Текст книги "Два лица (СИ)"
Автор книги: Ольга Сурмина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Ночные песни, уродливая голова
Минуты медленно и отчаянно сменяли друг друга. Тьма вокруг густела и концентрировалась, путалась в листьях деревьев, застревала в выбоинах асфальта. Лучи редкого, электрического света с трудом просачивались сквозь эту эфемерную массу, да и фонарей на улицах оставалось крайне немного. Тишина наполняла окружающее пространство, и даже шума далеко проезжающих автомобилей не было слышно, что-то безмолвное, буквально, поглотило засыпающий город.
Этой темной, глухой ночью дверь незнакомого подъезда открылась снова. Девушка буквально оттуда выползла, ругаясь себе под нос: «заставил меня бегать по подъездам, вот блин, а какой у меня был выбор? Слушать очередную порцию унижений? Нет уж, черт, два часа там просидела, два, могла бы уже дома быть, и пить чай, с… с котлетами». Котлет, правда, у нее не было, но звучало это чертовски мило, она сама поймала себя на этой мысли.
Пробираясь сквозь тьму улицы, на которой были побиты все фонари, все, до единого, и, судя потому, что каждый из них был еще горячий, буквально десятью минутами ранее, Холи постоянно озиралась по сторонам, хотя и не видела дальше своего носа.
– Никто не скажет мне, который сейчас час… – девушка то ли пела, то ли причитала, то ли все это одновременно. – И почему здесь время не остановилось… – она постоянно замолкала, то ли вспоминая, то ли прислушиваясь к шороху вокруг. – Даже оно не пожалело нас… – лицо ее становилось грустным, и местами злым, здоровой ногой она пинала камни на дороге, а на больную еле опиралась. – И нашими смертями насладилось. – громкая песня, но тихий голос, который ее пел.
– На горизонте что-то засветилось… – Странный, мужской баритон разорвал ночную тишину. Флойд вздрогнула, и едва ли сумела устоять на ногах. Настолько знакомый, но, вместе с этим чужой. Горячая дрожь пронеслась по телу, голова потяжелела, а руки начали немного трястись.
– Ты…
– Ночь уже. Кого еще можно тут увидеть? – слова произносились мягко и спокойно, словно лились. Высокий мужской силуэт едва касался ближайшего здания, небрежно опираясь на него. Присмотревшись, девушка поняла, что он невысоко подбрасывает закрытый швейцарский нож, и, небрежно, вертит его в руках.
– Просто… просто кто бы мог подумать, что ты ходишь один. – Она улыбнулась. На этот раз искренне.
– Всем рано или поздно хочется побыть одним, тебе ли не знать. Впрочем, твое «я хочу побыть одна», очень затянулось, не находишь?
– Нахожу. Извини.
– Да все в порядке. Однажды любой захочет вернуться к нормальной жизни. Ну и как проходит интеграция? – Мужчина подошел ближе, подняв голову, девушка могла упереться взглядом в его грудь.
– Если честно паршиво. Скажи, как ты нашел меня? – С развитием диалога ей становилось легче, не смотря на темноту, она быстро привыкла к новому собеседнику. Конечно, ведь собеседник новый, а знакомый старый.
– А я не искал. Ты сама нашлась. И что сказать… я рад тебя видеть. – Он похлопал девушку по плечу, хотя та немного скривилась: боль отдавалась в ноге.
– И осветило солнце жадных нищих тварей… – сквозь противную гримасу она засмеялась.
– Интриганка. – Мужчина усмехнулся. – Заставляешь меня петь с тобой. – Идем, провожу домой.
– Ты же помнишь слова. Почему не сказал? – Холи пыталась рассмотреть лицо, но в темноте это было сделать крайне непросто. От собеседника вновь послышался короткий смешок. – Вообще знаешь. Проводи, да.
– Конечно я сам предложил, но странно, ты же никогда не боялась ходить в темноте одна. Неужели ты действительно рада меня видеть?
– Считай, что… так. – Девушка сконфузилась. – А вообще у меня нога болит, и будет круто, если ты позволишь мне опереться.
