Текст книги "Герой Марса"

Автор книги: Отис Клайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

ВОИН МАРСА

 ПРОЛОГ

Гарри Торн открыл глаза и ошеломленно огляделся по сторонам. Засыпал он в вычурном, кричаще безвкусном номере мотеля, а проснулся в тесной комнатке с голыми бетонными стенами, крепкой, обшитой двумя слоями досок дверью, запертой на замок, и зарешеченным окном. Всю обстановку комнатки составляли кушетка, на которой он лежал, стул и небольшой столик.

«Стало быть, снотворное меня не прикончило, – подумал Торн. – И теперь меня засадили в кутузку за попытку самоубийства!»

Он сел на кушетке, затем не без усилий поднялся на ноги и, пошатываясь, добрел до окна. Ухватившись за толстые железные прутья решетки, Торн выглянул наружу. День давно наступил, и солнце стояло высоко. Под окном тянулось глубокое ущелье, на дне его блестела, извиваясь, речка. Вокруг, насколько хватало глаз, были горы, одни только горы, такие высокие, что иных вершин он из окна и увидеть не мог.

В замочной скважине заскрежетал ключ, и Торн резко повернулся на звук. Массивная дверь распахнулась, и рослый человек внес в комнатку поднос, на котором стояли тарелки и дымящаяся чашка с кофе. За спиной вошедшего маячил еще более внушительный силуэт, который сам по себе навевал мысли о представителях власти. Огромный лоб этого человека нависал над мохнатыми бровями, которые сходились на переносице над орлиным носом, острая бородка «а-ля Ван Дейк» была тщательно подстрижена. Незнакомец был одет в безукоризненный вечерний костюм. Торн вскочил, когда странный посетитель прикрыл за собой дверь. Гулким басом незнакомец произнес:

– Ну вот, мистер Торн, наконец-то вы пришли в себя. Я – доктор Морган, – он улыбнулся, – и надо сказать, что я подоспел удивительно вовремя. Вы доставили нам с Бондом немало хлопот, но нам удалось вывести вас на улицу из мотеля под видом пьяного. Вы не помните стука в дверь? Когда мы вошли, вы еще не совсем лишились чувств.

Торн на миг задумался, затем кивнул. Кажется, он действительно слышал, засыпая, какой-то стук…

– Но как же вы вошли? Вроде бы я запер дверь.

– Конечно, заперли, но у нас совершенно случайно оказались с собой отмычки. Мы доставили вас ко мне домой, подлечили и привезли сюда. – Морган кивнул Бойду и, когда тот вышел из комнатки, указал на поднос. – Я велел накрыть завтрак в вашей комнате. Особенно рекомендую кофе – он ослабит действие тех лекарственных средств, которые мне пришлось применить, чтобы спасти вам жизнь и доставить вас сюда.

– Вы изрядно потрудились, спасая то, чего не следовало спасать, – проворчал Торн. – Могу я спросить, какого черта вы вмешиваетесь в мои дела?

– Вы нужны мне, – просто ответил Морган. – А я могу предложить вам приключение, какого не переживал еще ни один человек на Земле. Может быть, оно завершится триумфом, может быть, смертью – но уж во всяком случае не той ничтожной смертью, к которой вы стремились.

Гарри Торн нахмурился.

– Вы говорите – «ни один человек на Земле»? Можно подумать, что люди есть еще где-то, кроме Земли. Что вы мне хотите предложить – путешествие на Марс?

Доктор Морган от души расхохотался.

– Великолепно, мистер Торн! Но сначала все-таки управьтесь с завтраком. На сытый желудок вы лучше воспримете то, что я собираюсь вам рассказать. Дверь я запирать не стану. Когда поедите, найдете меня в гостиной – в конце коридора, по правую руку от вашей комнаты.

В дверях он помедлил.

– Вы сказали, мистер Торн, путешествие на Марс? Простите, если я еще немного подержу вас в напряжении, но… хотя и не в том смысле, который вы имели в виду, но именно это я и собираюсь вам предложить.

 Глава 1

– Вы, конечно, слышали о телепатии, мистер Торн… Да что там – вы ведь одно время занимались экспериментами в этой области.

