Текст книги "История одной страсти"

Автор книги: Патриция Поттер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

13.

Никогда в жизни Фэнси не было так стыдно. Не прошло и месяца после смерти мужа, а она ведет себя, как кобыла в брачный период.

Зарывшись головой в подушку, она пыталась не вспоминать чувства, заставившие ее забыть о приличиях. «Прости меня, Джон», – шептала она.

Ее рука погладила пустое место рядом, где он прежде спал. Когда интимная близость стала угрожать здоровью Джона, она с некоторым смущением отметила, что совсем не скучает по его ласкам. Для нее акт любви был всего лишь супружеским долгом, не лишенным удовольствия, но не пробуждающим страстное желание.

Такое, какое она испытывала несколько минут назад.

Тяжело вздохнув и пытаясь унять слезы, душившие ее, Фэнси представила доброе лицо Джона, его честность и порядочность. «Я действительно любила тебя», – сказала она в темноту.

Но почему же тогда ее тело – и ее сердце – с такой готовностью отозвалось на ласки Йэна? Она не могла отрицать, что ее чувства к шотландцу были не просто физическим влечением. Между ними существовала необъяснимая связь, возникшая с первой встречи, несмотря на все попытки притвориться, что ее нет.

Однако ее влечение к нему было не просто неприличным; оно было невозможным. Йэн Сазерленд не уставал повторять, что не хочет ни к кому быть привязан в этой стране. Он намеревался возвратиться в Шотландию, несмотря на поджидавшую его на родине опасность, чтобы разыскать сестру. Глупо было надеяться на то, что ему захочется остаться с ней. В Шотландии он был лордом, образованным человеком, обладающим высоким происхождением и властью. А кем была она? Неграмотной вдовой с двумя детьми, диковатой сестрой и маленькой фермой, которая могла предложить лишь бесконечную изматывающую работу.

Фэнси долго пыталась отогнать от себя мысли о Йэне и уснуть, но тщетно. Наконец она сдалась, откинула простыни и встала с постели. С зажженной свечой в руке она бесцельно бродила по дому, пока наконец не оказалась у двери.

Она вышла на крыльцо и вздохнула полной грудью запах свежевспаханной земли. Она любила этот запах. Он олицетворял возрождение, жизнь. На небе ярко светила луна, и мириады звезд казались кристаллами сахара, рассыпанными на синем одеяле.

Взгляд Фэнси блуждал по освещенному лунным светом двору, неизменно останавливаясь на закрытой двери конюшни. Спал ли он?

Она пошла к пастбищу, где вырисовывались силуэты лошадей. Одна из кобыл щипала траву, возле нее пытался подняться на тонких ножках маленький жеребенок. Фэнси не могла сдержать улыбку, наблюдая за этой картиной.

Ночной луг дышал миром и спокойствием. На глаза Фэнси навернулись слезы. Она любила ферму, любила наблюдать, как природа меняется в разное время года, вновь и вновь возрождаясь весной. Она любила всходы, зеленевшие на поле, и нежные бутоны роз на маленькой клумбе перед домом.

Видел ли он красоту этих мест или оставался к ней равнодушен?

Вытерев со щеки слезы, Фэнси повернулась и медленно пошла к дому.

* * *

На следующий день шериф Том Вон нанес визит на ферму.

Фэнси занималась стиркой, когда увидела приближающихся к дому троих всадников. Ее кольнуло недоброе предчувствие. Фортуна, игравшая с Эми, схватила малышку и скрылась в доме. Ноэль, половший сорняки в огороде, поспешил к матери.

Йэн в это время объезжал Грея. Фэнси видела, как он остановился, посмотрел в сторону непрошеных гостей и продолжил заниматься своим делом.

Шериф Вон и два его помощника подъехали к Фэнси и сняли шляпы. Но пока шериф спешивался, его спутники оставались в седлах и следили за каждым движением Йэна в паддоке.

