Текст книги "Волшебство любви"
Автор книги: Оливия Дарнелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
Они продолжали ехать по широкой, окруженной с двух сторон огромными гранитными глыбами дороге. Темнело, и в сумерках эти огромные камни напоминали застывших чудовищ из кельтских преданий.
– Какой мрачный пейзаж. – Энн поежилась.
– Это в темноте, а при солнечном свете все выглядит более жизнерадостно, заверил Брайан и продолжил:
– Итак, о Мэб...
Энн не слушала, ее тревожила предстоящая встреча с обитателями Эйвонкасла. Сумеет ли она сыграть свою роль так, чтобы не вызвать подозрений, не подвести Брайана и самой не попасть в глупое положение? Ну, в него-то я уже попала, подумала Энн. Интересно, о чем мы будем с ним говорить вечерами? Хорошо еще, что из-за его сурового нрава нам не придется разыгрывать влюбленных. 6т него, я думаю, никто не ожидает проявлений нежности, тем более на людях. Интересно, как он себя ведет с Фионой? Энн вздохнула и расправила плечи, постаравшись изящно прогнуть спину. Как там пишут в романах? Мягкая грация леопарда? Да, мягкая грация леопарда. Энн, неудовлетворенная результатом, предприняла еще одну попытку.
– Тебе неудобно, Энн? – прервал ее упражнения Брайан. – Потерпи, осталось недолго. На чем я остановился? Итак...
Энн поняла, что непривычная многословность Брайана вызвана теми же, что и у нее, чувствами – он тоже смущен предстоящей встречей с обитателями Эйвонкасла. Бедняга! С таким самолюбием – и в такой ситуации! Она решила прийти ему на помощь и поддержать разговор.
– Повтори, пожалуйста, последнюю фразу.
– Мэб никогда никому не навредила, а наоборот, говорят, – он усмехнулся, она даже способна на такое доброе дело, как возвращение мужской силы. Я знаю одного обратившегося к ней несчастного.
– Почему несчастного?
– Скоро узнаешь, – зловеще пообещал Брайан.
– Не пугай меня, пожалуйста, – жалобно попросила Энн, – мне и так не очень-то уютно. Брайан сжалился.
– Моему Джону, ты его сейчас увидишь, Мэб предсказала неудачную женитьбу и оказалась права. Ты это поймешь, когда увидишь его вторую жену – нашу домоправительницу и кухарку Клару. Впрочем, в ответственных случаях Джон не допускает ее на кухню и готовит сам.
Энн поразило слово "нашу". Неужели Брайан так вжился в образ? Как ни странно, это не было ей неприятно, скорее наоборот.
– А как тогда насчет змеи? – спросила она.
– Какой змеи?
– Мэб сказала, что я должна остерегаться змеи. Брайан пожал плечами.
– Не знаю. Со змеями до последнего времени у нас никаких проблем не было, как, впрочем, и самих змей. Видимо, старушка сдает, или она имела в виду Великого морского змея. В чем она действительно сильна, так это в преданиях и легендах. Историю Кестеллов она знает лучше меня, хотя это и несложно.
Вдали показались огоньки.
– Подъезжаем к дому. Я должен еще кое-что сказать тебе, Энн. – Брайан выдержал паузу. – Я уже упомянул Клару, жену Джона, нашего дворецкого, управляющего и единственного слуги. Он очень славный малый, и его семья уже несколько столетий подряд честно служит Кестеллам. Джон два года назад овдовел, тут-то Клара его и подхватила. Она тоже из этих мест, но жила в городе, а чем занималась, никто не знает. Все, кто знал Клару в юности, пытались отговорить Джона, а Мэб громогласно проклинала тот день и час, когда уступила мольбам вдовца и выдала некое снадобье, от которого тот почувствовал себя двадцатилетним и воспарил. Я бы мог отговорить его от женитьбы, но рассудил, что это дело самого Джона и ему решать, как жить и с кем.
Энн во все глаза смотрела на Брайана: поистине день откровений! Кто бы мог подумать, что он способен на такую деликатность и чуткость!
