Текст книги "Последний первый квест. Расставляя многоточия (СИ)"

Автор книги: Ольмар Эштон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Алёнка пожелала примкнуть к "уговаривателям". Лёха с Яськой остались в комнате и занялись переупаковкой рюкзака. Алёна, задержавшись в дверях, посоветовала прихватить что-нибудь, годящееся в качестве сухого пайка, и наполнить фляги водой.

В коридорах Локсии кипело пьяное веселье. Разодетые в пух и прах гости, не удостоенные приглашениями на бал магиков, пировали, пели, танцевали, заводили незатейливые интрижки. Лютик, напустив на лицо серьезное выражение, перебирал струны лютни, напевая новую балладу, которую сочинил специально к ежегодному турниру бардов:

Ты купаешься в струях солнечных,

Побеждая их блеском глаз.

Исчезаешь в медовых всполохах…

Задержись хоть на миг! Хоть раз!

Не играй так с надеждой моею,

Дай понять себя хоть сейчас!

О, конечно, опять не успею…

– А в книжке что-то про мятные дождики было. Книжный Лютик гораздо поэтичнее был, чем реальный, – проворчала Алёнка, задержавшаяся послушать барда. – Подкинуть ему, что ли, ценную идею вместе с парочкой рифм?..

Ребята подошли к комнате Цири. Варежка постучала в дверь, замерла, ожидая ответа, и вдруг, мгновенно сосредоточившись, начала водить руками, как бы ощупывая пространство вокруг входа.

– Дрянь дело, – хмурилась она всё больше с каждым пассом. – Тут магическая блокада. Мне не справиться. Сюда никто не может войти. И выйти из комнаты тоже нельзя. Кажется, Йеннифэр всё же поверила нам и спрятала Цири.

– Ректоршу искать бесполезно, она на балу, нас туда никто не пропустит, – озвучил мелькнувшую в глазах девушек мысль Тимофей. – Я понятия не имею, как можно повлиять на ситуацию. Нам нужен портал. Но и Цири он необходим.

– А если мы…

– Мы должны войти в него вместе с ведьмачкой, – Алёнка закончила за сестру. – Только так. Другого решения нет. Возвращаемся.

***

– Проспали!! Мать твою, Голицын! Ты же должен был следить за временем!

Коридоры Локсии были наполнены топотом, бряцаньем оружия, гулом голосов, отрывистыми выкриками команд. Тимоха, чуть приоткрыв дверь, выглянул в зал.

– Реданская гвардия. Мятеж в самом разгаре. Всё как в книге. Собирайтесь, выходим.

Ребята, пользуясь поднявшимся переполохом, выскользнули из комнаты. Прячась за пышными кустами цветущей жимолости, компания добралась до моста, соединяющего Локсию и Аретузу. Отряд реданской гвардии слаженно маршировал в сторону дворца, покинутого подростками.

– Тимох, смотри! Это же Лютик! – зашептал Лёха. – Его же сейчас повяжут!

Одинокая яркая фигура, расталкивая слаженно двигавшиеся шеренги, быстро удалялась.

– Никто никого не повяжет, – Алёнка одернула синий плотный кафтанчик и выскочила на мост. – Всем напялить на морды суровую решительность и погнали! Нам нужно на самый верх, в башню!

Друзья последовали за устремившейся вперёд девушкой. Когда мост остался позади, а под ногами замелькали ступени лестницы, ведущей к Аретузе, остров потряс гулкий удар. Земля под ногами закачалась, светлеющее предрассветной розовостью небо окрасилось в дикие оттенки, деревья согнулись от шквала внезапно налетевшего ветра.

– Тиссая де Врие сняла магическую блокаду! – закричала Алёнка, перекрикивая поднявшийся шум. – Ну, сейчас пойдет резня! Бего-о-ом! Времени почти не осталось!

В Гарштанге, дворце, расположенном выше Аретузы, шел бой. Стены качались, с потолка сыпалась штукатурка, воздух гудел от заклинаний, летевших со всех сторон.

– Смотрите! Там Цири! – Варя указывала пальцем куда-то вверх. – Убьётся же!

Выскочившие на балюстраду подростки посмотрели туда, куда показывала девушка. Тонкая фигурка, прижавшись к стене, осторожно двигалась по узенькому карнизу, кольцом охватывавшему здание. Из окон слева и справа от девочки выглянули преследователи. Один из них немедля полез из окна, увидев, что жертве некуда деться. Цири замерла, не зная, куда бежать.

