Текст книги "Безумие ночи (СИ)"
Автор книги: Ольга Горовая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Губы Элен накрыли крепко сжатый рот мужчины, пытаясь пересилить безумие в нем.
Из груди Мастера вырвался рев, когда обнаженное тело Элен скользнуло по нему, еще больше распаляя и желание, и ... да, сумасшествие вампира.
Черт!
– Нет. – Он не хотел, опять, мучить девушку, разрушая счастье и эйфорию, которую так стремился подарить.
И так глупо сам и попрал же это все.
Руки мужчины попытались отстранить Элен от своего тела, которое так, до боли в напряженных чреслах..., до бешеного рева, рвущегося из груди..., жаждало ее.
– Да. – Однако теперь не так и просто было управлять ею.
Элен разделила с Максимилианом его силу..., и да, отдала и свою ему.
Девушка, с усмешкой, стараясь затушить все, что бушевало в мужчине, ласкала губами кожу Макса, чуть прикусывая, царапая клыками, оставляя едва заметный царапающий след на груди, своим влажным язычком обводя его соски.
Это было ... неожиданно...
Бес!
Это ошеломило мужчину!
Настолько, что даже притупило вину и метания в нем.
Начисто снесло все, что только что терзало его разум...
Макс лежал на спине, понимая, что уже ослабил захват своих рук.
Позволяя ей опускаться по его телу, оставляя след своих губ на напряженных рельефных мышцах живота, спускаясь к впадинке пупка и прикусывая его кожу, слизывая каплю крови мужчины.
Она никогда не была ведущей в их страсти.
Ох, нет!
Не то, чтобы хоть единожды, у него мелькнула мысль позволить нечто подобное Хелен.
И то, что Мастер ощущал теперь..., покоряясь ее желанию – невозможно было описать словами...
Мужчина не смог сдержать стон, прорывающийся рычанием, сжимая пальцы в кулаки, набирая полные пригоршни ее волос, ощущая, как дерзкий язычок любимой (черт! когда она успела стать такой?), спускается ниже, в то время как ее пальцы, скользят по его бедрам...., по его мышцам, которые напрягались под этим, едва ощутимым касанием ее руки, чуть вдавливая ногти в кожу вампира..., навстречу ее же губам, оставляя едва заметные белые следы....
Вампир едва не кончил от простого звука того, как застонала она, накрывая головку его эрекции губами, обхватывая тонкими пальцами напряженный ствол. Обволакивая влажностью и жаром своего рта каменно-твердую плоть, дразня его языком, и снова... ее стон..., словно и сама Элен, едва не взрывалась в оргазме от этого ощущения (о, он знал, чувствовал, что это было именно так!). Ее лоно было горячим и пульсирующим, почти сжимающимся в потребности, жаждущим плоти мужчины...
Это ощущение... не просто возбуждало его.
Пекло!
Максимилиан был уверен, что никогда еще не был столь напряжен...
Ни единого раза во всей своей, проклятой жизни!
Но он не собирался изливаться в рот Элен.
Не теперь! Максимилиан хотел большего.
И их желания абсолютно совпадали, он прекрасно это знал!
– Ты мне нужен, Макс. – Надрывно простонала она, рождая невыносимую потребность и в нем самом.
Такую, которая стирала все, любой заслон, который вампир пытался возвести, стараясь отгородить собственную тьму, защищая любимую от себя самого.
– Я хочу ощущать тебя в себе, сейчас. Я не дам тебе отстраниться от меня, учти это. – Зубы девушки прикусили припухшую, чуть натертую от скольжения по его плоти губу, и дерзкий темно-синий взгляд, оказался последней каплей.
Рычание, вырывающееся из его груди на каждое ее слово, переросло в рев.
Мужчина с силой сжал плечи Элен и за долю секунды – уже она была той, кто покорялся любому желанию мужчины, оказываясь на спине. Принимая, отдавая...
Ох, у него была лишь одна потребность..., стуком, грохотом крови в разуме, пульсирующая в обоих – Макс погрузился в ее горячее, узкое, напряженное и влажное лоно, заполняя, растягивая собой.
Вонзая клыки в ее шею, глотая, смакую каждую каплю, каждый глоток крови...
Делая идеальным это единение...
