Текст книги "Пробный брак: Отличная возможность узнать друг друга получше"

Автор книги: Ольга Звездина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Татьяна бесстрашно выдержала взгляд Темлякова, в глазах которого бушевала гроза. Человек, стоящий перед ней, сохранял ледяное спокойствие, которое скрывало бешеный гнев. Он сжал зубы так, что желваки заиграли на его щеках, а затем сказал наигранно равнодушно:

– О-о-о, Татьяна! Легко тебе этот брак не дастся. В нашем союзе и у меня есть небольшие права. И я ими воспользуюсь. Я ничего не имею прошв твоих желаний. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы исполнить их – если они выполнимы. Хочешь путешествовать – пожалуйста. Но ты не будешь путешествовать без меня, мой красивый, злой ребенок.

Татьяна опустила бледное, залитое слезами лицо. Она бросила на мужа умоляющий взгляд.

– Павел, – прошептала она дрожащими губами, – пожалей меня и позволь мне сделать по-своему. Я хочу немедленно отказаться от твоей фамилии. Хочу куда-нибудь спрятаться. Пожить в одиночестве, пока не пройдет год. Не лучше ли расстаться по-доброму, чем портить друг другу жизнь? Павел, ведь ты отпустишь меня?

– Нет, – твердо ответил Павел. – Твой отец хотел, чтобы мы один год жили вместе, и никакая сила в мире не заставит меня нарушить его желание. Ты должна быть разумной и не отравлять нам жизнь своим упрямством. Подумай лучше о том, чтобы сделать ее сносной.

Павел ушел, а Татьяна опустилась на чемодан и заплакала. Она почувствовала, что кто-то коснулся ее плеча. Подняв голову, она увидела стоящего перед ней Павла. Муж мрачно смотрел на нее.

– Так я и думал. Слезы у женщин – всегда последний аргумент. Давай прогуляемся.

– Я никого не хочу видеть сейчас.

– И не надо. Мы будем вдвоем.

Вскоре они уже ехали в автомобиле по живописной местности. Картины красивой природы успокаивали Татьяну. Она была благодарна Павлу за то, что он молча вел машину.

На следующий день они выехали из гостиницы.

Вскоре супруги добрались до Италии.

Их целью была Венеция. Там Татьяна совсем изменилась. Она уже не избегала удовольствий, а принимала во всем живое участие. Вскоре она стала самой яркой фигу рой на каждом празднике. Она позволяла восхищаться и любоваться собой, не теряя при этом голову.

Но через десять дней они отправились дальше. Павел ощутил беспокойство, которое мешало ему оставаться на месте больше одного дня. А однажды в полдень он удивил жену сообщением: пора возвращаться домой.

* * *

Тамара Темлякова сидела за столом с Прохладиными и Песковыми, они закончили обедать и пили кофе. В комнате казалось еще уютней, поскольку на улице лил дождь. Настроение у всех было отличное, потому что в присутствии Надежды Прохладиной никто не мог оставаться грустным. Она обладала неиссякаемым чувством юмора, которое передалось и ее сыну Максиму. Муж Надежды тоже был оптимист, и вместе с женой, которая была намного моложе его, он любил смех и веселье. К несчастью, муж скончался два года назад, и Надежда до сих пор не пришла в себя. Однако когда ее охватывала печаль, она старалась не показывать этого окружающим.

Максим Прохладин походил на своего двоюродного брата Павла, но был более общительным, чем тот.

Надежда знала о свадьбе племянника не больше других, но кое-что подозревала. Она был знакома с Бархатовым и знала о любви сестры к нему. Ей было известно и о несправедливом увольнении управляющего хозяйством Саввина Охота.

И дочь этого человека стала женой Павла. Именно в этом и заключалась загадка.

Конечно, Надежда не стала наводить справки. Но ей не терпелось познакомиться с дочерью человека, из-за которого ее сестра так рано ушла из жизни.

И когда Надежда впервые увидела Татьяну Бархатову – это случилось в тот момент, когда Татьяна гордо и свободно шла в церковь, – она была поражена красотой невесты. Девушка оказалась совсем другой, чем гордячка Ирина Пескова – да как вообще Тамара, обычно такая разумная, могла полюбить эту высокомерную девицу? После того как Павел уехал в свадебное путешествие, Ирина чуть ли не поселились в Саввиной Охоте!

