Текст книги "Пристанище духа"

Автор книги: Оливер Митчел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Последнюю фразу Брандеф чуть ли не прошипел, и Мерк явственно почувствовал отголосок той боли, что посетила его несколько минут назад. А вместе с ним пришло понимание. Да, так и будет. И плевать магам, виноват он или нет. В своей борьбе они переходят все границы с молчаливого одобрения императора и народа. А как же, искореняют тёмных!

– Слушай, парень, тебя как зовут? – неожиданно устало спросил Брандеф.

– М-мерк… – подавил минутную робость юноша.

– Слушай Мерк, я пятьдесят лет мучился, пытаясь изменить структуру артефакта и перенастроить охраняющую меня ловушку и мне удалось! И еще двадцать пять лет я ждал, когда кто-нибудь забредёт сюда и будет ей пойман. Я вовсе не собираюсь просидеть здесь ещё несколько столетий и не отступлюсь. Но если ты будешь сопротивляться, всё будет намного сложнее как для тебя, так и для меня. Моё присутствие тебе не повредит. Я спрятался в твоей голове так, что если не знать, что искать, не найдёт никто. А в трудной ситуации я смогу помочь советом, или даже магией. Да, я не всё растерял после смерти, и многое ко мне вернулось после слияния с тобой. Можешь считать меня чудовищем, или кем угодно. Но прошу, не делай глупостей. И убирайся, наконец, с этой проклятой поляны, а то рискуешь помереть тут от голода. 

После этой проникновенной тирады голос в голове Мерка затих, и он задумался. Наконец, решив, что все равно изменить ничего нельзя, юноша кивнул сам себе, а за одно и своему незваному постояльцу и двинулся прочь из этого места, прослужившего тюрьмой разумному существу более семидесяти лет.

* * *

Тени плясали на стенах просторного кабинета, переплетаясь с вышитыми золотом узорами на дорогой драпировке. Дарин удобно расположился в кресле у камина и вдохнул запах трещащих берёзовых поленьев. Не то чтобы летом имелась нужда в обогреве, просто ему нравилось сидеть так в полумраке, устремив рассеянный взгляд на языки пламени, и размышлять. Позади тихонько кашлянул Ристеццо, давая понять, что гости уже пожаловали. Полуобернувшись, принц коротко кивнул, и дверь в кабинет тихо отворилась, пропуская внутрь двух мужчин и женщину. Один из гостей сделал вежливый полупоклон, гостья последовала его примеру, и только второй мужчина поклонился глубоко в пояс, как представитель низшего сословия особе императорской крови. Тем не менее, он не выказал никакого смущения, и, когда принц пригласил вошедших садиться, без колебаний занял свободное кресло. Один из вошедших заговорил:

– Прошу прощения за столь долгую задержку, ваше высочество. Мой главный управляющий прибыл так быстро, как только смог.

– Ничего страшного, маркиз, – Дарин проследил за тем, как слуги внесли несколько канделябров, и, лишь когда Ристеццо затворил за ними дверь, продолжил:

– Отчеты я просмотрел, а теперь…

Правильно истолковав взгляд принца, невысокий и невзрачный с виду человек открыто, без всякого подобострастия, улыбнулся и представился:

– Франко, к услугам вашего высочества. Вы, вероятно, считаете меня идейным вдохновителем проектов йора Стафорда. Боюсь, эта замечательная мысль принадлежит не мне. Это долгая история, и я с удовольствием расскажу её, если вашему высочеству будет угодно.

Дождавшись утвердительного кивка, главный управляющий продолжил:

– Видите ли, ваше высочество, я много лет был знаком с одним человеком. Возможно, вы даже о нём слышали. Его зовут… звали Могеллон. Он был выдающимся путешественником и почётным членом Имперской географической академии, – он сделал паузу, ожидая реакции, а когда её не последовало, продолжил. – Так вот, уже много лет я полагал своего давнего друга мёртвым, так как он не вернулся из последней экспедиции. Отплытие состоялось… да, кажется, пятнадцать лет назад, и с тех пор о бедняге Могеллоне не было ни слуху, ни духу. До недавнего времени. И вот год назад он вернулся. Пришёл пешим, можете себе представить, ваше высочество? Измождённый, поседевший, больной. А всю его поклажу составляли заметки о его приключениях. Совершенно бесценные документы, можете мне поверить, ваше высочество!

