Текст книги "Хаос (ЛП)"
Автор книги: Отем Грей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
ГЛАВА 13
СЕЛЕНА
Мы уже подошли к лифтам, когда Ремингтон замешкался и украдкой бросил взгляд вправо на дверь к лестничной площадке. Засунув руки в карманы брюк, он посмотрел на меня, а потом перевёл взгляд на крошечное электронное табло с бегущими вверх красными цифрами.
Что могло нанести такой непоправимый вред, что его настолько пугает сама мысль зайти в лифт?
– Мы можем спуститься по лестнице.
Его лицо стремительно бледнело.
– Нет, – Ремингтон посмотрел на мою обувь. Закатив глаза, я наклонилась, сняла туфли и взяла их в руки.
Нахмурившись, Ремингтон отобрал у меня обувь, присел на корточки и с упрямым выражением на красивом лице вновь одел её мне на ноги. В конце коридора открылась дверь, и из номера, хихикая и целуясь, вышла молодая парочка. На нас они не обращали никакого внимания. И в этот момент приехал лифт.
– Поедете на следующем, – заявил Ремингтон безапелляционным тоном, потом схватил меня за руку и затащил в отделанную бархатом кабину.
Отпустив руку, он повернулся ко мне спиной и прижался лбом к стенке лифта. С каждой секундой его дыхание становилось всё более прерывистым.
Господи, у него началась гипервентиляция, и, вероятно, прямо у моих ног он свалится в обморок.
– Почему ты такой упрямый? – пробормотала я. Бросив на пол клатч, я втиснулась между Ремингтоном и стенкой лифта.
Подняв голову, он медленно приоткрыл глаза и посмотрел на меня в замешательстве.
– Обними меня.
Без колебаний Сен-Жермен притянул меня к себе. Я начала поглаживать его по спине, иногда пропуская сквозь пальцы мягкие шелковистые волосы на затылке. Господи, какие же они приятные на ощупь. А его запах… Так, наверное, пахнет в раю. Куда бы моя рука не скользнула, везде одни твердые мышцы. Я не совсем была уверена, что делаю, но это, кажется, помогало. Ремингтон опустил голову мне на плечо и уткнулся носом в шею. Затруднённое дыхание медленно выровнялось, и хватка рук на моей талии ослабла.
Через несколько секунд, звякнув, открылись двери лифта. Ремингтон отстранился и посмотрел на меня так, словно видел впервые.
– Спасибо, – опустив руки, он наклонился, поднял мой клатч и вышел из лифта.
– Не за что, обращайся в любое время, – тихо ответила я и пошла следом за ним.
На его лице вспыхнула улыбка.
– Я ведь могу принять твоё предложение. Откуда ты знала, что нужно делать?
– Я не знала. Если честно, просто хотела, чтобы тебе стало легче.
Он отвёл взгляд, когда кто-то окликнул его по имени.
– Подожди секундочку, сейчас вернусь, – Ремингтон подошёл к стойке администратора, по-хозяйски зажав мою сумочку под мышкой, словно клатч мог куда-то сбежать.
Через несколько минут он вернулся и, положив руку мне на поясницу, вывел через двери отеля «Катерина» к «Ролс-Ройс Фантому», припаркованному у входа.
***
В ресторане за столиком мы сидели друг напротив друга. И с каждым словом, произнесённым Ремингтоном, вечер из увлекательного всё больше превращался в волшебный. Или может всему виной вино, которое я беззаботно потягивала, позволив Ремингтону Сен-Жермену очаровать меня своим акцентом. Боже милостивый! Он – это будоражащая кровь смесь идеального британского и совершенного французского. Это самое сексуальное, что я когда-либо слышала.
Ремингтон засыпал меня вопросами о моей семье и работе. Неожиданно я поняла, что отвечаю без колебаний. С ним было так легко болтать. Не могу объяснить, почему меня к нему так сильно тянет.
– Выходит, ты собираешься открыть собственную дизайнерскую линию нижнего белья? – спросил Ремингтон, задумчиво водя пальцем по кромке бокала.
