Текст книги "Ритм Карецкого (СИ)"
Автор книги: Ольга Горовая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
Руслан бросил в ее сторону косой взгляд. Помолчал мгновение, словно смирялся с неизбежным…
– Не умею. – Буркнул.
Мужчины – такие мужчины! Лере было с ним до неприличия весело. Вот честно.
– Но и даже если бы умел, – продолжал тем временем Карецкий. – Все равно я так устал сейчас, что пошевелиться не могу…
– Чушь! – прервала его на полуслове Лера, зачем-то ухватив Руслана за руку. И потянула все-таки в сторону площадки, где уже вовсю веселились танцующие.
А Карецкий, немного удивив, шел следом, пусть и не подавал признаков восторга и радости.
– Слушай, – обернувшись через плечо, продолжала говорить она, стараясь перекричать музыку. – Какая разница, что подумают те, кто вокруг? Мы же ничего дурного или плохого не делаем? Умеешь ты профессионально танцевать, или не умеешь – им какое дело? Что мешает нам удовольствие от музыки получить?
– Глупо дергаться, не умея толком танцевать, – буркнул Рус, и она скорее догадалась о смысле, чем услышала эту фразу.
Комплекс «отличника»? Все, за что ни брался бы, надо сделать идеально, иначе не получишь ничего? Лера понимала. Сама подобным страдала не так давно. Пока жизнь не дала понять, что не это главное.
Тем не менее, он вышел за ней на танцплощадку. Правда, сейчас только встал с краю, позволяя Лере вокруг него двигаться так, как ей приспичит.
– Глупо не позволять себе делать что-то, действительно классное, только потому, что это кому-то может не понравиться! – не согласилась Лера. И да, уж она-то себе в этот момент позволила танцевать так, как весь вечер хотелось. – Те, кто любят сплетничать или обсуждать чужие жизни – всегда найдут повод придраться, будь ты хоть святым! – она тряхнула волосами в такт музыке, не чувствуя усталости.
Ей нравилось быть здесь. С ним. И танцевать. Тоже не особо умело, а так, как просили этого душа и тело. Даже если Рус так и простоит все это время столбом. Лера все равно искренне получала удовольствие от вечера.
– Всегда найдется то, что ты сделал «неправильно», – Лера широко улыбалась, продолжая говорить. А Руслан, хоть и чувствовал себя немного глупо, топчась на краю танцевальной площадки столбом, не хотел уходить. И слушал… Или с удовольствием упивался тем, как женщина перед ним танцует… – Не так стоял или не туда ходил. Неправильно говорил или не то написал. Слишком усердно учился или не учился вообще. Ходил на свидания или дома сидел затворником – сто процентов же с тобой что-то не так по мнению всех родственников и соседей. Сидишь на шее у родителей или чересчур поторопился «из гнезда выпорхнуть». Работу не ищешь… На плохой работаешь… Или женился-замуж вышел слишком рано. На очередные курсы повышения квалификации поехала? Дура, лучше бы поучилась у подруг, как мужа найти, часики-то тикают!
Рус глянул Лере в лицо: ощущалось, что ее монолог переходит в личную плоскость. Явно наполняется собственным жизненным опытом Леры. Однако в ее голосе не звучало ни одной жалобной нотки, и она точно не ныла, с обидой перечисляя то, что ей приходилось от кого-то слышать. А даже улыбалась. И танцевала с таким задором, с таким явным наслаждением процессом, что Рус непроизвольно получал эстетическое удовольствие, то и дело ловя себя на «подтанцовке». Пусть и не врал – вообще к танцам за собой не отмечал умения и способности.
– «А еще ж и детей должна успеть родить! Или ты из этих, которые сейчас везде и против детей?» Тут они обычно начинают подозрительно рассматривать меня с ног до головы, – видимо, вспомнив то самое внимание соседей и знакомых, еще веселей рассмеялась Лера. – И всегда уточняют: «а ты, вообще, мужиков любишь или этих, ну, тоже женщин?». И все потому, что я действительно люблю свою работу и много времени посвящаю развитию, – по всему было видно, что ее это все больше забавляло, чем расстраивало.