Дарин слушал молча и не перебивал. Ему был знаком такой тип людей. Куда проще потратить лишних минут пять, давая им выговориться, чем перебивать, задавая наводящие вопросы. В таком случае рассказчик изложит полную картину событий, пусть и пестрящую множеством ненужных деталей. Мужчина тем временем продолжал:

– Наследники, уже давно поделившие имущество без вести пропавшего путешественника, даже не захотели признавать его, но у Могеллона всегда было много добрых и отзывчивых друзей, готовых постоять за его интересы, – тут лицо рассказчика потемнело. – Жаль только, что пользы особой это не принесло. Старик скончался пару месяцев назад. Так вот, о чём это я? Ах, да. Оказывается, Могеллон всё это время находился на Арнилисе. Именно туда он и снарядил свою последнюю экспедицию. Как вам известно, ваше высочество, Арнилис представляет для жителей Акрониса весьма небольшой интерес ввиду отдалённости этого материка, а также из-за местных жителей, сплошь представителей диких полуразумных рас. Троллей, орков и, кажется, гоблинов. Торговать с ними невыгодно, у них нет стоящих товаров на продажу, так что организация экспедиции на Арнилис не несёт никакой коммерческой выгоды. Кто отважится пуститься в далёкое плавание на кишащий дикарями материк? Только прирождённый учёный, каким и был Могеллон. По прибытии он почти сразу угодил в рабство к оркам, как и те из его товарищей, кто не погиб во время нападения на корабль. И лишь замечательное стечение обстоятельств позволило ему спустя три года освободиться. На орков напали… можете себе представить, ваше высочество, люмены!

– Неужели? – впервые в рассказе Франко прозвучало что-то действительно важное.

– Именно так. Оказывается, на материке обитают не только дикие расы, но и люмены, люди и люры. О представителях народов Эль старина Могеллон не нашёл никаких сведений за всё время своего пребывания на Арнилисе, хотя он искал, уж поверьте мне, ваше высочество. Во внутренних районах суши существуют целые королевства, населённые люменами так же, как наша Империя людьми. Людей и люров там обитает значительно меньше, наверное, только каждый двадцатый в королевствах является представителем одной из этих рас. Живут они в постоянной борьбе с дикими племенами, подобно нагам, что постоянно борются с полчищами подводных чудищ. А потому у них каждый человек на счету. Приспособить орка, гоблина или тролля к рабскому труду невозможно, в неволе эти ошибки богов долго не живут, а потому жителям тамошних королевств удалось создать общество, в котором нет рабства! Замечательно, не правда ли, ваше высочество?

– Совсем нет? – Дарину было трудно в это поверить. Он, конечно, мог представить себе нечто подобное, но очень смутно. Всё же рабство существовало задолго до Людской империи и являлось неотъемлемой частью жизни после её создания.

– Да, совершенно верно, ваше высочество! Представьте себе, любое известное нам ныне государство так или иначе задействует рабов. Я, конечно, не говорю о представителях народов Наг и Эль, они слишком сильно от нас отличаются. А тут такой замечательный контраст! Конечно же, старина Могеллон, как истинный учёный, попытался запечатлеть всё увиденное в своих заметках. Увы, он никогда не обладал даром писателя и, прекрасно осознавая этот свой недостаток, вёл нечто вроде судового журнала, в котором фиксировал все интересные факты, касающиеся географии, флоры и фауны, местных обычаев и государственного строя. Люмены Арнилиса по достоинству оценили его познания, он даже был принят в некоторые тамошние географические общества. Но все эти годы мой старый друг лелеял надежду вернуться домой, ещё раз ступить на землю Акрониса и, главное, донести до его жителей собранные им знания. И однажды ему представилась такая возможность! Один из султанов, видимо, спятил на старости лет и пожелал стать единоличным правителем всего мира. Стоило ему развязать войну со всеми соседями сразу, как его тут же удавили шёлковым шнуром верные подданные, но к тому времени он уже успел снарядить небольшую эскадру на завоевание Арнилиса. Несчастные уже были в пути и им ничего не оставалось, кроме как основать на побережье колонию и одну за другой отражать атаки дикарских полчищ. В скором времени, конечно, прибыл корабль с приказом возвращаться на родину, но к тому моменту маленькая война между дикими племенами и десантом султана привлекла внимание люменов. До Могеллона дошли вести о прибытии иноземной эскадры, и он, опасаясь, что гостеприимные хозяева не отпустят человека, столь много о них узнавшего, тайком бежал и добрался до людей султана. Те, разобравшись в чём дело, тут же заперли его и принялись допрашивать. А вскоре корабли снялись с якоря и вернулись на Акронис. Чего стоило бедняге Могеллону бежать из султанатов, сохранив при этом свои бесценные рукописи – это отдельная замечательная история, достойная целого романа, но я не буду утомлять ваше высочество излишними подробностями.

