Текст книги "Дрозофилы или Ловушка для наследницы (СИ)"

Автор книги: Ольга Тишина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

часть первая

Пролог

В кромешной тьме горит яркая желтая точка. Свет её ровный и чёткий. Она словно висит в тёмном пространстве не давая ни освещения, ни ориентиров. Где верх, где низ – непонятно. Человеческий глаз может долго напрягаться, высматривая хоть что-то в этом мраке. Но вряд ли эти усилия увенчаются успехом. Человеческое ухо может прислушиваться, пытаясь уловить в этой гробовой тишине малейшую толику звука и тоже потерпит фиаско. Тишина и тьма царствуют.

Но человек, это не только глаза и уши. Природа снабдила его множеством других чувств. Тело обязательно почувствовало бы лёгкую вибрацию, а обоняние рассказало о запахах, витавших в этом тёмном пространстве.

От этого сразу стало бы легче, потому что мы, люди, не можем без ориентиров. Нужен хотя бы один. Он позволяет надеяться и ждать, что вскоре, что-то изменится, что-то произойдёт.

И действительно. Словно по какому-то невидимому сигналу желтая точка замигала. Рядом с ней загорелась красная, потом – синяя, ещё одна желтая. Постепенно мрак начал рассеиваться, уступая место видимому миру.

Мир стал не только видимым. В нём появились и звуки. Что-то защёлкало, застучало, зашуршало. Корабль ожил.

Твёрдый, как пластик, прозрачный щиток криокамеры изменил свою структуру. От него пошло обильное испарение и через минуту он просто исчез. Густой туман стоял ещё какое-то время, но и он растаял, представив на обозрение содержимое камеры.

Разбуженное искусственным интеллектом корабля существо открыло глаза и взявшись за специальные держатели попыталось принять сидячее положение. Это ему удалось.

У потолка развернулось трёхмерное голографическое изображение.

– Приветствую, Капитан.

– Привет, Юта.

Собственный голос показался, ещё не совсем пришедшему в себя после долгого анабиоза путешественнику, слишком высоким, отчего и рассмешил его.

– Хорошее настроение? – голография моргнула.

– Извини Юта. Просто, мой голос. Он смешно звучит.

– Это последствия криосна. Скоро, всё придёт в норму.

– Спасибо. Я знаю. Надо немного повеселиться перед очищением.

Голограмма состряпала сочувствие.

– Приготовь мне горячий бульон. Думаю, он будет весьма мне кстати, после этой процедуры.

– Хорошо Капитан.

Минут через сорок хозяин корабля появился в рубке.

– Как самочувствие, Капитан?

– Ужасно. Я чувствую себя, как проснувшийся беранг, наевшийся глины перед спячкой.

– Сочувствую.

– Лучше дай бульона.

– Это именно то, что мне нужно, – отхлёбывая из пластиковой кружки горячее содержимое, произнёс капитан корабля. – Спасибо Юта.

– Пожалуйста, Капитан. Объявлять данные?

– Конечно.

– Через двадцать восемь часов будем на месте.

– Это всё?

– Пока Вы проходили очищение организма от пилопасты, я подготовила челнок и келинган.

– Отлично. Что ещё?

– Уже получаю сигналы с планеты.

– Мы можем её увидеть.

– Да.

Чёткое изображение голубого шара возникло прямо в воздухе.

– Она прекрасна, Юта!

– Если провести сравнительный анализ по моим данным, то…

– Нет Юта, я о другом. Это нельзя измерить математически. Это может понять только Душа.

– Ладно, – голос капитана прервал затянувшееся молчание. – Пока есть время, подготовь мне все данные.

– Хорошо, Капитан.

_______________________________________

Кристально-чистую синеву неба Арктики нарушил падающий болид. Оставляя огненный след, он пронзил атмосферу планеты. Но, вторгнувшись в надземное пространство, вдруг перестал гореть, превратившись в летательный аппарат необычной конструкции.

Свист, издаваемый объектом похожим на веретено, достиг земли, заставив насторожиться двух белых медведей нежившихся после обильной трапезы на солнце. Они подняли морды к небу. Втягивая черными носами морозный воздух, животные утробно зарычали. И словно услышав их серьёзное предупреждение, объект, чуть-чуть не достигнув поверхности, резко затормозил. Зависнув так на некоторое время, он развернулся на 180 градусов и рванул стрелой в направлении солнца. Через секунду незваный пришелец слился с ледяным горизонтом.