А Руса такой подход скорее удивлял. То ли детством в селе заложено было, да еще и не в самой благополучной семье, то ли той самой бабкой – сельской ведьмой, а может непростой и длинной дорогой к любимой работе и нынешней должности – в нем настырно и подспудно, вечно вертелось опасение «что люди подумают?». Вроде и не осознанное, да и не делал его Рус своим девизом по жизни, наоборот даже, иногда показательно игнорировал всех. С виду… Однако вот в таких ситуациях, как сейчас с танцами, испытывал неловкость и нежелание выставить себя нелепо перед другими…
Лера же подобным, похоже, действительно ни капли не заморачивалась, продолжая танцевать рядом с ним. И ее сумасшедший аромат арбуза все очевидней сводил и его с ума.
– И знаешь, что еще смешнее? – взгляд, которым Лера наградила его, смело можно было охарактеризовать искристым.
И его это околдовывало. По ходу – это она его как-то прокляла. Или приворотила – точно. Не мог глаз отвести от ее безыскусного удовольствия музыкой и движением.
Не будь Руслан на сто процентов уверен, проведя весь вечер с ней, решил бы, что Валерия выпила шампанского, как минимум. Или пару коктейлей. Но ведь только лимонад пила. И совершенно без алкоголя. А такая жизнерадостная сейчас, веселая… бурлящая. Елки-палки! Он и сам уже почти забыл, что сегодня отпахал смену, спорил с ней о развитии больницы, а после еще и был на тренировке. Да и обо всех тех проблемах, которые еще предстояло решить – не вспоминал. А если и мелькала мысль, внутри не возникало разочарованного и усталого протеста с отвращением. И все – только оттого, что она его жизни учила, веселя и забавляя своими доводами? Даже наивными, по факту. Но тем же и верными. Искренними…
Руки зудели от желания сгрести эту женщину в охапку. Он четко понимал, что плечи и шея напряжены не от физической нагрузки за сегодня, а от попытки сдержаться и не дать себе волю. Ибо только Богу ведомо, куда их тогда выведет… У него понемногу срывало стоп-кран – это факт.
– Что? – не смог удержаться от широкой усмешки. Старался отвлечь себя, поддерживая разговор.
Да только… Зачем? Когда так хочется поддаться! Погрузиться в это искрящееся удовольствие. И не столько тело даже довлело над ним, хоть Рус и солгал бы, начав утверждать, что физически не возбуждается, глядя на нее. Ага, где там!
Но еще больше он какой-то эмоциональный кайф ловил рядом с Лерой. Почти как на операции, если честно. Только без давящего груза ответственности за жизнь другого человека в твоих руках. Странное и немного пугающее понимание, учитывая не настолько длительное знакомство и все оговорки. Однако Руслану настолько дико хотелось душой, вечно напряженными мозгами погрузиться в эту искрящуюся эйфорию имени «Леры» и саму ее жизнерадостную суть, что не срабатывали привычные принципы и установки.
Сам не вполне отдавал себе отчет, когда протянул руки и обхватил Леру за талию, обнимая в этом танце. И она это восприняла совершенно нормально, только на секунду пытливо скрестив свой взгляд с его, а в какой-то момент даже полностью откинулась на руки Руса в своем импровизированном танце. Ее тепло, ее какая-то бьющая изнутри энергия, легкость и радость – словно передавались ему.
Да! Ему это чертовски нравилось! Руслан даже от их разговора отвлекся. Но Лера продолжала свои мысли излагать:
– А то, что когда ты на работе выкладываешься до нуля или минусов – это тоже никому не надо, Руслан Альбертович, проверено! – Лера подмигнула ему и, как-то вообще неожиданно для Руса, даже подпрыгивать начала под музыку.
