Текст книги "Красная авиация в борьбе с белополяками"

Автор книги: П. Березин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 4. Боевая работа авиации в период Мозырьской операции (март – май 1920 г.)

(Схема 2, приложение 1)

В марте 1920 г. белополяки перешли в наступление против правого фланга 12-й армии, имея основную задачу – активными действиями в мозырьском направлении обеспечить левый фланг своих войск, наступающих на Украину. Этим было положено начало длительной и затяжной борьбы на стыке 16-й армии Западного фронта и 12-й армии Юго-западного фронта.

Агрессивность неприятельских намерений не осталась незамеченной для красного командования. Командование Красной Армии по указанию Ленина приступило к организации контрнаступления. Общий план этого наступления предусматривал главный удар на Западном фронте (в центре) и вспомогательный – на Юго-западном фронте.

Мозырьский район, лежавший на стыке этих фронтов, имел большое значение для частей Красной Армии. Продвижение противника на этом направлении могло привести [20] к потере двух важных железнодорожных узлов – Жлобинского и Гомельского.

Белополяки считали для себя весьма важным овладеть Мозырьским районом, так как этим они улучшали свое исходное положение для наступления, получали возможность выхода к Днепру и угрожали бы Гомелю.

Все эти обстоятельства определили значение мозырьского направления, где развернулась продолжительная и упорная борьба.

16-я армия, проводившая Мозырьскую операцию, предприняла ряд наступлений (одно в марте, два в апреле и одно в мае), которые характеризовались рядом упорных боев, особенно в районе к северу от железной дороги Речица, Мозырь.

Красные войска стремились форсировать р. Березину – прорвать укрепленные неприятельские позиции белополяков по р. Сведь и уничтожить противника в районе Якимовская, Шацилки, Страковичи.

Полесская группа белополяков, использовав особенности местности, организовала упорную оборону.

Прикрывшись речными преградами pp. Березина, Сведь, Вить и Припять и усилив свою оборону укреплениями, многочисленной артиллерией, речными флотилиями и бронепоездами, белополяки упорно сопротивлялись, стараясь удержать свои позиции. Авиация противника, помимо разведки, оказывала существенное содействие своей пехоте, появляясь над полем сражения в наиболее напряженные моменты боя группами в несколько самолетов, сбрасывая бомбы и обстреливая наши части из пулеметов.

Так в общих чертах протекала Мозырьская операция, представляющая интерес во многих отношениях, в том числе и с точки зрения действий авиации обеих сторон.

Весна 1920 г. изобиловала облачными днями, чем объясняется немногочисленность полетов как красной авиации, так и самолетов противника. Кроме того, лесистая местность района действий затрудняла работу воздушного флота и предъявляла повышенные требования к опытности летного состава.

К 18 марта 1920 г. (начало операций на мозырьском направлении) стороны занимают фронт протяжением около 100 км. На этом широком фронте части Красной Армии в течение марта располагали лишь несколькими действующими самолетами 32-го авиационного отряда. По ведомости боевых полетов можно судить, что в течение [21] марта работало всего два самолета («ньюпор» и «сопвич»), которые совершили четыре полета с разведывательными целями. Таким образом, в марте красные войска имели один самолет на 50 км фронта. В апреле уже работало четыре авиационных отряда – два разведывательных (18-й и 32-й) и два истребительных (1-й и 2-й), располагавших 14 действующими самолетами (6 разведчиков и 8 истребителей). Эти четыре авиационных отряда дали всего 44 полета. Из этого числа полетов разведчики, выполнявшие задачу разведки в совокупности с бомбометанием, дали 14 полетов, а истребители, выполнявшие задачу баражирования в сопровождении разведчиков, дали 30 полетов.

Следовательно, уже в апреле красные войска располагали одним самолетом на 7 км фронта. Наибольшее напряжение в работе авиации было в мае, когда работали 1-й и 18-й авиационные отряды, за 20 дней мая давшие 48 полетов при 9 действующих самолетах. Хотя в мае приходился один самолет на 11—12 км фронта, зато каждый самолет в среднем дал по 5 1/3 полета. Нужно отметить, что 18 мая в 1-м авиационном отряде было проведено пять вылетов за день и, кроме того, производились двукратные вылеты одних и тех же летчиков в течение одного дня. Это свидетельствует о напряженности в работе летного состава по сравнению с апрелем, когда обычно было не более двух полетов в день.

