Текст книги ""- Черный, без сахара…" (СИ)"
Автор книги: Ольга Горовая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Надя же, находясь на расстоянии где-то метров двадцати-тридцати, не заметила ни его появления, ни приближения. Наверное журчание воды в реке и ветер заглушали все иные звуки. Она так и гуляла, наблюдая за тем, как плещется вода вокруг ее ног.
Но, не мог не заметить Тарас, направление этой неспешной прогулки, вело все же в сторону причала.
– Надь! – окрик вышел хриплым и немного рваным. Голос все еще не желал становиться нормальным.
Она тут же вскинула голову и посмотрела на него, нахмурившись.
Наверное, он испугал ее таким тоном. Потому что, еще до того, как Тарас успел вдохнуть и крикнуть ей, что не стоит подниматься на деревянный помост, девушка вдруг отбросила свои сандалии на песок и быстро пошла в его сторону.
– Что такое, Тарас? Что случилось? – взволнованно проговорила Надя, уже приблизившись и обхватив его лицо ладонями. – Тебе что-то плохое сообщили? Какие-то проблемы?
И он с еще большим удивлением понял, что она волновалась о нем и о том, все ли у него в порядке.
Дико и непривычно. Но приятно до невозможности.
Резко мотнув головой, Тарас сгреб ее в охапку, крепко прижал к себе и уткнулся лицом в шею Нади, не обращая никакого внимания на то, что сзади слышался шум, свидетельствующий о приближении отца.
"Похоже своим порывом он умудрился переполошить всех вокруг", с кривой усмешкой подумал Тарас про себя. Но вместо извинений только сильнее сжал руки вокруг Нади.
– Нет, все нормально, – все еще хрипло произнес он в ответ на ее вопрос. – Только не поднимайся на причал, Надь, пожалуйста, там доски прогнили, а я как представил, чем это может для тебя закончиться…, – он замолчал и посмотрел ей в удивленные серо-голубые глаза. – Знаешь что, – даже себя немного удивив, вдруг решил Тарас, – ты больше сама никуда не пойдешь тут. Будешь все время рядом со мной. И не спорь, даже. Я еще одного такого испуга просто не переживу, – уже в своей обычной медлительной улыбке растянул он губы и надавил ей на затылок, чтобы прижать голову Нади к своему плечу и помешать ей спорить.
Она в самом деле пыталась что-то сказать, похоже, не совсем соглашаясь, что настолько беспомощна. Однако он не слушал. Просто упивался тем, что она сейчас стоит так близко и с ней все в порядке.
В этот момент, совсем рядом раздалось вежливое покашливание и Тарас усмехнулся тому, как папа старается "ненавязчиво" напомнить ему о своем присутствии.
Повернув голову, он с улыбкой посмотрел на отца, который наблюдал за сыном упорно делая вид, что ему ну совсем не интересно, что же тут происходит и кто эта девушка рядом с Тарасом.
– Пап, прости, что так рванул с места, – Тарас оперся подбородком о макушку Нади, которая ощутимо засмущалась, поняв, что он не один сюда примчался. – Просто…, – он задумался, над тем, как объяснить отцу причину своего страха, а потом просто пожал плечами. – Моя Надя вечно умудряется влипнуть во все возможные неприятности, – со смешком проговорил Тарас, даже не моргнув, когда она незаметно стукнула его по ребрам, а отец удивленно приподнял бровь. Правда, реакция каждого была вызвана разной причиной, он точно знал это. – И когда ты сказал о пирсе, а я вспомнил, что она у реки – решил не доверяться провидению, – закончил объяснять как мог то, что происходило папе.
Отец пожевал губы, но ничего не спросил, только чуть прищурился, внимательно посмотрев на Надю, которая подняла голову. Успокаивающе ей улыбнулся, очевидно заметив, как сильно она покраснела и смутилась. А потом опять посмотрел на Тараса.
В глазах папы стояло много вопросов, но Тарас не спрятал и не отвел взгляд, почти с гордостью выдвинув Надю немного вперед, и спокойно, уверенно произнес.