– Прыгай! Прыгай вниз, ведьмачка! – закричал Тимофей. – Прыгай! Ты сможешь!

Девочка, будто услышав далекий крик, встряхнула головой. Пепельные волосы взметнулись каскадом, когда Цири мастерским, точно выверенным движением, спрыгнула с карниза. Длинный кувырок – и тоненькая фигурка забалансировала, закачалась, ловя равновесие на полуразрушенном узком мостике. Задержалась на мгновение и быстро скрылась в полумраке галереи.

На повороте одной из лестниц, ведущих в Гарштанг, в плотно сбившуюся группу подростков влетел Лютик, бледный как полотно.

– Что вы здесь делаете?! Бегом вниз! Там смерть! Всё рушится! Спасайтесь!

– Простите, милсдарь поэт, нам в другую сторону, – на бегу проворчала Алёнка. – У нас ноги. Нам домой.

Каким-то чудом избежав столкновения с группой скоя" таэлей, как горох посыпавшихся из темного коридора, ребята медленно, но верно продвигались наверх, к Башне Ласточки, сиявшей золотыми куполами в зыбкой рассветной полутьме. Лестницы, переходы, увитые плющом беседки проносились мимо них, слившись в череду поделенных на фрагменты картинок.

Мелькнул гарцующий на коне рыцарь в шлеме, украшенном крыльями хищной птицы. Не заметив укрывшихся в кустах подростков, пронёсся мимо мрачный тип со шрамом от старого ожога на пол-лица. Грязно матерясь, из окна вывалилась одетая в черное магичка. Ребята торопились. Башня Ласточки приближалась.

Взошедшее солнце полоснуло небо яркими лучами. Затихающий шум магического боя, продолжавшегося в стенах Гарштанга, терялся вдали. Подростки, запыхавшись, влетели в большой зал, светлый, наполненный рассветным сиянием и запахом морского простора. Кариатиды, поддерживавшие свод, улыбались таинственно.

– Куда дальше, Тим? – спросила Варежка. – Мы на месте? Это тут?

– Вон лестница, – Тимоха отёр лоб. В обеих руках было по мечу. Парень, сам не зная зачем, подобрал их на месте недавней схватки, когда представилась возможность. – Лёха, поднимись, глянь что там. Остальные – тут, надо перехватить Цири.

У подножия башни загрохотало. Тонко и жалобно заржал конь. Через несколько секунд на лестнице раздался легкий шорох шагов. Цири, сжимавшая в руке тонкий кордик, выскочила в зал.

– Вы?! Откуда?!

Лёха, вернувшийся из башни, растерянно мялся.

– Там нет никакого портала, народ. Голые стены, резной потолок, колонны. Больше ничего… Лоханулись не по-детски…

Алёнка настороженно прислушивалась. Варя раскинула руки, незряче ощупывая воздух перед собой.

– Бегите! – вдруг завизжала она, услышав шум, похожий на шелест крыльев летящей птицы.

Цири шагнула к лестнице, на которой стоял растерянный Лёха. Яська, ни на шаг не отходившая от брата, попятилась, цепляясь за резные перила. Тима швырнул другу тяжелый рюкзак и половчее перехватил мечи, оглядываясь, не зная, откуда ожидать нападения. Алёнка, решительно мотнув головой, бросилась к сестре, застывшей у входа в башню.

Мелькнула неясная тень, зашумело, и в центр зала мягко опустился, шурша плащом, высокий представительный мужчина лет тридцати пяти на вид.

– Рад встрече, пташка, – склонившись в комическом поклоне, проворковал мужчина, глядя на Цири. – Позволь представиться…

– Вильгефорц, – прошипела Алёнка. – Садист и властолюбец. Хрен тебе, а не Старшая Кровь, чучело! Беги, Цири!!!

Тимофей, ни секунды не раздумывая, метнул один из мечей. Остро оточенный кусок железа мягко зашелестел, взрезав воздух, и звякнул тонко, отраженный быстрым пассом Вильгефорца. Цири, поудобней перехватив кордик, плавным и быстрым движением переместилась к лестнице, на которой замерли Лёха и Яська. Варежка нахмурилась, сложила ладони в молитвенном жесте и стала напевать тягуче-звучащее заклинание. Алёна, пятившаяся к лестнице, замерла посреди зала. Воздух в древнем помещении наполнился грозовым запахом озона. Вокруг столпившихся у подножия лестницы ребят возник радужно-переливавшийся купол.

