Текст книги "Борьба без проигравших"

Автор книги: Памела Бэрфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глава девятая

– Он чем-нибудь обидел тебя, голубушка?

Лу положил руку на спину Элизабет, и она едва сумела подавить в себе желание сбросить эту мягкую, изнеженную руку, так непохожую на жесткую, мозолистую руку Калеба.

– Нет. По-настоящему ничем не обидел. Только напугал до смерти.

Лу ласково погладил ее по шее. Его зеленые глаза блестели от удовольствия, голос был совсем бархатным.

– Само собой разумеется, я сообщил о твоем похищении, но местная полиция оставляет желать много лучшего, как ни грустно это признать. Мы ужасно о тебе беспокоились, Бет. Некоторые из способов, которые используют эти депрограммисты… Ну, мне известны случаи, когда к молодым женщинам… приставали. Или еще хуже.

Лу наклонил голову и уставился на Элизабет испытующим взором.

– Нет, гм… – Элизабет проглотила ком, застрявший в горле. – Нет, ничего такого не было.

– Хорошо. Я рад это слышать.

Позади Лу стоял мужчина и пристально разглядывал Элизабет. Лу заметил, куда она смотрит, и быстро обернулся.

– Ах да, пока тебя не было, у нас произошли перемены. После того как тебя похитили, мои советники убедили меня обзавестись телохранителем. Вэйн от меня ни на шаг не отходит.

Вэйн был высоким и смуглым. Темные волосы на его угловатой голове были гладко зализаны, что резко контрастировало с пышной косой, в которую были заплетены светлые волосы Лу. Элизабет поежилась от взгляда Вэйна, и ей захотелось убежать обратно, прямо к Калебу.

Она застала Лу в обветшавшей комнате, раньше здесь помещался клуб летнего лагеря. Только что закончилось нечто вроде праздничного собрания в честь Дня всех святых, и члены коммуны разбрелись по лесу в поисках веток для костра, который разожгут вечером. На всех четырех стенах комнаты висели огромные маски животных из папье-маше, а на подоконниках стояли тыквы с прорезями в виде глаз и жутко ухмыляющегося рта, выскобленные так, чтобы поместить внутри зажженные свечи.

– Мне можно занять прежнюю комнату? – спросила Элизабет.

– Конечно. Я знал, что ты вернешься к нам, Бет. Я чувствовал это всеми фибрами моей души. Нас с тобой связывает особая, космическая сила. Ты тоже это чувствуешь?

– Угу, конечно.

Лу положил руки ей на плечи.

– Я думал о тебе в полнолуние, – торжественно сказал он.

Он замолчал, глядя на нее из-под густых бровей, и Элизабет поняла, что он ждет ответа. Она откашлялась и сказала:

– Ага. Я тоже.

Лу погладил ее по щеке.

– Приходи ко мне сегодня ночью.

У Элизабет замерло сердце.

– Сегодня? Но сегодня нет полной луны.

Его лицо дрогнуло.

– Но хоть половина этой чертовой луны будет на небе! Я ждал достаточно долго. Приходи в полночь. – Это прозвучало как приказ.

– Хорошо, Лу. Но сейчас мне надо пойти в свою комнату и привести себя в порядок.

– Иди.

Элизабет вышла из комнаты. Если она до полуночи не обнаружит ничего стоящего, ей придется убираться несолоно хлебавши. Навсегда. Она не сможет вернуться после того, как дважды продинамила Лу со своим «бутоном невинности».

Калеб, сидя на высоком дереве, рассматривал в мощный бинокль, что происходит вокруг главных зданий коммуны. Несколькими минутами позже его терпение было вознаграждено: он увидел Элизабет, она проходила между клубом и административным корпусом. Элизабет посмотрела в сторону леса, и ее тревожный взгляд, казалось, на мгновение встретился с его взглядом.

– Элизабет, не делай глупостей, – пробормотал Калеб, наблюдая, как она исчезла в дверях. – Оставь все эти хитрые штучки для Рэмбо.

И впрямь, комната Элизабет в ее отсутствие оставалась нетронутой. Она стояла в дверях, прислушиваясь к звукам, доносившимся из разных концов здания. Тихо. Большинство членов коммуны находились в лесу и готовились к вечернему празднику.