Ирина чувствовала себя своей в доме Темляковых. Она окружила Тамару заботой и, казалось, подчинила ее своему влиянию. Родители приходили почти ежедневно, чтобы навестить свою любимицу, которой им так не хватало в своем доме.

Только Дарья редко показывалась здесь. Она очень изменилась. Ее сердечная откровенность в отношениях с Тамарой уступила место вежливой сдержанности. Добросердечная девушка, которая всегда уступала старшей сестре, теперь отчаянно сопротивлялась. Отец ссорился с Дарьей, когда Ирина жаловалась на сестру. Он возмущался ее упрямством, но не мог его сломить.

Однако сегодня Дарья приехала вместе с родителями в Саввину Охоту и с насмешкой наблюдала, как Ирина старалась показать себя чуть ли не главной в доме. При этом Ирина находила время перемигиваться с Максимом Прохладиным. Она чувствовала себя в центре внимания, играла роль главного действующего лица, вокруг которого все вертится. Ирина вмешивалась в разговоры, делала шутливые замечания, над которыми больше всех смеялся влюбленный в нее отец.

После кофе все перешли в уютный холл и расположились в креслах. В это время послышался шум подъехавшей машины, и, посмотрев в окно, все увидели Татьяну и Павла.

Поднялся страшный переполох. Все сразу заговорили о Павле – казалось, о его жене, с которой он приехал, все забыли.

Павла встретили с радостью. Он обнял мать, а та испугано посмотрела на него. Надежда Прохладина тоже внимательно рассматривала племянника.

– Ты немного похудел, а в общем, сильно не изменился, – сообщила она. Павел рассмеялся:

– Дорогая тетя Надя, не мог же я сильно перемениться за полтора месяца отсутствия.

Когда Павел подошел к Ирине, он встретил такой радостный взгляд, что на его лице заиграла насмешливая улыбка. Ирина Пескова была неестественно оживлена, хотела узнать подробности о путешествии и полностью завладела его вниманием. Павел с улыбкой слушал болтовню гостей, поглядывая на часы, а потом поднялся.

– Простите, но я хочу посмотреть, где моя жена.

Когда Павел вернулся с Татьяной, ее встретили достаточно сухо, кроме Надежды, которая попросту обняла очаровательную молодую женщину. Татьяна смущенно посмотрела на нее. Надежда постаралась скрыть свое волнение:

– Благодаря твоей свадьбе с Павлом я стала твоей теткой, милая Танюша.

После такого приветствия Татьяна отвлеклась от каменных лиц других гостей и весело рассмеялась.

– Да что вы говорите, тетя? «Милая Танюша»? Я вовсе не милая. И если вы хотите изменить мое имя, называйте меня «Таня».

Надежда опустилась на диван, увлекая за собой племянницу. К ним присоединился Максим:

– Если моя мама так решительно заявляет о своих правах быть тетей, я настаиваю на праве быть двоюродным братом. Подружимся, кузина Таня.

Татьяна мгновение испытующе смотрела на него, а потом на ее лице появилась приветливая улыбка. Сначала сходство Максима и Павла ее неприятно поразило, но сердечность Максима смягчила это впечатление.

– Ну, рассказывай, – потребовала Надежда. – Как прошло свадебное путешествие? Много видела хорошего и нового?

– Хорошего – да, а нового – нет, потому что я уже знала все места, где мы побывали.

Надежда продолжала расспрашивать девушку, только чтобы услышать милый голосок Татьяны. И другие слушали ее как завороженные.

Но только не Ирина. Она была вне себя, потому что из-за Татьяны забыли о ней. Она почувствовала облегчение, когда все сели ужинать.

За столом Ирина вела беседу. Она давалась ей легко, потому что остальные в основном молчали. Ирина во всем обращалась к Павлу, и он отвечал ей, чтобы не показаться невежливым. После ужина все снова расположились в холле. Дарья подошла к Татьяне.

– Меня вы, наверное, не заметили, – пожаловалась она.

Татьяна сказала:

– Я не так уж плохо вижу, дорогая Даша. Но в кругу некоторых людей надо вести себя осторожно, чтобы не попасть впросак.

– Я вас точно не обижу, – засмеялась Дарья. – Я с удовольствием слушала ваши рассказы.