В ритм и в тему, не поспорить. Просто он не ждал…
Глаза закрыла, полностью доверившись его поддержке, выходит. Вскинула руки над головой, откровенно наслаждаясь музыкой, встряхнула волосами…
А ему кровь ударила в голову. И в грудь. Жарко стало… Горячо. Ни за что сейчас не выпустил бы ее из своих рук.
– Незаменимых нет. И если с тобой что-то случается, все, для кого ты пахал как ненормальный, повздыхав пару дней и даже посочувствовав, уже через неделю найдут на твое место нового кандидата. Правда жизни. Проверено, – Лера бросила на него ироничный взгляд сквозь ресницы. – И тогда я поняла одну вещь, Рус: если ты боишься того, что скажут люди – уже не ты, а эти люди управляют твоей жизнью, мыслями и желаниями. А я не хочу, чтобы кто-то другой решал, что для меня хорошо или плохо. Хочу сама своей жизнью управлять!
У нее немного сбилось дыхание, пока пыталась и говорить с ним, и танцевать вот так. Понятно…
Только вот Рус отреагировал на все подсознательно и на инстинктах. И этот ритм ее жадных вдохов, раскрасневшиеся щеки, пылающая кожа на шее, глаза, светящиеся удовольствием – буквально растормошили в нем просто мужчину. Которому было плевать на то, что неудобно, или некорректно оказывать прямые знаки внимания своей подчиненной. Или на то, что вокруг толпа незнакомых людей… Ему на все в этот момент «плевать» стало.
Вот прям как она и говорила! Да и нельзя сказать, что со многим Рус не был согласен. Наоборот – слова Леры находили отклик у него внутри. И не только слова…
Да настолько, что оказалось критично важно держать эту конкретную женщину в своих руках, продолжая буквально впитывать часть ее жизнелюбия и веселья. И ту энергию, которая однозначно между ними струилась. Отчего его кровь, необъяснимо для логики и здравого смысла, бесшабашно бурлила в теле, пусть Карецкий шикарно представлял всю физиологию и составляющие химических процессов в теле.
И да, как ни крути, а он стал танцевать. Как умел и мог, и даже получал удовольствие, растягивая мышцы, уже начавшие «застывать» после тренировки.
– Ну ведь здорово, Рус, правда же? – явно заметив этот момент в нем, Лера опустила свои руки поверх его предплечий, обнимающих ее талию, опираясь.
И опять легко подпрыгнула. Ее волосы рассыпались по его рукам, щекоча кожу. Широкая и счастливая улыбка на все лицо, и все то же искристое счастье в глазах… Его ладони сами крепче схлопнулись на талии Леры. Он подхватил ее в одном из этих прыжков и потянул на себя, прижал вплотную к своему телу.
– Обалденно, – согласился он хриплым голосом, понимая, что сейчас преступит все правильные доводы.
И ни на кого не посмотрит! А что? Рус всегда быстро усваивал новую и полезную информацию! Особенно, если та была ему по нраву. Как и «лектор».
Сжал рукой ее затылок, наклонился и жадно прижался губами к удивленно распахнувшемуся рту Леры. Видит Бог, ему этого уже несколько дней хотелось! И даже дневная ссора не пригасила такой необходимости. Так что Руслан почти с алчностью притиснул ее к себе, целуя так, как, наверное, выкуривал первую сигарету после тяжелой операции, когда руки от усталости трясутся и в глазах чернота от эмоциональной опустошенности. А никотин помогает мозги прояснить и себя в кучу собрать. Зависимость. Да, он – врач, и свой диагноз хорошо знал. Только вот сейчас Леру ему в разы больше поцеловать хотелось, пусть это удивляло Карецкого. Но там, где-то далеко в сознании, отодвинутом сейчас новосозданной потребностью и тягой: втянуть в свой рот ее губы, глотнуть тихий удивленный вздох. И пальцы в волосы Леры. Накрутить, намотать, обернуть свои запястья. Он словно выпить ее пытался. И таки да, вообще как-то про всех вокруг забыл. Вот как отрезало.
