сразу видно, что раньше, вы занимались акробатикой. Об этом мне рассказывала мисс Меада. Такая интересная жизнь. Год тому назад я прочитала книгу о цирке, который назывался цирком Лукаса, – как увлекательно она написана, насколько это захватывает. Должно быть, работа по дому отличается от вашей прежней жизни.

Айви принялась рассказывать гостье о себе, о Глэд, о несчастном случае, о том, что врачи запретили ей возвращаться к прежней работе.

– Но я даже счастлива, что все так завершилось. Мне бы не хотелось снова вернуться на проволоку. Я утратила былую форму, к тому же мне не хотелось, да я и не смогла бы выступать ни с кем другим, кроме как с Глэд. Мне ее так не хватает до сих пор. Вы, наверное, знаете, что мы родились вовсе не в цирковой семье. Большую часть времени мы выступали в мюзик-холле. Нас было двое – Глэд и я. У меня еще сохранились старые афиши с нашими именами. Боже, как давно это было.

– Не там ли вы познакомились с мисс Роланд? – вкрадчиво спросила мисс Сильвер.

Чашка выпала из рук Айви. Она упала прямо в раковину и разбилась, при этом Айви издала необычный, приглушенный вскрик.

– Не переживайте, – успокоила ее мисс Сильвер, – разве стоит так волноваться из-за какой-то чашки. Вы познакомились с мисс Роланд тогда, когда вместе выступали в мюзик-холле?

Айви испуганно взглянула на нее.

– Она не хотела, чтобы кто-нибудь знал об этом, – призналась она.

– Нет, я так не считаю, – заметила мисс Сильвер и дружелюбно посмотрела на Айви. – Хотя какое это теперь имеет значение.

Айви стояла, прислонившись спиной к раковине, судорожно схватившись за ее край.

– К чему вы клоните? Я никогда не говорила об этом, клянусь вам. Я никому не говорила. Она была так добра ко мне и Глэд, когда мы были детьми. Она обычно позволяла нам разглядывать ее платья и помогать ей перед выходом на сцену. Она играла в пьесе «Мадам Баттерфляй», она выглядела такой красивой. Она хотела, чтобы никто не знал о том, что мы знаем друг друга. Но какое это сейчас имеет значение? Она ведь мертва.

Мисс Сильвер проговорила самым дружелюбным тоном:

– Нет, именно сейчас это и имеет значение. Я думаю, что вам лучше рассказать мне обо всем. Это она уговорила вас занять место у миссис Андервуд?

Айви попятилась бы назад, если бы у нее была такая возможность, но спиной она упиралась в раковину.

– Как вы узнали? – испуганно прошептала она. Мисс Сильвер, удачно напав на след, наседала дальше.

– Вы встретились. Скорее всего, случайно. Всегда приятно встретить давнюю знакомую. Она сообщила вам, что переехала на новую квартиру и предложила вам занять место прислуги у миссис Андервуд, не так ли?

Айви кивнула. Ей это напоминало посещение дантиста, чем глубже он сверлит, тем тебе больнее. Все то, что она собиралась утаить от всех, легко и непринужденно выуживалось из нее одно за другим. Мысли суетливо метались в ее голове, пытаясь спрятаться. Внезапно ее находчивый ум простой «кокни» пришел ей на помощь: «Скажи ей что-нибудь, и побыстрее! Она не остановится, если ты не остановишь ее. Говори что хочешь, только пусть она замолчит. Пусть она думает, что ты ей все рассказала. Ага, вот оно!» Айви сощурилась и проговорила на одном дыхании.

– Вы не даете мне слова вымолвить, мисс. Но откуда вы узнали?

Мисс Сильвер не удосужилась ей ответить, вместо того она задала очередной вопрос:

– Вы в самом деле, ходите во сне?

Стало еще хуже. Айви совсем растерялась. Ей казалось, что острые глаза мисс Сильвер видят ее насквозь. Она перевела дух и сказала:

– Ходила, когда была ребенком.

– А с тех пор, как вы очутились здесь, вы ходили во сне?

– Наверное, ходила.

Мисс Сильвер покачала головой с едва заметной укоризной.

