Текст книги "Обольщение ангела (Сердце ангела)"

Автор книги: Патриция Грассо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Два подарка лежали у нее на коленях: книга французских стихов, которые она не могла прочесть, и перчатки без пальцев, чтобы скрыть ее позор. Невежественная, обезображенная этим «дьявольским цветком» в глазах людей, она достойна только презрения.

– Ты очень расстроена? – заботливо спросила леди Келли.

– Какая я несчастная, – заплакала Роберта, вытирая рукой слезы. – Судьба сыграла со мной злую шутку!

– Жизнь часто подшучивает над нами, дорогая. У тебя все не так уж плохо.

Роберта посмотрела на тетку с отчаянием:

– По-моему, хуже и быть не может.

– Что плохого в том, что два богатых, знатных и очень привлекательных молодых человека добиваются твоей любви? – спросила графиня.

– Генри слишком занят своими придворными делами и не сможет спасти меня от Гордона, который решил увезти меня на север, – ответила Роберта. – В Хайленде я умру с тоски.

– Ну что ты, дорогая.

– Все так и будет, как я говорю. – Роберта протянула тетке левую руку. – Из-за этого проклятого «дьявольского цветка» я отверженная в моем собственном клане.

– Этот знак – скорее благословение, – не согласилась леди Келли. – В момент твоего зачатия великая Мать-богиня благословила тебя своим прикосновением.

– Если я такая благословенная, отчего даже родные сторонятся меня как зачумленной, осеняют себя крестом, когда я прохожу мимо? – спросила Роберта, и мучительное воспоминание о тех временах заставило голос ее задрожать. – Почему дети отказывались играть со мной? Почему они издевались надо мной, называя «проклятой ведьмой» и «чудовищем озера Лох-Эйв»?

– Невежество тому причиной, оно управляло их словами и поступками, – ответила леди Келли.

– В нашем Хайленде полно невежественных людей, – сказала Роберта. – После того как меня так хорошо приняли в Англии, я не могу вернуться в Шотландию. Не могу!

– А ты знаешь, что первые восемнадцать лет своей жизни я прожила, как отверженная, в имении моего отчима в Уэльсе, потому что я незаконная дочь герцога Ладлоу? – спросила леди Келли, коснувшись руки Роберты. – Я вижу, ты удивлена, но клянусь, это правда. Когда же я вышла замуж за Ричарда, то думала, что моя неотесанность всем бросается в глаза, а придворные Елизаветы считают меня уэльской дикаркой, которой как-то удалось поймать в свои сети богатого английского графа и женить на себе. Как же я была не права! Когда я сама стала уважать себя, они тоже передумали и приняли меня в свой круг. То же самое произойдет и с тобой.

– У меня другое дело, – возразила Роберта, печально покачав головой. – Вы носили свой стигмат глубоко в душе, и никто не знал о нем, мой же у меня на руке, и каждый может видеть его.

– Несчастья закаляют характер, – сказала леди Келли. – Чем больше превратностей приносит судьба, тем благородней становится характер человека. Так что ты и правда благословенна.

Роберта печально улыбнулась.

– Если мой характер станет еще прекрасней, меня должны будут канонизировать, как святую, – с горечью сказала она. – Я знаю, что вы владеете магией, тетя Келли. Вы поможете мне?

– Чего же именно ты хочешь? – спросила графиня.

– Вашего содействия, – поколебавшись, ответила Роберта, хотя на сердце вдруг легла тяжесть от сожаления. – Вы должны помочь мне отправить этого Кэмпбела в его чертов Хайленд.

– Тут успех нельзя гарантировать, – предостерегла ее графиня. – Сила, которую я вызову, чтобы управлять Кэмпбелом, может вместо этого начать управлять тобой.

Услышав, что тетка не против, Роберта оживилась.

– Ну и пусть, – нервно поглаживая свои «дьявольский цветок», ответила она. – Гордону ведь не будет никакого вреда? Я не хочу причинять ему зло.

Леди Келли понимающе улыбнулась, словно была посвящена в тайну, на которую намекала Роберта.

– Хлеб из заговоренного ячменя и вино с белым вереском – твоя единственная надежда разрешить эту деликатную ситуацию, не разгневав при этом богиню.