Вильгефорц, один из самых могущественных магов этого мира, презрительно усмехнулся, взглянув на Варежку:

– Не пыжся, красавица, мой птенчик от меня никуда не денется. А вот тебя следует хорошенько проучить.

Время, замедлив бег, поплыло. С ладоней Вильгефорца, гудя скрытой энергией, сорвался огненный шар. Тима закричал, бросаясь на мага, и тут же отлетел безвольной куклой, врезавшись в балясины мраморной лестницы. Алёнка испуганно охнула. Варежка продолжала читать заклинание. Шар, отбрасывая желто-оранжевые отблески на мраморные тела ухмыляющихся кариатид, летел. Раздался гулкий топот шагов на лестнице.

– Вильгефорц!!!

Маг обернулся. На лестнице, ведущей к Гарштангу, стоял ведьмак.

Время вернуло себе привычный темп. Огненный шар, взвизгнув тонко на излёте, взорвался снопом искр, врезавшись в девичье тело. Алёнка, кинувшаяся наперерез магическому снаряду, приняла удар, предназначавшийся сестре, на себя. Синь кафтанчика окрасилась ярко-алыми потеками, чернью обгоревшей ткани.

– Синее с красным – фууу! – прохрипела девушка, глядя на исходившую паром огромную рану на животе. Осела на холодный мраморный пол. – Отстой…

Лёха бросился вперед, вырываясь из-под магического щита. Ведьмак, мечом выписывая вокруг себя шипящую мельницу, прыгнул на Вильгефорца.

Варежка, прервав тягучую нить заклинания, подхватила сестру под мышки и потащила её под защиту радужного купола. Лёха, не церемонясь, оттолкнул точную копию своей девушки от бьющегося в агонии тела, подхватил Алёнку на руки и устремился к лестнице.

В руках Вильгефорца из ниоткуда вдруг материализовалась толстая длинная палка. Геральт зло сплюнул и длинным, нечеловечески-быстрым прыжком в одно мгновение оказался рядом с подростками.

– Уходите! Быстро!

Лёха, несший на руках захлебывавшуюся кровью Алёнку, ринулся вверх по лестнице. Цири, оглядывавшая поле битвы ошалевшими, дурными глазами, в которых плескался ужас, кинулась вслед за парнем. Тимоха отступал, прикрывая рыдающую Варежку и Яську, тянувшую за лямку тяжелый рюкзак.

– Ты не получишь Цириллу, Вильгефорц. Ты не войдешь в Тор Лара, – севшим голосом произнес Геральт.

– Из этой башни нет выхода, дуралей! – засмеялся Вильгефорц. – Пташка в любом случае попалась!

– Выхода, говоришь, нет? Чудесно. Значит, чтобы войти в Башню Ласточки, ты должен обойти меня, а я пропускать тебя не намерен.

Страшный шум, звон сталкивающихся в противостоянии клинков тут же наполнил древний зал. Ребята, подгоняемые ужасом последних минут, влетели в маленькое, скованное сном древности помещение башни. Цири испуганно оглядывалась. Алёнка выгнулась на руках Лёхи, задрожала мелко и замерла, незряче уставившись в потолок. Парень закричал.

Потрескавшаяся от времени штукатурка вдруг вспучилась, выгибаясь глубокими морщинами, обсыпалась. Обнажилась старая кладка. Стена замерцала мертвенным светом. Опалесцирующий овал магического телепорта разгорелся мощным призывным светом. Цири сделала неуверенный шаг навстречу открывшемуся порталу.

Подростки, не оглядываясь более на гремевший звуками боя зал, шагнули в неизвестность вслед за маленькой девочкой. До смерти испуганной Цириллой, наследницей королевы Калантэ, ведьмачкой, познавшей науку убивать, Старшей Кровью, способной уничтожить мир и возродить его.

Дальше была пустота. Бешеное коловращение, боль, пронзающая каждый нерв, ослепляющая ярость и мертвенное молчание потустороннего. Холод. Вспышка яркого света. Тишина.

ГЛАВА 7

– Тима! Тимочка! – жалобный всхлип разрушил мёртвую черноту. – Тимоша, очнись, пожалуйста!

Тимофей заворочался, прищурился, поморщившись от резанувшего по глазам яркого солнечного света. Застонал, смог приподняться, опираясь на локти. Саднили стёсанные ладони и тупо ныли колено и копчик, ушибленные неизвестно когда.

