Текст книги "Фрак для ковбоя"

Автор книги: Памела Инграм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Памела Инграм
Фрак для ковбоя

Глава первая

– Он еще не появлялся?

– Нет, – отрезала Линда Хьюстон, надеясь, что ее компаньонка Ронда не заметила, как она вздрогнула при одном упоминании о нем. И еще внимательнее вгляделась в новое фото, рекламирующее ее гордость и счастье – «Салон для новобрачных и новорожденных».

– Что это у тебя? – поинтересовалась Ронда, ставя на стол бутылки с прохладительными напитками и задвигая за собой занавес, отделяющий небольшую подсобку от торгового зала.

Ли с удовольствием отхлебнула глоток кока-колы и стерла со лба капли пота. Было жарко, хотя в магазине работал кондиционер – без него в Остине не обойтись особенно в июне.

Магазин для новобрачных и новорожденных Ли придумала сама и поначалу одна воплощала свою мечту в жизнь, а сейчас в штате салона – девять человек. А Ронда – старейшая сотрудница, вот уже целых шесть лет она занимается новорожденными.

Ли передала фотографию Ронде и выжидательно посмотрела на нее.

– Замечательное украшение для новых буклетов, – сказала Ронда, склоняя голову набок, и ее прекрасные светлые волосы – предмет жгучей зависти Ли – длинной волной скатились с плеча. – Твой отец гордился бы тобой.

Ли улыбнулась. Отец умер, когда ей было двенадцать лет, но и такой маленькой девочке он сумел внушить стремление достигнуть чего-то в этом мире.

– Надеюсь. Он и сам был полон честолюбивых замыслов, к тому же моя мама примерно раз в полтора года производила на свет нового ребенка, и ему приходилось гнуть спину на двух работах, лишь бы семья имела крышу над головой. Но это не мешало ему мечтать, и он передал эстафету мне.

– И ты с честью понесла ее вперед… По правде говоря, когда ты решила открыть рядом с салоном для новобрачных магазинчик для новорожденных, я сочла тебя сумасшедшей.

– Благодарю за лестный отзыв.

– А теперь я так рада, что ты меня не послушалась! – И Ронда тут же перешла на серьезный тон: – Ты ведь возьмешься за организацию свадьбы Маккеев, правда? С Майрой Джо ты уже встречалась и убедилась, что с ней приятно иметь дело. Что же до ее отца, то, признайся, общение с одиноким мужчиной, к тому же красивым и весьма сексуальным, может иметь… ну как бы это сказать… может иметь свои плюсы.

– Мне не в чем признаваться, – состроила гримасу Ли, – ибо Уэйд Маккей меня не волнует. А волнует одно: эта свадьба или повысит престиж фирмы, или еще больше уронит его.

– Ну, перестань! После фиаско со свадьбой Робертсонов у тебя не было серьезных проколов. Да и в том, что Пенелопа Робертсон сбежала со своей свадьбы, нет ни капли твоей вины.

– Так-то оно так, но ее мамаша трезвонит повсюду, будто это я довела ее доченьку до такого состояния, что она сбежала из-под венца.

– Ей же нужен козел отпущения! Если уж эти южане верят столь глупым россказням, лучше с ними и не связываться. А разорение тебе не грозит. «Новорожденные» принесли в этом месяце большой доход, так что беспокоиться не о чем.

– Я не могу рассуждать так же спокойно, как ты, Ронда. Наша фирма – дело всей моей жизни, и несостоявшийся контракт для меня трагедия. Причем не деньги главное. На карту поставлена моя репутация.

Ронда положила на плечо подруги руку с безупречным маникюром.

– Прости мой легкомысленный тон. Мне лучше всех известно, как много ты работаешь. Но именно поэтому мне не понятно, почему ты с такой неохотой берешься за свадьбу Маккеев.

– Что ж тут непонятного? – Ли недоверчиво взглянула на подругу. – Отец невесты – богатый фермер, прославившийся своей враждебностью к политикам, а отец жениха – не менее известный сенатор Техаса. Если они сцепятся, то по сравнению с этим скандалом свадьба Робертсонов будет выглядеть сущим пустяком.

– Ну-ну, успокойся, я уверена, что на большой свадьбе они ничего такого себе не позволят.