– Конечно позволю. – Это прозвучало мягче, чем все остальные его слова. – Показывай, где ты сейчас живешь, а еще расскажи, куда ты опять вляпалась. Раз хромаешь на одну ногу…
* * *
– А что, у твоей сестры есть еще какой-то дом? Раз она решила продать эту квартиру. – Хьюго вертел в руках любимую ручку, и зачарованно всматривался в стол.
– Нет, нету, а что? – Эд отвлекся от работы и оживленно посмотрел на своего напарника, который, казалось, задумался еще сильнее.
– Понятно.
– Что тебе понятно? – он глубоко вздохнул.
– Это, вообще, не важно. Слушай. Пусть она придет, посмотрит варианты. У нее средняя квартира, и она должна понимать, что ее ждет.
– Скинь мне, я сам ей их дома покажу.
– А работать кто будет? Пусть приходит, посмотрит здесь. Не далеко идти ведь, не страшно. – Хейз задумался и вновь стал крутить в руках ручку. Странный осадок, странная девушка… и все, что с ней связанно, странно. Он только сейчас это понял. Даже родной брат странный, потому что испытывает чувства, каких не должен. Странно признаваться в симпатии едва знакомому человеку, хотя всяко бывает… Странно. Может, если он посмотрит на нее еще раз, сможет сделать какие-то выводы? В любом случае это будет полезно, по крайней мере, для работы.
Неприятный звонок поднял усталую девушку с кровати. Брат звонил уже десятый раз за несколько дней, однако, сутками ранее, она просто не смогла найти в себе сил явиться в это злосчастное место, именуемое работой брата. Тот, судя по всему, еще даже не выходил из дома, или же еще не дошел до офиса, но все равно звонит, понимая, насколько тяжело справляется с пробуждением его любимая сестра.
Короткие волосы сильно экономили время, их даже можно было причесывать раз в несколько дней, однако, приходилось чаще мыть. Под усталым, недовольным лицом зияли глубокие синяки, немного походившие на мешки, но Холи не считала нужным скрывать их косметикой. Сухие губы слега потрескались – обветрили, пока она гуляла по ночам. В целом, сегодня ей казалось, что выглядит она немного суше и болезненнее, чем обычно, хотя всему виной была столь обычная усталость. Затылок пульсировал головной болью и отдавал в шее, благодаря самой неудобной кровати на свете. Она, уже, в общем-то, смирилась с ней, однако на переезд все же надеялась. Единственное, что согревало ее душу сейчас, это мысли о красивом, новом доме, даже если придется походить туда, куда не очень-то хочется.
Девушка, крайне недовольно натягивая черные джинсы на свой зад, постоянно смотрела на часы и старалась совладать с бурей странных, отчаянных эмоций. Нога все еще болела, выходить на улицу было крайне неприятно, а уж тем более идти туда, где тебе никогда не были рады.
Пасмурное небо закрыло собой солнце, но менее тепло от этого не стало, люди все еще ходили в футболках и майках. По улицам гулял теплый ветер, а остатки волос с головы девушки постоянно лезли ей в рот, не давая продохнуть. Слегка озадаченная, она подошла к высокой, полупрозрачной витрине и достала из кармана старую, потрепанную резину.
Отчаянно пытаясь собрать остатки прически во что-то, хотя бы напоминающее хвост, Хол немного теряла равновесие, а волосы снова не попадали куда нужно, отчего она начинала злиться, тяжело дышать, и нервно топать здоровой ногой:
– Бред какой-то. – Флойд посмотрела в отражение, к себе на голову, где теперь был кривой, очень мелкий хвостик, находящийся где-то на боку, а потом перевела взгляд на край витрины.
Хьюго стоял со стаканом горячего кофе в руках, вновь молча разглядывая свою знакомую. Он даже не сразу заметил, что она его увидела, а как только заметил, поднял брови, и медленно кивнул:
– Ты в офис. – Это был не вопрос, а скорее, утверждение.
– Я в офис. Меня попросили прийти, и я в офис. – Она не отводила взгляда от мужчины, а потом резко развернулась, демонстрируя ему свой отвратительный хвостик, так сказать, на прощание.
