Текст книги ""- Черный, без сахара…" (СИ)"
Автор книги: Ольга Горовая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Глава 16
Спустя два часа Тарасу казалось, что он сошел с ума. Или люди вокруг него, определенно, были невменяемыми. Он ощущал себя каким-то киношным швейцаром, который находился здесь для того, чтобы бегать открывать-закрывать двери.
Не то, чтобы такая роль приносила ему самоудовлетворение. И Тарас понемногу раздражался. Однако одергивал себя, ежеминутно вспоминая, что не особо имеет право жаловаться. А потому, сцепив зубы, делал то, что казалось правильным и разумным. То есть – опять и опять впускал в квартиру друзей Нади.
Началось все с приезда врача, которого Тарас ждал. Этот Игорь и правда приехал быстро, управившись за двадцать минут. Даже капельница еще не закончилась.
Зайдя в квартиру, тот первым делом пошел к Наде, отвлекшись только на мытье рук, и не обращал внимания ни на что другое, пока полностью не осмотрел куму, убедившись сам, и уверив Тараса, что ей в самом деле можно остаться дома. Разумеется, он не ограничился одним заверением, подкрепив свои слова внушительным списком медикаментов и рекомендаций. Кроме того, Игорь несколько раз звонил кому-то, о чем-то советуясь, и как понял Тарас, договорился о консультации какого-то ведущего терапевта города.
Он был настолько благодарен ему за такое отношение к любимой, что покорно вытерпел после этого пристальный и придирчивый осмотр врача, и даже не оспаривал скептичное и не совсем понятное замечание, что " его девочки любят себе жизнь усложнить, связываясь со всякими". Нельзя сказать, что Тарас считал себя "всяким", но и оспорить того, что тихо пересказала другу кашляющая Надя – было нечем.
Однако это не помешало ему твердо заявить, что он не только не усложнит, а собирается всеми возможными способами облегчить жизнь Наде.
Игорь хмыкнул и задумчиво протянул "посмотрим", отвернувшись к новой капельнице, которую уже он сам поставил Надежде.
И вот тут началось то самое "представление".
За следующие полтора часа Тарас несколько раз ходил открывать двери все пребывающим друзьям Нади, уже оказавшимся в курсе не только ее болезни, но и самого факта, который косвенно к этому привел.
И теперь, словно какой-то нашкодивший пацан, Тарас был вынужден терпеть их неодобрительные и испытующие взгляды, и раз за разом повторять, что он и сам справится с уходом за своей любимой женщиной.
– Ты издеваешься?! – не выдержал он все-таки, увидев на пороге Святослава. – Только не говори, что и ты приехал вправлять мне мозги и рассказывать, какой я нехороший, – раздраженно хмыкнул Тарас, скрестив руки на груди.
Слава криво усмехнулся.
– Вообще-то, я приехал, чтобы и на твоей стороне был голос, – не обратив внимание на раздражение друга, Слава уверенно переступил порог, не дожидаясь разрешения. – Достали меня эти костыли и палки, – устало пожаловался он, прислонив к стене трость, которой, насколько знал Тарас, врачи разрешили теперь обходиться приятелю. – Я подумал, что тебе не помешает поддержка, когда узнал, что Ната делегировала сюда еще и Дениса, – Слава повернулся к нему. – Не подумай, я великолепно отношусь к брату своей жены, но на личном опыте знаю, что если тот решит, будто кто-то обижает его подруг или саму Нату – виновнику мало не покажется, – Слава подмигнул и пошел по коридору в залу.
Тарас вздохнул.
– Твоя жена тоже против меня? – он саркастично поднял бровь. – А я-то не мог понять, что Денису тут понадобилось, – Тарас в который раз выключил свет и пошел за другом.
– Нет, – Слава усмехнулся с каким-то особым выражением. – Ната не против тебя. Наоборот, даже. Но считает, что наглядное внушение лишним не будет. А я своей жене, как никому в этом вопросе верю, – оперевшись о стену, Святослав хлопнул его по плечу и замер на пороге залы, осматривая комнату, полную людей.
Что ж, Слава не ошибся, лишний голос на его стороне, кроме собственного, явно не помешает.
– Я смотрю, тут уже почти вся компания собралась, – сдерживая смех, Слава обернулся к нему. – Эти ребята умеют стоять за своих, – подмигнул приятель.
Тарас только передернул плечами и прошел мимо Святослава, заняв свое прежнее место у окна, пока сам друг здоровался с уже сидящими тут Лешей и Денисом. Лена сейчас находилась в спальне Нади, вместе с Игорем, и о чем-то говорила с подругой.