– А мой опыт говорит об обратном: чем торжественнее церемония, тем больше риск неадекватного поведения участников.

Ли сделала еще один глоток колы и прислушалась к звукам, доносившимся к ним в подсобку из торгового зала. К шуму, производимому покупателями, добавились громкие голоса. Один, басовитый, вне всяких сомнений, принадлежал Уэйду Маккею, и Ли с раздражением отметила, что пульс у нее сразу участился.

Она никогда не допускала, чтобы кто-нибудь мешал ее бизнесу, а Уэйд Маккей нарушал это железное правило. Она лишь однажды встретилась с этим человеком – на свадьбе Тэмми Гриффин, – но с тех пор ей приходится беспрестанно напоминать себе, что высокие стройные брюнеты с волнующими серыми глазами не в ее вкусе. Высокие и стройные – это не так уж и плохо, серые глаза – тоже куда ни шло, но набитые самомнением и грубостью скотоводы ее не интересуют.

Но тут Ли услышала голос своей совести: ничто в Уэйде Маккее не подтверждает справедливости подобной характеристики. Он, скорее, уверен в себе, но это не самомнение. И грубым его не назовешь: он просто твердый и требовательный. Он из тех мужчин, на которых женщина может положиться, к нему хочется прижаться и почувствовать – пусть ненадолго, – что ты под надежной защитой.

Успокоив таким образом свою совесть, Ли взглянула в зеркало: не выбилась ли из прически непокорная прядь? Она, слава Богу, в защите мужчины не нуждается. Вот уже три года она время от времени встречается с Брандтом, но разве в его присутствии она чувствует себя защищенной? Благодарение небу, она дожила до тридцати пяти лет безо всякой защиты, а если таковая понадобится, она купит сторожевую собаку.

Оправив жакет – любимый за то, что чудодейственным образом скрадывал ее бедра, – Ли вышла в торговый зал. И чуть не остолбенела.

Она ожидала его прихода, но как-то упустила из виду, что Ронда частенько бывает права. Сказать о нем, что он красив, все равно что ничего не сказать.

Ростом он высок даже по техасским меркам: шесть футов и два, а может, и три дюйма. В плечах – шире некуда. Такой шутя справится с разъяренным бычком, но и усталой женской голове хорошо покоиться на подобном плече. Руки скрываются под мягкой хлопчатобумажной тканью рубашки, но сталь его пальцев она запомнила еще с первого, осторожного рукопожатия. Линда не посмела взглянуть на его бедра, но не сомневалась – они, конечно, узкие.

Рядом с ним стояла красивая девушка – его дочь Майра Джо. Кумушки со смаком пересказывали живописные подробности ее романа с Пеннингтоном Брэдфордом, сыном богатого и влиятельного сенатора Джонсона Брэдфорда.

– Мистер Уэйд, Майра Джо! Как приятно снова видеть вас. Добро пожаловать в наш магазин, – произнесла Ли, чтобы привлечь к себе внимание.

– Мадам! – Он галантно склонился, перекладывая ковбойскую шляпу в левую руку, а правую протянул ей. – И пожалуйста, впредь просто «Уэйд», запомните?

Да, да, запомнит, как она помнит свадьбу Тэмми Гриффин. Когда бы она ни повернулась в сторону Уэйда, всякий раз встречала устремленный на нее пристальный взгляд. Он весь вечер волновал ее, пробивая броню ее профессионализма.

Стараясь отвлечься от этих воспоминаний, Ли с чувством пожала руку Майры Джо.

– Поздравляю с помолвкой. Желаю счастья вам и мистеру Брэдфорду. Вы были замечательной подружкой на свадьбе Тэмми. Благодаря вам она не нервничала и ни разу не оплошала. Эта девушка такая… такая…

– Причудница!

Ли невольно улыбнулась еще шире.

– Очень точно сказано, по-моему. Прямо в яблочко.

Майра Джо положила руку отцу на локоть.

– Я считаю, Тэмми выбрала для своих подружек такие ужасные платья не случайно – ей хотелось, чтобы они выглядели нелепо.

