Текст книги "Письмо императрицы"
Автор книги: Ольга Свириденкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Звук открывающихся дверей прервал размышления Наташи. Она порывисто обернулась, тщетно пытаясь унять охватившее ее волнение и придать лицу выражение спокойной уверенности. «Это он, друг императрицы! – пронеслось у нее в голове. – Ну, конечно, кто же еще?!»
Высокий темноволосый мужчина в белом, расшитом серебром парадном офицерском мундире с малиновой отделкой, тщательно закрыл за собой двери, а затем медленно повернулся в сторону Наташи. И в тот же миг она почувствовала, как в лицо ей бросилась вся кровь. Она сразу узнала этого человека, хотя прошло больше пяти лет с тех пор, как она в последний раз видела его. Наташа уже стала надеяться, что они не увидятся никогда…
И вдруг они встретились! Да еще в такой неподходящий момент. С минуты на минуту сюда должен явиться друг Марии Федоровны, да и она сама тоже. И надо же было случиться, чтобы этот негодяй притащился на бал за целый час до назначенного времени!
– Бог мой, какая неожиданная встреча! – изумленный, с неприятными дразнящими нотками голос Наташиного врага заставил ее подобраться и приготовиться к отпору. – Рад видеть вас в добром здравии, мадемуазель… или вы уже мадам? – Взгляд нахальных изумрудно-зеленых глаз быстро обежал Наташу с ног до головы. – Да, разумеется, вы теперь замужняя дама, – заключил он уверенным тоном. – И, надо полагать, ваш муж – какой-нибудь богатый граф или князь. Я прав?
– Я не собираюсь вступать с вами в разговоры, господин Ковров, – сердито прошипела Наташа. – И вообще, зачем вы приехали так рано? Ведь в приглашении ясно указано, что бал начинается в девять, а сейчас еще даже нет восьми!
– И что же?
– А то, что… – Наташа старательно подыскивала доводы, которые заставили бы раннего гостя убраться. – Мы еще не успели подготовиться к балу. Горничным нужно прибраться здесь, заменить свечи в канделябрах…
– По-моему, здесь достаточно чисто, – возразил Павел, глядя на Наташу насмешливым, откровенно заинтересованным взглядом. – И свечи, насколько я могу судить, только что заменили.
– Все равно, мы еще не подготовились к балу, – с нажимом произнесла Наташа. – А поэтому вам… лучше пойти в парк и немного погулять.
– Погулять? – с удивленной улыбкой переспросил он. – Как здесь, однако, нелюбезно принимают гостей! Вместо того чтобы занять гостя разговором, предложить ему шампанского или чаю, его просто-напросто берут и выпроваживают под дождь!
– Под какой дождь? – растерянно переспросила Наташа.
– Под тот, что идет на улице, – с усмешкой ответил Ковров. – Если не верите, выгляните в окно и убедитесь.
Наташа досадливо повела плечами.
– В таком случае, вы можете просто перейти в другую комнату, – сказала она, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. – Например, в гостиную на первом этаже. Идемте! Я провожу вас туда и пришлю одну из фрейлин, чтобы она вас развлекала.
– Благодарю вас, мадам, – неожиданно твердым голосом сказал Павел, – но я предпочитаю остаться здесь.
Наташа хотела возразить, но передумала: было очевидно, что этот гадкий человек решил делать все ей наперекор! В таком случае, ей лучше пойти к лестнице и там дожидаться друга Марии Федоровны… или пойти прямо к ней и спросить, как его зовут, внезапно пришло на ум Наташе. В самом деле, почему она до сих пор не спросила имени своего компаньона? Вполне может оказаться, что она знает этого человека, ведь он, без сомнения, принадлежит к высшей аристократии.
Наташа уже направилась к дверям, но Ковров преградил ей дорогу.
– Подождите, – сказал он с каким-то непонятным волнением в голосе, – постойте, сударыня, не торопитесь убегать. Кажется, мы с вами не поняли друг друга.
– Не поняли друг друга? Что вы хотите этим сказать?! – воскликнула Наташа, охваченная недобрым предчувствием. Только сейчас до нее дошло, что на нем форма гвардейского кирасирского полка, шефом которого была Мария Федоровна, и от этого открытия у нее внутри все похолодело.