– Это Надя, папа, – представил он ее отцу. – А это мой отец, Михаил Семенович – пояснил он очевидное уже Наде, которая за их спинами судорожно вцепилась в локоть Тараса пальцами.
– Очень приятно, – неуверенно и все так же смущенно проговорила она, что заставило еще приветливее и добрее улыбнуться его родителя.
– И мне приятно не меньше познакомиться с такой красавицей, – тепло произнес отец, заставив весело хмыкнуть Тараса и еще больше покраснеть Надю.
Покачав головой на попытку отца сыграть в дипломата, Тарас протянул руку за документами, про которые тот среди всех этих событий позабыл и довольно небрежно смял в ладони. Но вторая рука Тараса непоколебимо обхватывала талию Нади.
– Если тебе они не нужны на выходных, можешь оставить, я посмотрю, – предложил он отцу, отвлекая того от тайного разглядывания Нади.
– Да, ладно, мне не к спеху, – махнул рукой Михаил Семенович, – а тебе не до того будет… Вы же отдыхать приехали, а не вопросами земельной собственности заниматься.
– Давай-давай, – взмахом руки Тарас отмел возражения отца. – Может мне еще и Надя что-то подскажет, она в страховой компании работает и в вопросах недвижимости в чем-то побольше меня понимает, – он заглянул в ее растерянные глаза и ободряюще улыбнулся. – Не пугайся, папа сам смутился больше тебя, – тихо, на самое ухо прошептал он Наде, задевая губами выбившиеся из узла пряди. – Вот если бы здесь оказалась мама,… – он многозначительно промолчал.
Надя опять толкнула его под ребра, наверное, не особо ободренная таким утешением, и невнятно ответила, что постарается помочь, если сможет.
Кивнув, его отец тут же засобирался, ссылаясь на то, что тетя ждет их с матерью приезда и опаздывать некрасиво как-то.
Тарас кивнул, оценив такт отца. Но тут, уже развернувшись, Михаил Семенович немного задумчиво осмотрел их еще раз через плечо.
– Тарас, проводи меня до машины, пожалуйста, – казалось бы небрежно попросил отец, но не приходилось сомневаться, что он собирался о чем-то спрашивать. Тарас даже догадывался, о чем именно.
Поняла желание Михаила Семеновича поговорить с сыном наедине и Надя, которая тут же "вспомнила", что забыла телефон в сумке в доме, и срочно решила проверить, не пытался ли кто-то с ней связаться.
С неохотой разжав свои руки, чтобы выпустить Надю, Тарас легко коснулся губами ее щеки.
– Только осторожно, ладно? – полушутя, полусерьезно попросил он, – и лучше меньше без меня двигайся.
– Тарас! – Надя одарила его возмущенным взглядом, который, впрочем не произвел на Тараса впечатления. А потом смущенно посмотрела на его отца. – Ты так говоришь, словно я и шагу не могу ступить, чтобы не влипнуть в неприятности, – с несерьезной обидой проговорила она.
– Просто сделай это ради меня, – проигнорировав ее несогласие, попросил Тарас подталкивая Надю в направлении дома. – А я не буду вспоминать и перечислять все доказательства, – подмигнув Наде, которая фыркнула и поджала губы, Тарас повернулся к отцу, наблюдающему за ними с улыбкой и явным удовольствием во взгляде. – Пошли, я проведу тебя, папа.
Михаил Семенович кивнул и, попрощавшись с Надей, пошел к своей машине. Тарас шел сразу за ним.
– Хорошая она, – будто бы невзначай проговорил папа, едва они отдалились от Надежды. – Добрая. И внимательная.
Тарас не совсем понял, когда отец успел сделать подобный вывод, но не мог не согласиться.
– Очень хорошая, – с улыбкой, голосом, почему-то полным гордости, подтвердил он.
Отец задумчиво посмотрел в его сторону. Пожевал губу, а потом достаточно тяжело вздохнул.