– Аналогично. – Хейз быстро догнал девушку и пошел рядом, не говоря ни слова. До нужного здания оставалась всего пара кварталов, она шла ровно, спокойно и безучастно, снова стараясь не хромать. Уже подходя к точке назначения Холи его оставила, сославшись на то, что ей нужно в уборную, и что она подойдет через пару минут.
Она действительно зашла в уборную, умылась под струей холодной воды, и печально уставилась на себя в зеркало: «ну что ты так смотришь, а? Отличная прическа, стоит всех тех, кто тут работает». Флойд ухмыльнулась, закрыла кран, но все еще никак не могла отдышаться, а, ведь, сердце все билось и билось, намного сильнее, чем было предусмотрено организмом.
Хол села в коридоре, в ожидании, что ее позовут, и ее позвали. Точнее, секретарь сказала, что ее ждут. Все тот же офис, светлый, широкий, с двумя столами, стоящими друг напротив друга, правда один из них, как ни странно, пустовал.
– Куда моего брата дел? – Она села на стул, и засунула ноги под него.
– Он придет скоро. – Не отрываясь от монитора проскрипел Хьюго. – Подсаживайся.
– Угу… – она взяла одинокий табурет, стоящий возле входа, и подсела к его ноутбуку, максимально далеко, но, чтобы видеть изображения.
– Не бойся, я не кусаюсь. – Хейз улыбнулся, но как-то странно, эта улыбка пробирала, ее хотелось не видеть, а еще лучше провалиться под землю, к шахтерам, потому как оттуда это лицо точно будет не рассмотреть.
– Кусаешься, я знаю, мне и тут хорошо. – Она пыталась не смотреть на собеседника, и у нее это неплохо получалось, ведь на экране стали появляться фото и адреса.
– Вот эта неплохая, и ты даже сэкономишь. – Мужчина надел очки и показал случайное фото той же квартиры.
– Немного не в моем вкусе, давайте дальше.
– А что в твоем вкусе? – Его лицо было абсолютно стеклянным, в нем не прослеживалась ни одна эмоция. – Чай? Кофе?
– Что? – Девушка заморгала глазами и отодвинулась еще чуть дальше.
– Ты что-нибудь будешь? Могу предложить чай или кофе.
– Нет. Точно нет, спасибо.
– Зря. Они тут… довольно неплохи. – Хьюго вновь уставился в монитор.
– Послушайте. Можно просто побыстрее продать мою квартиру, и все, можно так?
– Да конечно можно, только жить ты где будешь? – Мужчина отвлекся от монитора и осмотрел девушку странным, пронизывающим взглядом. – Нужно сделать все соизмеримо, чтобы человек сразу перебрался из одного жилья в другое, и не ночевал на вокзале.
– Да это понятно, только…
В этот момент дверь кабинета открылась, и они оба увидели молодого, запыхавшегося человека. Он тяжело дышал, бегло осматривая кабинет, пока его взгляд не остановился на компаньоне и сестре. Вроде бы спокойное лицо стал сменять ряд противоречивых эмоций: радость, понимание, печаль, гнев, снова печаль, отвращение. Широко ухмыльнувшись, Эд начал говорить странным, будто не своим голосом:
– Тут, я смотрю, все разрешили без меня…
– Привет, братец, а где ты был? – Совсем без эмоций произнесла девушка.
– А меня послали смотреть недвижимость. В самый интересный, так скажем, момент. – На его лице отразилась неприязнь, и с каждой секундой ее становилось все больше и больше.
– Так, в общем, я в следующий раз зайду, в целом, понятно все, и мне ничего не нравится. Удачи вам, я в самом деле лучше потом… – она спокойно, но быстро вышла из помещения, оставив мужчин вдвоем. Как только дверь закрылась, ей можно было выдохнуть, расслабиться.
А в кабинете Эд рвал и метал, точнее, он представлял, как это делает, в жизни же он камнем стоял на месте, ожидая объяснений друга. Хейз откинулся на стуле, небрежно осмотрел напарника и бросил:
– А ты опоздал, как всегда.
– Почему. Ты же говорил, что видеть ее не хочешь! И вдруг я вижу тебя, со своей сестрой наедине. Что происходит? Могу я доверять тебе после этого?