Ого…
Такого она от этого вечера точно не ждала. Но у Леры не нашлось ни единой причины, чтобы воспротивиться вот такому поступку со стороны Руса. Да и желания не возникло. Господи! У нее вообще мысли пропали и ощущение окружающей действительности, когда Рус дернул ее на себя прямо посреди танца и начал так целовать, что она и свое имя с ходу не назвала бы.
И вся та эйфория, весь кураж, что последний час потихоньку бурлил внутри тела, толкая на танцпол, требуя хоть какого-то выхода – трансформировался в желание стать ближе к Русу. Ударило в голову пониманием, что к этому и стремилась: припасть к нему. К его жару, к его нутру. Хоть каким-то способом понять и приблизить… Приблизиться самой. Ответить на его горячий, даже немного сумасшедший поцелуй… Нет, правда, вот только что она доказывала ему, что не стоит стесняться танцевать, а теперь Рус открыто целует ее посреди танцзала… Видимо, у нее развился куда более выраженный дар убеждения, чем Лера предполагала…
Но… А! Лесом! Все иное сейчас не важно… Только это жгучее и нежданное прикосновение-ласка.
Лера и сама уже не придавала значения тому, где они и кто. Поддалась понуканию объятий Руса, запрокинула голову, позволив мужчине полноценно завладеть ее ртом, не противясь тому, насколько плотно его пальцы ее волосами завладели. И не сумела удержать полувздох-полустон, скорее от неожиданности. А еще от какого-то бесшабашного душевного восторга: она, оказывается, так хотела этого поцелуя! Сама отчета себе не отдавала, а буквально жаждала ощутить, понять, прочувствовать. И сейчас ее накрыло всеми этими эмоциями и восприятием, выбивая опору из-под ног. Так, что позволила своему телу с его сплестись, как-то непонятно, но так гармонично совпасть настолько, насколько это все же было допустимо в общественном месте…
– Елки-палки! – дыхание хриплое. Голос сипел.
Рус как на поверхность из-под воды вынырнул.
В голове шумело и сердце грудь рвало на части тахикардией, в причине которой сложно было разобраться: то ли желание дикое, то ли потребность в кислороде, которого ему… им – сейчас точно не хватало.
Рук разжать не сумел. Так и обнимал Леру. А она одурманенным, немного плавающим взглядом посмотрела на него, тоже хватая воздух припухшими, влажными губами. Крепко вцепилась в него, в плечи и руки Руса своими пальцами. Как и он плотно продолжал держать ее рядом.
– Вот это танцы… – тем же сиплым голосом, который никак не желал возвращаться к нормальной тональности, заметил он.
Чуть сдвинул руку и осторожно отвел прядь волос с ее глаз. Видно, та упала прямо ей на ресницы, пока Рус ерошил и перебирал волосы Леры.
– А что, мне нравится, – тихо и так же хрипло рассмеялась она, уткнувшись ему в плечо.
Рус хмыкнул. Не удержался: прошелся пальцами по раскрасневшейся щеке, погладил кожу. Обхватил лицо ладонью.
– Похоже, я тоже уже вхожу во вкус, – криво улыбнувшись, искренне признал он. – Особенно, если каждый наш танец вот так оканчиваться будет…
– И тут я с боссом спорить не стану. Ему видней, – еще веселей рассмеялась Валерия, бросив на него лукавый взгляд снизу вверх.
– Господи, и почему ты не всегда такая сговорчивая?! – рассмеялся и Рус, продолжая обнимать ее за плечи.
– Хм, может, раньше твоя тактика была не настолько убедительной? – игриво поддела его Лера.
– Блин, ты права. Это мой просчет, – уже откровенно расхохотался Рус. – Надо хватать тебя в охапку и целовать, как только мне что-то в твоих аргументах не нравится.
– Не особо продуктивный путь в плане развития больницы, но однозначно, мне по душе, – она так улыбалась, что, казалось, все освещала вокруг. И Руслан никак не мог оторвать взгляд от ее лица, своих рук от Леры. Даже на полшага отступить не мог.
