Текст книги "День на Каллисто (антология)"

Автор книги: Онджей Нефф

Соавторы: Йозеф Несвадба,Вацлав Кайдош,Душан Кужел,Ян Ленчо,Иван Изакович,Иржи Чигарж,Людвик Соучек,Любомир Махачек,Ярослав Зика,Збышек (Збинек) Черник
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

Любомир Махачек{*}

[Закрыть].
Домашний помощник{13}
(перевод И. Герчиковой)

Сегодня нелегко всем, ибо каждый стремится достигнуть максимального результата. И я не исключение. Беру старт и упорно иду к финишу. Иногда я чувствую перенапряжение. Хочется все бросить. Но я стискиваю зубы и держусь. Я понимаю – таково веление времени. Давление всего «рационального» на наше сознание, научно-технический прогресс, полеты в космос, гонка вооружений…

Вчера я смотрел в окно и услышал, как Квасничкова, эта сплетница из дома напротив, громогласно заявила: «Люди уже сами не знают, какую бы еще глупость им выдумать». Пока она отапливала квартиру углем, все было в порядке, теперь же приходится каждый день чистить солнечные коллекторы – ведь на них оседает смог. Я не против прогресса, наоборот, в конечном итоге я его порождение. Но пани Квасничкова права в одном: у нас нет времени ни остановиться, ни оглянуться. В этом, конечно, есть определенная перестраховка. Мы предпочитаем броские газетные заголовки: «Покушение на N…», «Летающая тарелка на крыше колбасного магазина», «Массовые убийства в Диснейленде» и т. п.

Я всегда много читал и повышал уровень своего образования. Без знаний сегодня пропадешь. Но главное, разумеется, мне хотелось помочь Здене.

– Ты ждешь меня? – спросила она, едва войдя в дом.

Голова моя была прикрыта газетами. Здена сняла их, и я напугал ее, тявкнув по-собачьи.

– Ты все читаешь! Так что же там случилось в Диснейленде? – Здена бросила сумку с покупками на стол с такой силой, что скатерть съехала на пол. Потом она, не раздеваясь, присела на стул.

– Какой-то сумасшедший совершил покушение на роботов, выбирал тех из них, что напоминали ему людей. В результате пострадало несколько посетителей.

– Зачем он это сделал?

– В девятнадцатом веке тоже уничтожали машины, – сказал я, впрочем понимая, что данный случай несколько иного рода.

Здена не ответила, она сняла пальто и вышла в коридор. Некоторое время она стояла перед зеркалом, видимо, проверяла, не похожа ли и она на робота. Вернувшись в комнату, Здена достала из сумки хлеб и сунула мне под нос. Запах был превосходный, и корочка аппетитно хрустела в Здениных пальцах. Я не выдержал и откусил кусочек.

– Он еще теплый, только что из автомата-пекарни.

Я подумал: теплый хлеб – это всегда хорошо. Здена стала меня уверять, что в воскресенье будет печь сама. Она вынула из сумки остальные продукты и сложила все в холодильник.

А хлеб и в самом деле был хорош, мне досталась еще корочка.

Вид Здены мне сегодня не понравился. Она казалась озабоченной, наверное, переутомилась. Сама призналась, что устала, и, если не выпьет крепкий кофе по-турецки, наверняка уснет. Жаль, что я не умею как следует варить кофе, не то бы непременно предложил ей.

Здена относится к тому типу женщин, которые вечно куда-то спешат, а если вдруг останавливаются передохнуть на минуту, у них возникает такое чувство, будто что-то упущено. Я никак не могу к этому привыкнуть, но пытаюсь понять Здену. Она работает в бухгалтерии. Сами знаете, два раза в месяц выдача зарплаты, сверхурочные, нервы, сигареты, кофе, ночные бдения. А сколько у нее поручений! Она ведет общественную работу по меньшей мере в трех комиссиях, в Обществе охраны от гербицидов, в Союзе неумеющих плавать, а в клубе «Акция бронтозавр» даже выполняет функции секретаря. Когда я посоветовал ей завести второго ребенка, она на меня накричала: женщине, мол, всегда приходится тяжелее мужчины. И вообще стала агрессивной, тогда она просто испугала меня. Да и сейчас я побаиваюсь за нее.