Какое-то время Павел пристально всматривался в ее лицо, затем сардонически усмехнулся и покачал головой.
– Ну разумеется! – воскликнул он. – Каким же я был идиотом, что сразу не догадался! Так, стало быть, это вы та самая «прекрасная и бесстрашная дама», с которой мне предстоит отправиться в опасное путешествие?
– А вы – тот самый «таинственный друг» Марии Федоровны? – упавшим голосом спросила Наташа.
– Он самый, – подтвердил Павел.
Отчаяние Наташи было так велико, что она не сдержала горестного вздоха. Возможно, граф Павел Ковров очень храбрый, ловкий и надежный офицер, возможно, он сумеет сделать их предприятие настолько безопасным, насколько оно вообще может быть таковым, но Наташе не становилось от этого легче. Павел Ковров был ее заклятым врагом, она не могла выносить одного его вида, а провести рядом с ним несколько недель… ужасно! Однако о том, чтобы отказаться от задуманного, не могло быть и речи… Наташа чувствовала, что у нее начинает мутиться разум. Такой несчастной она не ощущала себя очень давно. Наверное, с той самой зимы…
– Натали!
Резкий оклик привел ее в чувство. Сделав глубокий вдох, она заставила себя посмотреть на ненавистного человека. Он больше не улыбался, в его глазах читалась смесь сочувствия и досады.
– Послушайте, – сказал он, подходя к ней вплотную, – я прекрасно знаю, как сильно вы меня ненавидите, и понимаю ваше состояние. Но сейчас вы должны забыть о том, что я ваш враг. У государыни нет времени искать вам замену, а мне не обойтись без помощницы.
– Без помощницы?! – воскликнула Наташа, гневно сверкнув глазами. – Да ведь это вас дали мне в помощники, а не меня вам!
– Пусть так, – согласился Павел, – но это ничего не меняет. Потому что, – он выразительно посмотрел на Наташу, – меня государыне тем более некем заменить. Так что, нравится вам это или нет, а придется нам как-то уживаться… И не надо так от меня шарахаться! – хмуро прибавил он, когда Наташа отдернула руку от протянутой ей руки. – Вы же собираетесь играть роль моей любовницы, или вы забыли?
– Мы пока еще не за границей!
– Да. Но игра уже началась! И сейчас будет бал, где нам придется много танцевать, по крайней мере, танца три или четыре.
– Это совсем необязательно!
– Нет, обязательно. – Павел посмотрел на Наташу непреклонным взглядом. – Среди тех, кто приедет на бал, вполне может оказаться английский или французский шпион. Им может быть кто угодно, знатный сановник или юная фрейлина! И этот человек должен прийти к убеждению, что между нами любовная связь. Тогда наше путешествие не вызовет подозрений и никого не заинтересует.
Он подошел к Наташе и протянул ей руку. Сделав над собой усилие, она вложила свою ладонь в ладонь ненавистного человека, наградив его при этом недобрым взглядом.
– Больше любви и нежности, дорогая, – сказал Павел, легонько сжимая ее пальцы. – Или, на худой конец, кокетства. Вы ведь, насколько я помню, прекрасно владеете этим женским искусством.
– Вы ошибаетесь, князь: я давно этому разучилась, – сухо ответила Наташа. – Я была замужем за прекрасным человеком, и за все четыре года, что я с ним прожила, у меня ни разу не возникло желания завлекать других мужчин.
– Подождите! – Павел посмотрел на нее с легким замешательством. – Так вы что… вдова?
Наташа окинула его взглядом оскорбленной добродетели.
– Разумеется, вдова. Как бы я могла ехать с вами за границу, если бы была замужем?
– Можно подумать, что все наши замужние дамы неотрывно сидят при мужьях! – хмыкнул Павел. – Кстати, а как звали вашего покойного мужа?
– Граф Николай Иванович Струйский.
– Неужели? Я когда-то знавал этого старичка. Но, насколько помню, он всегда был убежденным противником женитьбы! Как же вам удалось его захомутать?
