Текст книги "Разрушитель кораблей"

Автор книги: Паоло Бачигалупи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Они спустились к океану. За ночь корабль подняло приливом, он стоял почти ровно, так что забраться будет труднее. Пима с нескольких попыток втащила Гвоздаря наверх, со стоном. Мышцы играли на ее теле, когда она тащила его, как свиную тушу. Положила на углепластиковую палубу корабля, а затем вместе с Везучей Девочкой отправилась в трюм.

Когда они наконец вернулись, то лишь покачали головами.

– Шкаф разбит оказался, – сказала Везучая Девочка. – Все унесло в океан.

Она оглядела разбитый корабль.

– В воде нигде не видно.

Снова покачала головой.

– Все пропало.

Гвоздарь пожал плечами с деланым безразличием.

– Когда твои люди сюда прибудут, то дадут мне лекарство, – сказал он. Но про себя подумал, сколько у него времени на самом деле. Он уже немного дрожал, и его знобило, несмотря на то что солнце уже хорошо согревало их.

– Со всеми вашими спутниками это не займет много времени, так?

– Ага. Точно, – ответила Везучая Девочка, но без особой уверенности.

Пима кивнула на украшения.

– Имея твое золото, мы можем купить лекарство у Лаки Страйка, без проблем, – сказала она.

Везучая Девочка оторвала взгляд от раны Гвоздаря.

– У этого Лаки Страйка есть лекарства?

– Конечно, – ответила Пима. – Он водится с большими боссами. Заказывает у них всякие штуки, которые они привозят на поезде.

– Нет, – сказал Гвоздарь, качая головой. – Нам нельзя, чтобы кто-то узнал про корабль. Они заберут всю добычу.

Он вздрогнул.

– Надо не высовываться, пока не прибудут ее люди. А тогда сможем делать все, что захотим. Как только люди узнают, они прибегут за нашей добычей и заберут все.

– Это не ваша добыча, – возмущенно сказала Везучая Девочка. – Это «Перекати-поле», мой корабль.

– Это разбившийся корабль, – покачав головой, ответила Пима. – А ты осталась в живых только потому, что Гвоздарь лучше большинства живущих здесь людей. Видимо, у него случился какой-то религиозный опыт. Может, у тебя «больной глаз».

– Нет у меня никакого «больного глаза», – мотнув головой, ответил Гвоздарь.

Пима глянула на него.

– Не думаешь, что расплачиваешься за удачу?

– Что такое «больной глаз»? – спросила Везучая Девочка.

– Ты не знаешь, что такое «больной глаз»? – уставившись на нее, спросила в ответ Пима.

– Никогда не слышала, – покачав головой, ответила та.

– Не знаешь, как умирающие предвидят будущее? Перед тем как Норны заберут их?

– Нет у меня «больного глаза», – устало сказал Гвоздарь. Сел на залитую солнечным светом палубу. – Может, если промою, получше станет.

– Не говори глупостей, – буркнула Пима. – Тебе ни от чего лучше не станет, только от лекарства.

Гвоздарь закрыл лицо ладонями.

– И сколько ждать? Когда твои люди приедут?

Везучая Девочка пожала плечами:

– GPS должен был дать им сигнал. Думаю, скоро.

– Ты такая важная персона?

– Весьма, – смущенно ответила она.

– А откуда ты родом? – спросил он. – Ты это от нас скрыла.

Везучая Девочка задумалась.

– Мы команда, – напомнила ей Пима.

– Меня зовут Чоудхури. Нита Чоудхури.

– Никогда не слышали о таких, – пожав плечами, ответили они.

– У меня фамилия матери, пока я не вступлю в права наследства, – сказала она и снова задумалась. – А фамилия отца – Патель.

И выжидательно замолчала.

Повисло молчание.

– Патель? – переспросила Пима. – «Патель Глобал Транзит»?

Они ошеломленно переглянулись.

– Так ты дочка босса? – спросил Гвоздарь. Пима с яростным лицом бросилась на Ниту и встряхнула ее.

– Так ты одна из этих проклятых богачей, которые деньги на крови делают?! – вскричала она.

– Нет!