– Я никогда не слышала о таких вещах.

– Белый вереск, священная трава, охлаждает пыл нежелательных поклонников, – объяснила леди Келли. – Я истолку щепотку сухого вереска в тонкий порошок, и ты подсыплешь его Гордону в вино. Это верное средство.

– А что еще? – спросила девушка.

– А хлеб из заговоренного ячменя, наоборот, привлекает мужчин. Ты замесишь маленький кусочек теста, а потом приложишь его к своим потайным губам.

– У меня нет никаких потайных губ, – испуганно простонала Роберта.

Леди Келли рассмеялась.

– Дорогая, это находится у тебя между ног. Придай тесту их форму, испеки его и угости Генри. Ты еще не раздумала?

От изумления и замешательства щеки Роберты покрылись густым румянцем.

– Да, – едва слышно пролепетала она.

– Мы подадим им это в кабинет Ричарда, когда их внимание будет занято делами, – вставая с кресла, сказала графиня.

– Где же мы будем заниматься этой магией? – спросила Роберта, тоже поднимаясь.

– В кладовой, конечно.

А часом позже обе женщины стояли возле кабинета графа. Роберта держала поднос, а ее тетка по-особому расставила на нем три хрустальных бокала, чтобы не перепутать вино, положила маленькую булочку заговоренного хлеба и два круглых пирожка с сыром. Вино, куда был добавлен белый вереск, предназначалось Гордону – оно

было подогрето с добавлением корицы, а заговоренный хлебец – Генри.

– Ричард обычно сидит за столом, – говорила леди Келли, расставляя еду и напитки. – Я поставлю один бокал и пирожок с сыром вот сюда. Вино с вереском и другой пирожок будут лежать вот здесь. Если будет необходимость, то, подав вино Ричарду, мы просто повернем поднос.

– Хорошо, – согласилась Роберта.

– И пусть великая Богиня-мать благословит наше предприятие, – сказала леди Келли, собираясь постучать в дверь.

– Аминь.

С приветливой улыбкой леди Келли открыла дверь и вошла в кабинет. Роберта с подносом в руках следовала за ней.

– Не вставайте, не вставайте из-за нас, – бросила леди Келли, проходя через комнату. – Мы просто принесли вам подкрепиться.

С облегчением Роберта увидела, что все расположились в комнате так, как надо. Граф Ричард сидел за столом, как и предсказывала тетка. А Генри и Гордон сидели в полном соответствии с расположением содержимого подноса – на стульях, стоящих по бокам. Переставлять что-либо не было необходимости.

– Как продвигаются дела? – спросила леди Келли, пока Роберта ставила поднос на стол.

– Все в порядке, – ответил граф, бросая на жену многозначительный взгляд. – В настоящий момент мы обсуждаем перечень товаров, поставляемых моей Восточной торговой компанией, лорд Кэмпбел заинтересовался этим.

– Ну что ж, очень хорошо, – улыбнулась леди Келли и спросила: – Ты не возражаешь, если я полистаю здесь книгу.

– И я тоже, – сказала Роберта, заметив удивление на лице графа.

Не ожидая позволения мужа, леди Келли схватила Роберту за руку и повела ее в другой конец кабинета, к книжным стеллажам. Как бы невзначай Роберта оглянулась через плечо: граф явно был озадачен.

Она не сомневалась, что дядя что-то заподозрил. За тот год, что она прожила у них в Англии, ни она, ни ее тетка ни разу не брали в руки книгу, а тут вдруг…

– Дорогая, почему бы тебе не почитать «Жития святых»? – предложил граф жене с лукавой улыбкой. – Я давал их тебе еще одиннадцать лет назад.

– Меня больше тянет к романам, – возразила графиня.

– Ну, а мы вернемся к нашим делам, – заметил граф, понизив голос, что заставило улыбнуться обоих молодых людей.

– У моей прекрасной нареченной есть как раз книга французских любовных стихов, если это интересует вас, – с ноткой сарказма вставил Гордон.

Роберта осторожно бросила взгляд на Генри. Тот помрачнел, уже готовый наброситься на Гордона.

– Джентльмены, давайте вести себя как подобает, – сказал граф, пытаясь прекратить перепалку.