– Тебя что-то тревожит, Здена?

– Эти мужчины предоставили все права нам! Иду к зубному врачу – женщина. Болею ангиной – лечит меня женщина. Мясник – женщина. Водитель трамвая опять же женщина!

– Ты не преувеличиваешь? – спросил я. – Тебе не достаточно меня?

Что-то ее сильно расстроило.

– И в школе сплошные женщины, – продолжала она. – Что ждет наших детей? Они такие нервные и истеричные.

– Успокойся, – сказал я ласково. Здена, откусив кусочек хлеба, сделала глоток кофе, вытерла рукавом слезы. Женщинам слезы к лицу, здесь они неподражаемы. – У тебя плохие новости?

– Пепик… Этого следовало ожидать.

– Что, обещают поставить «четверку» по поведению?

– Да нет, – отмахнулась Здена. Эту тактику я знал – она разжигала мое любопытство. Как бы невзначай Здена запустила мне руку в волосы. – Ты мой умник, кибернетик, пора тебе постричься.

Она расстроилась из-за Пепика и, чтоб отвлечься, заговорила о стрижке. Наверное, стрекотание машинки ее успокаивало. Здена обычно стригла меня, когда нервничала. Я, собственно, и не против, парикмахер тебя только изуродует, да и удовольствие это обходится дороговато. Один раз Здена даже завила меня, потом положила мою голову к себе на колени и принялась накручивать кудри на палец. Мы провели чудесный вечер.

– Он схватил двойку по истории, – сказала она.

Так вот в чем дело! Пепик учился в пятом классе. Гением он, конечно, не был, но в алгебре разбирался и морфологию более или менее знал. Только вот с историей у него не клеилось. Здена вначале думала, что у Пепика нелады с учительницей, но ошиблась. Однажды мы устроили Пепику перекрестный допрос. Учеба Пепика – мое дело, я ведь отвечаю за школу.

Сегодня мальчика вызвали по истории. Вчера мы с ним прошли культуру Юго-Восточной Азии, повторили материал о Евфрате, Тигре, Месопотамии, Финикии, Палестине, Крите. Я спрашивал Пепика в перерыве хоккейного матча, который передавали по телевизору. Ему не очень-то хотелось отвлекаться от хоккея, но за нами наблюдала Здена и всякий раз, когда он меня не слушался, закатывала сыну подзатыльник. Я никогда Пепика не бью, считаю, что детей бить нельзя. К тому же Пепик довольно прилично во всем разбирался, и я удивлялся, что он так долго сидит над картой Древнего Египта.

– Ты вместо того, чтобы помочь ему исправить оценку, умудрился испортить то, что уже сделал!

– Но мальчик не в состоянии переварить огромную информацию. У меня и то от всего этого болит голова. Пепик запомнил про глиняные дощечки, но забыл, что на них записывались сказания, эпос, поговорки.

– Учительница спрашивала вовсе не об эпосе. По всему видно, что вчерашнее задание вы выполнили кое-как, – сказала Здена сурово.

– Кроме пословиц и эпоса, он знал все, – настаивал я на своем. Еще час назад я переживал, что у Здены плохое настроение, а сейчас заметил, как она поглядывает на мои кудри.

– Вас интересует один хоккей, а то, что хетты создали в Малой Азии мощную империю, достигшую расцвета в середине второго тысячелетия до нашей эры, вас не касается. Поэтому-то и получил Пепик двойку с минусом. Что теперь о нас подумает пани Квасничкова!

– Да Пепик просто забыл, сколько раз тебе повторять!

– Состав национальной сборной по хоккею он знает наизусть.

– И в состоянии ли он вообще понять, что написано в учебнике?

– Ну, знаешь… – Здена все принимала на свой счет.

– Извини, я совсем не это имел в виду, – я попытался исправить положение и смиренно попросил Здену сварить мне кофе. Она никогда не забывала обо мне, готовя себе еду, а сегодня забыла. В этот день мне буквально не везло.

– Ну, что в школе? – набросился я на Пепика, вернувшегося домой.

Пепик сбросил портфель на ковер, и в нем все загромыхало.