Элизабет понимала, что больше ей такого случая не представится.

Она выскользнула из комнаты и тихо спустилась в прихожую, полы которой были устланы коврами. Раньше она не бывала в личных апартаментах Лу. Сейчас же, когда здание пустовало, было самое время для этого.

Она вошла в гостиную. По-видимому, Лу нравилась супермодная обстановка – кожа, стекло и восточные ковры. Элизабет прошла в большую спальню. В центре комнаты помещалась огромная кровать, стоявшая на возвышении. На ней было черное шелковое одеяло. Остальная мебель была покрыта черным лаком, а стены обиты шелком. Как это было не похоже на убогие комнатушки остальных членов коммуны!

Две другие двери вели из спальни в роскошную ванную, которая была больше комнатки Элизабет, и в отдельную гардеробную. Какими бы противозаконными делами в коммуне ни занимались, происходило это не здесь.

Элизабет уже собиралась выйти из спальни, как сквозь закрытую дверь донеслись голоса – мужской и женский. Элизабет запаниковала. Она рванулась было в ванную, но тут же остановилась. Если это уборщики, то ванная комната не годится. Нельзя было спрятаться и под кроватью, так как она стояла на возвышении. Элизабет в отчаянии оглядывалась по сторонам. Ее взгляд остановился на платяном шкафу. Она подбежала к нему, открыла зеркальные дверцы и влезла внутрь, спрятавшись среди одежды Лу. Голоса стали громче. Элизабет потянула за дверцы и обнаружила, что они сходятся неплотно. Узкая щелка между дверцами позволяла ей видеть часть спальни.

– … чтобы все в девять собрались у костра, – сказал женский голос, и два человека вошли в спальню.

– А как насчет охраны? – спросил мужской голос.

– Он считает, что одного человека достаточно.

Вошедшие направились к шкафу, и сердце Элизабет оборвалось. Но неожиданно они повернулись спиной и присели на корточки у края красивого ковра с бахромой, лежавшего на блестящем паркете. Они свернули ковер, обнажив большую панель из нержавеющей стали, вделанную в пол.

У Элизабет глаза на лоб полезли от удивления, когда она увидела, как мужчина дернул за ручку, скрытую в углублении панели. Открылась маленькая дверца, за которой находился щиток с кнопками. Элизабет не могла разглядеть крошечные цифры, но увидела, как он нажал на четыре кнопки, и постаралась запомнить комбинацию – его указательный палец словно начертил на щитке квадрат.

С тихим шорохом стальная панель опустилась на несколько дюймов, затем раздвинулась в обе стороны. Внизу горел свет, но Элизабет не могла ничего рассмотреть, кроме нескольких ступеней, покрытых ковром.

Болтая о предстоящем празднике, парочка спустилась по лестнице и исчезла в потайном подземелье. Только тогда Элизабет заметила, как жарко и душно в платяном шкафу. Ей казалось, что одежды в шкафу стало в два раза больше, вся она прилипала к Элизабет и душила ее.

Хватит у нее духу выйти отсюда, пока эти двое внизу?

Нет. Нельзя так рисковать. Они могут вернуться в любую минуту. И действительно, через пару минут, показавшихся ей невероятно длинными, они поднялись в спальню. У женщины в руках был толстый коричневый конверт. Мужчина нажал на кнопку на краю панели, и она тихо закрылась. Они положили ковер на место и вышли из комнаты.

Элизабет вылезла из своего тайника. Этот подвал и есть то самое место, где вершатся грязные дела, из-за которых погибли Дэвид и Тесса. Бурная радость боролась в ней со страхом. Больше всего ей хотелось откинуть ковер и самой расследовать, чем занимается здесь Лу.

Но сейчас не время. Даже если оба лакея, которых она видела, и не вернутся, кто-нибудь еще может застать ее здесь, даже сам Лу.

Нет, она дождется девяти часов, когда все будут у костра. Они сказали, что на посту останется только один человек. Осторожно выбираясь из апартаментов Лу, Элизабет подумала об обещании, которое дала Калебу. Она поклялась всего лишь поискать что-нибудь заслуживающее внимания, вроде этого подземелья, и не предпринимать ничего самостоятельно, а дождаться Калеба. В этом был смысл, но как она может упустить возможность разузнать все самой, когда кругом практически никого нет? Потом она встретится с Рэмбо в точно условленное время, и они пойдут прямо в полицию.

