Текст книги "Пробный брак: Отличная возможность узнать друг друга получше"

Автор книги: Ольга Звездина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Татьяна опустилась в кресло, прислонившись головой к высокой спинке. Она чувствовала себя неважно. Она устала от Павла, но избавиться от него никак не могла.

– Как довезли Дашу? Что поделывают Песковы? – спросила мать.

– Мы не говорили с ними, – ответил Павел. – Даша распрощалась с нами на улице.

Наступило молчание. Тишину снова нарушил голос Тамары:

– Как Татьяна вела себя за рулем?

– Как всегда неразумно. Девяносто-сто – вот ее скорость.

– Павел, ты не должен больше разрешать ей так ездить.

– Это мне ясно. Если она не поумнеет, то не сядет больше за руль.

Татьяна слишком устала, чтобы возражать. Она неподвижно сидела с закрытыми глазами. Только иногда ее веки подрагивали, да нервно трепетали ноздри. Ирина в соседней комнате подпевала своей игре. Татьяна вздрагивала, когда ее сопрано поднималось особенно высоко.

Татьяна почувствовала, как ее взяли за руку. Павел сказал удивительно теплым голосом:

– Таня, пение тебе неприятно? Лучше, если Ирина замолчит? Только скажи. Ты не должна терпеть в своем доме то, что действует тебе на нервы.

Татьяна посмотрела в глаза Павла. Они светились добротой, которую Татьяна прежде никогда не замечала.

– Пожалуйста не надо, – торопливо ответила она. – Я люблю пение.

Теперь к ней подошла и Тамара. Она положила свою прохладную руку на голову невестки и сказала:

– Ты должна больше отдыхать, дитя мое. Вчера ты опять больше часа купалась. Переплыла озеро, хотя знаешь, что в нем есть ледяные ключи. Но ты ничего не слушаешь, все время хочешь прошибить стену своей у прямой головушкой.

– Этот приглушенный свет действует на нервы, – резко сказала Ирина войдя в комнату. Она включила люстру. Татьяна непроизвольно закрыла глаза рукой.

– Оставь, Ирина! – недовольно сказала Тамара. – У Тани головная боль, и она не выносит яркого света.

Но прежде, чем она договорила, Павел выключил свет. Ирина стояла как громом пораженная. Что это случилось с Темляковыми? Ей уже пришлось молча выслушать нотации этой выскочки, а теперь тетя Тамара и Павел тоже начинают указывать ей. К такому обращению она не привыкла.

Спокойно, будто ничего не случилось, Ирина достала скамеечку и присела к ногам Тамары Темляковой. Она вела оживленный и остроумный, как ей казалось, разговор и была в восхищении, когда Тамара заговорила о предстоящем празднике. Ирина строила все новые и новые планы, делилась с Тамарой предложениями и вела себя еще более вызывающе, чем обычно.

Наступил праздник. И снова Ирина вела себя так, будто это был ее дом. Она стояла в нарядном платье рядом с Темляковыми, а Татьяна оставалась сзади.

Однако среди гостей были люди, которые возмущались поведением матери и сына Темляковых. Их симпатии были на стороне Татьяны.

А что произошло с Золушкой Дарьей? Она превратилась в маленькую принцессу. Не сотворила ли это чудо молодая жена Павла? Не она ли выбрала элегантный костюм Дарьи и купила его?

Все это чрезвычайно раздражало прекрасную Ирину – главным образом потому, что на нее почти не обращали внимания. Она присоединилась к своим родителям, чтобы настроить их против Дарьи. Ирина не заметила, что стоящие рядом Темляковы слышат каждое ее слово.

– Посмотрите, как плохо себя ведет Даша, – сказала она со злостью. – Она совсем потеряла голову. Дочь выскочки Бархатова служит ей примером. Если вы не запретите ей общаться с этой женщиной, мы все беды не оберемся. Откуда у Даши этот вызывающий костюм?

Поскольку родители не ответили ей, она задала тот же вопрос сестре, которая проходила мимо вместе с Татьяной.

Даша ершисто ответила:

– Украла.

Она отвернулась и ушла с Татьяной, которая едва сдержала насмешливую улыбку.

