Текст книги "Преграды любви"

Автор книги: Патриция Гриффитс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– Слушаюсь, сэр. – Алекс, насмешливо отсалютовав, села за руль.

Мотор ровно загудел.

Наученный горьким опытом, Тревис, прежде чем захлопнуть дверцу, пристегнул себя ремнем.

Когда «феррари», как застоявшийся жеребец, сорвался с места, ремень счастливо уберег его от неминуемого удара о ветровое стекло.

Машина выскочила на дорогу.

– Вы можете держать скорость в пределах восьмидесяти? – не выдержав, воскликнул Тревис, стараясь перекричать рев двигателя. Неприятно заныло под ложечкой, когда они выехали на шоссе и на спидометре было уже семьдесят пять.

Глядя на мелькавшие с сумасшедшей скоростью встречные машины, он подумал, что фирма «Боинг» не прогадала бы, заключив с Алекс контракт. Она была бы для летного состава отличным тренером на выдержку в экстремальных ситуациях.

Это было самое длинное и самое быстротечное путешествие. В рекордное время они доехали до того места, которое он назвал. Алекс с сомнением посмотрела на шестиэтажный дом. Лет сорок назад он, возможно, и был красив, но время жестоко обошлось с ним. Дом показался ей невзрачным и жалким, зажатый между двумя небоскребами.

Государственным служащим, видимо, платят мизерное жалованье, подумала Алекс с состраданием. Мысль, что она оставит Тревиса здесь, почему-то встревожила ее.

– Знаете, мой дом достаточно просторен, чтобы приютить на время еще одного человека, – осторожно высказала она то, что пришло ей вдруг в голову, и тут же испугалась, что этим может обидеть его. – Я рада была бы видеть вас своим гостем.

Тревис с изумлением посмотрел на нее. Он подавил невольную улыбку, увидев, с каким ужасом Алекс смотрит на обшарпанный фасад отеля. Бог мой, эта женщина своей манерой вести машину способна напугать кого угодно, а сама испугалась обычного третьеразрядного отеля. Что за чудачка. Он покачал головой.

– Спасибо, но меня здесь ждут.

Он отстегнул ремень.

– О, – тихо, словно вздохнув, произнесла Алекс, оторвав наконец взгляд от грязных стен отеля. Глаза их встретились. Сняв правую руку с руля, она протянула ее Тревису, прощаясь. – В таком случае, до свидания. Рада была познакомиться… Это было интересно.

Тревис пожал протянутую руку. В его грубой мужской ладони она казалась хрупкой, и нежная шелковистая кожа приятно грела ладонь. От одного этого прикосновения его бросило в дрожь. Он смотрел в ее темные глубокие глаза, откровенно любовался безукоризненным цветом лица и нежным ртом…

А потом, не помня себя, рывком прижал ее к себе, ища ее губы.

– О, черт… – Он почти задыхался.

Алекс вскрикнула от неожиданности, ощутив его близость, но он уже целовал ее. От него пахло мороженым, пивом и опасностью, но она не сопротивлялась. Никто еще не целовал ее так жадно и нежно. Она почувствовала, как податливо слабеет в его объятиях, ощутила, как глухо и ровно бьется его сердце и как горяча кожа под тонкой трикотажной майкой, пахнущей его телом. Вырвав из его рук свою руку, она обняла его за шею и еще сильнее прижалась губами к его губам. Ей было неудобно, в бок врезался руль, затекла нога, и хотелось ее переставить, но мешала ручка переключения скоростей. Казалось, «феррари» сердито протестовал против того, что она делала. Но Алекс не хотела прерывать блаженное состояние свободы от самоконтроля, радости подчинения чьей-то воле, сулящее покой и сладостное чувство легкости. Все остальное уже не имело значения.

Но вдруг все кончилось. Тревис столь же неожиданно отпустил ее. Она не ожидала этого, не хотела, и в глазах ее были обида и испуг, когда они встретились с потемневшими до черноты синими глазами Тревиса.

– Тревис! – произнесла она прерывающимся шепотом.

Но он уже рванул ручку и открыл дверцу, в отчаянии сознавая свою позорную трусость.

– Спасибо, Алекс, что подвезли. Мне жаль, но я вынужден попрощаться, – торопливо произнес он, понимая, что попросту бежит.

Но Алекс не собиралась отпускать его так. Поэтому она решительно удержала его за рукав.

– Подождите!