Вернувшись из странствий измождённым и тяжело больным, первооткрыватель сделал несколько докладов в Имперской географической академии, но был заклеймён как лжец и фальсификатор, что чуть не стоило ему его почётного членства. Представьте, ваше высочество, какой удар для бедняги! Собственно, именно в этом и кроется причина того, что поистине судьбоносное, замечательное открытие не вызвало большого общественного резонанса. Лишь старые друзья путешественника, хорошо знавшие его, поверили ему. Среди них был и ваш покорный слуга.

– Что с записями? – этот вопрос интересовал Дарина больше всего.

– Они были переданы в архив Академии, где и пылятся по сей день. Слишком много научных авторитетов поставили бы под удар открытия бедняги Могеллона. Так что от него отвернулись все, и сейчас среди учёных нет почти ни одного человека, который бы воспринимал его записки всерьёз. Профессиональная ревность ужасная штука, ваше высочество! – закончив, наконец, говорить, Франко откинулся в кресле, тяжело отдуваясь. Во время рассказа он порой так увлекался, что ему не хватало воздуха. Но эта история явно настолько волновала главного управляющего, что он не мог остановиться ни на секунду.

– Вам есть что добавить, маркиз?

– Вы уже знаете, что я думаю, ваше высочество, – Стафорд обратил к принцу тонкое аристократическое лицо с аккуратной бородкой. – Лично я намереваюсь и дальше внедрять вольный труд на своих землях, разумеется в тех областях, где подобная инициатива принесёт прибыль. Что до империи в целом, свой долг перед ней я выполнил, уведомив Имперский совет и вас лично.

– Что думаете вы, йора? – обратился Дарин к женщине, не проронившей до этого момента ни единого слова.

– Я считаю инициативу маркиза неоправданно рискованной, – начала она высоким мелодичным голосом. – На заседании совета, герцог Лермон справедливо отметил, что известие об освобождении рабов приведёт к восстанию в ряде провинций. Но это лишь верхушка айсберга. Общественный строй империи формировался столетиями и не стоит рушить его ради пары сотен лишних империалов.

– Но вы ведь проявили такой интерес к моему проекту! – удивлённо воскликнул Стафорд. – Вы единственная, кто воздержался в тот день при голосовании!

– Маленькая женская шалость, не более того, – женщина улыбнулась, что на миг придало её длинному скуластому лицу милое выражение. – Что до моего интереса, маркиз, вы сделали всё, чтобы его возбудить.

Стафорд был явно сбит с толку, до этого момента он видел в собеседнице союзника и единомышленника, и теперь просто не знал, что сказать.

– По-вашему, йора, эти проекты бесперспективны? – уточнил Дарин.

– Вовсе нет, – женщина покачала головой. – В конкретном деле такая инициатива действительно принесёт пользу. Я мыслю в масштабе империи, которой, очевидно, повредят как подобные реформы, так и распространение одних только слухов о том, что рабству приходит конец.

– Хотите сказать, что мне следует вернуть всё как было?! – Стафорд, похоже, принял последнее замечание на свой счёт.

– По крайней мере не стоит об этом распространяться. В своих землях, маркиз, вы полноправный хозяин, лишь император может что-то вам запретить, – Аманда лен Кац спокойно смотрела на Стафорда, чуть склонив голову. – Поверьте, меня впечатлила ваша новаторская смелость и ваши успехи. Более того, я сама попробую внедрить нечто подобное кое-где у себя и на практике убедиться в вашей правоте.

