Текст книги "Эхо грядущего. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Осинский Максим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– С чего это? – удивился полковник. – Ты ей что понравился?

– Не могу знать, товарищ полковник, но я решил все-таки попытаться поговорить с ней еще раз. Вдруг это дало бы результат...

– Так ты же идиот, – резко оборвал он меня. – Чего ты тянул до сегодня? Вчера надо было и говорить с ней наедине. Может узнал бы что. Но вы же аналитики чертовы дальше своего носа не видите.

– Виноват.

Полковник отмахнулся.

– Ай ладно. Все мы хороши, раз ее умыкнули прямо отсюда, – он закрыл рот рукой, оперившись локтём на стол, затем отвесив парочку отборных ругательств продолжил:

– Надо найти ее. И тех, кто ее отсюда выкрал тоже. Их тем более. Вы вдвоем тоже присоединитесь к группе оперативников по этому делу. Ни есть, не спать пока не она не будет возвращена на место, понятно? – хотя это и была шутка, мы с Павлом дружно кивнули. – Докладывать мне в любое время. Я спать тоже не буду. Теперь тут никто не будет спать.

Полковник достал из файла две большие черно-белые фотографии и протянул их нам.

Вот, кадры с камер наблюдения. За ней приезжали трое. Один представился офицером ФСО, остальные были якобы конвоирами.

Я посмотрел на фотографии и обомлел: "офицером ФСО" был тот самый загадочный незнакомец, с которым мне довелось встретиться утром.

6.

Конечно же ни в субботу, ни в воскресенье никто никого не нашел. Я и Павел оба этих дня были с оперативной группой по поиску Алисы и мы пересмотрели огромное количество видеозаписей с вокзалов и аэропортов, практически не спав. На еду времени тоже не было, так что полковник, можно сказать, не совсем шутил.

Катя позвонила мне в субботу и сказала, что приедет из Петербурга не раньше середины недели, что в какой-то степени меня почему-то успокоило. Я не хотел пока с ней с ней разговаривать, ведь в любом случае у меня перед глазами возникал бы портрет ее матери в молодости, который даже снился мне ночью в воскресенье, когда я все-таки смог выкроить пару часов, чтобы поспать.

Всю субботу я мучился вопросом рассказывать ли Павлу, что в пятницу я встретил человека, который в четверг вечером забрал Алису из тюрьмы. Мне смущало, что в таком случае мне придется сказать ему и о своих находках в доме матери Кати. В итоге в субботу, в перерыве между изучением записей с вокзалов, я все ему поведал.

– Так вот значило, когда она сказала про рисунок девочки-Алисы, – Павел, как и я, был очень уставшим и не мог раскрыть своего удивления эмоционально, хотя по его лицу было видно, что эти новости его шокировали.

– Да, именно это, – подтвердил я.

– Сюрреализм какой-то...

– Я о том же подумал.

Мы оба закурили, после чего он спросил:

– Почему ты не задержал его?

– А для чего? Я ведь тогда не знал, что он успел выкрасть Алису.

– Это, кстати, большая оплошность с его стороны. Откуда он знал, что мы еще не в курсе?

– По его словам, у него нет выбора, он может мне сказать только то, что может и ни словом более.

– Значит и в действиях они ограничены также.

– Да, они рискуют.

– А зачем? – Павел пристально посмотрел на меня. – Ради чего можно так рисковать, ходить по краю? Ведь не из-за какого-то пустяка все это. Никто не будет лезть в сердце чекизма, чтобы достать оттуда заключенного, это же просто идти в пасть зверя. Тем более никто не будет сразу после этого светиться перед нами. Тут что-то нечисто.

– И очень раздражает то, что мы даже понятия не имеем, с чем столкнулись.

– Вопросы без ответов, – задумчиво сказал Павел. – Не в первый раз мы сталкиваемся с подобным.

– Но никогда еще не было такого мутного дела.

– Да, – согласился он, – здесь даже неясно, какова суть этого дела. Ясно только одно...

– Что ничего неясно, – закончил я.

Павел утвердительно покачал головой.