– Откуда вам это известно, доктор?

– Вы написали о своих опытах редактору одного популярного журнала. Два месяца назад это было опубликовано под вашим именем.

Торн потер лоб.

– Это верно… Черт, я был так занят, что и вовсе позабыл об этом. Но ведь мои опыты были неудачными.

Доктор Морган кивнул.

– Мои тоже – в течение почти двадцати лет. Пока я практиковал, телепатия была для меня только хобби, но, выйдя в отставку, я посвятил ей все свое свободное время. Позвольте мне кратко изложить вам основные принципы. Телепатия, то есть передача мыслей и образов на расстоянии без использования физических посредников, не зависит ни от времени, ни от пространства. Это основа, но мне пришлось кое-что добавить к ней. Мне ничего не удавалось добиться, пока я не сумел создать прибор, который выделяет и усиливает излучение мозга. И даже тогда я потерпел бы неудачу, если бы мой прибор не перехватил передачу другого прибора, который создал другой человек, но с такими же целями.

– Вы хотите сказать, что передаете мысли по радио? – спросил Торн.

– В очень ограниченных пределах. Если бы в вашей комнате был передатчик, а у меня здесь – приемник, я бы смог услышать ваши мысли – но только те, которые вы добровольно захотели бы мне передать. Я не смог бы свободно шарить в ваших мыслях, извлекая то, что вы захотите от меня скрыть.

Торн вынул сигарету из пачки, лежавшей на столике, и закурил.

– Любопытно, – заметил он, – но какое отношение телепатия имеет к Марсу?

– Мистер Торн, я внес в базовую теорию только одно исправление. Все прочее остается в силе: передача мыслей на расстоянии не связана ни временем, ни пространством. Человек, который построил второй мыслепередатчик, находится на Марсе.

– Значит, на Марсе есть люди… То есть марсиане – разумные существа, похожие на нас? Извините меня, доктор, но тут уж вы хватили через край. Я довольно хорошо знаю современные исследования планет Солнечной системы…

– …чтобы сделать заключение: в данный момент существование цивилизации на Марсе маловероятно, – договорил за него Морган. – Вы совершенно правы. Ее и не существует.

– Но как же тогда…

– Я ведь говорил – ни временем, ни пространством. Временем, мистер Торн. Я и сам вначале в это не верил, пока не вступил в контакт с человеком по имени Лал-Вак, ученым и психологом с Марса. И должен добавить, что Лал-Вак тоже считал существование цивилизации на Земле невероятным. Но объяснение, как бы фантастично оно ни звучало, оказывается вполне простым: Лал-Вак говорит со мной с Марса, который существовал миллионы лет назад, и тогда там действительно была цивилизация.

Морган предостерегающе поднял руку:

– Не прерывайте меня, лучше выслушайте до конца. От простого обмена зрительными и слуховыми впечатлениями, который проводился во время первых наших контактов, мы перешли к тому, что изучили язык друг друга и теперь могли обмениваться не только образами, но и абстрактными идеями. Именно Лал-Вак предложил найти на Земле и на Марсе людей, чьи тела и личности будут настолько схожи, что между ними можно будет произвести обмен сознаниями. Таким образом Земля двадцатого столетия была бы увидена глазами марсианина, а древняя, с нашей точки зрения, цивилизация Марса (мы до сих пор еще так и не смогли определить, сколько лет отделяет ее от земной цивилизации) впервые будет увидена глазами человека с Земли. Вначале Лал-Вак передал мне множество мысленных изображений марсиан, которые хотели бы совершить подобный обмен, – изображений настолько точных, что я смог сделать по ним подробные рисунки. Но этого было недостаточно. Я бы мог истратить остаток жизни, разыскивая земных двойников этих марсиан. Второе, что сделал Лал-Вак, – рассказал мне, как построить мыслекомпас, и передал образцы сознаний своих добровольцев. Я последовал его инструкциям и заложил в мыслекомпас первый образец.

Торн напряженно подался вперед:

– И что же?