– Где… – прохрипел парень. – Где все, Варежка?

Варя отерла сухие, покрасневшие глаза, всхлипнула, пожала плечами и с тоской посмотрела куда-то за спину Тимохе. Потирая ушибленное колено, парень, наконец, поднялся во весь рост и огляделся.

Вокруг, насколько хватало глаз, протянулась унылая равнина, на всем протяжении которой торчали изъеденные ветром скальные выступы, обрамлённые низкорослыми деревцами. Серо-коричневые, причудливо изломанные сухие ветви во все стороны тянули свои корявые пальцы-сучья. Желто-пегие заросли ковыля перемежались каменистыми проплешинами, усыпанными мелким гравием. Впереди, на самой границе видимости синела гряда далеких гор, изломанным контуром перечеркивая прозрачную голубизну неба.

– Судя по тому, что мы не в лесу, откуда стартовали в нашем мире, нас опять куда-то занесло. Теория Алёнки о возвращении попаданцев в то же время и место…

Варежка, едва было упомянуло имя сестры, выпрямилась, встала, резко вытерла грязными кулаками заблестевшие глаза.

– Прости, Варюш, я не подумал… Я не хотел…

– Ерунда. Ерундовая ерунда. Она умерла, да, я видела, знаю. Во мне что-то оборвалось, как только… Но… Понимаешь, Тим… Она жива. Я чувствую!! – Девушка едва слышно всхлипывала, уткнувшись в плечо Тимохи, и продолжала быстро шептать. – Мы же близняшки! Алёнке зуб вырывали, а у меня тот же самый зуб сразу разболелся, пришлось и мне к стоматологу идти. А в пятом классе она ногу сломала, помнишь? А я сразу почувствовала, хоть дома тогда сидела и не знала ничего, не видела. А сейчас я чувствую! Понимаешь? Она жива!

Тимофей обнимал девушку, сбивчиво перечислявшую случаи из жизни, когда имела место таинственная и необъяснимая связь близняшек. Парень не мешал, не перебивал и не пытался переубедить. Такая Варина реакция, считал он, была всё же лучше холодного, молчаливого, рвущего сердце горя – ослепляющего, сводящего с ума, каждую секунду по капле отбирающего жизнь у того, кто остался. Тима всегда был сторонником постулата о том, что время лечит. Время, да. И предельная занятость, не позволяющая задуматься о бездне неведомого, в которую уходят умершие.

– Хорошо, Варюш, раз ты уверена в том, что Алёнка… хм… значит, нам тоже надо попробовать остаться в живых, – Тимофей слегка отодвинул девушку и взглянул ей в глаза. – А для этого… Нужно найти остальных. Нужно понять, куда нас, блин, опять занесло. И выбираться.

Варя кивнула, расправила плечи, ловким движением собрала в косу растрепавшиеся белокурые локоны и огляделась по сторонам:

– С чего начнем?

– Ты что-нибудь помнишь о перемещении? Когда ты очнулась? – сыпанул вопросами парень. – Давно? Сколько я без сознания был? Слышала что-нибудь? Видела?

Почти на все вопросы Варежка отрицательно качала головой. Сказала, что пришла в себя не более получаса тому назад, встала, огляделась, куда-то пошла, ещё пребывая в полубеспамятстве, и почти сразу наткнулась на него, Тимоху. Не прошло и пяти-десяти минут, как ей удалось растормошить лежавшего без сознания парня.

– Как мы будем искать остальных, Тим? Эта пустыня… степь… бог знает, что это такое, но оно огромное. Кругами пойдем? А если пропустим?.. И воды нет, а пить хочется…

Тимоха задумался, а потом усмехнулся, потянув за цепочку амулет, висевший у Вари на груди. Тот самый, что чуть более суток назад легко вывел их на оборотня.

– Как он работает, малыш? Только на монстров?

– Тимка! Ты – чудо!!

Варя, смущенно улыбнувшись, неловко чмокнула Тимоху в щёку.

– Он на любого работает! Нужно только чётко представлять себе цель. Монстра… зверя… человека. И чем чётче видишь того, кого ищешь, тем лучше амулет отзывается.