– «Патель Глобал» скупают здесь все, – сказала Пима. – Мы их эмблему постоянно видим. Их, «Дженерал Электрик», «Флюид Дизайн» и «Ку-ок LG». Все только и говорят, что надо выполнять норму, чтобы эти чертовы скупщики не стали искать других поставщиков. В Ирландии или Бангладеш. «Лоусон энд Карлсон» даже респираторов нам не дают, чтобы цену сбить.

– Я не знала, – пристыженно ответила Нита. – Это дела корпорации… выбирать поставщиков вторичного сырья.

Она задумалась.

– Слом старых кораблей, наверное, единственный источник сырья.

Она отвела взгляд.

– Я никогда не вдавалась в подробности этого сегмента компании.

– Чертова богачка, – гневно сказала Пима. – Тебе повезло, что мы не знали, кто ты такая, когда ты валялась в своей спальне, заваленная мебелью.

– Оставь ее в покое, Пима, – сказал Гвоздарь. Его подташнивало, он чувствовал себя все хуже. – У нас появилась проблема посерьезнее. Гляди.

Он показал на горизонт.

Пима и Нита обернулись. Все трое глядели на полоску песка, ведущую к берегу. Прилив отступал. И со стороны берега, где ломали корабли, к ним двигалась группа людей, человек восемь-десять.

– Это твои люди за тобой пришли? – спросила Пима. – Твои чертовы торговцы?

Нита не обратила внимания на колкость и вытянула шею, вглядываясь.

– Не вижу.

Бегом бросилась в трюм и вернулась с подзорной трубой. Навела ее на группу людей.

– В шрамах и татуировках. Ваши люди?

Пима взяла у нее трубу и посмотрела.

– Ну? – настойчиво спросила Нита. – Одна из ваших команд, собирающих добычу?

– Еще хуже, – ответила Пима, качая головой и отдавая трубу Гвоздарю. – Гляди.

– Что значит «еще хуже»? – спросила Нита.

Взяв подзорную трубу здоровой рукой, Гвоздарь навел ее на берег вдали. Сначала увидел песок, лужи с морской водой, а затем и спешно идущих людей. Нашел среди них главного, увидел его лицо.

– Кровь и ржавь, – тихо выругался он.

– Что такое? – снова спросила Нита. – Кто там?

– Его отец, – со вздохом ответила Пима.

12

Ричард Лопес быстро шел по песку, благо вода отступила на время. С ним было много людей, вся его костоломная команда. Они поддерживали на берегу порядок, пока это им было выгодно, и ничего не делали, если выгоды с этого не было. На них сверкали найденные на кораблях камни, стальные цепочки и куски медной проволоки, обмотанные вокруг бицепсов. Мужчины и женщины, поработавшие в командах по тяжелым грузам, но сменившие эту работу на теневой бизнес в притонах, где играли, торговали наркотиками и гуляли с девочками.

Гвоздарь глядел на них, с трудом сдерживая страх, который охватил его сразу же, как он увидел ухмыляющееся лицо отца. Узнал и пару других. Жилистая женщина с жестким лицом, которую все звали Голубоглазой и которую Гвоздарь боялся, наверное, еще больше, чем отца. Еще один, на добрый фут выше остальных, с огромными мышцами. Тул, получеловек, которого Гвоздарь последний раз видел у Лаки Страйка. Узнал еще одного, Стального Лю, костолома из банды Красных Питонов. Каждого из них хватило бы, чтобы испугаться не на шутку.

На плечах отца подрагивали драконы. Отец вел сюда всю банду, решительно шагая вперед, обнажив в ухмылке желтые зубы. В подзорную трубу он выглядел большим, так, будто был уже совсем рядом.

Гвоздарь снова вздрогнул, и на этот раз не от озноба, вызванного заражением.

– Нам надо спрятаться.

– Думаешь, они уже знают, что мы здесь? – спросила Пима.

– Хорошо бы, чтобы нет, – ответил Гвоздарь, пытаясь встать, но не смог. Махнул рукой Пиме, прося о помощи.

– А что такое с твоим отцом? – спросила Нита.

Гвоздарь скривился, когда Пима подняла его на ноги. Сложно так вот все объяснить, когда речь идет о Ричарде Лопесе. Все равно что рассказывать об урагане-убийце. Думаешь, вот он, что все знаешь, а все оказывается еще хуже.

– Он плохой, – пробормотал он.

Пима закинула его руку себе на плечи и повела по наклонной палубе.