Трудно судить, какими воздушными силами располагал противник на мозырьском направлении. Если исходить из того факта, что в апрельских боях в районе Шацилки «ад полем боя одновременно появлялись группы польских самолетов до 10 машин, то можно предполагать, что белополяки в количественном отношении значительно превосходили красную авиацию.

Работа красной авиации по преимуществу сосредоточилась на двух направлениях, прилегавших к району действий, – это Жлобин, Шацилки, Калинковичи и Речица, Мозырь.

Распределение красной авиации сводилось к следующему: 17-ю стрелковую дивизию (а впоследствии и 10-ю) обслуживали 18-й и 32-й авиационные отряды, 57-ю стрелковую дивизию поддерживал 1-й авиационный отряд.

1-й и 2-й истребительные отряды оставались в подчинении начальника воздушных сил 16-й армии и прикрывали район Жлобин, Шацилки, Горваль (17-й и 10-й стрелковых дивизий). [22]

Аэродромы находились: 32-го авиационного отряда – в районе Жлобина; 18-го авиационного отряда – в Речице; 1-го авиационного отряда – в Гомеле, а со второй половины мая – в Новозыбкове; 1-го и 2-го истребительных отрядов – в районе ст. Салтановка (схема 1). Таким образом аэродромы находились от фронта на расстоянии 40—90 км.

Общая деятельность красной авиации в период Мозырьской операции состояла из разведки, совмещаемой с бомбардированием, и баражирования.

Воздушная разведка освещала район Мормаль, Паричи, Евтушкевичи, Горваль, Калинковичи, который служил ареной длительных (март, апрель и май) боев за обладание Якимовской, Шацилки, Страковичи.

В этом районе шла непрерывная борьба за переправы на р. Березине; здесь же были наиболее укрепленные позиции противника с сильно развитыми центрами сопротивления, окопами полной профили, проволокой, блиндажами. На этом участке противник располагал наиболее сильной артиллерией, и сюда же белополяки подводили свои глубокие резервы. Естественно, что этот район привлекал к себе внимание армейского командования и красных летчиков.

Задания, получаемые красными летчиками от войсковых штабов, в большинстве случаев носили общий характер. Указывался маршрут или район действий и требовалось его «освещение».

Такая весьма общая постановка задач авиации вследствие недостатка самолетов, при сравнительно редких и в общем нерегулярных полетах, приводила к тому, что летчики давали крайне скудные или малозначащие сведения.

Летчики и летчики-наблюдатели сами регулировали свои задания и по своему усмотрению сосредоточивали внимание на том или ином объекте. В итоге воздушная разведка не могла дать командованию полных данных о положении противника.

С отходом наших войск за р. Днепр внимание красных летчиков в основном было приковано к району Речица. Из общего числа 66 разведывательных полетов с 10 марта по 20 мая 50% полетов падает на Речицу. При этом подавляющее большинство этих полетов с разведывательной целью сопровождалось бомбометанием.

Фотографирование при разведке применялось крайне редко. Лишь пять полетов сопровождались фотографированием, [23] из которых три полета уделены съемке переправ через р. Березину при подготовке форсирования через нее и два – в тылу у противника.

В большинстве случаев разведку производили одиночные разведывательные самолеты. Единичны также случаи сопровождения разведчика истребителями. Всего за время с 10 марта по 20 мая было сброшено 506 кг бомб. Вес бомб, бросавшихся в один полет, был крайне разнообразным и колебался в пределах от 4 до 88 кг. Обыкновенно же вес бомб на самолете равнялся 4—8 кг и состоял из 1—2 десятифунтовых бомб.

Объектами для бомбометания являлись скопления войск в тылу противника, его штабы и обозы. Документы того времени не упоминают о бомбометании на поле боя, хотя белополяки его применяли довольно часто.

Разведывательные полеты по своей высоте колебались от 1 000 до 3 000 м. Обычно же эта высота была не более 1 800 м. По своей продолжительности полеты колебались от 1 часа до 3 часов.

Баражирование велось на подступах к Жлобину двумя истребительными отрядами (1-м и 2-м) в составе 8 действующих самолетов.

