Текст книги "Два лица (СИ)"

Автор книги: Ольга Сурмина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Коридор здания был холоднее чем что угодно, где сегодня она была. Стало легче, правда мысль о том, что позже прийти еще, вводила ее в ступор. Навстречу ей шел необыкновенно знакомый силуэт, отчего она ухмыльнулась, и махнула прохожему, с кружкой кофе в руках.

– А что, вы уже закончили? Быстро, я удивлен. – На лице Эда отразилась гримаса высокомерия и злости, но он тут же взял себя в руки.

– Да, я пойду домой, может, немного прогуляюсь перед этим. – Она улыбнулась, медленно приблизилась к лицу брата, и, осторожно приподнявшись на цыпочки, дотронулась губами до его щеки. – Все в порядке, иди работай. Все хорошо.

– Хорошо. – Губы дрогнули, едва ли сдерживая удовлетворенную ухмылку. Он кивнул сестре, и с этим же лицом зашел в кабинет, на миг погрузившись в странные, тяжелые фантазии.

Там было чертовски жарко, жарче чем на улице, днем, и, это, не смотря на постоянно приоткрытое окно. Горячий кофе был, прямо сказать, не совсем уместным выбором в такой ситуации. Хьюго уже что-то печатал, сидя за монитором, но, увидев лицо сотрудника, сузил глаза и удивленно присмотрелся:

– Что, встретил зубную фею? Она тебе пригодиться, особенно если задержишься еще на час.

– Мой район не настолько криминален. Просто сестренка в щеку поцеловала, на удачу. Вроде бы мелочь, а чертовски приятно.

– Да? А ты разве не варил кофе? – Хейз рассматривал лицо друга, пытаясь понять, лжет он или нет, и приходил к неприятному для себя выводу. Сам не мог понять, почему неприятному.

– Сварил, мы даже почти разминулись.

– Почти? Надо было тебя за новым послать, что-то я не подумал.

– В смысле?

– Да он у нас почти кончился. Ладно. Работаем. Все равно завтра выходной, выспишься. – Хьюго вернулся к монитору, правда, ненадолго:

– Слушай, что это за поведение? Я тебя не понимаю. Если б не знал тебя, подумал бы что ты присматриваешься к моей сестре, типа того, или даже больше. Что происходит?

– Не знаю, что ты себе придумал, Эд, но я, кажется, ясно выразился. Она не в моем вкусе, успокойся уже и начти, наконец, работать. – Хейз раздраженно стиснул зубы, снял очки и потер глаза. Его коллега с интересом наблюдал за его действиями, после чего пожал плечами и вернулся к документам.

Тишина вокруг создавало хрупкое равновесие, которое довольно легко можно было нарушить, чем угодно. Неловкой фразой, странным жестом, телефонным звонком. Даже, когда они покидали кабинет, это равновесие было, и оба они молчали. Каждый из них молчал, когда шел домой. Молчал, когда просили взять листовку. Молчал даже тогда, когда старая бабушка, оставшаяся без жилья, просила милостыню. Умение смыкать губы – это золото, рождающее спокойствие и уверенность. А еще психологическую усталость, нервные тики, неконтролируемые вспышки ярости и печали. Что ж, такова плата своевременного спокойствия и дальнейшей тишины. Однако, иногда эта вязкая тишина громче любого удара молнии, громче разбивающейся вазы, и даже громче грузного соседа сверху, много шаркающего в три часа ночи.

Нежелание лечиться и опять ленивый психиатр

Какую ночь подряд Хьюго сидел у себя на кухне, не включая свет, без возможности уснуть. Он смотрел в потолок, держа в руках недопитую бутылку с крепким алкоголем в ожидании рассвета. Глаза закрывала странная пелена, то ли печали, то ли воображения. И вновь, больше всего на свете хотелось встать и выйти на улицу, в ночь, зачем – не известно. Просто выйти в ночь и бродить, может, во время прогулки стало бы легче.