– Послушайте, господин Ковров!
– Простите, сударыня, – поспешно сказал он. – Я вовсе не хотел вас обидеть, это вышло случайно. И, заклинаю вас, перестаньте смотреть на меня так, будто собираетесь убить! Это может повредить нашим замыслам.
– Не беспокойтесь, – надменно проговорила Наташа. – Я прекрасно умею владеть собой, и когда мы окажемся на людях, сумею разыграть роль влюбленной женщины. А вот и государыня! – воскликнула она, посмотрев в сторону открытых дверей соседней гостиной. – Наконец-то!
– Последняя фраза означает, что вам надоело мое общество, не так ли? – насмешливо спросил Павел.
– Вы очень догадливы, сударь, – в тон ему ответила Наташа.
Важный разговор не занял много времени. Из рассказа тайного агента Ковров уяснил суть дела и успел продумать план действий. Было решено, что Наташа покинет Павловск завтра на рассвете, в своем экипаже, и на одном постоялом дворе пересядет в экипаж компаньона. Сам же Ковров собирался незаметно исчезнуть из дворца где-нибудь в середине бала. Он приехал сюда в парадной карете, чтобы не вызвать подозрений, и ему нужно было поменять ее на дорожную карету.
Предложение Марии Федоровны насчет поддельных паспортов Ковров решительно отклонил. Он сказал, что путешествие под чужими именами было бы самой большой ошибкой, которую они только могут допустить. Полиция Бонапарта мгновенно разоблачит их, и они не смогут свободно передвигаться по французской земле. И потом, холостому мужчине и вдове нет никакой нужды в подобной конспирации.
Напоследок Ковров задал императрице самый важный вопрос: что делать с письмом, если, даст Бог, оно все-таки окажется у них в руках. Самым благоразумным, сказал он, было бы сразу уничтожить его, а не везти обратно в Россию: ведь за долгую дорогу может случиться много чего. Но доверяет ли ему государыня настолько, чтобы поверить на слово? К изумлению Наташи, Мария Федоровна без колебаний ответила: «Да»!
«Интересно, чем этот гадкий человек заслужил ее доверие? – с досадой подумала Наташа. – А может, просто все женщины, не наученные горьким опытом, любят самодовольных наглецов? Ведь этот противный Ковров и мне когда-то сумел понравиться!»
В три часа ночи, улегшись в постель, Наташа не сразу смогла заснуть, хотя чувствовала себя очень усталой. Мысль о том, что ей предстоит путешествовать в одной карете с ненавистным человеком, не давала ей обрести покой. Даже опасности, которые могли грозить в дороге, больше не пугали ее: по сравнению с душевными терзаниями, какие придется вынести, они казались пустяками.
Чтобы не думать о Коврове, Наташа стала думать о Стентоне. Вот уж кого можно с полным правом назвать незаурядной личностью! В этом человеке все было необычным: и род его занятий, и сама внешность. По мнению Наташи, Стентон совсем не походил на типичного англичанина. Он был жгучим брюнетом с темными, как ночь, глазами. Пожалуй, только бледная кожа выдавала в нем европейца, иначе его можно было бы принять за какого-нибудь араба. Зато манеры у него были истинно аристократическими, никому бы и в голову не пришло, что он может заниматься такими делами, как контрабанда и воровство чужих писем.
С первых минут общения Стентон произвел на Наташу благоприятное впечатление. Он был очень галантным кавалером и умел увлекательно рассказывать. С Наташей он держался почтительно, никогда не пытался с ней флиртовать, даже когда мужа не было рядом. Тем сильнее молодую женщину поразило его неожиданное признание!
Это случилось в тот осенний день, когда царь объявил о разрыве дипломатических отношений с Англией. Всем англичанам надлежало покинуть Петербург, и Стентон заехал проститься с Наташей и ее мужем. Графа Николая не оказалось дома, и Наташе пришлось принимать гостя одной. Ей сразу бросилось в глаза, что сегодня Стентон какой-то необычный. Он был задумчив и посматривал на Наташу лихорадочно блестящими глазами, отчего она почувствовала себя неловко. Когда вялотекущий разговор зашел в тупик, Наташа не выдержала и спросила:
– Что с вами сегодня, барон? Вы расстроены, что приходится уезжать?