– Я видела, как он на ринге человека убил, – сказала Пима. – Побил, сбил с ног, а потом убил, хотя все и так признали его победу. В кровавое месиво его превратил и голову проломил.

Лицо Гвоздаря одеревенело. Он снова поглядел поверх сверкающей воды, туда, где шел его отец. Они шли быстро. Время уже не раннее, так что они уже наверняка под наркотой.

– Если они найдут Везучую Девочку, ей не жить, – сказала Пима. – Твой отец не позволит ей встать между ним и добычей.

Гвоздарь поглядел на Ниту.

– Вот бы самое время твоим прибыть.

Нита покачала головой.

– Думаю, не успеют, – сказала она, даже не глядя на горизонт. – Что еще можно сделать?

Гвоздарь и Пима переглянулись.

– Надо сматываться отсюда, – сказала Пима. – Пусть рыщут по кораблю. Тут полно всякой добычи. Может, это их займет, а мы сможем сбежать на берег, позднее. Вечером или попозже.

Гвоздарь поглядел на людей, издалека похожих на муравьев.

– Он все равно будет искать меня, даже если мы сможем сбежать сейчас.

– Этого мы не знаем. Он сейчас под таким кайфом, что, может, и не помнит, что у него сын есть.

Гвоздарь припомнил, как отец, под кайфом и разозленный, убил мужчину вдвое больше себя размером. Мгновенно. Только разбитая бутылка и кровь на песке. Выдохнул.

– Ага, давайте уматывать, – сказал он.

– Вы уверены, что мы сможем спрятаться? – спросила Нита.

– Хорошо бы, – сквозь зубы ответил Гвоздарь, пока они помогали ему спуститься с борта. – Если они нас поймают…

Он покачал головой.

– Но ведь он тебе отец, так?

– Без разницы, когда человек под наркотой, – ответила Пима. – Когда отец на «слайде», даже Гвоздарь его боится.

– «Слайд»? Это наркотик?

Пима и Гвоздарь переглянулись.

– «Кристал слайд». Не знаешь, что это такое?

Нита озадаченно поглядела на них.

– «Ред риппер»? – спросила Пима.

– «Бладрок», – сказал Гвоздарь. – «Железный ветерок». «Рогатая жаба». «Блаженный кровопийца».

– «Кровопийца»? – судорожно вдохнув, переспросила Нита.

– Ну да, – пожав плечами, согласились они.

Она в ужасе поглядела на них.

– Это же принимают лабораторные. Бойцы. Полулюди. Это же сделано для животных.

Она осеклась.

– В смысле…

– Животных, да? – устало улыбнувшись, переспросил Гвоздарь, глянув на Пиму. – Это уж точно. Стая животных, которые тут деньги делают для вас, больших боссов.

Нита пристыженно поглядела на него. Гвоздарь, шатаясь, вышел на берег и посмотрел на растительность, покрывающую остров. Накатила тошнота. Протянул руку богатенькой девочке.

– Помоги мне. Похоже, я сам не заберусь.

Они втащили его обратно в подлесок отчаянными усилиями. Еле добрались до лагеря, который устроили вчера. Гвоздарь опустился на землю и свернулся клубком, тяжело дыша. В полусотне метров внизу сквозь заросли белел корпус клипера. Послышались довольные крики. Радостные возгласы мужчин и женщин, набросившихся на добычу. Они смеялись и улюлюкали. Гвоздарь попытался приподняться, чтобы разглядеть, что происходит, но чувствовал себя все хуже и хуже. Озноб накатывал волна за волной, несмотря на светящее с неба солнце.

– Мне нужны одеяла, – прошептал он. Девочки обернули его одеялами, но приступы озноба не прекратились. Тело будто оледенело. Его колотило, в глаза стекал пот, зубы стучали.

Внизу его отец с подручными лазали по кораблю с ловкостью павианов.

– Как мы облажались, – пробормотала Пима.

Гвоздарь едва мог говорить, так стучали зубы. Хотел сказать Пиме, чтобы та оглядела противоположную сторону острова, чтобы их не застали врасплох, сказать этой богачке Ните Чоудхури, чтобы пригнулась пониже, что взрослые внизу не слишком-то умные, но хитрые, и будут постоянно оглядываться по сторонам. Со временем им надоест радостно кричать по поводу свалившегося на них богатства, и они станут искать способы оградить добычу от других.