– Ничего. Игла компаса вращалась безрезультатно. Это означало, что либо на Земле нет сейчас двойника этого марсианина, либо этот двойник существует физически, но его мозг сильно отличается от мозга его марсианского собрата. Я ввел второй, третий образец – то же самое. Однако на четвертом образце стрелка недвусмысленно указала на вполне определенную точку.

Морган открыл ящичек стола и вынул карандашные наброски.

– Узнаете? – спросил он, протянув один рисунок Торну.

– Ваш помощник… Как вы его назвали – Бойд?

– Совершенно верно. Используя мысли Лал-Вака, я набросал портрет Фрэнка Бонда. Короче говоря, я отыскал его в лагере золотоискателей, на Аляске. Он заинтересовался моим предложением… И вот результат: сейчас он на Марсе.

– Но… я же только что его видел!

– Вы видели тело Фрэнка Бойда, которое занято сейчас марсианином по имени Сель-хан. Тело Сель-хана на Марсе занято землянином Фрэнком Бондом. Однако я совершил ужасную ошибку.

– Какую же?

– В лихорадочной спешке найти добровольца я не удосужился разузнать побольше о Фрэнке Бойде. Сель-хан охотно сотрудничал со мной и Лал-Ваком, но Фрэнк Бойд, оказавшись на Марсе, тут же разорвал контакт – а восстановить его без добровольного сотрудничества Бойда невозможно. Хуже того, я узнал от Лал-Вака, что Бойд связался с группой марсиан, которые стремятся захватить власть над всей планетой и превратить Марс в свою империю. Марс сейчас находится на той стадии социального развития, которая примерно соответствует нашим средним векам, хотя во многих отраслях науки марсиане намного превзошли нас. Однако их цивилизация отнюдь не техническая, и авантюрист с задатками воина или интригана там далеко пойдет.

Гарри Торн ухмыльнулся.

– Дайте-ка я сам угадаю конец вашей истории. Вы послали на Марс отвратительного типа, подвели своего приятеля Лал-Вака и теперь чувствуете себя обязанным исправить свою ошибку. Вы ввели в свой мыслекомпас новые образцы, и в конце концов один образец…

– Вот этого человека, – кивнул Морган, протягивая Торну другой набросок.

Торн увидел свой собственный портрет, совпадавший до мельчайших деталей.

– Но этого было недостаточно, – сказал он. – Вы не хотели повторять свою ошибку, так что прежде всего разузнали всю мою подноготную.

Доктор Морган улыбнулся.

– И был весьма удовлетворен результатами. Вы хорошо воевали в Корее, вы участвовали в охотничьих экспедициях в Африке, вы занимались бизнесом. Ваши недавние неурядицы, которые привели к тому, что вы потеряли и невесту, и собственное дело – а точнее, стали нищим, – случились оттого, что вы отказались присоединиться к сомнительным, хотя и вполне законным денежным операциям вашего партнера. Он вышвырнул вас из дела, а заодно отнял у вас невесту… Короче говоря, вы именно тот человек, который может справиться с тем, что я и Лал-Вак считали невозможным.

Гарри Торн кивнул.

– Предположим, я соглашусь отправиться в это невероятное путешествие. Что я должен буду сделать?

– Только две вещи. Насколько это будет возможно, поддерживать контакт со мной через Лал-Вака, и, если сумеете, убейте Фрэнка Бойда в теле марсианина Сель-хана. Что же касается всего остального – живите на Марсе, как вам заблагорассудится или как позволят вам марсиане. Если вы сумеете подняться над своим окружением – а я думаю, что сумеете, – у вас там будут такие возможности, на которые здесь вы никогда не могли бы и надеяться. Вы найдете там мир романтики и приключений, какой бывает только в романах и легендах, и там надо владеть мечом не менее искусно, чем мыслью, – иначе можно погибнуть. Зная, что вы опытный фехтовальщик – да, мне известно, что вы пытались получить работу в школе фехтования, но вам отказали, потому что вы чересчур легко одолели преподавателя, – думаю, что первое время мне не придется о вас беспокоиться.