Первого же толчка мужчины оказалось достаточно, чтобы заставить кричать Хелен, даря девушке освобождение такой силы, которой она никогда не испытывала, растворяясь в нем...
Но вампиру хотелось большего...
И Элен знала это, даже на вершине собственного удовольствия, кусая его ключицу, погружая в его сосуды свои клыки, и делая жадный глоток, упиваясь им с не меньшей силой.
Это было слишком...
Всего было чересчур, чтобы он мог сдерживать свои движения, делая неконтролируемыми, резкими и бешенными его погружения в ее, раз за разом, конвульсивно сжимающийся жар...
И ощутив, как вновь, тело девушки затрясло от оргазма, накрывшего Элен, Макс со стоном, в последний раз погрузился в нее, взрываясь в том, что было общим для обоих..., снова и снова глотая желанную кровь.
***
– Зачем ты пришел? – Девушка подняла свое лицо на звук открывающийся двери.
Ее голос был тихим и спокойным.
Определенно не таким, какой должен был бы быть у пленницы, сидящей на цепи.
Теодорусу показалось, словно бы он пришел к ней в гостиную, а не распахнул закрытую камеру со спертым и неживым воздухом.
– Я не Рохус. – Отчего-то, решил уточнить вампир, решив, что девушка приняла его за своего пленителя.
– Я знаю. – Слабая улыбка тронула бледные губы, заставляя мужчину задерживать дыхание. – Ты тот, один из двух, которые приходили вчера к нему. Ты пытался сопротивляться.
Эта его идея не оказалась удачной.
Определенно.
Ни пятна грязи на ее щеках, ни темные волосы, цвет которых трудно было угадать под слоем пыли, ни крысы..., которых тут не оказалось, не помогали.
Она казалось ему идеальной.
Это было невероятно, не так ли?
Но это было.
И тысячелетнему вампиру надо было признаться хоть себе в происходящем, чтобы попытаться найти какой-то выход.
Девушка вперила взгляд прямо в него, непонятным образом, удерживая глаза Теодоруса своими слепыми очами.
Льдисто-голубые.
Она была бриллиантом.
Ад!
Он так и знал, что угадает!
– Ты странный. – Так же спокойно произнесла девушка, чуть сдвигая руку, очевидно, пытаясь не дать затечь мышцам в таком неудобном положении.
– Как тебя зовут? – Мужчина проигнорировал ее замечание, почти одержимый тем, что не смог сам вспомнить ее имя.
Сходящий с ума от того, что его продолжала терзать жажда обладания... и непонимание происходящего.
Это было настолько... неправильно, что выбивало из колеи Древнего.
– Лилиана. – Просто ответила пленница, опуская лицо, будто ей надоело смотреть на своего "посетителя".
Это вызвало злость..., раздражение в мужчине.
Он был здесь тем, кто диктовал правила!
Одним шагом, вампир оказался рядом с девушкой, обхватывая пальцами подбородок, и заставляя ее смотреть на него, пусть и не видя ничего этими глазами.
Или... неужели, это был лишь повод для касания?
Дьявол! С каких пор Теодорусу была нужна причина, чтоб получить желаемое?!
– Не отворачивайся. – Обманчиво мягко проговорил мужчина, большим пальцем стирая пятно грязи на скуле Лилианы.
Это было ... чем-то, для чего у мужчины не было категории. Он был ошеломлен этим простым контактом кожи к коже.
Почти подавлен.
– Я слепая. – Криво усмехнулась девушка. – Что тебе толку в моем взгляде?
– Не знаю. – Неожиданно для себя, признался вампир. – Но я хочу, чтобы пока я рядом, ты смотрела на меня, понятно?
Она безразлично пожала плечами.
– Не я здесь что-то решаю.
Ему не нравилась апатия, которой сочился голос девушки.
Эта интонация – она раздражала вампира, заставляя ощущать себя беспомощным, жалким, словно бы он был ничтожеством, стоящим перед чем-то столь грандиозным, что никогда не будет доступно его пониманию.
И, черт забери все, это ему совершенно не нравилось!!!
Теодорус резко втянул в себя воздух, так и не отпуская лица Лилиан, продлевая касание.
Это должно было быть противным.
Должно было вызвать его отвращение.
Она должна была бы ужасно пахнуть.