– Знаешь, – я закурил еще одну сигарету, – мне всегда казалось, что ничего в нашей жизни не происходит просто так. Все имеет какой-то смысл. На самом деле нет случайных встреч, нет случайных событий. Все связано. Как-будто что-то указывает тебе нужное направление. Я много раз замечал, что вещи, казавшиеся неприятными, в итоге приводят к чему-то хорошему. Или, по крайней мере, дают ответы на какие-то вопросы.

– С каких пор ты стал фаталистом? – удивился Павел.

– Это не фатализм.

– Чистейший...

– Нет, я сначала тоже так думал, а потом понял, что это нечто большее. Фатализм – это вера ни на чем не основанная, а здесь, в том, о чем я тебе говорю, есть смысл, понимаешь? – по взгляду Павла можно было сказать, что он не совсем понимает. – В моей схеме события не просто идут по некому неизвестному плану, они идут так, как нужно идти, возможно меняются по ходу действия, но все подчинено одной цели: вывести тебя на правильный путь.

Мне показалось, что Павла забавляют мои высказывания.

– Что-то ты разфилософстовалвся.

– Нас учили смотреть на суть вещей шире.

– Шире, не значит выходить за границу природы вещей. Если мы начнем вдаваться в мистику, это ни к чему хорошему не приведет. Ну, как по мне, то я думаю так.

– В том то и дело, что это не мистика

– А что же это?

– Я не могу назвать это каким-то известным словом, ничего не приходит в голову.

– Ты к чему все это?

– К тому, что и это все дело неслучайно. Мы не просто так оказались здесь сегодня. И не просто так я нашел тот рисунок в доме матери Кати именно в тот момент, когда мы познакомились с Алисой. Это все не просто так, Паша, тут что-то есть.

Павел ничего не отвечал. Он либо обдумывал мои слова, либо думал о чем-то о своем. Я тоже больше ничего не говорил и мы оба погрузились в свои мысли с тем, чтобы через 15 минут прийти в себя и продолжить изучать записи видеокамер вокзалов. Ночь обещала быть долгой. И полной загадок. Хотя загадки в последнее время так и сыпались и стали привычными.

– Есть зацепка, срочно к нам, – услышал я по телефону, сидя у себя в кабинете в девять утра в понедельник.

Я быстро сорвался с места и чуть ли не бегом побежал в комнату, где работал оперативная группа по пропаже Алисы. Группа состояла из десяти человек и возглавлялась самим первым заместителем директора Службы. Когда я зашел в кабинет, то почти все ее члены сидели за большим овальным столом, заваленным бумагами, снимками и черт знает чем еще. Старший группы – майор Колесников – что-то внимательно рассматривал в папке, то и дело перелистывая ее вновь и вновь и изучая какие-то отдельные места.

Найдя свободное место я присел и тихонько поинтересовался у соседа рядом, которого даже толком не знал, что удалось найти.

– Сейчас озвучат, – тихо ответил он мне.

– Товарищи, – начал майор Колесников, – наконец-то у нас появилось нечто за что можно зацепиться. Очень плохо, что на это у нас ушло столько времени. Но лучше поздно, чем никогда. – он отложил папку в сторону и подтянул к себе поближе ноутбук, который был подключен к проектору. – Смотрите внимательно. – все устремили свои взгляды на экран.

Нашему взору предстала увеличенная фотография, кадр с видеозаписи на котором явно можно было различить незнакомца, который выкрал Алису и который разговаривал после этого со мной.

– Запись сделана в деловом комплексе "Водопад".

Далее нам продемонстрировали как этот человек входит в комплекс.

– К сожалению, это все что есть, – продолжил Колесников. – как показали охранники комплекса, он прошел к лестнице и поднимался по ней, но куда неизвестно. Из здания он через главный вход уже не выходил, видимо воспользовался запасным выходом.

– А другие камеры в здании ничего не зафиксировали? – раздался вопрос с места.

– Там нет больше камер. Только на входе. Комплекс лишь недавно начал функционировать.

– Что там располагается, – спросил кто-то еще.

– Сейчас вам всем раздадут списки. В "Водопаде" есть нотариальная контора, адвокатская фирма, что-то финансовое, а также туда сейчас переезжает одно из подразделений "Роспроекттехнологии"...

