Текст книги "Говоря о нас (СИ)"

Автор книги: Паола Камберти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Я знаю, чего ты хочешь. Чёрт возьми, Элизабет. – Он провёл рукой сквозь

волосы, снова смеясь. – Ты воспринимаешь всё слишком серьёзно. Кто ты? Подпольный

фальшивомонетчик?

Она нахмурилась.

– Я полагаю, что ты хотел бы получше это узнать, правда?

Громко смеясь, он поймал её за руку и притянул к себе. Потом прошептал ей на ухо

то, что заставило Элизабет затаить дыхание.

– На самом деле, я бы очень хотел узнать, и ты это хорошо знаешь. В любое время

и в любом месте – я в твоём распоряжении.

Элизабет сильнее сжала кисть в руке и бросила быстрый взгляд на его сестру. Сара

весело улыбнулась, и Элизабет улыбнулась ей в ответ. Однако улыбка не получилась

искренней. Она вышла слишком натянутой.

– Поговорим о твоём предложении позже, когда будем одни.

Ну, блин. Это не прозвучало как окончательное «нет», и он был бы готов

воспользоваться этой возможностью.

Сара откашлялась.

– Итак, вы двое, как вы познакомились?

Клэй слегка толкнул её руку и бросил быстрый взгляд, говорящий, что это не её

дело.

Сара повернулась, чтобы посмотреть на своего жениха.

– Что такое?

– Технически мы встретились на работе, но мы также живём в одном доме, —

ответила Элизабет.

Роджер слишком увлёкся, наблюдая за молчаливым диалогом между Сарой и

Клэем. Они без слов хорошо понимали друг друга. Что выглядело очень завораживающе.

Именно так и ведут себя двое, когда становятся моногамными? Интересно, а пары

берут уроки того как общаться без слов или в один прекрасный день просыпаются с этой

способностью? Как они узнали, что подталкивание руки любимого человека и

пристальный, глубокий взгляд означали: перестань говорить чепуху?

– О, так ты тоже адвокат? – спросила Сара.

Элизабет вернула своё внимание к написанной ею картине и взяла кисть.

– Нет, я стенотипистка.

– О, круто. – Клэй сделал очередной глоток вина. – Тогда у тебя есть

возможность увидеть Роджера на процессе, когда он произносит речи?

– Да. – Краем глаза она посмотрела на Роджера. – Когда я увидела его в первый

раз, эта черта наиболее сильно меня впечатлила. Меня очаровала его способность

поддержать и оспаривать любой из встающих вопросов.

Клэй приподнял бровь.

– Тебе нравится наблюдать за ним, когда он отстаивает дела в суде?

Элизабет кивнула, подняла бокал и выпила остаток вина. К этому времени их

бутылка опустела, потому что урок был почти окончен.

– Да. На самом деле, я считаю, это невероятно интригующим. Для меня нет

ничего сексуальнее, чем хорошо функционирующий мозг. Способность мыслить – всегда

первое, на что я обращаю внимание, знакомясь с новым человеком. Даже когда он мне не

нравился, я восхищалась им.

Сара удивлённо распахнула глаза.

– Роджер тебе не нравился? Почему?

– Он… – Элизабет бросила извиняющийся взгляд на Роджера, а тот в ответ

пожал плечами, давая своё молчаливое разрешение идти дальше и рассказать всё, что она

хотела сказать. – Я думала, что он высокомерный и бездушный плейбой.

Роджер рассмеялся.

– Ух ты. Пожалуйста, не пытайся немного подсластить пилюлю для моей сестры.

– Ты пожал плечами! – Вскрикнула она и в порыве к нему развернулась. – Это

означало, что я могу сказать всё то, что хотела.

Только теперь, когда она произнесла вслух, он полностью осознал что сделал это, а

именно разговаривал с ней без слов. Они общались без слов. Ох, чёрт возьми.

– Элизабет...

– Но я ошибалась на его счёт, – сказала Элизабет, искренне улыбаясь Саре и

Клэю. – Как вы наверняка знаете, я уверена, что у него благородное сердце. И он очень

крутой парень, такого я с гордостью могу назвать своим другом.

Ну, чёрт, она сделала ему комплимент. Настоящий комплимент. Роджер улыбнулся

и спросил:

– Так мы друзья?