Элизабет вышла наружу и присоединилась к остальным членам коммуны, собиравшим ветки для костра. Она представляла себе глаза Калеба, сверкающие гордостью, когда она преподнесет ему доказательства на блюдечке. Элизабет едва сдерживала довольную улыбку.

Какого черта она там делает? Калеб поднес бинокль ночного видения к глазам. С опушки леса ему хорошо были видны главные здания коммуны. Было начало десятого, и он только что произвел разведку в восточной части леса, там, где члены коммуны соорудили огромный костер.

Многие из них были в одежде белого цвета и в огромных масках, изображавших животных. Эти маски полностью закрывали лица и головы. Разношерстный ансамбль не в лад играл на гитарах, тамбуринах и флейтах, а остальные танцевали вокруг костра с фонарями из тыквы, смеялись, подпевали и явно наслаждались редкой возможностью отдохнуть от тяжелой работы.

Когда Калеб смотрел в бинокль, ночная тьма превращалась в дневной свет с зеленоватым оттенком. Он следил за одинокой фигуркой, которая обогнула ряд домиков и направилась к административному корпусу. На груди фигурки постоянно светился инфракрасный маячок, видимый только ему одному. И Калеб понял, что видит женщину, которую любит. Но что она делает? Почему она не вместе с остальными?

Черт! Что, если Лу будет ее искать? Шла бы ты лучше на вечеринку, Мата Хари! Нечего тут умничать.

Зачем он вообще согласился взять ее с собой? Ему следовало бы прислушаться к голосу разума – связать ее, если бы понадобилось, и выполнить все самому. Он никогда не простит себе, если с ней что-нибудь случится.

– Я пришла сменить тебя, – сказала Элизабет.

Дежурный подозрительно посмотрел на нее со своего поста внутри административного корпуса. Это был рыжий веснушчатый парень лет двадцати. Она его не помнила – должно быть, он вступил в коммуну недавно.

– Я здесь на всю ночь, мне так сказали. А ты кто такая?

– Бет Рассел. Я только что вернулась…

– А, я слышал про тебя! Ты та девушка, которую похитили несколько недель назад?

– Ага. Моя семья наняла депрограммиста.

– Ну и как? Так скверно, как об этом рассказывают?

– Вспоминать и то жутко.

– А как ты убежала?

– Я прикинулась беспомощной, слабенькой дурочкой. Когда он перестал за мной постоянно следить, я выбрала момент и убежала. На Лу это произвело впечатление, и он доверил мне охрану. – Элизабет кивнула в сторону леса. – Иди туда. Я смогу здесь одна управиться.

Парень от умственных усилий даже надул щеки.

– Не знаю… Хотелось бы пойти, но мне сказали, чтобы я был тут.

Элизабет вытащила из кармана бушлата свой пистолет и показала ему.

– Лу дал мне эту штуковину и сказал, чтобы я сменила тебя. Так что надевай костюм и иди веселиться.

В коммуне оружие носила только охрана, и парень поверил.

– Заметано. Я пошел. Смотри тут как следует.

Не прошло и минуты после его ухода, а Элизабет уже спешила в апартаменты Лу. Она ловко скатала ковер над панелью и открыла щиток с кнопками. Вытерла внезапно вспотевшие руки о бушлат и постаралась вспомнить, в каком порядке тот мужчина нажимал на кнопки. На мгновение ее палец завис над щитком, а потом нажал на четыре кнопки. Стальная панель опустилась, и створки с шипением раздвинулись. Элизабет мысленно сказала себе: «Спокойно!» Глубоко вздохнула и спустилась по ступеням, покрытым ковром, в большую, ярко освещенную комнату. То, что она увидела, совершенно не увязывалось с представлением о грязных делишках. Это был чистый, прекрасно обставленный офис, оборудованный последними достижениями оргтехники.

Она увидела пару компьютеров с лазерным принтером. Рядом стоял какой-то аппарат, который напоминал настольное фотокопировальное устройство. Более внимательный осмотр показал, что это сканер. В углу находилась большая копировальная машина. У стены стоял массивный, хорошо освещенный рабочий стол. Элизабет медленно повернулась вокруг себя, сосредоточенно разглядывая все эти дорогостоящие штуковины. Может, ее подозрения беспочвенны? Может, Лу просто прячет всю эту роскошь подальше от грязных рук членов коммуны? У стены среди всей сверхсовременной техники стояли обыкновенная стиральная машина и сушка для белья.