Лихорадочно порывшись в отделении для перчаток, она вытащила визитную карточку.

– Вот, возьмите. Если вам снова придется от кого-нибудь бежать, не бойтесь, позвоните мне.

– Хорошо, спасибо. – Тревис сунул карточку в карман и неуклюже вылез из машины. Захлопнув дверцу, он уже сделал несколько шагов к двери отеля, как вдруг остановился и, вернувшись, заглянул в стекло и жестом попросил опустить его. Когда Алекс сделала это, он, наклонившись и глядя ей в глаза, вдруг тихо сказал:

– Не гоняйте машину с такой скоростью, прошу вас, ладно?

Затем круто повернулся и исчез в дверях отеля.

– Ладно, – тихо пообещала Алекс, обращаясь к опустевшему сиденью и ночной улице. – И вы тоже берегите себя, секретный агент Тревис Кросс.

3

– Сара опять опаздывает, – лениво сказала Конни Слейтер, с удовольствием откидываясь на высокую спинку удобного стула в кухне Алекс.

– Потрясающая наблюдательность, – не преминула съязвить Диди Келли, крашеная блондинка лет пятидесяти, энергично тряхнув платиновым «хвостом». Диди предпочитала молодежный стиль в прическе.

Алекс лишь улыбнулась, зная, что едкое замечание Диди – только поза. Она ни к кому не питала неприязни. Вот уже два года, как Алекс и три ее подружки собираются на кухне, чтобы поиграть в бридж и посудачить. Все их колкости в адрес друг друга – всего лишь дружеская пикировка.

Алекс была рада, что она снова дома. Разливая по бокалам охлажденное сухое вино, она с удовольствием окинула взглядом свою кухню. Всего лишь позавчера она вернулась из Денвера, куда заехала навестить брата после конференции в штате Аризона. Алекс любила эту семью – Рика, его жену Салли и двух своих племянниц. Ей всегда было хорошо у них. Но дома лучше, с удовлетворением подумала она.

Наконец дверь с шумом распахнулась, и на пороге появилась запыхавшаяся Сара.

– Еле вырвалась, – вместо приветствия сказала она и ловким движением бедра захлопнула за собой входную дверь. В руках у нее был роскошный шоколадный торт, который она торжественно поставила на уже накрытый стол рядом с салатницей.

– Что стряслось на сей раз? – заботливо спросила Алекс, помогая ей снять жакет, и тут же протянула бокал с вином. Сара была ее давней и близкой подругой.

– Не спрашивай. В доме творится невообразимое. Никогда не заводите своих детей. А теперь еще они заболели ветрянкой.

Сара с облегчением уселась на стул рядом с Диди и отпила из бокала прохладное вино:

– У-у, как вкусно…

– Ветрянка? – переспросила Алекс, передавая бокалы остальным и наконец усаживаясь сама.

Конни беспокойно насторожилась.

– Ты хочешь сказать, что Брендон и Элизабет заболели ветрянкой?

Сара и Алекс переглянулись.

– Не беспокойся, с ними уже все в порядке, чего не скажешь обо мне. Они заставили меня читать им про Страшилу Милтона столько раз, что меня уже трясет от одного этого имени. Хоть бы автор скорее порадовал нас продолжением, – несмотря на заботы и усталость, Сара была веселой и оживленной. – Нам повезло. У Элизабет почти не было высыпаний, Брендон, правда, еще чешется. Ему было плохо всего лишь первые два дня. Завтра он уже идет в школу. Больше всех досталось мне: пришлось обзванивать родителей всех участников твоей вечеринки, Алекс. Но они были вполне милы и отнеслись с пониманием. Кажется, у нас началась эпидемия ветрянки.

– Я вовремя уехала, – улыбнулась Алекс. – А то бы мне досталось.

– И то верно. Я так жалела, что тебя нет. Ты знаешь, как тебя любит Брендон. У него, как говорит Брэд, каждая фраза кончается словами: «Так сказала тетя Алекс».

Диди, не знавшая материнства, заметила с иронией:

– Теперь, когда мы заслушали отчет Мэри Поппинс, не пора ли послушать, что скажет Алекс о конференции в Аризоне. – Глаза ее так и сверлили подругу. – Рассказывай. Ты познакомилась там с кем-нибудь? – Диди многозначительно повела густыми бровями.

– Нездоровое любопытство, – чопорно прокомментировала Конни, с быстротой профессионала сдавая карты.