– Ну, во-первых, это часть нашей с тобой работы. – Хьюго заговорил холодно и отстраненно. – Во-вторых, ты сам хотел ее реже видеть, радовался бы, что так вышло, и, в-третьих, я отшил ее, все. Она перестала что-либо делать, и, думаю, насовсем.
– Ты странно об этом говоришь, мне это не нравится. – Флойд сжал кулаки. – Но я поверю тебе. Тут, вроде бы, ничего не случилось. Давай работать уже…
Еще более странным было то, что директор ничего не ответил на это замечание.
Вечерний холод немного унял переживания большинства людей в этом городке, успокаивались мужчины и женщины, направляющиеся с работы домой, дети обретали усталость, организм подготавливал их к долгому ночному сну. Птицы и животные теряли активность, отдыхая в своих маленьких жилищах, насекомые прятались в землю и траву. Тьма медленно поступала к их часовому поясу, и у многих скоро началась бы ночь, не считая нескольких исключений.
День за днем
Он тихо зашел в свою пустую, холодную квартиру. Длинные, темные волосы немного спутались, но он не обращал на это внимание. О том, как приводить себя в порядок, он будет думать завтра утром. Мысли кричали, а он впервые задался вопросом. Зачем ему выводить Эда? Можно было бы сделать все тише и более приемлемо для своего напарника. Так вот он не пытался вывести, хотя его позабавила его реакция. Странная, самоуверенная девочка. Настолько, что, если на нее будет лететь высокоскоростной поезд, она не сойдет с места, защищая случайного человека, или свои интересы. Он надеялся, что она не сдастся так быстро, но сдалась, и от этого было странно, как будто это не совсем то, чего он хотел.
Хьюго поднял голову вверх, к потолку, и никак не решался зажечь в комнате свет. Он медленно поднес руки к шее, расстегивая рубашку, а потом так же медленно бросил ее рядом с кроватью. Тяжелая озадаченность, противное чувство, сжимающее что-то, находящееся в районе грудины. Ночь снова опустилась на город, но желания спать нет, и желания работать, как ни странно, тоже. Открыв недопитую бутылку с портвейном, он попытался взглядом найти стакан, но не нашел, поэтому выпил так, и поставил рядом. В темноте было комфортно, как никогда, мужчина ощущал себя мебелью, предметом, однако, недолго. Он вышел на балкон, осматривая ночной, полуспящий город, где сейчас редкие люди хотят по улицам. Внезапно ему в голову пришла странная мысль, странное желание, и он решил ему покориться.
Хейз накинул куртку, быстро обулся и вышел на улицу. Багровое небо нависало над городом, в котором, даже если кто-то не спит, то уж точно не ходят по мелким улицам, сбивая фонари. Или хотят? Ему было все равно. Темнота не давила, она поглощала. Хьюго надел наушники, но музыку не слушал, его мысли в тот момент были громче любой музыки. Как сделать так, чтобы ушло это странное беспокойство, и чувство, похожее на страх, только сладкое, неконкретное.
По ходу прогулки ему не встретился ни один человек, хотя она, по сути, только началась. Ему не было холодно, хоть он и предпочел не застегивать куртку, надетую на голое тело. Взгляд скользил по домам, деревьям, дворам, и нигде он не замечал ни одного человека. Ни одного. Нигде. Тишина, и он один шел сквозь эту тишину. Непроизвольный холодок проходил по коже, хотя причин для этого не было. Руки рандомно холодели, а тяжелое, пурпурное небо продолжало нависать, не давая выйти ни одной звезде. Лицо, движения… все было максимально рассосредоточено, и, если б в этот момент его встретил случайный человек, он бы точно подумал, что Хьюго принимает что-то тяжелее выпивки. Рукам в карманах все равно было холодно, пальцы мерзли, хотя во всем теле температура была повышенной. Волны то холодной, то горячей крови выводили из строя рассудок, вызванное эмоциональное состояние было совершенно нетипично и незнакомо. Сознание медленно стиралось, а поток неконтролируемых мыслей, напротив, становился все тяжелее и тяжелее.