Высота полета при баражировании в среднем проходила на 2 500 м; средняя продолжительность полета равнялась 1 1/4 часа. Как правило, в воздухе находилось одновременно два самолета. На истребителей также возлагалась задача разбрасывания агитационной литературы. Обычно в один полет бралось до 8 кг литературы, примерно около 1000 листовок.

Из этого видно, что деятельность красной авиации в период Мозырьской операции направлялась преимущественно в сторону воздушной разведки и баражирования.

При недостатке самолетов красная авиация могла дать только ограниченное количество разведывательных полетов. Войсковые штабы не умели ставить конкретные задачи подчиненным им авиационным отрядам, в силу чего воздушная разведка приносила лишь ограниченную пользу, давая общевойсковому командованию общую ориентировку при упущении из поля зрения целого ряда существенных и злободневно важных деталей. Наличие небольшого количества истребителей не всегда могло обеспечить поле боя от белопольских самолетов.

Оперативные сводки того времени ничего не сообщают о действиях красной авиации совместно с войсками, которые [24] в марте и в апреле вели упорные бои за обладание районом Шацилки. В то же время у белополяков наблюдалась другая картина.

Так, во время атаки 17-й стрелковой дивизией укрепленной позиции белополяков на линии Якимовская, Шулейни, Елань неприятельские самолеты, пользуясь наступившей ясной погодой, ежедневно летали над полем боя группами в 3—4 самолета и иногда, снижаясь до 500 м, сбрасывали на нашу атакующую пехоту бомбы и обстреливали ее из пулеметов. Это оказывало сильное моральное впечатление на наши части. 17 апреля противник, перешедший в контратаку на участке севернее железной дороги Речица – Мозырь, в первый же день боя применил свои самолеты, обстрелявшие части 57-й стрелковой дивизии.

Особенную активность авиация противника проявляла в период отхода 29-й и 30-й бригад и их переправы на правый берег р. Березины по мосту у Якимовской. Оценив важность этой переправы для наших частей, противник взял ее под жестокий огонь тяжелой артиллерии. В это время над полем боя появилось десять неприятельских самолетов. Из них пять самолетов начали бомбометание и пулеметный обстрел отходящих войск, а другие пять, снизившись на 300 м, производили бомбардировку моста. Красные саперы, залегшие у моста, и бойцы речной флотилии открыли огонь по самолетам противника и заставили часть белопольских самолетов улететь обратно.

22 апреля три белопольских самолета атаковали с воздуха наши две канонерские лодки у Отруб на р. Березине. Самолеты сбросили несколько бомб, не давших ни одного попадания.

Из этих примеров видно, что авиация противника активно поддерживала свои наземные войска.

В целях изжития недостатков в работе нашей авиации начальник штаба Западного фронта указывал, что «причины малопродуктивной работы нашей авиации кроются в оторванности начальников авиационных отрядов от общего хода операций на фронте. Имея возможность по техническим условиям принимать участие в боевой работе совместно с воинскими частями, отряды не оказывают последним той помощи, которую могли бы оказать и которую, очевидно, оказывают отряды противника своим частям, вследствие того, что ни начальник авиации армии, ни начальники отрядов не ставятся в известность о задачах воинских частей, а если ставятся, то с таким опозданием, что технически не могут что-либо сделать к требуемому [25] обстановкой сроку. Нужно оказать в этом отношении всемерное содействие авиационным начальникам, а также привлечь их к тесному сотрудничеству с воинскими частями при выполнении ими боевых задач»{11}.

В апреле, т. е. в наиболее напряженный период Мозырьской операции, в составе 16-й армии имелось в общей сложности 7 истребительных и 5 разведывательных отрядов. Из этого количества на мозырьское направление, как наиболее важное по сравнению с другими участками фронта в данный момент, было выделено 3 истребительных (1-й, 2-й и 4-й) и 2 разведывательных (18-й и 32-й в апреле и 18-й и 1-й в мае) авиационных отряда. Этими отрядами в период с 10 марта по 20 мая (70 дней) было совершено в общей сложности 96 полетов, из которых 60 разведывательных и 36 с целью баражирования.

В основном, когда красная пехота нуждалась в содействии, т. е. в апреле, авиация могла дать только 50% всех своих полетов и 11% всех сброшенных бомб. Это, конечно, ни в коей степени не обеспечивало боевых действий пехоты.