– Тарас, – наконец, совершенно другим, серьезным тоном начал он, привлекая внимание Тараса. – Я никогда не лез в твою жизнь и старался не вмешиваться, ограничиваясь советами. Я не навязывал тебе свое мнение и не ждал, что ты будешь поступать так, как хочется мне. Я считал, что ты, как взрослый и очень неглупый мужчина, должен сам принимать решения и нести за них ответственность, – отец на миг замолчал.
Тарас кивнул.
– Да, и я всегда был очень благодарен тебе за это, пап, – так же серьезно ответил он.
Михаил Семенович только хмыкнул.
– Сын, несмотря на то, что я не лез в твою жизнь, я достаточно хорошо знаю тебя и твой характер, потому, прости, но я немного нарушу свою традицию и почитаю тебе морали, а ты поправь меня, если я ошибусь, – его отец остановился около дверей своей машины, внимательно глядя прямо в глаза Тараса.
Ему самому оставалось только молча кивнуть. Папа и правда редко вмешивался в его жизнь, но если уж брался за дело…
– Эта Надя, – Михаил Семенович кивнул в сторону дома, куда ушла Надежда. – Она не просто очередная девушка и что-то значит для тебя, – отец не спрашивал, утверждал. И Тарас только кивнул, соглашаясь с очевидным. – Она имеет отношение к тому, что ты наконец-то взялся за голову и занялся разводом? – вот теперь папа вопросительно посмотрел на него.
Тарас потер тыльной стороной ладони челюсть.
– Я не знаю, пап, в какой-то мере, наверное, – со вздохом признал он. – Я давно созрел для этого, очевидно. А встреча с Надей…, – он и сам посмотрел в сторону дома, словно надеялся увидеть ее в окне.– Это подтолкнуло меня, что-ли. Заставило задуматься над тем, что я не хочу и дальше жить так, как сейчас живу…
Папа кивнул.
– А Надя в курсе о том, что ты женат еще? – напрямую, в лоб, спросил он.
Тарас не мог не признать, что папа и правда, хорошо знает характер своего сына.
– Нет, – он отвел глаза от отцовского взгляда, наверное, впервые с начальных классов.
Михаил Семенович хмыкнул и с явным осуждением покачал головой.
– Она должна знать, Тарас, – недовольно проговорил он. – Надя кажется очень открытой и доброй, и многое сможет понять, как мне думается, – отец открыл дверцу автомобиля. – Каждый человек заслуживает честности. Тем более от того, кто важен для него и о ком этот человек волнуется. А ты видел, как Надя волновалась за тебя, когда увидела, что ты бежишь к ней? Она ведь кинулась к тебе навстречу, едва заметив, испугавшись, что что-то случилось с тобой. А это много значит, и говорит о многом – безоглядная и безотчетная готовность женщины поддержать и защитить мужчину, – уже не глядя на него, закончил отец.
– Я обязательно поговорю с ней, пап, – прекрасно сознавая, что отец прав, кивнул Тарас, испытывая вину.
– Хорошо, – Михаил Семенович кивнул. – Тогда, может как-то привезешь ее к нам домой. Познакомишь с матерью. А то она не простит мне того, что я больше ее о твоей жизни знаю, – уже с усмешкой подмигнул отец.
Тарас только криво улыбнулся, беспокоясь о том, что когда он все расскажет Наде, она не захочет видеть не то, что его родителей, а и самого Тараса на пушечный выстрел к себе подпускать не будет.
– Посмотрим, пап, – он пожал протянутую отцом руку и некоторое время смотрел вслед отъехавшей машине.
Развернувшись, он медленно пошел к дому, испытывая противоречивые чувства.
Надя вышла на крыльцо, когда Тарас прошел половину не особо длинной дорожки.
И что-то дрогнуло внутри Тараса при виде того, как эта женщина встречает его на пороге. Что-то такое, что заставило сжаться легкие и преодолеть оставшееся расстояние в три шага. Что-то, что вынудило его безумно крепко обнять Надю и спрятать свое лицо в ее волосах.
– Тарас? – кажется она немного удивилась такой бурной реакции. – Что-то случилось? – Надя пытливо заглянула ему в глаза, с явным волнением. И Тарас опять ощутил чувствительный пинок совести, вспоминая слова отца. – Твой отец рассердился? – она прикусила губу и опустила ресницы, будто прячась за ними. – Он недоволен, что ты меня привез? – немного тише, неуверенно спросила она. – Я ему не понравилась?