Да, это заставило раскрыть рот не только Ирину, но и отца. И очень кстати – если бы он не онемел, на головку очаровательной Дарьи вылились бы потоки ругательств, явно не предназначенные для ушей девушки. Возмущенный отец подавил свое недовольство. У него еще будет время, чтобы отругать Дарью. Но, когда его раздражение улеглось, он стал наблюдать, как старшая дочь строит глазки Максиму Прохладину.

А почему бы нет? Максим ничуть не хуже, чем его двоюродный брат Павел. А Черный Верх – не менее жирный кусочек, чем Саввина Охота.

Ирина уже давно это поняла. Если вопреки ожиданиям ее надежды на Павла Темлякова не оправдаются, останется Максим Прохладин, который, – это она знала точно, – в ее руках будет подобен воску.

За столом Ирина села рядом с Максимом и использовала все свое обаяние, чтобы околдовать его. Он и в самом деле был очарован. Однако Ирина попыталась кокетничать и с Павлом, который сидел напротив нее, оживленно беседуя со своей соседкой.

– Что происходит с Ириной Песковой? – спросила та неодобрительно. – Такой неестественной я ее никогда не видела.

– Кажется, она захмелела, – улыбнулся Павел. – Ничего удивительною. Она постоянно подливает себе.

– И тем не менее я нахожу, что она изменилась. Причем к худшему. А маленькая Даша, напротив, удивительно преобразилась. Сейчас она превосходит свою сестру. А ваша супруга, Павел, просто очаровательна, – продолжала оживленно болтать женщина среднего возраста. – Посмотрите, как она развлекает своего соседа за столом, – а ведь я его знаю, обычно он очень молчалив. Она способна разбить сердце любого мужчины, – убежденно заключила соседка. – Да, вы долго искали, пока не нашли себе подходящую жену. У вас теперь есть и хозяйка в доме, и женщина, достойная любви.

Ирина услышала эти слова, и в ее глазах появился недобрый блеск.

После обильного застолья начались танцы, в которых участвовала главным образом молодежь. Но и пожилые гости с удовольствием танцевали и радовались. Татьяна и Дарья не пропускали ни одного танца, в то время как Ирина не пользовалась таким успехом. Чаще всего она танцевала с Максимом Прохладиным, который, казалось, развлекал ее. Громкий смех Ирины разносился далеко вокруг, а взгляды, которые она бросала на своего партнера, заставляли большинство гостей неодобрительно качать головами.

Когда наступил перерыв и все пили прохладительные напитки, самым оживленным оказался угол, в котором сидели Татьяна и Дарья. Там собралась почти вся молодежь Молодой Песков, свежеиспеченный студент, влюбился в Татьяну. В изобилии выпитое шампанское придавало ему храбрости, и он восхвалял сегодняшнюю даму своего сердца.

– «Ее сестра звалась Татьяна… Впервые именем таким…» – начал он нараспев.

– «Страницы нежные романа мы своевольно освятим», – хором поддержали его.

Ирина, сидевшая в обществе Темляковых, родителей и Надежды Прохладиной, презрительно скривила губы:

– Господи, да они попросту напились!

– Да что вы говорите? – Надежда Прохладина прищурилась и смерила взглядом Ирину. – Почему молодые люди, читающие стихи, обязательно должны быть пьяны? Только потому, что они воспевают молодую красивую женщину? Я бы поступила так же, будь я мужчиной.

Песков покраснел – ему не понравилось, что его дочери сделали замечание. Он с трудом удержался от колкости. То же самое произошло и с раздраженной Ириной. Хорошо, что Максим подошел к ним и сумел легко разрядить обстановку.

Вскоре снова начались танцы, и Павел подошел к жене. Татьяне не хотелось танцевать, но она не подала виду.

Это был их первый танец. Павел вел Татьяну отлично, но не проронил ни слова. Молчание показывало его раздражение, и Татьяна об этом догадывалась. Она облегченно вздохнула, когда танец закончился. Лишь бы Павел не пригласил ее на второй танец!

Нет, Павел этого не сделал. Одним танцем он выполнил свой долг, а делать большее в отношении жены он не считал нужным. Кроме того, мужчины крутились вокруг Татьяны, чтобы пригласить ее на танец. У Павла не было желания соревноваться с ними.

Уже начинался новый день, когда гости начали разъезжаться. Все были довольны и сердечно благодарили хозяев, прежде чем отправиться к машинам.

