Текст книги "Шестое чувство"

Автор книги: Патриция Вентворт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Не могла ли ваша прогулка каким-нибудь образом завести вас в эту сторону?

Жиль пристально посмотрел на него, затем ответил:

– Нет.

Внезапно он замер. В его ответе еле заметно послышалось что-то еще. Только очень острый взгляд заметил бы, как слегка заиграли у него на лице желваки. Это не прошло мимо внимательного к мелочам Фрэнка Аббота, он подумал: «Парень только что догадался, что совершил какую-то оплошность. Хорошее самообладание, ни одного лишнего жеста. Любопытно, возвращался ли он сюда на самом деле».

Лэмб дружелюбно произнес:

– Благодарю вас, майор Армтаж. Не стану дольше удерживать ни вас, ни мисс Андервуд.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Миссис Смоллетт спускалась вниз по лестнице в весьма радужном настроении и натолкнулась прямо на мистера Уилларда. Он выглядел гак, как будто гулял всю ночь, вид У него был изрядно помятый и хмельной, что было вдвойне невозможно с таким явным джентльменом как он. Миссис Смоллетт, которая обычно легко принимала на веру все и вся, почувствовала в голове некоторый сумбур, силясь понять такое событие.

Когда она проходила через холл, то из первой квартиры выглянула мисс Крейн, причем с такой живостью, что стало ясно – она высматривала и подслушивала, не желая упустить ни малейшего шанса разузнать побольше о случившемся.

– О, миссис Смоллетт, зайдите ко мне на минутку! Какое неприятное дело! Как только вы все вынесли? Я подумала, может чашка чаю с капелькой бренди успокоит ваши расстроенные нервы…

Миссис Смоллетт великодушно приняла это предложение. Она перестала быть незаметной и малозначительной особой. Она сознавала, что стала важной персоной. Ее будут осаждать репортеры, ее фотографии появятся во всех газетах. Но она не возражала против небольшой репетиции, а публику ей заменит мисс Крейн. Горячий чай и бренди – какой соблазн. Она прижала руку к своему внушительному животу и сказала, что у нее были страшные спазмы, она даже не знала, выдержит ли.

Мисс Крейн была сама любезность. Она не представляла себе, как только миссис Смоллетт все вынесла. А еще ей придется стоять в суде на месте для дачи свидетельских показаний, приносить клятву, нет, она, мисс Крейн, всегда надеялась, что ее минует подобная участь, ибо она совершенно уверенна в том, что не перенесет этого.

– Сейчас к нам приходил молодой человек, он все выспрашивал, кто из нас и когда видел мисс Роланд или майора Армтажа. Такой бравый мужчина с военной выправкой. Я говорю о майоре Армтаже, не о детективе, хотя последний тоже очень приятный молодой человек. Я честно призналась, что мы никого не видели. Это так приятно, особенно если не желаешь никому причинять неприятностей. Так вот я сообщила ему, что никто из нас не выходил вчера из квартиры, только разве до почтового ящика и назад. Так что я никого не видела, кроме мисс Гарсайд, которая поднималась из подвала. Я тогда еще удивилась, что она там делала, впрочем, это не моего ума дело. Итак, я сказала ему, что не стоит меня благодарить, потому что любая подробность, касающаяся убийства, оказывает отрицательное воздействие на здоровье мисс Мередит, именно это я всегда учитываю в первую очередь. Она вчера очень неважно себя чувствовала, вот почему никто из нас не выходил на улицу. Мы с Пакер места себе не находили от волнения. Но мне приятно заметить, что ночь прошла вполне спокойно, и сегодня она чувствует себя гораздо лучше.

В этот момент Пакер случайно проходила через комнату, и мисс Крейн обратилась к ней, чтобы та подтвердила, что мисс Мередит выздоровела. Пакер, долговязая, худая, с застывшим и каким-то угрюмо-кислым выражением лица, как-то механически дернула головой и плечом, что, по всей видимости, следовало считать за подтверждение, и пошла себе дальше, со стуком закрыв за собой дверь.