– Очень соблазнительное предложение, – признался Торн, – но мне претит мысль убивать человека, которого я никогда не видел…

– Если вы выступите против планов Сель-хана, вам придется рано или поздно убить его – или быть убитым. И это уже будет не убийство, а простая и оправданная самозащита. Стало быть… вы согласны?

– С вашей помощью я готов попытаться. Как происходит этот обмен разумами?

– Я бы описал это как достижение резонанса излучения вашего мозга с образцом сознания вашего марсианского двойника. Но вначале мне нужно вас загипнотизировать. Потом я свяжусь с Лал-Ваком, и мы будем действовать вместе. Он будет готов встретить вас, когда вы очнетесь в теле марсианина. А теперь прилягте вот на эту кушетку.

Торн послушно лег и обнаружил прямо перед глазами зеркало, разрисованное красными и черными кругами. Доктор нажал на кнопку, и зеркало начало медленно вращаться. До него донесся голос Моргана:

– Теперь думайте об этом отдаленном мире, отдаленном во времени и пространстве. Думайте о том, как он манит вас.

Торн повиновался, не сводя глаз с зеркала. Дремота понемногу наваливалась на него, приятная усталость вкрадчиво завладела телом. Голос доктора отдалился, растаял…

 Глава 2

Торн открыл глаза и увидел над собой безоблачное голубовато-серое небо, сверкавшее точно полированная сталь. Миниатюрное солнце слепило глаза, но странное дело: хотя оно и уменьшилось, его жар и блеск оставались так же нестерпимы.

Припекало так, что Торн машинально отполз в относительную прохладу тени какого-то гигантского хвойного дерева – его чешуйчатый ствол высился над Торном, как колонна, увенчанная плотным колоколом игольчатой кроны. И лишь тогда до него дошло: он на Марсе! Окончательно проснувшись, Торн сел и огляделся. Дерево, укрывшее его своей тенью, одиноко высилось посреди небольшой низины, окруженное волнистым морем желтоватого песка.

Он с трудом поднялся на ноги, и что-то звякнуло у него на боку. Оказалось, на поясе у него висели два прямых клинка в ножнах из серого металла, похожего на алюминий. Один клинок, судя по всему, был марсианским вариантом даги [ Дага– короткий меч типа кинжала, обычно в комплекте со шпагой или мечом, имеет такое же оформление эфеса. Служит для парирования ударов противника. (Здесь и далее примеч. пер)], другой – длинным мечом. Рукоять меча была из металла цвета бронзы, навершие эфеса изображало змеиную голову, эфес – тело змеи, гарда [ Гарда– приспособление на холодном оружии, защищающее руку от удара.] – змеиный хвост, изогнутый в виде восьмерки. Рукоять даги напоминала рукоять меча, только была поменьше размером.

Торн извлек меч из ножен. Кончик стального клинка, узкого и обоюдоострого, был как игла. Оба лезвия меча украшали острые как бритва зубчики – Торн мгновенно оценил, насколько это увеличивает режущие качества оружия. Он проверил, как сбалансирован клинок, и пришел к выводу, что мог бы орудовать им так же легко, как и любым холодным оружием, с которым ему когда-либо доводилось иметь дело.

Вернув меч в ножны, он занялся датой и на ее лезвии обнаружил такие же острые как бритва зубчики. Клинок даги был длиной десять дюймов.

С другой стороны на поясе, уравновешивая тяжесть меча и даги, висела булава с короткой бронзовой рукоятью и диском, насаженным на рукоять – точно стальной веер. От головки булавы расходились острые зубья куда грубее и длиннее, чем на дате и мече.

Затем Торн оглядел свою одежду. На нем были короткие штаны, скорее шорты, из мягкой кожи; ниже их и до голеней сильно загорелые ноги оставались голыми. От голеней начинались завернутые вниз голенища сапог из меха, с застежками, которые явно предназначались для того, чтобы пристегивать верх голенищ к шортам.

Кроме шорт и сапог, на нем не оказалось никакой одежды, но на смуглых руках были стальные налокотники, скрепленные металлическими полосами и двумя браслетами – чтобы защищать руки от ударов меча, а на груди висел драгоценный медальон, исписанный странными знаками.