А вместо этого, ее кровь околдовывала его своим ароматом, шепча что-то неясным, нечеткими словами, умоляя коснуться пульса клыками, прокусывая кожу, испивая...
Он будет идиотом, если прикоснется к той, которая предназначена для ритуала.
Ох, а сейчас, очевидно, Теодорус был светочем разума (?!), сидя подле пленницы в тесной камере, так и не отпуская ее лица из своих пальцев, словно бы она имела какую-то необъяснимую силу, забирая льдистым слепым сиянием волю у того, кого не могли одолеть тысячи.
– Пошли. – Поднялся мужчина, обхватывая руками ее запястья, просто разводя металл кандалов пальцами. – Будем считать, что ты переезжаешь.
Девушка была удивлена,... как ни странно, но Теодорус ощущал что она... нет, не испугалась..., была настороженна и удивлена, пожалуй.
– Зачем? Это Рохус приказал тебе сделать? – Немного севшим голосом прошептала Лилиана.
– А что, если он? Ты обрадуешься? – Странное чувство разъярило его тьму, заставляя кровь в висках мужчины стучать набатом.
Его пальцы все сильнее сжимались на тонком, грязном запястье, словно этим пытаясь добиться правды.
–Тогда, я... здесь останусь. – Попыталась освободиться она, в тщетной попытке отступая к стене камеры. Начиная дрожать от страха.
Странным образом, такое поведение, усмирило ту анархию, прибежищем для которой отныне стал Теодорус. Хоть и вызывало непонятные, определенно глупые порывы...
Ад! Он за все столетия, даже новообращенным, не поступал настолько по-дурацки, не так ли?
Черт, на него, совершенно точно, наложили проклятие!!
– Нет, это не его распоряжения. – Мягким голосом, плавно проговорил вампир, ощущая, что ей стало страшно. Не желая этого. Отказываясь искать причину такого порыва. Просто, посылая все в бездну! – Это... мое желание... – Мужчина ослабил свои тиски, позволяя и ..., да, почти требуя этим ее добровольного шага, замирая в ожидании.
Ощущая странное, нереальное, несвойственное ему ощущение... парения над всем, что его окружало, когда Лилиан неуверенно ступила навстречу вампиру.
Глава 17
– Вампиры страдают провалами в памяти? – Каталина очень сильно старалась отгородиться от ощущения того, как его твердая, напряженная эрекция вжимается в ее бедра. Не очень удачно, это правда.
Черт!
Почему и от осязания его рук на своей груди – отключиться не выходило?
Она не собиралась заниматься сексом с вампиром!
О, словно кто-то тут ее спросил! Пфф...
Стоило его заговорить..., возможно, это поможет им обоим...
Сомнительно.
Не могла не признать Лина, улавливая в тишине квартиры свой собственный же стон, когда пальцы мужчины еще плотнее сжали соски, заставляя желание большего прикосновения распространяться по крови.
Ох!
Было не очень приятно осознавать, что каждая клеточка ее тела, буквально молила о ласке его длинных и сильных пальцев, которые так ясно Лина видела в зеркале, мучительно терзающих ее грудь,... но сколь же умопомрачительно было это ощущение!!
Если бы не...
Нет, правда!
Ее раздражала эта, не сходящая с дьявольски красивых губ, усмешка, с которой вампир наблюдал за тщетными попытками следователя скрыть следы его влияния на нее.
– Ты же пришел поговорить?! – Почти отчаянно простонала она, пытаясь взять себя в руки и оказать хоть какое-то сопротивление.
Ну..., да, это ей не удавалось. Но ведь попытка же, была?!
– Мы поговорим, Каталина. – Тихо проговорил мужчина прямо ей в ухо, задевая кожу губами, и отпустил ее грудь...
Она немного расслабилась, заталкивая поглубже непонятное разочарование...
Лишь на мгновение, которое понадобилось мужчине, чтобы резко рвануть ворот ее, так и не одетой по его требованию, футболки, отбрасывая обрывки куда-то назад, в комнату.
Ох!
Становилось очевидным, что ее радость оказалось преждевременной.
– Поговорим. – Его руки обхватили ее шею по бокам, открытыми ладонями скользя вверх-вниз, натирая кожу, ускоряя и без того, надрывающийся пульс, в то время, как твердая плоть, недвусмысленно терлась о ягодицы девушки.