Следующее его появление засекли японские радары на границе с Россией. Объект пересёк её и не реагируя ни на какие предупреждения скрылся в направлении Курильских островов. На претензии японцев, русские отказались признавать в неопознанном объекте своего разведчика, сославшись на недостаточность фактов.

Более, появление странного объекта, не было зафиксировано нигде и ни кем.

Часть первая

– Больно? Потерпи ещё чуточку.

Медсестра споро наложила повязку на лоб подростка.

– Как же тебя угораздило?

– Это сестра, – пробасил пацан, кося глазами на слишком открытое декольте медсестры. – Плойкой прижгла.

– Ничего себе прижгла, – медсестра покачала головой. – Придёшь ещё через три дня. Посмотрим, как твой ожог.

– Хорошо.

– Иди, уже. И сестру не обижай. А то в следующий раз, другое место прижжет.

Подросток, пробурчав нечто вроде: «пусть только попробует», взял с кушетки рюкзак и ещё раз стрельнув глазами на обтянутую белоснежным халатиком грудь, вышел из процедурной.

– Анна Ивановна, – запыхавшаяся санитарка догнала шедшую по больничному коридору старшую медсестру ожогового отделения городской клинической больницы № 41 города Екатеринбурга.

– Что, Марина?

– Анна Ивановна! Вас, Главная искала. В процедурной.

– Я только оттуда. Видимо мы разминулись. Что она сказала?

– Ничего. Но злая! Жуть!

– Спасибо Марина. Если увидишь её передай, что я в перевязочной.

– Хорошо Анна Ивановна.

– Интересно, что за срочность, – подумала девушка, продолжая свой маршрут по коридору отделения. В кармане затренькал мобильный.

– Да, я слушаю.

Гудки.

– Странно, – вновь подумала Анна, изучая неизвестный номер, начинавшийся, почему-то с трёх нулей. Хмыкнув, она убрала телефон в карман своего халата и направилась дальше.

У перевязочной её уже ждали.

– Анечка! – расплылся в улыбке Афанасий Петрович, бывший учитель, а ныне пенсионер на заслуженном отдыхе. – А я Вас заждался.

– Афанасий Петрович, но Вам ещё с утра было назначено.

– Нет, нет, нет, – пенсионер отрицательно замотал головой, имевшей жалкие остатки, когда-то былой шевелюры. – Я только к Вам милая Анна Ивановна. Только Вы своими нежными ручками не делаете мне больно. Ваша коллега, как бы помягче выразиться, слишком груба, – он сделал театральный жест отчаяния, произнеся последнюю фразу практически шепотом.

– Ну, что с Вами делать, проходите, – смилостивилась медсестра.

– Грасиэ джентиле, мио каро, – пропел старичок, хватая и целуя руку девушки.

– Афанасий Петрович! Прекратите!

– Ах, Анечка, где мои тридцать пять! Ох, я бы за Вами поволочился!

Девушка рассмеялась.

– Отлично всё заживает.

– Только благодаря Вашим драгоценным и несравненным ручкам, милая Анечка. Мне кажется, Вы просто снимаете боль одним прикосновением. Нет! Просто сочувствием! Нет! Своей красотой!

– Вы меня смущаете, Афанасий Петрович.

– Ну, что Вы Анечка! Если бы не…

Признание престарелого ловеласа прервал шум открывшейся двери. В комнату вошла дородная женщина в зелёном медицинском костюме. Крупный мясистый нос и нездоровый румянец на обвислых щеках делали её лицо неприятным. Маленькие поросячьи глазки зло уставились на присутствующих.

– Соловьёва, – произнесла она визгливым, противным голосом. – Зайдёшь ко мне!

– Хорошо, – не отрываясь от работы, произнесла Анна.

Скривив губы, Главная покинула перевязочную.

– Она Вас недолюбливает Анечка, – заметил пенсионер.

– Не то, чтобы недолюбливает, Афанасий Петрович. Терпеть не может.

– Как же, так, – запричитал старик. – Как же, так.