Отчего-то, никто из собравшихся не торопился бросаться открывать двери, перепоручив это ему, как номинальному хозяину. Однако в вопросе ухода за Надей эта компания ему не доверяла, сомневаясь, что Тарасу теперь такое можно оставить.
А он не собирался отдать это право хоть кому-то другому, и готов был даже драться, хоть на словах, хоть буквально.
В зал, наполненный тихим гомоном перешептываний, зашла Лена.
– Игорь почти не сомневается, что Надя выздоровеет и без стационара, – негромко проговорила она и опустилась на диван рядом с мужем.
Тарас обернулся, задумавшись на миг о том, куда эти двое определили своего сына. Но тут же напряженно выпрямился, когда Лена продолжила.
– Я наверное поживу тут пару дней, – она осторожно, но внимательно посмотрела в его сторону. – Так как ей необходим постоянный уход, – пояснила Лена собравшимся друзьям.
– Спасибо, – напряженно отрезал Тарас, – но я и сам с этим справлюсь.
Он с явным вызовом встретил взгляды всех этих людей. Только Слава хмыкнул и вновь подмигнул ему.
– Тарас, – Лена вздохнула и крепче вцепилась в руку мужа, который сжал ее пальцы. – А ты уверен, что действительно сможешь посвятить ей столько времени? – осторожно уточнила она, отводя глаза. – Ведь по сути, Надя тебе никто, а другие…, – Лена закусила губу и растерянно посмотрела на друзей, – обязательства, – наконец нашла выход она. – Могут потребовать твоего внимания, и…
– У меня нет других обязательств, – резко отчеканил он, прервав Лену. – И Надя для меня не никто, она – все. Все, что у меня есть, и все, кого я хочу иметь рядом с собой, – он враждебно выставил вперед подбородок, словно опасаясь, что ее сейчас могут попробовать забрать у него.
– Ишь, какой воинственный, – в комнату вошел Игорь, прервав открывшую рот Лену. Врач внимательно смотрел прямо на Тараса, тщательно вытирая мокрые руки полотенцем. – Никаких обязательств, говоришь? – он криво усмехнулся. – А жена опять не явится, уже здесь устраивать скандал? – Игорь вздернул бровь.
Тарас хрустнул суставами пальцев. Он не любил объяснять что-либо из своей жизни чужим людям, да что там, даже родным. А тут от него требовали практически вывернуть наизнанку душу. Но Тарас в какой-то мере понимал их и уважала даже за такое несмирение. Ведь так или иначе, все они защищали его Надю.
Вздохнув, он отрицательно покачал головой.
– Та, – скривился Тарас, – меньше всего подходит под определение моей жены, и сюда не прийдет. А если и явится, я сумею отправить Анну подальше, – спокойно проговорил он. – Мой брак изначально был провальным, да и за эти три года, я суммарно видел-то ее не больше суток по часам. И она никогда не проявляла желания со мной общаться, ее другие больше интересуют, – он хмыкнул с кривой усмешкой, почему-то действительно обрадовавшись присутствию Святослава и его подтверждающему кивку. Может самому Тарасу у этих людей и не было причин верить, но уж Слава для них – определенно авторитет. – Да и потом, документы уже в суде. С ее желанием, или без – но я получу развод.
Он замолчал и не удержался, перевел глаза на прикрытую дверь спальни, где в небольшую щель виднелась кровать. Надю он видеть с такого ракурса не мог. Зато заметил несколько ее светлых прядей, лежащих на подушке. И понял, что сжимает пальцы от желания, от потребности собрать их в свою ладонь и сидеть возле нее…
– Так, давайте мы прекратим этот цирк, и посмотрим по делу, – в разговор неожиданно вступил молчавший до этого Денис. Мужчина неотрывно смотрел на Тараса несколько последних минут, с каким-то странным выражением, но тот делал вид, что не замечает этого изучения. И сейчас несколько удивленно встретился глазами с твердым, синим взглядом. – Думаю, что как бы там ни было, но и сама Надя не будет против, если с ней останется именно он, – Дэн махнул головой в его сторону. – И потом…, – Денис перевел глаза на друзей на секунду задержавшись на улыбающемся Славе. – Чтобы там он не утаил, но у меня нет сомнений, что Тарас серьезно настроен в отношении Нади, – криво усмехнувшись, резюмировал Денис. – Ната ведь тоже так считает? – вопросительно махнул он головой в сторону свояка.