Он сам не заметил, как вернулся к своему подъезду, но явно не хотел туда заходить. Сколько он провел на улице? Зачем он вообще вышел? Желания спать как не было, так и есть, но есть желание немного выпить, так что, наверно, он сделал все правильно.
Рассвет наступил быстрее, чем ему хотелось. Отстраненный взгляд, направленный за окно стал немного раздраженным из-за восходящего солнца. За всю ночь ему не удалось даже сомкнуть глаз, не то что уснуть, но мужчина не чувствовал себя усталым. Он порылся в шкафу, достав оттуда чистую рубашку и пошел в душ, где ни вода, ни холод не могли привести его в чувство. Но это не было похоже на алкогольное опьянение, скорее, на эмоциональное.
Наспех завязав галстук, Хьюго вышел на улицу, вдохнув свежий, утренний воздух, в котором еще витала роса. Пройдя несколько сотен метров, он остановился, обернулся… и не увидел никого, хотя подробно осмотрел улицу. Редкие автомобили ездили вдоль улиц, Хейз шел, уставившись вперед, не концентрируя взгляд ни на одном объекте. Странное чувство, вроде бы ком в горле, но приятный. Вроде бы что-то тоже сжималось под сердцем, но это снова было приятно. Он медленно закрыл глаза, как вдруг на плечо ему опустилась женская, костистая ручка. Мужчина едва вздрогнул, и никто не заметил это, кроме него.
Милая брюнетка, одетая, как сотрудник адвокатской компании, широко улыбалась, стараясь жестом его остановить:
– Доброе утро, Хьюго!
– Доброе утро, Твайла… – он оглядел девушку с ног до головы, и его взгляд, казалось, был несколько разочарованным. Лицо, все еще отстраненное отражало единственную эмоцию – абсолютное погружение в собственное сознание.
Она довольно быстро поняла это, и не стала задерживать мужчину. На работе он, как обычно, появился первым, но не потому, что хотел этого, просто так получалось. Эта пустота давила на кого угодно, но только не на него, он был рад, что снова сегодня смог остаться один. Дышалось тяжело, усталости не было, только странное напряжение.
Подумав еще пару минут, Хейз начал искать в интернете действенное снотворное, так или иначе, его немного беспокоило собственное состояние, хотя бы потому, что не спать третий день подряд это не совсем здорово и нормально. Однако, ни одно действенное лекарство не выдавалось без рецепта, отчего у него вновь упало и без того странное, не совсем адекватное настроение. Теперь придется найти время, чтобы сходить к неврологу, или психиатру… Хотя в голову тут же закралась не совсем честная мысль: послать на прием Эда и тоже воспользоваться его рецептом. У него в любом случае, тоже не все в порядке с нервами в последнее время.
Минуты плыли перед глазами, они, как и часы, сильно ощущались мужчиной, который все еще один сидел в помещение. В следующий момент дверь кабинета скрипнула, и на пороге появилось лицо, которое он не совсем ожидал увидеть.
– Так… брата опять нет, странно, он ушел несколько часов назад. Ладно, прошу прощения за то, что помешала, до свидания. – У девушки был довольно глупый вид, но Хьюго заметно оживился и почти ее перебил:
– Его не будет сегодня, он на объектах, завтра будет. Но ты можешь пройти, сесть, у меня итак есть что тебе показать. – Он говорил так странно и, вроде бы, без эмоций.
– Ну… ладно, если это недолго.
– Разумеется. – Хейз предложил жестом присесть на свой стул, а сам встал. Его взгляд оставался немного высокомерным, но на этот раз в нем было что-то другое… что-то еще.
– Да если быстро, я постою. – Она прошла в помещение, пытаясь подавить сильное сердцебиение, и внезапно нахлынувшее чувство странной, приятной паники. Подойдя ближе, Холи облокотилась на стол, в итоге они оба стояли, и на стул никто не садился.
– Ладно. Как хочешь. – Мужчина взял мышку, и снова открыл списки.
– Я эту видела, вы мне показывали.
– А эту?