Я кивнула.
– У меня степень бакалавра по изобразительным искусствам. Но сразу не было стартового капитала, поэтому, увидев объявление о наборе моделей «размера плюс», я сразу же ухватилась за этот шанс. Сейчас я планирую проработать моделью весь следующий год или чуть дольше, а потом уже открою свою линию.
– Как по мне, отличный план, – мне показалось, что в его глазах засветилось восхищение. – Уже есть какие-нибудь готовые эскизы?
Я опять кивнула.
– Обычно я всегда ношу с собой блокнот на случай, если меня посетит вдохновение. А как насчёт тебя? Я заметила на винной этикетке твою фамилию. За этим кроется какая-нибудь история?
– Да.
Ремингтон откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на меня.
– И что за история?
– Хмм, если расскажу, то перестану казаться тебе таким загадочным.
Я рассмеялась.
– Это прозвучало так самовлюблённо.
Он приподнял бровь.
– Мои уста запечатаны.
Улыбаясь, я покачала головой.
– Ладно. Так когда ты понял, что хочешь стать художником?
– Сколько себя помню, я всегда об этом знал. А мама поддерживала мои стремления и раз за разом покупала мне холсты и кисти. – Мы неотрывно смотрели друг на друга, пока я первой не отвела взгляд, смутившись миллиона вопросов, так явно читавшихся в его глазах.
Между нами повисла напряжённая тишина, изредка прерываемая отголосками разговоров других посетителей и звоном столовых приборов. Наконец Ремингтон наклонился вперёд, обхватил мои ладони своими и принялся их рассматривать.
– У тебя красивые руки, – он сделал мне комплимент, полностью проигнорировав то, что ногти сейчас обломаны по краям. Каждый раз, когда речь заходила о доме, а Ремингтон засыпал меня кучей вопросов, я так жутко волновалась, что в итоге страдали ногти. После этого вечера мне точно придётся заняться маникюром. – Расскажи мне о своём бывшем муже.
Я резко выдохнула и попыталась вырвать руки, но его хватка оказалась очень крепкой, а глаза были переполнены состраданием. Поэтому я сдалась. Если хочу справиться с пережитой болью и отвращением, то рано или поздно мне придется столкнуться с прошлым лицом к лицу.
– Его зовут Джеймс. И я его знаю почти всю свою жизнь. Мы ходили в одну школу, и он был моим первым парнем. В семнадцать Джеймс сделал мне предложение. И вполне логично, что я вышла за него замуж, – с улыбкой я вспомнила, с каким нетерпением Джеймс сидел перед моим отцом, пытаясь достойно показать себя и правильно попросить моей руки. Что ж, ему удалось впечатлить отца. – Я его любила. Сейчас мы в разводе уже почти два года, – я ждала боли, которая обычно появлялась от этих слов, но в этот раз не почувствовала ничего.
Совершенно ничего! Значит ли это, что я наконец-то свободна?!
От этой мысли я улыбнулась.
– Тебе стоит почаще улыбаться, – заметил Ремингтон, и его взгляд в сотый раз за этот вечер задержался на моих губах.
Да поцелуй же меня, чёрт подери!
Мы снова замолчали, но в этот раз тишина дарила комфорт. Сколько ни старалась, я не могла вспомнить, когда рядом с Джеймсом чувствовала такой покой, и это несмотря на все прожитые вместе года. Комфорт, когда без лишних слов понимаешь друг друга с полувзгляда. По крайней мере, мне так показалось.
– Не хочу, чтобы ты решил, будто я мечтательница, или что мои слова звучат как избитое клише, но как ты считаешь, всё в жизни происходит не без причины? Люди ведь не просто так встречаются? – спросила я, запинаясь на каждом слове.
Нас тянуло друг к другу, но это не повод говорить о том, что может быть неверно истолковано, словно я отчаянно пытаюсь убедить его в своей правоте.