И он снова встает, снова, полумертвыми руками надевает куртку, которую нет желание застегивать. Снова на улице непроглядная тьма, внутри которой почти нет людей, даже тех, кто выходит поживиться. Глаза бегают по проулкам, в надежде увидеть… что-нибудь. Или кого-нибудь. Конкретного. Но раз за разом все остается тихо и неподвижно, только редкие сверчки и маленькие, дальние огоньки были гостями этой ночной тишины. Небо прижималось к земле, пытаясь ее почувствовать, а он, казалось, им только мешал. Длинные, темные волосы трепал ветер, но мужчина не реагировал на это – слишком неважно. Он просто стоял, стоя, пытаясь в очередной раз понять, зачем он здесь, и что вообще тут делает.

Утром его собственный офис выглядел лучше всего. Готовый, уже в костюме и галстуке, выхолощенный, будто бы всю ночь провел не на улице, а у стилиста. Возле дверей маячила одинокая фигура, явно мужская. Хьюго искренне удивился, они, ведь, итак открывались рано, а здесь человек стоит, и искренне ждет открытия. Он медленно подошел, вставив ключ в замочную скважину, а мужчина, наблюдая за ним, расплылся в милой улыбке, и томно произнес:

– Риелтор, правильно? – Он немного отстранился, и внимательно осмотрел собеседника.

– Разумеется. – Хейз ответил холодно и безучастно, его мысли были сосредоточенны в другом месте, он даже еще не успел осознать, что уже не ночь, и что он больше не стоит посреди улицы.

– Вы-то, мне, как раз и нужны. – Слова были сказаны с легким недружелюбием, но уважением.

– Безусловно, раз вы здесь, пройдемте в мой кабинет. – Он впустил клиента во внутрь, и зашел после него.

Стоило признать, так плохо Хьюго не чувствовал себя уже давно. Хотя шел он быстро и уверенно, ноги подкашивались, а изображение перед глазами постоянно расплывалось, хоть мужчина и пытался сфокусировать взгляд. Понятно, что замена сна алкоголем, не то что бы хорошо скажется на организме, даже на самом прочном. Резко он остановился, опираясь на стену: в глазах потемнело, и тело теряло равновесие.

– С вами все в порядке? Впрочем, я могу заехать завтра, в это же время.

– Все в порядке, проходите. – Он выпрямился, открыл дрожащей рукой кабинет и сразу вошел, пытаясь пройти к своему столу. – Что вас интересует? – Струйки холодного пота сползали по вискам, он схватился за стол, стремясь оставаться на ногах, в более или менее подобающей позе.

– Вам плохо? – Человек явно напрягался.

– Я же сказал все нормально. Так что вас… – Хейз пошатнулся, сбив рукой настольную лампу, ударился о стену и стал медленно по ней сползать. Он более ничего не слышал и не чувствовал, глаза закатывались все выше, под открытые веки, мужчина явно терял сознание.

Тошнота, тяжелое тело и еще более тяжелая голова. Сумев открыть, практически, неуправляемые веки Хьюго увидел Эда, перепуганного коллегу, и нескольких врачей, окружающих его, лежащее на носилках тело.

– Ч-что происходит? – Он пытался вспомнить что было, и понять, что происходит, только ему это трудно давалось.

– Ты потерял сознание, довольно долго лежал в отключке… слушай, нельзя столько работать, какой-то клиент вызвал скорую, я пришел уже с докторами. Ну это мелочи, тебя подлечат. Просто лежи.

– А ну поставьте меня на место! – Хейз попытался пошевелиться, но тело не слушать, а один из врачей покачал головой, и прижал его к носилкам:

– Вам не стоит сейчас совершать резких движений, скоро все придет в норму, если вы будете придерживаться рекомендаций, и пройдете курс лечения…

– Я сказал пусти меня! Я отказываюсь от госпитализации!

* * *

Хьюго сидел на белой, кипенно белой кушетке, сцепив зубы и держась за голову. Волосы из-под пальцев торчали в разные стороны, тело, вроде-бы пришло в норму, вот только ощущение унижения и позора только нарастало.

В следующую секунду скрипнула дверь, и в кабинет прошел лечащий врач, правда Хейз не поднимал головы, напрягаясь еще больше.

– Добрый день, как вы себя чувствуйте? Все в порядке?

– Пропишите мне снотворное и я уйду. У меня много дел, поверьте. – Мужчина выпрямился, высокомерно посмотрев на доктора, и, погладив пальцами небольшую щетину на своем подбородке.