– Нет, – ответил он, – мне все равно пришлось бы скоро уехать. Так какая разница, неделей позже или неделей раньше.
– Тогда что же вас тревожит? – спросила Наташа.
– Вы, – ответил Стентон, не меняя ни интонации голоса, ни выражения лица. – Я влюблен в вас, и мне чертовски досадно сознавать, что я не могу сделать вас своей любовницей.
На какое-то время в комнате повисло молчание. Не зная, что отвечать, Наташа растерянно хлопала ресницами, а Стентон не пытался прийти ей на выручку. Казалось, его забавляет ее смущение: в его глазах появились веселые огоньки, которых Наташа раньше не замечала. Наконец Наташа собралась с мыслями и, строго посмотрев на гостя, сказала:
– Вы не должны были делать мне таких признаний, барон. Я – замужняя женщина, и мой долг…
– О, ради бога, Натали! – со смехом прервал ее Стентон. – Не читайте мне нравоучения, это же смешно, учитывая, что я старше вас на целых десять лет. И потом, я ведь вовсе не призываю вас наставить доброму старому мужу рога. Вы задали мне вопрос, и я на него откровенно ответил, вот и все.
– Как, однако, вы спокойно все это говорите. Ваш голос звучит так бесстрастно, что мне с трудом верится в вашу искренность.
– Но зачем бы я стал с вами играть? Какая мне может быть от этого выгода, когда завтра утром я уезжаю? И я прекрасно сознаю, что, скорее всего, мы больше никогда не увидимся.
– Тогда с какой целью вы мне открылись? Только затем, чтобы я об этом знала? А если бы я сказала, что тоже влюблена в вас? Что бы вы стали делать?
Стентон усмехнулся.
– Вы не влюблены в меня, Натали. Я умею читать в женских сердцах, и еще ни одной женщине не удавалось ввести меня в заблуждение. Если бы я только заметил, что вы испытываете ко мне нежные чувства, я бы не стал сидеть, сложа руки, поверьте. А открылся я вам… исключительно ради вашего блага, как это ни странно звучит.
Он рассмеялся и пояснил в ответ на нее недоуменный взгляд:
– Вы – необычайно обольстительная женщина, Натали, но вы почему-то этого не осознаете… или же не хотите осознавать. Вы не замечаете, какие взгляды бросают на вас мужчины, не понимаете робких намеков ваших поклонников. Вы любите красиво одеваться и ездить на балы, но при этом вы всегда держитесь замкнуто… словно улитка, не желающая покидать своей теплой, надежной раковины! Все это тем более кажется странным, что по натуре вы вовсе не замкнутый человек, а, напротив, весьма общительный, веселый и, я бы сказал, несколько авантюрного нрава. Однако об этом знает только ваш почтенный супруг, да, быть может, близкая приятельница.
Наташа рассмеялась.
– Мое замкнутое поведение объясняется просто. Я не желаю замечать пылких мужских взглядов потому, что мне не нужны мужчины. Ни любовники, ни поклонники, никто! Мне вполне хватает общества мужа и нескольких подруг. Я очень довольна своей нынешней жизнью, и мне совершенно не хочется перемен.
– Вот как? – изумился Стентон. – Ну что ж, замечательно. Но ведь рано или поздно вы станете вдовой…
– Надеюсь, это случится нескоро!
– Может быть. Но когда-нибудь все-таки случится! И тогда вам придется задуматься над выбором нового мужа или любовника. Так вот, дорогая моя Натали, я хочу, чтобы вы знали: вы настолько хороши собой и очаровательны, что можете выбирать мужчин, а не ждать, когда кто-то выберет вас. И не позволяйте никому убедить вас в обратном… как уже однажды произошло.
«Почему он так сказал? – с волнением думала Наташа. – Неужели он знает о моей несостоявшейся помолвке? Уж не мерзавец ли Ковров распространяет обо мне сплетни?!»
Но задать эти вопросы Стентону она не решилась. А назавтра Стентон уехал, и с тех пор Наташа ничего о нем не слышала… до вчерашнего дня.