Тарас только протяжно вздохнул и чуть насмешливо покачал головой, поражаясь тому, откуда у Нади в голове взялись подобные глупые мысли? Он обхватил ее лицо ладонью и заставил посмотреть на него.
– Надь, ты ему очень понравилась, – твердо, с убежденной уверенностью четко проговорил Тарас. – Очень-очень, можешь даже не сомневаться.
Она улыбнулась немного веселей.
– Тогда почему ты такой расстроенный вернулся? Что он говорил? – чуть нахмурившись спросила Надя погладив его лоб. Наверное, он и сам не заметил, как тоже нахмурился.
– Понимаешь, – Тарас застыл, впившись в ее глаза взглядом.
Этот момент… чем он был плох для того, чтобы раскрыть ей правду? Как раз один из тех случаев, о которых он думал, планируя свой разговор с Надей. Сейчас появилась прекрасная возможность все ей рассказать, объяснить, попросить понять…
– Мой отец, он хотел узнать, как ты относишься к тому…, – Тарас вдохнул глубже, собираясь с силами перед неизбежной неприятной ситуацией. А Надя спокойно смотрела на него, продолжая поглаживать лоб прохладными пальцами.
И Тарас вдруг понял, что не может ей сказать. Не сейчас. Не тогда, когда они только приехали. Он должен ее подготовить. И лучше рассказать ночью. Чтобы Надя точно не смогла скоропалительно уехать. Тогда он сможет с большей вероятностью все-все объяснить ей. Может даже отвезти посмотреть на Леньку и Женю…
– Да? – уточнила Надя, видя, что он умолк. – Как я отношусь к тому, что?
Он наклонился и уткнулся лбом ей в плечо, лаская губами кожу под лямкой майки.
– Как ты относишься к тому, что мы – католики, – договорил он первое, что показалось наиболее подходящим.
Надя рассмеялась и погладила его волосы.
– Ой, а какая разница, Тарас? – уточнила она и потерлась щекой о его висок. – Какое это имеет отношение хоть к чему-то? И потом. Я так и подумала, когда твой крестик увидела, – она немного отстранилась и провела пальцем по его шее, спускаясь вниз, к короткой золотой цепочке. – Он совсем не украшен, без вензелей и всех этих завитушек. Так что я подозревала, что ты не православный.
Он вздохнул немного легче, когда ощутил, как ее губы ласково повторили путь пальца. И хоть внутри стало еще тяжелее от очередной увертки и утаивания, Тарас не мог не обрадоваться, что смог выкрутиться.
Приподняв за подбородок лицо Нади, он жадно поцеловал ее, пообещав себе, что все расскажет вечером.
Глава 13
Аня пыталась собрать воедино расплывающиеся буквы слов письма, отпечатанного на принтере. Она смутно помнила, как расписывалась на какой-то бумажке о том, что ей вручили этот конверт в руки. Самого курьера Анька не помнила, слишком пьяной была она вчера после половины бутылки водки и нескольких часов проведенных в обществе очередного мужчины, с которым познакомилась на дискотеке.
Тогда она и не задумалась над тем, чтобы почитать послание. Да и сегодня не вспомнила бы, если бы не позвонила мать, разбудив ее своим настойчивым трезвоном, от которого больная голова раскалывалась на мелкие, ноющие осколки. Даже то, что Анька поначалу трубку не брала, ее не останавливало, мать беспристанно названивала то на домашний, то на мобильный, пока Аня не решила, что поднять трубку окажется себе дешевле.
И едва не упала с измятой и несвежей постели, когда услышала, что весь их городок буквально гудит от последней новости – Тарас подал на развод и приехал на выходные в село с женщиной! Причем, уже познакомил ту с отцом!
Бред! Да Тарас никогда бы не созрел для такого поступка, он со школы за ней бегал! И пусть теперь она явно не вызывала в нем интереса, но… Аньке казалось, что он никогда не посмел бы бросить ее.