– Сожалею, Диди, но я еще не встретила мужчину моей мечты.

– Так ли? – Глаза Сары лукаво блеснули. – А тот Аполлон, что отнес Брендона домой после вечеринки? С тех пор, как я его увидела на твоем крыльце – нечто среднее между Мелом Гибсоном и Шоном О’Коннери, – я сгораю от любопытства узнать о нем подробнее.

Диди вскинула голову, как гончая, учуявшая след.

– Я так и знала, что она что-то от нас скрывает. Ну и хитрюга же ты, Алекс. Кто он? Он действительно так хорош?

Хотя Алекс потратила без малого две недели на то, чтобы забыть о своем поведении в объятиях Тревиса Кросса, его образ тут же зримо встал перед глазами: густые темные волосы, ярко-синие глаза в бахроме черных ресниц, четкий мужественный овал лица… Она вспомнила, как он посмотрел на нее при прощании, и этот горячий поцелуй… Нет, надо остановиться, иначе она выдаст себя!

– Итак? – настаивала Диди. – Он красив? Да ну же, Алекс, не томи.

– Я вот что вам скажу, – выручила подругу Сара. – Вы знаете, как я люблю Брэда, но я могла бы, очертя голову, влюбиться в этого типа. Он того стоит.

– Сара! – сконфуженно шикнула на нее Алекс.

Та воздела руки, изображая оскорбленную невинность, но в глазах ее мелькали лукавые смешинки.

– Замужняя женщина вовсе не означает – мертвая женщина. При десятибалльной системе ставлю ему двенадцать.

– Алекс! – драматично произнесла Диди.

Алекс покорно вздохнула.

– Ну хорошо, хорошо…

Укоризненно взглянув на Сару, она подняла голову, словно бросая им вызов, и заметила:

– Что касается меня, то я не поскупилась бы на девять баллов. А если бы он еще научился улыбаться, то, пожалуй, поставила бы и все десять. Вы довольны?

– Мой Элдон всегда тянул на десять, – гордо заявила Конни.

– Мы говорим не о размере обуви, Конни, душечка, – не преминула съязвить Диди. – А теперь помолчите, я еще не все выведала у нашей Алекс. Ты познакомилась с ним в университете? Он преподаватель? Или инструктор по сексуальному воспитанию молодежи?

Алекс в отчаянии застонала.

– Да нет же, Диди, нет, он не преподаватель.

Поняв, что от Диди ей так просто не отделаться, она решила, что лучше рассказать им все, как было.

– Мы встретились у торгового центра. У него сломалась машина, и я предложила отвезти его в Сиэтл после детской вечеринки. Что я и сделала. Вот и все, – решительно сказала она. – Мы будем играть в бридж или нет?

– Нет, Алекс, выкладывай все как на духу, – вмешалась Сара. – Брендон сказал, что твой Тревис интересовался, есть ли у тебя мужчины, с которыми ты встречаешься, он даже спрашивал, замужем ли ты. Что-то не похоже на случайного попутчика.

Алекс не сомневалась, что малыш Брендон как всегда присочинил. Она не представляла, чтобы разумный Тревис Кросс вел подобные разговоры с мальчуганом из детского сада. Скорее. Брендон сам рассказал ему больше, чем следует.

– Я всего лишь подвезла его к отелю, – продолжала убеждать подруг Алекс.

Несмотря на ее кажущееся спокойствие, где-то в душе росла тоска. Неужели по нему? Она постаралась прогнать эту опасную мысль. Скорее всего, она никогда больше его не увидит. А даже если судьба снова сведет их, он не ее герой. Его профессия исключает всякую их близость. Было бы эмоциональным самоубийством связывать жизнь с человеком столь опасной профессии. Насилие отняло у Алекс мужа, которого она любила. Она не хотела снова пройти через это.

– Знаешь, Алекс, – ласково сказала Сара, – пора бы тебе оглянуться вокруг. Я хочу сказать, есть столько мужчин, которым ты нравишься. Ты только сама должна проявить интерес. Не можешь же ты все время быть одна.

– Сара верно говорит, – вмешалась Диди. – Посмотри правде в глаза, дорогуша. Твоя личная жизнь на нуле.

– Спасибо, подружки, – сдержанно ответила Алекс. – Вы, конечно, правы, но Тревис Кросс не для меня. Возможно, мы с ним никогда больше не увидимся.