Она собиралась ответить, когда учитель искусства подошла к ней сзади, и Элизабет

затихла.

– Что тут у нас?

Элизабет покраснела.

– Э-э...

– Ты уже брала раньше уроки? – спросила преподаватель.

– Нет. – Теперь Элизабет стала практически такого же цвета, как и красная

краска на её кисти. Роджер потянулся, чтобы попытаться увидеть её картину, но

преподаватель схватила холст обеими руками. – Я когда-то рисовала...

Роджер не нуждался в окончании этой фразы, чтобы понять, к чему ведёт разговор.

«Прежде чем последовать за своим бывшим, и быть брошенной». Дерьмо, он хотел бы

знать, где жил этот бывший или если он ещё находился в Канзас-Сити. Он показал бы, что

именно думал о содеянном им, в отношении к девушке, подобной Элизабет, и его пытке

её уничтожить. Даже сейчас, когда все глаза устремились на неё, казалось, что она готова

убежать из комнаты и больше не возвращаться. Кроме того, Элизабет продолжала

смотреть на Роджера со страхом, словно он рассердился.

Почему, чёрт возьми, он должен сердиться, если она хорошо рисует?

Возможно, её бывший был такого типа мужчиной? Типом, который терпеть не мог, что девушка в чём-то лучше его? Если так, то их отношения были обречены на провал с

самого начала. Даже если он совсем недавно знаком с Элизабет, Роджер знал её

достаточно хорошо, чтобы с уверенностью заявить – она чертовски хороша во всём, чтобы не решила сделать. Возможно, её бывший не был достаточно сильным мужчиной

для того, чтобы толерантно к этому относиться?

Если правда заключалась в этом, то он много потерял.

Несомненно.

Роджер взял её за руку, и обнадеживающе пожал.

Преподаватель подняла вверх её холст. Даже если все нарисовали одну и ту же

картину, на полотне Элизабет виднелось что-то ещё, то, что кричало... жизнь не прожита.

Роджер, конечно, не являлся художественным критиком или экспертом по живописи, по

крайней мере, не таким как его отец, но это? Он мог почувствовать, как от её картины

исходят вибрации, отражающие желание жить. Он хотел схватить её за руку и показать, насколько может быть прекрасна жизнь, находись она рядом с правильным мужчиной.

Если бы появилась возможность, и она была бы с ним.

Люди вокруг Элизабет продолжали говорить ей комплименты о том, насколько её

картина невероятна и она благодарила всех, пожимая одну за другой руки. При этом

каждый раз смотрела на Роджера, а он улыбался, или кивал, или делал что-то ещё для

того, чтобы подбодрить. Учитывая, что она явно нуждалась в его поддержке.

В определённый момент, пока Элизабет говорила с преподавателем и после того

как Сара обняла и попрощалась с ним, прежде чем уйти, Клэй подошёл к Роджеру и

сказал:

– Держи её крепче. Я точно тебе говорю. Она та самая, правильная.

Роджер нервно засмеялся и поправил галстук. Он всё ещё был одет в костюм, в

котором отправился на работу, поскольку его последнее дело закончилось очень поздно.

Элизабет тоже была одета в рабочую одежду.

– Нет, ты ошибаешься. Мы просто друзья.

– Да. Конечно. – Он хлопнул Роджера по плечу. – Я и Сара, мы тоже были

друзьями до тех пор, пока перестали ими быть.

Прежде чем Роджер смог бросить в ответ несколько язвительных замечаний, Клэй

подошёл к Саре, положил руку ей на плечи, и вместе они направились к выходу.

Сара ещё раз махнула рукой на прощанье и спустя несколько мгновений они

исчезли, держа в руках свои картины.

Роджер очистил кисти, затем смахнул ладонями о брюки. С другой стороны

помещения он увидел Элизабет, которая взволнованно говорила и, словно почувствовав

его, практически мгновенно к нему повернулась. Когда их глаза встретились, его дыхание

застряло в груди, от чего он чуть не подавился.

Ни одна женщина когда-либо не производила на него такого эффекта.

Проклятие.

В своём уме он понимал, что это должно было бы напугать его и заставить бежать

как можно дальше, но когда она улыбалась вот так, он никогда не смог бы её оставить. Он

никогда не хотел рисковать с женщинами, но с ней, как ни странно, Роджер готов был

рискнуть.

