Текст книги "Пожарский 1 (СИ)"

Автор книги: Ольга Войлошникова

Соавторы: Владимир Войлошников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Ты мерзавец! – «Ты знаешь, как болела попа?!» – Вслух она этого, конечно, не выкрикнула, но воспоминания ещё больше разожгли огонь праведного гнева. – Как ты пролез в родовой арсенал? Ты?!

Все обиды прошедших дней, все переживания вспомнились со страшной силой –Настю аж затрясло. С каждым словом она тыкала «кладовщика» в грудь пальцем и всё сильнее выходила из себя. А парень глупо улыбался и неловко бормотал:

– Да не горячись ты... щас всё объясню... ну... не ори ты так...

После этих слов, доведённая до белого каления, Настя, со всей дури треснула парня по щеке. И разревелась.

– Так! Ну-ка, заткнула фонтан! – от неожиданности Настя икнула и ... заткнулась. – Иди за мной! – «кладовщик» крепко прихватил Салтыкову за запястье и потащил от входа направо, за угол, за ближайшие кусты, припёр Настю к стене и звенящим шепотом потребовал:

– Прекратила орать! И срочно перестала быть дурой!

– Я не дура!

– А кто перед всеми позорится? Кто ревёт и скандалы устраивает? Значит, так! – он слегка ослабил хватку. – Уно! Знакомимся! Твоё имя я знаю. Моё – Кузьма. Дуе! Я – телохранитель князя Пожарского! Тре! Клянусь силой, данной мне богами и создателем, что в ваш арсенал я попал по праву и ничего оттуда не вынес! Куаттро!* Если есть ещё вопросы, их можно решить без истерик и слёз. Поняла?

*Здесь меч считает,почему-то по-итальянски.Зачем?Выпендривается, наверное.Или неосознаннодемонстрирует причастностьк итальянскойфехтовальной школе.

Настя помолчала.

– Поняла.

– Ну и прекрасно! – Кузьма развернулся и пошёл к входу. Обернулся через плечо и негромко добавил: – А сиськи у тебя зачётные!

– Мерзавец! – так же негромко бросила ему в спину Салтыкова.

– Я знаю, мне папа это постоянно говорит.

12. НУ, С ПОЧИНОМ!

ИЗМЕНЕНИЯ

Далеко от входа я не пошёл, остановился у доски со списками факультетов. Пяти минут не прошло – вбежал Кузьма, протиснулся ко мне сквозь толпу, наклонился к уху и тихонько уведомил:

– Всё, более-менее уладил.

– Это кто вообще была?

– Салтыкова.

– Опа! И что ты ей сказал? Опять что-нибудь наплёл и за сиськи подёргал?

– Папаня, ну чего ты?

– А что застеснялся-то?

– Ну не на улице же!

– А-а-а, значит есть далеко идущие планы?

Кузя, ты смотри на него, слегка стушевался.

– Ну-у, есть, конечно.

– Ага, «есть»! На жопе шерсть! Кузя! Ты вспомни, кто ты такой, и вспомни, кто она!

– Любви все возрасты покорны, и сословия тоже.

– Кузька, охальник! – я притянул его поближе: – Ты – артефакт, а она – человек! Идиота кусок...

– Смею напомнить, – Кузьма сделал чопорное лицо, – во мне огромная часть тебя, папенька! Значит, я – кусок тебя!

– Вот ты наглая морда! – не выдержал и рассмеялся я. – Ладно, там посмотрим.

– Ага, – обрадовался он и с большой готовностью сменил тему: – А ты чего тут?

– Да вот, открыл для себя несколько новых факультетов.

– Экономический, полагать надо?

– Не, про экономический волею судеб я уже слышал. Туда что – самых слабосильных берут?

– Да они все тут... Очень умеренного уровня, так скажем.

Мда, к этому я всё никак привыкнуть не могу.

– А вот ещё «Право». Законников учат?

– Ну да.

– А что им мешает в обычный этот пойти, как его...

– Юридический институт?

– Да.

– Да ничего не мешает. Кто-то и идёт, из родов поскромнее. Только после обычного юридического нельзя ни в решении родовых споров никого представлять, ни даже в делах, где магия в любых проявлениях присутствует.

– Он, выходит, для чинов попроще?

– Ага.