Здена неподвижно сидела за столом, сложив руки на коленях. Наверное, она размышляла, стоит ли взять ремень. Пепик понял обстановку, вежливо поздоровался и сразу же переобулся. Обычно он носится по квартире в одних носках. На сей раз он надел тапочки, подошел к маме и поцеловал ее.

– Ярушка сказала, что я смогу исправить оценку.

– Что за Ярушка? Ах да, ваша классная руководительница. – Здена схватилась за голову. – Надо же, Ярушка! Так что ты там не смог ответить? Она мне столько всего наговорила.

– Я уж не помню, – невинно промолвил мальчик.

– Не помнишь, потому что не знал ничего, – с укоризной сказала Здена. – А ведь ты утверждал, что Пепик – талантливый ребенок, – обратилась она уже ко мне.

– Мама, а кто такой Бедржих Грозный? Что такое легенды, эпос и пословицы?

– Видишь ли… Пословица – это народная мудрость. Что это, собственно, такое? – она смотрела на меня. Я упорно молчал. – А кто такой Бедржих Грозный?

Тишину, воцарившуюся в комнате, нарушил мальчик:

– Мама, а у Ярушки была сегодня отличная сумка – с наклейкой «Голубые Сиуксы». Это, знаешь, группа такая.

– «Голубые Сиуксы»! Горе мне с тобой, Пепичек. – Она посадила мальчика к себе на колени. – Бедржих Грозный – чешский ученый, который расшифровал язык хеттов. Неужели трудно запомнить? Пообещай мне, что будешь прилежно заниматься.

Пепик молча кивнул. В последнее время он запирался в туалете и читал журнал «Дикобраз». Все шуточки из журнала он помнил назубок, а то, что математики в Месопотамии изобрели систему отсчета времени и геометрического измерения угла, Пепик не знал.

Сегодня он не стал закрываться в туалете, а направился в свою комнату, держа в руке учебник истории. Здена прибралась у него, вытерла влажной тряпкой стол. Потом я услышал, как хлопнула дверь, и Пепик тонким голоском начал читать вслух про персов.

Здена вернулась на кухню и стала варить ужин.

– Что-то ты рано сегодня, – осторожно заметил я.

– Мне просто надо успокоиться, – ответила она. – Хотела я вам сварить манную кашу, да, пожалуй, хватит с вас и картофельного пюре.

Этим она меня не могла разозлить.

Я знаю, каждая мать смотрит на своего ребенка сквозь розовые очки. Пепик, конечно, вызубрил бы в конце концов своих финикийцев, только его знаний едва хватило бы на неделю. Здена была права лишь в одном: вчера мы больше занимались хоккеем, игра нас заворожила.

– Ты меня извини, – оправдывалась она позднее, – но за все, что связано со ШКОЛОЙ, отвечаешь ты, у меня и так дел сверх головы.

Мне оставалось смиренно поддакивать. Я жалел Здену, хоть и не всегда соглашался с ней. Она была красивой женщиной, и мне доставляло удовольствие о ней думать. Я всегда старался как можно быстрее уладить недоразумения. Сейчас, кажется, наступило самое подходящее время для выяснения некоторых деталей.

– Можно мне высказать свою точку зрения?

– Только не пытайся опять искать смягчающие обстоятельства. Меня интересуют конкретные результаты.

– По степени трудности учебный материал можно оценивать с двух точек зрения: количественный показатель и качество. Целесообразно проанализировать объем информации, который должны переварить дети в пятом классе. Я имею в виду не только историю.

– Скажи это учительнице, – оборвала меня Здена.

– Ярушке? Она и так все знает. Качественный показатель охватывает те особенности учебного материала, которые характеризуют степень его трудности. Возьмем, к примеру, синтаксическую сложность текста или понятийную загроможденность.

Здена отодвинула кастрюлю с картошкой, вздохнула и налила себе стакан сока.

Буду говорить медленнее, чтоб она лучше меня воспринимала. Здена не доверяет ни одному мужчине, расплачиваться же приходится за всех мне. Я продолжаю:

– Существуют образцы степеней сложности учебного текста…

– Прекрати свою лекцию!