Ли в который раз мысленно поблагодарила Тэмми за то, что она приобрела эти туалеты не в ее магазине. Майра Джо была права: девушки, облаченные в кричащий ярко-оранжевый атлас, да еще на фоне черных костюмов свидетелей, напоминали пугала.

– Но вы отнеслись к этому с юмором, – дипломатично заметила Ли.

– А что нам оставалось делать? В конце концов, это ведь ее свадьба. Раз она пожелала, чтобы ее сопроводили к алтарю семь тыкв, нам ли было с ней спорить?!

Ли расхохоталась: невеста выбрала для своих подружек маленькие шляпки с вуалью и зеленым пером сбоку, и это действительно придавало девушкам сходство с марширующими овощами, правда, не с тыквами, а с морковками.

Майра Джо легонько ткнула отца в бок.

– У папы хватило бестактности рассмеяться.

– Положим, я притворился, что кашляю, – возразил Уэйд.

Улыбка сбежала с лица Ли, ее охватило раздражение. Как же, как же, она хорошо помнит этот момент. В толпе гостей раздался смех (почему-то она безошибочно определила, кому он принадлежит), и ее охватил ужас: вот сейчас все ее тяжкие многомесячные труды пойдут насмарку. Одно дело – усмехнуться про себя, и совсем другое – рассмеяться во весь голос.

Прогнав неприятное воспоминание, Ли вгляделась в лицо Майры Джо. Бесспорно, точная копия отца в женском варианте: тот же прямой нос, те же полные губы и высокие скулы. Черные локоны каскадом низвергаются на спину. Ли подумала: если дать коротко подстриженным волосам Уэйда отрасти, они тоже будут виться.

А вот статью Майра Джо пошла не в отца: она маленького роста и хрупкая. Размер шесть, определила Ли наметанным глазом.

– Чем могу быть вам полезна? – поинтересовалась Ли. Вокруг сновали покупатели с коробками и свертками в руках, говорить о деле в такой суете было трудно.

Майра Джо сложила ладони в молитвенный жест, лицо ее приняло серьезное выражение, она откашлялась.

– Мы хотим попросить вас заняться нашей свадьбой. Это почти единственный пункт, по которому у нас с папой нет расхождений. По его просьбе я уже дважды переносила дату бракосочетания, но сейчас выбрала подходящую церковь и разослала приглашения.

– Загвоздка в том, – вмешался Уэйд, – что она оставила себе всего один месяц на подготовку, а дел – невпроворот.

Ли чуть ли не кожей ощущала, что он недоволен дочерью.

– Папа считает, что вы замечательно подготовили и провели свадьбу Тэмми. Если кто и может с честью провести все десять раундов нашей с Пенном женитьбы и всунуть моего отца во фрак, то это только вы.

Ли удивленно взглянула на Уэйда: он не производит впечатления человека импульсивного.

– Благодарю за доверие. Постараюсь его оправдать, – ответила Ли, а про себя подумала: как бы мне не пожалеть об этом!

Майра Джо погладила отца по плечу.

– Пойду отдам завернуть покупки. Я мигом.

– Стой…

Но ее и след простыл. Уэйд покачал головой:

– Твердый орешек.

– В отца, наверное, – выпалила Ли.

– Да, я уже слышал пару раз нечто подобное.

– Тем не менее я надеюсь, что мы с ней поладим. – Линде удалось придать лицу столь невинное выражение, что она вполне могла претендовать на «Оскара» за артистизм.

– С отцом, смею надеяться, тоже, – произнес он спокойным, предупреждающим тоном.

Ничуть не оробев, Ли кивнула.

Когда Майра возвратилась со свертками, Уэйд заторопился.

– Нам пора. Майра вам позвонит. Она собирается устроить прощальный ленч для своих подруг, и ей нужна ваша помощь.

Попрощавшись, Уэйд потащил Майру к выходу, а Ли стояла и смотрела им вслед.

Опять этот человек, будь он неладен, несколькими словами выбил ее из колеи. Ей и прежде случалось работать с трудными клиентами, но она никогда не теряла самообладания в их присутствии. А тут…

* * *

Раздраженный Уэйд с силой захлопнул за собой ворота и направился к кухне. Куда девались покой и тишина, которыми он так дорожил? А ведь ему необходимо беречься, иначе снова угодит в больницу с воспалением легких.