Генри усмехнулся и лениво произнес:

– Ожидать от хайлендского варвара, что он будет вести себя как джентльмен, – это все равно, что ждать от индюка, чтобы он запел как жаворонок.

Прежде чем Гордон успел раскрыть рот, Роберта резко повернулась и твердой походкой пересекла кабинет.

– Я тоже из Хайленда, – с вызовом сказала она. – Извинись сейчас же.

Гордон с удовлетворением откинулся на спинку стула. Он поймал взгляд соперника и ухмыльнулся в ответ.

– Я бы никогда не посчитал тебя дикаркой, – пожимая плечами, сказал ей Генри.

– Мой отец и братья тоже хайлендцы, – возразила она. – Значит, и они для тебя глупые индюки?

– Нет, но ты же сама называешь хайлендцев дикарями и варварами, – ответил он.

– Я имею право говорить то, что хочу, – сказала Роберта. – Я там родилась.

– Приношу свои извинения, – сказал Генри, беря ее правую руку и прикладываясь к ней поцелуем. – Я никогда никоим образом не хочу огорчать тебя.

– Ты тоже извини меня, – смягчилась Роберта, надеясь, что ее вспышка не обидела его. Она бы не хотела, чтобы Генри вернулся ко двору, затаив недобрые чувства против нее. – И выпей вина, милорд.

Генри отпустил ее руку. Но вместо того, чтобы взять ближайший бокал, потянулся за другим, с корицей.

– Этот для Гордона, – сказала Роберта, останавливая его руку.

– Но я люблю вино с корицей, – сказал Генри.

Боже мой, в панике подумала Роберта. Если бы ей это было известно, она бы подала охлажденное вино с вереском. Неужели ее тетка знала, что Генри любит вино с корицей? Нет, этого не могло быть. Она верила, что тетка желает ей добра.

– К подогретому вину не подают хлебцы, – нервно сказала Роберта.

– А я не хочу хлебец, – ответил Генри. – Я лучше возьму пирожок.

– Я не прочь отведать твоего хлеба, – сказал Гордон.

– Нет! – закричала Роберта и, обернувшись, увидела, что он уже потянулся за ним. Не раздумывая, она хотела уже вырвать угощение из его рук, но тетка оказалась быстрее.

– Пусть они выбирают, что им нравится, – сказала леди Келли, хватая ее за запястье и выразительно глядя на нее.

Роберта поняла, что хотела сказать ей тетка. Богиня сама решит, кто что будет есть. Хоть она и могла попытаться повлиять на свою судьбу, окончательное решение принадлежит, высшей силе.

Роберта кивнула, смирившись с неизбежным. И позволила тетке отвести ее обратно к книжным полкам.

Глядя на книги невидящим взглядом, она замерла в ожидании решения своей судьбы. Каждый миг казался ей двадцатью годами. Наконец, не в силах вынести это томительное ожидание, она бросила взгляд через плечо.

Первое, что она увидела, был поднос. Вино с белым вереском и ячменный хлебец с него исчезли.

Роберта закрыла глаза, боясь посмотреть на своих поклонников. Наконец, призвав на помощь всю свою храбрость, она взглянула на Гордона, который не ел и не пил. Потом перевела взгляд на Генри, задумчиво допивавшего вино.

Подойдя к Генри, она спросила:

– Ты выпил вино и хлебец съел тоже?

– Хлеб съел я, – сказал Гордон. – Ты его прекрасно испекла, мой ангел.

– Вино с корицей было приготовлено для тебя, – выпалила Роберта, повернувшись к нему. – Ты не должен был есть хлеб.

– Келли, объясни, что тут происходит, – приказал граф Ричард жене.

Не обращая на него внимания, леди Келли коснулась руки девушки и мягко сказала:

– Успокойся, дитя, так решила богиня.

– Плевать я хотела на вашу богиню! – в слезах закричала Роберта. – Я не хочу жить в Хайленде. – И с этими словами выбежала из кабинета.

Оба молодых человека тут же поднялись с мест, намереваясь последовать за ней, но графиня движением руки заставила их сесть.

– Оставьте ее, – сказала она. И, посмотрев на мужа, добавила: – Роберта приготовила для Генри заговоренный хлебец, а для Гордона вино с белым вереском, но оказалось, что у богини свое мнение о том, что кому должно достаться.