– Не бойся, до уравнений я не дойду. Короче, если проанализировать детально некоторые учебники для пятого класса, получится, что они не только трудны сложностью фразовых единиц, но и отличаются понятийной загроможденностыо.

Здена посмотрела на меня отсутствующим взглядом. Пришлось повысить голос. Хотелось взять и встряхнуть ее хорошенько. К счастью, она поняла мои рассуждения.

– Ты хочешь сказать, что все эти учебники никуда не годятся. Лучше бы честно признался, что вы смотрели хоккей.

– Я не увиливаю от ответственности, хоккей мы действительно смотрели, но и в учебник тоже заглядывали.

– Ну выкладывай все начистоту, почему ты не смог ему объяснить? Ты не в состоянии быть наставником, теперь я уверена. Ты мне вообще не нужен, – вдруг разрыдалась Здена.

– Что там объяснять! – рассердился я. – Все четко написано.

– Все? – удивилась она. – Ты с ума сошел!

Здена взяла меня за шею и повелительно сказала:

– Идем!

Мы вышли на улицу. Шел дождь. Здена взяла с собой зонтик, а я в спешке забыл шапку. Сначала я подумал, что мы направляемся в магазин учебных пособий, но она тащила меня дальше, мимо мясной лавки, магазинов канцелярских товаров, головных уборов. Затем мы свернули в какой-то узкий переулок. Было темно, только свет от оконных стекол резал глаза. А когда у меня болят глаза, начинается и головная боль. Так будет, видно, и в этот раз.

Без десяти шесть мы вошли в магазин хозяйственных товаров. Продавщица штопала за прилавком носок и встретила нас не очень любезно. Она сразу остановила взгляд на мне – опять рекламация!

– Вот, пожалуйста, он сошел с ума, – сказала Здена. – Не справился с заданием для пятого класса.

Мне было стыдно, я чувствовал себя мальчишкой. Вам хорошо, а мне каково: набросились две женщины на одного! К счастью, вошел еще один покупатель – мужчина с дырявым зонтиком.

Продавщица наклонилась ко мне и смахнула капельку дождя с моего носа. Ну, это уж слишком! Вдобавок мужчина пощупал мне лоб. У него были желтые пальцы, пропахшие табаком.

– Завтра кончается гарантия, но я пришла сегодня на всякий случай. Он запрограммирован на шестой класс, а не может одолеть и пятого, – наступала Здена.

Продавщица подключила меня к сети.

– Он не сошел с ума, – уверенно сказала она. – Случается, что в младших классах учебная программа гораздо сложнее, чем у старшеклассников.

– Простите, пани, вас не удовлетворяет работа его головы? Вы хотите его вернуть? – спросил мужчина с дырявым зонтиком.

Я заморгал глазами.

– Вот видишь, – я поглядел на Здену, – со мной все в порядке.

– Ну скажите, к чему мне такая голова, – снова стала жаловаться Здена. – Хотите всучить мне его обратно?

Она сердито схватила меня за чуб и засунула обратно в авоську.

С мужчиной-покупателем она вообще объясняться не собиралась.

Я выиграл. Не люблю менять хозяев! Что ни говори, со Зденой довольно любопытно беседовать, хотя путешествия в сетке, признаюсь, меня утомляют.

Яна Моравцова{*}

[Закрыть].
Цветок{14}
(перевод И. Герчиковой)

– Ты разбираешься в цветах? – спросила Маркета, отодвинув от себя стопку бумаг, сплошь исписанных цифрами.

– Послушай! – Либуша закатила глаза. – Оставь меня в покое с цветами. У меня отчет не сходится, куда-то исчезла крона. Эти монтажники всюду ездят, а заполнить бумаги никак не научатся.

Маркета вздохнула и до обеда более не промолвила ни слова.

– Ну что, нашла свою крону? – поинтересовалась она у приятельницы, когда они приступили к еде.

– Да, наш гениальный Ружичка, разумеется, все заполнил неправильно.

– Ружичка? – Маркета задумчиво помешивала ложкой в тарелке. – У тебя, случайно, нет атласа растений? А еще лучше справочника комнатных цветов. Понимаешь, у меня дома растет какой-то странный цветок.