Следует отметить отсутствие целеустремленности, конкретности и учета нужд войск при ведении разведывательных полетов. Красные летчики сбрасывали свои бомбы в весьма ограниченном количестве, при этом в неприятельском тылу и на случайные (по выбору летчика-наблюдателя) объекты, не применяя почти совсем бомбометания на поле боя в наиболее критические моменты. В Мозырьской операции красным летчикам пришлось не раз сталкиваться с воздушным противником, совершающим групповые полеты в 5—10 самолетов одновременно. Мозырьская операция показала, что в боевой работе авиации необходимо самое тесное взаимодействие с наземными войсками на поле боя. Кроме того, она показала преимущества групповых полетов перед полетами одиночных самолетов.

Глава 5. Майское наступление Красной Армии и боевая работа авиации с мая по 9 июня 1920 г.

(Схема 3)

11 марта 1920 г. товарищ Ленин указывал Революционному военному совету Западного фронта: «Поляки, видимо, [26] воевать будут. Мы все возможное делаем для усиления обороны».

Прикрываясь фальшивыми фразами о мире, поляки заняли враждебную позицию по отношению к Советской республике.

Советское правительство и командование Красной Армии в своих предположениях должны были учитывать, что весной 1920 г. предстоит борьба с белополяками.

Для отражения ожидавшегося наступления белополяков было предложено произвести сосредоточение сил Красной Армии и намечен план контрудара по противнику.

Начальник Оперативного управления Республики в феврале 1920 г. представил доклад, в котором предусматривал нанесение главного удара на фронте Дрисса, Полоцк, Лепель и развитие его в юго-западном направлении на Вильно, Лида. Для обеспечения этой операции выделялись две стрелковые дивизии в сторону Латвии и три стрелковые дивизии на смоленском и могилевском направлениях.

В результате обсуждения этого плана главное командование приняло решение – главный удар наносить на Западном фронте. Юго-западный фронт, усиленный 1-й Конной армией, должен был, активно сковывая противника, развивать наступление в направлении Бердичев, Ровно, Ковель, Брест.

Западный фронт получил задачу – вспомогательными действиями на полоцком и мозырьском направлениях привлечь силы противника в эти районы, а главный удар нанести на Игумен, Минск.

В развитие этих указаний командование Западного фронта решило главный удар произвести силами 16-й армии (8 стрелковых дивизий) с фронта Борисов, м. Березино. Вспомогательный удар должна была нанести 15-я армия, расположенная севернее. Исходное положение дивизий, сосредоточиваемых в ударную группу, было намечено в районе Обольцы, Толочин, Могилев, Шклов, Копысь.

Пока шла подготовка к предстоящей решительной операции на минском направлении, белополяки начали свое наступление на Украину. 30 апреля 1920 г. в командование Западным фронтом вступает новый командующий, который решил главный удар нанести правым флангом из Полоцко-Витебского района в общем направлении на Вильно, имея целью разгром левого фланга польских армий, действующих в Белоруссии, отбрасывая остальные силы белополяков к Пинским болотам. [27]

Согласно этому решению главный удар должна была наносить 15-я армия. На 16-ю армию возлагалась вспомогательная задача по наступлению на минском направлении. В результате такого изменения в выборе направления для главного удара скудные ресурсы фронта оказались истраченными впустую. На подготовку операции в новом районе не было уже ни средств, ни времени. Все это привело к тому, что майская операция Западного фронта срывалась от неустройства тыла, который не был организован в направлении главного удара.

Это изменение направления главного удара требовало соответствующей перегруппировки войск, которая проходила в весьма трудных условиях. 13 мая войска, предназначенные для наступления, заняли исходное положение. Штаб Западного фронта расположился в Витебске.

Армии Западного фронта имели перед собой сильно укрепленный плацдарм противника, напоминающий обстановку империалистической войны.

Противник располагал сплошными окопами, проволочными заграждениями в несколько рядов, правильно поставленными и замаскированными батареями и другими техническими средствами наземной и воздушной войны. Кроме того, позиции противника усиливались наличием естественной преграды в виде р. Березины.