– Алевтина Вениаминовна, вы меня звали.

Анна вошла в кабинет главной медсестры без стука, считая это действие, в рабочий момент, излишним. Та сидела за столом и что-то писала.

Взяв свои эмоции под контроль, девушка терпеливо ждала. Наконец, Главная отложила ручку и соизволила взглянуть на вошедшую.

– Садись. Разговор будет серьёзный.

Анна послушно села.

– Ко мне приходили оттуда, – она странно повела глазами. – Спрашивали о тебе. Вопросы задавали.

– Откуда, оттуда?

– Чё, дуру корчишь, – зло бросила Главная. – Всё ты понимаешь. Я тебя предупреждаю. Если, что серьёзное, вылетишь из отделения, как пробка. Поняла?

– Поняла.

– Давай, иди работай.

Анна, плотно закрыв за собой дверь, вышла из кабинета. Не сказать, чтобы она расстроилась. Но, что-то в последнее время Главная лютует. Постоянно придирается, грубит. Анна вспомнила, как год назад пришла сюда устраиваться на работу. Тогда Алевтина была совсем другой. Доброй, отзывчивой.

"Почему люди так меняются? – думала она. Какие обстоятельства заставляют их менять отношение к коллегам, друзьям и вообще к миру. Почему они не становятся добрее, чище, а наоборот, озлобляются и начинают ненавидеть всех и вся".

Сама Анна, сколько себя помнит, мечтала помогать людям. Видимо поэтому связала свою жизнь с медициной. С детства она жалела всех котят и щенят, а её любимой игрой была игра в доктора и больницу. Афанасий Петрович был прав. У неё действительно есть какой-то дар. Любая рана, к которой она прикасается, заживает намного быстрее. Это замечали многие.

Работая в ожоговом отделении Анна насмотрелась на такое, что не каждый смог бы выдержать. Но, до сих пор сохранила в себе сочувствие к чужим страданиям, и часто плакала из жалости к пациентам.

Её коллега и подруга Катька, после таких, как она называла «концертов», высказывалась:

– Ань, тебя на всех не хватит! Ты же просто сгоришь. Лучше личной жизнью займись. А то, так и помрёшь старой девой.

Но Анна ничего не могла с собой поделать. Работа забирала всё её время и все мысли.

Возвращаясь сегодня домой после смены она вновь вспомнила разговор с Главной. – "Интересно, кто это мог интересоваться мной на работе? Какие такие органы? Законов я не нарушала. Алевтина наверно не знает, как ещё меня допечь, вот и выдумывает".

Успокоившись на этом девушка зашла в продуктовый магазин у дома, купить что-нибудь к ужину. Стоя в очереди на кассе, она обратила внимание на здорового мужика, который, как ей показалось, исподтишка за ней наблюдал. Но, как только Анна поднимала на него взгляд, мужик сразу делал вид, что изучает товар на полке. На громиле был надет длинный чёрный кожаный плащ, что в тёплый вечер было, по крайней мере, странно. Ещё он скрывал лицо под очками больше похожими на вир очки для компьютерных игр.

Ненормальный какой-то, – подумала Анна, расплачиваясь за продукты.

Подходя к дому, она вновь, краем глаза, заметила того громилу. Выскочив из-за угла, он прямиком устремился к ней. Ключ от домофона был уже в руке и Анна, не открывая широко двери, юркнула в подъезд и, не помня себя стрелой залетела на свой, третий этаж.

Вставляя трясущимися руками ключ в дверь квартиры, она слышала тяжелое сопение и скрип кожи. Её догоняли.

Захлопнув дверь перед самым носом громилы, девушка ни жива ни мертва прижалась к ней спиной. Сердце, пытаясь вырваться из груди, бешено колотилось. Она прислушалась. Кажется, тихо.

Положив сумки на пол девушка подбежала к окну и не отдёргивая занавеску выглянула во двор. Громила уже вышел. Он направился к детской игровой площадке и сел на одну из лавок. Тут же к нему подошел другой, но маленький, словно ребёнок. Сумерки и матовая занавеска не позволяли рассмотреть его в подробностях. Переговорив о чём-то, они тут же ретировались, исчезнув из поля зрения.