Элизабет нахмурилась. Что-то здесь не так. Она открыла крышку стиральной машины. Пусто. Она уже хотела было закрыть ее, но что-то попалось ей на глаза. Она протянула руку и вытащила кусочек бумаги, прилипший к внутренней полости стиральной машины.

И замерла, держа в руках двадцатидолларовую банкноту. Она все поняла. Потрясенная этим, она по-новому оглядела комнату.

Лу – фальшивомонетчик!

Элизабет повертела банкноту. Та выглядела совсем как настоящая. Элизабет слышала, что фальшивые деньги стирают, перед тем как пустить их в оборот, чтобы они имели потертый вид.

Достаточно ли одной этой фальшивой банкноты, чтобы заинтересовать полицию? Элизабет почему-то сомневалась в этом. Ей нужно добыть больше доказательств, но времени у нее в обрез. Лу скоро обнаружит, что охранник покинул свой пост. Элизабет надеялась, что к этому моменту будет находиться в другом месте.

Она лихорадочно забегала по комнате, рывком открывая ящики в столах и шкафах. На рабочем столе стояла открытая коробка с этикеткой «Рисовая бумага». Она провела пальцами по листку. Он был похож на новую денежную банкноту. Элизабет подняла крышку небольшой картонной коробки, стоявшей рядом, и у нее перехватило дыхание.

Внутри лежали пачки двадцатидолларовых купюр, все они были перехвачены синей резиновой лентой поверх полоски из желтой бумаги.

Элизабет схватила одну пачку и сунула ее в карман своего бушлата рядом с пистолетом. У лестницы она остановилась и внимательно прислушалась. Не услышав ничего подозрительного, она вылезла наверх, в спальню Л у. Нажала на кнопки, подождала, пока панель закроется, и затем положила ковер на место. Через несколько секунд Элизабет была уже на воздухе. Облегченно вздохнув, она быстро пошла прямо к отдаленному гаражу, где должна была встретиться с Калебом.

– Бет! Куда ты спешишь, душенька? – раздался из темноты голос Лу.

Она замерла, слыша, как оглушительно громко бьется ее сердце, и, отворачиваясь от яркого света фонаря, который бил ей в глаза.

– Вэйн, будь добр… – с упреком сказал Лу. Луч света медленно, словно нехотя, опустился, задержавшись на ее груди, которая быстро и часто вздымалась. Элизабет тщетно пыталась успокоиться. Бушлат был расстегнут, и ей казалось, что они видят, как ее сердце колотится о ребра.

Фонарь погас, и в лунном свете она увидела силуэты двух мужчин. На Лу был белый балахон и маска ворона, сделанная из папье-маше. Элизабет вспомнила, что вороны ассоциируются с кельтским богом Лу. Вэйн возвышался рядом со своим боссом. Он был также в белом балахоне, на голове у него была маска медведя, а на руках – медвежьи когти. Обе маски полностью закрывали головы.

Вэйн что-то прорычал. Лу перевел:

– Вэйн спрашивает, почему ты идешь к лесу? Это… любопытно, должен сказать.

Голова ворона повернулась в ту сторону, куда направлялась Элизабет, – прочь от домов, от того места, где был костер. Лу снова повернулся к ней и молча ждал ответа. Элизабет проглотила комок в горле и посмотрела прямо ему в глаза.

– Я… я немного заблудилась. Я думала, что все… – залепетала она и, как-то жалко улыбнувшись, кивнула в сторону чернеющего леса.

Несколько мгновений все молчали. Наконец Лу вздохнул и взмахнул рукой:

– Вэйн…

Громила отдал фонарь Лу и подошел к Элизабет. Его мясистые лапы прошлись по ее телу, обыскивая ее, и остановились у кармана бушлата. И тогда Вэйн снова издал какой-то рычащий звук.

«Попалась!» – пронеслось в голове Элизабет.