– Вроде бы нет. Но это все не то…
– А как должно выглядеть «то»? – Хьюго не давил, напротив, он смотрел спокойно, ожидая услышать длительный и развернутый ответ.
– Наверно… две комнаты, по возможности… Окна на север, желательно, во двор. И поближе к центру, да. Что-то такое. Планировок я не знаю, не спрашивайте.
– Не буду. – Он улыбался. – Чай? Попей, он вкусный. Где-то, вроде бы, были свежие печенья.
– Не-а, я домой, передайте брату, чтобы позвонил, если он появится сегодня. – Она резко выпрямилась и, не дожидаясь ответа мужчины, вышла из кабинета, он только успел проводить ее удивленным взглядом. В воздухе весела некоторая смущенность, которая исходила совсем не от девушки.
– Извини, не передам. – С улыбкой сказал Хейз, хотя в помещении уже несколько минут никого не было.
Небольшую, старую кровать накрывало серое неприглядное одеяло. Сейчас на ней никто не лежал, но ближе к ночи ее хозяйка придет, и обязательно удостоит своим вниманием. Девушка шла по улице, заглядывая за повороты, то и дело доставая изо рта крупный чупачупс, который едва ли влезал в рот. Солнечный, ветреный день заставлял беднягу жмуриться и перемещаться, буквально, от тени к тени, ведь яркий свет являлся одной из тех вещей, которых она сторонилась, и каковых не любила. Ее кожа моментально обгорала на солнце, появлялись болезненные, красные пятна и даже ожоги. Глаза никак не могли привыкнуть, и она шла по улице, напоминая слепого котенка, врезаясь в двери и спотыкаясь о порожки, несмотря на то, что вне яркого света завидно ловко ориентировалась в пространстве.
В голове витали странные, несуразные, никак не связанные друг с другом мысли, но каждая из них портила девушке настроение. Более, чем переехать, сейчас хотелось лишь бросить все и бежать, бежать… Ее детской мечтой было выступать в цирке, быть фокусницей или гимнасткой, однако все мечты потрескались, и рухнули крупными осколками в пустоту, не выдержав новости о неудачно сросшемся колене. Она-то выдержала, еще как, никаких депрессий, никакого смирения… но это неудачное падение с лестницы поставило крест на таких милых, и весьма правдоподобных фантазиях. Никакого излишнего напряжения, никакого бега или растяжек, никакого серьезного спорта, в общем, ничего, что так прямо связано с тем, чем она хотела бы заниматься.
Холи остановилась, глубоко вздохнула и опустила голову в асфальт. Могла бы, могла бы многое, если бы не маленькое обстоятельство. И с ним приходиться мириться, творить свой путь как-то иначе.
На небе понемногу стали проскальзывать серые, воздушные облака, отчего людная улица перестала выглядеть такой светлой и слепящей. С каждым шагом становилась неважным любая последующая мысль, хотелось отвлечься, но не получалось. Пение птиц старательно игнорировалась ее ушными раковинами, камни пинались вдоль дорог, такие массивные, тяжелые… Попытавшись пнуть такой еще разок, она чуть вновь не отшибла себе ногу, а потом недовольно взглянула вверх. Девушка недоуменно похлопала глазами и огляделась вокруг – она сама не заметила, как вошла в незнакомый район. Над ее головой развернулась настоящая стройка, а, точнее, реставрация старого непримечательного здания, огороженное все лишь несколькими натяжками защитной лентой. Крупные куски старой штукатурки сыпались вниз, люди морщились и обходили это место стороной.
Она недоуменно похлопала глазами, пожала плечами и прошла мимо. Странная улица, с невысокими жилыми домами, они все были желтые, словно стены психиатрической лечебницы, с полукруглыми, высокими окнами и пустыми мансардами. Наверное, Эд знает, что это за район, но в таком, что бы не случилось, ей бы точно не хотелось жить. Где угодно, хоть в деревне, хоть без удобств, только не здесь. Это место отторгало, хотелось быстрей вернуться к себе не улицу, вот только она не знала, как. Здания сменяли друг друга, вскоре опять показалась стройка, ей начало казаться, будто она ходит по кругу. Внезапно в голове зазвучали пресловутые птицы, и их пение, как будто, вытесняло другие, менее приятные звуки. Люди вокруг молчали, каждый из них устало шел по своим делам.