Тут меня словно током ударило. "Роспроекттехнологии" – это именно то учреждение, которое выкупило территорию разрушенного санатория, недалеко от места задержания Алисы.

После окончания совещания я быстро вышел из кабинета и направился искать Павла, которого нигде не смог отыскать.

– Ты где шляешься? – я набрал его по мобильному.

– Ты уже скучаешь по мне?

– Безудержно.

– Я вчера, точнее уже сегодня ночью, еще точнее утром, выпил немного после нашего беспрерывного бдения над всей этой ерундой.

– Ты пропустил совещание опергруппы.

– Мое отсутствие заметили?

– Нет.

– Вот, – весело воскликнул Павел, – видишь в чем между нами разница! Мое отсутствие никого не волнует, потому что все думают, что я работаю! Я крут.

И он ведь был прав. У него действительно была безупречная репутация, несмотря на систематическое пьянство.

– Короче, Паша, знаешь комплекс "Водопад"?

– Ну.

– Поезжай туда прямо сейчас, я буду минут через сорок.

Через сорок минут не получилось, я застрял в пробке. Добравшись до места через полтора часа я увидел там Павла, стоявшего напротив массивного здания, напоминавшего огромный стеклянный куб. Перед строением была стоянка, на которой, как ни странно, было много свободных мест, видно сказалось то, что оно пока не функционировало в полную силу.

– Давай рассказывай, что мы тут делаем, – сходу бросил Павел, пожав мне руку.

Выглядел он не очень хорошо. Несколько бессонных ночей, вперемешку с алкоголем дали о себе знать. Справедливости ради надо отметить, что и я смотрелся не намного лучше.

– Смотри-ка, даже галстук одел, – ехидно заметил я.

– Я просто его и не снимал, – со смехом ответил он.

Мы присели на скамейку перед входом в "Водопад" и я рассказал ему о том, что узнал сегодня на совещании.

– Значит не зря мы совершили ту поездку, – сказал он в конце моего повествования.

– Значит не зря, – согласился я.

– Только вот что ты тут хочешь найти? – он окинул взглядом крыльцо перед входом.

– Посмотрим, может что интересное и попадется.

– Ладно. Но после этого нужно трясти "Роспроекттехнологии". Ты говорил полковнику?

– Нет, я пока ему ничего не говорил. Не знаю как он отреагирует на нашу поездку туда. У него уже и так много вопросов к нам из-за допроса Алисы.

Внутри огромного здания людей было немного. На входе мы показали охраннику наши удостоверения и спросили, где находится офис "Роспроеттехнологии". К нашему удивлению, оказалось, что они расположились в цокольном этаже, более походившем на подвал, куда падал тусклый свет из очень узких окошек под самым потолком.

Мы остановились перед большой белой дверью с кодовым замком на которой красовалась вывеска "Роспроекттехнологии". Павел нажал на кнопку вызова, но нам никто не открыл. Мы немного покрутились перед дверью и поднялись обратно в холл.

– Там даже не было написано, что именно за структурное подразделение, – сказал я Павлу, когда мы выходили на улицу.

– Нужно ехать к полковнику и рассказывать все. Другого варианта нет. Потом он все равно узнает и мы еще получим, что не сообщили раньше.

– Подожди-ка, – я остановился прямо по среди автостоянки.

– Что?

– Этот человек в плаще вышел через черный вход, давай туда сходим, посмотрим.

Мы обошли здание сзади и нашли несколько запасных дверей, которые оказались закрытыми.

– Камера наблюдения не зафиксировала его выход через главных вход, следовательно он выходил через эти двери, – я еще раз дернул ручку одной из дверей.

– Получается, что он открыл их изнутри.

– Или в тот день они были открыты...

– Тут железная дорога, прямо несколько десятков метров, – я указал рукой на железнодорожное полотно, проходившее через искусственную насыпь прямо позади "Водопада". – Тут два варианта: или он обошел здание по кругу и вернулся на стоянку или пошел туда.

– Либо же, – задумчиво сказал Павел, – он вообще не оставлял машину на стоянке, опасаясь камер...