– Говорят, Юлара и здесь не угомонилась. По слухам, ее пассия – наш новый садовник. В общем, – быстро проговорил Брайан, вконец утомленный длинной речью, – не обращай на них внимания.
– Ну, мне-то терпеть всего два месяца, – отозвалась Энн с каким-то не понятным ей самой злорадством.
– Зная Клару, это немало, и потом... – Брайан не договорил, вглядываясь в смутные фигуры впереди. – По-моему, нас встречают.
Он затормозил, вышел из машины и помог выйти Энн. Навстречу им спешил высокий плотный мужчина. Две другие фигуры из-за сгустившейся темноты Энн разглядеть не могла.
– Ну, Джон, ты, я вижу, не похудел за это время. – Брайан протянул мужчине руку, которую тот энергично пожал.
– Энн, позволь представить тебе Джона Финча – верного хранителя Эйвонкасла.
Джон застенчиво улыбнулся и поклонился Энн. Под мышкой он держал клетчатую красно-зеленую кепку с огромным козырьком. У Энн при взгляде на этот оригинальный головной убор почему-то сразу же улучшилось настроение, и она с удовольствием протянула Джону руку. Тот осторожно, едва касаясь, сжал ее пальцы.
– А это Клара Финч, – представил Брайан худую, сильно накрашенную женщину лет сорока.
Энн сразу же обратила внимание на несоответствие иссиня-черных волос и бледно-голубых Пронзительных, бегающих глаз, которыми Клара впилась в ее костюм.
Клара церемонно присела и покосилась на стоящего рядом высоченного, атлетически сложенного детину.
– А это, Ник, наш садовник.
Ник коротко, по-военному поклонился. Энн посмотрела на его довольно красивое угрюмое лицо и подумала, что это очень необычный садовник. Она просто не могла представить его подрезающим розы. Энн тоже ограничилась кивком.
Она напрягла зрение, пытаясь разглядеть дом, в котором ей предстояло провести несколько недель. Взгляд Энн скользнул по эркерам, башням, и каминным трубам. Здание выглядело весьма внушительно.
– Вот и Эйвонкасл, Энн, – тихо сказал Брайан, пропуская ее вперед.
Они вошли в просторный холл. Джон, следовавший, за ними на почтительном отдалении, остановился у входа, ожидая дальнейших указаний.
– Можешь быть свободен, мы поужинаем одни.
Брайан непринужденно оглядывался по сторонам, словно желая убедиться, что за время его отсутствия ничего не изменилось, и, казалось, совершенно забыл об Энн, которая с каждой минутой чувствовала себя все более неловко. Она подошла к окну, но темнота настолько сгустилась, что, кроме двух далеких красноватых огоньков, ничего было не разглядеть. Энн привыкла каждый вечер видеть из своего окна сверкающую витринами улицу, чувствовать, что за стенами дома бурлит жизнь и что она при желании может выйти и принять участие в этой жизни. А здесь было тихо, просто мертвяще тихо. Девушка прислушалась и уловила какой-то отдаленный гул.
– Это море, – объяснил Брайан. – Слышишь звук волн? Прекрасно, не правда ли?
Энн попыталась оценить прелесть этих звуков, но ничего, кроме напоминающего тихий шепот шума, не услышала.
– Ты, наверное, проголодалась?
Энн отрицательно покачала головой. В машине она действительно начала ощущать голод, но сейчас ее занимал один немаловажный вопрос, который она как-то забыла оговорить: где она будет спать. Неужели во избежание пересудов она должна делить спальню с Брайаном?
– Твоя комната наверху, – словно читая ее мысли, сообщил Брайан. – Кроме нас, в доме никого нет. Джон и Клара живут в коттедже в парке, а Ник – в сторожке привратника.
– Но они могут догадаться, что... – Энн замялась. – Отдельная спальня может сразу же навести их на мысли о фиктивном браке.
– Если даже и догадаются, – сухо отозвался Брайан, – то дальше Эйвонкасла это никуда не пойдет. Они не болтливы. Но, если ты настаиваешь, – в его глазах зажглись озорные огоньки, мы можем это обсудить.