Глава десятая

Пальцы Калеба до боли вцепились в окуляры ночного видения, когда он увидел, как тел хранитель обыскивает Элизабет. Вэйн что-то вынул из ее кармана – наверное, пистолет, – и Лу сделал какое-то движение. Калеб давно вычислил Лу в дурацкой маске ворона, наблюдая за ним в течение нескольких часов.

Рука Элизабет потянулась к груди. Ровный свет маячка начал мигать.

– Не делай глупостей, – проворчал Калеб. – Черт побери, что ты там натворила, Элизабет?

Она словно услышала его и бросила отчаянный взгляд на лес, где он находился. Телохранитель резко повернул Элизабет в сторону административно здания. Калеб опустил бинокль.

– Я иду к тебе, детка. Только продержись немного.

В спальне Вэйн грубо толкнул Элизабет в кресло. Она смотрела в его злые темные глазки, поблескивающие сквозь маленькие отверстия в огромной маске медведя, которая все еще была у него на голове – возможно, для того, чтобы запугать Элизабет до смерти.

И у нее действительно душа ушла в пятки.

Лу, напротив, снял с себя маску, сел в сторонке и убрал с лица пряди светлых волос. Она никогда не видела его таким холодным и бесстрастным. Это был совсем не тот человек, который несколько часов назад приторно-сладким голосом разглагольствовал по поводу «космической силы», соединяющей их. Этот человек был способен на что угодно.

Как только они вошли в дом, Вэйн вытащил из кармана своего балахона здоровенный полуавтоматический пистолет. А теперь и Лу достал свой и направил его на Элизабет.

– Кто должен охранять здание сегодня вечером? – спросил он у телохранителя.

Медведь что-то проворчал. Элизабет показалось, что он сказал «Пол», хотя это могло быть «Сол» и «Рол».

– Найди его.

Лу не прибавил больше ни слова, но Элизабет поняла, что несчастному охраннику не позавидуешь.

Вэйн вышел, а Лу подошел к ней. Он держал в руках пачку двадцатидолларовых купюр, перекрещенных синими и желтыми лентами. Бессмысленно заявлять, будто она нашла их где-то в другом месте.

– Ты за этим охотилась? – Лу легонько ударил ее связкой по щеке. – Или ты просто чересчур любопытна и жадна?

До десяти часов оставалось целых двадцать минут. Если Калеб не заметил мигающий огонек, он еще не знает, что она в беде. Элизабет пыталась не думать о том, что этот человек и его безмолвный телохранитель могут сделать с ней за эти двадцать минут.

Лу подошел еще ближе, так, что его белый балахон коснулся ее дрожащих колен, и приставил пистолет к ее виску.

– Когда я задаю вопрос, Бет, я жду немедленного ответа на него. Тебе это понятно?

Она вызывающе взглянула на него.

– Ты вступила в «Авалон» не ради деревенского воздуха, не так ли, душенька? – Он начал догадываться. – А я думал, что спрятал все концы в воду. Ну, это только говорит о том, что все предусмотреть невозможно. Скажи-ка мне, ты и впрямь девственница?

Он швырнул связку с долларами на кровать и протянул руку к груди Элизабет. Она отшатнулась и отбросила его руку. Ею овладело не только отвращение, но и страх, что он обнаружит маячок. Если Лу заподозрит, что у нее есть сообщник, то и она, и Калеб окажутся в еще большей опасности.

Лу ухмыльнулся.

– Ну, может быть, оно так и есть. Ладно, не беспокойся. Твоя невинность недолго будет тягость тебя. Я уж об этом позабочусь. А потом и Вэйн. – Его усмешка стала злобной. – А потом… а потом тебя уже ничто не будет тяготить.

– Ты повесишь меня, как Дэвида?

Глаза Лу широко раскрылись.

– Ну и ну! Откуда ты знаешь о Дэвиде?

Элизабет не осмеливалась даже украдкой взглянуть на часы.

– Или ты собираешься задушить меня и бросить в лесу, как Тессу?

Лицо Лу превратилось в злобную гримасу.

– Тесса пошла против меня. И Дэвид тоже. И они поплатились за это.

Вернулся Вэйн. Он был все еще в маске.

– Быстрая работа. Ты позаботился о Рауле? – деловито осведомился Лу.

Медведь что-то утвердительно проворчал. Лу одобрительно улыбнулся.