Мисс Крейн вздохнула и с осуждающим видом заметила:

– Худшее в убийстве то, что оно действует крайне огорчительным образом. Пакер совершенно расстроена. Ну а теперь, миссис Смоллетт, еще одну чашку чая и немного бренди, капельку бренди…

Мистер Уиллард прошел мимо миссис Смоллетт, так и не заметив– ее. Он открыл ключом дверь в свою квартиру, прошел через переднюю и отворил дверь в гостиную. Все шторы были еще опущены, и горел свет. В какое-нибудь другое время подобная преступная расточительность вызвала бы у него всплеск негодования, облеченное в соответствующие слова и упреки. Однако состояние мистера Уилларда было таковым, что сейчас ему было совсем не до этого. Он стоял на пороге и смотрел на свою жену.

Миссис Уиллард сидела за письменным столом из мореного дуба. На ней по-прежнему было то же самое платье из искусственного шелка красно-зеленых тонов, что и вчера. Оно выглядело как любой другой наряд, который не снимали всю ночь. Сама мисс Уиллард выглядела ничуть не свежее своего наряда. Она давно перестала рыдать. Платок, превратившийся вчера в мокрую тряпочку, валялся скомканный в углу кушетки. Он совсем высох, часов десять минуло с того момента, как она, отбросив его, поднялась по лестнице наверх, на этаж выше. Ее обычно спокойное состояние ума пришло в страшное возбуждение от одной лишь мысли, что Альфред находился там, за этой дверью под номером восемь. Охватившее ее сильное возбуждение высушило ее слезы. Потом она уже не могла больше плакать, она выдохлась. Она вернулась к себе в квартиру и села опять на кушетку, время текло медленно, но все же текло.

Часов в девять утра она подошла к письменному столу и позвонила брату Альфреда. Эрнест Уиллард жил в Илинге. Эрнест работал чиновником в адмиралтействе. Миссис Уиллард с трудом и очень медленно наконец сообразила, что Альфред мог быть у брата. Она набрала номер, трубку взяли сразу после первого же звонка. Она услышала голос Эрнеста, очень похожий на голос Альфреда, но более низкий. Сходство усиливалось благодаря четко различимому раздражению.

– Да, Альфред здесь. Мы как раз собираемся выходить, на самом деле мы уже выходили. Лучше будет, если вы позвоните ему в офис.

Миссис Уиллард проговорила холодным безразличным голосом.

– Я не могу, Эрнест. Он должен вернуться домой. У нас кое-что случилось. Передайте ему, что мисс Роланд убили сегодня ночью, – желая прекратить разговор, она уронила трубку с глухим стуком на рычаг.

После этого она долго и неподвижно сидела в своем помятом платье и с растрепанными волосами. Краснота, покрывавшая ее лицо, сменилась восковой бледностью.

Мистер Уиллард стоял и смотрел на нее. На какой-то миг она показалась ему женщиной, которую он никогда прежде не видел. Но затем его собственные пережитые волнения и муки стерли это впечатление, и он увидел перед собой прежнюю Амелию, ту саму Амелию, которая была всегда так добра к нему, которая ухаживала за ним, когда он болел, Амелию, на которой он уже был женат двадцать лет. Спотыкающимися неровными шагами он подошел к ней, затем упал на колени, уронив голову на грудь, и разрыдался как ребенок, потерявший свою любимую игрушку. Его сухая бездушная аккуратность исчезла, он начал говорить простыми ясными словами, которые то и дело прерывались всхлипываниями.

– Она была… так прекрасна. Но ничего не было… Амелия. Только из-за того… что она была… так прекрасна. Я даже… не поцеловал ее… она не позволила. Она смеялась надо мной… и называла меня… смешным человечком. Возможно, что я… ведь она была так прекрасна.

Но Амелия уже ласково обнимала его. Никогда ни один ребенок не умолял ее о прощении. Может быть, поэтому она любила Альфреда больше как ребенка. Ради этого ребенка, она двадцать лет терпела его педантичную аккуратность, его вечные придирки, его властные указания-. Но, когда он уставал, когда ему было грустно, когда он болел, разве он не льнул к ней как ребенок. Муки прошедшей ночи были муками от охватившего ее ощущения, что этот ребенок умер.