– Я ни на чем не настаиваю, – запаниковала Энн, – я просто не хочу подвести тебя! – Ее голос дрогнул. Не хватало еще, чтобы Брайан подумал, будто его домогаются!
– Не обижайся, Энн. – он улыбнулся, – я прекрасно понимаю, что меньше всего тебя волнует моя особа.
– Так же, как тебя моя! – быстро отреагировала Энн.
– Вот и прекрасно. Если в этом вопросе мы пришли к соглашению, – Брайан поднял с пола чемоданы Энн, – то можем пройти в твои апартаменты.
"Апартаментами" оказалась светлая, просторная комната на третьем этаже, изящно и со вкусом обставленная мебелью времен Регентства. Внимание девушки сразу же привлекла кровать с двумя круглыми валиками и балдахином, увенчанным бронзовым грифом. Представить себя засыпающей среди этого великолепия Энн было сложно. Все в комнате – шелковые обои, обивка мебели и даже флаконы на туалетном столике было розового цвета.
– Эту комнату обычно занимали женщины, – пояснил Брайан.
– А я думала, что ты выбрал ее для меня из-за моего розового костюма, попыталась пошутить Энн.
Брайан, похоже, тоже испытывал неловкость. Он некоторое время постоял молча, передвинул с места на место украшения на камине и, сказав, что придет через полчаса, наконец ушел.
За ужином Энн и Брайан перебрасывались редкими фразами, касающимися нейтральных тем и кулинарного искусства Джона, превзошедшего самого себя в старании достойно встретить хозяина и его молодую жену. В одиннадцать часов Брайан предложил проводить Энн в ее комнату, но она отказалась, заверив, что уже неплохо ориентируется в доме. Это было не совсем так, но прощание с Брайаном у двери слишком напоминало бы прощание у номера отеля.
Идти по незнакомым комнатам, выключая свет и оставляя за собой темноту, было не особенно приятно. Энн никогда не отличалась храбростью, а сейчас ее просто охватил ужас. Старинные женские портреты на стенах неотвратимо напоминали о погибших первых женах мужчин рода Кестеллов.
Зачем жить в таком огромном доме? – удивлялась Энн, ускоряя шаг. Насколько уютнее квартира или небольшой коттедж! Скрип за спиной заставил ее перейти на бег. Только добежав до своей комнаты и закрыв на задвижку дверь, девушка перевела дыхание. Она подошла к кровати и осторожно присела. Кровать упруго и мягко подалась под ее весом. Энн скинула платье, увидела свое отражение в зеркале и осталась им почти довольна. Среди обстановки начала девятнадцатого века ее пышная грудь, тонкая талия и округлые бедра выглядели очень органично. Энн подумала, что платья с высокой талией и с глубокими декольте, которые носили дамы той эпохи, пошли бы ей гораздо больше современных. Она подняла волосы, улыбнулась слегка меланхоличной мечтательной улыбкой героини романа Джейн Остин, еще раз полюбовалась на свое отражение и в почти хорошем настроении легла спать.
Глава 8
Первые две недели в Эйвонкасле пролетели быстро. По утрам Энн гуляла по парку. Это был настоящий пейзажный парк с зеленеющими лугами, прудами, красивыми тенистыми деревьями, "античными" храмами и "руинами". Он был сильно запущен, клумбы заросли сорняками, дорожки не чистились, но даже плохой уход не мешал обильно цвести азалиям и розам, яркими пятнами вкрапленными в сочную зелень травы. Иногда она прогуливалась по берегу моря, пытаясь понять, что же восхитительного находит в этой водной стихии Брайан. Пока она не могла разделить его восторг.
Брайан, как и полагалось молодожену, проводящему медовый месяц, почти не выезжал из поместья. Он только два раза побывал в Бристоле. Энн очень интересовало, встречался ли он там с Фионой, но Брайан молчал, а спрашивать она не хотела. Ему часто звонили, и дважды, Энн была в этом уверена, звонила Фиона. В первый раз она это поняла по его напряженному лицу, а во второй – по злорадной ухмылке Клары, подозвавшей его к телефону. Энн сразу же невзлюбила наглую домоправительницу, и, судя по всему, чувство было взаимным.