На первых порах после выхода из больницы ему казалось, что он усвоил преподанный жизнью урок, – да где там! Солнце еще не взошло, а он уже на ногах, за работой. Когда вчера вечером он возвратился домой, дочка огорошила его сообщением, что вышла из строя подача горячей воды. А у нее сегодня, по сути дела через несколько часов, прощальный ленч для подруг, и она в отчаянии.

Как быстро пролетела неделя! Прямо из салона для новобрачных Уэйд помчался на аэродром – он летел на запад штата, в город Одесса, чтобы встретиться с хозяином черного быка, на которого имел виды. Но о каких переговорах могла идти речь, если у него из головы не выходила Ли Хьюстон? В конечном итоге он так и уехал несолоно хлебавши, решив, что смешно в такой момент думать о племенном быке.

Когда это дочка успела вырасти? – думал Уэйд, глядя из окна кухни на светлеющее небо. Кажется, еще вчера они сидели рядом за этим кухонным столом, выбирая программы, которые она возьмет для изучения в школе. Тогда мнение отца что-то для нее значило. Что же произошло с веселой девчонкой, которая умела скакать верхом на лошади, одной рукой держа вожжи, а другой – сотовый телефон? Незаметно для него Майра Джо превратилась в красивую упрямую девушку, не желающую слушать своего папу, которому не нравится ее избранник.

Тут перед его мысленным взором возникла Линда Хьюстон. Она произвела на Уэйда неизгладимое впечатление еще на свадьбе Тэмми. С первой же минуты знакомства ему захотелось взъерошить перышки этой холодной, сдержанной, несуетливой женщины, пробить броню, которой она себя окружила. Это желание удивило его. Он до сих пор не мог понять, что нашел в ней такого привлекательного.

Впрочем, ответ напрашивается сам собой: в последнее время он ведет почти холостяцкий образ жизни. Изабель, получив повышение по службе, стала много разъезжать, и они почти не видятся. Правда, и раньше их отношения скорее походили на искреннюю дружбу, чем на любовную связь. Так что же его влечет к Ли: плотское влечение к мягкой, сексуальной женщине или же восхищение ее спокойным профессиональным поведением среди свадебных треволнений? Как зрелый мужчина, способный сдерживать свои сексуальные порывы, Уэйд выбрал второе.

Да, да, именно так.

А может, все дело в том, что на фоне по-модному тощих дамочек она выделяется, как распустившаяся роза на фоне травы?

И это верно.

Сравнивая стоящих рядом Ли и Майру Джо, он испытал обычное беспокойство за дочь: она была очень худенькая. В тех редких случаях, когда Майра Джо встречалась с матерью, Джулия прежде всего интересовалась, прибавила ли девочка в весе. Уэйду стоило немалого труда сохранять спокойствие до конца свидания, а потом долго убеждать дочку, что она не только умная, но и красивая. При одной мысли о бывшей жене у бедняги начинала болеть голова.

Пора, однако, приниматься за работу, иначе к приезду Линды Хьюстон горячей воды так и не будет. При мысли о том, что увидит ее снова, Уэйд почувствовал, что сердце забилось быстрее. Но он не придал этому никакого значения: разве не он только что убедил себя, что в его реакции на крутобокую брюнетку нет ничего необычайного?

Занимаясь ремонтом насоса в маленьком захламленном сарае, Уэйд твердил себе, что необходимо держать свое «либидо» под контролем. На свадьбе Гриффинов он мог позволить себе две-три глупые мысли, но сейчас, когда Ли будет у него работать, он не имеет на это права.

– Извините, пожалуйста… – неуверенно произнес кто-то с порога. Он сразу узнал этот голос. Лицо Линды оставалось в тени, зато фигура была ярко освещена солнцем, и Уэйду так захотелось прижать ее к стене и почувствовать это мягкое тепло! Он немедленно подавил в себе желание, но оно его расстроило: ведь и минуты не прошло с тех пор, как он твердо решил не давать волю своему воображению.

Если так пойдет и дальше, как бы свадьба Майры Джо не превратилась в похороны ее отца!

Глава вторая

– Извините, пожалуйста, – повторила Ли, вглядываясь в полумрак помещения. – Вы здесь работаете?