Для него всегда было достаточно секса, и он никогда не стремился усложнить его

прелюдией.

Вот почему он никогда и не достигал следующего этапа.

Он всегда отступал, прежде чем возникали какие-либо сложности. А теперь он

стоял здесь. Хотя между ними ощущалось что-то явно реальное, что-то, от чего следовало

бы убежать, он не собирался отступать. Улыбнулся ей и махнул рукой. Элизабет сказала

что-то преподавателю, а затем подошла к нему, глядя горящими от возбуждения глазами.

– Привет.

– Привет, – словно эхо повторил он.

– Я сожалею, – начала она, нервно пряча волосы за ухо. – Я знаю, что это

раздражающее занятие. Я пыталась остановить едва...

Роджер протянул руку и прижал палец к её губам.

– Единственное, что раздражает в этот вечер так это то, что я хотел бы поцеловать

тебя, но не могу. Ты никогда не должна извиняться за то, что в чём-то хороша, и люди

замечают твой талант. Элизабет, твоя картина удивительна, и я думаю, что ты сама —

удивительная женщина. Ты никогда не должна сомневаться в своих способностях, и ты

никогда не должна позволять, чтобы мужчина заставлял тебя сомневаться в себе самой.

Никогда.

Она сделала глубокий вдох.

– Откуда ты узнал? Я не сказала, что...

– Нет необходимости. – Роджер обнял её лицо ладонями. – Твой бывший был

явно кретином, который не мог вынести того, что его в чём-то превосходит девушка.

Никогда больше не позволяй войти в твою жизнь ещё одному такому типу. Ты

заслуживаешь лучшего, Элизабет.

Она закусила губу.

– Ты отвезёшь меня домой?

Не говоря ни слова, Роджер кивнул и с осторожностью взял картины, убедившись, что держит их, избегая соприкосновений. К его удивлению, Элизабет взяла его за руку и

крепко её сжала.

Этого простого прикосновения... Черт, было достаточно, чтобы заставить его

испытывать странные вещи.

– Роджер?

– Да? – спросил он, чувствуя, словно что-то сдавило его горло.

– Спасибо, – прошептала Элизабет, положив голову на его плечо.

И именно тогда, в этот момент, он понял.

Независимо от того, что произойдёт во время этой войны, с чем он вынужден будет

упорно сражаться...

Он уже проиграл.

Глава 8

Для мужчины, который умеет красиво говорить, Роджер выглядел на удивление

тихим, когда шёл рядом, провожая её домой. С момента их ухода из энотеки, он был на

взводе. Хоть Роджер и утверждал, что для него неважно фиаско, которое потерпела

написанная им картина, она ему не поверила. Его молчание всколыхнуло в памяти

Элизабет плохие воспоминания, которые она предпочитала похоронить в прошлом. Это

было так давно, что она практически позабыла о своих катастрофических отношениях с

Даниэлем. На данный момент всё закончилось, и она почти полностью сумела вычеркнуть

его из своего разума. К счастью, у неё имелись дела поважнее, чем думать о мужчине, который смешивал её с дерьмом. В этом не было никаких сомнений.

Но сейчас, Роджер вёл себя как Даниэль. Её бывший ненавидел, когда она

привлекала внимание, указывая в чём-то на своё превосходство, в точности как

произошло сегодня с живописью. Элизабет не могла не вспомнить тот случай, когда

Даниэль пришёл в ярость, потому что она превзошла его в плавании. Он вылез из воды и

ушёл из спортивного комплекса, оставив её в одиночестве. Элизабет пришлось просить

совершенно незнакомую девушку подвезти её, а когда она вернулась домой, то он уже

спал, даже не удосужившись дождаться её возвращения.

Роджер сказал, что ему плевать на свою картину…

И, тем не менее, он выглядел напряжённым.

Почему?

Поскольку Элизабет не собиралась тратить время на ненужные предположения, то

повернулась к нему и спросила прямо:

– Что с тобой?

Роджер взглянул на неё в недоумении.

– Ничего. Почему ты спрашиваешь?

– Ты ведёшь себя странно, с тех пор...

Он остановился у её двери, с картинами в руках.

– С каких пор?