Граф Ричард откинул назад голову и громко захохотал, засмеялась и графиня. А на лице Генри Талбота появилась улыбка явного удовлетворения. Только Гордон в растерянности посмотрел на них троих: черт возьми, что тут такого забавного?

– Наверное, мы должны поделиться нашим знанием с лордом Кэмпбелом? – спросила мужа леди Келли.

– Да, пожалуй, – поддержал ее Генри Талбот.

Гордон посмотрел на соперника. По выражению лица того было видно, что он понимает, о чем речь, и очень доволен услышанным.

– Видите ли, господа, получилось так, что вы съели и выпили не то, что предназначалось каждому, – сказала леди Келли после одобрительного кивка мужа. – Заговоренный хлебец, предназначенный для Генри, воспламеняет страсть, а вино с белым вереском, предназначенное для вас, наоборот, охлаждает любовный пыл.

Гордон старался выглядеть невозмутимым, слушая это, хотя внутри у него все кипело. Потом он бросил холодный взгляд на маркиза Ладлоу и сказал:

– Этот факт больше, чем ячменный хлеб и вересковое вино, побуждает меня расторгнуть мой бра…

– Брат, тебе, кажется, нужно было вернуться в Хэмптон-Корт сегодня же, – обращаясь к Генри, вдруг вмешалась графиня. – Ты хочешь приехать туда до ночи?

– Скажи Роберте, что я постараюсь навестить ее на Новый год, хотя не могу обещать, пока не узнаю планов ее величества, – сказал Генри, поднимаясь со стула. Но прежде чем уйти, он повернулся к Гордону и протянул ему руку, сказав:

– Инверэри, я бы очень рад с тобой познакомиться. И пусть победит достойнейший.

– У меня нет сомнений, что им буду я, – сказал Гордон, вставая и пожимая руку соперника.

Генри наклонил голову:

– Или я…

В то время как два ее поклонника обменивались рукопожатиями, Роберта стояла одна в своей комнате и печально смотрела в окно на дождь. Этот унылый, мрачный день полностью соответствовал ее настроению.

Не буду плакать, сказала она себе, стараясь сдержать слезы, грозившие пролиться из глаз. Генри никогда не покинул бы ее, если бы не выпил вина с вереском.

И тут она увидела его.

Маркиз Ладлоу торопливо шел по лужайке к причалу, где стояла барка, которая должна была увезти его в Хэмптон-Корт.

Впереди Роберту ждало мрачное будущее. Человек, за которого она хотела выйти замуж, выпил вино с белым вереском и теперь уезжал, даже не попрощавшись с ней.

Какое же будущее ее ожидает? Гордон Кэмпбел, самоуверенный волокита, который решил скрыть ее уродство под перчатками. Хотя уже не раз маркиз Инверэри прикладывался поцелуем к ее «дьявольскому цветку». Но, может, он сделал это только для того, чтобы она успокоилась и поверила, что он ее любит и заботится о ней?

Роберта почувствовала, как паника овладевает ею. Гордон съел заговоренный хлебец. Что же теперь будет? Ведь если правда то, что сказала ей леди Келли, то он может воспылать какой-то бешеной страстью к ней.

Услышав стук в дверь, девушка обернулась:

– Кто там?

– Гордон, – ответил маркиз за дверью.

– Уходи! – закричала она.

Тут же дверь отворилась, и Гордон решительно вошел в комнату.

– Я сказала, уходи.

– О, извини, – пробормотал он со своей неотразимо нахальной улыбкой. – Мне послышалось «входи».

– Что тебе нужно? – спросила Роберта, рассердившись от этой очевидной лжи.

Гордон протянул ей коробку с перчатками:

– Ты забыла их в холле.

Роберта бросила взгляд на ненавистную коробку.

– Они мне не нужны, – сказала она.

«И ты тоже» – осталось невысказанным.

Словно от удара, Гордон подался назад. Всякое дружелюбие исчезло с его лица, а серые глаза потемнели, словно грозовые тучи. Не говоря ни слова, он поставил коробку на ближайший столик и повернулся, чтобы уйти.

– Я же сказала тебе, что они мне не нужны, – повторила Роберта, стараясь подавить в себе чувство горького сожаления, начинавшее шевелиться внутри.