Голова его была обмотана чем-то вроде тюрбана из шелковистого, с коротким мягким ворсом материала. Тюрбан удерживали на месте две завязки, состоявшие из бронзовых бляшек – одна охватывала лоб, другая проходила под подбородком.

За большой песчаной дюной, примерно в четверти мили от Торна, покачивались колокола-кроны рощицы хвойных деревьев – вроде того, которое приютило его. Торн двинулся к рощице.

Едва он вышел из тени под жаркое полуденное солнце, как в полной мере ощутил местную жару. Вскоре на глаза ему стали попадаться и другие признаки марсианской жизни. Огромные кричаще яркие бабочки – у иных размах крыльев достигал шести футов и больше – взлетали с цветочных полянок при его приближении. Гигантская стрекоза с жужжанием пролетела мимо, точно миниатюрный вертолет.

Вдруг за спиной у Торна что-то злобно загудело, и его левый бок обожгла боль. Вынырнув словно из ниоткуда, красно-желтая двухфутовая муха спикировала на него и воткнула в его тело острый волосатый хоботок. Ухватившись за хоботок, Торн рывком выдернул его из раны.

Насекомое яростно жужжало, но Торн, стискивая хоботок, другой рукой уже обнажил дагу и отсек этой мерзкой твари голову. Отшвырнув прочь отвратительные останки, он сгреб с земли горсть песка, присыпал им уже начавшую кровоточить рану и пошел дальше.

Он уже почти добрался до вершины дюны, когда над ее гребнем, с другой стороны, появилась в высшей степени странная фигура. С первого взгляда больше всего она походила на шагающий зонтик. Потом Торн разглядел, что это человек в длинном и просторном одеянии, которое покрывало его от макушки до колен. Под краем одеяния торчали ножны и скатанные меховые голенища – точь-в-точь как у Торна. Лицо человека прикрывала маска из прозрачного гибкого материала.

Торн остановился, и рука его сама собой потянулась к рукояти меча.

Незнакомец тоже остановился – шагах в десяти от Торна – и снял маску, открыв гладко выбритое лицо с белоснежными седыми волосами и бровями.

– Гарри Торн, я имею честь первым приветствовать тебя на Марсе, – произнес он на чистейшем английском языке и, улыбаясь, добавил: – Мое имя Лал-Вак.

Торн улыбнулся в ответ:

– Благодарю, Лал-Вак. Ты великолепно говоришь по-английски.

– Я научился вашему языку от доктора Моргана, а он, в свою очередь, выучил наш язык с моей помощью. Слуховые впечатления, как тебе известно, передаются телепатически – так же, как и зрительные.

– Да, – подтвердил Торн, – доктор говорил мне об этом. Ну, и куда же мы теперь направимся? Солнце печет просто невыносимо.

– Я непростительно отвлекся, – извинился Лал-Вак. – Позволь мне показать тебе, как пользоваться покровом. – Он протянул руку к «тюрбану» Торна и дернул за ремень. Шелковистая ткань тотчас окутала землянина, спустившись до колен. Развернулась и прозрачная маска, и Лал-Вак показал Торну, как нужно прикрепить ее на лице.

– Эта ткань, – сказал он, – делается из шкуры гигантского мотылька. Ксансибарцы– народ, к которому отныне принадлежишь и ты, – носят эти покровы летом, особенно в пустыне. Днем покров защищает от солнечных лучей, ночью согревает. Как ты сам скоро убедишься, ночи здесь довольно холодные. Маска сделана из того же материала, но обработана маслом, с нее соскребли верхний слой, чтобы сделать прозрачной.

– Мне уже лучше, – сказал Торн. – Что дальше?

– Теперь мы сядем на наших крылатых скакунов и полетим в военную школу, которую ты как Борген Таккор должен посещать и дальше. В этой школе я преподаю тактику.