Хол сжала зубы и обернулась на сто восемьдесят градусов, отправившись ровно в обратном направлении. Пройдя так несколько сотен метров, она свернула в первый попавшийся проулок, и сильно обрадовалась, увидев вывески знакомых магазинов.
Дни тянулись медленно и печально. Обывательские обязанности превращали людей в зависимых кукол, повторяющих один и тот же цикл действий день за днем. Если ты не сходишь на работу, тебе сделают выговор. Получишь много выговоров – уволят. Уволят – не будет денег платить за жилье и еду, а не сможешь уплачивать это – умрешь. Формально, они все висели на волоске, вот только не каждый это понимал, продолжая вести веселую, местами праздную жизнь. А если ты в этом адском кругу еще и начальник, и на тебя работают другие люди, ты ответственен за сытость и благополучие многих других людей, и, совершая ошибку, обрекаешь на трудности не только себя, но их тоже. Система купля-продажи труда, все, в общем-то, довольны. Мы рождаемся чтобы трудиться, и это вся наша жизнь. Раз за разом одно и тоже. Всегда.
Неделя выглядела как один день, только долгий, дни, активно сменявшиеся ночами, ощущались как солнце, которое время от времени заслоняют темные тучи. Еще немного в этом адском колесе удается поесть, поспать, посмотреть телевизор или принять ванну. Одно и тоже.
Однако некоторые «счастливчики» не спали вовсе. Что-то мешало. Какая-то неразрешенная, эфемерная проблема, которую даже трудно было сформулировать. Она тяготила, буквально, прибивала к земле, порождая дисфункцию конечностей и легкую атрофию мозга. Во всяком случае, так это ощущалось. Ну, а некоторые не спали просто потому, что у них умерла собака. Или же лучший друг, но какая, в общем-то, разница.
* * *
– Я сказал сейчас!
– Но стой, подожди. У нас нет на это времени, и вообще, я бы мог уладить это сам. – Эд спокойно положил бумаги в папку и широко зевнул.
– Тебе же будет лучше. И потом, быстрее уладим это дело, быстрее все закончится. – Хьюго был крайне раздражен, он вообще часто был разражен, когда Флойд был с ним не согласен.
– Я не могу сказать точно, придет ли она вечером, но… как скажешь. Ладно. Я позвоню.
Хейз откинулся на стуле назад, и посмотрел в потолок. Нашли всего одну квартиру, частично соответствующую требованием, в другой раз он вообще бы не стал тратить на это время, но сейчас… во-первых, вечер, у него было странное, не совсем адекватное настроение, и нечем себя занять, а во-вторых, лишнюю и довольно таки странную энергию некуда было выплеснуть.
Эд звонил сестре, даже не надеясь на положительный ответ, однако, ему повезло. Или нет, он еще не мог решить. Она была буквально в двух шагах отсюда, топталась в магазине, пытаясь решить: красные ей носки взять, или, все-таки, синие. При всем при этом ее абсолютно не беспокоил тот факт, что они не видны под штанами, и под кедами тоже не видны.
Странные дилеммы были частью ее нелегкой, быстрой жизни, она могла долго размышлять над покупкой зубной пасты, но при этом запросто купить телевизор, не задумываясь ни о чем, вплоть до особенностей его функционирования. Можно было прийти в магазин, и просто так взять трубочки, но нельзя вот так вот просто решить, какую брать марку сыра. Мелочи обретали в ее глазах слишком тяжелый, весомый смысл, она много думала, и еще больше воплощала в реальность. По акции обещали продать пресловутую банку огурцов. Почему бы этим не воспользоваться? Их срок все равно три года, ничего, постоят. Сцепив зубы, она приняла еще одно важное решение в своей жизни. Зачем выбирать? Можно взять и красные, и зеленые. А потом месяц не заходить сюда вообще, дабы не искушать себя.
Холи вышла из магазина и рассеянно пошла в сторону офиса, ведь там ее уже ждали. Опять квартира… она надеялась, что все это быстрее решиться и она сможет уехать куда подальше, даже уже подумывала просто продать, а потом уж, думать, как распорядиться деньгами и куда переезжать.