Повернувшись к ней, Гордон смерил ее холодным взглядом и сказал совершенно спокойно:

– Я скакал в Лондон и обратно в этот ужасный дождь, чтобы купить их тебе. Но единственное, чего ты заслуживаешь, это увесистый шлепок по заду. Ты выглядишь как привлекательная женщина, а ведешь себя как стервозная ведьма. Когда повзрослеешь немного, мой ангел, сама будешь бегать за мной.

Роберта в бешенстве повернулась к нему спиной, ожидая, что он, уходя, громко хлопнет дверью. Но он этого не сделал. Дверь защелкнулась за ним почти бесшумно.

Тихий звук этого щелчка отдался в душе, болезненно ударив по ее и без того натянутым нервам. Неужели она была несправедлива по отношению к нему? Ведь он купил эти перчатки, чтобы скрыть ее пятно, именно потому, что знал, как она переживает.

Она подняла руку и уставилась на свой «дьявольский цветок». Изысканный изумруд, который, по его словам, так подходил к ее глазам, сверкнул в своей золотой оправе.

Роберта судорожно вздохнула. Гордон был добр с ней, а она оказалась такой жестокой.

Неужели это просто ребяческое упрямство говорит в ней, когда она хочет выйти замуж за Генри и остаться в Англии?.. Но ведь у всех есть заветные мечты и желания. Конечно, у всех. Придворные хотят видных должностей, адвокаты высоких гонораров, а солдаты мечтают о воинской славе. Девушки хотят красивого мужа, а молодые женщины хотят иметь здоровых детей…

И тут в ее сознании вновь всплыл тот странный вопрос ее тетки: «Ты хочешь остаться в Англии потому, что любишь Генри? Или ты любишь Генри потому, что желаешь остаться в Англии?»

И с каждым мгновением ответ становился все яснее в ее сердце, в ее рассудке, в ее душе. Ответ для нее неожиданный.

6

Гордон злился на самого себя, шагая по лужайке с сумкой для гольфа, перекинутой через плечо. На рассвете, после бессонной ночи, он решил выместить свое раздражение на мячах для игры в гольф.

Черт побери, надеяться на то, что эта крошка Макартур сама придет к нему, почти не приходилось.

Несмотря на раннее утро, небо было ясным и обещало прекрасный день. Клубы тумана почти рассеялись над землей, но все еще заволакивали реку. В утреннем воздухе разносился приятный запах дымка от множества очагов, которые слуги разжигали в домах, готовясь к новому дню.

Гордон прислонил сумку к старому дубу, вытащил клюшку и отошел на несколько шагов. Разметив по-зимнему бурый газон, он вытащил мяч и поставил его на метку. Потом встал в позицию и что было силы ударил по мячу.

Ба-бах!.. Мяч взлетел в воздух и исчез где-то в кустах. Что же он сделал не так с этой девицей Макартур? – спросил себя Гордон, уставившись в том направлении, куда улетел мяч.

По всей видимости, эта своевольная особа, на которой он женат, предпочла книгу стихов, которые все равно не могла прочесть, его собственному, продиктованному заботой о ней и тщательно выбранному подарку.

То, что Роберта Макартур в самом деле любит маркиза Ладлоу, никогда не приходило ему в голову. Ведь по сравнению с ним Генри Талбот был просто щенком. Гордон был уверен, что он более красив, обладает большим состоянием и занимает гораздо более высокое положение при дворе. В то время как этот Ладлоу был просто на побегушках у престарелой королевы, чье время уже пршло, он сам был личным другом молодого короля. А когда он унаследует отцовское герцогство, Роб Макартур станет бесспорной «королевой Арджила». Это весьма достойно.

Проклиная про себя женские капризы и глупость, Гордон достал из кармана и поставил на метку еще один мяч. Не сводя взгляда с мяча, он сильно замахнулся и ударил. Мяч перелетел через верхушки деревьев и на этот раз упал прямо в Темзу.

– Вы стараетесь загнать свои мячи подальше или просто избавляетесь от них? – раздался вдруг позади него чей-то женский голос.

Гордон обернулся. Сад был пуст. Неужели это отказ Роберты так расстроил его, что ему уже чудятся чьи-то голоса?