– Плотоядный, – подсказала Либуша, изучая кусок говядины на блюде.

– Да нет же! – возразила Маркета с раздражением.

В этот день она больше не говорила о цветке.

На следующее утро Либуша застала Маркету за чтением книги с цветными картинками.

– Семейство хвощовых, – прочитала она через плечо подруги. – У тебя дома есть хвощ? А квартиру ты отапливаешь углем?

Маркета хотела промолчать, но потом все-таки кивнула в знак согласия.

– Этот цветок похож на хвощ, – добавила она неуверенно.

– Разве хвощ – комнатное растение?

– Мое растение скорее всего адвентивное, – со вздохом сказала Маркета.

– Какое, какое? – Либуша с удивлением покачала головой. – Что за слово?

– Адвентивное, – повторила Маркета. И с видом сведущего человека добавила: – Это означает «встречающееся в непривычном для себя месте», иными словами, занесенное.

– Так что же, – засмеялась Либуша, – ты куда-то занесла свой цветок?

– Да нет, совсем наоборот – это цветок ко мне занесло, наверное, ветром. Вырос вместо пеларгонии. У меня в подвале стояло пять горшков, во все я посадила пеларгонию. Недавно я вынесла горшочки наверх. Смотрю: в четырех – пеларгония, а в пятом – какой-то непонятный цветок.

– Такое случается. Наверное, пеларгония погибла, а в земле оставалась еще луковица или семечко какого-то растения. Вот оно и проросло.

– Цветок странный какой-то.

– Ты его боишься? – удивилась Либуша. – Так выбрось в сад, и дело с концом.

– Как можно! – Маркета с укоризной посмотрела на подругу. – Выбросить цветок? Если хочешь знать – я его полюбила.

– Ну-ну, – произнесла после минутного размышления Либуша. – А не пойти ли нам сегодня в кино? Вашек купил билеты на де Фюнеса…

– Вот и иди с Вашеком!

– Одну меня он не станет приглашать. А тебе кино не помешало бы – глядишь, и развеялась бы немножко.

– Либуша, не зайдешь ко мне взглянуть на цветок? – Маркета просительно смотрела на Либушу.

Та пожала плечами и кивнула в знак согласия. Почему бы нет?

– Я достала несколько атласов растений, но свой цветок не могу найти, – призналась Маркета. – По-моему, он светится. А днем меняет окраску листьев: они то синие, то красные…

Девушки вошли в квартиру.

Из цветочного горшка, что висел над диваном, где спала Маркета, свисало несколько поникших листьев. Либуша озадаченно посмотрела на подругу:

– Это и есть твой цветок?

Маркета растерянно подошла к горшку и осторожно коснулась листьев.

Либуша быстро зажмурилась и снова открыла глаза. Вот чудеса: листья явно распрямились! Но едва Маркета отошла, как они снова поникли.

– Пойдем-ка в другое место, – тихо сказала Маркета и повела Либушу в ванную. Закрыв дверь, она быстро зашептала:

– Все эти фокусы цветок проделывает, когда я в квартире одна! Перед чужими он притворяется. Раньше я об этом только догадывалась, а теперь уверена. Зашел слесарь – и цветок поник. А стоит постороннему уйти, и он оживает.

Либуша с недоверием взглянула на Маркету.

– Ты ведь сразу после работы идешь домой? Убираешь квартиру, читаешь, смотришь телевизор, и все одна!

– Это не имеет отношения к цветку.

– А когда ты последний раз была в кино? С поклонником, конечно.

– Сегодня вот ходила на фильм с тобой.

– А до этого? Короче, на тебя действует одиночество! – заключила Либуша и решительно открыла дверь в комнату.

Из горшка свисали съежившиеся листья. Либуша подошла и указательным пальцем дотронулась до цветка.

– И вообще это не хвощ. Посмотри сама: у цветка ботва, словно ты намерена заготавливать корм для кроликов.

На другой день Маркета на работе вела себя как-то странно: отвлекалась, мечтательно смотрела куда-то поверх бумаг. Либуше пришлось трижды возвращать ей ведомости – Маркета никак не могла заполнить их и подшить в папки.