– Я думаю, что нет. Миссис Андервуд запирает входную дверь и забирает с собой ключи в спальню на ночь. Полагаю, что вы выбирались из вашего окна и шли вдоль карниза, который идет вокруг дома, пока не добирались до пожарной лестницы. Только тот, кто обладает гимнастическими навыками, осмелился бы на подобное, но для вас в этом не было ничего трудного. Я думаю, что вам это даже доставляло удовольствие. Я заметила, что карниз идет вокруг дома вдоль каждого этажа, итак, вам надо было только добраться до пожарной лестницы, и, считай, вы уже находились в квартире мисс Роланд. Пожарная лестница как раз проходит рядом с окном ее гостиной. Таким образом, вы могли наносить ей визиты незаметно для окружающих. Так обычно вы и поступали, не так ли?

– Как вы узнали?

– Потому что вы уронили обрывок письма внутрь спальни миссис Андервуд, когда возвращались после очередной своей прогулки. Нарочно ли вы это сделали, или нет, я не знаю. Хотя, скорее всего, не нарочно. Наверно, вы держали его в руке и выронили, когда нащупывали путь, идя вдоль окна. Этим обрывком оказался угол письма, подписанный миссис Андервуд. Все остальное письмо лежало в сумочке мисс Роланд. Итак, это окно оказалось на вашем обратном пути. Я не вижу никакого другого способа, как мог обрывок письма попасть туда, где его нашла миссис Андервуд. Дверь в ее спальню и входные двери были заперты, нет никакого иного пути я не вижу.

Айви уставилась на мисс Сильвер. Затем она облизала языком свои сухие губы и сказала:

– Все верно.

– Как получилось, что письмо разорвалось?

Едва мисс Сильвер задала свой вопрос, как тут же пожалела, она явно совершила оплошность. Айви отреагировала немедленно, значит, этой мисс не все известно. Она буквально на глазах воспаряла духом, решив утаить все, что можно еще было утаить. Нечто очень похожее на наглость блеснуло в ее покрасневших от слез глазах.

– Ха! А вы разве не знаете?

Мисс Сильвер слегка усилила нажим.

– Я полагаю, что вы пытались вырвать его.

Наглость тут же испарилась из глаз Айви. Она открыла рот от удивления.

– Это не ее, у нее не было никакого права держать его у себя. Я так ей и сказала. Знаете, это вовсе не была ссора. Она только рассмеялась, но я почти потеряла терпение и выскочила наружу.

– Как она достала письмо? – спросила мисс Сильвер.

В тот же миг находчивость Айви снова напомнила о себе. «Вот твой шанс. Воспользуйся им, не глупи! Тише, только не спеши». Она открыла глаза как бы в недоумении.

– Откуда мне знать, как оно попало к ней? Наверное, тем же путем, как и ко всем нам. Почтальон приходит регулярно, ведь так?

– А как вы узнали, что оно у нее?

Положение оказалось безвыходным. Сердце екнуло, в горле что-то застряло. Что же делать?

И Айви сделала единственное, что ей оставалось в ее положении. Кроме того, это всегда было самым простым и легким выходом из положения. Она всхлипнула и разрыдалась.

– Что вам от меня надо? Чего вы добиваетесь от меня? Куда вы клоните? Мне ничего не известно. О, как бы я хотела умереть! – с этими словами Айви выскочила из кухни, хлопнув дверью.

Мисс Сильвер продолжала внимательно слушать. До нее сначала дошел стук закрывшейся двери спальни Айви, а затем щелчок поворачиваемого в замке ключа.

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

Мисс Сильвер вздохнула, довольно улыбнулась и пошла на поиски миссис Андервуд, которую она нашла в ее спальне, по-видимому, ничем не занятой. Миссис Андервуд сидела в простом с ситцевой обивкой кресле возле слабо горевшего газового камина. На улице еще было светло, но вместе с тем как-то мрачно и зябко.

Мисс Сильвер с наслаждением взирала на огонь. Камин, украшенный мореным дубом и облицованный кафелем розового цвета, пришелся ей по душе. Пододвинув стул поближе к теплу, она села и сразу приступила к делу.

– Айви и мисс Роланд были давними друзьями. Как я думала, так оно и оказалось, она даже не пыталась отпираться. У нее вошло в привычку встречаться со своей подругой, по ночам она выбиралась наружу, потом шла по карнизу мимо ваших окон и взбиралась наверх по пожарной лестнице.

– По этой узкой лестнице? Невозможно!