Тут она, словно от сна встрепенувшись, осмотрелась вокруг:
– Думаю, нам надо или вернуться непосредственно к танцам, или же уйти с площадки, чтобы другим не мешать, – заметила Лера.
Справедливо, кстати. Замерев посреди площадки, отрешившись от окружающего, они вынуждали других танцующих прилагать усилия, чтобы избежать столкновения.
– Я согласен на все, – хмыкнул Рус, уперев подбородок в ее макушку. – Даже на тот кислючий лимонад.
Лера намек поняла. Он явно хотел перерыва перед вероятным вторым танцевальным заходом. Правда, то, насколько крепко Руслан держал ее, однозначно давало понять, что в объятиях и поцелуях Рус не только не требует перерыва, а и ей выбор тут не особо готов давать. Но она и не рвалась «на волю».
– Тогда – пошли за лимонадом, – согласилась Лера, потянув его в сторону стола. – А я созрела для того, чтоб рискнуть попробовать их морковно-какие-то-там сушеные «котлеты».
– Может, не стоит? – со смехом поинтересовался Рус, продолжая крепко обнимать ее даже тогда, когда они через людскую толпу пробирались. – Мало ли, чего они туда добавляют, кроме морковки. Смотри, какие все веселые…
Гостей на вечере явно прибавилось, и все искренне веселились, не смущаясь отсутствием алкоголя.
– У меня опасное настроение, – многозначительно повела бровями Лера в ответ на его предостережение. – Если они что-то и добавляют в еду, мне это уже явно досталось. И успокаиваться не хочется.
– Это хорошо, – протянув ей одной рукой тарелку, хохотнул Рус. – Потому как мне, явно, тоже досталось, – подмигнул он.
ГЛАВА 7
Он не удержался. Видимо, совсем сдержанность растерял. Или эти веганы таки что-то в свои блюда добавляли, что заставляло рвать оковы правил. Не иначе. Притянул Леру к себе через коробку передач и так же жадно, как в том кафе недавно, начал целовать.
Они только-только остановились под ее домом. Разумеется, Руслан подвез ее, как и обычно после тренировок. Заглушил машину и повернулся к Лере, собираясь сказать что-то банальное, типа «хороший вышел вечер». А вместо этого посмотрел в ее глаза, такие же искристые и веселые, на ее улыбку, которая словно жила на губах Леры – и все, в голове мыслей не осталось. Кроме потребности немедленно эту улыбку на вкус попробовать. Уж она-то точно будет слаще того противного лимонада, от которого у него до сих пор «зубы сводило»…
И Карецкий вообще не сопротивлялся возникшей нужде. Без всякого предупреждения, тут же наклонился и, обхватив щеки Леры обеими ладонями, принялся целовать.
Его рот обжигал. Лера раньше не знала, что так бывает. Нет, читала и видела вроде, но сама смеялась над теми, кто ее пытался убедить, или мило улыбалась, хмыкая в душе. Потому что не попадалось ей такого, не приходилось встречать. А сейчас – она словно огонь вдыхала. Жгучий и при этом – поразительно мягкий. Сердце взбесилось в груди, ладони вспотели и шея под волосами – от жара, который ударил в лицо. А живот сжался от такого сильного удовольствия-волнения, что она не могла воздух втянуть в себя хотя бы через нос. Казалось, все мышцы спазмировались, обожженные этим огнем тела и губ Карецкого.
Господи! И ведь это он ее просто целовал!
Хотя… как сказать, «просто». Не так и просто. Какая-то безумная смесь чисто мужского желания и потребности, и такой потрясающей… заботы даже. Нежности, чуткости к Лере и ее порывам, потребностям, малейшим сигналам, которые она транслировала. Такая комбинация сбивала здравый смысл и околдовывала, заставляя в прямом смысле забывать обо всем, не оставляя шансов. И желать только того, чтобы этот поцелуй длился как можно дольше…
– Знаешь, Рус, это ты опасен, – выдохнула Лера, когда он наконец-то остановился.