– Ну, по крайней мере, хоть на кого-то можно положиться. Я только что объяснял этой молодой леди, какова цена предательству. Так, Бет, теперь давай подумаем… О Тессе ты могла узнать из новостей, но с Дэвидом Трентом ты была знакома на самом деле. Я прав? – Он провел дулом пистолета по ее виску. – Ну, как?

Элизабет вздрогнула от страха и ярости.

– Пошел к черту!

Вэйн прорычал что-то с несвойственным ему красноречием.

Элизабет взглянула на телохранителя. Он, не мигая, смотрел на нее. Элизабет вздрогнула, подумав о том, что Лу собирается поделить ее с этой образиной. Интересно, он снимет маску?

Она мысленно умоляла Калеба поторопиться.

– Дэвид был моим другом.

– А есть ли у него еще друзья, такие же глупые, чтобы рисковать своей жизнью, разыгрывая из себя сопливых детективов?

Лу опустил пистолет пониже. У нее перехватило дыхание, когда она почувствовала дуло пистолета на шее.

– А как звали девушку, которой он звонил в день своей смерти? Лиззи. Ах, и впрямь Лиззи. Бет. Элизабет.

– Долго же ты думал.

В его голосе зазвучало насмешливое восхищение:

– Такое присутствие духа весьма похвально. Должен сказать, у тебя мало общего с твоим безвременно усопшим дружком. Дэвид был слабаком. Мягким, как воск.

– Не таким уж мягким, раз тебе пришлось его убить, чтобы он не выдал твои махинации.

Вэйн подошел ближе, держа пистолет наготове. Его взгляд был напряженным, будто он ожидал, что она в любой момент может вскочить и убежать.

– Он сам напросился на неприятности. Когда у Тессы Монтгомери начались приступы угрызений совести, она начала угрожать, и мы были вынуждены ликвидировать ее.

– Почему бы не сказать «убить»?

Лу наклонил голову, не желая оспаривать ее слова.

– К несчастью, Дэвид был свидетелем ее кончины и принял это слишком близко к сердцу. Иными словами, заблажил. А раз он стал таким ненадежным, мне пришлось установить за ним наблюдение. Он оказался довольно сообразительным. Ему удалось ускользнуть от моих людей и позвонить. Конечно, я предвидел это, и установил подслушивающее устройство. В нашем деле осторожность никогда не помешает.

От мысли, что отчаянный звонок Дэвида привел его к гибели, Элизабет стало дурно. Они повесили Дэвида и выдали это за самоубийство.

А Лу все продолжал говорить, восхищаясь собственным красноречием:

– Дэвид был нам очень полезен. Он был блестящим графиком. Именно это качество я и ценил в нем. Он сомневался, надо ли ему вступать в «Авалон», беспокоился, как к этому отнесется его семья – у него есть где-то весьма решительный братец. – Лу самодовольно усмехнулся. – Будто я позволю такой ценности уплыть из моих рук.

Представив себе беззащитного Дэвида в руках столь ловкого мошенника, Элизабет содрогнулась.

– Конечно, ты воспользовался его беспомощностью, чтобы заставить вступить в «Авалон» и заниматься подделкой денег.

Лу ухмыльнулся.

– Я предложил ему свою дружбу, душенька. Я терпеливо выслушивал все его жалобы. Такой несчастный молодой человек… такой потерянный.

– Такой денежный.

– И это тоже. Дэвид очень обогатил нас самыми разными способами. Но не заблуждайся, его художественный талант был столь же ценен, как и его деньги. Он был желанным прибавлением к моему штату.

– Ты хочешь сказать, к твоим фальшивомонетчикам. Вот что такое на самом деле «Авалон» только большинство его членов ничего не подозревает.

Лу пожал плечами.

– Мне нужна была вывеска для моего маленького бизнеса. «Авалон» – это было гениально, осмелюсь сказать. «Авалон» – самостоятельная коммуна, а по-умному внесенные пожертвования в предвыборную кампанию помогают удерживать местные власти от того, чтобы они шныряли поблизости. Для внешнего мира мы что-то вроде хиппи. У меня всегда была тяга к лидерству. Люди идут за мной. Они всегда шли за мной.

– Да уж, ты действительно тешишь свое самолюбие, когда эти неудачники ищут у тебя ответы на жизненные вопросы… все эти несчастные доверчивые женщины, которые падают к твоим ногам.