Брайан же вел себя по отношению к Энн как истинный джентльмен исключительно вежливо и предупредительно. Энн это даже начало утомлять. Стоило ей сказать, что она в Корнуолле впервые, как Брайан незамедлительно повез ее осматривать его прекрасные заливы и покрытые белым песком пляжи, а интерес, выказанный Энн к кельтским преданиям, тут же материализовался в два огромных фолианта, торжественно переданных ей вечером Джоном. Энн чувствовала себя гостем, которому очень повезло с хозяином, и часто задавалась вопросом, был бы Брайан так предупредителен с ней, если бы они были настоящими мужем и женой.
Он казался ей вежливым, безупречным роботом без эмоций и желаний. Они вместе завтракали, потом ездили осматривать ту или иную достопримечательность, вели во время прогулки легкий, ничего не значащий разговор, к вечеру возвращались в Эйвонкасл, ужинали и расходились по своим комнатам. Энн уже начала надоедать эта уединенная жизнь, пока однажды вечером Брайан не сказал:
– Думаю, надо будет устроить прием в это воскресенье.
У Энн упало сердце. Во время прогулок они, разумеется, встречали знакомых Брайана и он представлял ее как свою жену, но это было так мимолетно, что Энн почти не успевала почувствовать неловкость, а вот продержаться целый вечер перед кучей гостей...
– Это очень нужно? – Энн встала из-за стола, зацепилась каблуком за ножку стула и шлепнулась обратно на сиденье.
Она четко следовала всем указаниям бритоголового маэстро и вечером надевала узкие длинные платья и ненавистные туфли на высоких каблуках. Лишние два фунта удалось сбросить без труда – помогли ежедневные прогулки и переживания, но Брайан, казалось, совершенно не замечал, как выглядит и во что одета его "жена". У Энн даже создалось впечатление, что он вообще старается смотреть на нее только в тех случаях, когда этого требует вежливость.
– Я никогда не организовывала приемов, – робко произнесла Энн, слабо надеясь, что этот довод поможет.
– Если тебя пугает слово "прием", назови это как-нибудь иначе. Приедет немного народу, я представлю тебя, мы немного поболтаем и все. Тебе надо потерпеть всего несколько часов.
– А как же дом?
– Что дом?
– Нужно привести в порядок дом, расставить цветы и...
Энн собралась сказать, что дом запущен, парк зарос, а цветами вообще никто не занимается, но промолчала. Она понимала, что Брайан ничего не предпринимает из жалости к Джону, и, несмотря на нарастающее раздражение против Клары и Ника, эта жалость была Энн симпатична и делала Брайана еще привлекательнее. Привлекательнее! Она посмотрела на сидящего напротив нее Брайана. Конечно, он очень красив, а она впервые в жизни столкнулась с умным, физически привлекательным мужчиной и проводит с ним столько времени. И ничего удивительного, что она постоянно думает о нем!
– Я попрошу Джона, чтобы он нанял людей, которые все сделают, а ты будешь давать им указания.
– Хорошо, – Энн поднялась из-за стола, – тогда, если можно, я устрою прием в зале с витражом.
Это было ее самое любимое помещение в доме – зал с огромным витражом во всю стену. Особенно красиво там было по вечерам, когда лучи заходящего солнца, преломляясь в красных, фиолетовых и желтых стеклах, окрашивали зал в таинственные, фантастические цвета. На витраже был изображен святой Георгий, поражающий змея. Энн нашла в его изображении некоторое сходство с Брайаном и перед ужином обязательно заходила в этот зал, садилась в кресло и долго смотрела на витраж.
– В зале с витражом? – удивился Брайан.
– Там очень красиво вечером, – объяснила Энн, не желая признаться, что это ее любимое помещение в доме.
За два остававшихся до приезда гостей дня Джон и Энн сделали все, чтобы Эйвонкасл был приведен в порядок и радовал глаз. Комнаты украсились цветами, все блестело и благоухало. И когда Брайан, подобно большинству мужчин скрывшийся на время генеральной уборки по неотложному делу в Бристоль, приехал и вошел в холл, Энн с удовольствием увидела на его лице удивление, смешанное с неподдельной радостью.