– Зельеприготовление, целительство и алхимию в одну кучу свалили, – неодобрительно заметил я.

– У них, видать, начало одинаковое, а потом уж специализация.

Из прочих факультетов значились ещё наш боевой и «Существоведение» (ну, это понятно – монстры, духи и прочее; только раньше это всего лишь обзорная дисциплина была: дали основы, а там уж на практике разбирайся, что за монстры на тебя выскакивают. А теперь вон чего – пять лет типологию существ по полочкам раскладывают, м-гм).

– Я не пойму, а факультеты предсказаний и превращений куда дели?

– О! Это теперь только для избранных. После основного курса надо усиленный экзамен сдать, чтобы в эту попасть... как её... в аспирантуру, вспомнил! И големостроение теперь там же, и магические конструкции.

– Надо ж ты...

Прозвенел длинный звонок, и студенты сплошным потоком потекли внутрь здания.

Первокурсников по традиции набили в актовый зал, разразился второй звонок (уже короткий), и какой-то сухонький старичок принялся долго и нудно рассказывать, как же нам всем повезло – вот прямо очень! – учиться в великой Магической Академии, где учились такие величины... Далее шло длинное перечисление особо выдающихся выпускников. Между прочими я с удовольствием услышал и своё имя. Причём дважды. И как выпускника, и как преподавателя. Правда, Ярену упоминали чаще, да и леший с ней.

Потом деловитые и надменные девушки со старших курсов начали разбирать новичков по аудиториям. И оказалось, что боевой факультет – он... непопулярен. Первыми увели «Экономику» и «Право», после чего зал опустел едва ли не на две трети. Половина из оставшихся отправилась на алхимию, ле́карство и зелья.

– Интересно, – негромко прокомментировал Кузьма, – девяносто человек осталось.

Можно начинать смеяться, но из этих девяноста шестьдесят ушли магических существ изучать. Я пересчитал рассеянных по помещению студиозусов – натурально, тридцать штук будущих боевых магов. Ядрёна-Матрёна! Из битком набитого зала! Это что – весь боевой факультет?

– Так, боевые! – высокомерно оглядела нас последняя дежурная девица. – Следуйте за мной! – и пошагала впереди, неторопливо впечатывая каблуки в мрамор коридора. Так и хотелось замедленно, слегка растягивая слова, отсчитывать: «Левой-правой-левой-правой...»

Кузя маслено сощурился вслед покачивающейся короткой юбочке и явно вознамерился выдать восхищённую оценку, но мне совсем не хотелось, чтобы кто-то услышал подобные наши разговоры, и я мысленно попросил: «Помолчи-ка, сынок, будь любезен». Кузя покосился на меня и обошёлся без комментариев. Но разглядывать выдающийся задний фасад сопровождающей не прекратил.

Так мы добрались до нашей аудитории, девица открыла нам дверь и томно сообщила:

– Декан вашей кафедры задерживается. Советую не дурить, а спокойно дождаться. Вылететь за нарушение дисциплины в первый день – это очень глупо.

И пошла по своим делам. Левой-правой-левой-правой...

На двери красовалась устрашающая табличка, предупреждающая, что присутствие посторонних лиц, не числящихся в списках учащихся, на занятиях запрещено. Не иначе, секретные секреты опасаются кому попало выдать! Ну, или просто, чтобы зевак не водили.

Я притормозил в коридоре, ожидая, пока все войдут.

– Так, Кузьма, давай-ка, – я похлопал по лацкану пиджака, – чтобы никто с вопросами к тебе раньше времени не лез.

– Как скажешь, папаня, – он завис передо мной маленькой блестящей фибулой, которую я приколол к пиджаку и вошёл в аудиторию.

РАЗНЫЕ ЛИЦА

Итак, группа у нас была небольшая, а аудитория стандартная – просторный лекционный зал с уходящими вверх рядами, как в античном Колизее или в цирке, только ещё столешницы для писания приделаны. Расселись свободно. Я занял место на последнем, самом верхнем ряду, поэтому мог почти безнаказанно обозревать одногруппников.

Первое впечатление получилось неоднозначным. Группа, пока мы шли в аудиторию, поделилась на четыре неровных части. И за парты они сели так же группами, благо размеры аудитории позволяли. Я смотрел на них и пытался понять принцип разделения.