Ступая на ступеньки пресловутого помещения, она пыталась отстраниться, забыться, но получалось не то что бы хорошо. Девушка слегка нервничала, но внутренняя медитация немного помогала.
Мужчины, каждый сидящий за своим столом спорили, но, когда она вошла, тут же замолчали. Все восемь глаз, включая очки, были направлены в дверной проем.
– Ну это, добрый вечер, давайте я посмотрю и пойду, довольно поздно уже. – Она подняла брови и попыталась улыбнуться, но вышло как-то сконфуженно.
– Добрый. Проходи, садись, тут есть кое-что, что может тебе понравиться. – Хьюго встал из-за стола, и жестом попросил ее присесть, на что Эд громко фыркнул, и просто испепеляющим взглядом уставился на коллегу.
– Ладно. – Отстраненно произнесла она, подошла к столу, и нагнулась над монитором. – Только я ненадолго…
– Разумеется. – Он придвинул стул, положил девушке руки на плечи и силой посадил ее на стул, отчего она тихонько ойкнула, а Хейз немного улыбнулся.
Флойд сжал кулаки. Что могло быть хуже? Вроде бы ничего необычного не происходит. Или происходит? Зовет ее, сажает на свое кресло, настаивает, улыбается. Как он может позволять себе такое поведение, если знает о проблеме друга? Может дразнит? А если нет?
– Не мог бы ты принести кофе, Эд? – Хьюго ухмыльнулся, и выжидающе посмотрел на подчиненного.
– А ты не хочешь попросить секретаря? – на лице мужчины чувствовался и был виден нервный тик.
– Рабочий день кончился, тут никого не осталось.
В помещении повисла тишина. Они смотрели друг на друга, вроде бы обычно, но что-то в этих глазах было не так. Печаль, одиночество, вызов.
– Ладно. Я принесу. – Последнее было сказано явно со стиснутыми зубами. Хьюго с ухмылкой проводил взглядом друга, который выходил из кабинета. Несмотря на то, что они были абсолютно разными людьми, меж ними никогда не было конфликтов, только маленькие споры, и то они очень быстро разрешались. А сейчас в воздухе витала концентрированная обида и явное непонимание, но никто не хотел разряжать атмосферу, вероятно оттого, что это было невозможно. Девушка сидела, осматривая помещение, странная нервозность не оставляла ее тело, но в большей степени оттого, что брат был на взводе. Разочарование, вот что жило у нее под кожей, делая теперь независимым само ее существование. Грусть и разочарование.
– Так что? Посмотришь? – Хейз стал немного спокойнее, сосредоточенно наблюдая за едва заметными движениями ушей гостьи. На левом ухе был странный шрам, как будто сверху хряща немного не хватало, не то что бы это было уродливо, нет, но при рассмотрении естественно бросалось в глаза. Он, подумав, не стал спрашивать об его природе.
– Да, уже смотрю… но… нет. Очевидно, да?
– Посмотри другие фото. Нельзя сделать вывод по одной картинке.
– Вы знаете, я просто вижу это окно тут, и… в общем что-то нет. Вам, наверно, непонятно это, но пусть, по возможности, все окна будут, с одной стороны.
– Понятно, более чем. Слушай, может дело в настроении, а, может, я просто устал. – Мужчина засмеялся, как-то странно, неловко, будто стараясь разрядить атмосферу. – Давай на «ты». Я немного перегнул в прошлый раз.
– М. Не стоит, правда, пусть все будет, как будет, скажите брату что я ушла, пожалуйста. – Она резко, но осторожно встала, пытаясь обойти Хьюго, но он, стоя в проеме меж стеной и столом, не спешил двигаться и уступать путь. Холи, чьи глаза находились на уровне груди мужчины, сделала несколько шагов вперед, но чувствуя, что он не отойдет, обошла стол, с другой стороны. – Я позже зайду, или брат покажет, в общем, как будет удобно. – Девушка облегченно выдохнула, вышла из кабинета, осторожно закрыв за собой дверь.