Когда они подошли к той самой рощице, которую еще издали приметил Торн, он увидел за деревьями небольшое озерцо. В воде самозабвенно плескались два огромных крылатых существа. К удивлению Торна, их покрывали не перья, а бурая шерсть. Их длинные крепкие ноги были все в желтой чешуе. Крылья у них были перепончатые, клювы плоские, словно утиные, только концы клювов острые, загнутые. А когда крылатый зверь разинул пасть, Торн увидел, что в ней растут острые треугольные зубы, загнутые внутрь. Огромные птицезвери были в холке около семи футов высотой, а если считать голову, то и всех двенадцати. На них были сбруи и седла из серого металла.

Кончики перепончатых крыльев были проколоты и притянуты к седлу системой цепей и крюков – видимо, для того, чтобы птицезвери не улетели без всадников.

Лал-Вак издал странный звук – низкую вибрирующую трель. Тотчас оба крылатых скакуна ответили хриплыми пронзительными воплями и, выбравшись из воды, зашлепали к людям. Один из них, подойдя к Торну, выгнул шею, опустил голову и сильно ткнул землянина плоским клювом.

– Почеши ему морду, – посоветовал Лал-Вак, явно развлекаясь. – Борген баловал его, а ты теперь для этого летуна – Борген.

Получив еще один увесистый тычок, Торн поспешно почесал морду птицезверя, и тот застыл, блаженно жмурясь и гортанно курлыкая. Торн заметил, что шею летуна обвивает светлая полоска скрученной кожи, прикрепленная к концу гибкого жезла, который в свою очередь прикреплялся к кольцеобразной луке седла.

– Это для управления полетом?

– Ты угадал, друг мой, – ответил Лал-Вак. – Если дернуть жезл вверх, гор взлетит, если дернуть вниз – опустится. Дернуть вправо или влево – и он побежит, полетит, поплывет в нужном направлении, в зависимости от того, где он будет – на земле, в небе или в воде. Чтобы гор остановился, нужно резко дернуть жезл назад.

– Дело, судя по всему, нехитрое.

– Да, простое. Но прежде, чем мы поднимемся в воздух, я должен предостеречь тебя: не разговаривай ни с кем, даже если к тебе будут обращаться. Тем, кто будет тебя приветствовать, отвечай салютом. – Он поднял руку ко лбу ладонью внутрь. – Я должен как можно скорее доставить тебя в твои покои. Там ты будешь притворяться больным, а я за это время обучу тебя нашему языку.

– Но как же я могу помнить всех друзей и знакомых этого Борга… Боргена Таккора – Боже, что за имечко! Вдруг я столкнусь с кем-нибудь…

– Я предвидел и это. Из-за мнимой болезни ты потеряешь память. Это даст тебе время многое узнать, и ты получишь право скорее задавать вопросы, чем отвечать на них. Однако поспешим, становится поздно. Смотри на меня внимательно и поступай, как я.

Лал-Вак дернул за сложенное крыло, и его летун опустился на колени. Марсианин забрался в седло, высвободил крылья гора и прикрепил цепи с крючьями к кольцам на своем поясе. Торн старался повторять каждое его движение и скоро тоже очутился в седле.

– Теперь, – сказал Лал-Вак, – шлепни своего гора по шее и дерни жезл вверх. Гор сделает остальное.

Торн так и поступил, и летун с готовностью подчинился его жесту. Пробежав около пятидесяти футов, он захлопал перепончатыми крыльями и взвился в воздух так стремительно, что землянину пришлось вцепиться в луку седла, чтобы не свалиться.

Поднявшись на две тысячи футов, Лал-Вак перевел жезл в положение «полет прямо», Торн последовал его примеру и полетел, стараясь не отставать от него.

По расчетам Торна, они преодолели около двадцати пяти миль, когда впереди под ними показалось небольшое озеро, вернее, лагуна, по берегам которой стояли круглые строения разных размеров, но все с совершенно плоскими крышами. Оазис, в котором располагался этот город, был явно искусственного происхождения – и лагуна, и сам оазис были идеально квадратной формы. Круглые здания и стена, окружавшая их, сверкали на солнце, как полированная сталь.

С берегов лагуны то взлетали, то опускались многочисленные горы со всадниками. Подлетев ближе, Лал-Вак и его спутник увидели, как с огражденного поля взлетает большой воздушный корабль. Его пассажиров видно не было, но круглые окошки по борту говорили о том, что они там должны быть.