Кто это был? Не маньяк точно. Они по двое не ходят. Может она зря так испугалась. Тогда почему громила просто не окликнул её и не предложил поговорить, если ему что-то нужно. А может он просто обознался? Господи! – стукнув себя по лбу, Анна закатила глаза. Это были грабители! Хотели отнять сумку. Она ведь расплачивалась наличными, а не картой, вот они и высмотрели её. Дура! Махай дальше крупными купюрами.

Успокоив себя, девушка приняла душ, поужинала и почитав немного книгу приняла снотворное. Сновидения её в эту ночь не беспокоили.

Следующий день был выходным и Анна решила провести его дома. В хлопотах по хозяйству она не заметила, как наступил вечер. Телефонный звонок прервал её одиночество.

– Анюта, привет, солнышко!

– Кто это? – не узнавая звонившего, спросила Анна.

– Да это же я, Любаня. Николаева. Ну! Помнишь? Одноклассница твоя!

– Любка! Ты? Привет! Как ты узнала мой номер?

– Ой, потом расскажу. Ты лучше, вот что. Мы сейчас в кальянной, на Луначарского сидим, давай к нам.

– Прямо и не знаю, – немного опешила Анна.

– Да ладно тебе, Анют. Давай, записывай адрес, – голос продиктовал номер дома. – Приезжай. Поболтаем, молодость вспомним. Короче, мы ждем!

В трубке пошли гудки.

"Ничего себе, – подумала Анна. – А впрочем, почему бы и нет. Последнее время, что-то, как-то, всё навалилось. Ей требуется отдохнуть, расслабиться. К тому же завтра ещё выходной. Она успеет и отоспаться и доделать накопившиеся дела. Да и с Любаней они не виделись очень давно. Хотелось бы, действительно, повидаться. Узнать, как сложилась её жизнь. Поделиться своими достижениями и чисто по-женски поплакаться на неудачи".

Переодевшись из домашнего в удобный, спортивного кроя, но всё же с намёками на элегантность брючный костюм и не слишком заморачиваясь на счёт причёски, а просто затянув волосы в хвост, Анна вышла из дома. Такси ожидало у подъезда.

Через пятнадцать минут она была доставлена по нужному адресу.

Любаня, с визгом, кинулась на шею. Немного погодя, Анна рассмотрев её в подробностях неприятно поразилась переменам произошедшим с давней подругой. На фоне шикарного, в восточном стиле, интерьера кальянной, с его мягкими диванами, драпировками, подушками, коврами и разными, прочими мелочами, её подружка юности выглядела, мягко говоря, совсем не комильфо. Помятое, с броским, безвкусным макияжем одутловатое лицо, профессиональной медсестре рассказало о многом. Удивительно было и то, что компания, в которую попала Анна, тоже показалась девушке довольно странной. Пара таких же, как и Любаня, с явно пропитыми рожами, мужиков, напоминали бомжей, нежели успешных бизнесменов, которыми представила их бывшая одноклассница. Ещё один мужчина, здоровяк, был в отличие от них прилично одет. Но вид при этом имел какой-то бандитский. Рядом с ним, неотрывно пыхтя кальяном, сидел мужчинка поменьше. Представляя, Любаня назвала его Эдиком, после чего он оторвался от мундштука и резво соскочив с дивана облобызал руку Анны. С огромным удивлением она увидела, что мужчинка карлик.

Шестой в этой пёстрой компании была черноволосая тётка, средних лет. Имея довольно щуплое телосложение, странная тётка являлась обладательницей огромного бюста. Даже имея свою, совсем не маленькую грудь, Анна реально обалдела от такого подарка, которым наградила природа незнакомую женщину. Тётка, внешне, совсем не походила на тех красавиц, что рискуя здоровьем уродуют себя пластикой ради каких-то собственных выгод. Строгий и какой-то злобный вид тётки, делал её больше похожей на синий чулок, чем на секс-бомбу, с которой ассоциировался подобный размер.

Вся эта разношёрстная компания плохо вязалась между собой. Что общего могло быть у настолько разных людей? Какое стечение обстоятельств собрало их всех в это время, в этом месте?

Раздумывать дальше девушке не дали. Её мягко, но настойчиво усадили на диван.