Ирина, как обычно, не хотела ехать с родителями в Лубяное. Но на этот раз отец настоял. Его болезненно задело то, что его божество не играло главную роль на празднике.

Дарья, естественно, тоже должна была ехать с ними. Отец собирался по приезде домой сделать ей выговор за строптивое поведение.

Однако он не нашел Дарью. Она как сквозь землю провалилась, и ему пришлось уехать, скрывая недовольство. Ну, пусть только появится дома!

Когда последние гости уехали, Павел и его мать вышли на террасу, чтобы перед сном немного отдохнуть от треволнений.

Они вдыхали свежий утренний воздух и молча наслаждались просыпающейся природой. Солнце, показавшееся на горизонте, оживило все вокруг своими сверкающими лучами. Птичьи голоса слышались все отчетливее, жаворонок, ликуя, взвился в небо.

Мать и сын вздрогнули, когда из окна второго этажа до них донесся голос Татьяны:

– Ах, вот где ты, Даша! Несколько минут назад тебя повсюду разыскивали. Родители не хотели уезжать домой без тебя.

– Они уехали?

– Да. Твой отец был очень раздражен. Где же ты пряталась?

– В твоем шкафу.

– Но почему, Даша? Господи, да у тебя заплаканные глаза!

– Таня, милая Таня, – всхлипнула девушка. – Можно остаться у тебя? Пожалуйста!

– Дашенька, ты вся дрожишь. Иди ко мне, присядь. Вот так. А теперь расскажи, что случилось?

Несколько минут длилось молчание, потом девушка выдавила из себя:

– Какой позор! Нет, нет, ни за что на свете! Он не должен стать несчастным!..

– Да кто же, скажи ради бога! Может быть, Павел?

– Да нет же! – нетерпеливо воскликнула Дарья. – Я говорю о Максиме, которого Ирина теперь обхаживает. Она разобьет его жизнь. При этом она не оставила надежд и на Павла. Разве это не позор, Таня?

– Даша, надо быть очень осторожной с обвинениями…

– Но я видела, как Ирина позволила Максиму поцеловать себя, – с жаром воскликнула девушка. – Разве это не доказательство?

– Ну, конечно, – промолвила озадаченная Татьяна. – Может быть, он хочет жениться на твоей сестре.

– Вот этого я и боюсь. – Дарья снова разрыдалась. – И тогда он наверняка станет несчастным. Ах, Таня, мне хочется умереть…

– Даша, деточка, нельзя же так отчаиваться, – успокаивающе сказала Татьяна. – Я хочу задать вопрос, на который ты должна честно ответить. Ты любишь Максима?

– Да…

– Вот этого я и боялась. Но не волнуйся, ведь еще ничего не решено. Я не думаю, что Максим приведет в дом невестку, которая не нравится его матери.

– Ты думаешь, Таня…

– Да, Даша. А теперь утри слезы, милая. У тебя пока нет причин отчаиваться.

– Ты так маешь? – спросила Даша, все еще рыдая. – Видишь ли, я сама не питаю надежд на Максима, так как знаю, что он на меня не обращает внимания. Но он не должен стать несчастным. Можешь ли ты это понять?

– Целиком и полностью. Но я думаю, что видимость обманчива. И это должно тебя успокоить.

– Ах, Танечка!

– Только не переживай так сильно, иначе ты испортишь себе жизнь. Иди теперь спать. Чтобы ты быстрее заснула, я приготовлю тебе успокоительный чай, который делает чудеса. А завтра ты отправишься домой…

– Ни в коем случае! – воскликнула девушка со страхом. – Если ты не хочешь оставить меня здесь, я брошусь в озеро.

– Наверное, чтобы искупаться, – засмеялась Татьяна.

Дарья возмутилась:

– И ты еще смеешься, когда мое сердце готово разорваться от горя!

– Не плакать же мне из-за этой ерунды? Я охотно оставлю тебя здесь. Но боюсь, что отец силой вернет тебя домой.

– Не может он этого сделать, я совершеннолетняя.

– Ой, какая упрямая! Давай лучше подождем. Это лучшее, что мы можем сделать.

* * *

Когда Татьяна проснулась, Дарья крепко спала. Татьяна оделась и спустилась вниз. Павел и его мать уже пили кофе. Они холодно поздоровались. Татьяна села за стол и позавтракала без всякого аппетита. Она поняла – ее муж не в духе, и его плохое настроение связано с ней.