– Знаешь, – после обеда сказала Либуша, – был у меня один знакомый… Он интересовался цветами. Позвоню-ка я ему!

– Послушай! – мечтательно проговорила Маркета. – Мой цветок умеет навевать сны.

– Да не выдумывай ты чепухи! – вздохнула Либуша и протянула руку к телефону.

– Нет, право, – продолжала Маркета. – С той поры, как я поставила горшочек возле дивана, мне снятся такие прекрасные сны…

– Почему ты не выставишь его на балкон? – удивилась Либуша. – Цветы не должны находиться в помещении, где спят люди. Ночью растения поглощают кислород.

Зазвонил телефон. Либуша сняла трубку.

– Ты угадал, именно сегодня у меня нет свободного времени, – сказала она и повесила трубку, равнодушно заметив, что это опять надоедает Вашек.

А еще через минуту Маркете позвонил некий Владимир, по словам Либуши, знавший толк в цветах, и договорился о встрече.

– Как по-твоему, прилично пригласить его домой? – спросила Маркета.

– Не понесешь же ты ему горшок в кафе, чтобы выяснить, как надо ухаживать за твоим цветком!

– Сегодня ночью я проснулась: мне показалось, будто цветок протягивает ко мне листья, – утром поделилась Маркета с подругой.

– Он плотоядный, – съязвила Либуша. – Я же тебе говорила.

– Владимир сказал, что это вовсе не хвощ.

– А перед ним он тоже поник? – поинтересовалась Либуша.

– И перед ним.

– А потом светился?

– Нет. По-моему, цветок обиделся.

– А по-моему, ты вполне созрела для сумасшедшего дома.

Их разговор прервал звонок.

– Алло, – сказала Либуша в телефонную трубку, – алло, Вашек, ты меня слушаешь? – Она с досадой бросила трубку. – Тоже мне, строит из себя!

Девушка пододвинула к себе калькулятор.

– Он просто клоун, этот Вашек. Ну и ладно… Так что же было с цветком? – вспомнила она.

– Ты о чем? – встрепенулась Маркета, которая то и дело посматривала на часы. – Он должен был уже позвонить…

– Да кто? – удивилась Либуша. – Неужто ты уже разговариваешь со своим цветком по телефону?

– С каким еще цветком? – с отсутствующим видом проговорила Маркета.

Все произошло как-то сразу и неожиданно для Либуши. Однажды вечером у входа в кинотеатр она увидела Вашека с незнакомой девушкой. Так вот почему он избегал ее! А на другое утро Маркета спросила у Либуши, не знает ли та, где и через кого можно распродать старую мебель.

– Знаешь, мы с Владимиром решили пожениться, – сообщила она.

– А цветок это одобрил?

– Что за шутки! – Маркета вздохнула. – Между прочим, ничего особенного в этом цветке нет. Владимир сказал, что это вьюн. Правда, точного названия я не знаю. А я-то считала, будто мой цветок особенный. Ошиблась. Обычное комнатное растение. – И одним духом выпалила: – Однокомнатную квартиру мы с Владимиром продадим!

Слышать такие слова Либуше было удивительно, но она, лишь пожав плечами, стала листать свою записную книжку с телефонами. Надо думать, она разыщет в книжке кого-нибудь, кто мог бы помочь Маркете с обменом квартиры.

– Петр, не мог бы ты оказать услугу… – говорила она чуть позднее в трубку.

Оставалось только помочь Маркете с переездом. После того как перевезли всю мебель – шкафы, диван, кресла, полки, – в квартире осталось лишь жалкое растение в цветочном горшке. Либуша подержала его в руке.

– Да они тебя не поливали! – удивилась она и направилась в ванную.

Там она аккуратно отмерила нужное количество теплой и холодной воды и полила цветок. Листья распрямились. Либуше даже показалось, будто они слабо засветились и почти нежно прикоснулись к Либушиной руке.

– Смотрю я на тебя, – говорила через неделю заботливая Маркета, – и думаю, что не мешало бы тебе сходить в кино.

– Что ты! – возразила Либуша. – Я теперь по вечерам всегда дома.

А через минуту спросила:

– Ты не знаешь, случайно, где продаются красивые цветочные горшки?