– Как вы скромны! – поддразнила ее Татьяна.

Они сели на диван. Сначала Дарья вела себя несколько сдержанно, но раскованность Татьяны заставила ее оттаять. Она снова стала веселой Дашей.

– Меня зовут Даша, – напомнила Дарья. – «Даша» и на «ты».

– А меня «Таня» и тоже на «ты».

– Значит, ты разрешаешь…

– Разумеется!

Теперь они болтали и смеялись как старые знакомые.

Павел уютно расположился в своем кресле, думая о том, что так хорошо может быть только в родном доме. Он не принимал участия в разговорах – ни в беседе двух новых подруг, ни в оживленном обмене шутками других гостей. Постоянные расспросы Ирины ему порядком надоели.

– Каким получилось свадебное путешествие? – спросила Ирина уже в третий раз. Павел умел уклоняться от ответов.

– Свадебное путешествие? Поскольку вкусы разные, я бы посоветовал вам самой совершить его, – ответил он, не понижая голоса, как делал прежде.

Смех присутствующих вызвал у Ирины такое раздражение, что она решилась на дерзкий ответ.

– Вы все время шутите, – заметила она раздраженно. – А я думаю, что после свадьбы вам стало не до шуток.

– Ах, вот как? Разве брак – это тяжелое испытание? – спросил Павел со смехом.

– Тогда я решительно советую вам не выходить замуж.

Ирина прикусила губу, с трудом сдерживая давно заготовленную колкость.

Тамара положила руку на плечо Ирины.

– Пусть иронизирует, он несносный человек, – успокоила ее Тамара. – Лучше сыграй нам что-нибудь и спой.

Ирина не заставила себя упрашивать, потому что была высокого мнения о своем мастерстве. Ее игра на рояле и в самом деле оказалась удачной. Ирина злорадно отметила, что выиграла у этой Татьяны еще несколько очков.

Когда гости стали разъезжаться, родители хотели взять с собой в Лубяное и старшую дочь. Однако Ирина покровительственно улыбнулась.

– А что тете Тамаре делать без меня? Она уже в том возрасте, когда ей нужна помощница.

«Вот тебе и на!» – чуть было не сказал Максим, но в последний момент сдержался. Он подавил улыбку и обратился к Татьяне и Дарье, с которыми до этого договорился об утренней прогулке.

– Когда мне к вам подъехать?

– В девять часов, – ответила Татьяна. – Ты не опоздаешь, Даша?

– Конечно, нет.

– А ты, Максим?

– Таня, как ты можешь так говорить!

Гости быстро разъехались. Ирина осталась в Саввиной Охоте.

У Татьяны возникло такое чувство, будто три добрых человека захватили с собой все тепло этого дома. Она поежилась.

– Тебе холодно? – спросил Павел.

– Нет, я только устала. Я могу уйти в свою комнату?

– Пожалуйста, – холодно ответила Тамара. Татьяна вежливо попрощались со свекровью и с Ириной, потом обратилась к мужу:

– Спокойной ночи, Павел.

– Спокойной ночи, Татьяна. Спи спокойно, пусть тебе приснится хороший сон. Все твои желания здесь будут выполняться. Ты вместе с матерью займешься хозяйством в Саввиной Охоте, теперь это твой дом.

– Спасибо, Павел. Теперь я хочу попросить тебя…

– Проси, что хочешь, женушка, – ободрил он ее.

– Я знаю, что у вас есть лошади для верховой езды. Могу ли я выбрать себе лошадь и завтра отправиться на ней на прогулку?

– Что за вопрос, Таня!

Она поблагодарила и повернулась, чтобы уйти. И тут же заметила полный злобы взгляд Ирины. Татьяна поспешила удалиться – выдержать такую ненависть она не могла.

Взгляд Ирины заметили и Павел с матерью. Они переглянулись. Тамара Темлякова была потрясена, на лице Павла вновь появилась ироничная улыбка. Он сохранил это выражение лица и тогда, когда Ирина попыталась снова вовлечь его в разговор. Вскоре удалилась и Ирина.

– Слава богу! – смеясь, Павел потянулся в своем кресле. – Наконец мы одни. Я не понимаю тебя, мама, как ты выдерживаешь ежедневное присутствие этой противной Ирины.