Уэйд выпрямился во весь рост, и, разглядев его, Ли ахнула от смущения и неожиданности. Глупо, конечно, спрашивать Уэйда Маккея, не работает ли он здесь, но она была уверена, что он в отъезде.

– Простите, Уэйд, я вас не узнала.

– Ничего страшного. – Он вышел из сарая с рубашкой в руках. – Я вырос на ферме и ничем не отличаюсь от простых ковбоев.

Это была чистая правда. Уэйд Маккей – истинный ковбой, думала Ли, наблюдая, как он натягивает синюю рубашку на мускулистые руки и грудь. Длинные пальцы не спеша застегивали пуговицы, и обольстительное зрелище его обнаженного торса постепенно скрывалось. У Ли почему-то вмиг пересохло во рту.

– Мне очень жаль, что я вам помешала.

– Ничуть. Я налаживал подачу горячей воды, чтобы она не прорвала трубу и не пришлось вызывать спасателей.

– Ах так, – невольно улыбнулась Ли, – значит, теперь нам больше не угрожает наводнение?

– Думаю, уже нет. Вам нужна моя помощь?

– Спасибо. Я специально приехала пораньше, чтобы успеть все самой.

– Дом в вашем распоряжении. Если хотите, могу прислать в помощь моих работников.

– Боже сохрани, в этом нет надобности, хотя, конечно, спасибо. Мне не хотелось бы отрывать людей от работы.

– Их работа – делать то, что я приказываю.

Эти слова задели ее: в течение одной секунды симпатяга преобразился в хозяина.

– Как бы то ни было, я держу ситуацию под контролем, – вежливо сообщила Линда. Еще во время встречи в магазине она расслышала в голосе Уэйда начальственные нотки, но понадеялась, что это случайность. Сейчас эта надежда таяла с быстротой, с какой высыхает утренняя роса под жгучими лучами техасского солнца.

– Тогда не буду вам мешать. Кстати, – бросил он через плечо, возвращаясь в сарай, – зайдите ко мне перед отъездом. Нам надо поговорить без Майры Джо.

– Хорошо. Это будет во второй половине дня.

Ли направилась к дому, проигрывая в уме окончание разговора. Он явно хочет дать ей понять – в вежливой форме, разумеется, – что она должна действовать согласно его указаниям. Но Ли и не предполагала, что будет работать исключительно с Майрой Джо. Раз мать невесты живет в Далласе, то, естественно, инструкции будут исходить от другого родителя, то есть от папы Уэйда.

* * *

Ли поймала себя на том, что, несмотря на хлопоты, все утро думала о предстоящем разговоре. Ленч прошел безупречно. К тому времени как гостьи выпили последнюю чашку кофе и разлеглись отдыхать у пруда, ее нервы были на пределе.

Испытывая несвойственное ей волнение, она направилась в дом на поиски Уэйда, но там ей встретилась лишь молодая женщина, плохо понимавшая английскую речь и отвечавшая на все вопросы односложными испанскими фразами. Наконец она ткнула пальцем в глубь коридора. Ли пошла в указанном направлении, но оказалась в спальне. Убранство не оставляло сомнений в том, что комната принадлежит мужчине. От синих с кремовыми разводами штор и массивной деревянной мебели исходило впечатление силы. В воздухе стоял слабый запах зубной пасты и крема для бритья. Ли, как юная девушка, покраснела при виде разбросанных на широченной кровати простынь и одеяла, а представив себе, как Уэйд бреется, смутилась еще больше.

Она вернулась в центр дома, отыскала кабинет и безошибочно определила, что он также принадлежит Уэйду. Хотя запах кожи и роскошной мебели красного дерева отнюдь не составляет привилегию мужчин, Ли чуть ли не зримо увидела над огромным письменным столом, заваленным бумагами, черную голову Уэйда.

Осмотру помешало появление красивого колли, который стал расхаживать вокруг Ли. Она посмотрела на бирку, прикрепленную к ошейнику.

– Ах, значит, ты сторожевая собака. Но где же твой хозяин? Где папочка?

Пес навострил уши, обежал вокруг стола и прыгнул в кресло.

– Я знаю, дурачок, это его кабинет. Но где он сам?