– Миссис Марш, – приветствовал ее шериф. – Я опечален известием о смерти Джона. Он был хорошим человеком.

– Да, – согласилась она.

– Могу ли я чем-нибудь помочь вам?

Фэнси покачала головой, заметив, что шериф тоже бросал взгляды в сторону паддока. У нее засосало под ложечкой.

Вновь посмотрев на нее, Вон заявил:

– Я слышал, вы купили работника. Каторжника.

– Я вижу, мой деверь поговорил с вами, – ровным голосом констатировала она.

– Он обеспокоен вашей судьбой.

– Его это не касается, – вырвалось у Фэнси, и она тут же пожалела о своем резком тоне.

В каждом жесте шерифа сквозило неодобрение.

– Это его долг.

– Я ценю вашу заботу, – прервала она его. – И заботу Роберта. Но мистер Сазерленд не представляет опасности для членов моей семьи.

Вон поморщился.

– Король так не считает, – холодно произнес он, его глаза сузились. – Он посчитал этого человека достаточно опасным, чтобы выслать из Британии. Люди помнят, что случалось в прошлом, когда каторжники восставали против своих хозяев. А вы, молодая вдова, живете здесь одна – людям это не нравится.

Фэнси хотела было сказать, что шотландец волен идти куда пожелает, потому что свободен, но что-то удержало ее. Бумаги еще не были засвидетельствованы, а она не доверяла шерифу Бону.

– Все просто, – продолжал шериф. – Вы не можете жить здесь одна с этим человеком. Уже пошли слухи.

– Какие слухи?

– О вашей связи с ним.

Пораженная, Фэнси не могла вымолвить ни слова. Неодобрение на лице шерифа сменилось открытым возмущением. Ее охватил гнев. Это дело рук Роберта, будь он проклят! Можно лишь догадываться, что он наговорил шерифу.

Пытаясь сохранить самообладание, Фэнси сказала:

– Если мой деверь утверждает, что между мной и мистером Сазерлендом происходит что-либо недостойное, он лжет.

Недоверие в глазах представителя власти вывело ее из себя, ей вдруг захотелось ударить его.

– Так говорит не только мистер Марш, – веско сказал Вон. – Никто не понимает, почему вы не примете помощь вашего деверя и не переедете к нему. Так вам и надлежит поступить.

– О, я понимаю. – Фэнси стиснула зубы. – Я могу жить под одной крышей с Робертом Маршем, но не могу оставаться в собственном доме с крепостным, живущим в конюшне. Верно?

– Мистер Марш – ваш деверь, – ответил Вон. – Вам подобает жить в его доме. Этот шотландец – вне закона и не чета вам. – Он повернулся к своим помощникам. – Пойдите приведите его сюда.

Фэнси с тревогой наблюдала, как один из мужчин подъехал к паддоку, в котором Йэн объезжал жеребца. Она с облегчением вздохнула, когда, после короткого обмена фразами, Йэн вывел Грея из загона и направил в их сторону. Она лишь молилась, чтобы он не сказал и не сделал ничего, чтобы спровоцировать шерифа. Увидев его решительную походку и упрямо сжатые челюсти, Фэнси принялась молиться с удвоенной силой.

Когда Йэн приблизился к ним, шериф ткнул ему в грудь рукояткой кнута.

– Твое имя?

– Йэн Сазерленд.

Шериф схватил его руку и перевернул так, чтобы было видно клеймо на пальце.

– Веди себя с большим почтением.

Когда Йэн не ответил, шериф размахнулся и хлестнул его кнутом по ладони. Йэн и бровью не повел. Он лишь с презрением смотрел на Бона.

– Твое преступление? – спросил он.

– Англичане зовут это изменой, – холодно произнес Йэн. – Я называю это борьбой за своего настоящего короля.

Вон повернулся к ней.

– Где его бумаги?

Фэнси медлила с ответом, не сводя глаз с Йэна. Он бесстрастно смотрел на нее, и она знала, что он ждет слов Фэнси о его освобождении. Но что-то было не так. Она интуитивно чувствовала это. Она знала Тома Бона, и знала, что он действует по указке Роберта.