– У меня есть слабость к этой девушке. Она изменилась, это я должна признать. Но в этом виноват ты, Паша. Ты позволил Ирине думать о тебе.

– Позволил – в каком смысле? – удивленно спросил Павел.

– Ты дал ей понять, что влюблен в нее.

– Откуда ты это знаешь?

– От самой Ирины.

– Это ложь! – резко выпрямился Павел.

– Паша, не говори так грубо.

– Просто смешно! – Павел старался успокоиться. – Оставим это, поговорим лучше о чем-нибудь веселом. Как тебе жилось без меня?

– Я скучала по тебе, сыночек. А как шли дела у тебя? Измучила тебя диковинная женушка?

– Совсем нет, мама. Просто она своенравна и горда. В обществе мужчин, когда восхищаются ее красотой, она всегда ведет себя достойно. Она не сделает такого, что заставит нас стыдиться.

– Ну и слава богу, Паша, у меня были на этот счет плохие мысли. Тебе нетрудно будет после окончания годичного срока получить развод?

– Кажется, все это ты принимаешь слишком близко к сердцу, мама. Успокойся, она ждет этого дня. Она даже однажды подготовилась к бегству, но я помешал ей. Я ни на шаг не упускал ее из виду. Правда, она об этом не догадывалась. Так что не бойся, в нужное время ты избавишься от нежеланной невестки.

Когда Павел на следующее утро отправился в конюшню, чтобы подобрать жене подходящую лошадь, ему сказали, что Татьяна более часа назад сделала это сама.

– И какая же лошадь ей понравилась?

– Она выбрала Ирму.

– Как вы могли порекомендовать моей жене такую строптивую кобылу?

– Не беспокойтесь, – усмехнулся конюх. – Вы бы посмотрели, как послушна Ирма в руках вашей жены. Просто сердце радуется.

– Вы хотя бы рассказали ей об особенностях этой кобылы?

– До этого дело не дошло. Девушка сразу же распознала пороки лошади. Она мне рассказала, что уже пять лет занимается конным спортом и даже участвовала в соревнованиях. Это о чем-нибудь да говорит. Впрочем, вы ведь и сами знаете об этом.

Нет, Павел этого не знал. Вот бы удивился конюх, расскажи он про это.

Павел произнес несколько дружеских слов, а потом пошел на террасу, где в это прекрасное утро накрыли стол для завтрака. Мать уже ожидала его.

– Доброе утро, мама! Ты одна? А где же твоя помощница Ирина?

– Ты постоянно смеешься над ней, Паша, – ответила она смеясь. – Ирина любит поспать.

– Естественно, чтобы сохранить красоту.

– Татьяна тоже еще не встала.

– А вот и ошиблась, мамочка. Она уже час как скачет на Ирме.

– На этой строптивой кобыле? – испуганно спросила Тамара. – Как ты допустил это, Павел?

– «Допустил» – хорошо сказано, – усмехнулся Павел. – Для этого, прежде всего, надо было иметь возможность. А Татьяна ни свет ни заря отправилась на конюшню, выбрала себе лошадь и скрылась.

– Неслыханно!

– У моей жены все неслыханно. Пора тебе понять это.

– И после этого ты не хочешь назвать ее экстравагантной?

– Она не экстравагантная, а своенравная.

А Татьяна скакала на приглянувшейся ей лошади куда глаза глядят. Прекрасно было мчаться верхом по свежему утреннему воздуху. Она забыла обо всем на свете, а когда взглянула на часы, было уже поздно возвращаться в Саввину Охоту, чтобы встретиться с Дарьей и Максимом.

Но вот и они, Дарья и Максим, едут ей навстречу. Начались отчаянные скачки, и Татьяна позабыла все неприятности. В хорошем настроении они прибыли в Черный Верх, где их сердечно приветствовала хозяйка.

– Прекрасен день, который можно провести с такими солнечными девочками, – рассмеялась она.

Да, в Черном Верхе Татьяна сразу же почувствовала себя как дома. Почему Максим не стал ее мужем, а тетя Надя – ее матерью? Тогда многое стало бы проще! Хорошо бы совсем остаться у Прохладиных и не возвращаться в Саввину Охоту с его холодной, напряженной атмосферой! Она не замечала, что Черный Верх был, в сущности, таким же, да и люди там были во многом похожи на Темляковых. Она видела только сердечность, с которой ее встречали.