Собака, однако же, только ерзала в кресле и повизгивала.

– Ну хорошо, хорошо! – Ли с удивлением поймала себя на том, что беседует с собакой, и присела на один из двух стульев. Посидев пять минут, она хотела было снова отыскать горничную, но потом решила, что это бесполезно, и написала Уэйду записку. Вырвала листок из своего блокнота и положила на стол, на самое видное место. Потрепав колли по шелковистому затылку, она отправилась домой.

По мере приближения к городу Ли все больше сожалела о том, что так и не отыскала Уэйда. Она опасалась, как бы это не повредило ее профессиональной репутации, хотя, конечно, она Уэйду не прислуга, обязанная плясать под его дудку. Ее задача – выполнить взятую на себя работу, а не потакать капризам деспотичного фермера.

Отпирая дверь своего офиса, Ли услышала телефонный звонок. Она окинула взглядом аккуратный письменный стол, покрытый черным лаком, цветные кресла и диван. Элегантные жалюзи, смягчая яркий солнечный свет, в то же время очень украшали комнату. Но, как ни странно, перед ее глазами продолжала стоять роскошная мрачноватая мебель красного дерева с письменным столом, ломившимся от бумаг.

Телефон продолжал трезвонить, однако Ли не хотелось брать трубку. И все же она не выдержала.

– Линда Хьюстон слушает.

– Помнится, я сказал, что мне необходимо с вами поговорить.

– Да, но я не смогла вас отыскать. И оставила записку.

– Знаю, я нашел ее по запаху ваших духов.

По спине Ли пробежала дрожь, но она промолчала.

– Я был на скотном дворе. Почему вы ни у кого не спросили?

– Мне повстречалась только горничная, но мы плохо понимали друг друга… Если это нужно, я могу вернуться.

– Нет, я бы не хотел говорить в присутствии Майры Джо, а ее подруги разъехались. А что, если взамен этого мы вместе поужинаем?

Она застыла у телефона. Это уж слишком!

– Я не…

– Если вы сообщите адрес, я заеду за вами около восьми.

Ли сделала глубокий вдох и медленно-медленно, чтобы успокоиться, стала выдыхать. Ей и прежде попадались трудные клиенты. Иным приходилось уступать, чтобы добиться своего. Она неохотно объяснила, как к ней проехать, и попрощалась.

Ли попыталась работать, но все валилось из рук. Перед ней неотступно витал образ Уэйда: обнаженная грудь освещена утренним солнцем, губы изогнуты в усмешке. У мужчин под сорок обычно появляется животик, редеют волосы, но этот…

Утомленно вздохнув, она собрала папку и поехала домой. Только сев на кровать, чтобы стянуть колготки, она поняла причину своего раздражения: могла провести вечерок у телевизора, пожевывая попкорн и бездумно нажимая кнопки пульта, а теперь приходится наряжаться по полной форме, обвешиваться бижутерией. Она остановила свой выбор на прямом платье с пуговицами – ведь она идет не на свидание, а на деловую встречу. Глубокий вырез искусно задрапировала шелковой косынкой.

Едва она застегнула браслет наручных часов, как раздался звонок. Ли взглянула в зеркало и криво улыбнулась своему отражению. Уэйд пунктуален, что есть, то есть.

Открыв дверь, она – в который уже раз – замерла. Вид у него был вовсе не для ресторана: черные помятые джинсы, белая рубашка, широко расстегнутая на груди, спортивная куртка и кроссовки. Довершала облик стопроцентного ковбоя черная шляпа с широкими полями.

Ли напомнила себе, что ковбоев она давным-давно вычеркнула из списка подходящих для нее мужчин. Ей хотелось видеть рядом с собой человека девяностых годов, горожанина, который относился бы к ней как к равной. Ковбои же не могут похвастать современным мировоззрением.

Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы снять ладонь с дверной ручки и пригласить его войти. Лишь когда он бросил одобрительный взгляд на ее платье, к ней вернулось самообладание.

– Выпьете чего-нибудь?

– Нет, благодарю. Симпатичная квартира.

– Но не в вашем духе, – подсказала она.

– Да, не в моем.

– Раз пить не желаете, я беру сумочку и мы выходим.