– Великолепно, но, – он нахмурился, – до приезда гостей осталось два часа и я должен поговорить с тобой.
Энн не без трепета приблизилась к нему.
– Видишь ли, – начал Брайан, – среди гостей будет некая миссис Фарра. Она страшная сплетница, собственно, именно поэтому я и пригласил ее. Сообщить что-нибудь ей, значит, сократить денежные и временные затраты на письменные оповещения. Это она должна оповестить всех о моей женитьбе и дать твое подробное описание.
– И что же я должна делать?
– Постараться быть с ней осторожнее. Миссис Фарра благодаря своей страсти к сплетням обрела хватку настоящего сыщика. Общайся с ней как можно меньше.
После слов Брайана о старой сплетнице, сомнения с еще большей силой одолели Энн и коснулись даже лилового вечернего туалета, ради которого в зал были внесены вазы с сиренью. Встав пред зеркалом, она заколебалась еще больше. В лондонском магазине под одобрительные возгласы продавщицы и Стефани это облегающее длинное сильно расклешенное книзу платье-футляр казалось великолепным, но выйти в нем к гостям? Энн покачала головой. Больше всего смущало отсутствие рукавов и бретелей. Ей казалось, что это концентрирует внимание на чересчур пышной, по ее мнению, груди. Энн с грустью подумала о средневековой Испании, когда девочкам клали на грудь свинцовые плиты, чтобы тем самым замедлить ее развитие. Она бы сейчас не отказалась даже от такой варварской меры. Энн уже начала стягивать платье, как в дверь постучали и вошла Клара. На ее лице отразилась такая откровенная, злобная зависть, что девушка поняла – она выглядит великолепно и останется именно в этом платье. Энн сунула ноги в туфли с высокими каблуками и вышла встречать гостей.
Брайан ждал ее на лестнице. В смокинге он казался еще выше и стройнее, чем обычно. Контраст иссиня-черного, в тон волосам, цвета смокинга и белоснежной рубашки в сочетании с сияющей белозубой улыбкой делал его просто убийственно красивым. Энн польстило, что улыбка на лице Брайана возникла при ее появлении. Она физически ощущала его взгляд:, вот он скользнул по ногам, задержался на туго обтянутых тонкой тканью бедрах, остановился на груди... Энн нервно рассмеялась и чуть не оступилась.
– Держись, дорогая! – Брайан подскочил к ней и взял под руку. – Все будет хорошо.
Энн покачнулась, ее голова упала ему на плечо и именно в этой позе, нежно прильнувшими друг к другу, и увидела их первая гостья – та самая миссис Фарра. Она оказалась весьма добродушной на вид пожилой леди в ярко-красном платье и в тюрбане такого же цвета на подсиненных седых волосах. Она была явно счастлива, что прибыла первой и сумела застать влюбленную пару врасплох. Вскоре появились и остальные гости, и Энн, пережив неожиданное появление миссис Фарра, уже совершенно спокойно встречала их. Особенно понравилась ей немолодая пара, мистер и миссис Рейдон, спокойные и приветливые люди, и сразу же вызвал острую неприязнь их племянник, некто Генри Рейдон. Он нагло оглядел Энн с головы до ног и, видимо удовлетворенный осмотром, непристойно усмехнулся, подмигнув Брайану.
Тот никак не отреагировал и пригласил гостей в дом, но Энн заметила, как брови Брайана сдвинулись на переносице, а рот сурово сжался.
Только небольшого скандала мне не хватало, миссис Фарра не переживет такого счастья, следуя за гостями, думала Энн. В спину ей жарко дышал молодой Рейдон.
К счастью, вскоре его внимание отвлек широкий выбор спиртного, и Энн вздохнула свободнее. Она с неожиданной для себя легкостью вошла в роль хозяйки, мило болтала с женщинами, улыбалась мужчинам и уже не считала время до вожделенного часа разъезда гостей.
Если бы не несносный Генри Рейдон, периодически пристающий к ней с глупыми комплиментами, то все было бы просто великолепно, но Энн утешала себя тем, что малый просто сильно перебрал.