Когда после обеда Татьяна стала прощаться, Надежда замахала руками:

– Ничего у тебя не получится, дитя мое. Оставайся у нас, я позвоню и скажу, что ты вернешься вечером.

Татьяна с удовольствием осталась. А когда после весело проведенных часов пришлось уезжать, ей стало грустно.

Надежда заметила, что происходит в ее душе. При расставании она обняла ее и прошептала:

– Здесь ты всегда найдешь убежище. Беги сюда, когда в Саввиной Охоте доведут тебя до отчаяния.

Татьяна невольно рассмеялась, ей стало легче.

Максим поехал провожать девушек. Они ехали в чудесное вечернее время. Небо было усыпано звездами, на дороге таинственно сверкали светлячки.

– Жаль, – пробормотала Дарья, когда они доехали до Лубяного. – Как быстро кончается все хорошее…

Ворота ее дома оказалась заперты, Дарья стучала, но никто не откликнулся. Обитатели дома, казалось, крепко спали.

Они так и стояли, не зная, что предпринять, пока Татьяна не предложила:

– Поехали в Саввину Охоту, Даша. Там перед нами наверняка двери не закроют. Боюсь только, родители будут тебя разыскивать.

– Неужели они так крепко спят? – произнесла девушка с горечью. – Вот если бы я была Ириной!

Дарью было очень жалко, но друзья постарались скрыть свои чувства. Максим старался поддержать хорошее настроение, и в Саввину Охоту, где еще не ложились, все прибыли в отличном расположении духа.

Ирина занимала беседой мать и сына.

При виде смеющихся молодых людей она шагнула навстречу Дарье.

Ее ярко накрашенные губы ревниво прошипели:

– А ты откуда взялась? Ты же знаешь: родители не любят, когда их дочь пропадает где-то ночью.

Прежде чем бедняжка стада оправдываться, заговорил Максим – в нужный момент он мог быть таким же ироничным, как Павел.

– Но, душа моя, зачем такая строгость? Через замочную скважину ваша сестра не смогла бы проникнуть. А войти в дверь она, к сожалению, не смогла, потому что в Лубяном все спят сном праведников. И поскольку Татьяна и бедная бездомная Дарья не хотели переночевать во дворе, лошади доставили нас сюда.

Павел и его мать от души смеялись, но это не уменьшило раздражения озлобленной Ирины.

– Но у нас здесь нет убежища для бездомных! – вырвалось у нее.

И Дарья сказала то, что было у всех на уме:

– Какое ты имеешь право так говорить? Удивляюсь, как тетя Тамара… Ладно, лучше я помолчу. А вообще-то, я в гостях у нее, а не у тебя.

Ирина, казалось, была готова лопнуть от злости. Ее лицо покрылось пятнами, глаза горели как у кошки.

– Дарье подготовили хорошую постель на диване в спальне Татьяны.

Максим вздохнул:

– Дарье-то хорошо, а что будет со мной? Я обращаюсь к твоему доброму сердцу, тетя Тамара, и прошу предоставить мне местечко, где бы я мог преклонить свою голову.

– Оно уже предоставлено, – засмеялась та. – И поскольку я только что открыла в тебе поэтическую жилку, давайте отметим это событие. Павел должен угостить нас хорошим вином.

Павел, улыбаясь, вышел и вернулся с несколькими бутылками. Часы летели в непринужденной беседе, которая затянулась до утра. Гости разошлись в хорошем настроении, чтобы забыться коротким, но крепким сном.

* * *

Было еще рано, когда они поднялись. Несмотря на то, что спать пришлось недолго, молодые люди проснулись бодрыми и свежими. Они поболтали немного, потом Татьяна пошла в ванную.

Дарья тем временем осмотрела свое платье и огорчилась. Она не была капризной или чрезмерно требовательной к одежде, но все же ее костюм был в плохом состоянии. Вчера Дарья привела его в порядок, но, поскольку она провела в нем целый день, костюм снова имел поношенный вид. Она отложила костюм в сторону, когда вошла Татьяна.

– Душ великолепно освежает, – громко сказала Татьяна, делая вид, что не заметила реакции Дарьи на одежду. – А теперь, раз, два, три, Даша, становись под холодные потоки!