Дыхание сорвалось.
Это все никотин, пыталась убедить себя Лина, испытывающая все более сильное подозрение, что ее размышления прекрасно известны ему..., уж очень явной с каждой секундой, становилась усмешка вампира, так и удерживающего ее, прижатой к себе.
ТАААК!
Это никотин. Определенно, лишняя сигарета, резко повысившая кровяное давление...
– Конечно никотин. – Кивнул мужчина, одной ладонью, вновь, накрывая напряженную, и ноющую без этой ласки, грудь.
Твою мать! Она оказалась права!
Кому-то от этого легче? Не ей...
– Пусти меня. – Зашипела следователь, рывком тела, пытаясь вырваться. Добиваясь лишь того, что еще сильнее была прижата к нему.
– Ну, куда же ты, Каталина? – Вампир поднял темную бровь, защипывая пальцами сосок, превращая ее тело в туго натянутую струну. Вторая рука вампира уже обхватывала плоский живот, не давая теперь, ей и на йоту отстраниться. – Мы же разговариваем.
– О чем?! – Взвилась девушка, опешившая от наглости подобной формулировки того, что он делал с ней.
– Поскольку, секса со мной ты не хочешь... – Улыбка мужчины стала подозрительно широка, и в то же время, его тело толкнулось об нее, заставляя Каталину, в который раз, позорно признавать свою слабость, не в силах удержать полувсхлип, полустон.
Господи, да отчего же ей так хочется его прикосновения??!
Губы ее ночного гостя целовали горячую кожу над пульсом, стучащим на шее Лины.
– То, – словно и не прерывался, продолжил вампир. – Мы поговорим о наблюдении.
– Я ни черта не понимаю. – Каталина попыталась руками оттолкнуть его ладонь со своей груди, но... по какой-то, странной и необъяснимой причине, вцепилась в нее, вонзаясь в кожу ноготками. Хрипло застонав, когда он, свободной от этой хватки рукой, спустился ниже, избавляя ее от белья столь же радикально, как и от футболки перед этим.
Начиная ласкать нежную и ... уже настолько... влажную плоть Каталины, натирая клитор.
– Оуох... – Девушка не смогла сдержать стон, еще сильнее вжимая ногти в ладонь вампира. – Ооох! – Это было самым членораздельным, на что ее хватило.
Такая реакция Лины вызвала рычание в груди вампира, позволяя, по участившемуся дыханию, предположить, что она была не одной, кому здесь сложно было вспомнить понятие "самоконтроля"...
Пальцы мужчины скользнули чуть ниже, окончательно забирая разум у следователя.
Но ... замерли, лишь дразня, так и не проникая в жаждущее, черт побери этого вампира(!), влагалище.
– Меня зовут Грегори. – Хрипло и надрывисто прошептал мужчина, отвечая на так давно заданный вопрос. – Повтори мое имя, Каталина. – Темный тон, приказывающий ей, уже не смутил девушку.
Она была готова сделать что угодно, лишь ощутить проникновение его пальцев в ее лоно.
– Грегори... – Простонала она, качнув бедрами, почти умоляя этим движением о том, чем он только манил.
Вампир зарычал, несильно кусая Каталину...
И... прекратил движение своих пальцев, накрывая ладонью, влажную от его ласк, горячую плоть.
– О нет, девочка. – Прошептали губы мужчины, засасывая нежную кожу на шее Лины, поглаживая языком отметины. Определенно, оставляя новый засос. – О, нет. Ты обвинила меня в извращении. Так удовлетвори мой, извращенный интерес. – Грегори поймал затуманенный взгляд карих глаз в отражении зеркала, и вздернул бровь.
Его слова были уже за пределами осознания, Каталины.
Она не понимала и трети того, о чем мужчина говорил, завороженная движением этих губ. Нуждающаяся в том, чтобы его пальцы снова скользили по ноющей в потребности плоти.
– Грегори... – Опять простонала девушка, прикусывая губу.
За полу прикрытыми веками, не замечающая пламени, которым вспыхнули глаза вампира от просьбы, стоящей за этим всхлипом.
– Каталина? – С легкой усмешкой проговорил он, вот только голос Грега становился все ниже, вызывая сомнения в этой невозмутимости.