Но теперь она снова обнимала его, укачивала, нашептывала ласковые глупые слова. Немного погодя он приподнял заплаканное лицо. Его очки покривились и испачкались, тогда Альфред снял их, насухо протер линзы, вытер глаза, высморкался, опять надел очки и взглянул на Амелию. Когда он отодвинулся от нее, она поставила правый локоть на стол, чтобы подпереть ладонью щеку.

И тут взгляд у Альфреда Уилларда стал напряженным и испуганным. Когда Амелия подняла руку, и рукав ее платья чуть спустился вниз, стало вдруг видно, что рукав весь порезан и в пятнах крови.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Миссис Андервуд сидела на трубчатом кресле, находя его крайне неудобным, в то же время она пыталась успокоиться, уговаривая себя, что она жена командира авиационного звена, а этот грузный мужчина, смотревший ей прямо в лицо, был всего лишь одетый в штатский костюм полицейский, который не слишком сильно отличался от констебля, который останавливает движение перед вами или помогает найти дорогу в часы светомаскировки. Она надела изящную шляпку, а также старательно накрасилась. Но ничто не могло избавить ее от ощущения, что она вдруг перенеслась более чем на двадцати лет назад, что она снова Мейбл Пибоди, страшно перепуганная и желающая, чтобы земля разверзлась у нее под ногами и поглотила ее. Лэмбу, родившемуся и выросшему в деревне, ее вид напоминал испуганное животное. Страх есть страх, и его невозможно скрыть. Будучи мальчиком, он видел коров в горящих сараях и запомнил это на всю жизнь. Крыса в капкане, овца, когда на нее нападает собака, сильно испуганная лошадь и эта приятная леди в своем изящном лондонском наряде – все они были насмерть перепуганными созданиями. Он не проявлял любопытства, интересуясь, что же так сильно перепугало миссис Андервуд, потому что он знал. Иначе говоря, он знал вполне достаточно, чтобы вести расследование дальше. Конечно, по ходу дела могло открыться что-то еще и, возможно, даже больше, чем он знает сейчас, но для начала вполне хватает и этого.

Лэмб начал расспрашивать в присущей ему доброжелательной манере.

– Я так полагаю, что вы, миссис Андервуд, отсутствовали большую часть дня и часть вечера. Мы составили график прихода и ухода всех жильцов этого дома. Это поможет нам установить, в какое время незнакомец посетил квартиру мисс Роланд, оставшись никем не замеченным. Вы не будете против, если расскажите нам, что вы делали в это время?

Начало было ободряющим. Мейбл Пибоди стушевалась, Мейбл Андервуд начала сообщать нужные полиции сведения.

– Днем я пообедала, а затем вместо племянницы отправилась в центр мисс Мидлтон. Там они пакуют посылки для тех, кто пострадал во время бомбежек, а также для эвакуируемых, я полагаю, что это очень нужное дело, но работать под ее руководством я вряд ли смогла бы. Конечно, это вам едва ли интересно, мне не стоит отнимать ваше время. Дальше, где я была потом? Так, так, я упаковывала посылки почти до пяти часов, затем я пошла к Соамсам сыграть партию в бридж. И, полагаю, что назад вернулась около половины восьмого.

– Вы прошли прямо к себе?

Миссис Андервуд удивленно взглянула на него.

– Конечно.

– Прямо к себе в квартиру, миссис Андервуд? Она снова испугалась. У нее даже перехватило дыхание от страха. Она посмотрела в окно, затем на камин, куда угодно, лишь бы не на старшего инспектора Лэмба.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду. Конечно, я прошла прямо к себе в квартиру.