Стафорд только удивлённо приподнял брови, в этой беседе Аманда всё время была на шаг впереди него.

Воцарилось короткое молчание, а затем принц вновь заговорил.

– Полагаю, вам, Стафорд, стоит прислушаться к йоре Аманде.

На этом аудиенция была окончена. Гости поднялись со своих мест, поклонились и вышли, сопровождаемые Ристеццо, который вскоре вернулся и встал неподалёку от кресла принца, ожидая дальнейших распоряжений. Хозяин кабинета молчал, и хорошо знакомый с его привычками секретарь полуприкрыл глаза, погрузившись в раздумья. Спустя пару минут принц спросил:

– Что думаешь?

– Я согласен с йорой Амандой. В конце концов, у Империи хватает непокорённых соседей, и новые войны будут приносить дешёвых рабов, как и прежде.

– Так-то оно так, – протянул Дарин, – вот только западных земель нам хватит лет на сто. Не считая люменов, к которым лезть себе дороже. А на восток не пройти по суше.

– Вы полагаете, что следует действовать на опережение?

– Нет. Пока ещё рано. Но в будущем эта проблема встанет во весь рост.

– Возможно, в будущем удастся решить вопрос с нагами.

– Вряд ли, – принц сжал кулаки. – Да, он не наследовал престол, но государственные обязанности сыпались на него с малых лет. И чем старше он становился, тем больше дел скидывала на его голову вздорная сестрица. Ей заседания в Имперском совете казались скучными и занудными, и туда посадили Дарина. Церемония открытия нового здания столичной Магической Академии – но там же нужно битый час стоять и выслушивать всякие глупости, пусть этим займётся Дарин! Принц и сам не заметил, как втянулся, как дела и проблемы империи стали его делами и проблемами.

Какой же гнев он испытал, когда однажды отец поведал ему о причине по которой империя не держит крупного военного флота! Оказывается, лет триста назад, когда прадеду Дарина удалось отвоевать кусок территории у Южного океана, и границы империи, наконец, раскинулись от северного до южного края материка, из морских вод явились наги и изъявили желание побеседовать с императором. Обычно обитатели океанов не интересуются делами сухопутных рас, но для Людской империи проклятые ящерицы сделали исключение. Они не тратили сил на дипломатические увёртки, а просто поставили прадеда перед фактом – народ нагов не заинтересован в росте военно-морской мощи империи. И это касается всех нагов, не только обитателей Тёплого океана. Не помогли ни увещевания, ни щедрые посулы, скользкие твари просто скрылись в глубинах, подписав приговор амбициям империи как морской державы. Они могли позволить себе такую наглость, прекрасно сознавая свою безнаказанность. Человеку воевать с нагами в принципе невозможно, если только те вдруг не полезут на берег. Солёные воды служат рептилиям непробиваемым щитом из-за которого они при желании легко могут разить любые суда. В итоге, прадеду, деду, а затем и отцу Дарина пришлось сосредоточить усилия исключительно на сухопутной экспансии. Сил военного флота хватало разве что на борьбу с пиратами и несение пограничной службы. До сих пор это не было проблемой. Да и сейчас ещё не было. Но в будущем…

Ристеццо об этом знал. Секретарь вообще был посвящён почти во все дела принца.

– Какие будут распоряжения? – напомнил он о себе.

– Рукопись географа доставь во дворец. И подыщи переписчика снять копию.

– Будет исполнено.

– И приставь человека к управляющему. Я хочу знать, как идут дела у Стафорда, – принц замолчал и вскоре слуга удалился, поняв, что других приказов не будет. Обычно так и происходило. Дарин не любил, когда его дёргали со всякими пустяками вроде разрешения покинуть комнату, и секретарь давно научился не доставлять своему патрону лишних хлопот.

В камине всё так же тихо потрескивали дрова, и принц ещё долго наблюдал за пляской огненных языков, постукивая пальцами по подлокотнику кресла.