Он чуть изменил положение своих рук, так, что теперь ее ладонь, которую мужчина отцепил от своей кисти, накрывала грудь Каталины, придавливаемая поверх, его ладонью.
Девушка почувствовала, как влажные... из-за нее, пальцы мужчины, обхватили вторую ее кисть, заставляя тонкие пальцы самой Каталины скользить по коже живота, спускаясь все ниже. Туда, где неистовым пламенем пылала нужда потребности.
Но... она хотела его прикосновения!
Каталина захныкала, не соглашаясь с таки положением.
Но тут же замолкла, ощутив очередной толчок его каменной плоти, так и не освобожденной из брюк, чувствуя легкое пожатие руки, направляющей ее запястье к собственному лону.
– Смотри. – Голос вампира околдовывал ее, заставляя приподнимать тяжелеющие веки, встречаясь глазами с ночными очами, пылающими в отражении. Предплечье его руки не давало девушке отвернуться, вынуждая наблюдать за тем, что они вместе делали, в зеркале. – Смотри со мной, Каталина.
И она смотрела..., словно бы со стороны видя, как ее ладонь, накрытая, направляемая его рукой, мягко мнет и сжимает, лихорадочно вздымающуюся, грудь девушки, вырывая хриплые стоны из прикушенных губ...
Как ее пальцы, накрытые его большой ладонью, ласкают влажную, отдающуюся взрывом на каждое касание, горошинку клитора...
Как, все тяжелее становится взгляд стоящего позади нее вампира, вспыхивая языками пламени...
И все чаще поднимается его грудь в надрывном дыхании, задевая спину Каталину, усиливая гамму ощущений...
Однако, когда ее пальцы скользнули ниже, почти проникая внутрь тела девушки, мужчина не выдержал.
– Бездна! Ты будешь моим проклятием, Каталина. – Прохрипел вампир, отодвигая ее кисть, и... да...
Да!
Наконец-то, погружая свои длинные, безумно возбуждающие ее, пальцы, в лоно Лины, заполняя, растягивая. Сводя с ума толчками.
Не так, как могла бы заполнить его плоть...
Ох, она почти готова была умолять об этом...
Но не успела.
Напряжение, нарастающее в теле девушки с того момента, как мужчина прижал ее к этому проклятому зеркалу, достигло апогея. И Каталина просто взорвалась, распадаясь на кусочки собственного сознания.
Не понимая, что кричит его имя, содрогаясь от удовольствия продолжающихся движений пальцев Грегори.
Не ощущая, как вонзаются его клыки, и ее кровь растекается по горлу вампира, переводя в рев рычание.
От такого удовольствия, которое принесло то, что Каталина всегда отрицала, девушка почти потеряла сознание.
И потерялась в пространстве, лишь краем разума ощущая, как Грегори подхватывает ее на руки и укладывает на кровать, накрывая одеялом. Ее тело больше не принадлежало Каталине. Она казалась себе бесплотным сознанием, затерявшимся в омуте наслаждения.
– Не смей уходить из дома, пока я не вернусь. – Все тем же, хриплым и низким голосом прошептал ей на ухо Грегори, скользя губами по скуле.
А потом накрыл ее рот, своими горячими и требовательными губами, жадно терзая.
Каталина только потянулась за ним, когда мужчина отстранился.
Ее не смутила даже усмешка, которую она почти ощущала.
– Видишь, и наблюдение может быть приятно обоим. – Прошептал Грег, проводя пальцами по ее щеке и ... растворился в тени.
***
Она была рядом.
Запах той шлюхи, которую ему поручили найти, расплывался в холодном воздухе ноябрьского утра Бухареста тонким шлейфом.
Тьма рычала перекатами, испытывая злость и неудовольствие.
Он успел выполнить задание этой ночью.
И смог обнаружить ее убежище.
Его мучила жажда, но он не мог утолить ее этой сучкой.
Она была жертвой, предназначенной иному.
Тому, кто распластал его по полу, заставив ощущать то, что Стефан не привык чувствовать с детства.
Мужчина ненавидел слабость. Он презирал ее.
Потому что слабым считали его. И теперь Стефан мстил всем, кто казался ему виновным в этом.
Женщины.
Суки, которые вытирали об него свои ноги. Смеялись над ним. Презирали.