– С того момента, как мы вышли из энотеки. – Элизабет достала из сумки ключи

и открыла дверь. Вошла в квартиру и жестом показала следовать за ней. Он замешкался, держа обеими руками картины. – Если тебя раздражает то, что я умею рисовать, просто

так и скажи. Я думала, что тебе не свойственно играть в кошки-мышки.

Роджер сжал челюсти и вошёл.

– Я уверяю тебя, моё поведение не имеет ничего общего с твоим художественным

талантом. Я уже говорил об этом. Мне действительно плевать – ты рисуешь как Ван Гог

или как пятилетний ребёнок. Меня это не волнует.

– Он всегда говорил тоже самое, прежде чем бросил меня. – Раздражение

переполняло её, когда Элизабет закрывала дверь и поворачивала ключ. – Я… – Она

замолчала и вздрогнула, потому что Роджер оказался позади неё. Она не слышала, как он

к ней приблизился.

– Я не такой, и никогда не буду таким мудаком, как твой бывший, – зарычал он, заставив её отступить к двери. Мощное тело Роджера, по сравнению с телом Элизабет, было слишком большим. Он наклонился к ней, но остановился в миллиметре от её губ, переплеталось лишь их дыхание. – Я злюсь, не потому что ты в чём-то хороша, Лиз.

Её дыхание стало неровным и она положила руки на его упругую грудь, чертовски

упругую. Элизабет не пыталась его оттолкнуть, даже не пробовала, но ей необходимо

было ощущать, что при желании смогла бы это сделать.

– Тогда почему ты такой угрюмый?

– Я кое-что понял и поэтому не доволен. Нет ничего, о чём тебе стоило бы

беспокоиться, – пробормотал он, глядя ей в глаза.

– Ну, весьма исчерпывающее объяснение, – сказала она, насмехаясь над ним. —

Что ты понял?

– Тебя это не касается.

– Ах! Ну надо же. – Она закусила губу, и взгляд Роджера упал на её губы. Когда

он вновь вернулся к её глазам, она увидела там горячее желание, которое проникало ей в

душу. – Что ты понял?

– Что я действительно хочу тебя.

У Элизабет сжался желудок.

– Понятно. Ну, я уже в курсе. Я хочу сказать, что ты попросил меня об этой

встрече, и сказал те слова...

– Да. Я знаю. Но я не хочу просто тебя поцеловать или затащить в постель. Я

хочу, чтобы… – Он замешкался, а затем плавно провёл рукой вдоль её бедра, прослеживая все изгибы. – Я хочу большего.

– Чего ты хочешь, кроме этого? – Спросила она, задыхаясь.

– Не знаю, – признался он, нахмурившись. – И это немного меня беспокоит.

Когда я рядом с тобой, я больше ни о чем не могу думать, кроме как – каким будет твоё

обнажённое тело подо мной. Но знаешь, что более важно? Я хочу знать всё, что можно

узнать о тебе. Твои страхи. Твои мечты. Твои любимые цветы. Все эти вещи. Чёрт. Я хочу

узнать.

Ну вот, снова.

Говорит красивые фразы.

– Всё это очень напоминает отношения, – заметила она. – Я не говорю, что не

мечтаю обо всём этом, просто не хочу сейчас. А то, что ты описываешь, когда одной из

составляющих частей становится секс – это означает состоять в отношениях.

Роджер мгновенно побледнел.

– Я не принадлежу к типу мужчин, которые заводят отношения.

– Да. Я знаю. Так же как и я.

– Хорошо. – Роджер нервно сглотнул. – Я понятия не имею, называй, как

хочешь, но вот в этом и кроется причина моего напряжения. Потому что ты заставляешь

меня желать вещи, которые я никогда раньше не хотел. И это пугает меня.

– Тогда уходи.

Роджер нахмурился.

– Нет.

– Почему нет? Это самый простой способ, чтобы со всем покончить. – Она вновь

прикусила губу и сдержала стон, готовый сорваться, когда он вернул свой взгляд к её

губам. – В конце концов, мы встречались только пару раз. Для тебя не должно составить

труда уйти.

– Но это не так.

Она подняла подбородок.

– Ну, я уеду сразу же, как только получу предложение о работе.

Ничего не ответив, он продолжал на неё смотреть.

Через некоторое время, Роджер нарушил молчание.