– Не здесь.

– Где же? – Глаза шерифа сузились.

– В надежном месте.

– Я советую вам, миссис Марш, продать его закладную. Он причинит вам одни неприятности.

– Неужели? – Она показала на поле, засаженное табаком, и на луг, где паслись лошади. – Ничего этого бы не было без мистера Сазерленда. Мой муж доверял ему, и я доверяю тоже.

Вон улыбнулся, и Фэнси подумала, что никто еще не смотрел на нее со столь снисходительным видом.

– Прошу прощения, миссис, – сказал он, – но вы женщина, а женщины глупы, когда дело касается мужчин.

– И ваша жена тоже? – парировала она, дав ярости возобладать над природной вежливостью. Лицо шерифа стало багровым.

– Попомните мои слова, миссис, люди не допустят этого. Лучше избавьтесь от него, пока не поздно.

– Я не хочу, чтобы мистер Сазерленд уезжал, – раздался голос Ноэля, наблюдавшего за перепалкой матери с шерифом.

Вон посмотрел на мальчика сверху вниз.

– Он преступник, сынок. Он может всех вас убить.

– Нет, это неправда, – с вызовом ответил Ноэль. Шериф оставил дерзкий выпад мальчика без внимания и вновь посмотрел на Фэнси.

– Избавьтесь от него. – И, считая свою миссию завершенной, вскочил на лошадь и ускакал, сопровождаемый помощниками.

Йэн стоял спиной к Фэнси, провожая всадников взглядом. Почему она не сказала шерифу, что он свободный человек?

Был ли он действительно свободным? Ее подпись на закладной еще нужно было засвидетельствовать. Фэнси говорила о нем с шерифом как о своей собственности. Вероятно, она и не собиралась освобождать его. Может, она разыграла спектакль, подписав бумаги, с одной-единственной целью: привязать его к ферме, находя все новые отговорки, чтобы не свидетельствовать документ.

Привычная горечь и разочарование овладели им. Не оборачиваясь, Йэн направился к конюшне.

– Йэн.

Он слышал голос Фэнси, но не остановился.

– Йэн! – вновь позвала она и пошла за ним, пытаясь успеть за его размашистыми шагами.

Он не ответил, но она не отставала и дошла до конюшни, не намереваясь останавливаться на пороге.

Тогда Йэн обернулся, преграждая ей путь.

– Почему ты не сказала ему?

Ее глаза, молившие выслушать ее, были прекрасны, и на миг Йэн забыл о своем гневе, но в следующую секунду гнев ослепил его, сметая все остальное.

– Я не могла показать Бону бумаги, – сказала она. – Я не доверяю ему.

«А я не доверяю тебе», – было написано у него на лице. Но, ничего не сказав, он прошел мимо нее, направляясь на пастбище.

–Йэн!

– Ты получила, что хотела, – бросил он, не оборачиваясь.

– Нет, если ты думаешь, что я солгала.

– Не имеет значения, что я думаю.

Он свистнул, подзывая Грея, вскочил в седло и, пришпорив коня, пустил его в галоп.

Он делал круги по загону, все убыстряя темп. После очередного круга Йэн взглянул в сторону конюшни, ожидая увидеть Фэнси.

Но ее там не было.

* * *

Через неделю, придя на службу преподобного отца Уинфри, Фэнси поняла, что Роберт сделал свое дело. Никто, кроме Уоллесов, не разговаривал с ней.

Она стояла в одиночестве, пока преподобный отец крестил младенца и венчал молодую пару. По ее щеке скатилась слеза, когда она слушала, как священник спрашивал молодых, обещают ли они быть вместе в горе и в радости, пока Бог не разлучит их.

За этими словами последовал поцелуй, робкий и неуверенный, но полный нежности. Ее собственное венчание было таким же – они оба были смущены и неуверенны, – но оно дало начало счастливой семейной жизни. Она наблюдала и другие браки: совершенные по расчету, по необходимости, по любви.