Жаль, что они не смылись до прилива. Глупо было рассчитывать, что никто сюда не придет. Корабль слишком большой, он не мог не привлечь внимания. Мелкие стервятники могли здесь копошиться только до прихода львов, которым и достанется львиная доля мяса. А теперь им пришлось затаиться и ждать, пока львы рыщут по остову корабля, смеются, открывают бутылки с выпивкой, найденные на камбузе. Они выкидывали на палубу серебряные блюда, били о камни фарфоровые вазы, крича от радости. Китайские вазы, старинные, которые, как понимал даже он и Пима, дороже всего этого серебра. Правильно, все, что нельзя переплавить, здесь, на берегу, куска медяхи не стоит. Может, они и правы, что бьют их. Может, вообще надо поджечь этот чертов корабль, чтобы небо почернело…

Гвоздарь вздрогнул. Он с ума сходит. Надо лежать тихо. Он так устал. Надо лежать и отдыхать.

– Надо оттащить тебя обратно на берег, – прошептала Пима.

– Нет, – качая головой, ответил Гвоздарь. – Тогда они заберут Везучую Девочку.

– Мне плевать. Спрячется или ее найдут, все равно. Тебе нужно лекарство, немедленно.

Он едва мог говорить, зубы стучали, но он поглядел на Пиму твердо, как только мог. Чтобы она поняла.

– Она в команде, понятно? Повязана со мной и тобой кровью.

Пима отвернулась. Гвоздарь понимал, о чем она думает. Есть команда, ребята, которые не один год вместе собирали добычу, делились друг с другом, рисковали, воруя, прикладывали ему алое к ссадинам, оставшимся от ремня Ричарда Лопеса. Каждый из них с трудом пробился в команду, а потом каждый день до седьмого пота работал, чтобы норму выполнить, чтобы…

И эта команда, которой и дня нету.

– Пима, – начал он, вцепившись ей в руку, – если думаешь, что у меня «больной глаз», то поверь мне. Нам нужно, чтобы эта Везучая Девочка была цела. Несмотря на то что она из этих проклятых торговцев. Она нам нужна.

Пима не ответила.

Нита присела рядом и озабоченно поглядела на него.

– Ему нужен врач.

– Не говори мне, что ему нужно, – отрезала Пима. – Я сама не хуже знаю.

Она поглядела сквозь листья папоротников на людей на берегу.

– Нам никак не вытащить его по косе, чтобы они нас не увидели. А тогда они нас поймают и решат проверить, что мы нашли.

Она покачала головой:

– Мы в ловушке.

– Я могу спуститься, – предложила Нита. – Чтобы отвлечь их.

Гвоздарь затряс головой, а Пима замерла, внимательно глядя на нее. Потом, скривившись, поглядела на людей внизу.

– Если ты реально понимаешь, на что идешь, я позволю тебе это сделать, – сказала она. Потом тряхнула головой. – Нет, ни за что.

Глянула на Гвоздаря.

– Все-таки ты в команде, – сказала она почти уверенно.

– Ну-ну, – послышался знакомый голос. – И что тут у нас?

Между стеблей кудзу появилось загорелое лицо отца Гвоздаря. Он ухмыльнулся.

– Думал, мне показалось, что что-то движется…

Его глаза расширились от удивления.

– Гвоздарь?

Его взгляд заметался, затуманенный дозой, но внимательный и быстрый. Он оглядел все троих.

– Что вы здесь делаете, детки? Добычу собрали, вперед нас?

Его взгляд упал на Везучую Девочку.

– А это что за маленькая прелесть?

Он удивленно оглядел ее и снова ухмыльнулся.

– Такая мягкотелая девочка может быть только с этого корабля больших боссов.

Он улыбнулся Гвоздарю.

– И не знал, что ты водишь дружбу с богачами, парень.

Он оглядел фигуру девочки широко открытыми голубыми глазами.

– Хорошенькая.

– Она в команде, – пытаясь унять дрожь, ответил Гвоздарь.

– Да ну?

В руке Ричарда блеснул нож.

– Тогда сидите на месте, все. Посмотрим, что тут для нас нашла команда по легкому грузу.

– Сюда! – крикнул он, обернувшись.