– Нужно проверить. Пошли.

И мы покарабкались вверх по насыпи.

– Не готов я был к таким приключениям, – Павел пытался удержать равновесие и не скатиться вниз.

– По лесу мы уже ходили, теперь вот на холм карабкаемся.

– Что будет дальше?

– Может, ледяная горка?

– Я очень надеюсь, что мы закроем это дело до зимы.

– Оптимизм – это хорошо.

Забравшись наверх мы оказались перед довольно крупным терминалом, в глубь которого отходили железнодорожные ветки. Территория вокруг была заставлена контейнерами и ящиками мимо которых ездило несколько погрузчиков. Чтобы попасть туда нам пришлось на этот раз уже слезать вниз с насыпи, что вышло у нас намного быстрее.

– Простите, вы что-то хотели? – нас окликнул мужчина в рабочей одежде и каской на голове.

Павел показал удостоверение и после формального приветсвия поинтересовался:

– У вас тут есть камеры наблюдения?

– Да, конечно, – ответил мужчина.

– Отличненько, – довольно сказал я.

Через два часа мы уже были в Службе, где я изучал новые видеозаписи, а Павел объяснял полковнику нашу зацепку.

– Ну что, – спросил я, когда он зашел в кабинет.

– Сказал "копайте дальше".

– Я вот как раз накопал.

Павел присел рядом со мной и я показал ему небольшой отрывок из записи.

– Вот, смотри, это наш друг выходит, как мы и предполагали, через черную дверь.

– Очень далеко, еле видно.

– Да, камера с терминала, можно сказать, случайно его зацепила. Он оглядывается по сторонам и идет вдоль задней части "Водопада", почти крадется. И вот тут мы его теряем.

– У него что-то в руках.

– Да, какой-то сверток или нечто подобное.

– Но заходил он с пустыми руками?

– Нет, у него была черная сумка с собой. Но смотри, тут ясно видно, что он держит ее двумя руками, значит там что-то тяжелое.

– Что-то, что он взял в "Роспроекттехнологии"...

Следующие нескольких часов превратились в тщетные попытки связаться с руководством "Роспроекттехнологии". Сам полковник курировал этот процесс, делая бесконечные звонки и запросы. Уже поздним вечером мы с Павлом зашли к нему в кабинет, где он безрадостно поведал нам об отсутствии прогресса.

– Вы должны понимать, – объяснял он нам, – "Роспроекттехнологии" – это корпорация, которая контролируется нашими же со Службы. Некоторые в отставке, некоторые действующие. Но секреты свои они хранят. "Ничего не знаем, у нас никто ничего не крал" – вот их позиция, которую мне трудно перебороть.

– Значит у нас ничего нет? – спросил Павел.

– У нас есть запись. Но никто не докажет, что он вынес что-то от них.

– Там ничего не видно... – согласился я.

– Нужно сейчас попытаться узнать, что они хотят строить в том санатории под Солнцегорском, – полковник встал из-за стола. – Завтра вы едете туда опять и осматриваете каждый миллиметр. Ясно?

Мы с Павлом кивнули, попрощались с полковником и вышли из кабинета.

– Еще одна поездочка в славный городок, – сказал он, когда мы шли с ним по коридору.

– Ага, – отозвался я, – причем с заданием исследовать каждый миллиметр разрушенного, пыльного здания, кое, судя по всему, является пристанищем местных наркоманов.

– Не думаю, что мы там что-нибудь найдем.

– Солидарен, Паша.

– Попытка не пытка.

На улице мы попрощались и разошлись к своим автомобилям. Несмотря на поздний час и необходимость завтра ехать рано утром в Солнцегорск, мне почему-то очень не хотелось ехать домой. Я начал ездить по улицам без цели, потеряв счет времени. Уже ближе к полуночи я заехал в хорошо знакомый мне бар, в котором не был давным-давно.

– Привет, Виталик! – крикнул я бармену.

Виталик, высокий бармен, примерно моего возраста удивленно посмотрел на меня своими большими глазами.

– Надо же какие люди!

– Не ждал? – я присел за стойку.

– Да как сказать... Уже никогда не ждал.