– Давай Анюта, выпьем за нашу встречу, – Любаня подняла стакан с золотистой жидкостью, предварительно плеснув из квадратной бутылки в другой бокал и вручив его Анне.

Поднося бокал к губам девушка оглядела компанию. Бомжеватые мужики вели какую-то личную, сокровенную беседу, будь-то и не имели к этому обществу никакого отношения. Любаня присосалась к своему стакану, быстро и шумно глотая его содержимое, словно это был не хороший виски, а дешевое вино. Карлик Эдик всё так же пыхтел, как паровоз. Здоровяк тупо сидел делая вид, что он отдельно от всех, а здесь оказался случайно. И только в самый последний момент, делая глоток, Анна заметила в его глазах странное ожидание. А переведя взгляд на тётку, внутренне пожалела, что вообще пришла сюда. На лице тётки сияло злорадное торжество.

– Что… Вы…так…смотрите на…меня.

Анна вдруг ощутила, что произносить слова трудно. Руки и ноги словно налились свинцом. Она так и застыла с бокалом в руке без возможности пошевелиться. Сознание её при этом было полностью в порядке. Слух и зрение тоже.

– Чё, это с ней, – поинтересовалась Любаня у тётки, разглядывая застывшую, как статуя Анну.

– Тибия это не касамши, боле. Твой, свой, миссия сделать уже. Теперь, вон туда, отсюда. И молчок. Деньги взять.

Тётка со странным акцентом сделала жест рукой. Здоровяк, поняв приказ, достал из-за пазухи пачку купюр и бросил на стол. Издав шлепок, пачка привлекла внимание и двух мужиков. Моментально перестав пить и жевать, они вожделенно уставились на деньги. Протянув руку, Любаня сграбастала пачку и выскочила из-за стола, собираясь видимо ретироваться отсюда. Но вдруг остановилась и, подождав, когда её подельники скроются за дверью кабинки, спросила:

– А, что с ней будет? Зачем вы её так?

Из глотки тётки вырвался рык. Она повернула голову к Любане. Торжество при этом исчезло с её лица, оставив на нем только злое выражение. Увидев это у Любани все остальные вопросы застряли в глотке. И больше ничего не говоря, она вышла, оставив Анну на произвол судьбы.

Тем временем, в кабинке стали происходить странные события. Здоровяк молча вышел из-за стола и встал у дверей, на стрёме. Тётка почему-то решила устроить стриптиз. Расстегнув пуговицы, она вывалила свою огромную грудь буквально на стол, схватила руками коричневые, крупные соски и стала мять их руками. Через десяток секунд не добившись какого-то важного для неё эффекта, она гаркнула на пыхтящего кальяном карлика:

– Томэ ми, каррабата!

Карлик, выплюнув мундштук, резво вскочил, запрыгнул на стол и, подбежав к тётке, уселся напротив неё.

Всё происходящее перед глазами Анны напоминало жуткую, сюрреалистическую картину, написанную каким-то сумасшедшим.

Карлик Эдик ловко ухватил тёткины соски и продолжил вместо неё манипуляции с ними. Вскоре его труды увенчались успехом. С лёгким шипением соски выдвинулись, словно ящички из миниатюрного комода. Вытащив их и бросив на стол, карлик, засучив рукава, засунул руки в образовавшиеся отверстия. Пошарив там, он, тужась, вынул из груди два круглых предмета. Шикарный бюст тётки при этом сдулся и обвис, как уши спаниеля.

Аккуратно положив предметы на стол, карлик ретировался на своё место. И вновь засунув в рот мундштук запыхтел кальяном.

Тётка, тем временем, занялась предметами извлечёнными из её тела.

В дверь постучали. Замеревших статуй в кабинке на три стало больше.

– Откройте, это охрана! – раздалось из-за двери. В бывшей однокласснице Любке всё же взыграла совесть и жалость к Анне.

– Каррабата!

Застегнув обвисший бюст тётка сделала несколько знаков здоровяку. Тот открыл замок. В кабинку вошли два представителя местной охраны, в форме.

– В чём, какое дело? Мы отдыхать тут. Друзья все.

Оглядев внимательно стол, охрана обратила внимание на сидящую столбом и до сих пор держащую в руке бокал Анну. Она попыталась хоть как – то подать знак внимания. Но, тщетно.