Слава улыбнулся шире, согласно кивнув.
– Да, – подтвердил он, – и потом, я Тараса с университета знаю, и ситуацию его. Потому ни я, ни Андрей никому ничего не говорили, – Святослав посмотрел на Лену. – Я знаю, ты переживаешь за подругу, да и могу представить, какое складывается отношение, когда узнаешь такое… но…, – Слава кинул на друга быстрый взгляд. – Тарас никогда не бросает слов на ветер. И судя по тому, как он себя ведет, могу гарантировать – он для Нади мир с ног на голову поставит, если ей это принесет удовольствие.
Лена улыбнулась чуть добрее.
А Тарас как-то растерянно следил за таким вот импровизированным "семейным советом", на котором оказался в качестве подсудимого, и никак не мог понять, каким образом упустил инициативу из своих рук.
– Ладно, – Лена так и не выпустила руку молчащего Алексея. – Я-то что? Я не собираюсь лишать свою подругу счастья. Но если ты, – она в упор посмотрела на Тараса, – нас обманешь, или расстроишь ее…, – Лена взмахнула рукой, – они ведь все это тебе припомнят, – ее улыбка почему-то показалась ему кровожадной. Правда, только на миг. А затем опять стала такой же милой, как и всегда, сколько он знал подругу Нади.
– Я ее не обижу, ни за что на свете, – усмехнувшись, честно поклялся Тарас, отчего-то радуясь тому, что эти люди, этот близкий круг Нади его признал, несмотря ни на что.
Надя села в кровати, с трудом сумев оторвать голову от подушки.
Комната слабо покачивалась у нее перед глазами, никак не желая стабилизироваться. И руки, упертые в матрас, дрожали, подламывались от слабости, которая пропитала каждую мышцу.
Она вздохнула и подняла одну ладонь, чтобы отбросить назад слипшиеся пряди волос. И закусила губу, задумавшись над тем, сумеет ли самостоятельно добраться до ванной. Путь казался настолько длинным, что даже мысленное его преодоление ужасало.
С губ снова сорвался тяжелый вздох. Но, по крайней мере, он не перерос тут же в кашель. Хотя в груди еще ощущалась болезненность и… слабость. Надя не знала, как иначе это ощущение описать.
Взгляд зацепился за одеяло, расстеленное на полу, и подушку – она против воли улыбнулась.
Вот и понимала, что следует вести себя иначе, а сердце дрогнуло.
Надя вспомнила, как проснулась несколько суток назад, и удивленно заметила, что Тарас сидит на полу, оперевшись спиной о тумбочку и дремлет. Однако стоило ей пошевелиться, как он тут же подхватился, внимательно посмотрев на нее.
– Ты почему на полу? – удивленно прохрипела она. В конце концов, в ее квартире имелось достаточно более удобных мест, чтобы спать. Да диван в зале, хотя бы.
– Ты запретила мне садиться на твою кровать, – слабо усмехнулся Тарас, и зевнул.
Надя нахмурилась. Она ничего подобного вспомнить не могла. Может у нее снова температура поднималась?
– А на полу почему? – опять спросила Надя, пусть каждое слово и заставляло грудь сжиматься от подступающего кашля. – Есть же диван…, – она не справилась, и все-таки закашлялась.
Тарас тут же поднялся и оказался возле нее.
– Какой смысл мне быть на диване, если я не смогу тогда помогать тебе? – словно само собой разумеющееся спросил он, передернув плечами, и протянул затихшей Наде како-то сироп в небольшом стаканчике. – Пей, ваш Игорь сказал, что это поможет тебе свободней дышать, – он приставил стаканчик к ее пересохшим губам.
Надя послушно выпила, подозревая, что даже если бы решила отказаться – Тарас влил бы в нее это лекарство. Было что-то такое в его ореховых глазах.
– Но когда я сплю, зачем тебе-то сидеть тут, на полу? – с недоумением слабо покачала она головой, все еще не решив, как ей к нему относиться после всего.
Тарс усмехнулся уголками губ.
– А вдруг ты проснешься, и тебе станет скучно? – предположил он.
Сейчас Надя хихикнула, вспомнив, что скептично посмотрела на него после этого ответа. И даже немного ехидно, несмотря на осипший голос, поинтересовалась, как же именно он ее развлекать в таком случае собрался? Сказку, что ли, на ночь рассказывать будет?