Ремингтон задумчиво изучал меня этими невероятными зелёными глазами, а потом поднёс мою руку к губам и поцеловал ладонь. От этого у меня перехватило дыхание, и закружилась голова.
– Мне кажется, что люди никогда не появляются в нашей жизни без какой-либо причины. Мы могли бы встретиться пять лет назад или два года, но это случилось именно сейчас. Возможно, это некий знак свыше – принять всё плохое, что с нами произошло, и научиться ценить то хорошее, что к нам грядёт. Не знаю, Селена, – он накрыл мою руку второй ладонью. – Я не верю в сказки. Хотя у меня такое чувство, будто я знаю тебя целую вечность.
Я сглотнула, заметив, каким взглядом смотрит на меня Ремингтон.
– Вот это да!
С улыбкой он положил мою ладонь на стол и откинулся на спинку стула.
– У меня талант шокировать людей и заставлять их замолчать, – он улыбнулся. – Итак, по поводу твоего имени. Знаешь, я размышлял о нём. Селена – это ведь французское имя? – спросил Ремингтон, слегка нахмурившись.
– Моя мать француженка. Отец родом с Ямайки. Они познакомились в кулинарной школе здесь, в Париже, влюбились, а потом переехали жить в Соединённые Штаты. Это случилось лет тридцать назад. Вот как-то так, – я пожала плечами.
– Тебе идёт это имя.
Я снова, как дурочка, улыбнулась. И делала это весь вечер. Этот мужчина замечательно влияет на мою самооценку.
Наклонившись вперед, я наслаждалась тем, как его взгляд скользнул вниз по моему платью. Спереди у него был сложный покрой. Когда я наклонялась, декольте слегка распахивалось, являя лишь намёк на обнажённую кожу, но ничего чересчур откровенного.
– А я слышала, что ты самый сексуальный отец-одиночка Франции.
Казалось, ему ой как непросто оторвать взгляд от моей груди.
– Знаешь, а мне правда очень интересно узнать, что ты думаешь по этому поводу.
Я вопросительно приподняла бровь.
– Тебя действительно это интересует? Почему?
Его лицо посерьёзнело, из глаз ушла вся игривость.
– Не знаю. Но, думаю, это важно.
Хмм. Еще один факт, подтверждающий, что Ремингтон далеко не идеал. И это очень мило.
– Уверена, ты замечательный отец. Но что касается сексуальности, пожалуй, пока воздержусь от окончательного вердикта.
Он расхохотался.
– Разве я уже не доказал свою сексуальность?
О, давно доказал, и даже с лихвой.
– Может, тебе следует стараться получше. – Мы дружно засмеялись. Я откинулась на спинку стула, пожирая его глазами и обдумывая свой следующий шаг. Боже, я чувствовала себя такой смелой и привлекательной. Мне хотелось рискнуть. – Знаешь, мы уже столько времени болтаем, а я всё ещё не знаю, сколько тебе лет.
– А это имеет какое-то значение? Это совсем не важно, пока мы наслаждаемся компанией друг друга, разве нет?
Мне не хотелось портить вечер, поэтому я лишь пожала плечами, но потом, не удержавшись, поддразнила:
– Просто хотела убедиться, что не нарушаю какой-либо закон или что-то подобное.
Ремингтон рассмеялся.
– Мне тридцать три. А тебе двадцать шесть.
Закатив глаза, я улыбнулась. Похоже, Эндрю не удержался и разболтал ему всё обо мне.
Потягивая вино, я изучала своего визави.
– Что случилось в лифте?
Вот чёрт! Я не это хотела сказать.
Он напрягся, от явного недовольства его губы сжались в тонкую линию.
– В одиннадцать лет я приезжал навестить отца в его офисе в Лондоне и застрял в лифте. Прошёл почти час, прежде чем меня оттуда вытащили. Как оказалось, отец посчитал нужным меня наказать и приказал подчинённым ничего не предпринимать без его распоряжения, – губы Ремингтона скривились, как мне показалось, от ненависти. – Что ж, за непослушание он преподал мне отличный урок. После того случая я больше никогда к нему не приезжал.