– Доброе утро, милорд, – со смехом сказал тот же голос.

– Где же вы? – позвал Гордон, обернувшись кругом. – Покажитесь.

– Я сижу на дубе.

Гордон повернулся к дубу и поднял взгляд. Рот у него раскрылся от изумления при виде удивительного зрелища, которое предстало ему. На толстой дубовой ветке сидела графиня Басилдон, супруга одного из знатнейших людей Англии.

– Что вы там делаете? – спросил Гордон, шагнув к дереву.

– Собираю омелу. – Леди Келли глубоко вдохнула свежий утренний воздух и окинула взглядом весь сад со своего насеста на дереве. – Я люблю рассвет. Поэтому одну из своих дочерей назвала Авророй.

Гордон улыбнулся.

– Может, помочь вам спуститься? – предложил он.

– Я и сама смогу, – отказалась графиня. Она грациозно спрыгнула с ветки и, как кошка, мягко приземлилась на ноги. – А вы тоже поднялись необычно рано.

– Едва ли я смог сомкнуть глаза больше чем на час или два, – признался Гордон.

– И что же помешало вашему мирному сну? – спросила леди Келли с улыбкой.

– Все то же, – ответил Гордон, бросая взгляд на окно Роберты на втором этаже дома. И добавил со вздохом: – Возможно, самое лучшее просто похитить ее.

– В этом случае вы потеряете всякую возможность завоевать ее сердце, – предупредила его леди Келли. – Вы уже так хорошо начали ладить с ней. Зачем же теперь все портить?

Гордон с сомнением посмотрел на графиню. По правде говоря, он понятия не имел, как ему быть дальше. С тех пор как он ощутил себя мужчиной, все женщины сами бросались в его объятия. И вот неожиданно он встретил такую, которая совершенно не интересуется им. И Гордон растерялся. Он понятия не имел, как произвести на нее впечатление. Ведь он был совершенно не подготовлен к такому повороту событий.

– Не представляю себе, что происходит в ее голове, – с грустной улыбкой признался он. – Она совершенно не похожа на женщин, которых я прежде встречал.

– Поверьте, милорд, вы с Робертой созданы друг для друга, – сказала графиня. – Я поняла это сразу, как только увидела вас.

Гордон снова взглянул на особняк и сказал:

– Жаль, что она сама не понимает этого.

– С сегодняшнего дня по календарю друидов начинается березовый месяц. Это означает, что любые начинания будут удачны, – с ободряющей улыбкой сказала ему леди Келли. – Кроме того, из крошечной искры может возгореться пламя.

– Что вы имеете в виду?

– Роберта беспокоилась, что вино с белым вереском может повредить вам, – сказала графиня. – А зачем вы подарили ей эти перчатки?

– Чтобы скрыть родимое пятно на ее левой руке.

Этот ответ, казалось, рассердил ее.

– Но для чего? – спросила она.

– Роберта чувствует себя неловко из-за него, хоть я и не понимаю почему, – ответил Гордон. – Десять лет назад, в тот день, когда мы поженились, она прятала руку за спиной. Она сказала тогда, что до нее дотронулось чудовище, живущее в спальне под кроватью. Я подумал, что эти перчатки дадут ей возможность чувствовать себя свободнее. Очень жаль, что она обиделась и отказалась от подарка.

– Значит, сами вы не находите в этом пятне ничего неприятного? – Леди Келли вздохнула с облегчением. – Но ухаживание, милорд – это волнующая игра. Разлука может заставить самое строптивое и упрямое сердце смягчиться и почувствовать в себе любовь. Это произошло и со мной, когда граф решил повести меня к алтарю. Видите ли, я отвергала все его ухаживания, но с помощью моей мачехи Ричард ухитрился поставить меня в такое положение, когда мне пришлось сказать ему «да». А как только мы подписали брачный контракт, он оставил меня и уехал ко двору.

Гордон хмыкнул:

– И что же вы сделали, миледи?

– Те две недели были самыми долгими в моей жизни, – призналась графиня. – Я боялась, что какая-нибудь бойкая придворная красавица привлечет внимание графа и завоюет его сердце. Я всегда спрашивала себя, не намеренно ли Ричард покинул меня тогда, не оттого ли, что знал: именно в этом случае я быстрее пойму, как сильно люблю его.