Внезапная мысль поразила ее, как гром среди ясного неба. Фэнси попыталась отмахнутся от нее, как от назойливой мухи, но та не оставляла ее, из догадки превращаясь в уверенность. Она неподвижно просидела всю службу, почти парализованная смелостью пришедшей ей в голову идеи.

После службы один лишь отец Уинфри подошел к Фэнси, стоявшей в стороне с Фортуной и детьми.

– Миссис Марш, – приветствовал он ее, улыбаясь Эми, чье личико осветила ответная улыбка.

Когда Фэнси встретила его взгляд, она не увидела в нем осуждения, а лишь доброту.

– Вы могли бы поужинать с нами? – спросила она. Он заколебался.

– Мне нужна ваша помощь, – сказала Фэнси. Священник кивнул.

– Я молился за вас и детей, и за мисс Фортуну, – произнес он, ласково взглянув на Фортуну. – С удовольствием отужинаю с вами.

Фэнси подождала, пока он подойдет к другим семьям. Некоторые, бросавшие на Фэнси негодующие взгляды в начале службы, уходя, выглядели пристыженными.

Когда преподобный отец вернулся и привязал свою лошадь к коляске Маршей, намереваясь поехать с ними, Фэнси тихо спросила:

– Может, вам стоит поехать после нас? – Она не хотела, чтобы отец Уинфри подвергся нападкам за визит к женщине, осуждаемой обществом.

– И лишить себя удовольствия находиться в вашем обществе? – с улыбкой возразил он.

Фэнси улыбнулась. Ей всегда нравился отец Уинфри, а сейчас она вновь оценила его. Его вытянутое лицо, обрамленное спутанными прядями волос, нельзя было назвать привлекательным, а нескладная худощавая фигура и бедная одежда придавали ему несколько неряшливый вид. Но доброта, исходящая из голубых глаз, заставляла забывать о недостатках внешности. Он проповедовал образ доброго, всепрощающего бога, а мужество и преданность своему делу привлекали к нему людей. Он искренне выражал свое участие и старался помочь Фэнси как мог, и она была благодарна ему.

Но какова глубина его участия? Сколько он может попросить для нее у бога?

Усадив Фортуну и детей в глубине коляски, она села вперед, освободив место и для отца Уинфри. По дороге домой Фэнси размышляла, с чего начать серьезный разговор. Но прежде чем она решилась, он спросил ее о табаке.

– Все поле уже засажено. Нам помогает Тим Уоллес, – ответила она. – Но… Йэн сделал большую часть работы, и он работает с лошадьми.

– Йэн? Это ваш работник? – переспросил отец Уинфри. – Я видел его на похоронах Джона. Он выглядит разочарованным человеком.

– У него есть причины для разочарования, – сказала Фэнси.

– Вы можете назвать мне их?

– Нет, – ответила она. – Но, возможно, он сам сделает это.

– Вы чувствуете себя в безопасности рядом с ним?

– Да, и дети его любят.

– Дети безошибочно судят о людях, – заметил преподобный отец. – А вы? Как вы сами относитесь к нему? Поколебавшись, Фэнси призналась:

– Мне он тоже нравится. – И, после секундной паузы добавила: – Я хочу освободить его. Я попросила вас поужинать с нами отчасти с тем, чтобы вы засвидетельствовали мою подпись на его закладной.

Несколько мгновений священник молчал.

– Я не одобряю рабства, – наконец сказал он. – Ни в каком роде. Вы поступаете правильно.

– Есть еще кое-что, – произнесла она, понизив голос. – Вы слышали, какие слухи ходят о нас. Я уверена, что они исходят от Роберта. Он сделает пребывание Йэна здесь невозможным, а когда шотландец уедет, я потеряю ферму.

– А сам он хочет остаться?