Невозможно для вас или для меня, но отнюдь не для девушки, которая в прошлом работала акробаткой. Я с самого начала предполагала, что она не во сне ходила по ночам. А то, что у нее находится обрывок вашего письма к человеку, шантажировавшему вас, никак не могло быть простым совпадением. Я считала, что между ней и человеком, хранившим ваше письмо, должна быть связь. Но когда вы открыли, что этим лицом была мисс Роланд, я отнюдь не была убеждена, что именно она шантажировала вас. Казалось маловероятным, чтобы в данном случае она носила ваше письмо в своей сумочке и даже позволила вам мельком взглянуть на него. А когда ее убили, я убедилась, что не она шантажировала вас. В то же время стало очевидно, что дело приобретает крайне серьезный оборот, что шантажист – человек опасный и ни перед чем не остановится. Вы не были откровенны со мной, но теперь я настаиваю, это в ваших же интересах, а также это ваш общественный долг сообщить все, что мне потребуется у вас узнать.

– Что именно? – взволнованно задышала миссис Андервуд. Она не отрываясь смотрела в лицо мисс Сильвер.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Ради бога, только не волнуйтесь. Не забывайте, я хочу помочь вам. Хотя мне это очень трудно, потому что вы до сих пор держите меня в неведении, но медлить дальше нельзя. Мне необходимо знать, помимо денег от вас требовали еще что-нибудь.

Вся кровь отлила от лица миссис Андервуд, а пухлые щеки так побелели, что на них отчетливо выделялись два пятна розовых румян. Она дрожащей рукой дотронулась до своего горла.

– Как вы узнали?

– Вы сами сказали, что не сумели достать денег. Я считаю, что та сумма, которую вы сумели отправить, не окупала весь риск, возникший при шантаже. Но, вспомнив о положении вашего мужа, мне внезапно пришла в голову мысль, что деньги, наверное, не были главной целью. Вы заплатили требуемую сумму. Согласившись на это, вы тем самым бросили на себя компрометирующую тень. Следующим шагом, как мне показалось, стало требование неких сведений.

Миссис Андервуд кивнула.

– В письме говорилось, что они не будут настаивать на выплате денег, если я соглашусь сообщить им ряд фактов для какой-то книги о военно-воздушных силах.

– И что вы им ответили?

– Ничего. Я лишь призналась, это было написано на обрывке письма, что у меня нет больше денег.

Мисс Сильвер одобрительно кашлянула.

– Это было крайне благоразумно с вашей стороны. А теперь, миссис Андервуд, мне надо узнать, почему вас шантажировали. Я не могу блуждать в потемках. Мне надо как можно быстрее установить личность шантажиста. И вы должны помочь мне в этом. Вы что-то скрываете. Если вы сообщите мне свою тайну, это сильно сузит круг моих поисков. Я только напомню вам, что речь идет об убийстве, и убийца пока на свободе. Пока подозрение падает на невинных людей. Да и вы сами не избежали этой участи. Ради бога, будьте откровенны со мной.

Миссис Андервуд вынула носовой платок и залилась слезами.

– Если бы я знала, что мне делать…

– Будет лучше, если вы мне все расскажете.

– Это попадет в газеты…

– Думаю, что этого удастся избежать. Миссис Андервуд издала глубокий хлюпающий стон.

– Мне было всего семнадцать лет, – начала она, – отец держал нас в строгости. Мама уже как два года умерла, и он взял в дом свою сестру, вести домашнее хозяйство. Она трудилась не покладая рук, но мы, дети, ее ненавидели. Она была еще строже, чем отец. Наша ферма располагалась всего в десяти милях от Ледлингтона, но представьте, что меня ни разу не отвезли туда, ну, в настоящий магазин, не говорю о чем-то более развлекательном, такой она была строгой с нами. Я ни разу не посещала магазин, за исключением обычной небольшой лавки на Пэнфолд Корнер, до тех пор, пока не осталась на зиму вместе с моими кузинами в городе, тогда мне было семнадцать лет. Я как раз приболела в то время, и врач порекомендовал мне сменить обстановку. Итак, я переехала в Ледлингтон к Таннерам, которые доводились дальними родственниками по матери. Минни была всего на один год старше меня, а другой, Лиззи, двадцать три. Они взяли меня с собой пройтись по магазинам. Это было как раз накануне Рождества. Ничего подобного я не видела в своей жизни: такое изобилие товара, украшения витрин. Меня так все это захватило, что я не сразу поняла в чем дело. Потом до меня дошло – они купили гораздо больше, чем заплатили. Вокруг толпилось столько народу, к тому же рождественская распродажа… Все было достаточно просто: пара чулок тут, букетик искусственных цветов там, и никто ничего не заметил. Они нисколько не стыдились этого, даже когда я стала замечать это, только смеялись и хвастались друг перед другом, какие они ловкие, – миссис Андервуд уронила свой платок на колени и устремила взгляд на мисс Сильвер, слезы так и текли у нее по лицу.