"Извращенец! Слабак! Ничтожество!" – голоса преследовали его.
Противные. Визгливые. Девчачьи. Смеялись и издевались над ним. Они всегда сопровождались пинками и щипками...
Вампир заревел, обхватывая голову, звенящую этими голосами, словно нажимом кулаков, мог выдавить из себя, из своей памяти эти насмешки. Раздирая кожу ногтями, разрывая мышцы, задевая глазное яблоко, в попытке добраться до этих мучителей, вырывая их из собственного разума.
Их лица мелькали перед его глазами, издевательские, гротескные, насмешливые.
Перемешанные в сознании с окровавленными, изрезанными мертвыми масками всех тех, кого он убил.
"Ничтожество! Ничтожество!"
НЕТ!! ОН БЫЛ ОСОБЕННЫМ!
Стефан всегда знал это. Не сомневался ни единой минуты.
Он был велик.
Не ровня тем ублюдкам, которых ему предпочитали.
Он был особенным. Избранным. ДА!
Потому Теодорус и нашел его. Потому и обратил. Отец так и сказал ему, подтверждая то, что всегда была аксиомой для Стефана.
Ничего.
Теперь он был не просто сильнее.
О! Теперь Стефан мог мучить их всех!
Кровь...
Терзать так, как никогда ранее!
Куски мышц, обрывки кожи, кишки, ошметки органов на асфальте...
И он, непременно, будет делать это снова и снова.
ДА!!
Даже их мертвые губы над ними насмехались, но он заставит замолчать каждую!
Однако для начала, вампир должен увидеть ту, которую ему поручили разыскивать.
Ту, которую трогать нельзя...
Сука. Шлюха. Их всех надо убить. Ничего кроме этого они не заслуживают.
"Нельзя. Нельзя. Нельзя..."
Мощное тело раскачивалось, в такт этому слову.
Мужчина отпустил исцарапанную голову, облизывая пальцы, испачканные в собственной крови. И, обхватывая руками мощный корпус своего тела, пытался вспомнить, почему "нельзя"...
Рохус...
Теодорус...
Они были сильнее.
Они смогут причинить ему боль, если Стефан нарушит запрет.
Теодорус... его личный спаситель и мессия... он будет мучить его, долго...
Так долго, как Стефан даже представить себе не сможет.
Отец обещал ему это, обращая человека, которым Стефан недавно был.
Давая попробовать этой пытки, мучая и терзая еще неустойчивое людское тело...
Проступок будет покаран так мучительно, что Стеф будет молить о смерти, как суки, которых мучил он.
И нет, мужчина будет завидовать каждой из своих жертв...
"Нельзя... Су-у-ука... Нельзя..."
Ничего, он найдет другую, чтобы удовлетворить свою жажду.
Они все заслуживают смерти. Какая разница, с какой расправиться в первую очередь?
Все умрут.
Он их уничтожит. Теперь для него нет преграды.
Всех.
Кроме этой.
Вампир еще раз втянул воздух, проверяя, сверяя запах. Да, это была та, которую они искали.
Как только стемнеет, он уймет свою потребность в наказании этих сволочей, и вернется сюда, приводя с собой Теодоруса, чтобы показать, что верно выполнил задание.
Чтобы его отец гордился Стефаном, обучая большему. Делая его сильнее...
А пока, можно отдохнуть.
Уже светает, просто тучи не дают солнцу осветить улицы, полные мерзости и грязи, которую Стеф должен уничтожить.
О да, он был избранным для того, чтобы очистить мир от мрази этих сучек...
Стук двери в доме, за которым наблюдал мужчина, отвлек его, не давая потерять материальность.
Девушка, кутаясь в плащ, быстро выбежала из здания, и подбежала к машине, припаркованной у самого подъезда.
Стефан резко втянул воздух, раздувая ноздри.
Это была она.
Его задание.
Но к ее запаху, изрезанному нотами вожделения, примешивался чужой, незнакомый ему аромат. Мужчина. Вампир... Она была с мужчиной...
Она – такая же!
Все они шлюхи.
Все заслуживают наказания.
И он накажет.
"Нельзя... нельзя..."
Что ж, он накажет другую за поступок этой сучки.