Военно-воздушные силы Западного фронта и их группировка

Характеризуя состав авиации, бывший начальник авиации фронта тов. Татарченко пишет, что «...некомплект летчиков в авиаотрядах достигал 50%, некомплект самолетов, самых разношерстных систем и типов, многократно ремонтированных, превышал 35%, причем большинство самолетов были одноместными. Истребители – «ньюпоры», т. е. наименее пригодные для тех условий. Бензина не было совсем. Летали же на разных суррогатах, на газолине, на «авиаконьяке» (спиртовая смесь) и прочих комбинациях газолина, спирта, керосина и эфира. На всем фронте насчитывалось 240 пудов этих моторных наркотиков. Касторка имелась в гомеопатических дозах. При таких условиях моторы часто портились и очень часто отказывали в полете...»{12}. [28]

Задача, которая была возложена на Западный фронт, и необходимость сделать его сильным в воздушном отношении потребовали переброски ряда авиационных отрядов из глубины страны.

Основная группировка авиации создавалась в 16-й армии, которая должна была наносить главный удар на игуменско-минском направлении.

При переносе главного удара на участок 15-й армии авиация осталась в 16-й армии, хотя такая группировка и не соответствовала новому оперативному плану командования.

Материалы штаба Западного фронта дают следующую картину состояния самолетного парка к началу майской операции{13}:

Число, месяц и год

Разведывательных самолетов

Истребительных самолетов

Примечание

4 апреля 1920 г.

27

53

Самолеты показаны все исправные

11 апреля 1920 г.

31

71

18 апреля 1920 г.

28

69

2 мая 1920 г.

28

58

15 мая 1920 г.

27

67

В действительности число самолетов, принимавших непосредственное участие в боях, было значительно меньше.

Всего же самолетов на Западном фронте, учитывая и неисправные и находящиеся в ремонте, в авиапоездах и мастерских, насчитывалось до 220.

По этому поводу в докладе начальника Главного управления воздушного флота указывалось, что в мае 1920 г. Западный фронт имел 21 авиационный отряд, при 106 летчиках и 45 наблюдателях. В этих отрядах было 84 исправных и 26 неисправных самолетов. Кроме того, в самолетном запасе, в поездах, мастерских и парках числилось 52 исправных и 58 неисправных самолетов.

Таким образом, всего имелось 136 исправных и 84 неисправных самолетов.

Эти воздушные силы фронта были распределены по армиям.

15-я армия, наносящая главный удар, располагала четырьмя авиационными отрядами, из них 6-й и 17-й авиационные отряды располагались в районе ст. Язвино, а 31-и и [29] 46-й авиационные отряды находились в районе Идрицы и Дретунь. Всего эти авиационные отряды имели 20 самолетов, из коих 12 истребителей и 8 разведчиков.

С началом операции авиационные отряды перелетели на аэродром в Полоцк, откуда и вели свою боевую работу. Эта группа авиации имела перед собой наиболее подвижный фронт. Противник скрывался в лесах, в деревнях, маневрируя своими резервами. Бои в этом районе происходили с переменным успехом.

16-я армия, наносящая вспомогательный удар, имела наиболее сильные авиационные группы. Так называемая Славенская группа состояла из 4-го авиационного дивизиона, переброшенного из Петрограда в апреле 1920 г., а также из 38-го и 44-го разведывательных авиационных отрядов.

В мае эта группа была усилена 4-м отрядом 1-го авиационного дивизиона. Это была самая большая авиационная группа за период войны с Польшей.

К 19 мая группа состояла из 12 разведывательных самолетов (1 «Бреге», 1 «Ньюпор-ХХ», остальные «сопвичи» и «фарманы»). Из них только самолет типа «Бреге» был равноценен польским разведчикам. Кроме того, в группе имелся 31 истребительный самолет, среди них 4 самолета типа «Спад-VII» с мотором в 140 л. с. Остальные были «ньюпоры» старых типов.

Располагалась авиационная группа в районе ст. Славное. Связь осуществлялась через центральные телефонные станции 44-го авиационного отряда и 4-го истребительного дивизиона. Кроме того, была установлена связь «арочными. В целях продуктивности работы срочные распоряжения, а также сводки направлялись в полевой штаб воздушного флота{14}.

Следующая авиационная группа в составе 1-го истребительного дивизиона и 32-го разведывательного отряда первоначально располагалась в районе ст. Салтановка, а затем перелетела в Могилев (32-й разведывательный авиационный отряд был в Старом Быхове). В состав этой группы был включен отряд тяжелых кораблей «Илья Муромец», но из-за неполадок со сборкой машин он начал свою работу только с половины июня.