– Представьте документы, пожалуйста.

– Какой основание? Мы отдыхать, иностранцы. Мы жаловаться на вас.

Тётка похоже, выходила из себя. Ситуацию исправил карлик. Он выудил откуда-то пачку паспортов и сунул их в руки охранников. Те, просмотрев документы, видимо удовлетворились увиденным и извинившись ушли.

– Зоро зо! Тур на ступор!

Командирский тон тётки не оставлял сомнений, кто в этой шайке главный. Сграбастав со стола непонятного назначения предметы, карлик Эдик спрыгнул на пол и прошмыгнув мимо здоровяка, выскочил из кабинки. Здоровяк, тем временем, подошел к Анне. Схватив её за руку, он грубо попытался забрать бокал.

– Акуто, буббаса! – рявкнула на него тётка. После этого здоровяк стал аккуратнее. С осторожностью разжав пальцы, он вынул из них бокал. Потом, взяв девушку за талию, поднял и, поставив её на ноги, прижал к себе боком. Так, прижавшись, они и вышли из заведения. На улице, за рулём машины их уже ждал карлик.

Автомобиль в который они сели был старой модели москвич, непонятного цвета. Припаркованный у парадного, сверкавшего ночными огнями и яркой, стильной вывеской входа, старый и ржавый 412-ый выглядел, буквально, как бельмо на глазу.

Но троицу это видимо не волновало. Усевшись в машину, они резво рванули с места, увозя в неизвестном направлении испуганную и обездвиженную Анну.

Машина мчалась по вечерним улицам. Вглядываясь в лобовое стекло Анна пришла к выводу, что они направляются за город. По пути она почувствовала, что может немного шевелить рукой. Средство, что подсыпали ей в напиток (а она уже не сомневалась в этом), теряло своё действие. Здоровяк понял это и Анна впервые услышала его голос – тонкий фальцет, который совершенно не вязался с его крупным телосложением.

Он пропищал что-то непонятное. Тётка ответила ему своим грубым рыком. Пошарив у себя за пазухой, здоровяк достал небольшой плоский предмет и прижал его к шее Анны. Девушка мгновенно почувствовала головокружение. Перед глазами поплыло. Она обмякла и потеряла сознание.

Сознание возвращалось медленно, рывками. Наконец она смогла разлепить глаза и оглядеть помещение в котором находилась. Сначала взгляд уперся в низкий потолок. Он состоял из прямоугольных сегментов серого, матового цвета. Два через два, сегменты имели встроенные светильники. Голые, серые, как и потолок стены, не имели окон и дверей. Сама Анна лежала связанной на узкой холодной поверхности, рассмотреть которую, в силу её положения, было не возможно. Прямо перед ней возвышался непонятной конструкции и назначения сложный аппарат, напомнивший девушке медицинский томограф.

От созерцания обстановки её отвлёк звук справа. В серой стене образовался проход и Анна, в ужасе, наблюдала, как её похитители входят в комнату. Первой, вошла пресловутая тётка. Лишившись огромных сисек она стала больше походить на противную грымзу. Бюст хоть и был слишком большим, но делал её как-то мягче и женственнее. Теперь же, с плоской грудью, на передний план вышло лицо с вечно злобным, отталкивающим выражением.

Возвышаясь над ней, позади тётки шел здоровяк. На широкую морду он нацепил тёмные очки и Анна запоздало поняла, кого он ей напомнил. Громила, что гнался за ней день назад и этот здоровяк, были похоже, одним и тем же человеком.

Последним, вкатив перед собою каталку, с лежавшим на ней полностью накрытым серебристой тканью содержимым, возник карлик Эдик. Оставив каталку в стороне, он вместе со всеми остановился у ног лежащей Анны. Некоторое время они молча её рассматривали.

– Дела твои, как? – прорычала тётка, обращаясь к девушке.

– Кто вы такие, – в истерике закричала Анна. – Отпустите меня немедленно. Меня будут искать.

– Искать? Нет искать! Поздно. Ты не на Тэрра. Уже далеко.

– Какое вы право имеете? – пропустив мимо ушей слова тётки, продолжала кричать Анна. – Что вам от меня надо?