– У всех у нас тут много дел, и вы не исключение. Расслабьтесь. – Врач посмотрел Хьюго в глаза и дружелюбно улыбнулся, настолько дружелюбно, что тошнило. – Снотворное? То есть у вас проблемы со сном, я правильно понял? – Улыбка стала еще шире. – Возможно, не первую неделю… Спокойно, не напрягайтесь так. Я здесь не за тем, чтобы вас осматривать, мы просто поговорим.

– Интересно, о чем.

– О вас, конечно же.

– Вы психотерапевт?

– Ну… – лицо врача сделалось немного сочувственным и печальным, однако, чуть глубокое рассмотрение давало понимание – каждая, буквально, каждая эмоция была сыграна, причем, абсолютно неискренне. – Это одна из моих специальностей, ну а вообще я психиатр. Но вас не должно тревожить мое появление, это просто маленький тест. Итак, вы принимаете алкоголь?

– Как это определит мою психическую вменяемость? – Хейз злился, но старался держать себя в руках.

– Ответь на вопрос. Судя по всему… – Врач закрыл глаза, но мерзкая улыбка все еще висла у него на лице. – Особенно по этим мешкам под вашими глазами, по осанке, взгляду и реакции на вопрос. Не то что бы передо мной алкоголик, но вы принимаете… давно? И как часто?

– Хватит. – Хоть мужчина и пытался успокоится, тело напряглось, а кулаки сжимались сами собой.

– Полагаю, пробовали алкоголь в качестве снотворного. Ну и как, помогло? – Врач ухмыльнулся. Он вновь приоткрыл глаза, оценивая эмоциональное состояние своего пациента. – Полагаю, не то что бы. Почему не спишь?

– Гуляю. – Хьюго ухмыльнулся тоже, довольно зло, закинул руки за голову, высокомерно глядя на доктора. – А что? Это тоже не адекватно?

– Я не говорил, что неадекватно. В прочем… – он задумался. – Если ты пьешь и гуляешь ночью. Любопытно, что у тебя случилось. Проблемы на работе? Семья? По сколько ты спишь вообще? Пару часов в сутки, на ходу? Создается впечатление, что да.

– У меня нет проблем. – Лицо его было злорадным и непроницаемым.

– Значит ты их не осознаешь, или не признаешься. Одно и то же. Семьи нет, раз есть возможность пить и шляться по ночам. Работа… да тебя привезли с работы. Трудоголик, значит… очень интересно, таких сейчас мало. Вряд ли работа. Что тогда? Влюбился? – Доктор искренне засмеялся, но после сделался серьезным и, каким-то, печальным.

– Ты, думаю, лезешь не в свое дело, психиатр. – Хейз размял плечи и стал, как будто, более расслабленным. – Сам-то, так загрустил, когда подсознание подсказало неприятный ответ. Неужели неудачный опыт? Или вдовец? – Он вновь ухмыльнулся и поднял одну бровь. – Неприятно, когда тебя читают, понимаю. Но я же сказал, что у меня нет проблем, не стоило продолжать.

– Вот оно как… – дружелюбная улыбка быстро сползла с лица психиатра. Он, напротив, напрягся, хоть и стремился этого не показывать. – Ладно, допустим, я отстал. Что-то беспокоит?

Хьюго встал с кушетки и подошел к окну, где уже вовсю светило солнце, а во дворе больницы резвились дети, которые, явно, не должны были тут быть. Мужчина окинул взглядом врача, его рабочее место и тетрадь, в которой еще не было ни одно записи. Вообще его сильно раздражало, что у человека в белом халате та же прическа, что и у него… темные длинные волосы, завязанные в хвост на затылке, только, чуть более свободный. Вольные пряди на таком же бледном лице, что и у него, только вот… Сосредоточенный, даже немного проникающий взгляд черных, как ночь, глаз, давал риелтору надежду, что они не похожи внешне. Только надежду, здравым смыслом он понимал необыкновенное сходство их обликов, а еще то, насколько это глупо. Даже, вроде бы, рост и возраст, хотя рост сидячего человека оценить не совсем просто. Бейдж на одежде гласил: Аллен Аркрайт. Психиатр.