Татьяна узнала об этом, когда стали разбирать почту. Павел подал Татьяне пачку писем, адресованных ей, и сказал:

– Если тебе еще раз придут письма с неправильно указанной фамилией, я отошлю их обратно. Татьяна Бархатова в Саввиной Охоте не живет. Здесь живет Татьяна Темлякова.

– Кто б подумал! – пробормотала Татьяна.

Павел стиснул зубы, тяжело вздохнул и сказал:

– Дорогая Татьяна, я долго терпел, и даже не знаю почему. Но мое терпение лопнет. Ты уважаешь только свои чувства, но не чувства других. Я уже не хочу говорить о том, что своим странным поведением ты делаешь меня посмешищем. Но это затрагивает и мою мать. Ты не можешь требовать от нее, чтобы она заключила тебя в объятия. Она попыталась сблизиться с тобой, но ты отказалась самым оскорбительным образом. Это одно. Теперь другое: что должен думать почтальон, приносящий почту, адресованную Бархатовой? Позаботься о том, чтобы в будущем писали правильно.

Павел передал жене письма и стал просматривать собственную почту. То же самое сделала и его мать.

В душе Татьяны боролись упрямство и здравый смысл. Ее самолюбие было задето упреками Павла, ее разум признавал правоту мужа. Несколько минут она сидела с отрешенным видом. Затем решилась распечатать свои письма. Ничего особенного. Реклама, предложения домов моды и прочая корреспонденция. Только одно письмо, как оказалось, носило личный характер. Едва Татьяна пробежала его глазами, лицо ее побледнело. Она осторожно посмотрела на Павла и его мать. Но они углубились в чтение собственных писем. Татьяна торопливо встала.

– Хочу посмотреть, как там Даша. Она наверняка уже проснулась.

Татьяна схватила свои письма и поспешила уйти. Она не заметила, как мать и сын обменялись взглядами.

– Ты заметил ее испуг, Павел?

– Да.

– У тебя есть предположение, от кого это письмо?

– Нет, оно было без обратного адреса. Не будем ломать над этим голову. Ты же знаешь, что Татьяна не доверяет нам.

– К сожалению. Может быть, ты в этом виноват?

– Возможно.

Тамара со вздохом вернулась к своей корреспонденции. Когда Павел был в таком состоянии, из него ничего нельзя было вытянуть.

А Татьяна сидела в кресле и перечитывала письмо. Хорошо, что Дарья еще не оделась, и у нее оставалось время прийти в чувство. Когда подруга вошла, Татьяна встретила ее насмешливым приветствием:

– Вот это выспалась! Полуденное солнце, наверное, уже светило тебе в лицо.

– Можно сказать и так, – ответила Дарья смущенно. – Я вчера глупо себя вела, ну ты знаешь…

– Мне тоже так кажется, – согласилась Татьяна с улыбкой. – Но оставим это. Как дела с завтраком?

– Я уже перекусила.

– Очень хорошо. Тогда займемся одеждой, которую только что привезли по моему заказу. Посмотри на этот роскошный костюм. Он ведь для наступающей осени как раз кстати?

– Таня, я же не могу…

– Все время одно и то же! Ты же мне сама дала деньги для покупок. И поскольку отец мне все время говорил, что я хорошо считаю деньги, получилось так, что вместе с праздничным костюмом я выторговала еще и эти вещи. Налетай!

Светлый костюм с блузкой такого же цвета сидел как влитой. Дарья не смогла скрыть свою радость. А Татьяна постаралась сдержать улыбку.

Когда они шли через парк. Дарья почувствовала, что подруга чем-то взволнована. Глаза Татьяны беспокойно перебегали с предмета на предмет. Дарья наблюдала за ней молча, потом тихо спросила:

– Таня, что случилось? Может быть, я могу тебе помочь.

Некоторое время Татьяна раздумывала, потом спросила тихим голосом, сквозь который слышались слезы:

– Могу ли я тебе довериться, Даша?

– Целиком и полностью.

– Даже если пока я не раскрою свою тайну до конца?

– Конечно, Танечка. Иначе о каком доверии может идти речь?