Летун Лал-Вака описал круг и, плавно снижаясь, направился к краю лагуны. Гор Торна последовал за ним. Когда они приземлились – толчок был едва ощутимым, – к ним подбежал слуга, отсалютовал Торну, приложив ладонь ко лбу, и принял его летуна, дернув зверя за крыло и вынудив опуститься на колени.

Торн ответил на приветствие и, увидев, что Лал-Вак спешился, последовал его примеру. Спрыгнув на землю, он вдруг ощутил головокружение. Усилием воли Торн взял себя в руки и как ни в чем не бывало зашагал за Лал-Ваком.

Ученый вел его к одному из зданий поменьше, сложенному, как и все строения в марсианском городе, из полупрозрачных, как замутненный янтарь, блоков, скрепленных каким-то веществом, тоже прозрачным.

Они уже собирались войти в округлый дверной проем здания, когда оттуда торопливо вышли двое людей, и один из выходивших со всей силы толкнул Торна. Землянин едва подавил стон – локоть невежи ткнул прямо в рану.

В тот же миг человек, который толкнул его – дюжий верзила с приплюснутым носом, нависшими бровями и выпяченной нижней челюстью, – обернулся и что-то быстро заговорил, положив руку на эфес меча.

– Увы, – прошептал Лал-Вак на ухо Торну. – Этот человек говорит, что ты нарочно толкнул его, и вызывает тебя на поединок.

– И я должен драться прямо сейчас?

– Прямо сейчас. Доктор Морган говорил, что ты опытный фехтовальщик, и это хорошо, потому что твой противник _ известный бретер.

Дуэлянты обнажили мечи одновременно. Торн хотел вскинуть свой клинок, чтобы встретить удар противника, но вдруг обнаружил, что силы покинули его. Меч вывернулся из бесчувственных пальцев и зазвенел по плитам двора.

Противник Торна презрительно фыркнул. Затем он небрежным жестом поднял свой клинок, и острое зазубренное лезвие полоснуло по щеке землянина.

Мгновение Торн еще чувствовал эту жгучую боль, а затем рухнул ничком, и мир исчез.

 Глава 3

Торн пришел в себя и увидел колдовское и прекрасное зрелище: две полные луны сияли в черном небе, усыпанном алмазами звезд. Он лежал на кровати, подвешенной на четырех цепях к длинному гибкому тросу, который крепился к потолку, и смотрел на небо в большое круглое окно.

Он повернулся на бок, чтобы оглядеться, и увидел Лал-Вака – марсианин сидел в кресле без ножек, подвешенном точно так же, как и его кровать.

– Привет, Лал-Вак, – пробормотал Торн. – Что случилось?

– Я должен с сожалением сообщить, что ты запятнан бесчестьем. Если бы ты еще до поединка сказал мне, что ослабел от потери крови, я бы мог отложить поединок. Только после того, как я доставил тебя сюда, я обнаружил твою рану. К тому времени уже распространился слух, что ты испугался и бросил оружие перед Сель-ханом.

– Сель-ханом? Но ведь это же тот самый человек, которого доктор Морган приказал мне убить!

– Тот самый. На Земле, как сообщил мне доктор Морган, он грабил золотоискателей и захватывал чужие участки.

– Как только я выздоровею и осмотрюсь, сразу же брошу вызов Сель-хану. Это расставит все по местам, и если я одолею его, то выполню свою главную миссию.

– К несчастью, – отвечал ученый, – это невозможно. Согласно марсианскому кодексу чести, ты ни при каких обстоятельствах не можешь спровоцировать Сель-хана на поединок. Он же, со своей стороны, может всячески оскорблять и унижать тебя, не боясь вызова, ибо формально – он победитель.

– Что же мне тогда делать?

– Это зависит от Шеба Таккора. Ты – Борген Таккор, сын Шеба Таккора, нынешнего радатаккорского. Если он умрет, имя Шеб перейдет к тебе. Пока же ты – зорадтаккорский, что на ваш язык можно перевести как «виконт», а «рад» примерно означает «граф». Титулы, впрочем, сейчас не имеют значения, разве что говорят о благородном происхождении – Рой изменил все это.