Его стол был немного хаотичен, но совсем не как у Эдо. На нем лежало всего несколько бумажек, странно раскиданных вокруг, всего одна, дешевая, шариковая ручка и странный складной нож с резной рукоятью. У столь интересного предмета было белое, костяное основание, на котором была аккуратно выгравирована пентаграмма.

– Нож? Неужели боишься, что пациенты нападут? Хотя с таким поведением наверно, что еще остается. – Хейз криво усмехнулся и поднял голову.

– Не в коем случае. – Врач вновь улыбнулся своей картонной, прожигающей улыбкой, и смерил пациента взглядом. – Тест на кретинизм. Задаст человек вопрос о нем, или не задаст.

Никто не спит ночью

Довольно долго не было дождей, от чего в воздухе копилась пыль, и порывы теплого ветра, начиная от жаркого полудня, вплоть до шести-семи часов вечера заносили ее в глаза окружающим, от чего люди редко снимали солнечные очки. Небольшие издержки теплого, яркого лета.

Вернуться в офис было для мужчины самым большим счастьем. Он осмотрел родные, пустые стены, и остался доволен. Несмотря на то, что прошло всего два дня с момента, как он был тут в последний раз, все равно радость не заставила себя ждать.

В больнице все было невыносимо. Мерзкий врач, отвратительная атмосфера, всюду немощные, больные люди. Хьюго озадаченно тряхнул головой, не желая вспоминать то, что было, медленно сел за стол и уставился в монитор: его коллега должен был быть на работе еще два часа назад.

«Вот как ты относишься к работе в мое отсутствие» – горько думал риелтор, смотря через стекло на улицу. Тяжелые, пасмурные тучи заволокли небо, и вот-вот должен был пойти мелкий дождик. Наконец-то. Именно в день, когда его выписали. Столь странное совпадение слегка поднимало настроение, ведь за стеклом, наконец-таки, станет свежее. От ветра листья на деревьях громко шелестели, что было слышно в помещении, сквозь открытое окно.

Безусловно, здесь было комфортнее чем где-либо, но он так и не мог сосредоточиться на работе. В голову лезли всякие абстрактные мысли, случайные, настолько, что он даже не мог их отследить. Через пару минут дверь кабинета скрипнула, и внутрь вальяжно зашел Эд, лениво потягиваясь и зевая.

– Поразительно. То есть, если начальник на больничном, можно приходить к обеду? Странно, я думал вообще можно не приходить. – Хейз, увидев подчиненного, немного разозлился, и даже не скрывал этого.

– Ой… а почему ты не в больнице? – Флойд вздрогнул, поперхнулся жвачкой, и быстро отошел к своему столу. – Я… я проспал просто, да, плохо чувствовал себя вчера, очень, так что опоздал… вот… это не моя вина, слушай, правда.

– Считай, что я поверил. А если серьезно, еще хоть раз замечу, что ты так по-хамски относишься к работе, уволю, ты меня понял?

– Да что ты такой заведенный с утра? Тебя… выписали же, да?

– Формально да. Как сестра?

– А почему ты спрашиваешь? – Эд сузил глаза и заметно напрягся.

– Потому что она наш клиент, а раз меня здесь не было, работа застопорилась. Еще скажи, что это не так, халявщик. – Хьюго высокомерно осмотрел компаньона. Тот потупил глаза, и предпочел ничего не отвечать, хотя начальник ждал ответа.

Необычно холодные ветряные потоки заносили в помещение прохладную влагу, микроклимат менялся, что радовало начальника, но совсем не радовало подчиненного. Он немного мерз, постоянно поджимая ноги под себя, и с катастрофической скоростью поглощал литры горячего чая, которые не успевала подносить секретарша. На просьбы закрыть окно его компаньон не реагировал – слишком комфортным было его присутствие в прохладном помещении. За стеклом люди начинали открывать зонты, заворачивались в кофты и шали, недовольно поглядывая на небо. Лето, куда исчезло все тепло?

Они оба смотрели в мониторы, оба работали, правда ни один не думал о работе. Флойд подозрительно косился на друга, который так же подозрительно косился в окно, изучая бесчисленных прохожих. Он необыкновенно сильно ждал ночи, хотя ему и прописали снотворное. Ждал, совсем не для того, чтобы поспать.

– То есть твоя сестра не придет сегодня?

– Нет, а что, должна? Ты же только вышел, что ей показывать?