И вот, теперь ей предстоит гнаться за ним через всю Европу! Могла ли она подумать, что судьба сведет их во второй раз, да еще при таких невероятных обстоятельствах? При мысли, что она снова увидит Стентона, Наташа почувствовала, как сердце забилось быстрее. Хоть он и враг ее государства, но он так хорош собой, так галантен и обаятелен…
«Ты с ума сошла! – сердито одернула себя Наташа. – Как ты можешь мечтать об этом опасном человеке?! И потом, с чего ты вообразила, что он растает при виде твоих прекрасных глаз? Если Стентон и согласится отдать злосчастное письмо, то отнюдь не ради твоей улыбки, а ради роскошных бриллиантов Марии Федоровны!»
Выбросив из головы все лишние мысли, Наташа закрыла глаза. Надо постаралась заснуть, иначе завтра она весь день будет как сонная муха. Вряд ли она сможет спокойно поспать в дороге, когда рядом будет находиться этот отвратительный Ковров.
Глава 3
Наташа проснулась от остановки экипажа. Выглянув в окошко, она обнаружила, что находится на каком-то глухом постоялом дворе. Интересно, далеко ли это от Павловска, подумала Наташа. Но понять было трудно, так как всю дорогу она крепко спала.
Дверь экипажа распахнулась, и Наташа увидела Коврова.
– Ну наконец-то! – воскликнул он. – Вас так долго не было, что я уже начал опасаться, что вы раздумали ехать.
– С чего бы я могла раздумать? – проворчала Наташа. – Если я и задержалась, то не по своей вине. Я встала с постели сразу, как только меня разбудили, и без промедления села в карету.
– Не будем тратить время на пустые разговоры, мадам, – деловито проговорил Павел. – Пересаживайтесь в мой экипаж, надо спешить.
Взяв небольшой ридикюль с вещицами, необходимыми в дороге, Наташа спрыгнула на землю. Потом подозвала кучера с лакеем и велела перенести ее сундуки в соседнюю карету. Она уже собиралась сесть туда, как ее остановил возглас Коврова.
– Что это такое? – хмуро спросил он, указывая на сундуки.
– Мой багаж, – ответила Наташа. – Что, по-вашему, это еще может быть?
Павел посмотрел на нее уничтожающим взглядом.
– Объясните, сударыня, зачем вы набрали с собой столько вещей? Или вы задались целью покорить Париж, а заодно с ним и Лондон? Осмелюсь напомнить, что наше путешествие имеет несколько иную цель!
– Но не могу же я ехать в такую даль с одним ридикюлем! – возмутилась Наташа.
– Нет, конечно же, – ответил Павел, – но одного сундука будет вполне достаточно. Переложите все самое необходимое в маленький сундук, а большой отошлите домой.
Так как Наташа не двинулась с места, Павел терпеливо повторил:
– Мы не сможем быстро ехать с такой поклажей, лошади будут уставать. И потом, – он посмотрел на компаньонку с ироничной усмешкой, – уверяю вас, что в Париже придется выбросить все эти роскошные платья или раздать служанкам из отеля. Французские моды меняются каждый день, то, что носят сегодня в Петербурге, в Париже считается безнадежно устарелым. Вы же не хотите насмешить парижан?
Возразить на эти слова было нечего. Ковров рассуждал верно: ехать в столицу моды с нарядами, шитыми в Петербурге, было верхом нелепости. Поэтому Наташа ограничилась тем, что, послав Коврову ненавидящий взгляд, велела нести сундуки в избу, чтобы спокойно пересмотреть их содержимое.
– Постарайтесь не копаться, сударыня, – бросил ей вслед Павел. – Нам надо проехать до темноты не меньше ста верст, а уже девятый час утра!
Отбор необходимых вещей не занял много времени, и вскоре Наташа села в карету Павла. Устроившись на мягком сидении, обитом изумрудно-зеленым бархатом, она достала французский роман. Однако заняться чтением не удалось. Не успели они тронуться в путь, как Ковров начал приставать с ней с расспросами.