– Что надо? Тело возвращать назад. Ты украсть чужое. Ты преступница. Тебя наказывать.

Тётка, в характерном жесте, провела по шее пальцами.

– Какое тело? Вы все сумасшедшие. Отпустите меня!

На руке тётки запиликал сигнал. Перекинувшись несколькими непонятными фразами с неизвестным собеседником она подошла к стене и произвела манипуляции. На стене возник экран. Он ожил.

С экрана на Анну посмотрело строгое, женское лицо.

– Ну, здравствуй, – произнесли тонкие губы. – Позволь представиться. Меня зовут Зои Со Ун. Я представитель компании специализирующейся по поиску и ловле преступников – имитаторов. Это мои люди арестовали тебя.

– Причём, здесь, я? – закричала Анна.

Строгое лицо чуть наклонило голову

– Послушай, – продолжило оно. – Тело в котором ты находишься, не твоё.

– А чьё же, интересно, – съязвила девушка.

– Землянки. Оно украдено тобой.

– А я, значит, марсианка!?

– Нет. Ты – грут. Раб с планеты Двенадцати Лун, убивший своего хозяина и сбежавший от наказания. Тебе полагались рудники на Поясе астероидов, но, к твоему счастью, наследник убитого тобой хозяина чтит новые императорские законы. Ты больше не раб. Так что, мы просто вернём тебя в твоё тело и отправим на все вселенские стороны.

– Это бред! – разум Анны не желал даже думать об этом. – Почему тогда я ничего не помню?

– Об этом спросить можно только у тебя. Возможно, было совершено полное удаление памяти. Многие в наше время так поступают. Начинают свою жизнь с белого листа. Но! Лишь в соответствии с Законом. Ты нелегал и полагаешься возвращению в истинное тело. К счастью твои дружки не успели от него избавиться. Оно в целости и сохранности здесь, на борту. Скоро ты вновь с ним воссоединишься.

– Вы всё врёте, – со слезами на глазах прокричала Анна. – Я помню своё детство и родителей. Откуда эти воспоминания?

– Ложная память. Возможно, частично, принадлежит личности, что ранее владела этим телом.

– Я вам не верю! И никогда не поверю!

Однако лицо невозмутимо продолжило.

– Сейчас вы в сорока световых годах от ближайшей цивилизованной планеты и будете там, по моим подсчётам, через пару недель. На борту есть всё необходимое для обмена. Так что прилетишь ты туда уже в своём теле. Я дам распоряжение своим людям, чтобы они высадили тебя на планете.

– Это бред, бред, – кричала Анна. – Вы все сумасшедшие.

Она забилась в истерике.

– Успокойте её, – сказало лицо с экрана.

К шее Анны прислонили что-то прохладное и сознание её померкло.

С экрана всё так же строго смотрело женское лицо. Но обращалось оно уже не к Анне.

– Почему не произвели извлечение на планете? Зачем было тащить тело на корабль?

– Ваше превосходительство, мы собирались сделать именно так. Но обстоятельства помешали. Портативный Извлекатель мог заинтересовать местные власти, если попал бы к ним в руки. А Вы знаете, чем это грозит. Мы и так чуть не привлекли к себе внимание. Объект слишком заметный, нам пришлось импровизировать.

– Хорошо. Приступайте к извлечению немедленно. Время поджимает.

– Что с телом аборигенки?

– Утилизируйте. А, впрочем, на усмотрение. Можете прибавить к своему авансу. И, будьте на связи.

Экран погас.

__________________________________________

Пробуждение было долгим. Она открыла глаза. Что-то странное творилось с цветом. Комната была всё та же. Но серость потолка приобрела новые оттенки. Она вгляделась, напрягши глазные мышцы. И в страхе зажмурилась. Показалось, что потолок падает. Нет. Всё на месте. Взгляд переместился на стену. Сейчас она ясно видела прямоугольный силуэт входа. И как раньше можно было не заметить этих чётких контуров?

Рядом на каталке, всё так же накрытое серебристой тканью, находилось… Постой! Из-под ткани виднелась чья-то рука. Женская! На безымянном пальчике сверкает камешек. Это кольцо. Её кольцо! Изображение приблизилось, словно кто-то нажал на кнопку пульта. Да, её колечко.