– Пока я был в больнице, я подыскал и обработал несколько заказов, ей будет интересно.

– Ты… ты просто больной наркоман, который колется не героином, а работой. – Монотонно и быстро пробубнил Эд.

– Что ты сказал?

– А, нет-нет, ничего, я работаю…

– Теперь еще и сверхурочно, без премии, итак хорошо отдохнул. Звони своей… пусть придет.

– Ладно. – Флойд стиснул зубы, но огрызнуться не посмел. Он был уверен, что к вечеру она явно будет дома, а значит, обязательно зайдет. Зайдет, и, может, снова посмотрит на него, снова улыбнется, поцелует в щеку, похлопает по плечу, ведь дома они почти не виделись, особенно если учесть, что девушка иногда куда-то пропадала по ночам.

Она не то что бы была готова к очередной встрече в офисе, но деваться некуда, ведь она сама в это ввязалась, а значит, нужно придерживаться плана продать квартиру. Холодный ветер щекотал кожу, особенно на шее, и немного не груди. На медленно темневшим небом собирались тучи, отражающие от солнца остатки света, и впитывая в себя новый, ламповый, городской. Людей на улицах было довольно много: хоть большинство уже ушли с работы, и были дома, готовя ужин. Глаза резала колючая пыль, что попадала в них с порывами ветра. Было, даже, немного прохладно, прохладнее, чем люди привыкли ощущать летом. И пыль, отчего-то, никуда не делась.

Встряхнувшись, она взялась за ручку пресловутого офиса, где ее уже должны были ждать. Коридоры снова были пустыми, большинство, судя по всему, уже распустили по домам. Большинство, если не сказать, всех. Лампы светили немного более тускло, чем обычно, а последняя, находящая прямо над кабинетом, мерцала. Вокруг стоял не сильный, но довольно ощутимый запах алкоголя, отчего девушка стояла, и никак не могла заставить себя зайти внутрь. Что-то явно было не так, об этом говорили даже несущественные мелочи, которые она, хотела того или нет, замечала.

Набравшись храбрости, девушка, наконец, дернула за ручку и прошла в освещенное помещение. Стол ее брата был пуст, а за соседним сидел ее старый знакомый, сидел, сосредоточенно набирая текст:

– Ты такая же пунктуальная, как и твой брат. На сегодня это, все-таки, рекордное опоздание. – Хьюго говорил спокойно, а на его лице, казалось, не было ни одной эмоции.

– А, кстати, где он? – Холи внимательно осмотрела помещение и отступила на шаг назад, к двери.

– Я отпустил его. Пораньше? Нет, скорее ты пришла слишком поздно. Ну что ж, проходи, садись. – Он снова встал, снова, как обычно, уступил ей свое место на стуле, и как обычно, немного с силой усадил ее на него. – Уже и не ждал тебя. – Врал, не краснея, слегка ухмыляясь и качая головой.

– Это точно будет не долго?

– Не знаю, в больнице было нечем заняться, так что я подобрал немного вариантов…

– Вы были в больнице? – казалось, этот вопрос был самым нейтральным за весь диалог.

– Недолго. Случайно. – Хейз смутился, а потом взял в руки начатую бутылку мартини.

– Пьете на работе? – девушка перешла на шепот.

– Почти никогда. Смотри в общем, и говори, что тебе не нравится в каждом из вариантов. – Он ухмыльнулся, и плеснул алкоголь в довольно объемный стакан.

Совершая большие, быстрые глотки он, не отводя глаз, смотрел на профиль девушки, а потом, допив, наклонился рядом, и рассеянным взглядом обвел монитор. Температура крупного, мужского тела была немного выше, чем обычно, Хьюго ухмылялся, чувствуя нарастающее напряжение в кабинете, положил руку на плечо девушке, отчего та вздрогнула и сразу отстранилась.

– Что такое? Не бойся меня. – Его улыбка пробирала до костей, именно улыбка, едва заметная, но, довольно, искренняя.

– Я не боюсь, все в порядке. Просто перегар, вы, по-моему, немного пьяны.

– Все в порядке, был бы я пьян – заметил бы сам. – Он посмеялся себе под нос, но руку не убрал.