Матерь божья, какая жестокость. Неудивительно, что в лифте с ним такое творится.
Настроение изменилось, и во всем виновата я. Мне не следовало спрашивать об этом. И теперь я отчаянно хотела вернуть назад беззаботного Ремингтона.
– У меня к тебе предложение, – выпалила я первое, что пришло в голову. – Назовем это соглашением.
Он удивлённо приподнял бровь и поудобнее устроился на своём стуле. В глазах сверкнуло любопытство.
– Соглашение, – повторил он, проведя указательным пальцем по нижней губе. Ох, держите меня семеро! – Ну, давай послушаем.
Я облизнула губы, пытаясь собраться с мыслями, но каждый раз, когда Ремингтон смотрел на меня так, сделать это было очень непросто.
Где змей-искуситель, когда он так нужен? И словно услышав мой призыв, на плече появился чертёнок, и ангелу меня не удержать. Я моментально почувствовала себя смелой.
– Уехав из Нью-Йорка, я дала себе обещание, что если чего-нибудь захочу, то не буду сдерживаться. И в течение этих трех месяцев, которые я проведу здесь, мне хотелось окунуться с головой в новые приключения и… – Ремингтон продолжал неотрывно смотреть на меня. – Я хочу сказать что…
– Заведя интрижку с другим мужчиной, ты хочешь забыть бывшего мужа? – спросил он. Без осуждения, укора или даже любопытства.
Я покачала головой.
– Нет, не поэтому.
Менеджер ресторана, который время от времени проверял, не нужно ли нам чего-нибудь, появился у нашего стола, сложив перед собой руки. Он посмотрел на меня с лёгкой улыбкой, а потом, сосредоточив внимание на Ремингтоне, спросил, подавать ли десерт. В потоке французских слов я потеряла нить их разговора. Спустя пару минут менеджер ушел с довольным видом.
– Так почему, Селена? Зачем тебе это нужно? – Ремингтон посмотрел на меня непроницаемым взглядом. И я не могла понять, он и вправду злится на мои слова или проверяет, насколько я серьёзна.
За весёлым разговором последние несколько часов пролетели незаметно, и с каждым мгновением у меня росла решимость спросить его. Раньше сама мысль о Ремингтоне как моей французской интрижке заставила бы меня бежать в противоположную сторону, но, как оказалось, Сен-Жермен не настолько плох, как мне показалось вначале.
– Потому что хочу чего-нибудь для себя. Я устала всецело отдавать себя, и теперь хочу получать желаемое, не только отдавая, но и получая взамен.
Ну, вот. Я сказала это.
Ремингтон наклонился вперёд и, прикусив нижнюю губу, посмотрел на меня из-под ресниц.
– А что если одного флирта мне недостаточно?
Сердце заколотилось в груди, но я тоже наклонилась, повторив движения Ремингтона. Его глаза слегка расширились, а губы немного изогнулись. По-видимому, мой смелый поступок его удивил. Как это замечательно, хоть раз в жизни быть ответственной за что-то столь восхитительное. Распутное и такое невероятно приятное.
– И чего же ты хочешь?
– Секса. Горячего, грязного, бурного. – Он вопросительно приподнял одну бровь. В открытом вызове.
ГЛАВА 14
СЕЛЕНА
Жар опалил щёки, а в животе словно кружили миллионы бабочек.
– Что-то ещё? – спросила я его.
Мама дорогая! Я это сделала!
– Я буду прикасаться к тебе, когда и где захочу. – Пальцы, вздрогнув, сжали скатерть, словно Ремингтон едва поборол желание немедленно выполнить сказанное.
– Договорились.
Супер! Да здравствует новая я!
Один уголок его губ изогнулся в слабой усмешке.
– Селена, каждый раз, когда я начинаю думать, что раскусил тебя, ты выкидываешь очередной фокус.
– Я так понимаю, ты согласен на мою сделку? – я вопросительно приподняла бровь. Так чертовски весело бросать ему вызов.