– Спасибо тебе. – Татьяна облегченно вздохнула. – У меня есть просьба, которую ты не откажешься выполнить…

– Я выполню ее.

– Подожди. Мне сегодня же надо поехать в Петербург, где я должна уладить одно неприятное дело. Но поскольку Павел велел не отпускать меня на машине, я прошу тебя поехать со мной. Поедешь?

– Само собой разумеется, Таня. Ведь я знаю, что ты не сделаешь ничего плохого. Все остальное меня не касается.

* * *

После обеда Павел отправился к соседям, чтобы уладить деловые вопросы. Он решил поехать на лошади.

Закончив дела. Павел возвращался домой.

Было заметно, что уже наступил конец сентября. Воздух был пропитан ароматом осени и свежестью. Солнце уже не согревало с такой силой, как летом.

Темляков спешил домой – к уютному жилью. Поэтому он не обрадовался, когда навстречу выехала всадница. Это была Ирина.

– Добрый вечер, Павел, – приветствовала она его издалека. Девушка остановилась, вынудив Темлякова сделать то же самое. С обворожительной улыбкой она протянула ему руку, которую он быстро пожал. Это испортило Ирине настроение, но она сдержалась, окинув Темлякова лучистым взором.

– Хорошо, что я вас встретила. Я сидела у тети Тамары, было так уютно, что я заболталась сверх меры. Уже стемнело, поэтому я рада встретить защитника. Проводите меня в Лубяное?

– Пожалуйста…

Павел нехотя развернул коня. Тому понадобилось некоторое время, чтобы приноровиться к ходу другой лошади. Не найдя какой-нибудь иной темы для разговора, Павел спросил:

– Как вам понравился вчерашний праздник?

– Спасибо, очень понравился. Но и вам, наверное, тоже. Вы снова начали ухаживать за женщинами.

– А почему бы и нет? – засмеялся Павел. – Или это не годится для образцового супруга?

– Образцовый супруг! – Уголки ее рта сползли вниз. – Вы не похожи на образцового супруга. Да в конце концов вам сейчас и не надо играть такую роль.

Павел посмотрел на Ирину исподлобья. И раньше такое выражение лица раздражало ее, а сегодня в особенности. К тому же в голосе Павла прозвучало пренебрежение, когда он ответил:

– Боюсь, что не понимаю вас.

– В этом нет необходимости, – сказала Ирина.

– Я не люблю загадок.

– Но вы задаете их другим.

Поведение Темлякова раздражало Ирину все больше. Оно довело ее до холодного бешенства, когда Павел насмешливо спросил:

– И вы с вашим-то умом не можете разгадать их?

Теперь Ирина совершенно потеряла самообладание. Вне себя от злости она крикнула:

– Главная загадка уже разрешена. Люди, которые знали отца этой девицы, не дураки! Ваш отец прогнал его, потому что он пытался крутить шуры-муры с вашей матерью. Все остальное можно представить бет труда.

Теперь Ирина сидела на лошади лицом к Павлу. Ее глаза сверкали, как у дикой кошки. Лицо Ирины ясно выражало желание унизить его, заставить сбросить каменную маску! Ее голос зазвенел, когда она продолжила:

– А как она ведет себя! Принцесса Диана, да и только! Она прекрасно знает, как привлечь мужчин. Следите за ней внимательно, чтобы она не наставила вам совсем не королевские рога!

Если бы Ирина могла видеть себя со стороны, то ужаснулась бы собственному уродству.

Павел смотрел на нее с отвращением. Наконец он проговорил:

– Будет лучше, если вы продолжите свой путь в одиночестве. Лубяное уже видно. До свидания.

Но так легко Павлу отделаться от нее не удалось. Ирина прижала свою лошадь к его коню так, что ему пришлось отклониться назад. Глаза углями горели на ее зеленовато-бледном лице. Ее голос срывался:

– И это благодарность за то, что я так долго ждала вас, не приняла столько выгодных предложений! Теперь в качестве награды вы позволили занять мое место женщине, которая появилась неизвестно откуда, которая умеет привлекать людей блестящей оболочкой, сверкающей маской. А ее капризам вынужден подчиняться даже надменный Павел Темляков. Я ненавижу вас! Ненавижу вас всех!..

Она умчалась так стремительно, будто за ней гнались. Павлу стало не по себе. Вот и все, что осталось от гордой Ирины Песковой, когда с нее слетела оболочка хорошо воспитанной девушки!