– Когда я тут был последний раз? – я действительно помнил это смутно.

– Давно. Больше года.

– Дела, Виталик, дела, – произнес я, заметив, что сделал это весьма театрально.

– Что тебе налить?

– Я за рулем.

– Ну вот, – разочарованно произнес Виталик, – такое знаменательное событие и ты даже не напьёшься?

Я улыбнулся и покачал головой.

– Ну, тогда я выпью вместо тебя, а тебе сделаю кофе.

– Вот. То, что надо.

Мы болтали о всякой ерунде примерно час, когда я понял, что уже надо ехать домой и попытаться хоть немного поспать. Мне очень не хотелось уходить. В баре было пусто, кроме нас никого больше не было. С трудом заставив себя попрощаться с Павлом я вышел на темную улицу и сел в машину. Несколько секунд я просидел неподвижно, а потом вставил ключ в замок зажигания. Но повернуть его я так и не смог, потому что внезапно возникшая с заднего сиденья фигура зажала мне рот и нос тряпкой, пропитанной какой-то жидкостью и я моментально отключился...

7.

Я не помню сколько времени я находился без сознания. Придя в себя, я попытался потянуть руку к лицу, чтобы протереть затуманенные глаза, но обнаружил, что мои руки привязаны к стулу на котором я сижу в помещении с округленными сводами, напоминавшим ангар. Несколько лампочек в разных концах тускло освещали место моего неожиданного заключения. В ангаре стояли какие-то ящики, старая ржавая моторная лодка, детали от каких-то механизмов. Надо мной неожиданно возникла фигура в черных джинсах и кожаной куртке. Присмотревшись внимательно я опознал незнакомца, беседовавшего со мной и вывезшего Алису с Лубянки.

– Как чувствуешь себя? – спросил он и посветил мне в глаза небольшим фонариком.

– Нормально, – отозвался я, – а вот ты очень скоро будешь чувствовать себя не самым лучшим образом.

Незнакомец лишь улыбнулся на мою фразу и убрал фонарик.

– Где я?

– Я скажу "неважно" и ты опять будешь беситься из-за этого слова, – с ноткой юмора произнес мой похититель.

Я осмотрел свои руки, они были зафиксированы ремнями к подлокотникам стула, и такие же ремни, только большей длины, фиксировали мое тело к спинке. Почему-то первая возникшая у меня мысль была о том, что меня сейчас будут пытать.

Незнакомец поставил рядом со мной стул, на который сел сам и достал из внутреннего кармана куртки шоколадный батончик.

– Будешь? – он протянул его ко мне.

– Нет, спасибо, – буркнул в ответ я.

– А ты вежливый, Коля.

– Зато ты нет.

– Почему же? Я же предложил тебе шоколадку.

– И привязал меня к стулу.

– Так надо. Так проще. Ты много хлопот доставил мне тем, что не пошел домой, а поехал в этот бар. Нелегко было тебя найти. В противном случае мы бы беседовали в уютной обстановке твоей квартиры, если конечно ее можно назвать уютной.

Незнакомец откусил батончик и стал жевать.

– Эх, сутра ничего не ел.

– У тебя же много дел. Людей из тюрьмы похищать, например.

– Нет, Коля. Похитил я тебя. А ее я освободил. Тут большая разница. Понимаешь или нет?

Я покачал головой.

– Я в последнее время мало что понимаю.

– Честно говоря, я бы очень хотел тебе все рассказать. Но не могу. Вообще той ситуации, в которой мы сейчас находимся быть не должно было. Это очень опасная ситуация, нехорошая, я бы даже сказал, критическая. Но без этого никак. То, что мы выкрали Алису с Лубянки запустило маховик череды не очень хороших событий. Но в этом есть и твоя вина.

– Неужели? Моя? – эмоционально отреагировал я.

– Да, не удивляйся. Сейчас ты не понимаешь, но потом, позднее поймешь.

– Я не хочу позднее, я хочу сейчас.

– Из-за твоего хотения узнать все быстро и сразу у нас всех и так очень большие проблемы.

– Именно из-а этого?

– Да, именно из-за этого.