Варежка вытянула руку, позволяя импровизированному компасу свободно повиснуть. Закрыла глаза, сосредоточилась. Цепочка завибрировала, резко натянулась, камень-кулончик вдруг словно обрел крылья. Рванулся вверх, задёргался, свалился вниз, будто разом потяжелел. Снова вверх, в сторону, заметался, как посаженный в клетку воробей, натянул цепочку, указывая куда-то вдаль, и тут же успокоился, вернувшись к образу обычного украшения. Варя всхлипнула, плечи её обреченно опустились.

– Ты про Алёнку думала, да? – мгновенно сообразил Тимоха. – Немедленно успокойся! Возможно, она далеко и тебе просто не хватает силы подпитывать амулет. Помнишь, когда оборотня искали, Йеннифэр усиливала твой заряд!

Варя кивнула, в её глазах снова загорелся огонек надежды.

– Представь Яську. Думай сейчас только о ней! Она маленькая, испуганная. Ждет нас где-то в этих ковылях. Ей страшно, одиноко. Подумай о ней!

Девушка собралась с силами, снова вытянула руку вперед. Поначалу амулет не шевелился, а потом начал раскачиваться как маятник, камень едва заметно замерцал и потянул вперед. Варя с Тимохой переглянулись радостно и пошли в ту сторону, куда упорно указывало заговоренное украшение. Через несколько шагов ребята наткнулись на меч, который был в руках Тимофея в момент телепортации. Увязнув клинком в расщелине между камнями, меч выглядел иллюстрацией к эпическим легендам.

– Мой Эскалибур! – радостно воскликнул Тимоха. – Подожди, Варюш, я сейчас буду изображать короля Артура.

– Вообще-то, меч, застрявший в камне, назывался не Эскалибур, а Кларент. Эскалибур Артуру вручила Владычица Озера, – поправила девушка, с улыбкой глядя на Тиму, пытавшегося вырвать из расщелины крепко засевшее оружие.

– Кларент так Кларент, фиг с ним, – хекнул Тимоха, приложив последнее усилие и освободив меч из плена. – Нам сейчас любой меч подойдёт, как бы он ни назывался. Хотя озеро, даже без Владычицы, тоже не помешало бы.

Через полчаса ходьбы под безжалостно палящим солнцем подростки дошли до большого, метров двух в основании и примерно трех с половиной в высоту, камня с острыми, изломанными и объеденными ветром краями. Амулет указывал чётко на камень, никуда не отклонялся. Замер, мелко задрожав, как охотничья собака, сделавшая стойку на дичь. Звякнул цепочкой и прекратил изображать из себя компас, словно успешно справился с задачей. Варя с Тимой недоуменно переглянулись. У подножия камня было пусто.

– Ничего не понимаю, – пожала плечами Варежка, оглядываясь. – Он четко вёл. Я чувствовала, как камень распирало от энергии. Если верить амулету, то мы на месте.

– Я сейчас почему-то "Чужих" вспомнил, – сдавленно хохотнул Тимоха. – Помнишь момент, когда десантникам детектор показал, что Чужие прямо перед ними, а никого в комнате не было? А твари оказались над головами, сверху посыпались.

Варя тут же взглянула вверх и чуточку истерично фыркнула, уперевшись взглядом в безбрежную синь неба. Откуда-то из-за камня раздался стон.

– Мы идиоты! – хлопнул себя по лбу Тимофей и кинулся на звук. – Яся! Яська! Мы тут, не бойся!

С обратной стороны скального выступа, куда одуревшие от жары подростки не сообразили заглянуть, лежала Яська, крепко вцепившаяся в тяжелый Тимкин рюкзак. На лбу девочки запеклась кровавой коркой свежая ссадина, колени были ободраны, а на одной ноге не хватало туфельки. Яся глухо стонала, не открывая глаз, не реагировала на окружающее, никак не отзывалась на призывы тормошившего её Тимохи.

– Осторожней, Тим, у неё может быть сотрясение, смотри, какая ссадина на голове, – Варя аккуратно высвободила лямки из рук девочки, потянула за шнур, раскрывая туго набитый рюкзак. – Держи воду, попробуй чуть-чуть умыть её и капни немного на губы, это должно помочь.

Тимофей, не обращая внимания на резко вспыхнувшую жажду, экономно смочил платок, поданный Варей, аккуратно протер лицо стонавшей девочки. Наклонил флягу, тонкой струйкой воды смочив запекшиеся от жары губы. Веки Яськи задрожали, она открыла мутные, ничего не выражающие глаза.

– Яся, Ясенька, как ты? Где болит? – Варежка присела рядом, встревожено пытаясь поймать плывущий взгляд девочки.