* * *

Утром за завтраком Дилоя время от времени украдкой бросала взгляды на Шенница. Управляющий, которому по старой семейной традиции дозволялось присутствовать за баронским столом, вёл себя вполне естественно, справился о здоровье йоры Отильды, как ни в чём ни бывало разговаривал с отцом о делах в поместье. Ухоженные светлые волосы, хорошие манеры и спокойный, уверенный голос. Излишняя полнота только придавала ему солидности. С виду вполне приличный человек, и не скажешь, что ворует. Однако, когда по окончании завтрака барон изъявил желание осмотреть погреб, Шенниц закашлялся и побледнел.

– Возможно, лучше будет повременить с этим господин барон? – его пухлые руки теребили салфетку. – Как раз сегодня ожидается подвоз новой партии вина, и, как только слуги расставят всё по своим местам, я с удовольствием покажу вам наши запасы. К слову, я как раз подготовил всю расходную документацию, и, если пожелаете, её немедленно доставят в ваш кабинет.

Отец терпеливо выслушал управляющего, но хорошо знавшая его Ди видела, что за внешним благодушием скрывается надвигающаяся гроза. Мать тоже заметила это. На лице её отразилось недоумение, но она моментально взяла себя в руки. Тем временем, отец холодно произнёс:

– Не стоит. Уверен, что с документацией всё в порядке. И всё же проводи меня в винный погреб. Дилоя, ты не составишь нам компанию? – выражение его серых глаз не подразумевало отказа. Повер лен Флистрау вообще был не из тех людей, которым легко в чем-то отказать.

Девушка кивнула, и они втроём покинули обеденный зал, распрощавшись с баронессой, проводившей их задумчивым взглядом. Когда они оказались внизу, управляющий принялся было разжигать масляные светильники от захваченной по дороге свечи, но барон быстро прервал его взмахом руки:

– Не утруждай себя. Милая, будь так добра, проводи нас.

Забрав свечу у недоумённо вытаращившегося толстяка, девушка быстро провела мужчин между стеллажами, и, не дожидаясь требования отца, набрала полный кувшин из уже знакомого бочонка. Взгляд управляющего из удивлённого сделался затравленным, но похоже он всё ещё рассчитывал на чудесное спасение. Повинуясь короткому жесту барона, он принял из рук Ди вино.

– Что скажешь об этом вине Шенниц? – как-то даже участливо спросил Повер. Недолго думая, управляющий приложился к кувшину и тряся двойным подбородком осушил его в несколько жадных глотков. По быстрому взгляду, брошенному им на бочонок, было видно, что он бы охотно выпил его целиком. По-видимому, вино придало ему храбрости, потому что отвечал он вполне уверенно и с нотками недоумения:

– Керольский мускат позапрошлого урожая … – под ледяным взглядом отца он запнулся.

– Чем дольше ты ломаешь комедию, тем больше шансов у тебя закончить свою жизнь в одной из этих бочек, – по голосу барона было ясно, что это не пустая угроза, и Шенниц сломался. Рухнув на колени и обливаясь слезами он принялся причитать, что всегда верой и правдой служил, что не хотел ничего дурного, что он всё возместит и вернёт деньги.

Дилоя почувствовала к уже бывшему управляющему невероятное отвращение. Отец всегда говорил, что снисхождения достойны лишь те, кто способен отвечать за свои поступки и умеет принимать поражения, и теперь она видела почему. В полумраке подвала всхлипывающий и причитающий толстяк больше походил на какое-нибудь диковинное животное, чем на человека. Интересно, кто теперь будет управлять летним домиком?

По разбитой просёлочной дороге спотыкаясь брела одинокая неказистая фигура. Разорванная на толстой спине некогда белая рубашка пропиталась кровью, прежде уложенные в аккуратную прическу светлые волосы разметались по плечам и слиплись от пота. Шенниц спотыкался и всхлипывал при каждом неосторожном движении. Он был несчастен, как никогда. За годы преданной и верной службы его наградили плетьми, словно нерадивого раба, и вышвырнули на улицу, как будто бы он сделал что-то плохое, как будто надиравшиеся дармовым вином баронские гости после пятого кубка могли заметить, что им подливают дешёвое трактирное пойло! Барон нёс убытки там, где мог этого избежать. Что мешало ему самому разбавлять вино или подливать окосевшим гостям какую-нибудь бурду? Баронская честь? Прославленное гостеприимство Флистрау? Тьфу! Ведь, в сущности, маленькое дельце управляющего не приносило имению никакого вреда. А теперь он здесь, избитый, окровавленный, без денег и крыши над головой. Шенниц остановился и тяжело отдуваясь опёрся о дерево. А всё эта мелкая сучка. Он обернулся назад, туда, откуда его выгнали с позором. Видать, полезла в подвал за своим проклятым мускатом, смекнула что к чему, и сразу побежала к барону, тварь! Ну ничего, она ещё поплатится. Недаром он столько лет служил семье Флистрау. Он многое слышал и многое видел. Он кое-что знает. По потному лицу толстяка пробежала улыбка, похожая на звериный оскал. Нет, старина Шенниц без куска хлеба не останется. А поганая девчонка ещё пожалеет об этой истории. Отпустив дерево, толстяк вновь зашагал по дороге, куда более целеустремленно, чем прежде.