– Я не вижу связи, – разговор начинал меня постепенно даже не то что раздражать, а утомлять.

– Например как?

– Ну, – незнакомец на мгновение задумался, – вот зачем ты с Павлом отправился в Солнцегорск второй раз?

– Это была плохая идея? – с долей иронии спросил я.

– Это была ужасная идея.

– Почему?

– Настанет день и ты поймешь.

– Может хватит ходить вокруг да около? – я почти закричал.

– Да ты прав, хватит.

После этих слов на несколько секунд у меня зародилась надежда, что он мне сейчас все расскажет как есть на самом деле.

– Главная причина, почему ты здесь: вам нельзя ехать в Солнцегорск в третий раз, – конечно же такой ответ меня весьма разочаровал, не получив никаких ответов я нашел лишь новые вопросы.

– Это почему?

– Как думаешь, что я сейчас отвечу?

– "Неважно"?

– Да. Ну, то есть конечно же это очень важно, но в данный момент для тебя это неважно. Ты посидишь здесь денек-другой, может чуть больше, а затем я тебя отпущу.

От услышанного у меня приоткрылся рот, который никак не мог никакого звука.

– Что? – чуть ли не шепотом спросил я.

– Что слышал. Извини, Коля, но вариантов других нет.

– Я буду сидеть здесь, черти пойми где, в плену у незнакомого мне сумасшедшего, даже не зная, что у него на уме?

– Ну вот зачем ты обзываешься.

– Я тебя не только обзову, я тебе лично пару ребер сломаю...

Незнакомец рассмеялся.

– Брось, Коля, ты же сам знаешь, что не сломаешь. Ладно, – он встал со стула и отошел немного в сторону. – Сейчас я тебе сделаю укол и ты заснешь. Часов на 10. Потом, когда проснешься, я дам тебе поесть и опять сделаю укол.

Я смотрел на него в полном недоумении.

– Не волнуйся, Коля, эти уколы абсолютно безвредны.

– Ты украл заключенного из нашей тюрьмы, а теперь еще похитил сотрудника Службы. Ты вообще понимаешь, что из тюрьмы ты выйдешь прямо на собственные похороны?

Незнакомец подошел ко мне держа в руках тонкий шприц. Он смотрел на меня как-то очень странно. Будто бы видел во мне не своего пленника, а просто хорошего знакомого, попавшего в передрягу. В его глазах я улавливал нотки жалости и даже понимания.

– Коля, я сейчас изо всех сил стараюсь в тюрьму не попасть. Поэтому и делаю это.

Я попытался пошевелить руками и ногами, но они были крепко фиксированы к стулу. На какой-то момент во мне проснулась моя паталогическая брезгливость.

– Ты хоть продезинфицируешь место укола?

– Коля, ты сейчас серьезно? – незнакомец с трудом сдержался, чтобы не засмеяться. – Ты уникален.

После слов о моей уникальности я почувствовал резкое покалывание в левом плече, куда он быстро вонзил иголку и нажал на поршень шприца. Укол оказался весьма болезненным.

– Что это за гадость? – спросил я. – Я точно проснусь после этого?

– Не волнуйся, – успокоил меня незнакомец, – проснешься, препарат проверенный и надежный.

Не прошло, наверное, и десяти секунд как я отключился...

Пробуждение было медленным и тяжелым. Сначала все произошедшее показалось мне всего лишь сном, но неподвижные руки и ноги вернули меня в суровую реальность. Очнулся я уже не на том стуле, что первый раз, а в кресле, чем -то напоминавшем кресло стоматолога. Я находился практически на том же самом месте, где со мной беседовал незнакомец. В ангаре никого не было, свет был потушен, но через щели в массивной двери в конце помещения пробивались лучи дневного свете.

Ремни на руках, ногах и теле не давали мне никаких шансов даже почесать нос. Голова сильно болела, то ли от усталости, то ли он того, что мне ввел незнакомец. Я вспомнил о его словах на счет десятичасового сна и попытался мысленно посчитать сколько сейчас может быть времени. Выходил примерно полдень. А это значит, что меня уже ищут, ведь утром я должен был с Павлом ехать в Солнцегорск.