– Он останется на год, – уклончиво ответила Фэнси. Преподобный отец вздохнул.

– Вы заключили с ним сделку? Свобода в обмен на год работы на вас?

Если бы все было так просто!

– Не совсем. Я предложила вернуть ему свободу безо всяких условий, но он настаивает на том, чтобы остаться на год.

– Значит, он человек чести. Фэнси кивнула.

– Понимаете, люди уже говорят, – осторожно начал отец Уинфри. – Несколько семей хотели, чтобы я проклял вас на сегодняшней службе.

Фэнси уставилась на свои руки, не смея поднять глаз, и сжала поводья с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

– Почему вы не сделали этого?

– Я сказал им: «Не судите, и не судимы будете», – просто объяснил он. – Однако обстановка накаляется. Возможно, сегодня мне удалось несколько разрядить ситуацию, но надолго моих усилий не хватит.

– Это все Роберт, – тихо сказала Фэнси. – Он хочет отобрать у меня землю. Он знает, что я не смогу содержать ферму без посторонней помощи. Он уже запугал всех в округе.

– Вы сказали, что Уоллесы вам помогут.

– Они сделают все, что в их силах, но у них есть и собственная ферма.

Взгляд священника был преисполнен сочувствия.

– Несколько дней назад приезжал шериф. Он сказал, что некоторые обвинили меня в… распущенности. Я уверена, что Роберт внушил им это.

– Бедная девочка! – воскликнул священник.

– Он не… Я бы никогда…

Отец Уинфри положил свою морщинистую руку на руки Фэнси.

– Конечно, нет.

Фэнси еще крепче сжала поводья. Лошади нетерпеливо дернулись, и она заставила себя расслабиться. Как сформулировать свой вопрос? Как коснуться интересующей ее темы? То, что она задумала, было безумием, но ей в голову не приходило другого выхода из сложившихся обстоятельств. Скорее всего, Йэн никогда с ней не согласится, как и этот служитель Господа. Но она должна по крайней мере попытаться – возможно, это ее единственная надежда.

Фэнси на все лады повторяла про себя заготовленные слова, но не решалась произнести их вслух. Вместо этого она сменила тему.

– Йэн учит нас читать, – сообщила она, понимая, что пытается оправдаться. – Он много работает.

– Он учитель?

– В Шотландии мистер Сазерленд был лордом, хотя он не рассказывает об этом. Он очень образован и… да, он хороший учитель. Прекрасный учитель. Ноэль уже может читать предложения. – Сама Фэнси добилась заметных успехов, но подумала, что не стоит упоминать об этом сейчас.

Преподобный отец молчал, о чем-то задумавшись.

– Он не преступник, – горячо добавила Фэнси. – Он сражался за своего короля…

Перед ними уже показалась ферма. Пора было решаться.

– Преподобный отец, – внезапно охрипшим голосом сказала Фэнси. – Если мы с Йэном Сазерлендом поженимся, это положит конец слухам, ведь так?

Она ожидала взрыва негодования, но его не последовало. Помолчав, священник спросил:

– Это он предложил это?

Фэнси залилась краской и покачала головой.

– Вы думаете, он согласится? – спросил отец Уинф-ри. – Этот… лорд?

От унижения Фэнси была готова провалиться сквозь землю. Она панически боялась, что Йэн откажется, но должна была попытаться. Если его отнимут у нее сейчас, она потеряет все. Он должен согласиться, несмотря на то, что не хочет иметь никаких обязательств и привязанностей в этой стране.

– Он может согласиться, – неуверенно сказала она. – Если это будет фиктивный брак, который он сможет аннулировать позже. – Фэнси заглянула в лицо преподобному отцу, но его выражение было непроницаемым, и она не могла догадаться, о чем он думает. По крайней мере, он не сказал «нет», не сказал, что это безумие.

Но если даже священник согласится с ней, повлияет ли это на решение Йэна?

Остаток пути они провели в молчании. Когда коляска остановилась у дома, отец Уинфри помог сойти сначала ей, затем Фортуне и детям.