Мозырьская авиационная группа состояла из 1-го и 18-го авиационных отрядов.

Сообразно этим различным условиям на каждом направлении сложились и задачи авиационных групп. [30]

Основное внимание было уделено Славенской группе. На нее возлагались ответственные задачи: 1) по разрушению укрепленных позиций противника; 2) деморализации гарнизона г. Борисова; 3) уничтожению батарей и железнодорожных сооружений и путей от Борисова до Смолевичей и дальше на Минск; 4) борьбе с неприятельскими воздушными силами и охране аэростата; 5) поддержке пехоты при форсировании ею Березины.

Здесь было сосредоточено наибольшее количество самолетов. Руководство группой осуществлял начальник воздушных сил армии.

На примере Славенской и Могилевской авиационных групп можно проследить характерные черты боевой деятельности авиации в майском наступлении Красной Армии и отметить ее положительные и отрицательные стороны.

Таким образом, в майской операции Западного фронта сосредоточение главной массы воздушных сил было произведено в стороне от направления главного удара. К тому же в процессе боевой работы большая часть полетов была произведена и вне направления вспомогательного удара. Главная деятельность авиации была связана с Борисовским участком, где вообще не было серьезных боевых действий, а также не имелось и крупной группировки польской авиации.

К этому времени белополяки имели на Западном фронте 7 эскадр в составе 60 самолетов на фронте и 50 самолетов в резерве. Самолеты были самых разнообразных систем. Количество самолетов резко изменялось. Так, в июне 1920 г. в боевых отрядах состояло 75 действующих и 42 требующих ремонта самолета. Среди летчиков имелось 54 француза, 17 американцев и 3 англичанина.

Организация эскадр представлялась в следующем виде: в разведывательной было 12 самолетов, в бомбардировочной – 3 самолета и в истребительной – 5—6 самолетов. Эскадры объединялись в дивизион, командир которого являлся начальником авиации армии.

К 19 мая на участке 1-й польской армии работало 4 эскадры. Они располагались: одна эскадра на аэродроме в Ореховно, одна эскадра в районе Свенцяны и две эскадры на аэродромах у ст. Тарубан.

На участке 4-й польской армии работало 5 эскадр. 14-я разведывательная эскадра в составе 8 самолетов (из них только 4 действующих) располагалась в районе ст. Жодино. 1 мая в этот же район прибыла 19-я истребительная [31] эскадра. 12-я и 13-я разведывательные эскадры в составе 21 самолета (из них 11 действующих) находились в Бобруйске. 10-я разведывательная эскадра в составе 7 самолетов (из них 4 действующих) в начале мая прибыла на Мозырьский участок.

Несмотря на регулярную работу Жодинской авиационной группы противника, белополякам не удалось обнаружить происходящую перегруппировку и сосредоточение войск Красной Армии для операции. Производимая ими разведка вдоль железной дороги Борисов – Орша ничего не обнаруживала, кроме обычного железнодорожного движения. Также не дала конкретных материалов разведка, производившаяся в Лепельском районе. Таким образом, результат деятельности польской авиации в подготовительный к операции период был невелик в силу ее слабости, трудных условий местности для разведки, а также противодействия красной авиации. Белополяки вели воздушную разведку главным образом вдоль железных дорог и оставляли необследованными обширные районы, в которых производилось сосредоточение основных сил Красной Армии.

Выше было указано, что войска Западного фронта к вечеру 13 мая заняли исходное положение для наступления. В 6 час. 14 мая 15-я армия успешно атаковала противника и к 18 мая продвинулась своим правым флангом на 75 км, а левым – на 40—50 км. Совершив захождение правым флангом и занимая уже район Глубокое, 15-я армия находилась в выгодном положении для развития дальнейшего наступления.

С утра 19 мая должно было начаться наступление 16-й армии на минском направлении. 19 мая, около 5 час., 16-я армия, форсировав р. Березину на участке Борисов, Березино, перешла в наступление, отбрасывая белопольские части на запад.

Авиация Западного фронта до 19 мая вела тщательную подготовку своих будущих боевых действий.

Предполагалось применить групповые полеты, однако летчики не имели опыта в этих полетах; поэтому стояла трудная задача по овладению техникой и тактикой групповых полетов.