– Да, да, конечно, прошли. Но не прямо к себе, не так ли? Ваша горничная, Айви Лорд, говорит, что всю дорогу от угла вы шли впереди нее, а впереди вас шла мисс Роланд. В полвосьмого еще достаточно светло, Чтобы молодая девушка смогла узнать двух людей, причем хорошо ей знакомых. Горничная показала, что она не видела мисс Роланд, когда вошла внутрь, тогда как вы стояли и ожидали спускавшийся вниз лифт. Она подождала за углом на крыльце, пока вы не поднялись в лифте. Мисс Андервуд позволила Айви Лорд выйти на улицу, но она слегка задержалась и надеялась, что вы прошли прямо к себе в спальню, так и не обнаружив ее отсутствия. Но когда она вошла в квартиру, то к своему удивлению обнаружила, что вас там нет. Было около половины восьмого, без одной или двух минут. Горничная говорит, что она посмотрела на часы в передней, как только вошла, а затем на часы в кухне, после того, как разделась. Тогда было ровно полвосьмого. Она говорит, что вы вошли в квартиру спустя минут десять, не меньше. Вы отрицаете ее показания?

Миссис Андервуд не столько даже покраснела, сколько приобрела лиловый цвет почти до корней волос. Ее грудь тяжко приподнялась и опустилась.

– Нет… конечно, нет.

Лэмб слегка наклонился вперед.

– Мисс Роланд шла впереди вас весь путь от утла?

– Да. Она кого-то провожала до автобусной остановки, а в этот момент приехала я.

– Вы с ней не разговаривали?

– О, нет. Она пошла назад до того, как я вышла из автобуса.

– Вы хотите сказать, что намеренно задержались, чтобы дать ей возможность чуть отойти, вы не хотели встречаться с ней?

– Можно сказать и так. Близко мы не были знакомы, только один раз у Уиллардов мы играли вместе в бридж, это было в прошедший понедельник. Я не стремилась завязывать слишком короткое знакомство, у меня же племянница, вы понимаете.

– Да, да, понимаю. Хорошо, миссис Андервуд, а теперь не объясните ли нам, что вы делали от половины восьмого до без двадцати минут восемь? Айви Лорд видела вас, поднимавшейся в лифте. Куда вы заходили?

Цвет лица изменился от красно-лилового до багрового. Миссис Андервуд сжала трубчатые подлокотники кресла. Под вспотевшими ладонями металл казался еще холоднее. Она тяжко вздохнула, окончательно потеряв голову от страха. И вдруг слова посыпались из ее рта – прерывисто, словно спотыкаясь.

– Я поднялась… на верхний этаж. Итак… я подумала кое о чем… мне кое-что хотелось… сказать мисс Роланд. Ничего такого особенного… я просто думала… надо поговорить об этом… как только увижу ее. В этом не было ничего такого… я думала… наверное… это удобный случай.

– И о чем шла речь? – спросил Лэмб. Она не смотрела на него.

– Я не разговаривала с ней. Я передумала.

– Вы поднялись наверх и затем снова спустились вниз? Но ведь это занимает значительно меньше десяти минут?

Миссис Андервуд снова тяжко вздохнула.

– Конечно, нет… я не сразу спустилась вниз. Я понимаю, это звучит очень глупо, но я никак не могла решиться. Я вышла из лифта, остановилась перед дверьми квартиры и подумала, что время довольно позднее. Но затем я подумала, что мне все-таки надо повидаться с ней, чтобы покончить с этим. Я сделала шаг к дверям и уже подняла руку к звонку, но не позвонила. В сомнениях я спустилась на этаж ниже. И вдруг я поняла, настолько глупо веду себя. Я вернулась обратно, но затем снова передумала. Вот почему прошло так много времени.

Ее рассказ прозвучал не убедительно. Сержант Аббот, сидевший чуть позади миссис Андервуд, позволил себе недоверчиво приподнять бровь. Лэмб, нахмурившись, продолжал дальше:

– Итак, с мисс Роланд вы не виделись?

– Нет, не виделась.

Лэмб сделал паузу, повисшую над всеми в комнате, чтобы затем резким тоном задать вопрос.

– О чем вы хотели поговорить с ней?

– О, ничего особенного…

– Это не было связано каким-то образом с письмом?

Лэмб порылся среди бумаг, лежавших перед ним, затем чуть наклонился вперед, держа в руке сложенный лист. Один из его углов был оторван. Миссис Андервуд уставилась на лист, судорожно сжав ручки кресла.