Ну, допустим, первых условно назовём «служивые люди». Все старше двадцати, добротная, дорогая, но не пафосная одежда. Взрослые, уверенные в себе. Возможно уже послужившие и крови понюхавшие. На остальных смотрят спокойно, без вызова, но цену себе знают.

Теперь вторые. Этих можно назвать «мажоры». Одеты дорого, легко и ярко. И как-то поголовно непрактично. Если рубашка, то тончайшего шелка, если платье, то лишь чуть прикрывающее попу, все прелести напоказ. Кстати, девочки в этой группе самые красивые.

Третье. Я бы назвал их «заучки». Такие эталонные любимцы учителей. Всё знают, почти всё умеют. Свитера, тёмные штаны, даже у девушек. У многих парней длинные волосы, собранные в практичные хвосты.

А вот в четвертую группу я бы включил всех остальных. Себя, кстати, тоже. Одиночки. Самые разнообразные персонажи. А расселись они, что характерно, тоже сильно по-разному. Вот, на первой парте, прямо перед кафедрой преподавателя, аккуратно разложила несколько книг и канцелярию эффектная блондинка. Судя по предполагаемой стоимости её одежды, она должна бы быть в «мажорах», но и они её старательно не замечают, и она демонстративно не смотрит на пафосные ряды.

Или вот у окна сидит – типичный главный забияка в классе. А может, и на потоке. Удобная, но слегка мятая одежда, синие волосы, широченные плечи и сбитые костяшки пальцев. Привык решать всё кулаками? Для мага странновато. Но как-то же он на боевой поступил? Значит, что-то может.

Или близняшки-азиатки. Я не очень разбираюсь в азиатских народностях. Может, Монголия, Кхитай, может, Мьянма или Япония. Или из Средней Азии, там тоже полно таких тонкокостных, круглолицых, очень симпатичных брюнеток. Сели вместе. Но, судя по всему, или у них какой-то конфликт – или просто не любят друг друга. У близнецов такое бывает. Или любовь и взаимопонимание. Или тоже взаимопонимание, но ненависть... Хотя, кто их разберёт.

За партой около двери, в одиночестве, развалился толстяк. На первый взгляд – перс. Такие же чуть навыкате масляные глаза, густые черные волосы. Одет подчеркнуто скромно. Вот только бедность в одежде не соответствует презрительному взгляду, которым он время от времени окидывает присутствующих.

Чувствую, учиться здесь будет забавно.

Дверь открылась, и в аудиторию стремительно вошел старый знакомец, Болеслав. Судя по его взъерошенному виду, в академии что-то случилось. Или не в академии...

– Так, студенты! Всем, кто меня видит впервые, сообщаю: я – Болеслав Константинович Монтеев, декан факультета боевой магии. Сегодня у вас первый день в стенах Академии, с чем я вас и поздравляю. Вводный урок... Да, – он слегка тряхнул головой. – Для начала представимся. Сейчас каждый, в порядке оглашаемого мной списка, должен встать и коротко о себе рассказать, буквально пару предложений. Вы будете учиться вместе пять лет, поэтому думайте, как и что говорить. Ну-с, начнём.

Он называл фамилии из классного журнала, студенты вставали и представлялись. Запомнить всех и каждого в первый день – задача, по-моему, излишняя. Но отдельные, избранные, так скажем, персонажи меня интересовали. Кое-кто из мажоров, кое-кто из одиночек. Посмотрим, послушаем.

Первой вызвали красавицу блондинку.

– Анна Федоровна Белова, боярышня рода Беловых, родом с Урала. Рада учиться на этом факультете.

Мда, негусто она о себе рассказала. Нужно потом в библиотеку зайти, или сразу в книжный. Купить книгу боярских и княжеских родов. Судя по тому, что произошло с родом Пожарских, изменений полно. Не помню Беловых, а тут аж целый род. И судя по Анне – небедный. Следующих вызвали близняшек-азиаток.

– Момоко Дайго, – поклонилась одна.

– Сатоми Дайго, – абсолютно на тот же угол поклонилась вторая.

– Мы из Ниппон-коку. Очень рады учиться с вами! – хором сказали обе.

И сели.