Ее мать не поленилась, позвонила матери Тараса, и та подтвердила, что сын действительно, наконец-то подал на развод, чему она лично, бесконечно рада, и не устает благодарить Деву Марию за возвращение здравого разума ее сыну.
Нет, мать Аньки не винила Галину за такую радость. Да и Тараса понимала, немудрено подать на развод имея в женах ее дочь (эту часть причитаний матери Аня привычно пропустила мимо ушей), вот только, кто же теперь будет помогать им с Женечкой?
Именно ради этого вопроса и разбудила ее мать спозаранку?! Старая, глупая курица!
Анна высказала той все, что думает по поводу подобного бреда, и сообщила, что меньше слушать надо всяких сплетниц. Не мог Тарас подать на развод, не сообщив ей…
И вот тут-то, в памяти Аньки, затуманенной похмельем, всплыла картинка полученного письма. Бросив телефонную трубку даже не попрощавшись с матерью, она ринулась в коридор, разыскивать конверт.
Теперь же, с неимоверными сложностями вчитываясь в двоящиеся слова, Анна пыталась понять их смысл.
Он действительно это сделал.
Анька не могла поверить своим, слезящимся от яркого утреннего солнца глазам.
Тарас подал на развод. И письмо сообщало именно о данном факте. Как и о том, что теперь все их общение будет осуществляться только таким образом – через его адвоката.
Анна мотнула головой, будто отрицая прочитанное. Голова тут же отомстила ей дикой болью.
Он не мог так поступить! Тарас никогда бы не развелся с ней, после того, как столько лет хотел заполучить Аню! Никогда! Он не мог такого придумать и уж тем более подать заявление.
Да Тарас был единственным ее источником средств к существованию! А Анька не собиралась, не хотела и не умела работать!
Это просто какая-то шутка! Вот. Это кто-то из городка решил так над ней подшутить. Может даже Ленечка, у него всегда было особое чувство юмора…
Аня задумалась, мог ли ее любимый так поступить? Может стоило съездить к Лене? Спросить? Может он просто хочет, чтобы она к нему приехала…
И тут она вспомнила, что еще говорила мать.
Девка! Тарас привез в село какую-то девку и познакомил ту с родителями!
Это она, точно! Эта та сволочь подговорила его, одурманила и заставила подать на развод!
Пальцы с обломанными, обкусанными ногтями сжали листок извещения. Анька злилась и не замечала, что жмакает, рвет письмо.
Она узнает, что это за девка. Найдет сучку и повыдерет ей все космы, чтобы знала, как трогать то, что принадлежит Анне!
Точно! Именно так она и сделает. Тогда Тарас сразу заберет свое заявление и они продолжат жить так, как жили.
Приняв такое решение, Анька поплелась в ванную, чтобы попытаться привести себя в порядок. Она сейчас умоется, выпьет крепкого кофе и начнет действовать. Никто не мог безнаказанно заглядываться на то, что Анна считала своим.
Надя отвела волосы от лица и устало опустилась на стул, сдвинув в стороны полисы.
Выходные за городом – это конечно здорово, но она ощущала себя скорее вымотанной, чем отдохнувшей. Наверное, все дело в том, что они вернулись только сегодня утром – с корабля на бал, прямо. Тарас совершенно не желал уезжать в воскресенье вечером, как они изначально планировали. Она так и не смогла выяснить причину, но решила не спорить. В конце концов, дома ее никто не ждал, так что смысла настаивать не было.
Лениво катая пальцем по столу карандаш Надя вспоминала эти два дня, которые пролетели так быстро, что даже просыпаться сегодня утром не хотелось. Причем не только ей. Тарас так же, с явной неохотой покидал дом, в котором им оказалось так хорошо.
Надя нахмурилась, вспомнив еще несколько моментов, помимо сегодняшнего отъезда, когда настроение Тараса явно падало до минусовых значений.