А этот нахал, совершенно серьезно, пусть и с лукавыми искрами во взгляде, тут же уточнил – какую именно сказку она хочет послушать?
И сразу добавил, что кроме смутных воспоминаний о "Колобке", знает только " Царевну-лягушку"… отдельными эпизодами и в собственной интерпретации. Но с радостью ей перескажет.
Надя не сумела удержаться – расхохоталась. Вот как на него злиться, спрашивается?
Но тут же расплатилась за веселье очередным приступом кашля. А Тарас, прижавшись своим лбом к ее виску, поглаживал щеки Нади, шепча какую-ту чепуху, но ей становилось легче. Может и глупо, но так было.
И в конце концов, она постепенно вновь провалилась в сон, под его нежный шепот, убеждающий ее, что совсем скоро Надя поправится.
Потом она помнила, как несколько раз заходил Игорь, как приезжала проведывать ее Лена, привезя с собой рисунок Лешки, который сейчас красовался на тумбочки. Кажется, звонила Ната, если ей не приснился их разговор. Но во всей этой суете наведывавшихся друзей – одно оставалось неизменным – Тарас все время был рядом с ней. Пятый день подряд.
Вероятно, несмотря ни на что, Надя для него что-то, да значила. Из-за простого чувства вины перед несущественной любовницей столько времени ей посвящать ни один мужчина не будет.
Сейчас в комнате никого не было кроме Нади, но она знала, что он рядом, в ее квартире – слышала, как кто-то ходит и чем-то гремит на кухне. Наверное потому и проснулась.
Осторожно оперевшись на спинку кровати, Надя неуверенно опустила дрожащие ноги на пол, и медленно встала с матраса. Опираясь о стены, она постаралась преодолеть такое огромное расстояние до двери. И на минуту задержалась у зеркала.
Видимо Надежда действительно выздоравливала, если вдруг забеспокоилась о своем внешнем виде, и честно говоря, увиденное ее не обрадовало. Она решила, что в самое ближайшее время, несмотря на любые возражения, которые могут придумать Тарас или ее кум – примет ванну. В конце концов, температуры у нее уже второй день не было совсем. А знать, что выглядит вот так, как какая-то… замаршка – Надя просто не могла.
Ей тут же захотелось схватиться за расческу, но она одернула себя, решив, что от этого будет смотреться еще хуже. Волосы и так не выглядели чистыми, а если их еще и прилизать…
Скривившись, она решила для начала хотя бы умыться. И продолжила свой путь в ванную комнату, впервые, пожалуй, оценив, насколько нуждалась все эти дни в помощи Тараса.
За все время ее болезни – он ни разу не позволил бродить Наде по квартире без его помощи. Независимо от причины.
И несмотря на то, что Надя иногда злилась, пыталась его оттолкнуть, Тарас терпеливо терпел ее выходки.
Сейчас, эта помощь тоже не помешала бы, не могла не признать она. Но позвать его – гордость не позволяла, а сам Тарс, наверное уверенный, что Надежда еще спит, продолжал чем-то шуметь на кухне, и Надя упорно старалась самостоятельно добраться до цели.
Правда, совершенно забыла об этом, когда проходя мимо двери в кухню, ощутила, как сводит от голода желудок. В этот момент ее обоняния коснулся слишком соблазнительны запах.
Удивившись, она повернул туда и пораженно уставилась на Тараса, который на ее кухне, на ее собственной плите жарил… сырники.
Горка золотистых лепешек уже лежала одной из тарелок, а он как раз заканчивал выкладывать тесто на раскаленную, шипящую маслом сковороду.
Надя оперлась о стену.
Нет, она вроде бы знала, что он умеет готовить. Тарас пару раз вызывался заменить ее, когда Наде было лень заниматься ужином. Но гордость и опасения о результате данных экспериментов всегда заставляли Надю отказываться. Все, что она разрешала Тарсу – помогать ей в подсобных работах.
Однако сейчас, наблюдая за его уверенными и достаточно ловкими действиями, оценив порядок, который указывал, что он точно знал, что и для чего делал. А так же, заметив несколько кастрюль, в которых что-то размеренно кипело и булькало, Надя поняла, что все предыдущие дни питалась совсем не Лениной стряпней, как считала, а тем, что готовил Тарас.
– Похоже, мне не стоило отказываться от твоих предложений приготовить ужин раньше, – негромко констатировала она, стащив с тарелки один сырник, и тут же принялась его жевать.
Тарас моментально обернулся.
– Ты зачем встала? – требовательно спросил он, уже подскочив к ней.