Обалдеть, информативность. Кто, что? Ну будем искать, судя по всему, книжки по Азии тоже нужны. Следующий встал здоровяк с синими волосами. Коротко поклонился.

– Илья Ильич Муромский, дворянин из, – он улыбнулся, – Мурома. В нашем роду, уже пять сотен лет, все старшие сыновья поступают на боевой факультет. Ну и я поступил. Рад видеть достойных учеников.

А вот Муромских знаю! Ещё с их родоначальником знаком был. Там история такая приключилась, что мы всем факультетом целый год пот утирали. В общем, так.

Простые богатыри из рода Муромских издревле верно служили князьям, скачала Киевским, потом Владимирским. Но именно как вои. А тут – нате вам! Родился мальчишка, магией одарённый. Естественно, как срок пришёл, его – в Академию.

Приехал Илюша, смотрит по сторонам – вокруг талант на талантище! Один яблоки молодильные вывел, другой со зверями разговаривает, третий ифрита в чугунный чайник запихал... А Илья хоть маг, но весьма средненький, с первым магом в семье часто так бывает. А хотелось-то – о-го-го!

И узнав, что я спал на ложе Святогора, Илюша не удержался и решил повторить мой подвиг. И даже переплюнуть! Короче, подгадал он под Коляду да пробрался в Святогорову избушку. Переночевал... а слезть с ложа не смог, словно примагнитило его.

А народ весь на гулянья повалил, ещё удивлялись – отчего Илюха в стенку кулачную не вышел, очень он до той забавы охоч был. В общем, когда его нашли, он на камне уж тридцать три часа сиднем просидел. Мы с Кошем да с Яреной чуть не хоровод вокруг него водили, Кош какой-то водой Илью отпаивал. Однако ж ещё год Илья ноги двигал еле-еле. Что-то там с проходимостью каналов случилось и животворными жилами. Пришлось ему приёмник специальный мастерить из метеоритного железа, чтобы, значит, энергетическую проводимость восстанавливать. Так он всюду с ним и ходил. Ещё в комплекте сапоги железные были, чтобы на землю замыкали. Сапоги из земли тянут, приёмник – из ветра, энергии между собой завязываются да по телу бегут... И каждый вечер – к Ярене, неусвоенную распадающуюся энергию вытянуть, чтоб зашлаковки манопроводящих каналов не происходило.

Еле как отходили парня, намучились до опупения. Зато уж после здоров он стал, мама не горюй. К чоботам железным пристрастился. Даже кличка у него появилась – Илья-Чоботок. Да и удобно, говорит. Хоть пешим ходом, хоть с седла этим чоботком супротивнику зарядить можно – мало не покажется. Ну и приёмник, конечно, не оставлял. Он с ними здорово в уровнях поднимался, хоть и шла эта энергия в основном в силу да в боевые щиты.

Знал бы Илюха, что правнук бошку в синий цвет покрасит...

Следующий парень вскочил резво, едва заслышав начало своей фамилии:

– Демигнисов Иван, купеческий сын, пожалован в наследное дворянство за проявившийся дар, очень рад учиться на боевом факультете.

То-то я первоначально отнес его к «мажорам», но никак не мог понять, чем он среди этой пестрой категории выделялся. Видать, купеческий род богат настолько, что любых бояр и дворян может в два счёта обставить. Но одними деньгами в избранное общество не войдёшь. А тут – пожалте, владение магией проявилось! Причём, если я всё правильно понимаю, сильнейший дар к огню. Огненно-рыжие кудри, россыпь конопушек по улыбающемуся лицу. А раз дворянство наследное, где-то и проявить себя мальчишка успел. Возможно, даже героически.

Следующим вызвали меня. Я встал и поклонился.

– Князь Дмитрий Пожарский, перевелся на боевой факультет с экономического. Чему очень рад. Будем знакомы.

Не, ну а что? Всем можно, и мы в краткость поиграем.

Следующим из интересных мне вызвали толстяка, сидящего у входа. Тот неторопливо вознес телеса на ноги и густым басом представился:

– Фарид ар-Рахим ибн Сулейман ибн Абу Бакр Калын. Я иранец, прибыл на ваш факультет по программе обмена. Рад учиться в великой Академии.

Мягко сел, но всё равно парта под ним дрогнула.