– Как я понял со слов государыни, вы знакомы со Стентоном, – сказал он, внимательно посмотрев на Наташу. – И насколько же близко, позвольте узнать?
– Вы начали расспрашивать меня не с того конца, – назидательно заметила она. – Для начала вам следовало бы спросить, как выглядит этот человек и что я о нем думаю.
– Что вы о нем думаете, не имеет никакого значения, – отрезал Павел. – Стентон – искусный притворщик, и ваше суждение о нем заведомо будет ошибочным. А как он выглядит, я и сам знаю, потому что встречался с ним в Петербурге несколько лет назад. Но вы уходите от ответа, графиня! Почему? Он был вашим любовником?
Наташа смерила его взглядом холодного достоинства.
– Стентон никогда не был моим любовником! Меня познакомил с ним покойный муж, который был когда-то хорошо знаком с его отцом. Наше общение со Стентоном ограничилось несколькими встречами в присутствии моего мужа, и… одним коротким разговором наедине, – прибавила Наташа после небольшого колебания.
– И что же произошло во время этого короткого разговора?
Наташа горделиво улыбнулась.
– Стентон признался мне в любви. А также сказал, что считает меня одной из самых очаровательных женщин на свете.
– И что… больше ничего? – удивился Павел.
– Разумеется! – оскорбленно воскликнула Наташа. – Я была верной женой своему супругу, и Стентон прекрасно понимал, что меня невозможно сбить с добродетельного пути!
– Боже, какие возвышенные фразы! – рассмеялся Павел. – Но, однако, очень хорошо, что Стентон не был вашим любовником. Это оставляет надежду, что он захочет встретиться с вами еще раз.
Глаза Наташи презрительно вспыхнули.
– Вы напрасно судите обо всех мужчинах по себе, господин Ковров. Если вы считаете, что для мужчины в порядке вещей соблазнить женщину, а затем бросить…
– Прошу прощения, Натали, но я не припомню, чтобы я когда-то пытался вас соблазнять, – насмешливо перебил ее Павел. – Так что ко мне этот упрек не относится.
– Все равно, вы обошлись со мной непорядочно! – в сердцах воскликнула она. И, надеясь больно кольнуть его, прибавила: – Самое обидное, что ваши старания оказались напрасны и не принесли вашему другу никакой пользы. По крайней мере, бедный Мишель мог прожить последние месяцы своей жизни очень счастливо и даже оставить после себя наследника, будь на то Божья воля! А так получилось, что вы оказали услугу не ему, а его жадным родственникам, которые, как я слышала, до сих пор судятся за наследство.
Павел посмотрел на нее хмурым взглядом.
– Если бы мы могли знать час своей смерти или близких людей, мы бы, наверное, все вели себя иначе. Но мы этого не знаем и поэтому поступаем так, как нам кажется разумным на тот или иной момент. Я не раскаиваюсь, что помешал Мишелю жениться на вас. Не думаю, что он был бы счастлив с женщиной, которая вышла за него по чистому расчету.
– Это нельзя было назвать чистым расчетом, потому что Мишель действительно нравился мне, – возразила Наташа.
– Может быть, – согласился Павел, – но вы не любили его. Если бы вы его любили, то не увлеклись бы в одночасье другим мужчиной.
– Я увлеклась вами, потому что я вас не знала, – сказала Наташа. – Если бы мы общались чуть дольше, я бы быстро охладела к вам. Такой человек, как вы, не заслуживает женской любви, и если кто-то и может влюбиться в вас, то только молоденькая, наивная дурочка, какой я и была пять лет назад! Откровенно говоря, – продолжала Наташа, не в силах уняться, – сейчас я не могу понять, что я тогда в вас нашла. Вас ведь даже нельзя назвать красавцем! Во всяком случае, – прибавила она с мстительной улыбкой, – в вас нет и половины того обаяния, которое исходит от Стентона!
Павел посмотрел на нее с насмешливым любопытством.
– Интересное заявление, сударыня! Так, стало быть, Стентон произвел на вас неизгладимое впечатление? Уж не потому ли вы так рвались в нашу опасную поездку, что не можете забыть этого обаятельного прохвоста?