– Где ваш шотландец? Грея в паддоке не было.

– Я думаю, он уехал верхом. Он готовит жеребца к скачкам в Честертоне.

– А где бумаги, которые я должен подписать?

Фэнси пошла в свою спальню и достала закладную Йэна из-под матраса. Отец Уинфри ждал ее за столом в гостиной. Она передала ему бумаги, и он прочел их, пока она заправляла ручку чернилами.

– Это ваша подпись? – спросил священник.

Фэнси кивнула.

Он поставил свою подпись и дату под ее именем.

– Спасибо, – поблагодарила она, и отец Уинфри улыбнулся в ответ.

Фэнси посмотрела на закладную – драгоценную бумагу, символизирующую свободу. Ей было больно думать, что Йэн поверил, будто она предала его, – ошибаться на этот счет Фэнси не могла. Она понимала, что у него есть причины не доверять никому, но страстно хотела, чтобы он поверил ей. Возможно, теперь, когда она выполнила свое обещание, он научится ей доверять.

Но будет ли он доверять ей настолько, чтобы жениться на ней? Поверит ли, что она будет соблюдать условия сделки и согласится через год расторгнуть брак? Или заподозрит очередную ловушку?

И согласится ли он не освящать брак в церкви?

Она не знала, как выдержит уготованные ей испытания. При одном взгляде на него Фэнси чувствовала, как внутри загорается огонь. Однако для него это был единственный путь уехать достойно, свободным человеком, а она понимала, насколько достоинство важно для него.

Извинившись перед отцом Уинфри, Фэнси отнесла бумаги в свою комнату и отправилась готовить ужин.

* * *

Йэн въехал во двор на Грее, довольный успехами, которых достиг питомец. Он хотел отвести жеребца в стойло, быстро поесть и вывести на прогулку Призрака. Войдя в конюшню, Йэн резко остановился, увидев высокого худого человека в бедном черном костюме, сидящего на охапке сена.

Счастливчик подбежал к Йэну, радостно виляя хвостом. Йэн рассеянно погладил собаку, не отрывая взгляда от незнакомца.

Однако мужчина не был совсем ему незнаком.

– Здравствуйте, преподобный отец. – Он вспомнил лицо священника, виденного им на похоронах Джона Марша.

– Не думаю, что нас представили друг другу на похоронах мистера Марша, – заговорил священник, пока Йэн отводил жеребца в стойло. – Меня зовут Руфус Уинфри. Миссис Марш любезно пригласила меня на ужин. Она хотела, чтобы я засвидетельствовал ее подпись на некоторых документах.

Рука Йэна, потянувшаяся за щеткой, замерла в воздухе. Итак, Фэнси не лгала ему. Она попросила Руфуса Уинфри подписать его закладную, как и обещала. В этот момент он понял, что ни на минуту не сомневался в том, что Фэнси сдержит слово. Он использовал ее ложь шерифу Бону – она сказала, что поступила так, чтобы защитить его, – как предлог отдалиться от нее и от чувств, которые она в нем вызывала.

Йэн не обманывал себя относительно причин своего поступка: ему было легче убедить себя, что она предала его, чем жить памятью о минутах нежности, которые они пережили, и знать, что большего им не будет дано.

– Вы когда-нибудь думали о женитьбе?

Вопрос, заданный самым обычным тоном, застал Йэна врасплох. Медленно повернувшись, он пристально посмотрел на пожилого священника.

– Вижу, я удивил вас, – невозмутимо констатировал преподобный отец.

Йэн заговорил и, к своему смущению, обнаружил, что голос выдает его волнение.

– Полагаю, вы говорите о миссис Марш. Это кощунство. Она только что потеряла своего мужа.

– Здесь, в колонии, вдовы часто вновь выходят замуж вскоре после похорон. Им нужен защитник.

– Я не собираюсь жениться.

– Она только что освободила вас.