– А вы никогда не спрашивали об этом мужа?

– Зачем? Такие загадки и составляют часть жизненных удовольствий.

– Так что вы предлагаете сделать, миледи? – спросил Гордон с лукавой улыбкой. Ему было ясно, что она что-то задумала.

– У моего мужа имеются документы, которые надо срочно передать королеве Елизавете, – сказала леди Келли. – К сожалению, он забыл вручить их Генри. Почему бы вам не отвезти их? Вы могли бы остаться на несколько дней в Хэмптон-Корте и наслаждаться новогодними празднествами. А когда вы вернетесь, Роберта, возможно, уже разберется в своих чувствах.

Гордон, прищурившись, посмотрел на нее:

– А что, если это трюк, чтобы избавиться от меня?

Графиня бросила на него удивленный взгляд. Потом, ни слова не говоря, повернулась спиной и пошла по дорожке к дому.

– Извините. Я прошу прощения, – сказал Гордон, торопливо догоняя ее. – А вы в самом деле полагаете, что это поможет? Я ведь не привык иметь дело со строптивыми женщинами.

– Вы очень скромны, – насмешливо бросила графиня.

Гордон весело посмотрел на нее и пожал плечами.

– Заставить женщину захотеть что-либо легче, если она опасается, что не сможет этого иметь, – назидательно сказала ему леди Келли. – К тому же ваши серые глаза так напоминают горный туман, что только слепая может остаться бесчувственной к их таинственным глубинам.

С галантным видом Гордон склонился над ее рукой.

– Да услышит вас бог, – сказал он.

– Вы хотите сказать, богиня? Высшее существо – это женщина, пора бы вам знать и это.

Гордон ухмыльнулся на это абсурдное замечание, но сказал:

– Возможно, миледи, вы и правы.

– Собирайте ваши принадлежности для гольфа и позавтракайте со мной, – приказала леди Келли. – Мы вместе составим план дальнейших действий. Ведь должны же вы когда-нибудь покорить нежное сердце вашей жены.

«Вашей жены». Гордон почувствовал странное успокоение от этих двух слов. Похоже, у него уже появилось нежное чувство к ангелу, на котором он женат.

– Но ведь Ладлоу – ваш брат, – возвращаясь за сумкой с клюшками, заметил Гордон. – Почему же вы хотите помочь мне?

– Я желаю счастья всем участникам этой игры судьбы, – пояснила графиня. – А мой брат не будет счастлив с женщиной, предназначенной другому.

– Значит, вы думаете, что Роберта любит меня?

– Ответ на этот вопрос скрыт в тайниках ее души.

– Каким образом женщина может приобрести такую мудрость всего в двадцать девять лет? – спросил Гордон, шагая рядом с ней по лужайке к дому.

– Точно так же, как и мужчина.

– То есть?

Леди Келли многозначительно улыбнулась ему.

– Или мудрость есть у вас от рождения, милорд, или вы привыкаете обходиться без нее…

«Привлекательная женщина… стервозная ведьма…» Стоя у окна своей спальни, Роберта вспоминала слова Гордона, брошенные им накануне вечером.

Ее подавленное настроение составляло разительный контраст с изумительно ясным днем, солнцем, сверкающим высоко в ярко-синем небе, и звенящими голосами ее пяти маленьких кузин, весело играющих в жмурки во дворе. Она смотрела на девочек, но на самом деле не видела их, думая лишь о своем так называемом муже.

По личному опыту она знала, что гнев иногда скрывает раненое сердце. Ее отказ взять подаренные им перчатки глубоко уязвил чувства Гордона. А он скорее всего и не намеревался обидеть ее.

Неужели те насмешки, что пришлось ей претерпеть в детстве, сделали ее чрезмерно чувствительной и исказили понимание истинного побуждения Гордона? И не было ли это еще одним доказательством того, что она не будет счастлива, живя с ним в Хайленде? Ничто не могло стереть тех тяжелых обид, полученных в детстве от невежественных, суеверных людей.

Она должна извиниться перед ним за свое грубое поведение и спросить у него прямо, зачем он эти перчатки ей подарил. Вот это будет по-взрослому.