Хотя почему «наконец-то»? Она из-за этого не испытывала радости. Лера прижалась лбом к его шее, все еще не открыв глаза – казалось, сил на это не осталось после поцелуя. Ничего не хотелось, только вот так и находиться в поле его тепла, его чисто мужского запаха, его уверенной и такой мощной энергии, которая, само собой, и неудивительна для подобного человека – не просто так достиг столького же. Ничего другого не хотелось… разве что повторения.
Он ей словно в душу пробраться пытался этой своей лаской.
– Не понял? – хмыкнул Карецкий с удивлением. – В чем претензия?
– Ты слишком хорошо целуешься. Я голову полностью теряю. Имя свое вспомнить не могу, Рус, – медленно и будто через силу улыбнулась она, посмотрела ему в лицо, еще не в состоянии полностью оторвать голову от своей опоры. – Это настораживает. Даже пугает… Много практики и опыта, да? – правда, глянула без страха, пытливо.
Руслан, поначалу явно довольный ее признанием, под конец криво усмехнулся и хмыкнул. Перевел на мгновение взгляд в темные стекла, тем не менее продолжая обнимать ее. Но потом вновь прямо посмотрел в глаза Лере:
– Немало, Лера. Врать не буду, – похожим на ее тоном, медленно ответил. – Но не такого, который можно было бы считать успешным в человеческом понимании. Говорил же честно – с длительными отношениями у меня не складывалось по жизни. Даже женат был, да не надолго нас хватило. Развелись тихо-мирно через три года. Сейчас и не вспоминаем друг про друга.
Искренне. Она ощущала, что он и не пытается выставить себя лучше, чем есть. И все же…
– По больнице всякое говорят про бывшую заведующую анестезиологии, хоть я и стараюсь все в рабочую сторону свернуть, – нейтрально заметила Лера, наконец-то найдя в себе силы выпрямиться. Хотя было чертовски трудно самостоятельно лишить себя его поддержки и тепла. – Я не требую подробностей, – Лера вскинула руку, заметив, что он что-то собирается сказать. Опустила ладонь ему на кулак, который Рус сжал, не заметив, похоже. – Рано еще, Руслан. Да и ты сам решаешь, что хочешь или не хочешь говорить. Взрослые люди, темных углов в шкафах обоих хватает, куда не хочется залезать. – Хмыкнула.
Так же прямо выдержала его изучающий взгляд, как и Рус ее несколько мгновений назад.
– А что насчет тебя? – наконец, вопросительно заломил Рус бровь. Но с улыбкой. – Ты тоже целуешься весьма и весьма…
Лера рассмеялась.
– Не очень большой опыт, Рус. Не заставляй меня чувствовать себя ущербной, – легко и беззаботно, с иронией отмахнулась. – Последние два года – я свободна, в принципе. Долго жила с одним человеком. Почти семь лет. Не расписывались, сейчас это не модно… – Она коротко рассмеялась, скорее с сарказмом, чем с весельем. – И расстались. Тоже тихо… очень…
А Карецкий внезапно посмотрел внимательней, словно понял больше, чем Лера сказала. Хотя она точно следила за тоном. Да и все старые эмоции давно отпустила.
– Что-то случилось? – голос Русла зазвучал с другими нотками. Словно отчета требовал.
Значит, он ей не готов ничего говорить, а Лера должна? Ага, чисто мужская логика. Лера невольно иронично хмыкнула.
– Ничего смертельного, Рус. Просто оказалось, что мы по-разному понимаем слово «поддержка». И все.
– Ясно, – сказал он таким тоном, словно всерьез раздумывал, а не принудить ли ее рассказать больше?
Причем это желание было так четко и явно написано на лице Карецкого, что Лера даже брови приподняла, улыбнувшись уголком рта.
Рус не стушевался, конечно. Но точно понял, что больше она пока не собирается говорить. Потому промолчал.