Он провел рукой по глазам, будто хотел стереть образ пригрезившейся ему ведьмы. И в его ушах зазвучал другой – мягкий и мелодичный голос.

Павел пустил лошадь галопом.

Он нашел мать в комнате перед камином, который излучал ровное тепло. Спокойствие и мир, наполнявшие комнату, гармонично дополнялись видом этой женщины. Павел поцеловал мать.

– Как хорошо, что я снова с тобой, мама.

– Ты долго отсутствовал, я заждалась тебя. Ты встретил Ирину?

Павел устало опустился в кресло.

– Я немного отдохну, потом переоденусь. Да, я встретил Ирину и проводил ее почти до самого Лубяного.

– Ты не находишь, что девушка сильно изменилась?

– Можно сказать и так. Мы все переоценили ее. Но где Татьяна?

– Она уехала вместе с Дашей на машине.

– С шофером?

– Нет, они уехали одни.

Павел нахмурился и сказал с упреком:

– Ты не должна была допустить этого. В темноте по нашим дорогам сейчас ездить опасно.

– Да, Паша, но я не предполагала, что Татьяна уедет надолго. К тому же я узнала об отъезде, только когда проснулась – я, признаться, прикорнула после обеда. Мне сказал об этом наш шофер.

– И она не объяснила тебе цель своей поездки?

– Нет.

Павел вскочил и начал мерить комнату длинными шагами. Потом он остановился перед матерью, которая с беспокойством следила за ним.

– Своеволие Татьяны переходит все границы. И мы должны немедленно пресечь такое поведение. А теперь извини меня, я должен переодеться.

К ужину Татьяна не вернулась. Прошло еще несколько часов. Мать и сын сидели рядом и пытались читать, но вздрагивали при каждом шорохе.

– Может быть, она в Черном Верхе? – нарушила Тамара тягостное, затянувшееся молчание.

– Не думаю. Иначе она сказала бы нам, как обычно. Звонить туда я не хочу. Незачем беспокоить тетю Надю.

Они продолжали ждать. Мать украдкой следила за сыном, который старался скрыть беспокойство за напускным равнодушием. В полночь Павел поднялся.

– Ждать дальше не имеет смысла. Пора спать.

Тамара Темлякова прижала к себе сына:

– Ты хочешь обмануть свою мать, Паша, – тихо сказала она. – Тебя мучает не только беспокойство…

Павел отпрянул назад. Глаза его потемнели.

– Оставим это, мама. Пошли лучше спать. Спокойной ночи.

Но ночь не была спокойной. Мать ворочалась с боку на бок в своей постели, а сын делал то же самое на диване, на котором растянулся, не раздеваясь.

* * *

Невыспавшиеся Темляковы встретились за завтраком. Тамара выглядела печальной. И даже лицо Павла, обычно бодрое по утрам, носило следы глубокой усталости. Они молча пили кофе и едва притронулись к еде.

– Может быть, заглянем в комнату Татьяны? – спросила тихо мать. – Вероятно, там найдем какие-то разъяснения.

– Конечно, найдем. Правда, у меня нет ни малейшего желания идти туда, но в конце концов обстоятельства вынуждают.

Когда они вошли в комнату Татьяны, в глаза прежде всего бросились три фотографии на письменном столе. На первой Павел узнал молодого человека, который в день свадьбы так неожиданно появился и так же быстро исчез. На второй была женщина средних лет с властным лицом, а на третьей – пожилой мужчина, вероятно, отец Татьяны, потому что сходство этого человека с ней было неоспоримым. Строгое, будто из камня высеченное лицо, оживленное умными глазами.

Они прошли в ее спальню. Там стоял нежный аромат Татьяниных духов. Перед постелью лежал ковер, а на нем – распечатанное письмо. Должно быть, оно упало, а Татьяна не заметила.

Павел поднял письмо. Он прочитал и протянул его матери. Та тоже прочла письмо и беспомощно посмотрела на сына.

– Что теперь делать, Паша?

– Ждать, – ответил он так резко, что мать вздрогнула.

Если бы в этот момент Татьяна видела их лица, она, несомненно, пришла бы в ужас. К несчастью, дорога заняла гораздо больше времени, чем она предполагала.