Эта мысль принесла успокоение, чуть присмиряя хаос мельтешащих в сознании образов с вырезанными глазами и разодранными ртами, хохочущими над ним, даже после того, что Стефан творил с этими сволочами...
Ярость вспыхнула в тьме вампира, вырываясь шипением и рычание. Разливаясь порывами шквала...
"Нельзя"
Наказание Теодоруса будет ужасным, а эта сучка не стоит и капли крови такого, кем был Стефан.
Другая... Все виноваты...
Вампир растворился в тенях.
Он вернется на закате...
Глава 18
– Я должен обсудить это с ним. – Михаэль отвел волосы с плеча Сирины, пробегая пальцами по ключице, задевая золотую цепь. – Понимаю, что сейчас не самый удачный момент,... но я разговаривал с Максом, сразу после твоего обращения, а значит – он должен мне.
Темная бровь насмешливо поднялась, но губы отвлекали от слов, лаская ускоряющийся пульс любимой.
– В этом не будет особого смысла, Михаэль. – Рина откинулась назад, опираясь на грудь мужчины, кладя свои руки поверх его кистей, обнимающих девушку за талию. – Он не услышит и половины всего, что ты хочешь спросить. – Она повернула лицо, чтобы поймать его рот своими губами, устраиваясь щекой на плече вампира.
– Я дал им сутки, малыш. – Тело Мастера закрывало девушку от ветра, хоть тот и не мог причинить дискомфорта никому из них. – Это гораздо больше, чем он и Грег дали нам тогда.
– Но ты же помнишь... – Мужчина не дал договорить ей, обхватывая подбородок пальцами и углубляя поцелуй.
– Я уже решил, милая. – Вечный усмехнулся, видя, как остро отреагировала Сирина на этот поцелуй. – Через час мы с Максом говорим, чтобы он ни думал по этому поводу.
Но и ему самому, сложно было сосредоточиться.
О, да! Мастер мог понять друга, сидя на покатом скате крыши, обнимая Рину.
Ее аромат..., он кружил вокруг Вечного, заставляя тело вампира напрягаться в желании. Но мужчина знал, что и так измучил любимую, даже если она была только "за" такие "мучения" вместе с ним, забирая больше крови, чем следовало бы...
Однако так сложно было остановиться, наслаждаясь Сириной.
Михаэль провел рукой по шее девушки, по уже затягивающимся следам его несдержанной страсти.
Скользнул ниже, обхватывая пальцами полную грудь, чуть прикусил кожу плеча, когда Сирина не удержала стон, и прижал ее бедро к своему, прекращая игривое покачивание ножки любимой над бездной.
Это вызвало смешок у девушки.
– Со мной же не случится ничего, Михаэль. – Чуть насмешливо прошептала она, уткнувшись в его шею. В свою очередь, дразня мужчину легким царапаньем зубов по вене. Он прижался сильнее к ней, почти требуя, чтобы Рина сделала глоток ...
И не сдержал гулкого рыка, когда любимая начала медленно пить, чуть засасывая кожу вампира.
Дьявол!
Он уже был готов взять ее прямо здесь!
– Разве не ты мне это, именно тут, говорил? – Язычок поймал алую каплю с уголка губ, заставляя багровое пламя вспыхивать в глубине черных глаз.
– И все же, ты не будешь так делать, Сирина. – Вампир прикусил сильней кожу ее плеча, требуя покорения. – Это отвлекает меня.
– Я тебя почти боюсь. – Зеленые глаза блеснули озорством.
– Мы не имеем свидетелей, малыш. – Мужчина постарался отстраниться от ее желания, от своей жажды к ней, обхватывая ладонь Рины рукой и, словно на бумаге, начал чертить на коже невидимый глазу узор. – Никто не знает, какие цели преследовал Ротан и Теодорус тогда. – Он очень старался продолжить разговор, прерванный спором о внимании Максимилиана, и вылившийся в очередной порыв просто заняться любовью с ней.
– Но мы нашли двух колдунов. – Поддержала его попытку Рина, так и не убирая губы с пульса мужчины. – И они подтвердили, что данный ритуал мог вести к концентрации силы в одном. Во мне...
Ей было сложно говорить об этом, Михаэль ощущал тихую боль.
– Они неуверенны.
О да! И она, и он – знали, что это только попытка успокоить ее.