Тогда он все время начинал что-то говорить, но на полуслове останавливался и на некоторое время просто замыкался в себе, ничего не объясняя, только сильно обнимал и крепко-крепко прижимал Надю. Она не знала, о чем именно думал или хотел поговорить в такие минуты Тарас. На ее вопросы он только упрямо сжимал губы и пристально смотрел Наде в глаза. А потом открывал рот, но только тяжело вздыхал и тер подбородок пальцами.
Так ничего и не решив, Надя подумала, что позже поразмышляет об этих странностях поведения Тараса. А еще лучше – просто спросит его во время сегодняшнего ужина, на который он пригласил ее, предупредив, что им надо поговорить о чем-то очень важном.
Наверное, кто-то на ее месте задумался бы о каком-то романтичном варианте развития событий. Однако Надя не торопилась с выводами.
Слишком серьезным был его голос, когда Тарас об этом говорил, и слишком сильно его большие руки, которые она так обожала, сжимали руль. О чем бы Тарас не собирался говорить – приятным он тему не считал, и Надя немного волновалась по этому поводу, если честно.
Слишком высок был процент неудач и неприятностей в ее жизни. И волей-неволей в голову лезли дурные мысли о том, что он собирается сообщить ей о прекращении отношений, которые уже стали бесценно важными для нее.
Но она очень старалась не поддаваться паники и успокаивала себя тем, как нежно целовал ее Тарас, когда не хотел отпускать на работу. Как жарко обнимал уже здесь, на крыльце здания, куда привез ее сам, настояв на подобной "привелегии", пообещав, что после заберет.
И ей почти удалось подавить странный неоправданный ничем страх. Тем более, что там, в в селе, где они провели эти два дня – Надя осознала, что уже не просто влюблена в Тараса.
Она его полюбила. Не знала как, не имела ни малейшего представления – когда. И не смогла бы назвать конкретный момент, в который это чувство овладело ее сердцем. Просто знала, что находиться рядом с ним, в кольце его рук, когда Тарас обнимает ее – и есть самое верное и единственное идеальное место и занятие для нее.
Нет, она не стала зависимой и безвольной рабыней. Просто наслаждалась удовольствием быть с человеком, который стал частью ее самой.
И это ощущение пьянило Надю.
Почувствовав, как против всякой попытки сохранить серьезный "рабочий" вид губы сами расплываются в счастливой улыбке, она не удержалась, тихо рассмеялась, полностью довольная жизнью, и положила голову на ладони. Клиентов в это утро еще не было, и потому рассматривание в окне бескрайнего синего неба казалось предпочтительней разбора документов.
Анька с трудом отвинтила крышку на стограммовой бутылочке водки. Ругнулась, когда тонкая жесть поцарапала палец и, засунув тот в рот, еще раз с прищуром осмотрела высотное здание перед собой.
"Она не собиралась просто так отдавать этой белобрысой сучке свой единственный источник пропитания!", Анна жадно приложилась к горлышку, мучаясь от жажды.
Если бы не Леня, она еще вчера расставила бы все по своим местам, прояснив этой девке, кому именно принадлежит Тарас.
Но Леонид так обрадовался ее приезду, что не выпускал Аньку из постели до самого утра понедельника, потому, ей только довелось наблюдать за тем, как эти двое уезжали.
Пришлось заплатить кругленькую сумму одному парню из села, чтобы тот отвез ее в город, да еще и "последил" за машиной Тараса, когда "супруг" отвозил сюда свою пассию.
Теперь же Аня собиралась высказать этой сволочи все, что только думала. Особенно потому, что была чертовски раздражена вынужденным мотанием между городами по такой жаре с позаранку.
Допив водку двумя глотками она небрежно отбросила бутылочку к бордюру и вышла из тени здания, стоящего напротив того дома, куда ушла блондинка, наобжимавшись с Тарасом.
Щурясь от солнца, которое слепило и резало по слезящимся, слишком чувствительным с похмелья глазам, Анька шагнула к автоматическим дверям входа.
Решив, что надо и меру знать в безделии на работе, Надя в последний раз посмотрела в окно, с удивлением, и даже некоторой радостью заметив несколько серых облаков на краю небосвода. Она слышала по радио на обратной дороге, что в их областях ожидаются грозы на ближайшие дни, но после месяца изнуряющей жары в это было сложно поверить. Однако замаячившая вероятность дождя радовала.