Она пыталась убедить себя в том, что все это ей совсем не нужно, но тоска не уходила. Алекс взглядом недвусмысленно предупредила подруг, что не намерена далее продолжать разговор на эту тему.

– Давайте начнем. Две трефы.

Диди, посмотрев на свои карты, ограничилась коротким:

– Пас.

Сара и Алекс удовлетворенно переглянулись.

– Две черви, – сделала свой ход Сара.

– Три пики, – спокойно, как всегда, сказала Конни и, прислонившись к Алекс, прошептала: – Жаль, что он тебя не оценил, дорогая, но помни, что я тебе говорила: не вышло с первого раза, пробуй, пока не получится.

Алекс вдруг захотелось подбросить свои карты в воздух.

Над Скалистыми горами самолет изрядно болтало. Тревис никак не мог расслабиться в узком неудобном кресле. Единственным плюсом этого неожиданного ночного полета было то, что самолет был почти пуст и два соседних кресла были свободны.

Вот уже несколько дней Тревиса мучила головная боль. Вспомнив об аспирине, который он купил в аэропорту перед посадкой, он порылся в карманах пиджака и наконец вместе с флакончиком таблеток вытащил смятую визитную карточку.

« Алекс Райт». Он совсем забыл, что она дала ее ему. Алекс, женщина с золотой косой, нежной кожей и улыбкой, которая многого стоит…

Он вытряхнул на ладонь сразу три таблетки и запил их остатками виски. Затем, откинувшись на спинку кресла, попытался кое-как устроить свою ноющую голову на твердой маленькой подушке сиденья.

Алекс! Странно, что он вспомнил о ней именно сейчас, когда снова летел в Сиэтл. Дорого же ему обошелся ее поцелуй. На много дней он был выбит из колеи, потерял покой, ночью его мучили кошмары. Такого за собой он еще не помнил.

Образ длинноногой, стройной обольстительной Алекс с золотой косой и темными, как ночь, очами, снова возник перед глазами. Тревис легонько провел пальцем по тисненым буквам на визитной карточке. Чертовски восхитительная женщина эта сумасбродная лихачка… Что ж, возможно, он и позвонит ей, если задержится в городе…

Он так поспешно сунул карточку в карман джинсов, будто она жгла пальцы. Черт, о чем он думает? Ему ведь предстоит важное и опасное задание.

Скрестив руки на груди, Тревис закрыл глаза. Он чертовски устал. Кое-как устроившись, он зевнул…

Очевидно, он уснул. Сначала он все еще ощущал болтанку и помнил, что летит в самолете. Он не понял, как это произошло, но внезапно оказался на задворках Нью-Джерси, в узком грязном проходе между домами.

С чувством нарастающей тревоги он узнавал эти места. Он уже был здесь или видел все это во сне. Места были ему знакомы, как его собственная физиономия. Где-то в одном из этих мрачных кирпичных домов была ювелирная лавка Леклера, она же – явочная квартира его банды.

Тревис чувствовал, какими тяжелыми, словно свинцовыми, стали его ноги, когда он заставил себя приблизиться к большому железному контейнеру для мусора. Холодный пот прошиб его, взмокли волосы и прилипла к спине рубаха. Страх причинял физическую боль, словно воткнули нож в сердце. Но он знал, что должен это сделать, должен во что бы то ни стало найти его, даже если придется поднять тяжелую крышку мусорного контейнера. Ему было страшно, все в нем восстало, и внутренний голос предупредил: не делай этого.

Но он уже ухватился за грязную ржавую крышку. Она не поддавалась и зловеще скрежетала, словно предостерегала его…

Невероятным усилием он, однако, преодолел ее сопротивление и заставил себя взглянуть на застывшее, неловко скрюченное тело того, кто был его другом. Джоэл Гибсон, самый близкий ему человек, лежал на высоком ложе из городского мусора. Еле удержавшись от крика ужаса и отчаяния, он смотрел на мертвое лицо, на котором был безмолвный упрек: «Ты виноват, Тревис, что я лежу здесь».

Он отшатнулся, хотел бежать, но острая боль обожгла бедро. Он не слышал звука выстрела, но понял, что ранен…

Задворки Нью-Джерси исчезли, узкий тупик между домами сузился еще больше, и он оказался в грязной кабине старого лифта. Он заметался, стараясь выбраться и всем существом чувствуя грозящую ему опасность. Лифт остановился, дверцы со зловещим шорохом неохотно раздвинулись, он с опаской вышел и оказался в каком-то пустом полутемном помещении. Неяркий свет под потолком освещал лишь его середину, оставляя углы в темноте. Где он?