– Рой?

Лал-Вак кивнул.

– Я не нашел английского эквивалента понятию « Камуд». Камуд – новое правительство, которое захватило власть в Ксансибаре десять марсианских лет назад, или примерно девятнадцать земных. В то время у нас, как во всех нынешних марсианских вылетах, был свой вил, то есть император. Прежде его должность переходила по наследству, но он мог быть смещен в любое время волей народа и на его место был бы назначен новый вил. Такое положение устраивало почти всех. Но потом вдруг появился некий человек по имени Иринц-Тел. Он учил, что идеальное общество можно построить, только если оно будет точь-в-точь повторять образ жизни черных пчел. Согласно его учению, личность существует только для того, чтобы служить обществу, а не общество для того, чтобы служить личности.

Последователей он собрал немного, но те, кто стал под его знамена, были горласты и мстительны. В конце концов они вознамерились силой установить новый порядок правления. Узнав об этом, Мирадон, наш тогдашний вил, предпочел лучше отречься, чем вовлечь свой народ в гражданскую войну. Он, конечно, мог бы уничтожить наглого выскочку, но при этом погибло бы слишком много людей, и он предпочел более мирный путь. Едва Мирадон ушел, власть в Дукоре, столице Ксансибара, захватили Иринц-Тел и его пособники. Пролив изрядное количество крови, они создали Камуд, которому теперь принадлежит вся земля, строения, каналы, копи и коммерческие предприятия в нашей стране. Иринц-Тел обещал нам ежегодные выборы, но как только утвердился в должности дикстараКсансибара, эти обещания были забыты. Теоретически Иринц-Тел, как и все прочие граждане, не владеет ничем, кроме своих личных вещей, но фактически он от имени Камуда владеет и правит всем в Ксансибаре и имеет абсолютную власть над жизнью и смертью своих подданных.

– А что обо всем этом думают люди? – спросил Торн. – Неужели они подчиняются тирании?

– У них нет выбора, – отвечал Лал-Вак. – Иринц-Тел правит железной рукой. Его шпионы кишат повсюду. И от тех, кто выступает против его режима, очень быстро избавляются. Одних казнят по какому-нибудь надуманному обвинению – обычно это бывает измена Камуду. Высокопоставленных граждан вызывают на поединок и убивают наемные бретеры Иринц-Тела. Других посылают в копи, а это означает, что долго они не протянут. А теперь я покину тебя. Тебе нужно заснуть.

– Мои раны… Я и позабыл о них. – Торн прикоснулся к той щеке, по которой его полоснул меч Сель-хана, но даже не почувствовал боли – только нащупал пористый, как пемза, узкий струп. Такой же струп оказался и на ране на боку.

– Я обработал твои раны сразу же, как доставил тебя сюда, – сказал ученый. – Теперь они не должны болеть.

– Они и не болят. Что это за странное снадобье?

– Это джембал, мягкая ароматическая смола-антисептик. Она предохраняет раны от заражения и впитывает гной и сукровицу. Раны, покрытые этой смолой, заживают быстро и безболезненно и не оставляют шрамов. А теперь я все же уйду. Приятных снов. Завтра я дам тебе первый урок нашего языка.

На следующий день Торна разбудили рано утром. Над ним стоял, улыбаясь, седовласый Лал-Вак, а из-за его спины выглядывал слуга с большой миской в руках. Поставив миску на треножник у кровати, слуга отсалютовал и удалился.

Миска оказалась поделенной на секции, точно половинка грейпфрута – на дольки. В одной секции лежали поджаренные ломтики, в другой – огромный пурпурный плод, в третьей стояла чаша кубической формы с розовым ароматным напитком.

Торн проглотил жареный ломтик. Вкус озадачил его – это не было ни мясом, ни овощем. Доев ломтики, они пригубил розовый напиток. Слегка горьковатый на вкус, он был кисло-сладким, как спелый апельсин, и от одного глотка Торн ощутил, как его кровь быстрее побежала по жилам.

– Что это? – спросил он.