Когда Дарья вернулась, ее костюм исчез. Вместо него лежал другой, при виде которого лицо девушки залила краска. Она хотела что-то сказать, но Татьяна предупреждающе приложила палец к губам и нарочито громко заявила:

– Твой костюм для верховой езды вчера, естественно, помялся, и ты не можешь выйти в нем к завтраку. Значит, тебе надо надеть то, что я приготовила.

Что оставалось делать Дарье?

Одевшись, она испуганно посмотрела в зеркало и беспомощно оглянулась на Татьяну, которая ободряюще кивнула головой:

– Теперь ты выглядишь так, какой мне хотелось тебя видеть, Дашенька. Платье сидит хорошо, фигура у тебя почти такая же, как у меня. Как насчет того, чтобы ты получала одежду из дома моделей, в котором одеваюсь я?

Дарья испуганно замахала руками.

– Танечка, что ты! Родители дают мне деньги на карманные расходы, но их не хватает даже при моих скромных потребностях. Мы небогаты, Таня.

– Тебе не надо носить модельную одежду, – настаивала Татьяна. – В ателье есть недорогие вещи, но они выглядят элегантно. Заказать тебе платье?

– Если тебе хочется, – ответила Дарья, сомневаясь. – Я накопила небольшую сумму…

– Из карманных денег? – строго перебила ее Татьяна.

– Да. В некоторые месяцы расходы у меня получились небольшие, потому что я перешиваю для себя вещи моей сестры.

«Оно и видно», – чуть было не сказала вслух Татьяна.

Они не стали продолжать разговор и спустились на террасу, чтобы позавтракать. Темляковы и Максим уже сидели за столом.

– Вот это да! – Максим подмигнул им. – В такую рань – и уже на ногах!

– Ты что, считаешь нас сонями? – с улыбкой спросила Татьяна.

Она была восхитительна. При разговоре с Максимом искорки светились в ее глазах. Однако когда Татьяна повернулась для приветствия к Тамаре Темляковой и Павлу, на ее лице появилась высокомерная холодность.

Но присутствующие не обратили на это особого внимания – все смотрели на Дарью.

– Таня была так любезна, что одолжила мне свой костюм, – объявила она торопливо, предупреждая расспросы.

Увидев смущение девушки, все сделали вид, что ничего не заметили. Максим поддразнивал Татьяну, а та остроумно отвечала ему, и у Дарьи было время, чтобы преодолеть смущение.

Они еще не закончили завтрак, когда появилась Надежда Прохладина.

– Ну погоди! – пригрозила она сыну. – Ты здесь уютно расположился, а мать до смерти испугана.

Ее возмущение не нашло понимания. Все рассмеялись, Надежда засмеялась тоже и не заставила себя долго упрашивать, чтобы позавтракать вместе со всеми. Она села за стол и вдруг взглянула на Дарью.

– Даша, деточка, ты выглядишь сегодня великолепно! Не красней, дорогая. Я, как старуха, могу позволить себе так говорить. Вот это да!

Удивление Надежды было настолько комичным, что все рассмеялись. И Дарья тоже. Ведь похвалы в свой адрес любит выслушивать каждая девушка. Все дело в том, как это сказано.

Вошедшая Ирина сделала это так, что ее слова прозвучали оскорбительно.

Сегодня Дарья затмила свою старшую сестру. Ее естественная красота была подобна свежести полевого цветка, в то время как Ирина казалась изнеженным оранжерейным растением.

– Как это ты вырядилась? – недружелюбно спросила она.

– Как человек, – огрызнулась Дарья.

Все рассмеялись. Это, разумеется, разозлило старшую сестру. Но никто не обратил внимания на ее плохое настроение. Начался разговор о том, чем лучше всего заняться в такую прекрасную погоду. Наконец было принято решение сыграть в теннис.

* * *

Время шло…

Татьяна так и не приспособилась к жизни в Саввиной Охоте. Она проводила дни в развлечениях: совершала конные прогулки, плавала, играла в теннис, ездила на своей машине в Москву, часто бывала в Черном Верхе. Дарья почти всегда была рядом с ней.