Лэмб развернул бумагу.

– Это письмо подписано вами, миссис Андервуд. Ведь вы его написали? Нет одного маленького кусочка. В нем нет имени человека, к кому вы пишите, письмо начинается прямо со слов: «Я, действительно, не могу выполнить то, о чем вы меня просите. Это совершенно невозможно. Мне не стоило ничего посылать вам в первый раз, но вы сказали, что это все разрешит. Я не могу дать вам больше денег, чтобы мой муж не узнал об этом». Ниже стоит ваша подпись. Далее идет та часть письма, которая оторвана, там было что-нибудь написано?

Она едва кивнула.

– Вы помните, о чем там шла речь? Миссис Андервуд, вздохнув, проговорила.

– Я сказала… у меня нет больше денег. Лэмб склонился над столом, положив руки на его крышку.

– Мисс Роланд шантажировала вас?

– Я… не знаю.

– Что вы имеете в виду, говоря, что не знаете?

– Я не знала, что это была мисс Роланд. Я просто отправила письмо.

– Вы не дадите мне адрес.

Фрэнк Аббот приготовился записывать.

– Был ли это тот же самый адрес, по которому вы отправили первое письмо вместе с деньгами?

– Нет, адрес был другой.

– Тогда давайте и другой.

Миссис Андервуд сообщила адреса и почувствовала, как силы покинули ее. Она была способна лишь механически отвечать на задаваемые ей вопросы. Охвативший ее поначалу жуткий страх превратился в полное отупение, все было бессмысленно, у них было ее письмо, запираться было бесполезно. Она не заметила, как инспектор и сержант обменялись быстрыми взглядами, когда она назвала второй адрес.

Лэмб спросил:

– Вы могли бы указать дату отправления первого письма? Я говорю о том, первом письме, в котором были деньги?

Каждый вопрос причинял дополнительные страдания. Она с трудом ответила.

– Не знаю… я послала деньги… дату я не помню… Это было полгода тому назад… весной…

– Сколько денег вы отправили?

– Пятьдесят фунтов.

– И больше вас за все это время не тревожили?

– Нет, лишь на днях… на прошлой неделе.

Она рассказала полицейским о своем письме и о том, где она его отправила. Наконец Лэмб спросил:

– Как вы узнали, что ваше письмо находится у мисс Роланд?

Что проку запираться, приходилось отвечать.

– Я увидела письмо… в ее сумочке.

– Не могли бы вы рассказать чуть поподробнее, миссис Андервуд?

Очередной тяжкий вздох.

– Это случилось вечером, в понедельник. Когда мы играли в бридж у Уиллардов. Она открыла сумочку достать сигареты. И тут я заметила свое письмо.

– Вы узнали его, каким образом?

– Я не была уверена. Я лишь подумала, что это мое письмо, но я не была уверена.

– Значит, вы шли к мисс Роланд, желая выяснить, у нее ли ваше письмо?

– Да. Но я не говорила с ней, я передумала.

– Почему?

Миссис Андервуд встрепенулась. Ей вовсе не хотелось рассказывать о том, как она нашла обрывок письма на полу своей спальни. Это, по сути, незначительное обстоятельство пробудило в ней уверенность в себе. На какой-то миг ей удалось собраться с духом. Миссис Андервуд сказала:

– Потому что я не была уверена. Поднимаясь в лифте, я думала, что смогу все узнать, но выйдя на площадку, я уже не чувствовала в себе прежней уверенности. Я даже подумала, в каком неловком положении я могу оказаться в том случае, если зайду к ней и скажу о письме, а его у нее не окажется. Когда я начала спускаться вниз, мне в голову пришла мысль, что все-таки это действительно мое письмо, а не что-то похожее и что мне надо вернуться и спросить об этом. Но я никак не могла решиться, это правда.

Они давили на нее, но она стояла на своем. Да, она почти держала палец на кнопке звонка, но она не позвонила. Она не входила в квартиру. Она не виделась с Каролой Роланд и не беседовала с ней.