"Главное, чтобы эти тучи мимо не прошли", с улыбкой покачала Надя головой и, подвинув все же к себе отчеты по полисам страхования кредитных машин, она удобней устроилась в кресле.
Но уже через пять минут, Надя оказалась вынуждена оторваться от сверки из-за непонятного шума, раздавшегося в коридоре, и буквально вздрогнула от резкого звука удара распахнувшейся двери о стенку через мгновение.
Немного рассерженная и удивленная подобным обращением с ее дверью, Надя возмущенно уставилась на женщину, что покачиваясь стояла в дверном проходе.
Наверное лицо Нади отразило всю меру ее удивления подобным появлением и самим видом пришедшей. Потому что женщина, в упор разглядывающая ее несколько секунд скривилась и шатаясь сделал несколько шагов к столу.
– Что пялишься?! – нечетко, путая буквы и глотая окончания, с явной претензией проговорила пьяная посетительница. И Наде даже стало немного смешно. А еще интересно – как это охрана пропустила такую колоритную личность? Наверное Антон, сегодняшний дежурный, за кофе пошел. – Думаешь такая хитра и умная, да? Утащишь у меня мужа и будеш жить припеваючи?
Продолжая путаться в словах, женщина пыталась подойти еще ближе, но собственные ноги ей определенно мешали.
И посетительница остановилась недалеко от входа, оперевшись о диванчик, который там стоял. В воздухе явственно запахло перегаром. Отчего Надя непроизвольно скривила нос.
Может это и было неверное поведение с клиентом, но и женщине не стоило приходить в компанию в подобном состоянии и нести невесть что.
– Я не понимаю вас, – спокойно проговорила Надежда, отодвинув документы, которые только начала просматривать. И на всякий случай нажала кнопку охраны. Меньше всего ей хотелось проверять, что может взбрести в голову такой женщине. – Вероятно, вы спутали этаж и собирались к адвокату. Его кабинет находится на двадцать четвертом. Это страховая…, – но договорить ей посетительница не дала.
– Ах ты, стерва! – женщина наклонилась в ее сторону, будто собиралась таки приблизиться, но пошатнулась опять и осталась стоять на месте. – Читала я это письмо! От его адвоката. И вот что тебе скажу – не получит он развода, что бы там не думал, и сколько бы адвокатов не нанимал!
Надя окончательно уверилась в том, что женщина ошиблась адресом. Спокойно поднявшись с кресла, пусть ей было и неприятно выслушивать поток брани, который так щедро лился из уст этой дамы, она еще раз постаралась ей объяснить.
– Послушайте, адвокаты находятся совсем на другом этаже, это страховая компания. Так что ваш…, – она задумалась, пытаясь понять, что той надо, – муж не имеет к нам никакого отношения, – холодно произнесла Надя, недоумевая, где же запропастился охранник.
Если честно, рассматривая эту, отекшую и помятую, в измятой и неопрятной одежде, явно выпившую недавно посетительницу, Надя не могла не понять любого мужчину, который захотел бы развестись с такой женой.
При взгляде на нее в уме появлялось только одно впечатление – отвратительная и упавшая ниже всякого допустимого для уважающего себя человека уровня женщина.
Но она решила не добавлять свое мнение, видя, что та и так готова всех и вся порвать. На словах, во всяком случае.
– Ты только послушай ее! – женщина ехидно засмеялась. – "Не имеет отношения!" – она скривила губы, перекривив интонацию Нади. – А что же ты на стоянке с ним обнималась тогда так, сучка?! – по спине Нади пробежал холодок нехорошего предчувствия.
"Нет. Это какая-то ошибка…", она не дала выражению своего лица измениться, решив не поддаваться на неясные упреки пьяной гостьи. "Такого просто не может быть…, ведь правда?", Надя с силой вдавила ногти в ладони и выше задрала подбородок, внимательней вслушиваясь в то, что продолжала нести эта женщина.