– Почему вы называете его прохвостом? – с вызовом спросила Наташа. – Он всего лишь предан интересам своей страны. Можно подумать, что в Париже или Лондоне нет русских шпионов, которые при необходимости будут действовать такими же методами, как Стентон!
– Разумеется, есть. Но вы снова уходите от ответа! Признайтесь же откровенно: вы ввязались в нашу авантюру, только чтобы увидеть Стентона?
– Ничего подобного, – с достоинством возразила Наташа. – Если бы письмо украл не Стентон, а какой-то другой человек, я бы все равно ехала сейчас в этой карете. Когда государыня обнаружила пропажу письма, я случайно оказалась рядом. Мне пришлось присутствовать при расследовании, а затем мы с Марией Федоровной и тайным агентом стали думать, что делать. Мы решили, что в погоню за Стентоном должны поехать двое: мужчина и женщина, потому что одиночный путешественник вызовет гораздо больше подозрений. Вполне естественно, что я предложила на эту роль себя! Во-первых, я знакома со Стентоном, а во-вторых, кого бы еще могла найти государыня в такой короткий срок?
Павел задумчиво кивнул.
– Вы совершенно правы, Натали: найти другую женщину, которая отважится на такое рискованное предприятие, было бы нелегко. Надо отдать вам должное: вы весьма решительная и отчаянная дама! И, признаюсь, мне очень жаль, что вы относитесь ко мне так враждебно.
– Вы это вполне заслужили!
– Может быть. Однако наш разлад явно не пойдет на пользу делу! Вы должны относиться ко мне с большим миролюбием, иначе нашу игру быстро разгадают.
– Я сумею притвориться, когда будет нужно.
– Тогда начинайте уже сейчас. – Павел строго посмотрел на Наташу. – Вы, наверное, слышали, что актрисы всегда репетируют свои роли, прежде чем выйти на сцену. К тому же теперь, когда вы высказали мне все, что думаете о моей замечательной персоне, вам должно быть легче примириться с моим обществом. Или вы еще не все высказали? В таком случае, продолжайте, я весь внимание!
Наташа окинула его ядовитым взглядом.
– Благодарю за любезность, господин Ковров, но я уже все сказала. Мне надоели эти пустые разговоры. Я хочу спокойно почитать книжку.
– Как будет угодно, сударыня, – насмешливо ответил Павел. – Пожалуй, я последую вашему примеру.
С этими словами он достал небольшой пухлый томик в потрепанном переплете и углубился в чтение. Наташе стало любопытно, что такое он читает, и она украдкой взглянула на обложку. Однако Ковров держал книгу так, что заглавия было не разглядеть. Обращаться к нему с вопросами Наташе не хотелось, и она склонилась над своим романом, решив, что посмотрит вражескую книжку при случае.
За весь день путешественники сделали всего пару коротких остановок. Карета, запряженная четверкой откормленных лошадей, неслась по дороге с такой скоростью, с какой Наташа никогда прежде не ездила. Поначалу Наташе это нравилось, но затем начало утомлять. Ей хотелось выйти из экипажа, размять ноги, но Ковров был неумолим.
– Если вы полагаете, что мы с вами совершаем приятный вояж, то сильно заблуждаетесь, – сказал он в ответ на просьбу Наташи сделать третью остановку. – Мы вовсе не путешествуем, а скачем в Париж с очень важным и ответственным поручением. И мы должны изо всех сил спешить, если не хотим приехать слишком поздно.
– За какой же срок вы рассчитываете доехать? – спросила Наташа.
Павел немного помолчал, что-то прикидывая про себя.
– Путь царского курьера от Петербурга до Парижа обычно занимает шестнадцать дней. Если нас ничто не задержит, мы проделаем его за двадцать.
– За двадцать дней?! – в ужасе вскричала Наташа. – Но это же… невозможно!
– Почему невозможно? – спокойно возразил Павел. – Я отобрал самых сильных и выносливых лошадей из моей конюшни, они способны выдержать такую скачку.
«Может быть, ваши лошади и способны выдержать такую бешеную скачку, но я-то не настолько вынослива, как они!» – вертелось на языке у Наташи, но вслух она этого не сказала. Лучше умереть, чем просить врага о снисхождении!