Поскольку Тамара прилегла отдохнуть после обеда, Татьяна не стала будить ее, а попросила шофера сказать о своем отъезде. Предложение шофера поехать с ней она отвергла так энергично, что тот не стал настаивать.

Татьяна добралась до Петербурга за несколько часов. В гостинице они с Дарьей спросили у администратора, как найти г-на Вайлера. Да, ответил администратор, он остановился у них, но в настоящий момент отсутствует. Придется его подождать.

Они ждали до тех пор, пока не стемнело. Дарья старалась развлечь подругу. Татьяна очень беспокоилась. Она попросила:

– Мы сегодня не сумеем вернуться домой, Даша. Если не трудно, позвони, пожалуйста, в Саввину Охоту. И сообщи, что мы приедем только завтра.

Дарья охотно согласилась. Вернувшись, она бодро сообщила:

– Приказ выполнен. Моя сестра, которая как раз была в Саввиной Охоте, поговорила со мной и пообещала рассказать обо всем тете Тамаре.

– Спасибо, Даша. Теперь попытаемся найти свободный номер.

Им повезло – один номер в гостинице оказался свободным. В комнате была только одна кровать, но был и диван, на котором тоже можно было расположиться.

Татьяна устроилась на диване. Потом они приняли душ. Едва девушки привели себя в порядок, дверь распахнулась и молодой мужчина, сияя от радости, бросился к Татьяне.

– Таня, я знал, что ты приедешь…

Он смеялся, обнимал Татьяну, и только когда успокоился, заметил Дарью, которая, остолбенев, стояла рядом.

– Боб Вайлер – моя подруга Дарья, – торопливо представила их друг другу Татьяна. – Это моя новая подруга, Боб, – пояснила она.

– Тогда вы и моя подруга, Дарья, – заверил молодой человек, улыбнулся и галантно поцеловал ей руку. Дарья вышла из комнаты.

Теперь друзья детства остались одни.

– Это было легкомысленно с твоей стороны, Боб, – взволнованно начала Татьяна. – Так же легкомысленно, как в тот день, когда ты ворвался в мою комнату. Уже тогда я сказала тебе, что есть вещи, которых мой муж не понимает. Я и сегодня это повторю. Надеюсь, он ничего не узнает о нашей сегодняшней встрече.

– Не сердись на меня, Таня, – ответил Боб. – Я специально приехал из Америки…

– Этого можно было и не делать, – прервала она его. – Что ты хотел этим доказать?

– Я хотел только сказать, что я тебя люблю.

– Это так похоже на тебя!

Татьяна заставила себя принять игривый тон, хотя сердце ее колотилось. Теперь надо было держаться смело, не расслабляться, чтобы все поставить на свои места. Улыбаясь, она потрепала его пышную шевелюру.

– То, что ты мне сказал, я слышу не в первый раз. Но я хочу еще раз дать тебе на это ответ: я тоже люблю тебя всем сердцем – как брата. Ты доволен?

– Таня, это правда?

Татьяна чуть не расплакалась, увидев боль в глубине его глаз. Но она не хотела дать ему почувствовать свое сострадание. Ни в коем случае! Татьяна привлекла Боба к себе, усадила рядом на диван и сжала его лицо обеими руками.

– Глупый мальчик, ты ведь давно уже должен был разобраться в своих чувствах ко мне. Мы выросли как брат и сестра…

– Таня, не мучай меня. – Боб со стоном уронил голову ей на колени. – У тебя нет сердца!

Сердце у Татьяны было. И сейчас оно причиняло ей боль. Слезы комом стояли у Татьяны в горле. Наконец она смогла говорить:

– Ты слишком молод, Боб, чтобы разобраться в своих чувствах. То, что ты испытываешь ко мне в свои двадцать лет, – не что иное, как юношеские мечты. Они есть у любого молодого человека. Ты поймешь это позже, когда встретишь настоящую любовь. И тогда ты посмеешься над собой. А теперь выше голову, мальчик.

Боб медленно выпрямился, посмотрел на нее и сказал трясущимися губами:

– Ты, наверное, не знаешь, как ты жестока, Таня. Поэтому я не упрекаю тебя. Но на один вопрос ты должны мне ответить. Ты счастлива в этом браке?

Татьяна почувствовала, что сердце ее остановилось. Она заставила себя улыбнуться.