Хол листала фотографии, читала описания, хотя сосредоточится на них было трудно. Они в целом были составлены довольно непростым языком, и он становился еще более непростым, когда мужчина дышал ей в ухо. Сцепив зубы, она старалась скрыть негодование, и у нее это получилось. Девушка окинула глазами стол, стараясь отвлечься, но глазу даже не за что было зацепиться, на столешнице стоял лишь влажный, стеклянный стакан и лежала пресловутая, серебряная ручка.

– Нравиться? – Хейз выглядел немного смущенным. – Если нравится, можешь забрать ее себе, вот.

– Так, все, стоп. – Она резко встала, настолько резко, что мужчина даже не успел отреагировать. – С меня хватит, ты пьян, и, я, в общем, завтра зайду. С утра.

– Завтра? – Его лицо отражало лишь тяжесть мыслительных процессов, возложенных на полупьяный мозг.

– Да, до свидания. – Девушка выскользнула за дверь, и по коридору слышались торопливые, неловкие шаги.

Перегара в коридоре уже не чувствовалось, она принюхалась, и уже сама подумывала выпить, может быть дома, а может и нет. Ноги сами несли ее к выходу, дыхание сбивалось, но уже не от волнения, а от скорости ходьбы. Дома она задаст брату, почему он не дождался ее, и посмел нагло слинять раньше. На выходе из офиса Холи облегченно выдохнула, ночной воздух явно был свежее и прохладнее комнатного. Она, было, собиралась сделать следующий шаг, как на плечо ей опустилась знакомая тяжелая рука, отчего тело передернуло.

– Я, в общем-то, что хотел сказать. – Хьюго вздохнул и ухмыльнулся. – Я действительно перегнул тогда, прости меня за это, ты, в общем-то, не такая уж и не красивая… – Он задумался, а девушку перекосило от недовольства и возмущения. – В смысле нет, ты красивая, даже очень. Я о том, что у тебя не настолько большой нос, точнее он нормальный… черт. В общем ты не то что бы не в моем вкусе. Вот что…

– Наверное, я знаю, к чему ты ведешь. – Она смутилась и прикрыла глаза. – Тебя мучает совесть, и ты решил подойти, поправить мне самооценку… не стоит, поверь. Что было, то было, забудь и живи дальше, не думай обо мне. Все нормально. – Флойд быстро спустилась со ступенек, довольно ловко перепрыгивая через одну, а затем быстро и уверенно подошла к переходу.

– А, вот, не могу. – Хейз растерянно и печально смотрел девушке вслед, пока ее силуэт не скрылся.

Ветер усиливался, шевеля светлые, короткие волосы. Они, буквально, вставали дыбом, встречая новый поток. Негодующая хозяйка всячески старалась их уложить, но никак не получалось, в итоге она бросила это, потрясла головой и сцепила руки в замок. Не получается хорошо, значит, будет никак. Странная обида, словно силки сжимала бьющееся сердце, все его слова воспринимались как издевка, как попытки не выглядеть сволочью в собственных глазах. Откуда у него появились внезапные проблемы с совестью, девушка думать не хотела. Она просто шла вперед, против ветра. Делала то, чем занимается, в общем-то, всю свою жизнь.

Густая тьма, как обычно, окутывала город. Эд, усталый, злой шел домой. Формально, его убрали, отбросили подальше, чтоб не мешался. Кто столь поздно ездит по заказам? Никто, кроме него, конечно. Что было, пока его не было? И почему его друг и начальник, стал вести себя еще более странно, особенно по отношению к его сестренке, которой он так не хотел делиться. Что он задумал? Что скрывает? Каждый ответ, который приходил в голову мужчины, был хуже предыдущего.

Внезапно Эд услышал странный скрип дальше по улице. Окинув ее взглядом, он осознал, что единственный человек здесь, может, за исключением… странно, что именно здесь постоянно живет и размножается самая настоящая, давящая темнота, все фонари разбиты, их бьет кто-то каждую ночь, не смотря на постоянный ремонт. Он резко обернулся, и не увидел никого. Сердце, казалось, стояло комом в горле, и его биение нарастало. Мужчина постоянно сглатывал, стараясь осмотреться, но это время было действительно темным.