Она ожидала увидеть на улице пикап, но, к ее удивлению, это оказался ярко-желтый «мустанг». Ей-то казалось, что Уэйд не из числа любителей спортивных машин. Неужели она ошиблась в нем?

Заметив выражение ее лица, Уэйд рассмеялся.

– Это не совсем лимузин, конечно. Мой пикап пришлось отправить в город на ремонт, я попросил машину у приятеля, а кончилось тем, что он смог одолжить лишь машину своего сына.

– Простите, – покраснела Ли. – Я невольно допустила бестактность, но это от неожиданности.

С безукоризненной учтивостью он помог ей сесть в машину, что ее не удивило: ковбой или не ковбой – он все равно джентльмен. Точно так же восприняла она и то, что он подъехал к самому дорогому ресторану в центре города.

Как только официантка приняла заказ, Ли приступила к делу:

– Так о чем же вы хотели со мной поговорить?

Уэйд сложил руки перед собой на столе.

– Мне не нравится Пеннингтон Брэдфорд, а тем более его папаша. Но я люблю свою дочь и хочу, чтобы она была счастлива.

Он сделал паузу. Ли терпеливо ждала.

– Майра со мной не соглашается. Но я тоже был когда-то молод, любил и был уверен, что любовь сметает на своем пути все преграды. Она, наверное, и не представляет, что ее ожидает, если эта свадьба состоится, а я готов на все, лишь бы уберечь ее от страданий.

В голове у Ли раздался сигнал тревоги.

– Я полагаю, – сказала она как можно более мягко, – что этим вы не отличаетесь от большинства отцов.

– Сдается мне, – он поднял одну бровь, – что большинство отцов не растят своих дочерей в одиночестве.

Предвкушая этот разговор, Ли призывала себя к сдержанности, но сейчас решила выложить напрямик все, что думает. Если Уэйд действительно хочет счастья дочери, он ее поймет, а если нет – надо отказаться от контракта. Лучше лишиться его сейчас, чем рисковать скандалом на брачной церемонии.

– Уэйд, я уже много лет занимаюсь устройством свадеб и давно усвоила ту истину, что мы не боги. Передо мной прошло немало пар, которые, казалось бы, неизбежно должны были расстаться, а они, напротив, стали неразлучными супругами. И наоборот. Так что если ваша цель – попросить меня удержать Майру Джо от этого замужества, то, боюсь, я не смогу быть вам полезна.

– Да нет, я хочу вовсе не этого. – Он взглянул на нее насмешливо. – Ибо знаю по собственному опыту: лучший способ заставить ребенка что-нибудь сделать – это начать его отговаривать. Я вижу свою задачу в другом – как можно дольше тянуть время, тогда, быть может, у нее откроются глаза.

– Вы хотите сказать, что она начнет видеть все вашими глазами.

– Нет, я не это имею в виду. Если бы она ясно представляла себе, к чему приведет это замужество, я был бы спокойнее. Если в итоге свадьбы не удастся избежать, я, конечно, устрою все по первому разряду и сделаю все от меня зависящее, чтобы ничто не мешало ее счастью.

– А если жизнь у них не сладится? – тихо спросила Ли.

– Тогда моя маленькая девочка может возвратиться домой, и ее папа в лепешку расшибется, но поможет ей обрести покой.

На глаза Ли набежали непрошеные слезы. Она поняла, что Уэйд готов выступить в любой роли, даже рискуя расположением дочери, лишь бы ей было хорошо. При таком раскладе Майра Джо, чувствуя за спиной сильную руку отца, никогда не встанет прочно на ноги. Исходя из принципа «всего достигни сам», следовало осудить намерения Уэйда, но Ли почувствовала острый укол зависти.

– Быть может, в один прекрасный день Майра Джо поймет, как ей повезло с отцом, – произнесла наконец Ли.

– Весьма возможно, – откликнулся Уэйд. – Но фрак я все равно не надену.

Ли сделала большие глаза, но обрадовалась хотя бы тому, что его настроение улучшилось.

– Да что вы, Уэйд! Или это относится к тактике проволочек?

– Не исключено.