В конце концов Лэмб отпустил ее. К себе в квартиру вернулась не миссис Андервуд, а страшно перепуганная женщина, которая тут же бросилась звонить мисс Мод Сильвер.

Послышалось короткое покашливание и добрый, но твердый голос ответил:

– Мисс Сильвер слушает.

– Мисс Сильвер… у меня такая беда… такая ужасная беда! Прямо не знаю, что делать. Вы говорили, что поможете мне… Вы меня помните… это миссис Андервуд… я еще сказала, что не знаю, как мне выбраться из моего положения… но теперь это просто необходимо. Это очень сильно и очень плохо отразится на Годфри… если я впутаю его в это дело… я вижу, что они не верят мне но я клянусь, я говорю правду…

Мисс Сильвер прервала поток слов.

– О каком деле вы говорите, миссис Андервуд? Мейбл Андервуд понизила голос до дрожащего шепота.

– Ее… нашли… убитой. Боже, мисс Сильвер!

– Кого? – спросила мисс Сильвер.

– Ту девушку, о которой я вам говорила… ту самую, у которой было мое письмо… Каролу Роланд.

– Боже мой!

Миссис Андервуд начала опять причитать, но была тут же остановлена.

– Думаю, что неразумно обсуждать дальше это дело по телефону. Я сейчас приеду, и мы обо всем поговорим.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Инспектор, нахмурившись, просматривал записи сержанта Абботта.

– Очень подозрительно, – произнес он. – К тому же она очень сильно напугана. Интересно, чем ее шантажируют. Она так боится, что это выплывет наружу, впрочем, это обычное дело.

Фрэнк Аббот бесстрастно заметил.

– Письмо лежало в сумочке, в которой, как она заявила, она видела его. Если Каролу Роланд убила она, чтобы забрать его, то почему она оставила его в сумочке?

Лэмб согласно кивнул. Фрэнк отличался остротой ума, он четко излагал собранные факты, толковый мальчик. Но время от времени Лэмбу казалось, что Фрэнк щеголяет своим проницательным умом. Возможно и в скрытом, но постоянном стремлении в своих выводах опережать на шаг своих начальников. Самомнения – вот чего более всего опасался Лэмб, самомнения и зазнайства, и все оттого, что слишком много набралось умников. Сколько он перевидал таких ребят, которые сами себе испортили жизнь, – сперва задирают нос до неба, а потом тем же носом шлепаются в лужу. Когда это станет необходимым, он, не колеблясь, поставит его на место. Но сейчас Лэмб был слишком озабочен.

– Не думаю, что это ее рук дело. Но не стоит отрицать того, что у миссис Андервуд был и мотив, и возможность, не бог весть какие, но все-таки. На мой взгляд, из этих двоих майор Армтаж более подходящий кандидат.

– Роланд была жива спустя пятьдесят минут, после того, как Армтаж ушел. Конечно, вполне возможно, что он вернулся.

– Белл видел мужчину, выходившего из дома в половине девятого. На бокале, из которого пили виски с содовой, обнаружены отпечатки пальцев какого-то мужчины. Незадолго до убийства у Роланд был мужчина. Вполне может быть, что Белл видел именно этого мужчину, выходившим из дома. Скорее всего, так оно и есть. Возможно, что кто-нибудь еще заметил, как он входил или выходил. Возможно, что он и был убийцей, а также, возможно, что им был майор Армтаж. Он был помолвлен с миссис Андервуд. Карола Роланд пыталась его шантажировать. Похоже, что она также шантажировала мисс Андервуд. Получается, что семейство Андервудов увязло в этом деле по уши, а?

Фрэнк Аббот кивнул.

– Еще адрес, который дала миссис Андервуд, тот, на который она выслала деньги, сэр. Я увидел, что вы тоже это отметили.

Лэмб кивнул в ответ.