Конечно же я очень надеялся на сообразительность и ум Павла, но понимал необходимость самому искать выход в сложившейся ситуации, не дожидаясь пока найдут. Я как мог огляделся по сторонам, пытаясь найти что-нибудь полезное для себя. Но даже, если бы нечто подобное я заметил, то это вряд ли помогло бы мне, учитывая связанные руки и ноги.

Руки... В такой ситуации нас учили первым делом освобождать именно их. Я знал как можно избавиться от наручников, однако способ этот был весьма болезненным. Я посмотрел на то, насколько сильно ремни стягивают мои запястья, оказалось, что почти в упор. Ломать большой палец в данной ситуации не самый лучший выход. Но был ли другой? Может быть и был, но времени на раздумье тогда у меня было мало.

Я был аналитиком, никого не задерживал, в погонях не участвовал, по крышам никого не ловил. И тут я – мирный аналитик – прикован к какому-то креслу и мне нужно выбраться. Что делать? Включать крутого парня. Мне удалось с трудом выгнуть правую руку так, чтобы большой палец уперся в подлокотник кресла, который, на мое счастье, был очень твердым. Несколько секунд я собирался с мыслями и потом резко надавил, сломав-таки заветный палец и испытав очень сильную боль. Но сломать-то я сломал, однако нужно было еще вытащить руку из ремня. И я ее вытащил! Этот момент был для моментом ликования. Я не мог поверить, что моя затея оправдала себя. "Расскажу в Службе, ведь не поверят же" – думал я, вызволяя себя из ремней.

Пять минут и все было готово. Я быстро пошел к дверям ангара, которые больше напоминали ворота и стал изучать их. Мне удалось понять, что ангар был закрыт снаружи, видимо, на навесной замок. Это был не лучший вариант развития событий для меня. Понимая, что справиться с замком, который я даже не вижу, мне удастся, я стал искать другие способы побега.

Палец очень сильно болел, но я практически не обращал на него внимания, мне было совсем не того. Нужно было сбежать отсюда как можно быстрее, чтобы вновь не оказаться в ремнях.

Я заметил, что в ангаре по сути был земляной пол, который был прикрыт большими листами из непонятного мне материала. Осмотревшись, я увидел противопожарный стенд с огнетушителем и пожарной лопатой. Не самое удобное средство для подкопа, но все же это лучше чем ничего. Начиная копать, я не знал насколько глубоко стенки ангара уходят под землю. Дело было сделано за пол часа, несмотря на причинённое самому себе увечье. В этот момент я понял, что мне нужно быстро обыскать ангар и попытаться найти там мои личные вещи, включая оружие. В багажнике одной из старых моторных лодок я обнаружил абсолютно все. Часы показывали 11.00, мобильный же был разряжен. Но самое главное, я смог найти удостоверение и пистолет. Не было только кобуры и я сунул пистолет за ремень и накинул на себя какую-то грязную куртку, лежавшую в лодке, так как нигде не смог обнаружить свой пиджак.

Выбравшись наружу, я попытался понять хоть примерно, где нахожусь. Рядом был еще один такой же ангар, чуть поодаль было нечто напоминающее пристань (видимо, пристань там действительно когда-то давно была), где стояло два ржавых плавательных средств, похожих на баркасы, на одном из которых красовалась надпись "Маяк".

От пристани, в противоположную сторону от ангаров, шла возвышенность, похожая на курган. Я направился туда, чтобы с высокой точки оценить свое местоположение. Моему взору открылась лесистая местность, с несколькими пыльными дорогами и частными домами вдали. Домов было немного и все они выстроились в линию возле одной из дорого, которая вела из леса к ангарам и уходила от них вдаль куда-то в поле.

Я быстро спустился с холма и я стал думать, что делать дальше. У меня было два варианта: либо спрятаться и ждать своих похитителей, либо пойти в один из жилых домов и позвонить в Службу. Быстро спустившись к пристани я обнаружил возле не старую лодку на веслах. Вернувшись к ангару, я взял лопату, которой делал подкоп, вернулся в этой ложке, проделал там дырку и затопил ее. Потом, взял, оставшиеся от нее весла и вместе с ними направился к судну с названием "Маяк". Там я положил весла и стал искать укромное место, где можно было бы спрятаться и, одновременно, наблюдать за тем, что происходит возле ангара. Найдя подходящее место, я присел на пол, чтобы хоть немного перевести дыхание, а потом стал внимательно следить за местностью.