Вспыхнувшая было в ее груди надежда на благополучный исход дела опять померкла. До свадьбы остался какой-нибудь месяц, есть ли время для подобных капризов?

– Я вам не воскресный ковбой, который живет в Уэст-Лейке и считает себя фермером лишь на том основании, что у него есть несколько акров земли и пара кляч. Я работаю на земле и сам выращиваю скот. Руки у меня постоянно в грязи, обувь отнюдь не для выставки. И так всю жизнь, с самого детства. Я хорошо помню, когда у нас в доме появилась канализация, помню и год, когда мы много месяцев не ели мяса – ждали осени, чтобы заколоть борова. Мне часто приходилось пропускать школу – надо было помогать отцу… – Несколько мгновений Уэйд внимательно рассматривал свои чистые квадратные ногти. – Его слово было для нас всегда дороже золота. Если наша семья не нравилась мистеру Брэдфорду и ему подобным тогда, то она и сейчас, черт побери, недостаточно для него хороша!

– Мне вполне понятны ваши чувства, но в конце концов, Уэйд, это ведь свадьба вашей единственной дочери.

– Как я уже вам сообщил, я готов ради Майры Джо на любые жертвы, но выступать в роли дрессированного медведя не согласен.

Лицо Уэйда вдруг сделалось усталым, и сердце Ли сжалось от сочувствия. Она подумала, что навряд ли прошедшее в бедности детство – единственная причина его упорства. Скорее всего, виновница его нетерпимости к окружающему миру – мать Майры Джо, а если не она, то какая-нибудь другая женщина.

Но что бы ни стояло за этим железным характером: предубеждения или убеждения, – грядущие события неизбежно высветят натуру этого человека, который несет знамя своей былой бедности как знак почета.

– Ну что, – после некоторого молчания заговорил он, – я вас запугал?

Линде понравилась такая откровенность. Ей тоже хотелось бы, чтобы о ней судили по человеческим качествам, а не по количеству нажитых денег. И в этом его можно понять…

Она тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Ясно одно – Уэйд откровенен. Он будет вести честную игру, но сопротивляться до последнего. С этим можно примириться.

– Нет, – после затянувшегося молчания произнесла она, – я вас не боюсь, Уэйд Маккей. Не на такую напали.

Прежде чем он ответил, прошло несколько секунд, показавшихся ей вечностью.

– В таком случае общаться с вами будет для меня истинным удовольствием, – сказал он, пожимая протянутую ему руку, и улыбка осветила его лицо.

Когда официантка принесла заказанный обед, Ли вдруг ощутила волчий аппетит.

– Так что там у нас дальше на повестке дня? – спросил Уэйд, дожевав очередной кусок бифштекса.

– Майра Джо хочет устроить барбекю [1]1
  Барбекю – мясо, жаренное на вертеле, а также пикник, где угощаются этим блюдом. – Прим. перев.


[Закрыть]по случаю окончания колледжа и помолвки.

– Да, да, я совсем забыл. Впрочем, мне представляется довольно комичным официально объявлять о помолвке, состоявшейся год назад.

– Я просмотрела список гостей, – осторожно заметила Ли. – Их очень много.

– Брэдфорд выставляет свою кандидатуру на ближайших выборах, – скривился Уэйд. – Он, вероятно, хочет заработать на мне голоса. Ну и черт с ним, меня это не трогает.

Ли не была уверена, что это так. Она уже заручилась согласием Уэйда на то, чтобы воспользоваться услугами лучших в Техасе поставщиков продуктов и пригласить самые популярные оркестры. Одно только праздничное оформление помещений стоило бешеных денег, но смета расходов вернулась от Уэйда на ее письменный стол без единой пометки, если не считать размашистой подписи внизу.

– Зато о костюме никаких споров не возникнет, – сообщила она как можно более веселым тоном. – Править бал будет джинса.

– Вы полагаете, не возникнет? – Уэйд иронически поднял одну бровь. – У нас с Майрой Джо было уже три ссоры по этому поводу. Она, видите ли, считает мои джинсы неприличными. Ее послушать, так джинсы надо купить у какого-нибудь знаменитого дизайнера, а ботинки сшить на заказ специально для этого барбекю. На мой же вкус те, что у меня есть, вполне сойдут, только почистить их как следует, и все.