– Я знаю. И я помогу тебе собрать чемоданы.

– Непременно, – сказала она.

– Обязательно, – ответил он.

Они продолжали пристально друг на друга смотреть.

Возникшее между ними напряжение было таким ощутимым, что его можно было

бы разрезать на части, если бы у неё в руках был нож.

– Наверное, тебе стоит уйти, – сказала она.

– Да, я должен идти, – пробормотал в ответ Роджер.

Но никто из них двоих не шевельнулся.

– Мои любимые цветы – красные розы. Я знаю, что этот цветок достаточно

банален, но это классика, и они мне нравятся.

У него дёрнулась нижняя челюсть.

– В этом есть смысл. У тебя классическая красота, вне времени, поэтому розы —

цветы идеальные для тебя.

– Ты уже знаешь мои мечты.

Он слегка кивнул.

– Хочешь уехать отсюда?

– Да. – Слегка помедлив, Элизабет добавила, – И мой самый большой страх...

– Это влюбиться в другого мужчину, который может сделать тебе больно, как

сделал твой бывший.

Элизабет кивнула в знак согласия и глубоко вздохнула.

– Итак, теперь ты узнал всё, что хотел знать.

– Думаю, да.

– Какова твоя мечта? – спросила она его.

– Стать успешным адвокатом, спроектировать свой дом и стать именным

партнёром в фирме.

Элизабет сжала кулаки.

– А твои страхи?

– Я… – Он открыл рот и закрыл его, а затем покачал головой. – У меня нет

настоящего страха. Если бы мне пришлось выбрать один, то я бы сказал – неудача. Я

боюсь потерпеть поражение.

– Не думаю, что такое возможно, чтобы ты потерпел фиаско.

Роджер склонил голову.

– Кажется, ты плохо рассмотрела мою картину.

Она засмеялась, а потом прикрыла рот.

– О, я видела её. Я обожаю твою картину.

– Ты это серьёзно? – Он пересёк комнату и взял в руки своё полотно. – Это?

Она хихикнула и кивнула. Несмотря на бокал вина, нарисованный совершенно

криво, она ей нравилась. Картина была абсолютно несовершенной.

– Да. Именно она.

Озадаченный, он коснулся своей головы. Роджер был так красив: волосы в лёгком

беспорядке, а виднеющиеся под глазами тёмные круги, свидетельствовали, что он не

выспался. Без сомнения, он всё равно оставался самым сексуальным мужчиной, каких она

уже не встречала несколько месяцев. Чёрт, кого она обманывает? Это был самый

сексуальный мужчина, которого она когда-либо видела в своей жизни.

– Я полагаю, что у нас уже есть отношения, да? Только без секса.

Элизабет подавилась от смеха.

– Это называется дружбой, Роджер.

– Ну, до сих пор, у меня никогда не было настоящих друзей. – Он пожал

плечами. – Это то, что делают друзья? Говорят о своих чувствах и всё такое?

– Что ты хочешь этим сказать? У тебя никогда не было настоящих друзей?

– Ладно, кажется, я преувеличил. В школе я дружил с Клэем. И моими братьями.

Так что, по правде говоря, у меня имеются друзья. – Он потёр подбородок. – Но люди, которые не были частью моей семьи и не имели отношения к моей работе? Или друг, которому я мог бы позвонить в конце утомительного дня? Ну. Нет. Таких не было. У меня

и вправду не было такого друга.

– Почему нет? – спросила Элизабет после того, как переварила полученную

информацию.

– Возможно, я был слишком занят, чтобы задуматься об этом или хотя бы понять, что я упускаю что-то. Думаю это не изменилось и в настоящем. – Смеясь, он добавил: —

Мне не нужны друзья, у меня есть три брата, Клэй и сестра. Если мне нужен кто-то, с кем

я мог бы поговорить, то я звоню одному из них, и мы вместе идём ужинать или пить пиво.

Почему я должен впускать в свою жизнь кого-то другого, когда у меня есть все, кто мне

необходим?

Роджер Джексон представлял собой один сюрприз за другим. Можно было

подумать, что к такому мужчине, как он, люди выстраиваются в очередь, с готовностью

стать его друзьями. За короткое время их знакомства Элизабет смело могла признать —

парень он крутой. Роджер был: добрым, весёлым, нежным и чертовски сексуальным. К

тому же, она обнаружила, что ко всему прочему, он был такой же одинокий, как и она. И

одиночество они оба выбрали добровольно.