– Я не знала, что случилось со мной, но я взяла пару тонких чулок. Скоро должен был быть праздничный вечер, а у меня, кроме толстых вязаных шерстяных чулок, нечего было надеть. Я даже не осознавала, что делаю, я и сейчас не верю, что сделала это, но я положила чулки в карман пальто. И тут же меня схватил за руку дежурный по магазину. Как мне было стыдно, я хотела умереть, но не все зависит от одного желания.

Она уже не всхлипывала, но слезы по-прежнему текли по ее щекам. Ее голос и слова принадлежали Мейбл Пибоди, голос – слабый, испуганный, слова – совсем простые:

– Он передал меня в руки полиции. Они привели меня в зал суда, но меня выпустили, потому что мне было всего семнадцать лет и больше никаких проступков. Однако в «Сан» появилась статья под заголовком «Дочь фермера задержана полицией» и мое имя. После всего этого отец не захотел чтобы я жила с ним в одном доме. Он отослал меня к своей кузине Эллен Спаркс, которая держала пансион на южном побережье, с наказом обращаться со мной построже. О, боже, как же она со мной обращалась! Приходилось рано вставать и поздно ложиться, работать не покладая рук, я не получала ни единого пенни. Так продолжалось шесть лет, шесть лет тяжелого труда. А потом появился Годфри и задержался, он заболел какой-то лихорадкой, которую подхватил в какой-то стране. Я ухаживала за ним. Ну вот, он полюбил меня, и мы поженились. Вот и все. Если по моей вине с ним случится какая-то неприятность, вы знаете, как я буду страдать? Я была словно рабыня или заключенная в тюрьме, а он выпустил меня на волю. Неужели вы думаете, что я способна хоть чем-то навредить ему? Мисс Сильвер мягко заметила:

– Мы вовсе не собираемся вредить вашему мужу, миссис Андервуд. Теперь, пожалуйста, будьте смелее и вытрите ваши слезы, ведь я хочу вам помочь. Как давно это произошло?

– Мы уже женаты около шестнадцати лет.

– А это происшествие случилось за шесть лет до этого, так, – мисс Сильвер погрузилась в глубокое раздумье, тем временем, миссис Андервуд вытирала лицо и шмыгала носом.

Итак, это произошло двадцать два года назад, совершенно точно. Но ведь вы были в Ледлингтоне лишь в гостях, причем очень короткий срок. Тем не менее такая возможность не исключена, ваши кузины прихожанки церкви Св. Леонарда? Глаза у миссис Андервуд широко раскрылись от изумления.

– Да, верно.

– И викарием там преподобный Джеффри Дин?

– Да, он был им.

– Прихожанки всегда проявляют повышенный интерес к семьям церковнослужителей, и поэтому о них частенько ходят легкие сплетни. У мистера Дина была дочь, не так ли? Миссис Андервуд кивнула.

– Да, Лиззи и Минни часто упоминали о ней. Тогдашним летом она вышла замуж за мистера Симпсона. Как же ее звали? Постойте, Моди Миллисент. Вот как. Очень хорошенькая, так все находили ее, но очень шустрая девица. Тогда с ней произошла одна история: она переоделась в мужской костюм своего брата и, выдав себя за него, взяла в банке часть его денег. Ей сошло это с рук, тем не менее поползли слухи, и Мин сказала, если бы не ее отец, то она оказалась бы в весьма незавидном положении. Лиз говорила об ее удивительном умении перевоплощаться. Моди могла подражать кому угодно, легко вводя в заблуждение любого.

Мисс Сильвер кашлянула и сказала:

– Верю, что могла.