Несколько смущал ее Брайан. Он тоже весело перебрасывался фразами с мужчинами, говорил любезности дамам и, казалось, чувствовал себя превосходно, но один раз их глаза встретились, и Энн испугалась. Ее удивила неприкрытая враждебность этого взгляда. Четкие линии лица Брайана обозначились еще резче, и та самая средневековость, которая поразила девушку во время их первой встречи, проступила столь очевидно, что Энн захотелось попросить его встать к витражу, чтобы сходством Брайана со святым Георгием могли полюбоваться все присутствующие.
Заметив, что и Энн наблюдает за ним, Брайан отвел взгляд и уже через минуту смеялся шутке одного из гостей, но к Энн вернулось напряжение, которое она остро ощущала перед приемом. Ей стало душно, и она предложила всем перейти в парк под тент.
Уже совсем стемнело, на небе появились первые звезды. Энн с наслаждением вдыхала теплый, напоенный ароматом цветов воздух. Она решила пройтись по своей любимой тропинке, ведущей к гроту, надеясь, что занятые друг другом гости не заметят ее короткого отсутствия.
Когда она подошла к гроту, то услышала доносящиеся оттуда женские голоса. Видимо, не одна она искала уединения. Энн уже хотела повернуть обратно, как вдруг услышала произнесенные высоким голосом миссис Фарра имена Фионы и Брайана. Это сочетание мгновенно уничтожило в голове Энн усвоенное с детства понятие, что подслушивать нехорошо, она на цыпочках приблизилась к гроту и встала за куст сирени.
– Просто удивительно, что такой мужчина, как Кестелл, опять попал в романтическую историю, – произнес незнакомый Энн голос.
– А кто вам сказал, что была романтическая история? – спросила миссис Фарра.
– Но его помолвка с Фионой...
– Его помолвка с Фионой! – У миссис Фарра даже задрожал голос от предвкушения. – Там и не пахло романтикой!
Энн почувствовала, как у нее бешено застучало в висках.
– Но Фиона аристократична, – вступил первый голос, – хотя и эта тоже очень красива, но у Фионы был стиль.
– Не было у нее никакого стиля.
– Нет, не спорьте, милочка, был. Энн закусила лепестки сирени, свисающей ей налицо. Еще немного, и она закричала бы: "Ближе к делу, леди, ближе к делу!"
К счастью, миссис Фарра не позволила сбить себя с толку.
– Это удивительная история, – со значением проговорила она. – Фиона была помолвлена с каким-то австралийским магнатом... – Она сделала интригующую паузу опытного рассказчика.
– Ну и?.. – одновременно произнесли ее собеседница и Энн, только первая вслух, а последняя – про себя.
– А дальше произошло нечто странное, – с нарастающим воодушевлением продолжила миссис Фарра. – Они будто бы поехали вместе с Кестеллом на уик-энд в Лондон, и у Кестелла, который почему-то вез мисс Элфорд, сломалась машина. Они были вынуждены заночевать вместе в гостинице, и австралиец разорвал помолвку. Но и это не все. – Она многозначительно замолчала.
– Да не тяни же! – прошептала Энн. К счастью, миссис Фарра не заставила себя упрашивать.
– Беременность! – страшным шепотом произнесла она.
Энн чуть не села на землю. Неужели Фиона ждет ребенка от Брайана? Тогда это все объясняет. Становятся понятны и его покорное следование всем желаниям Фионы, и ее страх.
– Но как же он тогда женился на этой милой девочке? – послышался из грота вполне закономерный вопрос.
– Беременность не состоялась! – торжествующе объявила миссис Фарра. – У Фионы был выкидыш, она сама рассказала об этом одной моей хорошей знакомой.
– Рассказывать об этом! – возмутились в гроте.
– Ну что вы хотите, милочка? Она была в таком состоянии! Нервный срыв...
Энн, к своему стыду, испытывала огромное облегчение. Ей было жаль Фиону, но.., не более того.
– А вы говорите никакой романтики! – уколола миссис Фарра ее собеседница. – А как же тогда быть с ее несостоявшейся.., ну вы понимаете, о чем я. Ведь это предполагает некоторый романтизм в отношениях, не правда ли?