Он приблизился ближе и пропустил прядь её волос сквозь пальцы.

– Мне нравится быть с тобой, и если это означает быть другом, тогда да, я думаю, это здорово.

– Мне тоже нравится быть с тобой, – прошептала она.

Это была правда.

Роджер Джексон был великолепным другом.

Но... Несмотря на все доводы против, она хотела, чтобы это было чем-то большим.

По крайней мере, один раз в жизни, она хотела выяснить, каково это – ослабить контроль

и совершить такие поступки, о которых не должна даже думать.

Если бы хоть один раз, она перестала вспоминать о своих прошлых ошибках и

позволила себе совершить новые. Поцеловать Роджера могло стать такой ошибкой, но она

не могла думать ни о чём другом, а только о желании её совершить.

Двумя пальцами Роджер приподнял подбородок Элизабет и нежно провёл

подушечкой большого пальца по её нижней губе.

– Лиз, ты такая красивая. Внутри и внешне.

Элизабет сглотнула, потому что он смотрел на неё, словно умирал, и она была его

единственным лекарством. Чёрт, такое было трудно игнорировать.

– Из нас двоих, ты красивее.

Он тяжело вздохнул.

– Нет, это не так. Я просто друг.

– И что? —Элизабет нерешительно протянула руку и коснулась его подбородка.

Слова полились из неё словно вода из полностью открытого крана, и ничто не могло их

остановить. – Мне нравится, как твои волосы беспорядочно падают на лоб. Твоя манера

одеваться и двигаться. Знаешь ли ты, что когда в зале суда ты ведёшь с кем-то дискуссию, то цвет твоих глаз становится стальным, стирая практически все следы голубого? И

только когда ты выигрываешь дело, они возвращаются к своему нормальному цвету. Да, и

говоря про твои глаза, они самые красивые, какие я когда-либо видела. При желании, я

могла бы раствориться в их глубине.

На его щеке заходили желваки, он слегка покраснел, а глаза приобрели более

голубой оттенок. Что это значит? Она умирала от желания его понять.

– Лиз...

– Мне также нравится, как ты произносишь моё имя, – быстро проговорила она.

С дерзостью, какой она никогда не проявляла прежде, Элизабет положила руку ему

на шею и уверенно прижала ладонь. Необходимо всего лишь немного наклониться вперёд

и их губы соприкоснутся. Она, наконец, сможет узнать его вкус и проверить —

действительно ли Роджер так божественно целуется, как она и представляла.

– Мне нравятся многие вещи в тебе, Роджер. Слишком многие.

Он скользнул рукой вдоль её тела и прижал в собственнической манере. У него

перехватило дыхание от осознания того, что манера, в которой он её держал, позволяла

беспрепятственно взять её и отнести в постель.

Было бы так легко, только дай волю чувствам...

И так чертовски глупо.

Возможно, причиной послужило вино, которое выпила Элизабет, или то, как он

смотрит на неё, или, может быть, она была так возбуждена, что нуждалась в разрядке.

Но, чёрт возьми, сегодня вечером, она хотела совершать глупости.

– Поцелуй меня.

Роджер замер.

– Что?

Та её часть, которая осмотрительная и осторожная, хотела взять свои слова

обратно. Притвориться, что она никогда их не говорила и отшутиться.

– Я сказала, что хочу, чтобы ты меня поцеловал, – повторила Элизабет, не

обращая внимания на свою осмотрительную сторону, ту, которую никогда не позволяла

себе игнорировать. Она провела пальцами по шее, слегка покачивая головой. – Нет, на

самом деле, мне нужно, чтобы ты меня поцеловал. Прямо сейчас. Я боюсь умереть, если

ты этого не сделаешь, а я не хочу умирать. Не дай мне умереть. Спаси меня, Роджер.

Роджер наклонил своё лицо ближе к ней, явно готовый дать ей то, что она хотела.

Но остановился за миг, прежде чем показать ей насколько невероятно могут ощущаться

их соединённые губы.

– Прости, но... Э-э... мне нужно идти. Прямо сейчас.

Затем Роджер сделал шаг назад.

Он действительно сделал шаг назад?