Глаза Яськи очистились от пелены беспамятства, она вздрогнула, попыталась сесть и бессильно откинулась, застонала, схватившись грязной рукой за голову.

– Больно, – прошептала девочка. – Голова…

– Ты лежи, лежи, маленькая! На вот, попей немножко.

Варежка, бормоча под нос, выбрасывала из рюкзака вещи, стараясь докопаться до походной аптечки, без которой никогда не выбиралась на природу.

– Тебя не тошнит, Ясь? – спросил Тимоха, обеспокоенно глядя на то, как мертвенная бледность заливает лицо ребенка.

– Нет… не знаю… не очень… голова болит… сильно…

– Возможно сотрясение. Обезвоживание. Влияние телепортации, – бормотала Варя, копаясь в рюкзаке. – Чёрт, я слишком мало знаю обо всем этом. Могу колдануть антидот, но тут никого не травили и не кусали. Магически лечить всё остальное меня не научили. О, есть!

Девушка раскрыла сумочку из плотного полиэтилена, в которую когда-то давно, еще на Земле, упаковала все лекарства, что могли пригодиться в походе. Бинт, вата, бактерицидный пластырь, бутылочка с перекисью водорода, упаковка ибупрофена и пачка активированного угля, баночка с витаминами, йодный карандаш, нош-па, полисорб, средство от ожогов, спрей от комаров, противозудная мазь и крем с мощным UF-фильтром, защищающий от солнечных ожогов. На дне сумочки обнаружилась даже пара блистеров с антибиотиком широкого спектра действия.

– Сейчас тебе полегчает, малышка, – шептала Варежка, измельчая таблетку в изящной чайной ложке, кем-то спертой с ужина в Локсии. – Тима, воду!

Капнув пару капель в ложечку, Варя хорошенько размешала получившуюся кашицу.

– На, Яська, выпей. Знаю, что фу и горько. Запивай. Ещё! Скоро должно подействовать. Так быстрее будет, чем целой таблеткой глотать. Ложись, не вставай! Тебе нужен покой.

Ребята устроили Яську на тонкой полоске тени, которую отбрасывал раскалившийся на солнце камень. Варежка аккуратно промыла буйно пенившейся перекисью все ссадины и порезы и заклеила самые обширные бактерицидным "дышащим" пластырем. Наконец справившись с первоочередными заботами, подростки по очереди прильнули запекшимися губами к фляжке с водой.

– Лёша… – прошептала Яська. Васильковые, светившиеся яркой болезненной синевой глаза девочки обеспокоенно уставились на парня. – Тим, где Лёша?

– Лежи, Яська, не вставай. Я найду его, обещаю.

Тимоха посмотрел на амулет. Варежка кивнула, встретившись с парнем взглядом. Сосредоточилась, посылая ментальный заряд в тело безжизненного кулончика. Красный камень знакомо задрожал, запрыгал, удерживаемый цепочкой, и вытянулся стрелкой, четко указывая направление.

Тимофей перехватил амулет и пошёл, резко забирая влево от большого камня, под которым ютились девчонки.

– Тима! Воду возьми! И… возвращайся, когда останется полбутылки. Если что, то… потом лучше вместе искать будем.

Тимоха вернулся и, скрутив нехитрую петлю, подвесил на пояс наполненную водой пластиковую полторашку, неведомо как сохранившуюся в инвентаре путешественников по параллельным пространствам. Мысленно поблагодарив предусмотрительную Алёнку, заставившую своего парня как следует подготовиться в дорогу, Тимофей зашагал в направлении, которое указывал амулет.

Солнце, добравшись до высшей точки небосклона, палило немилосердно. Тело, в целом хорошо защищенное магической рубашкой, купленной в мире «Линейки», достаточно спокойно реагировало на жару и сухость. Беспокоило нывшее колено и тупая боль в ушибленном крестце; и то и другое мешало выдерживать взятый темп, заставляло останавливаться и растирать болевшие места.

Тимофей старался экономно расходовать воду и прикладывался к бутылке только для того, чтобы едва-едва смочить губы. Через пару часов после того, как покинул девочек, Тимоха сделал привал и, наконец, позволил себе напиться. Амулет дергался на цепочке, словно пойманный трутень, которого привязали ниткой за лапку.

– Ни набигай, амулетег! Узбагойзя! – хохотнул уставший парень, озвучив давно устаревший интернет-мем. И тут же вскочил, охнув от боли в копчике. Что-то темное мелькнуло, мгновенно исчезнув за высокой кучей камней. Амулет затрепетал. – Лёха! Лёха, это ты?