– Будем принимать худший вариант. – Девушка перевела взгляд на звезды, исчезающие на предрассветном небе. – И потом, другое толкование будет менее вероятно, не так ли?
Вампиру оставалось только крепче сжать пальцы, сильнее прижимая любимую к себе.
– Это не дало нам понимание, и не привело к чему-то конкретному. – Сделала неутешительный вывод Рина.
– Эти колдуны не были из того ордена, который поддерживался Ротаном. – Михаэль задумчиво перебирал черные локоны, лаская пальцами кожу затылка девушки. – Кроме того, был еще один орден, часть членов которого, мы с Грегором уничтожили. Я уверен, что они связаны между собой. Слишком много совпадений, чтобы быть случайным набором событий.
– А для чего Аристарх нанимал Ротана? – Сирина выпрямилась в коконе рук Михаэль, задумчиво прижимая ладонь к губам.
– Не думаю, чтобы кто-то из них, смог бы теперь рассказать нам о причинах и целях своих договоренностей. – Михаэль улыбнулся, испытывая восхищение, как и всегда, когда наблюдал за Сириной.
– Теодорус может знать?
– Это вероятно. – Кивнул мужчина, видя, о чем размышляет девушка. – Даже, если это было "индивидуальным" заказом Ротана, что объясняет отсутствие его компаньона в поместье во время всего периода переговоров, как Мастер, обративший колдуна, и его партнер – Теодорус должен был знать о том, что происходило. – Согласился вампир.
– Как и те, о ком Макс говорил... – Мимоходом кивнула девушка.
Михаэль ощущал, что она и сама не особо понимала, что за воспоминания были в их сознании о тех днях после обращения...
– Карл и Филипп... Это может быть ниточкой. – Мастер притянул Сирину ближе, поднимаясь с крыши. – Только приведет ли она нас хоть куда-нибудь?
– Любое действие – предпочтительней ожидания. – Девушка уютно устроилась в руках любимого, позволяя мужчине баловать себя своей нежностью.
– Ты же была против разговора с Максом? – Усмешка подняла уголки губ вампира.
– Ты меня убедил. – Улыбнулась в ответ Сирина.
– Мне нравится, когда ты так внимательна к моим аргументам. – С мягкой насмешкой произнес Вечный, приближая своем лицо к ее. – Уже светает, малыш, нам пора уходить.
– Хорошо, пошли беседовать с Максимилианом. – Приподнимая лицо, девушка сама коснулась его губ, уже не замечая, чувствуя, как мужчина переносит их в покои.
***
Тьма была ее миром с пяти лет.
Лилиана привыкла жить во мраке.
Слишком рано, по глупой случайности, ее мир поблек, теряя краски, за месяц – выцветая до черноты.
И даже всей силы ее матери не хватило на то, чтобы исцелить дочь.
Глупо было упрекать кого-то или винить в случившемся детей, толкнувших маленькую Лили под раскачивающиеся качели.
Это было случайностью.
И далеким прошлым.
Она привыкла жить в темноте.
А потому, просто не поверила себе, когда, отброшенная Рохусом на стену той ночью, перед своими глазами увидела размытые пятна во мраке...
Это было следствием очередного удара. Лилиана была уверена в этом. Она привыкла к побоям за эти дни.
Однако, чем объяснить то, что сейчас, осторожно и неуверенно ступая за этим мужчиной, опираясь в своей ночи на его руку, Лилиан ... почти видела дорогу...?!
Почти...
Но и это было гораздо больше, чем девушка лицезрела за последние пятнадцать лет.
Не своими глазами, она была уверена в этом.
Восприятие было несколько странным, а веки Лили специально не открывала...
Проверяя.
И была ошеломлена тем, что происходило.
Неужели, все дело в этом вампире, который молча вел ее по ... коридору?
Что это было? Переходы в толще скал? Или же он перенес ее в другое место?
Лилиан не очень хорошо ориентировалась в том, что происходило сейчас, почти потерявшись в растерянности от такого ..., такого..., того, что с ней происходило...
Ох...!
Каким образом присутствие этого мужчины так влияло на ее восприятие внешнего мира? Случилось ли так потому, что он был вампиром?
Лилиан сомневалась в таком объяснении.
Она последний месяц провела в компании Рохуса и ничего подобного ни разу с ней не случилось.