В коттедже Татьяну видели только за столом, она вела себя вежливо, но сдержанно. Она сухо разговаривала со свекровью, с супругом говорила только по необходимости, а с Ириной, которая по-прежнему гостила у «своей любимой тети», не разговаривала вовсе.

Когда приезжали гости из Черного Верха, Татьяна заметно оживлялась.

Она откровенно давала почувствовать, как мила ей Надежда Прохладина, и охотно позволяла той обращаться с ней как с дочерью. С Максимом она вела себя как с братом, допускала маленькие стычки.

Однажды после полудня подруги вернулись с конной прогулки.

Тамара Темлякова, Павел и Ирина отправились в город, поэтому кофе пили без них. Потом Дарья зашла в комнату Татьяны. Дарья еще ни разу не просила разрешить ей поиграть на великолепном рояле Татьяны, хотя частенько поглядывала на него.

– Ты позволишь, Таня? – смущенно попросила она.

– Пожалуйста.

– Надеюсь, ты будешь не очень строгим критиком.

Татьяна была удивлена, когда Дарья заиграла. Вот ведь какая скромница! Играла она великолепно. Когда Дарья сделала паузу и смущенно обернулась к Татьяне, та ее отругала:

– Скромность украшает, но чрезмерная – выглядит глупо. В наказание я буду музицировать с тобой. Сейчас я принесу свою скрипку.

После долгого перерыва Татьяна впервые вынула из футляра дорогой инструмент. И начался концерт, слушателями которого стали три человека, расположившиеся после возвращения из города на террасе. Окна на втором этаже были открыты, и внизу можно было услышать любой звук, понять любое слово, произнесенное в перерыве между музыкальными отрывками.

– Невероятно! – произнесла счастливая Дарья. – Ты великолепно играешь, Таня!

– Обойдемся без хвалебных слов. Учитывая количество уроков, которые я взяла, совсем нетрудно было научиться играть. Мой отец был меломан и стремился дать мне хорошее музыкальное образование. Но не больше, чем для домашнего музицирования.

В это время их позвали к ужину. Дарья заволновалась. Она бросила на подругу умоляющий взгляд. Та ласково погладила ее по щеке. Они поспешили в столовую, где сидели хозяева Саввиной Охоты и Ирина.

Старшая сестра слушала игру и пение Дарьи и Татьяны со смешанными чувствами. Как Дарья осмелилась противопоставить ей себя! Конечно, ее игра была неплохой, но все же не настолько, чтобы ее слушали посторонние люди.

И вообще, Дарья в последнее время многое себе позволяет. Это уже слишком! И все из-за того, что ее опекает высокомерная женщина, которая ведет себя так, будто принадлежит к высшим слоям нового общества.

Когда Ирина увидела Дарью, она дала себе волю:

– Твоя бестактность переходит все границы! Тебе даже дома не разрешают бренчать на рояле, потому что для родителей это невыносимо. А здесь, в гостях, ты занимаешься этим часами.

Татьяна никогда раньше не спорила с Ириной. Но теперь настало время дать ей отпор. Татьяна приняла гордое выражение, губы сложились в насмешливую улыбку:

– Позвольте поправить вас. Даша – моя гостья и может делать в моей комнате что захочет. Мы собираемся часто музицировать. Кому не нравится, может не слушать. Моя подруга одарена в музыкальном отношении. Что касается пробелов в технике, так она возмещает их сердечностью исполнения. Уж я-то могу позволить себе судить об этом – я бывала на концертах Менухина, Горовица, Рихтера.

Ирина чуть сквозь землю не провалилась. Ничего не желала сейчас она так страстно, как поставить эту нахалку на место. Но, заметив неодобрительные взгляды Тамары Темляковой и ироничную ухмылку Павла, она сочла благоразумным промолчать. Наступила тягостная тишина. И тут Дарья торопливо сказала:

– Мне теперь надо домой. Потому что… Ну, ты знаешь, Таня…

– Да. Дашенька. Я сама отвезу тебя в Лубяное.

– Ни в коем случае! – вступила в разговор Тамара, да так резко, как никогда прежде. – Даша, после ужина шофер отвезет тебя домой. Ты, Татьяна, останешься дома. Ты слишком взволнована, чтобы сидеть за рулем. И вообще, ты ездишь легкомысленно. Мне и Павлу это не нравится. Твоя последняя поездка с Максимом была настоящей игрой со смертью.