Но вскоре он понял. Это отель, тот самый старый грязный отель в Сиэтле, куда его привезла Алекс Райт. Здесь он и Макгрегор условились встретиться. Но что-то изменилось, их встреча не состоялась. Он был здесь один.

Нет, он не хочет умирать, но опасность преследует его, он чувствует, как она близка, совсем рядом. Так и есть. Это те двое, которых он видел у торгового центра, пистолеты в руках, они идут на него…

Он бросился на пол и вытащил пистолет. Перевернувшись несколько раз, он откатился в угол, прицелился и нажал на курок…

– Сэр?

Вздрогнув, Тревис открыл глаза. Перед ним было миловидное лицо стюардессы.

– Приготовьтесь, скоро посадка. Простите, что разбудила вас. Надо поднять все сиденья.

Тревис плохо соображал и недоуменно смотрел на нее. Сердце бешено билось, во рту была горечь. Приподнявшись, он почувствовал, как ноет каждая косточка его тела, ставшего тяжелым и непослушным.

Он видел, что стюардесса чего-то ждет от него, и попытался улыбнуться.

– Сейчас, сейчас, – наконец сообразив, пробормотал он и позволил ей поднять спинку сиденья.

– Вам плохо, сэр? – заботливо спросила стюардесса.

Тревис чувствовал, как пот струйками стекает по спине. Отчего ему так жарко? Ведь температура в салоне самолета, пожалуй, близка к нулю.

– Нет, нет, ничего, – поспешно ответил он.

Девушка продолжала с недоверием смотреть на него.

– Вы уверены, сэр?..

– Да, уверен.

Их глаза встретились, и стюардесса, должно быть, поняла, что ей лучше оставить в покое этого странного пассажира. Смущенно покраснев и извинившись, она быстро удалилась по проходу.

Тревис мутными глазами обвел салон и посмотрел в иллюминатор. Что это с ним, подумал он с тревогой. В последнее время Джоэл не снился ему. А все остальное? Почему вдруг он увидел во сне покушение на себя в отеле? Ведь тогда все обошлось без особых осложнений. Мак с его обостренным чувством опасности успел прибыть вовремя, и не один, а с нарядом полицейских. Как только прозвучали первые выстрелы, дружки Леклера были схвачены. Сейчас он летит в Сиэтл, чтобы дать показания в суде.

Он попытался привести в порядок сумбурные мысли и воспоминания, вызванные кошмаром, однако возникшее во сне чувство тревоги не покидало его. Может, кошмар ни при чем, а он подсознательно чувствует, что, готовя свой план, что-то не учел, что-то очень существенное, и Джоэл предупреждает его об этом. Не потому ли он увидел упрек на мертвом лице друга?

Где же он сплоховал, в чем его ошибка? Он уже объяснил Маку, что неожиданное появление приятелей Леклера можно объяснить двумя причинами. Первая – Леклеру во что бы то ни стало надо вернуть украденные Тревисом бриллианты, и он установил за ним постоянную слежку. Вторая – в Отделе есть информатор, сообщивший Леклеру, в каком отеле проведет эту ночь Тревис Кросс.

Оба этих обстоятельства можно выгодно использовать, заверил Тревис своего шефа.

– Жаль, если мы упустим этот шанс. Пока я считаюсь больным, не совсем еще оправившимся после ранения. Надо распустить слух, что я отстранен от этого дела. Ну, скажем, у меня нервный стресс из-за смерти Джоэла и покушения на меня. Тот, кто дал Леклеру название отеля, не преминет сообщить о моей отставке. Поэтому если я предложу ему сделку – вернуть бриллианты за достойное вознаграждение, которое будет добавкой к моей пенсии, – этот ублюдок обязательно клюнет.

Мак недоверчиво свистнул и покачал головой.

– Сомневаюсь, дружище. Это риск.

Но Тревис настаивал.

– Если об этом будем знать ты, я и Леклер, я уверен, все получится. Я постараюсь даже не встречаться с ним. Мне главное задержать его там, где тебе и полиции будет удобней всего взять его. – Он посмотрел прямо в глаза Макгрегору и впервые назвал его по имени. – В мой план не входит самому брать его, но помочь вам сделать это я готов.

Мак искоса посмотрел на него, и глаза его хитро блеснули.