По какой невероятной причине?

Особенно после того, как сказал сам, что им необходимо переспать, что они

идеально подходят друг для друга. И теперь, когда она приняла его предложение, он

сделал шаг назад?

– Ч-что? – переспросила Элизабет, не в силах поверить своим ушам. – Почему?

– Ты пила весь вечер, – твёрдо сказал он.

Было очевидно, что этой причины ему достаточно, чтобы отказаться от поцелуя.

Однако Элизабет была абсолютно не согласна с таким объяснением.

– Я выпила только пару бокалов вина. Вот и всё.

– Я знаю. И если бы на твоём месте была другая, я тебя уверяю, что уже целовал

бы её до потери дыхания. Но с тобой, я не могу позволить себе ошибиться. Мы не просто

знакомые. Мы друзья и я не хочу всё испортить. – Затем он сделал несколько шагов, по-

видимому, намереваясь уйти, но Элизабет заблокировала единственный выход.

– Когда ты была трезвая, то ясно дала понять, что не хочешь целовать меня, Лиз.

– Ну, теперь я говорю прямо и честно, что я передумала, – сказала она тихо, делая шаг к нему.

Роджер замер, наблюдая за её движением.

– Я не смогу ограничиться одним поцелуем. Если я тебя поцелую, я не смогу

устоять, чтобы не коснуться тебя. Если прикоснусь к тебе, я заставлю тебя кончить. И

если я доведу тебя до оргазма, то можешь быть уверенна, ты захочешь, чтобы я тебя

трахнул.

– Меня это устраивает, – ответила Элизабет, ощущая, как невольный трепет

пополз по её спине. – Это риск, на который я готова пойти.

Он провёл рукой по своим волосам и покачал головой.

– Ну, а я – нет. В первый раз я тебя не поцелую, когда ты слишком много

выпила. Если это произойдёт, и я поцелую тебя, то точно не в момент, когда ты навеселе

или ещё хуже – пьяна. Если ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя, скажи мне об этом

завтра.

Элизабет вновь рассмеялась, потому что он держал её на расстоянии словно

прокажённую.

– Ты это говоришь сейчас серьёзно? Я говорю тебе, что я не пьяна.

– И я тоже.

Она хотела пнуть дверь, но удержала себя в руках.

– Тогда почему?

– Это нелегко для меня, понимаешь? – Роджер вздохнул. – До сих пор, я

никогда не отвергал женщин, в частности ту, которую так сильно хочу. У меня стоит весь

вечер, и не может быть ничего лучше, чем затащить тебя в постель.

В удивлении открыв рот, она опустила взгляд на его штаны.

О Боже, Элизабет хорошо видела доказательство его... Э-э... проблемы.

Он был твёрдым и готов к действию, и всё это из-за неё. Правда Роджер был

слишком увлечён в проявлении себя джентльменом и тому подобное, чтобы

воспользоваться Элизабет. В любой другой день и с любым другим мужчиной, она могла

бы подумать, что он поступает правильно и даже поаплодировала бы.

Но не сейчас, когда желание, которое он в ней пробудил, было настолько сильным, что угрожало сломать её пополам.

– Тогда не уходи.

– Я должен это сделать. – Роджер открыл дверь и вышел в коридор. Потом

повернулся и, поправив галстук, нерешительно улыбнулся ей. – Увидимся завтра?

С разочарованным рычанием, Элизабет хлопнула дверью перед его лицом.

Он повёл себя так хорошо и так уважительно, что в этот момент она хотела его

убить.

– Спокойной ночи, Лиз, – прокричал он сквозь закрытую дверь, и она

почувствовала нотку веселья в его голосе.

Элизабет сделала шаг назад и отошла от двери. Всё её тело дрожало, наполненное

неудовлетворённым желанием... и всё это было по вине Роджера Джексона.

Глава 9

На следующее утро Роджер ждал за дверью, с затуманенной головой и красными

глазами. Он без остановки ворочался в постели, проклиная себя за то, что оказался таким

чёртовым джентльменом. Всю ночь он оставался возбуждённым, желая того, что только

Элизабет могла ему дать, и никакой холодный душ не облегчил бы пытку, которой он себя

подверг, отклоняя её просьбу.