Татьяна удивленно посмотрела на Темлякову и пожала плечами:

– Я сама знаю, как мне ездить. Я никогда не попадаю в аварии.

Тамара посмотрела на сына. Тот улыбнулся ей:

– Не бойся, мама. Я поеду вместе с ними.

Это прозвучало так твердо, что Татьяна не решилась спорить.

После ужина, который прошел в тягостном молчании, они втроем отправились в Лубяное. По дороге Татьяна не набирала скорость, потому что Дарья немного боялась. Однако когда супруги проводили девушку, машина помчалась как вихрь. Наконец Павел положил руку на руку Татьяны.

– Оставь, – дернула та плечом.

– Только если ты сбавишь скорость.

– Я не люблю, когда машина ползет как улитка.

– А если попадешь в аварию?

– Ну и что? Кого это интересует?

Павел посмотрел на нее прищурившись. Уголки его глаз подрагивали.

– У тебя странное отношение к жизни.

– У каждого свое, – ответила Татьяна.

– Посмотри, уже стемнело. Скоро осень. А потом зима…

– Почему не продолжаешь?

– Потому что… Да, ладно.

– Тебе будет страшно зимовать в Саввиной Охоте?

– И да, и нет.

– Может быть, ты хочешь провести зиму в путешествиях?

Татьяна торопливо затрясла головой.

– Спасибо, нет. Одну зиму в Саввиной Охоте я уж выдержу. Потому что нельзя оставлять твою мать одну.

Он поглядел на нее взглядом, который заставил ее недовольно отвернуться.

– Какой внимательной ты вдруг стала! Но моя мать ничего от тебя не хочет.

– При чем здесь я? – глухо спросила Татьяна. – Вот тебя, если мы уедем, ей будет не хватать. И потом, твои последние слова – это что, упрек?

– Не совсем. Но было бы лучше, если бы ты по-другому обращалась с моей матерью. Возьми пример с Ирины. Вот уж кто жертвует собой ради тети Тамары.

– Не издевайся над этим.

– Пожалуйста, я только восхищаюсь ее любовью.

– Перестань, Павел! – перебила его Татьяна. – Как не стыдно издеваться над девушкой, которая тебя так любит!

– Если считаться с чувствами всех девушек, которые полагают, что любят меня, тогда жизнь станет невыносимой.

Взвизгнув тормозами, автомобиль остановился. В течение нескольких секунд взгляды Татьяны и Павла пересекались, подобно клинкам рапир. Наконец Татьяна пожала плечами и снова включила мотор. Поездка продолжилась. В голосе Татьяны прозвучал упрек, когда она заявила:

– Нелепый ответ. Тебя стоит только пожалеть – ведь ты не можешь ответить на любовь.

Павел нагнулся к уху Татьяны и прошептал слащавым голосом:

– Лучше пусть твое сердце разобьется от запаха розы, если ты не познаешь любовь вообще.

Татьяна снова отвернулась.

– Посматривай все же на дорогу, Таня. Неужели ты готова убить меня? Неужели ты не ответишь на зов моего сердца?

– Могу только сказать, что любить тебя – несчастье.

– Таня, что ты говоришь? Любви на свете нет. А если ты все еще веришь в сказки, я подарю тебе книгу про любовь. Одна как раз недавно попалась мне на глаза. Называется «Разбитое сердце».

Татьяна прибавила газ. Автомобиль помчался так быстро, что через несколько минут они уже были в Саввиной Охоте.

Когда Татьяна стала прощаться с мужем и желать ему спокойной ночи, он посмотрел на нее так, что Татьяна, покраснев, опустила голову.

– Самое время залиться краской стыда, – хладнокровно произнес Павел. – Ты достаточно умна, чтобы знать, что поступаешь неправильно, избегая семейной жизни. Тем самым ты обижаешь мою мать, а я этого не потерплю.

Татьяна молча проследовала за ним в маленькую комнату, в которой Тамара Темлякова любила отдыхать вечером. Она и сегодня была здесь. Приглушенный свет торшера придавал помещению романтический вид. Ирина играла на рояле в соседней комнате. Она играла сегодня особенно хорошо – вероятно, хотела доказать, что ее музыкальное мастерство никто не может превзойти.