– Сам догадайся, – Надя быстро засунула остатки лепешки в рот, пока он не успел ту забрать и по-детски скривила Тарасу насмешливую рожицу.
Он не смог сдержать улыбку.
– Сначала бы бульон поела, – все равно пожурил ее Тарас, совсем как мама в детстве, заставив уже Надю улыбаться. Почему то, несмотря на все, что она теперь знала, на душе стало тепло и светло от его присутствия рядом. – Давай, я тебе помогу дойти, – предложил он, отложив на стол полотенце, которое держал в руках. И попытался ее обнять, чтобы дать опору.
– Справлюсь, – покачала Надя головой. – Тебе за сырниками и бульоном следить надо, – она указала на плиту, где готовилось одновременно три блюда. – А я умоюсь и приду, будешь кормить меня своим бульоном, – с покровительственным позволением проговорила Надя, для уверенности, все же, продолжая держаться за стену. И делала вид, что не замечает его попыток не рассмеяться. – Заодно расскажешь, когда успел научиться так готовить, – лукаво заметила Надя и повернулась в сторону двери. – Да и вообще, поговорим,– со вздохом добавила она. – Давно пора.
И не оборачиваясь, чтобы проверить его реакцию, медленно, но уперто пошла в ванную, только кивнув на его тихое "хорошо".
Денис несколько рассеянно осматривал ряды пахучих лилий и роз, пытаясь решить, что лучше купить Наде.
Сестра, в который раз, задала ему задачу.
Нет, Дэн не был против проведать подругу и передать ей букет от Наты, которую Слава, при всем рациональном понимании "незаразности" пневмонии в жизни не отпустил бы в гости к Надежде. Да Денис и сам собирался наведаться, так или иначе. Все-таки, как и остальные – он считал себя ответственным за судьбу подруги, которую знал еще со школьных лет, когда та являлась одноклассницей Наты. Но честно – выбирать цветы всегда было для Дениса проблемой.
Обычно его спасало то, что кроме родных – ему никому не приходилось те дарить.
А женщины в его семье имели четко определенные вкусы, что значительно облегчало Денису жизнь. Но сейчас Наташа, с небывалой настойчивостью потребовавшая, чтобы он непременно отвез Наде букет – категорически отказалась "вспоминать", какие именно цветы ее подруга любит.
Денис не мог поверить, что его сестра забыла такую деталь о девушке, с которой дружила с восьми лет. Но не упрекать же беременную женщину провалами в памяти?
Потому, как и все, кто окружал Наташу, он только покорно вздохнул, мысленно ужаснувшись предстоящей задаче, и отправился за этим самым букетом. И уже двадцать минут ходил между ваз и цветов.
Так и не определившись, Денис решил зайти в крытый павильон, где продавцы прятали цветы, не любящие жару.
И сам с облегчением вздохнул прохладного воздуха, пусть и пропитанного невероятным количеством смешавшихся ароматов растений. А потом принялся медленно идти вдоль прилавков.
– Ты что, глухая?! – резкий, громкий и злой крик, привлек его внимание, волей-неволей заставив оторваться от изучения предложенного товара. – Я же спрашиваю, почем розы?!
Удивленный подобным тоном и самим криком, Денис оглянулся вокруг, не совсем понимая, что может заставить человека так кричать при покупке цветов.
И увидел тучного мужчину, стоящего за три прилавка от него, который нервно и раздраженно махал руками у одной из витрин.
А за прилавком, спиной к недовольному покупателю, стояла спокойная девушка и аккуратно, с улыбкой на лице тщательно составляла какой-то букет. Создавалось ощущение, что она даже не знает о находящемся за ее спиной недовольном и крикливом мужчине.
Но не это несоответствие заставило Дениса присмотреться внимательней.
Он знал эту девушку.
Именно ее поил кофе с марципанами в прошлую пятницу, пытаясь загладить грубость их официантки. И о ней думал не раз и не два, непроизвольно останавливаясь в дверях "Кофейни", словно надеялся увидеть, как она идет по тротуару. Хотя та и дала ему понять, что не желает развивать знакомство.
Вообще, такое поведение не было характерно для Дэна, недостатка во внимании девушек он как-то не испытывал. И уже даже пытался посмеяться над собой, что именно ее молчаливый уход вызвал в нем такое непривычное желание поговорить еще раз. Хоть имя узнать.
А теперь…, Денису стало неприятно, что этот человек обращается к ней так.