– Тот самый адрес, который фигурирует в деле мейфэрский шантаж. Конечно, адрес подставной. Мы только взяли Смитсона, чертовски не повезло, даю голову на отсечение, что кроме него в этом деле замешан еще кто-то. У Смитсона нет для этого ни образования, ни мозгов. Нет, я считаю, тот, кто все придумал, скрылся, а его оставил все расхлебывать. Дай-ка подумать, это произошло около полгода тому назад, что очень совпадает со временем отправления миссис Андервуд своих пятидесяти фунтов. Конечно, одним и тем же адресом могли пользоваться два разных шантажиста, но я поверю в это только тогда, когда мне предоставят самые неопровержимые доказательства. Но меня больше интересует другое, а не была ли мисс Роланд тем самым организатором, который так ловко ускользнул от нас. Она вполне могла быть им.

Фрэнк Аббот посмотрел поверх головы старшего инспектора.

– В таком случае у многих людей могли быть причины поквитаться с ней, – заметил он.

В этот момент раздался стук в дверь, и в комнату вошел с подчеркнуто деловым видом сержант Кертис, молодой темноволосый человек в роговых очках. Он побывал во всех квартирах в доме, и опросил жильцов. А теперь приступил к изложению фактов.

– Квартира № 1, сэр. Мисс Мередит, очень пожилая леди, глухая, частично парализованная. Мисс Крейн, компаньонка. Эллен Пакер, горничная. Обе среднего возраста. Говорят, что никто из них весь день не покидал квартиры, за исключением мисс Крейн, которая выходила за почтой на угол к стоячему почтовому ящику между 20 часами 30 минутами и 20 часами 45 минутами, говорит, что никого не видела, за исключением мисс Гарсайд из квартиры № 4, которая поднималась из подвала. С ней не разговаривала.

Квартира № 2, миссис и мисс Лемминг. Миссис Лемминг была у друзей. Вернулась после семи часов. Мисс Лемминг также не было дома до 18 часов 20 минут. Но, едва вернувшись, она снова ушла в 18 часов 35 минут, зайдя перед тем на минутку к мисс Андервуд из № 3.

Квартира № 3. Опрос вел сержант Аббот.

Квартира № 4, мисс Гарсайд. В первый раз мне никто не ответил, но вернувшись обратно после опроса квартир № 5 и № 6, я нашел мисс Гарсайд у себя дома. Объяснила, что выходила за покупками. Сказала, что вчера весь день сидела дома, и ничего не может сказать о мисс Роланд, куда она ходила или кто приходил к ней. Когда я упомянул, что мисс Крейн видела, как она поднималась из подвала между 20 часами 30 минутами и 20 часами 45 минутами, она ответила: «Ах, это? Я не заметила мисс Крейн, и вообще никого не видела. Я спускалась к мистеру Беллу сказать, что у меня течет кран».

– Квартира № 5, мистер Дрейк. Он поджидал меня, чтобы встретиться, теперь ушел по своим делам. Говорит, весь день, как и обычно, не был дома, вернулся примерно в 21 час 15 минут. Ничего и никого не заметил.

Квартира № 6, мистер и миссис Уилларды. Там заметен некий беспорядок, вероятно, между ними произошла ссора. Мистер Уиллард ушел из дому после 19 часов и вернулся лишь сегодня утром в 9 часов 30 минут. Утверждает, что всю ночь был у своего брата в Илинге. Взволнован, на лице следы слез. Миссис Уиллард, у нее опухшее лицо, глаза красные, похоже, что плакала. Выглядит так, как будто всю ночь не ложилась спать. Скомканный платок в углу дивана. Говорит, что не покидала квартиры, никого не видела. Очень утомленный вид.

– Она повздорила со своим мужем, и он ушел на всю ночь. Она надеялась, что он вернется домой, он так и не вернулся, а она глаза себе все выплакала, и ей, конечно, было не до сна. Вот, мой мальчик, в чем все дело.

Это замечание вызвало легкое раздражение у дотошного и щепетильного в своей работе Кертиса, отчего он даже принялся возражать.

– Могло быть и так, сэр. Но это была не совсем обычная ссора, вот что несомненно надо учесть. Если это была ссора, то очень тяжелая.

Лэмб добродушно усмехнулся. Ему нравилось подтрунивать над Тедом.