Болеслав Константинович закончил представление учеников неожиданным заявлением:

– М-да... Что же, рад приветствовать всех. Надеюсь на ваше усердие и желаю успехов в освоении нашей благородной профессии. У нас будут ещё несколько учеников, они сейчас проходят необходимые таможенные и прочие процедуры. М-м-м... иностранцы... но они сами потом представятся.

Чувствовалось, что мысли Монтеева сейчас далеко от учебного процесса. Интересно, что же его так беспокоит?

«УЧЁБА»

Честное слово, можно было смело идти домой. И я бы ушёл. Если бы не весьма недвусмысленно озвученное условие: свыше пяти пропусков занятий без уважительной причины – мгновенное отчисление без права восстановления. А, значит, придётся ходить. И сидеть. Книжку какую, что ли, в библиотеке взять? Может, летопись? Хоть перестану в родах и временах путаться, всё-таки, восемьсот лет – это вам не воробей капнул.

На вторую пару вместо Болеслава явился молодой и какой-то дёрганный преподаватель. Я сперва не мог понять, чего он ерошится, а потом как понял! Мальчишка-то молодой совсем. Поди, недавно только Академию закончил (кабы не в прошлом году), да за усердие был оставлен преподавать. Вот и переживает теперь, чтобы никто не усомнился в его авторитете. Эх, молодо-зелено...

Рассказывал мальчишка как по писаному: происхождение и историю применения боевой магии. Однако, когда дошёл до базовой механики процесса, изложение начало вызывать у меня определённый скепсис. Нет, всё правильно, но... это же только один из вариантов применения магии. Самый прямолинейный. А где остальные? Возможно, позже будут, по мере накопления опыта?

Дальше пошло рисование примитивных энергетических схем, и мне стало совсем уж скучно. И тут я чуть в лоб себя не треснул! Чего сижу-то? Ради чего всё затевалось? Ради использования манонакопителей местных! В портфеле у меня, конечно, лежал с десяток лечилок, чтобы после учёбы забежать в свободный тренировочный купол и устроить себе час безудержного веселья с предобморочными состояниями, но можно ведь и время до конца занятий использовать, правильно? Просто нужно что-то сложное в исполнении, но малоёмкое, чтобы запаса маны до следующей перемены хватило. Так-так...

13. ПРАВИЛА И ВОЗМОЖНОСТИ

СТУДЕНЧЕСКОЕ БРАТСТВО ИЛИ ОКОЛО ТОГО

Оставшееся время урока я использовал с максимальной пользой: попросил Кузьму отчекрыжить мне от тетрадного листа идеальный квадрат и складывал из него лодочку. Естественно, не руками, а силой плотных воздушных микропотоков – иначе какой в том рукоделии смысл?

Получилось кривовато, но для начала – пойдёт. Самое главное: был плотно занят работой с магической энергией больше часа, а ману потратил даже не всю. По ощущениям, во всяком случае. Если бы сразу догадался перед началом урока магоизмерительную плитку на стол выложить, мог бы и лучше ориентироваться.

Конечно, я её с собой припёр! Не такая уж для меня тяжесть, а уверенности в процессе преизрядно добавляет.

После второй пары все начали подниматься с разной степенью торопливости – большая перемена, нужно успеть на обед сходить. Тут опять новости: для студентов – никаких походов в близлежащие ресторанчики и кафешки! После уроков – пожалуйста, а в большую перемену – извольте проследовать в студенческую столовую, ради поддержания духа студенческой корпорации (или как там этот дедуля говорил?). В общем, по чьему-то сверхмудрому мнению, общий столовый зал должен был сбить разношёрстную и разновозрастную толпу в единое магическое братство.

Ахинея, по-моему. Ладно бы в реальном боевом походе, вокруг одного котла. Или хотя бы не в боевом походе, а в исследовательском, там тоже волей-неволей общие интересы проявляются, взаимовыручка и прочее. Но вот так...

Впрочем, правила есть правила. Я только до Святогоровой избушки добегу, подзаряжусь – и сразу назад.

В коридорах было людно, но не тесно. На выходе из аудитории Кузьма сразу проявился по левую руку:

– А тебе не кажется, что госпожа Белова направляется туда же, куда и мы?

– Посмотрим.

На дорожках, уходящих в глубину тренировочной зоны, народу тоже было предостаточно, но узнаваемая фигурка маячила впереди.