Он вообще не переносил мужчин, которые считали, будто имеют право грубить женщинам, или пользоваться любым своим превосходством над ними. И потому, что его так воспитали, и потому, что он видел и помнил боль своей сестры, когда на нее напал тот ненормальный.
– Да ты, вообще, обнаглела? Какого ты тут стоишь, если не обращаешь внимания на покупателей? – продолжал тем временем бушевать толстяк, с такой злобой, что у него даже пот выступил на лбу.
– Вообще-то, она действительно не слышит вас, – безразлично вмешалась в сердитый крик продавщица из-за соседнего прилавка. – Оля – глухая. И понимает, только когда видит, как человек говорит. А вы, вместо крика, лучше бы почитали табличку, что у вас перед носом висит, – все с тем же сонным безразличием добавила женщина. – Да и цены у нее на всех цветах указаны. Или вы слепой? – если бы женщина не зевнула в этот момент, Дэн даже восхитился бы ее словами.
Те могли достойно одернуть и поставит на место толстяка.
Только чувствовалась, что женщине нет дела до девушки, которая работает рядом. Просто ей надоело, что почти над ухом кричат. И это подогрело его собственное недовольство ситуацией.
Честно говоря, Денис пока не мог понять то, что услышал. Он же с ней долго разговаривал. Да и их официантка ругалась с этой девушкой. Олей.
Потому и сам, как и тот скандалист, посмотрел на табличку, стоящую на прилавке.
"Я бы с радостью ответила на все вопросы, но к сожалению – не слышу Вас. Пожалуйста, говорите так, чтобы я могла видеть ваше лицо, и я с огромным удовольствием составлю вам самый красивый букет" – гласила надпись.
– Так на кой черт нанимать глухих?! – и не успокоившись, толстяк зло хлопнул рукой по прилавку и обернулся к своей собеседнице. Не заметив, что от этого на пол посыпались мотки бумажных лент. И девушка, с недоумением увидев их падение – обернулась в их сторону. – Если они работать нормально не могут?!
– Вероятно потому, что за это государство снижает хозяину налоги, – пожала плечами другая продавщица.
– Вот, – возмутился толстяк. – А из-за этих ущербных – страдают нормальные люди, – скривился он. – Сделайте мне букет из этих гербер, я в гости опаздываю, – махнул он рукой в сторону цветов на прилавке женщины, которая ему только что объясняла ситуацию. И отошел, так и не обратив внимания, что Ольга уже смотрела на них.
А Денис видел. И приказал себе успокоиться, осознав, что она поняла последние слова этого придурка. Он заметил, как Оля ссутулилась, нервно сжав руки и закусив щеку – девушка была настолько худой, что он отметил даже это ее движение, выдававшее обиду и попытку совладать с собой.
Он сам вдруг испытал злость. Потому что, по мнению Дениса, именно этот толстяк был здесь единственным ущербным. И к том же – сволочью, который унижал людей ни за что, просто потому, что не обладал ни пониманием, ни человечностью.
А еще, Денис вдруг понял, что его не отшили, как он думал.
Она просто не услышала его вопроса тогда, потому что Денис окликал ее в спину Ольги. Она даже не знала, что он еще продолжал говорить с ней.
И отчего-то, несмотря на все происходящее, вдруг улыбнулся, даже перестав ворчать в уме, что Ната задала ему такую задачу.
Не оглядываясь больше, он подошел прямо к лотку Ольги и остановился, ожидая, пока она поднимет на него свои глаза.
– Привет, – медленно и с улыбкой проговорил Денис, приветливо кивнув.
– Привет, – неуверенно ответила она, удивленно глядя на него. И вдруг тоже улыбнулась. Дэн понял, что она узнала его.
– У меня есть просьба, – негромко, но отчетливо проговорил Денис, продолжив улыбаться. – Я совсем тут запутался в ваших цветах, – он махнул рукой в строну павильона. – И безумно рад, что встретил знакомую, – Денис обрадовался, что она не стала отрицать этого, несколько самоуверенного заявления, а только внимательно смотрела на него и продолжала мягко улыбаться. – У моей сестры подруга заболела – и мне поручили купить для нее букет. А я не знаю, что лучше выбрать, – честно признался он. – Поможешь? – спросил он.
Оля улыбнулась шире.
– Помогу, – лукаво кивнула она. – Мне понравился марципан, – призналась Ольга, словно объясняя, почему поможет, заставив его этим рассмеяться. Хотя, Денис и сам не понял от чего.