– Это тяжелая работа, но… – Лу пожал плечами.

– Что же ты делаешь со всеми этими фальшивыми деньгами? – спросила Элизабет, пытаясь тянуть время.

– Мои связи с некоторыми, с позволения сказать, фармацевтами оказались очень выгодными.

– Так ты и наркотиками торгуешь?!

– Звучит грубо, но верно. Мои коллеги считают, что фальшивые деньги очень удобны при расчетах с производителями наркотиков из Южной Америки.

– А если тебе время от времени приходится кого-то убивать, чтобы они не проболтались, то, черт возьми, бизнес того стоит. Верно?

Последовала долгая пауза.

– Знаешь, Дэвид рассказывал мне о тебе. Красавица Лиззи, такая чистая, такая недоступная…

Элизабет зажмурилась.

– Этот дурачок боготворил тебя. Было бы умнее позволить ему забраться к тебе под юбку, чтобы сбросить таинственность и божественную ауру, которыми он тебя окутал. Да, душенька, он делился со мной всеми этими утомительными подробностями. Как он молился на тебя все эти годы безо всякого поощрения с твоей стороны. Как ты была поражена и встревожена, когда он, наконец, объяснился тебе в любви. Бедняга прямо-таки весь извелся из-за тебя.

– У Дэвида могли быть недостатки, но он был честным человеком.

Лу принял оскорбленный вид.

– Не то что я?

– Ты всегда был человеком другого сорта, Грэхем.

– Меня зовут Лу.

Элизабет посмотрела на него, словно обдумывая свои слова.

– Если подумать хорошенько, имя Лу тебе больше подходит. Кажется, англичане так называют сортир – «лу».

Она увидела, как злобно искривились его плотно сжатые губы. Он уже занес левую руку, чтобы ударить ее, но внезапно Вэйн схватил своего босса за запястье.

Лу заморгал и удивленно уставился на своего телохранителя, пытаясь высвободить руку. При этом он еще крепче прижал пистолет к горлу Элизабет.

– Не волнуйся, Вэйн, я не измочалю ее раньше времени. Ты тоже сможешь поразвлечься.

Вэйн присел на корточки перед Элизабет и стад всматриваться в ее лицо из глубины своей медвежьей маски. Она в ужасе отвернулась, жалея, что не такая сильная и храбрая, как ей хотелось быть. Тут она почувствовала, как мозолистые пальцы коснулись ее щеки и грубо повернули голову, заставив смотреть на него.

Угрожающая маска была всего в нескольких дюймах от ее лица. У Элизабет похолодело в животе, но она заставила себя взглянуть на него. Из прорезей маски на нее смотрели знакомые серые глаза с серебристым отливом. Глаза Калеба!

– Хорошенькая штучка, а? – сказал Лу. – Право, даже жалко, – немного помолчав, добавил он, очевидно имея в виду ее близкую смерть.

Калеб проворчал что-то утвердительное. Не поворачивая головы, он скосил глаза на дуло пистолета, прижатого к горлу Элизабет. Она поняла, что сейчас слишком рискованно попытаться справиться с Лу. Это может плохо кончиться.

– Ну? – сказал Лу, очевидно забавляясь тем, как Вэйн внимательно изучает Элизабет. – Годится?

Калеб снова проворчал что-то утвердительное и поднялся.

Лу свободной рукой похлопал Элизабет по щеке.

– Сегодня вечер развлечений, душенька. Пойдем, не стесняйся.

Он рывком поднял ее с кресла. Она инстинктивно отпрянула от него, но Лу так сильно ткнул ее дулом пистолета в шею, что ее передернуло от боли. Элизабет жалобно застонала и прикусила губу.

– Не сопротивляйся, Бет, иначе мне придется поступить с тобой жестоко. А я обещал Вэйну, что и ему кое-что останется.

Калеб стоял рядом, его взгляд оставался напряженным. Элизабет осмелилась взглянуть на него и увидела, как голова в маске едва заметно кивнула. Элизабет закрыла глаза и перевела дыхание. Потом заставила себя немного расслабиться.

Лу повернулся к Калебу.

– Можешь остаться и понаблюдать, если хочешь.

Калеб снова кивнул. Лу ухмыльнулся.