– А я ж её уже видел! – вспомнил я. – Только внимания тогда не обратил.

– На такую девчулю – и не обратил внимания? – поразился Кузя.

– Во-первых – фу. Что за гаденькие словечки? Во-вторых, если ты забыл, такие блондинки не в моём вкусе. Хотя, фигура – огонь, глаза сами цепляются! А в-третьих, мне тогда не до того было. Голова была занята проблемой: как хотя бы двадцатку по показателям вытянуть.

– Поверь моим многолетним наблюдениям, – многозначительно понизил голос Кузьма, – в таких делах голова, как правило, вообще не участвует. Разве что ниж...

– Ох, укорочу тебе язык! – пригрозил я. – Или ремня выдам!

Это, чтоб вы знали, не про порку, а про ремешки, которыми меч в ножнах завязывается, чтоб не вынимался попусту.

– Ну чё ты сразу, пап... – Кузя хотел надуться и тут же забыл про это: – О! Точно, к Святогору повернула!

– Так, тогда сразу не пойдём, дождёмся, пока она выйдет.

– Это почему? – удивился Кузя.

– В прошлый раз мне показалось, что она не очень рада была кого-то рядом увидеть.

– Так в прошлый раз каникулы были! – выпучил глаза Кузя. – А теперь в этой избе хоровод, наверное, в три ряда стоит! Пошли, а то вместо обеда тебе только вид столовой достанется.

– Нда? – я посмотрел на людской ручеёк, втягивающийся в двери музея. – Ну, пошли.

С прогнозом Кузя оказался прав. Не в три ряда вокруг Святогорова ложа, конечно, но очередь стояла человек в двадцать, как только люди успевали проходить, так и следующие прибавлялись. Анна Белова проскочила за несколько человек впереди нас. Меня она то ли не заметила, то ли сделала вид, что не заметила. Впрочем, как и всех остальных.

– Так, Кузьма. Ты подходишь тоже.

– Малым накопителем сработать? – сообразил он.

– Именно. Если я на уроке перестараюсь, чтоб маленько меня подзарядить мог.

Столовая была гораздо внушительнее актового зала. Очевидно, что вкусно покушать здесь любили гораздо больше, чем хорошо поговорить. Обеденный зал был заставлен множеством небольших квадратных столиков, большая часть из которых в данный момент была занята. К стойке буфета тянулась очередь человек в пятнадцать.

– Ну, вот! – бодро пристроился к этому хвосту Кузьма. – Основная масса рассосалась!

– В следующий раз тебя отправим обед взять и место занять, – с некоторой досадой сказал я, – не люблю я вот это – по очередям...

– Ага, а кто бы тебе запас энергии подкопил? – с подначкой спросил Кузьма.

И тут меня осенило:

– Между прочим, это я обязан на лекциях сидеть. А ты – нет! Будешь гонять туда-сюда на подзарядку!

– Опять комариком? – сморщился Кузя. Не любит он эксперименты с экстремальным уменьшением.

– А что делать? Или хочешь, чтобы вся Академия наблюдала за твоими перемещениями?

– Ла-адно, – Кузя вдруг внимательно посмотрел на очередь впереди. – Так! Кажись, подносы взять надо было?.. А, вижу! Стой, пап, я быстро.

Он умчался, а я невольно прислушался к разговору двух стоящих впереди девиц. Нет, не к разговору. К щебетанию.

Ах, мой папенька... Ах золотые прииски, Енисейская губерния... А мой сказал, что Волжскую транспортную компанию мне в приданое отпишет, все пять пароходов... Чик-чирик, чик-чирик... Ядрёна-Матрёна, и это – тоже маги? Ну, пусть даже будущие? А мозги им тоже выдадут?

Отвернулся с досадой. О! С нашего отделения из мажорок две девицы. Столик совсем близко к очереди стоит. Тоже трещат, как две сороки, никого вокруг себя не видят.

– Уму непостижимо! Это какую наглость надо иметь, чтоб на государя покуситься!

Ёшки-матрёшки, это что тут такое происходит?!

– Кошмар! – согласилась со мной вторая. – А точная информация?