Тело резко пробрала волна холодного пота, а ноги подкосились, когда он услышал до боли знакомый голос позади себя. Голос, который он изо всех сил стремился забыть:

– Какие люди. Вечер добрый, маленький Эд, а что ты, прости за вопрос, делаешь здесь?

– Ты… – Неконтролируемая дрожь била все тело, хотя он пытался собраться и сжать кулаки.

– Еще скажи, что не рад меня видеть. Ну давай, скажи же. – Лица сквозь ночь не было видно, но вполне явно чувствовалось, что человек ухмылялся. Широко. Злостно.

Счастье ночи мог разделить и понять далеко не каждый человек, потому-то после полуночи в городах бывает так тихо и так пусто. Не все ценят тишину, не все ее любят, а многих она даже приводит в ярость, и отчаяние. Скажем, тишина, когда молчит любимый человек, уже несколько часов бледный и очень, очень холодный.

Багровое небо скрывало ковер звезд, однако, если напрячь глаза, их можно было бы различить. Здания, словно столпы, упирались в облака, и создавалось впечатление, что именно они удерживают их сверху. Танец теней под редкими фонарями привлекал внимание того самого редкого прохожего, который, как не странно, чувствовал себя в кромешной тьме комфортнее, нежели днем.

Хьюго медленно шел по улице, любопытно озираясь вокруг, в общем, как обычно. Алкоголь никак не хотел выветриваться, а еще ему было чертовски жарко, оттого он расстегнул пиджак, и почти полностью рубашку. Глаза были направленны на небо, где должны были быть звезды, но их не было который день из-за тяжелых, нависающих облаков.

Мужчина думал, что начинает сходить с ума. Ляпнуть такое девушке, которую отшил, при чем так глупо, так… скверно. Но, отчего-то, он испытывал не стыд, а печаль, печаль, которая сводила внутренние органы, она, словно узел, спазм, находилась глубоко внутри и не проходила. Сейчас он хотел бы поговорить с ней, спокойно, лучше даже за чашечкой чая, в кафе. А еще лучше с бокалом вина у себя дома, но эти мысли он стремился отогнать от себя, по крайней мере пока что. У него немного тряслись руки, мужчина понимал, что ему стоит поспать, но не хотелось. В голове промелькнуло название снотворного, которое было прописано, наверное, его все-таки стоило попробовать.

Постояв минуту на месте, он развернулся, и медленно пошел к дому. Спать на таблетках не лучший выход, но, разумеется, более приемлемый, нежели не спать вообще. Дорого домой всегда быстрее, чем из дома, но только не для него.

Тяжелая ночь давила на землю, деревья и травы будто бы сминались под ней, стирались, чтобы вновь обрести очертания на рассвете. Удобно было просто сесть на лавке и ждать, пока солнце начнет вставать из-за горизонта: поначалу небо станет малиновым, потом сиреневым, затем синим, затем голубым. Холи сидела, изучая глазами эволюцию цвета утренней дымки, ей тоже не спалось, но в отличии от Хейза она не страдала от этого. Голова была вполне ясной, а что самое главное – трезвой. Ей доставляло удовольствие находиться здесь, в одиночестве, она даже не знала, вернулся брат или нет, а, впрочем, ей было все равно. И никаких мыслей в голове не было, только покой и легкость, желание, чтоб это пролилось долго, а лучше, чтобы было всегда.

Хьюго встречал рассвет дома. Он спокойно стоял возле окна, так и не дождавшись, пока снотворное сработает, а слепящий, огненный шар медленно поднимался над городом, объявляя всем, что, наконец, настало утро. Блики света перемещались от стекла к стеклу, прогоняя ночную тьму дальше, за невидимую линию. Он щурился, но отходить от окна не хотел, солнце бодрило и напоминало, что стоит собираться на работу. Оно осветило весь открытый мир, полушарие, повернувшее к нему замершей, темной стороной. Однако прогнать темноту внутри людей не так просто, особенно тех, чей непосредственной частью она является. Ни настроением, ни переживанием, а частью личности, поэтому столь неоднозначные мужчины и женщины больше любили ночь. Злую, одинокую ночь, но днем жизнь только начинается и показывает себя с самых разных сторон: навязывает обязанности, радости, переживания. Этого еще не было, рассвет только наступил, вчера это вчера, а прошлое в прошлом.