Спустя несколько секунд рядом оказались Голубоглазая, Тул и еще двое других. Окружили и повели вниз. Они неуклюже продирались сквозь заросли, и друзья отца всю дорогу подшучивали. Оглядывали Пиму и Ниту, присвистывая, щипали и шлепали их. Засмеялись еще сильнее, когда Пима попыталась отбиваться.

Когда их привели на палубу клипера, вокруг собрались остальные.

– Собрали для нас добычу? – спросил огромный получеловек. Поднял вверх Ниту так, будто она ничего не весила, поднес ее лицо к своему, грубому, похожему на собачью морду. Пригляделся желтыми глазами к пирсингу у нее в носу.

– Бриллиант, – провозгласил он. Все расхохотались. Он коснулся камешка огромным пальцем. – Сама отдашь? Или оторвать его с твоего чудесного личика?

Глаза Ниты расширились. Она подняла руки и отстегнула кольцо.

– Проклятье, – сказал Ричард. – Только поглядите на все это золото.

Получеловек держал ее, а Ричард и Голубоглазая принялись срывать с Ниты кольца, оставляя на ее пальцах кровавые ссадины. Нита закричала, но отец Гвоздаря приставил ей нож к горлу, и она замерла. Все присвистнули, оценив количество сверкающего металла. Каждое кольцо дороже годовой прибыли всего бизнеса здесь, на берегу. Взрослые почувствовали себя богатыми, и их это опьянило.

Гвоздарь лежал на палубе, скрючившись и дрожа, глядя, как с Ниты срывают все ее богатство. Солнце стояло над головой и палило, но он все равно мерз. И очень хотелось пить. Остатки дождевой воды высохли, если вода где и есть, то внутри корабля, но он даже встать не мог, чтобы сходить за ней. Ни отец, ни его люди не позволят сходить и Пиме с Нитой. Взрослые принялись рассуждать о том, как им заявить права на добычу и как сохранить их.

– Придется взять в долю Лаки Страйка, – наконец заявил отец Гвоздаря. – Пусть мы и получим половину, но в живых останемся, а он сможет вывезти всю добычу на поезде.

Остальные закивали. Голубоглазая посмотрела на Гвоздаря, Пиму и Ниту.

– А что с богачкой? – спросила она.

– Нашей маленькой девчушкой? – переспросил Ричард, глядя на Ниту. – Не собираешься с нами драться за добычу, милая?

– Нет, – ответила Нита, качая головой. – Все ваше.

Отец Гвоздаря расхохотался.

– Может, ты сейчас так говоришь, а потом передумаешь, – сказал он. В его руке сверкнул нож. Он присел рядом с Нитой, выставив его, готовый вспороть ей живот с той же легкостью, с какой он потрошил рыбу. Ничего особенного, просто выпустить кишки. Способ получить еду. Ничего личного.

– Я не стану мешать вам, – прошептала Нита. Ее глаза расширились от ужаса.

– Не станешь, – качая головой, сказал Ричард. – Тут ты права. Потому что твои потроха пойдут на корм акулам, и уже не будет разницы, сказала ты «да» или «нет». Может, там, где твой дом, богачи и беспокоятся о тебе, но здесь ты никто.

В полузабытьи Гвоздарь понял, что отец готов на убийство. Увидел первые признаки того, что он готовится ударить, мгновенно, как кобра. Как тогда, когда он давал Гвоздарю пощечину или мгновенно подтягивал к себе и бил кулаком в живот.

Кривой нож горел в лучах солнца. Отец подтащил Ниту к себе. Гвоздарь попытался хоть что-нибудь сказать, чтобы спасти ее, но не смог вымолвить ни слова. Приступы озноба накатывались все чаще.

Внезапно, будто ниоткуда, появилась Пима. Сверкнул нож. Ее нож.

Гвоздарь попытался закричать, предостеречь ее, но отец его опередил. Отшвырнул Пиму в сторону, и она растянулась на палубе. Нож заскользил по углепластиковой палубе и упал за борт. Пима была самой крепкой в их команде, но это ничего не значило в сравнении с молниеносными рефлексами отца, обостренными наркотиком. Он мгновение боролся с ней, а потом взял в удушающий захват. Остальные подскочили к ним крича. Тул оказался первым. Он схватил Пиму, рывком поднял на ноги и оторвал от палубы. Схватил за руки и завел их ей за спину. Пима сопротивлялась, но тщетно.