– В тихом омуте черти водятся. А ты, мой милый, за это окажи мне одну услугу. Мне бы не хотелось упустить такой случай – Красавица и Чудовище, я бы так это назвал. Ну, Бет! – Его рука коснулась лацкана ее бушлата. – Давай-ка сними все это. Посмотрим, что там у нас есть?

– Фу! – Элизабет облизала пересохшие губы и покосилась на пистолет у ее горла. – Ты бы лучше убрал это.

– Нет. Давай-ка, устрой нам хорошее шоу, душенька. Заставь меня захотеть тебя.

Произнося эти слова, Лу медленно повел пистолет вниз, к ложбинке между ее грудями. Его взгляд был насмешливым и наглым. Дулом пистолета Лу раздвинул ей груди. Элизабет затаила дыхание и молилась, чтобы он не обнаружил…

Звяк!

Стальное дуло наткнулось на твердую пластмассовую коробочку маячка. На мгновение Лу замер, впившись в Элизабет холодным взглядом.

– Надо было получше обыскать девочку, Вэйн. Что там такое?

Лу грубо просунул пальцы между ее грудями, и она увидела, как Калеб весь напрягся. Костяшки пальцев, сжимавших пистолет, совсем побелели.

Лу вытащил маячок и повертел его, с интересом рассматривая, а потом понимающе улыбнулся.

– Ах да! Я видел такие штучки в шпионских магазинах. Хитрая вещица! Ты когда-нибудь видел такую, Вэйн?

Он передал маячок Калебу, который начал с недоуменным ворчанием изучать его.

– Это инфракрасный маячок. Что означает…

Элизабет похолодела.

– …означает, что молодая леди выполняет задание. – И Лу крепко схватил ее за руку. – Кто твой напарник?

Элизабет ничего не ответила, и он заломил ей руку за спину. Она не удержалась и застонала от боли.

– Говори, тебе же лучше будет.

Элизабет продолжала молчать.

– Вэйн, пошли парочку наших, чтобы они все обыскали и нашли посторонних. Осторожно, разумеется.

Боль была невыносимой. По лицу Элизабет потекли слезы, она боялась, что потеряет сознание. Лу поднес пистолет к ее виску.

– Ты когда-нибудь вывихивала себе плечо, Бет? Сейчас узнаешь, что это такое. Потом я переломаю тебе ребра – по одному, – добавил он ласково. – А потом у меня разыграется воображение. Знаешь, это все равно, что есть картофельные чипсы. Начать просто, но чертовски трудно остановиться. Ты расскажешь мне все, что я хочу знать, голубушка, раньше или позже.

Внезапно он заметил, что Калеб все еще находится в комнате. Лу взмахнул рукой, в которой держал пистолет.

– Чего ты ждешь, Вэйн?

– Вот этого, – сказал Калеб и выстрелил.

Лу взвыл и схватился за руку. Пистолет отлетел в сторону. Элизабет отскочила и бросилась к пистолету. Схватив его, она прицелилась в Лу, не давая возможности двинуться с места.

– Ты бы могла пригодиться нам в Дельта-Форс, милочка, – раздался голос Калеба.

Лу переводил затравленный взгляд с Калеба на Элизабет и обратно.

– Дьявол меня побери, – прошипел он.

Калеб притянул Элизабет к себе.

– Калеб, выстрел был слышен у костра. Через минуту они будут здесь.

– Я знаю. Сделай что-нибудь с его рукой.

Рана Лу кровоточила. Белый балахон покрылся алыми пятнами.

Элизабет сунула пистолет в карман и притащила из ванной полотенца.

– Мы уйдем отсюда все вместе, – сухо, по-деловому произнес Калеб, – Грэхем, у тебя рана от несчастного случая. Твой телохранитель и твоя верная последовательница, – он кивнул в сторону Элизабет, которая начала перевязывать руку Лу, – везут тебя в больницу. И если ты хочешь жить, ты сделаешь так, как я сказал.

– Браво, мистер Шварценеггер, – насмешливо произнес Лу. – Я трепещу. Извините, что не могу поаплодировать. Уй!

Элизабет затянула повязку сильнее, чем требовалось.

– Ты не веришь, что я тебя прихлопну? – спросил Калеб с устрашающим спокойствием.