– Погоди, мой мальчик. Вот женишься, тогда узнаешь! – сказал он и вдруг услышал, как Фрэнк Аббот бормочет:

– Все-таки интересно, почему они так поссорились.

Лэмб снова усмехнулся.

– Почему бранятся муж с женой? Ну что ж, наверное, стоило расспросить их об этом.

– А что если мисс Роланд как-то причастна к этой ссоре, – осторожно предположил Фрэнк Аббот, это вызвало еще большее раздражение у Кертиса.

Лэмб настороженно взглянул.

– А что есть какие-то основания?

– Нет, сэр, – вставил Кертис.

Фрэнк Аббот поправил рукой свою, и без того безупречную, прическу.

– Крупная ссора между мужем и женой предполагает наличие другого мужчины или другой женщины. Леди в данном случае, я бы сказал, не подходит по возрасту.

– Леди в любом возрасте могут стать источником огорчений, – угрюмо заметил Лэмб.

– Нет, сэр, в том случае, если они другого вида. Я имел возможность расспросить мисс Андервуд о людях, живущих в этом доме. По ее словам, миссис Уиллард по своей натуре очень ласковая и заботливая. Она более похожа, как говорят в таких случаях, на курицу-наседку, увы, без каких бы то ни было цыплят.

Лэмб усмехнулся.

– Ладно, мне не очень-то по душе курицы-наседки. Как-то не верится, чтобы миссис Уиллард была одной из тех легкомысленных, обманчивых на вид особ, тут я с вами согласен. А как ты, Тед?

Сержант Кертис сдержанно согласился.

– Конечно, она не из тех особ. Она хорошая домохозяйка, во всех отношениях. У нее такая чистота, нигде ни пылинки, все блестит. Услугами миссис Смоллетт она пользуется два раза в неделю, так что большую часть домашней работы она, видимо, выполняет сама. У таких женщин обычно нет времени для легкомысленных заигрываний.

– Со слов все той же мисс Андервуд, она замечательно готовит, – прибавил Фрэнк Аббот. – Счастливчик Уиллард! Неужели ты считаешь, что он стал бы подвергать риску такое счастье? Разве он производит впечатление этакого ловкого обманщика, Тед?

Кертис нахмурился.

– У меня создалось впечатление, что он только пережил какое-то тяжелое потрясение. На самом деле я не считаю, что ссора могла довести его до такого состояния, в каком он был. Он плакал, действительно плакал, кроме того, он был такой взвинченный, явно не находил себе места.

Лэмб развернулся к нему в своем кресле.

– Ничего такого нет в том, если он немного пофлиртовал с мисс Роланд, видимо, поэтому он выглядел таким расстроенным. Нет ничего хуже в работе полицейского, когда ты забываешь, что имеешь дело с живыми людьми. Раскинь мозгами, Тед, хорошенькая девушка живет по-соседству с вами, ты видишься с ней, когда поднимаешься к себе или спускаешься вниз. Возможно, ты иногда болтаешь с ней; возможно, слегка флиртуешь. Возможно, тебе просто это приятно, но о большем ты и не думаешь. Возможно, что из-за нее ты поссорился с женой, а возможно, что и нет. Почем мне знать. Но если у тебя есть хоть какие-то человеческие чувства, как ты себя поведешь, когда узнаешь, что эта девушка убита? Никогда не следует забывать о таких простых вещах, как человеческие чувства. Многие детективные повести страдают серьезным недостатком – в них не хватает простых человеческих переживаний. Эти повести очень умны, они так похожи на игру в шахматы или сложную математическую задачу, но в них человеческих переживаний ни больше, чем у игрока в шахматы или у знаков «плюс» или «минус». Это так неестественно, ведь нельзя прямо прийти к выводу, что человек преступник, только потому что он дал волю своим чувствам или потому что он не сумел совладать с ними.

Тем не менее попробуйте найти какие-нибудь факты о возможной связи Уилларда и мисс Роланд. Выясните, куда он ходил обедать. Посмотрим, что вы найдете. А теперь мне пора поговорить с миссис Джексон.