– Дорогая моя! – В тоне миссис Фарра прозвучало нескрываемое презрение к подобной наивности. – Там не было никакой романтики, а просто...
Дослушать, что это было, Энн помешали. Внезапно она почувствовала, как ее талию обхватила чья-то рука, и ощутила у своей щеки смешанное с парами виски дыхание.
– Кого-то ждем? – громко спросил Генри Рей-дон.
Энн охватила паника. Если она останется здесь и этот тип продолжит с ней беседу, громогласно выясняя, кого она здесь ожидает, то уединившиеся в гроте дамы поймут, что их подслушивали. Надо было срочно уводить Генри отсюда. Энн нежно зажала ему рот рукой и кивнула на тропинку. На радостях он обнял ее еще крепче.
Когда они удалились на безопасное от грота расстояние, Энн попыталась высвободиться и незаметно ускользнуть к гостям, но Генри этот вариант явно не устраивал. Одна его рука спустилась ниже, а другая старательно оттянула вырез и без того открытого платья и попыталась проникнуть под него. Энн хотела вырваться, но, даже изрядно выпивший. Генри Рейдон обладал недюжинной силой и крепко держал ее. Энн еще раз рванулась, и услышала жалобный треск платья. Тогда она вспомнила о приеме, описанном ей Стефани, прошедшей курс самообороны, и резко вскинула голову, попав Генри прямо по подбородку. Тот взвыл от боли и разжал руки, чем Энн не замедлила воспользоваться. Подтянув платье и обернув мешающий бежать подол вокруг талии, она стрелой полетела по тропинке, но на повороте была вынуждена затормозить. Прямо перед ней возвышался Брайан. В темноте его лицо казалось высеченным из дерева и напоминало маску.
– Где мистер Рейдон? – бесстрастно спросил он.
Энн хихикнула. После рассказа миссис Фарра она пребывала в блаженно-радостном расположении духа.
– Если ты пойдешь быстро, то успеешь оказать ему первую помощь.
Брайан окинул ее внимательным взглядом, от которого не укрылись ни растрепанные волосы, ни задранный подол. Было видно, что он сопоставляет факты и пытается сделать выводы. Наконец он промолвил:
– Ты не можешь объяснить, что произошло?
– Мистер Рейдон позволил себе некоторую вольность, – обмахиваясь веточкой сирени, ответила Энн и поддернула разорванный вырез платья повыше. Она только сейчас заметила, что ее декольте плавно переходит в "топлесс".
– В каком, говоришь, направлении мне надо двигаться? – спросил Брайан, неотрывно следя за ее руками.
Энн кивнула в направлении грота.
– Возвращайся в дом и жди меня там! – распорядился Брайан и исчез в темноте.
Энн еще некоторое время слышала его быстрые шаги, затем воцарилась тишина, нарушаемая только легким шелестом листвы и доносящимися издалека голосами гостей. Она села на каменную скамейку и попыталась привести в порядок платье и прическу. Покончив с этим, Энн поднялась и прислушалась. Ей показалось, что прозвучал голос миссис Фарра.
– Поспешим же, милочка! Вы не находите, что мы должны поставить в известность Рейдонов и вызвать врача?
Ее спутница ответила, что находит это излишним.
– Но молодой человек, вероятно, пострадал!
Как вы считаете, у него давно роман с молодой миссис Кестелл? Я никак не ожидала от Брайана такого неистовства, а вы?
– Пожалуй, он вел себя немного резковато, сдержанно высказалась дама и мстительно добавила:
– Ну уж теперь-то вы не будете отрицать романтические отношения!
Миссис Фарра ничего не ответила. Треск веток доказывал, что в своем стремлении донести известие о неистовстве Брайана она готова не щадить себя и смести все на пути.
Энн хотела поспешить за решительной леди, но в это время ее схватили за руку.
– Я же просил тебя подождать меня в доме, укоризненно проговорил появившийся из темноты Брайан, – но, впрочем, так даже лучше. Мы сейчас выйдем вместе и явим картину полнейшего супружеского согласия, а миссис Фарра придется подождать со своими сплетнями до утра, если только удастся дожить и не лопнуть от нетерпения.