– Знаешь, – наконец сказал он, – думаю, это у нас получится. До меня дошли слухи, что Леклером интересуется налоговая инспекция. – Он дружески обхватил Тревиса за плечи, и тот впервые увидел улыбку на вечно недовольном лице своего начальника. – Если мы немного попугаем дружков Леклера и предъявим им обвинение в попытке убийства, они, возможно, расскажут кое-что интересное о своем хозяине. Если нет, то нам хватит налоговой инспекции, чтобы засадить его за решетку.

А если не удастся? Этот вопрос Тревис задавал себе не в первый раз за все эти дни. Что, если не удастся предать суду убийцу Джоэла?

Тогда, решил он твердо, он сам расквитается с ним. Только не сейчас, когда ему так паршиво, болит голова и откуда-то взявшаяся слабость делает его беспомощным. Никогда еще ему не было так плохо. Он знает, что такое боль, не раз испытывал ее, но эта слабость, подрывающая силы… Возможно, в самолете неисправен кондиционер, или же его укачало. Когда он будет на земле, все пройдет.

Ему предстоит нешуточное испытание, настоящая игра в кошки-мышки. Только один Мак знает, что Тревис отправился в Сиэтл, чтобы «вернуть» Леклеру бриллианты. Сейчас Мак вместе с налоговым инспектором летит на Кайманские острова, чтобы добыть нужные сведения у бывшего бухгалтера Леклера.

Тревис считал, что его задание – это, скорее, испытание силы воли и выдержки, чем встреча с опасностью. Ему надо будет только затаиться и выжидать, предоставив Леклеру самому искать возможности для встречи. Для этого нужны трезвая голова и крепкие нервы. Он не может позволить себе разболеться.

К сожалению, его бренное тело более не подчинялось его воле. Для того, чтобы встать и выйти из самолета, ему понадобилось собрать все свои силы, моральные и физические. Вместе с остальными пассажирами он дошел до аэровокзала и поднялся по эскалатору в зал, где должен был получить багаж. Неоднократно останавливаясь, он шел, с трудом превозмогая головокружение и странную боль в спине. Наконец, совсем обессилевший, он прислонился к мраморной колонне. Тошнота подкатывала к горлу, подламывались колени, и Тревис еле удержался, чтобы не опуститься на пол.

Дверь туалета в конце зала манила, как спасение, оазис в пустыне. Только бы добраться до нее. Сжав зубы, пошатываясь и держась за стену, он двигался к ней в предвкушении глотка холодной воды, но перед глазами все смешалось. Дверь то была совсем близко, то снова отдалялась. Наконец, толкнув ее, он устремился к ряду умывальников. Струя холодной воды – вот, что спасет его, вернет силы.

Тревис даже не замечал, что он здесь не один, пока перед ним не возник какой-то тощий подросток.

– Эй, мистер, что с вами? – спросил он, когда Тревис задел его.

Тревис инстинктивно почувствовал опасность и сильно тряхнул головой, стараясь прогнать мучающую дурноту.

– Вид у этого типа неважнецкий, – услышал он еще чей-то молодой голос.

Тревис, добравшись до умывальника, ухватился за его край, чувствуя, как все плывет перед глазами.

– Ну-ка повтори, сосунок… – пробормотал он, ощущая, как слабеют ноги и он медленно опускается на пол.

Он слышал голоса подростков, но не понимал, о чем они говорят. Попытавшись подняться, он понял, что тело более не слушается его, и бессильно растянулся на кафельном полу.

Вскоре сознание вернулось к нему, и он почувствовал, как его пытаются перевернуть на бок и чьи-то руки шарят по его карманам. Пиджак был расстегнут. Во внутреннем кармане был бумажник, а в нем деньги, обратный билет на самолет и жетон на получение багажа. Он приподнялся и попытался схватить вора за руку, но сильный удар снова отбросил его на холодный кафель пола.

В глазах потемнело, откуда-то доносились встревоженные голоса. Когда Тревис открыл глаза, он увидел чьи-то лица, их было много, и это испугало его. А затем начался парад униформ. Сначала над ним склонился пожилой мужчина, объявивший, что он из охраны аэропорта, затем его сменил человек помоложе в форме полицейского, а вскоре появились санитары в голубых комбинезонах, которые, проверив пульс и послушав сердце, куда-то повезли его на каталке. Дальше все смешалось, и он потерял сознание.