* * *

На кромке леса приютился среднего размера и достатка трактир. Шум из-за дверей в общий зал долетал даже до кустов, за которыми притаился Мерк. Ближе он подобраться не рисковал. Он несколько дней выбирался из чащи, стараясь уйти подальше от родного графства, и сейчас сам себе напоминал последнего бродягу. Вдобавок, у него не было ни гроша, и заплатить хотя бы за еду ему было нечем. Желанная пища была так близко, но добраться до неё не представлялось возможным. Бродяжничество в Империи запрещено законом. Поймают и сдадут первому же проезжающему патрулю стражи. А горбатиться в каменоломнях, куда сгоняли всех бродяг, не успевших попасться работорговцам, у него желания не возникало. И все же парень чувствовал, что если не поест в ближайшее время, то просто помрет на дороге. Проклятый дух, который кстати обещал давать советы, молчал с тех пор как Мерк покинул поляну. Казалось, его вовсе не волнует судьба своего несчастного и голодного носителя. В конце концов, Мерк пришел к выводу, что никаких других вариантов кроме кражи у него нет. С этой мыслью он поудобнее устроился под кустом и принялся ждать, когда в засыпающем трактире утихнут последние хмельные голоса и погаснет свет.

Ларне, жене трактирщика, не спалось в эту ночь. Такое с ней иногда бывало. Будучи женщиной обстоятельной, бережливой и неглупой, она была просто подарком для своего мужа. Вот только и у Ларны была своя слабость. Иногда по ночам у неё появлялся жуткий аппетит, такой, что заснуть не поев становилось решительно невозможно. С горестным вздохом дородная хозяюшка встала с тёплой постели, и направилась на кухню, по пути захватив свечу. Болан, в прошлом наемник, а теперь хозяин придорожного трактира, проснулся, почувствовав, что что-то случилось. Открыв глаза, и увидев удаляющуюся спину своей жёнушки, он успокоился.

«Пусть покушает, пышечка, не повредит», с нежностью подумал он и погрузился уже в полудрёму, когда трактир огласился душераздирающим визгом. Вскочив с постели и прихватив по дороге висевший на стене меч, он кинулся на помощь своей жене.

Мерку очень повезло. Собак хозяева не держали, а сторож мирно посапывал, прислонившись к поленнице. Так что прошмыгнуть в приоткрытые ворота не составило труда. Мельком начинающий вор даже подивился такой небрежности со стороны хозяев. Он не знал, что как раз сегодня патруль местного владетеля заночевал в этом трактире. Но его такие мелочи и не волновали. Как же, еда! Наконец-то нормальная пища, впервые за эту неделю. С такими мыслями Мерк раскрывал тихонько скрипящие ставни кухонного окна. А оказавшись внутри, он и вовсе утратил интерес к окружающему миру. Это конечно не кладовая, но и тут найдётся, чем поживиться одному голодному бродяге. Мерк как раз догрызал кусок оставшегося после застолья пирога, как вдруг услышал шаги. Растерявшийся расхититель чужих припасов даже не успел ничего предпринять, как дверь распахнулась и в дверном проеме воздвиглась обширная фигура. «Повариха, наверное», промелькнула не к месту выскочившая в голове парня мысль. И тут раздался визг.

– И-и-и-и! Воры! Демоны! Разбо-ойники-и! – вопила убегающая по коридору фигура.

– А вот теперь сматываемся, – раздался в голове Мерка мрачный голос духа.