На шее его отца повисла цепочка капель крови, блестя на солнце.

– Проклятая девка, ты меня задела, – сказал он, проведя пальцами по ране и ухмыльнувшись. Выставил перед собой окровавленную ладонь. Гвоздарь поразился тому, что Пиме вообще удалось хоть такое. Быстрая она оказалась.

Отец задумчиво поглядел на кровь на ладони, потом поставил ладонь перед ней.

– Впритирку, – сказал он и рассмеялся. – Тебе бы на ринге драться, милочка.

Пима тщетно пыталась высвободиться. Отец Гвоздаря придвинулся ближе.

– Тебе почти повезло, девочка, – сказал он, хватая ее за лицо окровавленными пальцами. – Чертовски близко.

Он провел ножом у нее перед глазами.

– Теперь мой черед, так?

– Режь ее, – прошептал кто-то из подручных.

– Выпусти ей потроха, – сказала Голубоглазая. – Поднесем ее кровь в жертву.

Пима задрожала в руках Тула, но не отдернулась, когда Ричард коснулся ее щеки ножом. Она уже мертвец, подумал Гвоздарь. И понимает это. В ее глазах он увидел осознание. Смирение с волей Норн.

– Папа, – выдавил из себя Гвоздарь. – Она дочка Садны, которая спасла тебя в ураган.

Отец задумался, не отрывая ножа от лица Пимы. Повел вниз, по челюсти.

– Она пыталась убить меня.

– Тогда вы квиты с Садной. Жизнь за жизнь. На весах.

Отец скорчил мину:

– Ты всегда был умником, а, парень? Всегда пытаешься учить отца, что ему делать. Всегда уверен в себе.

Он провел ножом между грудей Пимы, к животу. Поглядел на Гвоздаря.

– И теперь будешь меня учить, что делать? Скажешь, я не могу выпустить ей потроха? Не смогу взрезать ее, если захочу?

Гвоздарь затряс головой.

– Ты хочешь взрезать ее, и это твое право. Она пр-ролила к-кровь.

У него стучали зубы, и он едва не терял сознание. Пима и Нита глядели на него.

– Т-ты хочешь ее к-крови, имеешь п-право.

Ему становилось все хуже и хуже, голова кружилась все сильнее. Судорожно вдохнул, пытаясь вспомнить, что именно он хотел сказать. С трудом заговорил, стараясь не запинаться:

– Мать Пимы помогла мне вытащить тебя в ураган. Никто другой нам не помог. Да и не стал бы.

Он пожал плечами.

– Мы в долгу у Садны.

– Проклятье, парень, – вскинув голову, ответил Ричард. – Похоже, ты все-таки пытаешься учить меня жить.

– Возможно, девчонку надо проучить. Но не убивать, – рыкнул Тул. – Научить молодых уму-разуму.

Гвоздарь с удивлением поглядел на получеловека, но решил воспользоваться моментом.

– Я просто говорю, что мы задолжали ее маме, кровно, и все это знают. Если мы не отплатим, люди тоже будут знать это. Плохая карма.

– Плохая карма, – скривившись, повторил отец. – Думаешь, мне не плевать?

– Плата по кровному долгу – не знак слабости, – рыкнул Тул.

Ричард поглядел на него.

– Только посмотрите. Похоже, все хотят, чтобы девчонка осталась в живых.

Ухмыльнувшись, он отвел нож и ткнул в живот Пиме.

Пима вскрикнула, но Ричард быстро остановил удар. Только проткнул ей кожу и ухмыльнулся, глядя на разрез в коже.

– Сегодня тебе поблажка, девочка.

Он схватил ее за руку и поглядел в глаза.

– Равняем счет, ради твоей мамы, – сказал он. – Но если еще хоть раз наставишь на меня нож, удушу тебя твоими же кишками. Поняла?

– Поняла, – ответила Пима, медленно кивнув, не моргая и не отводя взгляд.

– Хорошо.

Ричард разжал ей руку и схватил за мизинец. Пима ахнула. Затрещала кость. Гвоздарь вздрогнул от ужасного звука. Пима закричала, а потом захлебнулась от боли и беззвучно заплакала. Ричард схватил ее за безымянный палец. Пима прерывисто дышала. Ричард улыбнулся и наклонился, снова глядя ей в глаза.

– Теперь ты подумаешь, правда?