– Сто процентов! Дядя Гриша позвонил, предупредил, чтобы я одна с факультета ни ногой. Пока мы внутри стен Академии, мы прикрыты куполом неприкосновенности. Сказал, к окончанию уроков вышлют за мной группу охраны. Он у нас за безопасность главный.

– Мне непонятно – почему даже уроки не отменили?

– Так покушение-то неудачное! Смысл отменять?

– И всё рав... – у девчонки что-то запиликало в сумочке. – Ой, извини, я отвечу.

– Конечно!

Примчался Кузьма с двумя подносами лёгкого белого металла. Я показал ему знак, мол: слушаем.

Девица с пищалкой достала из сумочки плоскую плашку со светящимся... вроде зеркальцем?.. провела по нему пальцем, приложила к уху:

– Слушаю, пап!.. Да!.. Да, я в курсе!.. Света сказала... Ага... Хорошо, я поняла! – она отняла от уха замолчавший предмет (магофон! – всплыло в голове название), спрятала в сумочку.

– Отец? – деловито поинтересовалась вторая.

– Да. Те же меры предосторожности, что и тебе. Состояние повышенной боевой готовности. Но все пока сидят, оценивают обстановку.

– Ждут, – с видом специалиста кивнула Света, – перестраховываются. Если бы покушение удалось, тут бы сейчас такое творилось...

Мы с Кузей переглянулись.

– Ну, не удалось же, – пожал плечами он. – Тебе что положить, курицу или рыбу?

– Мясо мне давай, мне мышцу наращивать надо.

– М-м. Я тогда тоже, – да, есть он тоже мог. В человеческой форме, понятное дело. – А на гарнир?

– Репы пареной, – поддел его я.

– Извини, ни репы, ни полбы нетути. Есть картошка мятая и рис.

Я уставился на выставленные на длинном прилавке тарелки.

– И что из них что?

– Картошка вон, жёлтая размазня. Рис – который белыми зёрнышками.

– Давай рис. Всё ж таки каша, хоть и басурманская...

Известие о нападении на государя тревожило меня. Не то что бы я особо переживал за неизвестного мне царя – но. Это означало, что некие силы (или группы сил) созрели до того, чтобы переделить власть в русском царстве. А я понятия не имею: что за силы, и к кому сунуться, чтобы не огрести нечаянно. Или сидеть, прикинуться ветошкой?

– Да не тревожься, бать, – Кузя по своему разумению наставил на поднос каких-то плошек. – Пока князь Пожарский никого особо не интересует. Разве что Салтыковых. Эти, если вдруг заваруха начнётся, обязательно решат под шумок за обиду посчитаться. Но от Салтыковых мы отобьёмся, будь уверен. Главное – в случае войнушки Горуша в особняк портануть. На элементалей магостатика не действует.

– А на тебя?

Кузя вздохнул:

– Частично. В человеческой форме сильнее всего. Мечом – почти нет. Н-н-н... чуть медленнее становлюсь, так что лучше бы пару щитов в запасе иметь.

– Да-а, а со щитами-то у меня пока...

– А что делать? – спросил он почти как я. – Будем сидеть тихо и раскачиваться. Сколько успеем.

Девчонки-щебеталки перед нами расплатились за свои обеды, и мы подошли к кассе.

Остаток учебного дня я вполуха слушал то, что с важным видом вещали нам преподаватели. Кузьма метался между аудиторией и Святогоровой избушкой, беспрерывно подтаскивая мне новые порции маны, и я практически перестал себя ограничивать, выполняя массу мелких, требующих тонкой настройки процедур. Для начала, видя, что мои сокурсники постоянно записывают за преподавателями, я настроил ручку, так чтобы она работала самописцем. Как хорошо, что на всех партах этакие бортики есть по ближнему к учителю краю – видать, чтобы на нижний ряд предметы не выпадали. Благодаря этому бортику сидящие ниже не имели никакой возможности видеть, что у меня на столе делается.

Итак, пока моя ручка записывала всякие премудрости, я параллельно продолжал упражнения с бумагой. Складывал лодочки, кубышки, конвертики и стаканчики. Немного себя переоценил, пришлось посреди третьей пары лечилку выпить. Четвёртую пару всё же отменили – под видом первого учебного дня, но подозреваю, что из-за всеобщей тревоги. Мне же лучше.