Откинув голову, Сен-Жермен расхохотался, а потом протянул ко мне эти сильные руки художника и прикоснулся к вискам, отбрасывая волосы с лица.
– Да.
– Хорошо, – я изучала его лицо, задержавшись на покрытом щетиной подбородке.
К нашему столику подошел официант и поставил перед нами две тарелки с эклерами и кофе, но Ремингтон продолжал неотрывно смотреть на меня. Я поняла, что он становится очень настойчивым, если наметит какую-то цель.
Нуждаясь в передышке от этого пронзительного взгляда, я схватила со стола вилку с ножом и жадно накинулась на десерт.
– Боже, мне так нравится, что ты ешь с таким наслаждением, – заявил Ремингтон, потягивая кофе и наблюдая за мной поверх чашки. А потом поставил её обратно на блюдце и принялся за своё пирожное. Меня никогда так сильно не заводил вид мужчины, слизывающего шоколадный крем с ложечки.
– Я не ограничиваю себя в еде.
Под полным восхищения взглядом я быстро слопала десерт. Покончив со своим лакомством, Ремингтон отодвинул тарелку в сторону, а потом встал и без особых усилий поставил свой стул рядом с моим. И сел так, чтобы наши колени соприкасались.
«Остынь!» – самое подходящее слово, Селена.
С трудом сглотнув, я наблюдала, как мужчина слегка наклоняется вперед. Он провёл пальцем по моей шее, задержавшись там, где жемчужное ожерелье соприкасалось с кожей. А потом намотал нитку жемчуга на палец и легонько потянул. Придвинувшись ещё ближе, Ремингтон смотрел так, словно впитывал каждую чёрточку моего лица. Он склонил голову набок.
– У меня к тебе есть встречное предложение.
– И почему я не удивлена?
Он поднял глаза и посмотрел на меня.
– Я хочу тебя написать.
Я попыталась отстраниться, но крепкая хватка на ожерелье не позволила мне этого.
– Написать меня?! Почему ты этого хочешь?
Он приблизился ещё на пару сантиметров, и мои губы обдало его тёплым дыханием.
– Всё очень просто, ты чувственная и красивая. И ты гордишься своей фигурой. Это так сексуально и просто захватывает дух.
Боже, он думал об этом всерьёз?
Я прикусила нижнюю губу, одновременно чувствуя легкую нервозность и любопытство. Я привыкла находиться в центре внимания фотографа, но в каком-то смысле рисование будет более интимно. Каково находиться в центре его внимания? Я заметила, насколько сосредоточенным Ремингтон был во время ужина, но мне кажется, в живописи во сто крат всё усугубится.
Я кивнула и, не в силах больше сдерживаться, сделала именно то, что безумно хотела с той самой минуты, как мы сели за столик друг напротив друга. Провела губами по его губам. Рука, сжимавшая ожерелье, расслабилась. Ремингтон прижал мозолистую подушечку большого пальца к моей верхней губе, обхватив ладонью подбородок.
– Я так понимаю, твой ответ «да»? – спросил он, и низкий тембр голоса послал волну жара между бёдер.
Разве?!
Жизнь не всегда предоставляет второй шанс. Мы постоянно твердим себе, что нуждаемся в передышке. И стремимся к размеренной и монотонной жизни. Чёртовой скуке. А мне хочется безрассудного флирта, крышесносящего, горячего, грязного, бурного секса. Да и остальных всевозможных безумств. Я до одури желала как мрачного, так и беззаботного Ремингтона Сен-Жермена.
Кивнув, я затаила дыхание от мысли, что этот великолепный мужчина своими красивыми сильными руками увековечит меня на холсте. И будет прикасаться к моей шее, груди, бёдрам.
Боже!
Я посильнее сжала бёдра, судорожно выдохнув от возникшего в голове образа.