Он обнял Энн за талию, и девушке показалось, что прикосновение руки, жар которой она ощущала через тонкую ткань, обожгло кожу. Она неловко повела плечами.
– Потерпи, дорогая, это недолго, – прошептал Брайан, странно усмехнувшись, – тебе придется выдерживать мое прикосновение всего несколько минут, зато потом обещаю держаться на расстоянии выстрела.
– Это совершенно не обязательно, – пролепетала Энн, чувствуя, что жар от руки Брайана постепенно перешел в ощущение невыносимого беспокойства, похожего на лихорадку. У нее подогнулись колени. – Я.., я, по-моему, заболела.
– Неудивительно, столько переживаний. -Брайан еще крепче прижал ее к себе. – Мужайся, осталось совсем недолго.
Они вышли на площадку, где толпились гости с бокалами в руках. Миссис Фарра среди них не было, зато присутствовал Генри Рейдон, мрачный вид которого диссонировал с однообразно веселой толпой.
– Что ты сделал с ним? – шепотом спросила Энн.
– Сначала ты ответишь, что он сделал с тобой, – тоже шепотом ответил Брайан и поднял бокал. – Я предлагаю выпить за мою жену! – Он повернулся к Энн, залпом осушил бокал и притянул ее к себе.
Раздались одобрительные возгласы и аплодисменты.
– Держись, Энн, – едва слышно прошептал Брайан, щекоча ей щеку своим дыханием. Девушка едва заметно кивнула.
– Смелее, Брайан! – неожиданно раздалось с кресла, на котором сидел Генри Рейдон.
Брайан метнул на него бешеный взгляд, но потом усмехнулся и прильнул к губам Энн. Охваченная испугом и смущением девушка попыталась сопротивляться, но поцелуй Брайана обратил в ничто все ее попытки протеста, приведя чувства в полное смятение. Это был самый настоящий, страстный поцелуй. Губы Брайана приникли к ее губам, полностью подчиняя Энн.
– Специально для миссис Фарра, – пробормотал Брайан, отрываясь от ее рта и указывая глазами налево.
Энн кивнула, от всей души надеясь, что темнота скроет ее пылающие щеки, и взглянула в сторону миссис Фарра. Вид у той был слегка помятый и жалкий. Съехавший на бок тюрбан, несколько оторванных пуговиц и приставшие к одежде листья явственно доказывали, что из-за желания как можно быстрее донести до общества известие о сцене между Брайаном и молодым Рейдоном, ей пришлось преодолеть немало препятствий и понести потери.
– Если я правильно ориентируюсь, то бедняжка прорывалась через орешник. Брайан поклонился миссис Фарра и еще раз поднял бокал.
Миссис Фарра подняла в ответ свой и попыталась улыбнуться, но улыбка не смогла скрыть горького разочарования, проступившего на ее лице. После прилюдного страстного поцелуя рассказ о ревности Брайана и о предполагаемом романе между Энн и Генри Рейдоном звучал бы неубедительно. Да и последний явно не нуждался в помощи врача, на что старая сплетница втайне надеялась, а чувствовал себя вполне сносно и с активностью абсолютно здорового человека налегал на виски. Это уже начало беспокоить его тетушку, и та стала торопить мужа с отъездом. Примеру Рейдонов последовали другие гости, и через каких-нибудь пятнадцать минут Энн и Брайан оказались одни.
– Если бы не поцелуй, то они остались бы еще часа на два, – с усмешкой сказал Брайан, поднимаясь по лестнице. – А так решили великодушно оставить нас одних. Ты очень устала?
– Не очень, – солгала Энн. Ответь она иначе, и они расстанутся до утра, а этого ей страшно не хотелось.
– Тогда пойдем в зал и поужинаем. По-моему, ты сегодня ничего не ела.
Энн послушно прошла за Брайаном в зал и села за стол. Брайан расположился в массивном кресле у витража. Небрежно закинув ногу на ногу, он погрузился в свои мысли и, казалось, потерял к Энн всякий интерес, но девушка заметила, что Брайан пристально наблюдает за ней из-под густых полуопущенных ресниц и в его глазах вспыхивают опасные искры.