Когда поздно вечером они, наконец, вышли из кареты на постоялом дворе, Наташа с трудом могла передвигать затекшие ноги. Ее голова кружилась, в ушах стоял стук лошадиных копыт. Интересно, восстановит ли продолжительный сон ее силы, с беспокойством подумала Наташа. Ей очень хотелось в это верить, ведь испытания еще только начались.
– Надеюсь, вы не против того, чтобы мы ночевали в одной комнате? – спросил Павел, распорядившись насчет лошадей и вернувшись к Наташе. – Что такое? – нахмурился он, встретив ее возмущенный взгляд. – Уж не боитесь ли вы, что я стану вас домогаться? Успокойтесь, дорогая моя, я еще не сошел с ума! Просто это очень естественно, когда любовники проводят ночи вместе, и совсем не естественно, когда они спят порознь.
Наташа окинула его высокомерным взглядом.
– Да будем вам известно, милейший господин Ковров, что порядочные дамы, даже путешествуя с любовниками, всегда соблюдают приличия!
– Интересно, откуда вы знаете, как ведут себя дамы, путешествующие с любовниками? – насмешливо поинтересовался Павел. – Или покойный господин Струйский все-таки был рогат?
Ответить на подобный вопрос, по мнению Наташи, можно было только презрительным молчанием. Поэтому она медленно отвернулась от спутника и направилась к гостинице. Павел догнал ее возле крыльца.
– Ради бога, извините меня, – виновато сказал он, придержав ее за руку. – Я, кажется, в очередной раз…
– Не трудитесь оправдываться, князь, – оборвала его Наташа. – Мое мнение о вас настолько низкое, что я не могу на вас обижаться. Пожалуйста, распорядитесь скорее насчет ужина, я умираю с голода!
Не отвечая, Павел пропустил ее вперед себя. Затем вошел следом и заговорил с подбежавшим хозяином. Ужин был подан мгновенно, а пока путники подкреплялись, для них успели приготовить комнаты. Наташина находилась на втором этаже, в конце небольшого коридора. Несмотря на то, что комната считалась лучшей в гостинице, она имела простые беленые стены и была обставлена грубоватой мебелью. Однако Наташу сейчас меньше всего интересовала обстановка. Главное, что в комнате стояла широкая кровать с мягкой периной, на которой можно было вытянуться во весь рост.
Глава 4
Наташа так устала, что даже не стала принимать ванну, лишь наскоро ополоснулась в деревянной лохани. Потом облачилась в ночную сорочку из тонкого полотна, забралась в постель и сразу провалилась в глубокий сон… Проснулась она от непонятного скрипа. Наташа попыталась снова заснуть, но скрип повторился, на сей раз более громко. Тяжко вздохнув, Наташа села. Она уже хотела отбросить одеяло, как вдруг заметила в углу комнаты мужчину! Он стоял на коленях перед ее сундуком и рылся в нем. На откинутой крышке был помещен небольшой фонарь, освещавший вещи.
Сонливость Наташи сняло, как рукой. Сердце ее мгновенно сковал леденящий ужас, а затем оно так гулко забилось, что Наташе стало трудно дышать. Боясь пошевелиться и привлечь внимание незваного гостя, она, как завороженная, наблюдала за его действиями. Кто это может быть? Грабитель? Скорее всего, так: ведь говорят же, что возле постоялых дворов кружат целые шайки искателей легкой поживы! Должно быть, этот человек узнал, что в гостинице ночуют богатые постояльцы, и решил наведаться сюда. В комнату офицера он лезть побоялся, а выбрал комнату дамы.
Не сводя с грабителя настороженных глаз, Наташа пыталась вспомнить, какие ценности лежат в ее сундуке. Как хорошо, что Ковров забрал в свою комнату шкатулки! Стало быть, ничего особенного в сундуке нет, за исключением одежды да серебряного туалетного прибора. Ну, эта потеря невелика, пусть грабитель забирает хоть весь сундук целиком. Только бы он поскорее убрался, не причинив ей вреда!