Хотел её как никого и никогда раньше и вероятно, выкинул на ветер единственный

шанс, когда мог бы ею обладать. Это была реальная проблема. Он поступил правильно, и

на этот счёт, у него не возникало сомнений. Поцелуй он Элизабет вчера вечером в ответ

на её просьбу, то тем самым рисковал бы разрушить их дружбу, а к этому он не был готов.

Если единственный способ удержать её в своей жизни, это держать при себе руки, то так и

будет.

Даже, если после того, как выпила слишком много, Элизабет попросила его так не

поступать.

Дверь открылась, и Элизабет выглянула в коридор. Когда она его увидела, то

покраснела и закрыла дверь обратно. Через мгновение открыла вновь. Когда она вышла, он внимательно смотрел на неё, отмечая каждую деталь. Элизабет одела длинную, закрывающую колени юбку и серую рубашку. Её волосы были собраны в мягкий пучок, а

на губах нанесён лёгкий слой розовой помады. Она была такой красивой.

– Доброе утро, – сказала она бодро, выдавливая улыбку. – Как ты себя

чувствуешь?

Роджер прикусил губу и ответил с притворным энтузиазмом.

– Хорошо. Немного устал, но хорошо. Кофе?

– Спасибо, – ответила она, принимая предложенный им стаканчик. – Я полагаю, ты понимаешь, что не нужно приносить мне каждое утро кофе, чтобы был предлог

поговорить со мной, верно?

– Я знаю. – Роджер пожал плечами и направился к лифту, держа при себе свои

мысли. Он не хотел поднимать вопрос о поцелуе, если она не заговорит об этом первой. А, исходя из того, что он увидел, было не похоже, что она собиралась это сделать. – В

любом случае, я купил для себя кофе, вот и подумал: почему бы не взять ещё одно для

моей подруги?

Элизабет рассмеялась.

– Верно. – Она вошла в лифт в тот момент, когда двери открылись, и прошла в

самый дальний угол. – У тебя сегодня напряжённый день?

– Несколько случаев и пара встреч с клиентами. Ничего сверхординарного. – Он

повёл плечом и посмотрел на цифры этажей, которые одна за другой загорались на

дисплее, по мере движения лифта. – После работы я собираюсь в приют для собак.

Эти слова привлекли её внимание.

– Зачем?

– Теперь, когда стал младшим партнёром, я ищу собаку. Я встретился с

застройщиками моего дома, и вместе мы решили, где строить. И я подумал, что если

найду идеальную собаку, прежде чем закончат строить дом, она поживёт со мной в

квартире, пока не появится большой сад, полностью в её распоряжении.

Двери открылись, и Элизабет вышла из лифта. Пропустив её вперёд, Роджер

последовал за ней.

– Какую собаку ты бы хотел?

– Отвечая на твой вопрос, могу сказать, что у меня нет любимой породы, но я

хочу собаку, у которой была тяжёлая жизнь.

Она посмотрела на него с любопытством.

– Это делает тебе честь.

– Возможно. – Он открыл дверь, а затем положил руку на её поясницу, направляя

к своей машине. – Но...

Элизабет резко остановилась.

– Я могу добраться на автобусе. Ты не должен подвозить меня на своей машине.

– Не будь смешной. Я еду с тобой в одно и то же место. – На самом деле это

было не так. Его офис находился в десяти минутах езды от здания суда и в

противоположном направлении. Но Лиз не должна об этом знать. – Зачем ехать в

переполненном автобусе в час пик, когда ты можешь сесть в машину к своему другу и

расслабиться?

Мгновение Элизабет колебалась, а затем согласно кивнула.

– Если тебе будет не сложно.

– Конечно, нет, – ответил он. Затем улыбаясь, открыл для неё дверь. – Для этого

и нужны друзья, верно?

Роджер не понял, ему показалось или, когда Лиз садилась в машину, то закатила

глаза?

Он обошёл капот, сел на водительское место и включил двигатель. Когда

переключил передачу, Лиз уже пристегнула ремень безопасности и потягивала кофе.

Роджер потянулся к заднему сиденью и достал оттуда коричневый бумажный пакет.

– Держи.

Не шевелясь, она посмотрела на пакет.

– Что это?

– Это для тебя.

Элизабет закусила губу и уставилась на пакет, словно в нём лежала бомба

замедленного действия, а не выпечка из пекарни.