– И теперь вы хотите забрать у меня свободу?

– Она сказала, вы согласились остаться на год.

– Да, это так.

Преподобный отец поднял бровь.

– Роберт Марш уже распускает слухи о дурном влиянии, которое вы оказываете на Фэнси, и о недостойных отношениях, в которых вы состоите. – Сделав паузу, он добавил: – На сегодняшней службе прихожане смотрели на нее с ненавистью и презрением.

Йэн выругался сквозь зубы.

– Марш провоцирует скандал. Ваша женитьба расстроит его планы.

– Нет. – Йэн начал с излишним усердием водить щеткой по спине жеребца. – Я планирую вернуться в Шотландию.

– Через год?

– Как можете вы, преподобный отец, одобрять брак без любви?

– Люди вступают в брак по разным причинам, мистер Сазерленд.

Йэн сделал вид, что всецело поглощен уходом за жеребцом.

– Роберт Марш осуществит свои угрозы. Он уничтожит ее.

Йэн холодно посмотрел на него:

– Я не сделаю этого.

Преподобный отец молча улыбнулся – мудро и снисходительно.

– Она не может ожидать, что я…

– Она – нет, – прервал его Руфус Уинфри, – но я считаю, что это выход.

– Н-да, – повернувшись спиной к священнику, Йэн продолжил свое занятие. – Это чертовски плохая идея, – процедил он.

Прошла минута, прежде чем преподобный отец заговорил снова:

– Если брак не освящен в церкви, он может быть расторгнут.

Йэн посмотрел ему прямо в глаза, но отец Уинфри не дрогнул перед его взглядом.

– Вы просто мошенник, – заявил шотландец. Отец Уинфри развел руками.

– Я могу решить проблемы вас обоих. Брак защитит вас перед законом и людьми с недобрыми намерениями, включая Роберта Марша.

– Нет, – повторил Йэн, – я не хочу платить такую цену.

– Даже ради миссис Марш и ее семьи?

– Черт бы вас побрал!

Отбросив щетку в угол, Йэн принялся мерить шагами конюшню. Преподобный Руфус Уинфри не был слугой Господа, он был приспешником дьявола. Он знал, куда всадить нож. Йэн уже чувствовал, как в нем все сильнее заговорило чувство долга, подавлявшее сопротивление разума.

Как мог он отказаться от предложения священника? От предложения помочь женщине, которая одним росчерком пера нарушила планы английской короны истребить в нем дух свободы?

Мечась по маленькому пространству конюшни, Йэн едва не сбил с ног преподобного отца, который продолжал невозмутимо наблюдать за ним. Наконец остановившись, Йэн встретил его взгляд.

– Она никогда не согласится на это.

Губы Руфуса Уинфри тронула легкая улыбка.

– Возможно.

Йэн сглотнул комок, подступивший к горлу. Он был католиком и верил, что люди вступают в брак навсегда. Но неосвященный брак можно расторгнуть. Сколько же он должен Фэнси Марш?

Год. Только год.

Но могло ли случиться так, что свидетельство о браке превратит этот год в два… или три?

Это не имело значения. Она никогда не согласится выйти замуж за каторжника, у которого не было ни гроша за душой. Зачем ей это – если дела на ферме пойдут хорошо, у нее отбоя не будет от кандидатов в мужья.

Но почему-то эта идея вовсе не понравилась Йэну.

– Я подумаю, – сказал он. – Но я не собираюсь спрашивать ее об этом.

Лицо священника просветлело, но Йэн надеялся, что он не помчится немедленно сообщить новость Фэнси.

– Я поговорю с ней, – пообещал Уинфри, намеренно медленно продвигаясь к двери.

– Она скажет «нет».

– Возможно, – уже с порога сказал святой отец и исчез.

«Возможно», – повторил про себя Йэн. – А если она согласится?» Что он станет делать тогда?

Пробормотав проклятия, он поднял с пола щетку и вернулся к стойлу Грея, чтобы продолжить свою работу.