Отвернувшись от окна, Роберта вспомнила еще одно. Когда ее мать хотела помириться с отцом, то надевала самое красивое платье с самым смелым декольте. Если она хочет добиться прощения от Гордона, то должна выглядеть необыкновенно хорошо.

Надев розовое шелковое платье с глубоким вырезом и подходящие по цвету туфли, она достала из футляра свое заветное ожерелье. Если рубин станет темно-красным, как голубиная кровь, она тут же убежит в свою комнату.

Тревожная мысль, пришедшая ей на лестнице, когда она уже спускалась в вестибюль, заставила Роберту замедлить шаги. Если Гордон не прислал слугу, чтобы разбудить ее для утренней прогулки верхом, значит, он все еще сердит на нее. Или ему просто наскучило ее общество? Она надеялась, что это так. Так было бы легче получить разрешение на развод. Единственное, что страшило ее, так это взгляд его проницательных серых глаз, которые, казалось, читали в глубине ее души.

Войдя в большой зал, Роберта увидела, что он почти пуст. Несколько слуг накрывали стол к обеду, а ее тетка сидела в кресле возле камина.

– Что вы делаете? – спросила Роберта.

– Читаю, – ответила графиня, показав на книгу.

Это удивило Роберту.

– Может, мне прийти позднее?

– Нет. Я рада, что ты оторвала меня, – призналась леди Келли, откладывая книгу в сторону. – Это «Жития святых». Такие книги на меня наводят скуку.

– На меня тоже, – согласилась Роберта и потом спросила словно бы мимоходом: – Вы не знаете, где сейчас Гордон?

– Лорд Кэмпбел уехал с поручением твоего дяди.

– Вот как. – Роберте не удалось скрыть разочарования, прозвучавшего в голосе. Все ее приготовления оказались напрасными: его даже не было дома.

– А ты сегодня выглядишь особенно хорошенькой, – сделала ей комплимент тетка.

– Спасибо, тетя Келли. – Роберта вспыхнула, как ребенок, застигнутый за кражей марципана. – Я подумала, что, если принарядиться, это поднимет мое настроение после вчерашнего фиаско. Увидите Гордона, скажите ему, что я хотела бы поговорить с ним.

– Разумеется, дорогая, – кивнула леди Келли.

Роберта провела весь день, наблюдая за кузинами, играющими в саду, и ожидая, когда появится Гордон, но он так и не показался на своей излюбленной площадке для гольфа. Когда же он не пришел и на ужин, она не могла дольше терпеть.

– Где же Гордон? – спросила она у тетки, когда вся семья уселась за столом.

– Поехал с поручением твоего дяди, – повторила леди Келли. – Я же говорила тебе сегодня утром.

– Господи, но это было два часа назад. Теперь он должен был бы вернуться, – сказала Роберта, начиная тревожиться. – Не случилось ли чего…

– Кэмпбел повез несколько финансовых отчетов для королевы в Хэмптон-Корт, – вмешался дядя Ричард.

– Вы имеете в виду, что он отправился ко двору и ничего мне не сказал? – удивленно спросила девушка.

– А разве маркиз нуждается в твоем разрешении, чтобы уехать? – поинтересовался дядя.

– Нет, но разве вы не могли бы передать эти отчеты с Генри?

Граф нахмурил брови, как делала всегда и ее мать, когда начинала сердиться.

– Я что, обязан объяснять тебе свои действия? – спросил он холодным тоном.

Роберта опустила глаза:

– Извините, дядя Ричард, я не хотела проявить непочтительность.

– Твой дядя забыл отдать эти отчеты Генри, – вмешалась леди Келли. – Старея, люди становятся забывчивыми, как ты знаешь.

– Благодарю, – сухо сказал граф.

Леди Келли повернулась к мужу и поддразнила его:

– Ну, ведь ты намного старше, чем был одиннадцать лет назад.

– Так же, как и ты.

– Верно, но ты всегда будешь старше, чем я.

Граф Ричард с усмешкой взглянул на свою жену.

– Но я не так уж и стар, чтобы…

– Нет, конечно, нет, – прервала его леди Келли, обращая к нему откровенно обольстительную улыбку. – Для этого ты никогда не будешь слишком стар.