Долго ждать не пришлось. Минут через двадцать на горизонте появился автомобиль, белый микроавтобус, который подъехал к тому ангару, где меня держали. Я разглядел водителя – это был мой незнакомец-похититель, который выйдя из автомобиля стал открывать амбар. Когда он зашёл во внутрь, я переместился с судна в кусты, которые были недалеко от пристани. У меня на это ушло где-то двадцать секунд. Столько же понадобилось ему, чтобы выбежать обратно из амбара и побежать к тому месту снаружи, где был сделан подкоп. Он рассеянно смотрел на яму под амбаром, затем огляделся по сторонам и пошел к пристани, где увидев отсутствие лодки достал мобильный телефон. Я отчетливо слышал как он кричал в трубку, что я уплыл на лодке в каком-то там направлении, что нужно меня перехватить. Договорить до конца он не успел, ибо я при помощи рукоятки пистолета вырубил его.

Затащив его в микроавтобус, я связал его, используя в том числе и те ремни, которыми он фиксировал меня. Мне в голову пришла мысль об ироничности всего происходящего, ведь менее суток назад именно он делал со мною то же самое.

Забрав у него мобильник я по памяти набрал номер Павла.

– Ты, где? – чуть ли не кричал он, сопроводив свой вопрос отборными ругательствами.

Я кратко пересказал ему все случившееся со мной.

– Паша, номер с которого я звоню определился?

– Да, – ответил он после нескольких секунд паузы.

– Найдите меня по звонку, я попытаюсь сейчас выбраться на трассу и найти дорогу в Москву.

Пыльная проселочная дорога кончилась примерно через четыре километра и я выехал на трассу, где по указателям было показано, что до Москвы 40 километров. "Не самый худший вариант" – подумал я и втопил педаль газа в пол. Микроавтобус был, видимо, почти новый и с легкостью шел под 150 километров в час. Мой бывший пленитель, оказавшийся теперь в плену у меня вскоре пришел в себя.

– Что за черт?! – сказал он слегка хрипя, лежа на полу между сиденьями.

– Сюрприз, – ответил я, не пытаясь скрыть своего ликования.

– Куда ты меня везешь?

– Неважно, – ликование сменилось откровенным издевательством. – Это же твое любимое слово, да? Неважно.

– Ты не оригинален.

– Переживу.

– Коля, не совершай ошибку. Меня нельзя передавать Службе. Никак нельзя. Просто послушай меня.

– Я тебя уже достаточно слушал. И я просил рассказать мне все, объяснить, но ты не захотел по хорошему.

Зазвонил мобильный, по цифрам я понял, что это номер Павла.

– Да, Паша, – ответил я.

– Мы тебя нашли.

– Я еду в Москву.

– Мы видим. Тебе навстречу едут две черные Волги, в одной из них я.

– У меня для вас подарок.

– Ты нам подарок искал, что пропал?

– Ага. Именно так. Тот, кто вывез Алису у меня, – в ответ от Павла я услышал нецензурную лексику, которой он высказывал восхищение полученной информацией.

После разговора с Павлом, телефон зазвонил опять. Этот номер мне уже знаком не был. Я разумно предположил, что это кто-то из подельников незнакомца.

– Слушаю, – ответил я.

– Мы спустились к речке, ничего и никого, – услышал я женский голос, в котором сразу узнал Алису.

– Да неужели, Алиса! Ничего не нашли? Извините, что я вас расстроил, -ответом мне была пауза секунд в десять. – Дар речи потеряли?

– Капитан, это вы? Где вы?

– Нет, это я у вас сейчас спрошу, где вы. И вам лучше ответить. Ну, или ваш друг расскажет.

В динамике опять повисло молчание, а затем раздались гудки.

– Перепугалась твоя Алиса, – бросил я незнакомцу и прибавил скорости.