Он меня хочет. Меня, Селену. Девушку, с детства страдающую от избыточного веса, лицо модельного дома «Красивы изгибы», ту, что по крохам отвоёвывала своё место под солнцем. И именно я сейчас всецело нахожусь в центре его внимания.
Сдерживаясь, Ремингтон медленно выдохнул, потом повернулся и пробежался взглядом по ресторану. А найдя то, что искал, отрывисто кивнул. В считанные секунды перед нами появился тот самый официант, который обслуживал нас в течение всего вечера. Они очень тихо поговорили на французском. Я едва могла их расслышать. А потом официант ушёл, даже не взглянув на меня. Ремингтон вновь сосредоточился на мне, обжигающий взгляд блуждал по моему платью.
Что он задумал? Ну, помимо этого ненасытного взгляда, скользящего по мне, словно он собирается с наслаждением меня съесть, как поступил перед этим со своим десертом.
Несколько минут спустя вернулся официант и, вручив Ремингтону связку ключей, снова ушёл.
Когда Сен-Жермен встал, мышцы под белой рубашкой напряглись. Ремингтон наклонился, и его губы оказались рядом с моим ухом, язык скользнул по мочке, а потом он прикусил её зубами. Моё тело сжалось как пружина, и я едва не подпрыгнула от этого прикосновения.
– Вставай, ma belle.
– Куда мы идем?
– В комнаты отдыха.
– Что?! Подожди, зачем? – прошептала я, пульс эхом отдавался в ушах, а жар растекался по всему телу. Остатки здравого рассудка, которые ещё оставались после нашего пикантного разговора за ужином, напрочь испарились от вида озорства и намёка на вызов в его глазах.
– Для тебя это три месяца разгула, наслаждений и всевозможных утех. Для меня – возможность прикасаться к тебе и рисовать. В любое время. Когда и где захочу, – брови медленно приподнялись в лёгком вызове, к которому я уже начала привыкать. – Согласись, звучит как сделка, которую стоит скрепить тет-а-тет, разве нет?
– Мы можем сделать это здесь, – я махнула рукой.
Рядом с ним наедине я себе совершенно не доверяла. Весь вечер мне приходилось сопротивляться странному неуёмному желанию прижаться к его телу. А если вспомнить, что у меня очень давно никого не было, то я волновалась о том, что могу к чертям сорвать с него смокинг и проделать всякие грязные штучки. Хотя, учитывая то, как он смотрел на меня весь вечер, уверена, что Ремингтон не будет ни капли возражать.
– Предпочитаю сделать это с глазу на глаз. Ты же не боишься маленького поцелуя? Или я ошибаюсь?
Я расправила плечи и выпрямилась. Все мысли о том, что я себе не доверяю, развеялись как дым.
Боюсь?!
– Где комнаты?
Ремингтон улыбнулся, и на секунду мне стало интересно, во что я, собственно, впуталась.
– Третий этаж. Chambre trois[11]11
Chambre trois – Комната три (фр.)
[Закрыть]. Лифт прямо по коридору, – подбородком, покрытым щетиной, он махнул в нужном направлении.
– Встретимся там через две минуты, – произнесла я.
Боюсь? Чёрта с два!
– Селена, не заставляй меня ждать, – порочно улыбнувшись, он развернулся и беззаботной походкой направился прочь. Его шаги были размеренными, уверенными и целенаправленными.
И тут меня осенило, что Ремингтону удаётся заставить меня делать то, на что я никогда раньше бы не решилась. Словно он может прочитать мои мысли, увидеть страхи и тайные желания. И без сомнения точно знает, когда, а главное, как бросить мне вызов.
Старая «я» начала бы возиться с клатчем, изводя себя сомнениями, насколько безопасно встречаться с Ремингтоном в уединённой комнате. Новая «я» смаковала безрассудность ситуации, а затея сотворить с ним на людях что-то скандальное казалась такой чуждой и интригующей, как и сам мужчина. Кроме всего прочего, та порочная улыбка затронула все нужные струны, вынуждая вскочить со своего стула и последовать за ним. В предвкушении и желании я ускорила шаг.