Из-за каменного завала раздался угрюмо-радостный вскрик и Лёха, выглядящий абсолютно невредимым, выбрался из укрытия.

– Тимоха, ты?! Как?!

– Лёха! Братан! Как ты? Ты в порядке?

Алексей, внезапно насупившись, растерянно огляделся.

– Алёнки нигде нет. Понимаешь, Тим? Её нигде нет!!! Я держал её… Крепко… А потом тряхнуло… Взрыв… Темнота… Её вырвало у меня из рук, я помню! Я держал! Держал!.. А потом…

– Цыц, брат! Возьми себя в руки, – Тимоха хлопал Лёху по спине, по-медвежьи неловко прижимая к себе в дружеском объятии. – Держись, братюня. Всё… Всё образуется… Всё будет хорошо… Надо идти. Мы нашли Яську, она ждёт тебя.

– Но Алёнка!.. Надо найти её! Я прочесал всё вокруг, но, может, её дальше отбросило…

– Послушай меня! Слышишь, блин, что я говорю?! – Тимофей резко встряхнул Лёху, пытавшегося куда-то бежать, за плечи. – Алёнка умерла. Слышишь?! Её тут нет! Ей ты ничем не поможешь! Зато можешь помочь сестре! Подумай о живых, чёрт тебя подери!

Лёха застыл, будто окаменев, насупился и, вздохнув, безнадёжным взглядом огляделся вокруг.

– А может…

– Не может, Голицын. Возвращаемся! На вот, попей.

Солнце уже проделало больше двух третей своего дневного пути по небосклону, когда ребята подошли к камню, возле которого их ждали Варежка и Яська.

– Лё-ёшенька! Братик! Живой! – девочка, немного оправившаяся от травм, бросилась на шею к брату.

Лёха чмокнул сестру в макушку и без сил свалился в погустевшую у основания глыбы тень. Варя подошла к Тимофею и, привстав на цыпочки, поцеловала парня в щёку.

– Нашел, значит?..

– Нашёл…

Лёха с тоской во взгляде посмотрел на точную копию своей погибшей девушки и отвернулся, слушая вопросы теребившей его сестры.

В этот день решили больше никуда не идти. У Яськи, крепко приложившейся лбом во время падения, ещё ощутимо кружилась голова, и жутко болели стёсанные до мяса колени. Лёха и Тимофей, вымотанные дневными блужданиями, едва переставляли ноги. Варежка, приложив неимоверные усилия, подняла парней, отправив их собирать всё, что может гореть. Начитанная девушка знала, что ночи в подобных местах бывают очень, очень холодными. Нужно было позаботиться об уютном, насколько это возможно, ночлеге.

Приближался вечер, изнуряющая жара почти спала. Горы на севере (сориентировавшись по двигавшемуся в небе светилу, подростки определили положение сторон света) посинели почти до черноты. Горячий воздух, поднимавшийся над раскаленной за день поверхностью земли, дрожал и искажал видимую реальность.

Варежка, забыв об отдыхе, выкладывала из валявшихся кругом крупных камней полукруглую стенку, выпуклой стороной обращенную к пустыне. Широкий камень, у которого нашли Яську, должен был закрывать подростков от ночного ветра со спины, а каменная стенка, возводимая Варей, теоретически способна была отражать в нужную сторону идущее от огня тепло.

Пока парни собирали топливо для костра, девчонки переоделись в давно уже забытую земную одежду. Варя надела плотные джинсы, свободную светлую футболку, в которой поехала на пикник, и теплую пайту, а Яська, морщась от боли в стёсанных коленях, натянула спортивный костюм. С видимым удовольствием застегнула на себе мастерку, ежась от внезапно похолодевшего ветерка. Крепкие легкие кроссовки на ногах обеих позволяли больше не думать о раскаленной почве.

Вернувшиеся с кучей засохших веток какого-то дерева, отдаленно напоминавшего акацию, ребята разглядывали немного повеселевших девчонок. Лёха, хмурясь, смотрел на Варежку, ничем сейчас не отличавшуюся от Алёнки. В поход сестры оделись одинаково. Тимоха сдержанно откашлялся, привлекая внимание.

– Лёх, надо бы растопки. Пойдем, хоть ковыля надергаем.