– Подговорила его подать на развод, да? Ничего у тебя не выйдет! – посетительница бушевала, но несмотря на весь свой запал не могла отпустить спинку дивана, которую продолжала использовать в качестве опоры. – Думаешь, я выпущу из рук такой куш? Нет! Можешь и дальше кувыркаться с ним сколько захочешь, – женщина остановилась и вытерла рот рукой. – Но денежки Тараса ты не получишь! Он должен меня обеспечивать. Меня и Женьку! А я не собираюсь из-за какой-то выпаленной стервы терять все, что имею!
Надя уперлась ладонями в стол, ощущая, как немеет тело.
Ее волосы не были выпаленными. Она не красила их, только тонировала естественный светло-русый оттенок. Но не это определение заставило сжаться сердце, а внутренности скрутиться в узел.
Имя "Тарас" являлось не таким уж и распространенным в их регионе. Скорее редким и объяснялось, вероятней всего тем, что родители "ее" Тараса приехали из западных областей. Понимание этого, в совокупности с упоминанием того, что Надя действительно обнималась не так уж давно с Тарасом на стоянке перед зданием, родило слишком болезненную и ужасающую догадку в ее разуме.
Она еще не могла понять, как? Ведь Надя не раз бывала в гостях у Тараса – и он определенно жил сам. Не могла свести все концы воедино, не веря, что он смог бы подобное от нее утаить, тем более, проводя с ней почти каждый день и ночь за последний месяц. Но отчего-то, зная свою "везучесть" по жизни, сделала один простой вывод.
Какова вероятность того, что где-то рядом мог существовать еще один мужчина с таким же именем, с кем-то обнимавшийся утром на стоянке, и чья бы… жена, пришла устраивать ей разборки по этому поводу?
Женщина продолжала что-то кричать, от экспрессии и ярости, очевидно, уже просто пропуская слова, а то и просто заменяя их матами.
Но какое-то оглушенное состояние, будто плотный стеклянный колпак, изолировало сознание Нади от творящегося в кабинете.
"Господи! За что?", хотелось ей узнать у неба. Но вместо этого, Надежда стиснула зубы и заставила себя еще раз внимательно посмотреть на эту гостью.
Ей хотелось спрятаться, убежать из кабинета. Забиться в какой-нибудь, самый темный угол, и попытаться осмыслить, осознать до конца то, что ум никак не мог проанализировать, и что так легко признало сердце, вспомнив все недомолвки и непонятные паузы в разговорах и объяснениях любимого и такого, казалось, надежного мужчины.
Однако она знала, что никогда не поступит так. Что бы там ни было, и кем бы эта пьяница не приходилась Тарасу, Надя не собиралась пасовать и позволять вываливать себя в грязи.
Женщина, стоящая перед ней, и мизинца Нади не стоила. И не имела права оскорблять ее, даже если вдруг выяснится, что именно Надежда разрушила "крепкий брак" этой семьи. В чем она, лично, искренне сомневалась.
– Я не имею ни малейшего представления о чем вы говорите, – нарочито спокойно и холодно проговорила Надя, обведя женщину презрительным взглядом с ног до головы. – Но могу сказать, что желание любого мужчины, имеющего любовницу, или нет, разорвать отношения с такой пьяницей и скандалисткой – говорит только о здравом состоянии его разума. А теперь, немедленно освободите мой кабинет, иначе вас выкинет охрана, – Надя твердо посмотрела на оппонентку.
"Соперницу", мелькнула горькая мысль, но она тут же отмела ее.
И при всей своей неуверенности в себе, при всей склонности к поиску собственных недостатков, Надя не стала бы опускаться до того, чтобы вот "это", с собою сравнивать. Как бы там ни было, и на чьей бы стороне не стояла правда. Они не были соперницами, не с этим жалким подобием женщины, во всяком случае.
– Ах, ты… ты…, – наверное, эта женщина не ожидала, что ей начнут отвечать. Возможно, даже и не думала, что кто-то решит воспротивиться ее "праведному" гневу по поводу развода или чего там еще.
Во всяком случае, сейчас она судорожно открывала и закрывала рот, несколько растерянно, хоть и зло, прожигая Надю взглядом.