Пима резко кивнула, но он продолжал выкручивать ей палец. Снова сломалась кость. Пима вскрикнула.

– Усвоила урок? – спросил Ричард.

Пима дрожала, но, собравшись с силами, сумела кивнуть.

Ричард ухмыльнулся, обнажив желтые зубы.

– Я рад, что ты не сможешь это забыть.

Поглядел на ее сломанные пальцы, потом снова ей в глаза.

– Сегодня я был добр к тебе. Мог бы отрезать у тебя все пальцы, и никто мне слова бы не сказал про кровный долг, – тихо сказал он, холодно глядя на нее. – Помни, что я не взял с тебя столько, сколько мог бы.

Он сделал шаг назад и кивнул получеловеку.

– Отпусти ее, Тул.

Пима рухнула на палубу, тихо плача и держась за руку. Гвоздарь заставил себя не пытаться встать, не ползти к ней, чтобы утешить ее. Очень хотелось просто свернуться клубком на горячей палубе и закрыть глаза. Нельзя. Еще не все.

– А теперь ты х-хочешь зарезать богачку? – спросил он. Его трясло.

Отец глянул на плененную девочку.

– Тебе и тут есть что сказать?

– Она ч-чертовски б-богата, – выпалил Гвоздарь. – Если ее люди ее ищут, то она дороже живая.

Его снова заколотило.

– С-сильно д-дороже. М-может, дороже всего к-корабля.

Отец оглядел девочку, раздумывая.

– За тебя будет вознаграждение? – спросил он.

Нита кивнула.

– Мой отец будет искать меня. Заплатит, если со мной все будет в порядке.

– Точно? И много?

– Этот клипер мой. Личный. Как думаешь?

– Думаю, у тебя есть влияние, – с хищной улыбкой ответил Ричард. – Но сейчас ты можешь лишь спасти свои потроха.

Он показал ей нож.

– Если твой папа не заплатит достаточно, мы тебя выпотрошим, как свинью, и послушаем, как ты вопишь.

Он повернулся к подручным.

– Ладно, мальчики, девочки. Давайте собирать добычу. Я не хочу оставить Лаки Страйку больше, чем следует. Снимаем все ценное и легкое.

Обернулся и поглядел на море.

– И побыстрее. Прилив и Бог-Мусорщик ждать никого не будут.

Засмеялся.

Гвоздарь позволил себе откинуться на палубу. Палило солнце, но его знобило. Отец присел рядом с ним. Коснулся его плеча. Гвоздарь вскрикнул. Ричард покачал головой.

– Проклятье, Везучий Парень, похоже, тебе нужны лекарства.

Он поглядел в сторону берега и разбитых кораблей.

– Как только соберем добычу, отправимся договариваться с Лаки Страйком. У него должен быть какой-нибудь «циллин». Может, даже коктейль жаропонижающий.

– П-пос-скорее б-бы, – прошептал Гвоздарь.

Отец кивнул:

– Понимаю, сын. Понимаю. Но, когда мы туда придем, надо будет объяснять, чем мы будем расплачиваться за лекарства. Будут вопросы, откуда вдруг у твоего старика все это серебро и золото.

У него в руке сверкнуло одно из колец Ниты.

– Только погляди.

Он поднял добычу, глядя на нее в лучах солнца.

– Алмазы. А это, наверное, рубины. Богатую ты девочку нашел, уж точно.

Сунул кольцо в карман.

– Мы не сможем это продать, пока не найдем себе защиту. Иначе они все у нас отнимут.

Поглядел на Гвоздаря совершенно серьезно.

– Удачная находка, парень. И надо распорядиться ею с умом, иначе все потеряем.

– Ага, – тихо ответил Гвоздарь, но уже не хотел продолжать разговор. Он устал. Замерз и устал. Накатил новый приступ озноба. Отец крикнул остальным, чтобы принесли одеяла.

– Скоро вернусь, – сказал он. – Как только все устроим с добычей, будут тебе лекарства.

Он потрепал Гвоздаря по щеке, глядя на него пронзительно-голубыми, безумными глазами. Такими же, как у самого Гвоздаря.

– Я не дам тебе умереть, сын. Не бойся. Мы о тебе позаботимся. Ты – моя кровь, и я о тебе позабочусь как надо.

Он исчез, а Гвоздарь провалился в омут лихорадки.