Лёха встряхнул головой, отгоняя наваждение. Пожал плечами безразлично, мол, надо, значит, надёргаем. Механически переставляя уставшие ноги, двинулся вслед за другом.

Ладный костерок, собранный ребятами, Варя со второй попытки разожгла выколдованным огоньком. Высохший под палящим солнцем ковыль тут же занялся, обнял жарким пламенем уложенные шалашиком дрова. Парни чуть воспрянули духом, когда Варежка достала из свертка промасленной бумаги румяные копченые ребрышки, тщательно упакованные Лёхой прошлым вечером.

– Варь, я там где-то сыр укладывала, – устало сказала Яська, у которой снова разболелась голова. – Белый такой пакетик.

Найденный сыр, к превеликому сожалению, не вынес испытания дневной жарой. Поверхность его покрылась скользкой липкой плёнкой, сыр издавал тухлый запах прелости и плесени. Яська, и до того с трудом боровшаяся с тошнотой, не выдержала и убежала за камень.

– Варь, – откашлялся Лёха. – Я там винчика с ужина прихватил. Налей, а?

Тима с Варежкой переглянулись.

– Не стоит, Лёх, – покачал головой Тимоха. – Завтра долгая дорога, ни к чему тебе похмелье.

– Романов, я не понимаю, ты мне мама что ли? – неожиданно возмутился Лёха. – Бухло, похмелье – пофиг! Ни лучше, ни хуже не станет. Наливай, Варюх.

– Лёша, не надо. Воды очень мало. Тебе с утра пить захочется.

– Помянуть бы надо, народ. Хоронить, конечно, некого, а вот помянуть надо. Наливай, Варюх.

– Не буду я живых поминать! Тим, дай ему в бубен! Алёнка жива!

– Лё-ё-ёш… Пойдем спать, а? – вернувшаяся Яська вытирала ладошкой взмокший лоб. – Ну пойдем уже, а?

Парень устало вздохнул и ушёл к сестре. Свернувшись калачиком на расстеленном покрывале, Лёха почти моментально погрузился в чуткий беспокойный сон. Варя с Тимохой подбросили дров в затухающий костер и улеглись рядом с семейством Голицыных.

Тимофей разбудил всех за пару часов до рассвета. Небо на востоке посветлело. Звезды таяли на бездонном куполе неба.

– Мы не на Земле, – констатировала Варя, разглядывая незнакомые созвездия. – Все-таки мы не на Земле. Нас опять куда-то занесло.

Дрожа от утреннего холода, подростки быстро собрались и в зыбком предрассветном полумраке двинулись на север, в сторону далеких, но отлично видимых гор. Шли быстро, ходко. Молодые организмы за несколько часов сна почти полностью восстановили утраченную за день энергию. На ходу ребята немного подкрепились копчёностями, оставшимися с ужина.

Лёха, угрюмо нахмурившись, вёл группу вперед, девочки держались чуть приотстав, а Тимоха, как самый сильный и тренированный, замыкал шествие. На рассвете потеплело; раскинувшуюся вокруг каменистую равнину стало видно гораздо лучше. Лёха, не оглядываясь, пёр вперед, взяв достаточно быстрый темп. Через пару часов, когда восходящее солнце окрасило местность нежным кирпично-розовым светом, Яська стала спотыкаться. Еще через три часа бешеной гонки девочка остановилась, не в силах сделать ещё хоть шаг.

– Лё-ё-ёш, подожди. Давай передохнём!

– Соберись, мелкая! Кому сейчас легко? – рявкнул, не оборачиваясь, парень. – Чем больше пройдем, тем меньше останется.

– Лё-ёш! Я устала. У меня голова болит.

– Не ной, я сказал!!

– Лёх, притормози! – глухо проворчал Тимоха, с тревогой глядя на Яську, бессильно присевшую у невысокого валуна.

– Максимум через час станет слишком жарко, – прикрыв глаза, информировала Варежка, рядом с Яськой привалившись к камню. – Вчера мы все были заряжены адреналином, поэтому и смогли проблуждать весь день. Сегодня такой фокус не удастся. Надо подумать об укрытии. На такой жаре мы теряем слишком много влаги.

– Это тебе в Академии Юных Сурков рассказали? – недовольно буркнул Лёха и, увидев, что кроме него никто не двигается, остановился. – Или в воскресной школе бойскаутов? Ой, простите, не прав! Гёрлскаутов! О! А, может, ты Беара Грилза обсмотрелась?