Я собрал своё барахло и пошёл в тренировочную зону. Лаборантов в знакомых балахонах там бродила добрая дюжина. Остановил первого попавшегося, сунул в руки трёхрублёвую бумажку:

– Организуй павильон на часок, максимально близко к музею.

Парень жест оценил, оглянулся через плечо:

– По какому желаете профилю?

– Неважно.

– Сей момент! Прошу за мной.

На сей раз павильон оказался ещё ближе к избушке – только за угол музея зайти.

– Вот, пожалуйте: большой водный. Сегодня у групп тренировок уже не будет, можете занимать. Глубина бассейна по центру – восемь метров, спуск ступенями. Щиты до трёх тысяч урона.

Прилично! На группу, должно быть, рассчитано.

– Благодарствуем, – ответил за нас Кузьма, проявляясь у лаборанта за спиной. Тот слегка подпрыгнул.

– Это мой ассистент, – пояснил я, и мы направились в мужскую раздевалку. Не в хорошем же костюме, в самом деле, мне по водному павильону хлюпать?

Вместо часа я проплескался всю четвёртую пару. С водой давно не работал, такое удовольствие получил! Кузьма бегал за мной, как нянька, с лечилками наперевес, чтобы папенька в обморок посреди бассейна не хлопнулся да воды не наглотался. Потому, должно быть, ни он, ни я не заметили, что за стеной павильона, в тени кустов акации, стоят и наблюдают за нами ниппонские близняшки. Кузьма в последний заход выловил мою тушку из бассейна, влил в меня лечилку и поставил на твёрдую землю. Вот тут я и увидел, что Момоко и Сатоми внимательно наблюдают за нашими манипуляциями.

Заметив, что их обнаружили, двойняшки синхронно поклонились, развернулись и исчезли за кустами.

– И давно они стояли? – подозрительно спросил Кузьма.

– Леший их знает. Да и какая разница? Ну, посмотрели да посмотрели, никаких секретных технологий тут нет.

– Ну, да, – саркастически согласился Кузя. – Подумаешь, хождение по воде до изнеможения!

Я усмехнулся, чувствуя, как по телу разливается целительная бодрость:

– Пошли, юморист, проверим, каков толк от наших сегодняшних занятий, да домой. Жрать хочу, ужас.

Измерительная плитка обрадовала меня увеличение проходимости каналов на единичку! То ли из-за смены вида деятельности с шоково-ударного на кропотливый, то ли из-за Кузиных метаний, благодаря которым я мог упражняться практически беспрерывно, но дело пошло веселее.

– Ну, последний заход к Святогору, чтоб пустыми не шариться – и в родовое гнёздышко.

– Гениальный план! – согласился Кузя. – Великолепный в своей новизне!

– Сдаётся мне, кто-то хочет отца родного подкусить...

– Что – я?! – картинно возмутился Кузьма. – Да я никогда!.. Как ты мог подумать – на родного сына?!

– Сдам в театральный кружок, будешь знать, – беззлобно пригрозил я. – Шагай давай.

ЗАЧЕМ?

Сёстры Дайго

Телохранители очень вовремя сообщили о прибывшем экипаже, что избавило сестёр от необходимости извиняться перед странным высоким европейцем и придумывать мотивы для объяснения своего подглядывания.

– Одного я не пойму, – Момоко капризно поджала губки, откидываясь на сиденье и стреляя глазами в окно на почти опустевший академический двор, – почему мы так долго таращились на этого парня?

Сатоми хмуро на неё посмотрела.

– Что? – рассердилась Момоко. – Ты можешь завидовать мне. Можешь попрекать распущенностью. Но это не отменяет того, что я отлично вижу характеристики каждого мага! Да наши охранники сильнее, чем он! Он даже до подмастерья не добрался! Как его на боевой взяли, я не понимаю.

– Он сам настоял на переводе, – Сатоми смотрела на свои руки, неподвижно замершие на коленях. – Ему не хватало баллов, и он вызвал преподавателя.

– И победил? – неуверенно хмыкнула Момоко.

– Мы не знаем. Но точно не проиграл. Болеслав согласился взять его под своё поручительство.

– С неполной тридцаткой?

– Двадцать, – скупо уронила Сатоми. – Для поступления на боевой сейчас требуют двадцатку. Ты бы знала это, если бы удосужилась открыть ту папку.