В первые же дни сосредоточения авиации на аэродромах в Славное и Салтановка были организованы групповые полеты численностью в 10 самолетов для бомбометания по скоплениям белополяков в районе города и ст. Борисов. [32]

19 мая, в день, назначенный для наступления 16-й армии, по заранее разработанному плану было выпущено в шесть очередей 40 самолетов.

Во избежание катастроф в воздухе и при посадках все маршруты авиационных групп были точно указаны; кроме того, было определено время вылета и посадки. Старт был подчинен особому дежурному летчику, которому подчинялись все без исключения люди, находящиеся на аэродроме.

При посадке самолета люди, разделенные на команды по шесть человек в каждой, под руководством моториста и по его сигналу немедленно уводили самолет со старта, освобождая место другой машине. По его же сигналу поднимались самолеты со старта и давались условные знаки полотнищами и дымом самолетам, находившимся в воздухе.

За этот день из 40 самолетов только четыре не выполнили боевых заданий: из них два вернулись из-за неисправности моторов, один тоже из-за неисправности мотора упал в лес, не дотянув до аэродрома, и один самолет при взлете скользнул на крыло и разбился.

Борьба с воздушным противником протекала весьма успешно.

Чтобы парализовать белопольскую авиацию и загнать ее на свою территорию, наши истребители установили постоянное дежурство в районе Приямино, в 3—5 км от передовых цепей наших войск. Несмотря на то, что ст. Приямино несколько раз переходила из рук в руки и подвергалась артиллерийскому обстрелу противника, дежурство красных истребителей настойчиво продолжалось с утра и до позднего вечера.

Белополяки имели до семи самолетов на аэродроме в Жодино, впоследствии усиленных еще группой истребителей (по словам сбитого польского летчика). Несмотря на это, авиация противника лишь изредка показывалась, проходя вдоль фронта, и каждый раз при появлении красных истребителей белопольские самолеты уходили под большим углом к себе на аэродромы.

Командованием авиации 16-й армии было решено уничтожить самолеты белополяков в Жодино, где предварительной разведкой было обнаружено 8 палаток и 8 машин на старте (по виду «Д-III» и «Гальберштадт» или «LVG») и четырехорудийная батарея.

Эта задача по подавлению неприятельской авиации была выполнена вполне успешно, и инициатива боевых действий в воздухе перешла в руки красной авиации. [33]

Попытки поляков наблюдать с аэростата также были подавлены, и он более не показывался.

Разведывательная работа красных летчиков ставилась на второй план, но все же были засняты огневые позиции пяти батарей противника, все укрепленные линии Борисовского плацдарма. Кроме того, проводилось наблюдение за железными дорогами, переправами и мостами.

Каждый разведывательный полет сопровождался бомбометанием и обстрелом, за исключением случаев, когда приходилось подниматься для боя с самолетами противника пли фотографировать большие маршруты. Даже истребители постоянно брали с собой бомбы.

Некоторые командиры уже начинали ставить задачи на поражение нашей авиацией наземных целей противника непосредственно в общевойсковом бою. Как видим, такие задачи не ставились авиации в прошлых боевых действиях.

Однако наличие у самолетов ротативных моторов и оторванность авиационных частей от общевойсковых штабов при быстро меняющейся обстановке на фронте не давали возможности в полной мере решать задачи по подавлению целей противника на передовых линиях и по непосредственной поддержке действий своей пехоты.

Летчики, желая оказать помощь своим войскам, часто не могли распознать действительное положение своих войск от расположения частей противника.

Поэтому задачи на бомбометание и пулеметный обстрел противника ставились в глубине расположения белополяков.

Таким образом, успех воздушной атаки наших самолетов не мог быть использован пехотой и через 1—2 часа терял свое значение.

В майском наступлении Западного фронта впервые выявилась необходимость массированного применения авиационных средств. В результате успешных действий отдельных летчиков и даже целых соединений было установлено, что участие в бою с пехотой нужно и вполне выполнимо при тех материальных средствах, которыми располагала красная авиация в то время. По этому вопросу были выработаны определенные правила. Требовалось наличие хорошей связи со своими передовыми частями (штабы полков и бригад), чтобы в момент вылета самолетов точно знать, где находятся части противника и свои войска, так как при отсутствии опознавательных полотнищ у пехоты летчику, находящемуся в воздухе, было трудно разобраться в обстановке на земле. [34]