Но воришке было не до внезапно объявившегося тёмного. Не понимая толком, что делает, он схватил копчёную баранью ногу и бросился к окну. Уже вылезая, парень подивился фантазии поварихи, если вором он и был, а за разбойника с натяжкой сошел бы, то уж на демона он точно никак не походил. Но все посторонние мысли вылетели из головы, когда он вылез из окна и осмотрелся. Проклятый сторож, разбуженный воплями из трактира, не побежал туда, как можно было надеяться, а закрыл ворота на засов и встал перед ними, оглядывая двор с видом сторожевого пса. И сейчас его взгляд уперся в Мерка. Охранник уже шагнул к вору, когда воздух вокруг него потемнел и сгустился. Глаза сторожа в ужасе расширились, такого он не ожидал. И в следующий миг тьма кинулась на него, со всех сторон, придавив, и оставив на земле лишь безжизненное тело. Как заворожённый Мерк приблизился к нему, но в этот момент его одернул крик Брандефа:

– Беги сопляк, чего встал!? 

За криком последовала вспышка боли. Краткая, но она привела парня в себя и встряхнула. Разбежавшись, Мерк перемахнул не такие уж и высокие ворота, краем глаза заметив заметавшийся по двору свет факелов, и помчался наутёк.

Погоня следовала за ним на протяжении получаса, однако, ранний утренний дождь быстро отбил у преследователей желание ловить кого бы то ни было. Но не страх перед тем, что его поймают сковывал душу юноши, забившегося под разлапистую ель, а нечто куда более мерзкое и отвратительное.

– Да чего ты расклеился так?! – воскликнул монстр в его голове. – Сбежал ведь уже.

– Сволочь! – прорычал Мерк. – Ты его убил! Будь ты проклят, поддавшийся!

– А-а, так вот в чем дело-то, оказывается… – протянул дух. – В следующий раз, как закатишь истерику, потрудись думать более связно, чтобы я мог хоть что-нибудь разобрать. 

– Пошёл ты!

– А вот это лишнее, – голос тёмного посуровел, затылок неприятно кольнуло горячей иглой. – Оглушил я твоего сторожа ненаглядного. Мог бы, между прочим и спасибо сказать.

– Чего?!

– Тебе по слогам? Или по буквам написать? Хотя, о чём это я, ты ведь даже читать не умеешь!

– Умею! – ответил Мерк, борясь с наползающей на лицо идиотской улыбкой.

Значит, он не стал причиной гибели ни в чём не повинного человека. Не вытащил с той забытой богами поляны чудовище, при первой возможности кинувшееся убивать направо и налево. Хотя… что, если поддавшийся врёт?

– Нет, ну что за индивид мне достался?! – впервые за время их короткого знакомства в голосе духа прорезалось откровенное раздражение. – Может, вернёшься и проверишь? Побольше доверия к ближнему своему! Кстати, а сам ты не врёшь?

– В смысле?

– В коромысле! Читать умеешь, спрашиваю? 

– Умею, и писать тоже, а ещё считать. Немного знаю геометрию, географию… ну и, пожалуй, всё.

Своими учебными достижениями Мерк очень гордился. Йора Альма даже обмолвилась как-то раз, что у него хватило бы способностей для поступления в одно из сегальских училищ. А насчёт доверия… Противостоять напору незримого собеседника было непросто, и парень уже почти уверился в том, что тот не солгал.

– Геометрия – это хорошо. Интересно, как у тебя с абстрактным мышлением. В любом случае, тебе надо учиться.

– Ты меня видел, вообще? Нищий оборванец… Кому такой ученик нужен?

– Мне, например. Альтернативы всё равно нет, так почему бы не поработать с тобой на досуге? 

– А чему ты можешь меня научить? – невольно заинтересовался охочий до знаний юноша.

– Поверь, многому, – хмыкнул дух. – Кстати, ты ничего не забыл?

– Ну, да… – немного смутился Мерк. – Извини, я погорячился. И спасибо.

– То-то же. А теперь я поведаю тебе о некоторых аспектах жизни, в коих ты, на мой взгляд, весьма несведущ, – голос в голове стал размеренным и строгим, как у школьного наставника, и уже отошедший от переживаний любознательный парень обратился в слух.