– Конечно, Боб, – притворно удивилась она. – Я вышла замуж, потому что люблю своего мужа. И он меня тоже.

Татьяна чувствовала жестокость своих слов. Наверное, эти слова ударили ее сильнее, чем молодого человека, который закрыл глаза кулаками и сидел неподвижно. Он стиснул зубы. Потом он сказал твердо, едва сдерживаясь.

– Твои слова помогут мне быстрее забыть тебя. Я больше не буду тебя мучить. Я возвращаюсь домой. А позже, когда совсем успокоюсь, я приеду, чтобы порадоваться твоему счастью. Прощай и спасибо за откровенность.

Дверь захлопнулась за ним, и тут напряженные до крайности нервы Татьяны сдали. Она закрыла лицо ладонями и заплакала.

Такой и нашла ее Дарья, когда вернулась в номер. Дарья осторожно дотронулась рукой до плеча плачущей подруги. Татьяна тотчас подняла голову. Ее рассеянный взгляд упал на розы, которые протягивала Дарья.

– Это от господина Вайлера, Таня. Он сказал, чтобы ты беззаботно наслаждалась счастьем, он тебе от всего сердца этого желает. Он уже покинул гостиницу.

– Где он это сказал тебе, Даша?

– Внизу, в холле. Я там сидела, чтобы не мешать вашей беседе.

– Ты хорошая подруга, – сказала Татьяна с улыбкой, которая вызвала слезы на глазах мягкосердечной Даши. Она беспомощно стояла на месте, пока Татьяна не усадила ее рядом с собой.

Потом Дарья узнала все. Татьяна откровенно рассказала ей. Она начала с того дня, когда от адвоката пришло письмо ее покойного отца, а закончила событиями сегодняшнего дня. Дарья плакала так, будто все это случилось с ней.

– Таня, как это ужасно! Как ты могла причинить боль бедному Вайлеру? Ты действительно любишь его как брата?

– Да. И он меня тоже – как сестру.

– Ты в этом твердо уверена?

– Уверена, Даша. То, что он испытывает ко мне, – просто юношеское увлечение.

– Если бы ты была права! Теперь мне ясно все, а тогда я ломала голову. Относительно твоего замужества было много сплетен, но, слава богу, до причины сплетники не добрались. Танечка, какую тайну ты мне доверила!

– Ты доверилась мне, поехав со мной, Даша. И я обязана была ответить тебе тем же.

* * *

Утром следующего дня Татьяна и Дарья вошли в комнату, где сидели Павел Темляков и его мать. И прежде чем Татьяна извинилась, муж встал перед ней.

– Где ты была? – крикнул он.

– В Петербурге.

– Что тебе там было нужно?

– Уладить одно личное дело.

Спокойствие Татьяны было пугающим. Лицо мужа побледнело от едва сдерживаемого гнева. В глазах его таилась страшная угроза.

– Об этом личном деле ты должна мне рассказать! – прозвучал голос Павла. – Рассказать и о твоем назойливом поклоннике. А если ты получаешь такие занятные письма, надо осторожнее обращаться с ними, чтобы не попадали в чужие руки.

– Ты шпионил?! – возмущенно прервала его Татьяна.

Павел властно взмахнул рукой и продолжал:

– Прежде всего, они не должны попасть в руки посторонних. Мне не надо было шпионить, потому что письмо открыто лежало на полу твоей спальни. А войти туда было моим правом, даже обязанностью, потому что ты пропадала неизвестно где полдня и всю ночь. Может, ты будешь так любезна и назовешь мне полное имя этого юноши. Мне противен вопрос, который я уже задавал в день нашей свадьбы, но мне противно и многое другое. Итак, отвечай.

Татьяна стояла, стиснув зубы. В ее глазах светилось упрямство. Руки Павла сжались в кулаки, он тяжело дышал.

– Татьяна, предупреждаю тебя. До сих пор я позволял тебе делать все, что ты хотела. И дошел до того, что стал посмешищем. Если ты по-прежнему будешь вести себя так, мне придется запретить тебе покидать Саввину Охоту без меня и моей матери.

– Вот как? Разве я не свободна? – спросила Татьяна возмущенно. – Да ты знаешь, что требуешь от меня? Я все еще, слава богу, независима.