– Спасибо огромное, вечер вышел чудесным, – Лера улыбнулась, переводя их разговор в нейтрал. – На самом деле, невероятно классным, – ей не удалось пригасить своего восторга. Да Лера не особо и старалась. – Я пойду. Нам обоим отдых не помешает…
– Я провожу, – как-то безапелляционно, хоть и мягко, возразил Руслан, первым распахнув дверцу автомобиля.
Вышел. Лера не спорила. Позволила ему помочь и ей выйти. Оперлась на предложенную руку. Пошли к подъезду вместе.
Танцы ее таки до конца исчерпали. И если Руслан решил помочь сумку донести – она спорить не собиралась.
Однако существовал момент, который прояснить однозначно стоило.
– Говорю как есть – не уверена, что готова тебя на кофе домой пригласить всего лишь после одного совместно съеденного фалафеля, – лукаво глянула вполоборота на него сквозь ресницы, поднимаясь на свой второй этаж пешком, на ступеньку выше Руса. – Пусть ты и обалденно целуешься.
Он на секунду растерянно нахмурился, а после – так откровенно захохотал, что и Лера улыбнулась шире.
– Я и не напрашиваюсь, между прочим. Ибо, даже пригласи ты меня, не уверен, что рискнул бы принять приглашение, – Руслан картинно свел брови, изображая трагедию. – Да и не кофе сейчас хочется, а просто завалиться где угодно – хоть тут, под стенкой – и спать.
Лера прыснула, оценив и его ответную откровенность.
– Тогда не смею тебя больше задерживать, – она потянулась за своей спортивной сумкой, остановившись у родной двери. – До завтра, Рус, отдыхай, – привстав на носочки, Лера сама коротко поцеловала его в губы.
– До завтра, – он расплылся в довольной ответной улыбке.
Она же, подмигнув, отперла дверь, за которой и скрылась. Так и не перестав улыбаться уже самой себе.
Валерия заставила его задуматься. Причем о вопросах, которые Руслан не любил вытаскивать из недр памяти. Он в принципе к самоанализу относился критично. И если момент с окончательным решением по выбору преобладания врачебной или административной работы он еще мог себе позволить хоть на пару дней отложить, оправдываясь согласованием с Кузьмой и Кристиной, то другие… скажем так – открытия, практически самостоятельно прочно обосновались в его мыслях. И никуда не желали из головы уходить.
Она его подцепила. Именно так. Как рыбак цепляет голодную рыбу на наживку и начинает понемногу натягивать удилище. Не выдергивая резко, чтобы не спугнуть добычу. А плавно и медленно поднимая наверх из илистой и мутной воды. Эта женщина не просто вызвала в нем интерес – все его защитные механизмы и «иммунитет» просто не распознавали ее инородности, позволяя пробираться все глубже и глубже в существо Руса. Этакий «супервирус», если позволить врачу в себе немного поиронизировать. И ему самому вдруг захотелось детально изучить и докопаться до всех тайн и загадок Валерии.
Еще ночью, несмотря на тотальную усталость, когда самой Леры рядом не наблюдалось, он обдумал то, что узнал сегодня о ней. Вроде и немного, если говорить о подробностях. И в то же время – колоссальный объем информации, если судить о жизни женщины и ее философии в целом.
Да и Руслан дураком никогда не был. Может, безнадежным мечтателем какое-то время, так то кануло давно в забытье. Но не тугодумом. Вот и понимал: что бы ни заставило Леру сформировать такие взгляды на жизнь – это было чем-то значительным. То же касалось и причин ее расставания с бывшим… О чем, кстати, он все равно хотел бы расспросить поподробней. Однако и тут Руслан уловил ее иронию… Да и права Лера – ему не по нраву пришелся один намек на секреты, которыми Руслан не готов был делиться… Пока ли?
Так ему ли упрекать собеседницу в расплывчатости ответов? Только галочку в уме на будущее все равно поставил ведь! Пусть и понимал, что тогда и своими «скелетами», со всей очевидностью, придется делиться.