Своя рука рефлекторно дёрнулась, в желании посмотреть на пальцы, но усилия не увенчались успехом. Она чуть поёрзала. Зашуршала ткань. Её тоже накрыли, как тело напротив.

– "Странно, – подумала она с каким-то удивительным для себя спокойствием. – Всё, что с ней происходит, похоже на бред. Но, должно же это, как-то объясняться. Зачем этим людям сочинять какие-то нереальные, фантастические истории. Может это просто розыгрыш и, сейчас, в эту самую минуту, с шумом откроется дверь, и кто-то из знакомых, с идиотской улыбкой на лице, прокричит ей, что это шутка".

Дверь действительно открылась. И в проёме образовалась, действительно, знакомая фигура. Это была всё та же худосочная грымза. За ней следом явились и остальные члены шайки. Карлик, вразвалочку, доковылял до соседней каталки и ухватив её за поручни выкатил из помещения. В комнате остались трое.

– Н-ну! Как чувствовать себя старое тело?

Анна с удивлением обнаружила, что тётка имеет заигрывающий тон.

– Желает смотреть себя, а?

Не спрашивая больше ничего, грымза сдёрнула с Анны покрывало и молча уставилась на неё.

Девушке стало не по себе от этого взгляда. Она подумала, что так смотрят только на объект вожделения. Тётка просто пожирала глазами Анну. Повернувшись к здоровяку, она что-то рявкнула в приказном тоне. Он повернулся и вышел из комнаты.

– Сказать тебе нужно, – обходя лежащую Анну по кругу, продолжила грымза. – Я мечтать о таком, как у тебя. Я возбуждаюсь. Ты заработать деньги на первый время, а?

– Что тебе надо? – грубый бас, что вырвался изо рта, напугал саму Анну.

– О! Ты заговорить? Соглашаться?

В комнату вновь зашел здоровяк, притащивший предмет оказавшийся большим зеркалом. Установив его на специальный держатель, он подошел к изголовью Анны и, нажав какие-то рычаги, поставил её лежак в вертикальное положение.

Анна закричала. Отражение из зеркала тоже, в крике, открыло рот. Нет, не рот. Язык просто не поворачивался назвать эту отвратительную, безгубую пасть ртом. Грубый рык, что вырвался из горла, бил по ушам. Она замолчала, в ужасе рассматривая отражение.

Чешуйчатая, стального цвета броня покрывала большую часть тела монстра, смотревшего на Анну из зеркала. Вертикальные веки на безобразной харе часто моргали. Открываясь, они обнажали парные, ярко-зелёные зрачки. Вместо нормального носа трепетали мембранами четыре узких щелки.

Монстр был обнажен, выставив напоказ не только хорошо развитую мускулатуру, но и внушительных размеров мужское достоинство, которое судя по всему, прямо сейчас, было в полной боевой готовности, что ввергло Анну в ещё более шоковое состояние.

– Ну, решать? Соглашаться? – вопросы вывели Анну из ступора. Она посмотрела на грымзу. Та не отводила от неё вожделенного взгляда.

– Кто это? – мотнув головой в сторону зеркала, спросила она у грымзы, уже понимая, каким будет ответ и всё же боясь его услышать.

– Вернуть назад твой тело, теперь. Почему кричать? Я, предлагать сделка.

– Какая сделка? – прорычала Анна.

– Маленький услуга. Я платить. На Крине будет трудно. Регистрации нет, денег нет, работа нет. Я помогать. А?

До Анны стало доходить серьёзность её положения. Хотя всё вокруг было фантастическим бредом, себя в этом бреду она, почему-то, воспринимала совершенно реально. Этот монстр, что пялился на неё сейчас всеми четырьмя зрачками, похоже и была она сама. Будь это сон или явь, нужно было как-то включаться в «игру». Если она сошла с ума и это просто её сумасшедшие бредни остаётся лишь ждать.

Она до конца не понимала, что хочет от неё эта женщина. О какой такой услуге она просит. Анна решила согласиться. Другого выхода девушка в этот момент просто не видела.

– Хорошо, что от меня требуется?

– О! – как ошпаренная подскочила грымза. – Ничего! Совсем ничего! Всё сделать я! Но сперва, вернуть своё тело.

– Опять? – не поняла Анна.