Текст книги "Страна надежды (СИ)"
Автор книги: Ольга Романовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)
Глава 19
Мериам с тоской взирала на горы и жалела, что не родилась птицей. Нет, днём вершины прекрасны, но не в них дело, а в замке АльХани. Тот угнетал, постоянно напоминая о горестной участи пленницы.
Адептка целыми днями слонялась по залам и переходам, рассматривала гербы, щиты, оружие, шпалеры, развешенные на стенах, скользила пальцами по холодным камням, любовалась видами. Шайрен не боялся, что она покончит жизнь самоубийством, поэтому не зачаровывал окна, и Мериам частенько сидела на подоконнике, взирая на дозорную башню.
Адептка гуляла по замку исключительно тогда, когда отсутствовала Насьена. Демоница пугала её, казалась олицетворением безумия, потому что не могла думать ни о чём, кроме мести. Синтия стала для неё богиней, памяти которой она поклонялась и на алтарь которой готова была принести любые жертвы и Мериам – в первую очередь. Насьена воспринимала её как игрушку сына, смотрела будто на приблудную собаку, и нелюбовь после ссоры с Шайреном только усилилась.
В первый день в замке АльХани Мериам сумела убедить Шайрена не накладывать иллюзию и не подсылать к Манесу РасХатан. Далось это нелегко: демон не желал поверить в безумие матери и заверял, будто адептка всё продумала. Мериам взывала к его благоразумию, напоминала: она всего лишь человек, а Манес – высший демон, разве могла бы иллюзия обмануть такого? Но даже если предположить, будто желание плоти заставили бы РасХатана не проверить незнакомку, всё равно её бы никогда не допустили к омовению Бригиатты.
– Да, я везучая, да, перстень когда-то признал меня, но в одну реку не входят дважды, – убеждала Мериам, с мольбой взирая на демона. – Меня убьют. Вашу мать это не расстроит – очередная неудачная попытка мести, не более, а вас? Вы, кажется, говорили, я нужна не ради короткой забавы…
Шайрен задумался. Дело было накануне ужина, времени, когда Насьена собиралась накладывать иллюзию.
– И вы позволите другому обладать мной? – продолжила адептка, почувствовав, что её доводы возымели действие.
Безусловно, демоны не оборотни, у них другая мораль, но Шайрен наверняка бы захотел взять её до Манеса.
– Он не дотронется до тебя, – наконец заверил демон. – И ты никуда не поедешь. Вот недаром мне приглянулась – умная девочка, а не только красивая. Всё казалось таким логичным, таким складным, пока ты по кирпичику не разрушила план. Мать склонна к безумствам, но она глава семьи, я обязан подчиняться…
Воспрянувшая духом Мериам погрустнела. Неужели её отправят на заклание?
Шайрен заметил грусть возлюбленной, обнял и жарко шепнул в ухо:
– Не отдам! Мать пошлёт другую девчонку.
Адептка вспомнила о сестре и осторожно спросила о ней. Ответ не порадовал: Сахрет отправился в Онве. Шайрен утешил: Аиша может понравиться брату, и он женится. А если и нет, ничего страшного, Сахрет просто оставит в ней семя.
– Аиша ещё ребёнок! – ужаснулась Мериам. – Ей пятнадцать, и это мерзко… Она не заслужила такого, или фамилии Ики достаточно, чтобы оправдать любое изнасилование и убийство?
Шайрен нахмурился и задумался. Руки ещё крепче прижали к телу адептку: он опасался, что Мериам убежит. Она и хотела бы, но мешали железные объятия демона.
– Твой дед совершил ошибку, – наконец изрёк Шайрен и развернул Мериам лицом к себе. Глаза его потемнели и сузились, зрачок практически пропал. – Он мог отказаться или не суметь оживить Синтию, но он не смел трогать её душу!
Испуганная адептка дёрнулась, предчувствуя расплату, но смогла выиграть лишь полдюйма.
– Неужели опять? – простонала она. – Меня едва не казнили из-за деда, куча народу погибла из-за души вашей сестры, пострадал мой муж, меня хотела убить ваша семья, потом вздумала превратить в наживку, а теперь и вы… Дед раскаялся и понёс наказание, но мы: я, Аиша, родители, Тревеус, – ни в чём не виноваты. Отпустите меня!
В уголках глаз Мериам заблестели слёзы. Ей живо представился ужас сестры, её крики, самодовольная ухмылка Сахрета, срывавшего с Аиши одежду, распростёртый на полу отец, поплатившийся за попытку защитить честь дочери. Хоть какой-то отпор мог дать дед, но ведь его нужно позвать, и он всё равно не справится с демоном. И всё, жизнь рухнула.
Слезинка скатилась по щеке, сначала одна, потом вторая. Мериам всхлипнула и прошептала: «Правильно убивают демонов: вы приносите только зло!».
Неожиданно проснувшаяся ярость придала сил. Адептка высвободила руку и наградила Шайрена самым болезненным из доступных заклинаний. Оно возымело действие: не ожидавший подобной прыти демон ругнулся и отпустил Мериам. Она бросилась прочь, к лестнице, решив любой ценой вырваться из замка.
Увы, адептка не успела добраться до соседнего зала, как её подхватили на руки и взлетели с ней под потолок.
Шайрен шептал, с Аишей ничего не случится, он немедленно переговорит с братом, и заверил: Мериам останется в замке вопреки планам матери.
– Она не в своём уме, уж прости её.
Адептка гневно глянула на него и прошептала: «Она же не простила, почему я должна?»
Шайрен вздохнул и развернул Мериам к себе. Он на миг отпустил её, чтобы, падая, адептка уцепилась за него и оказалась в двусмысленной позе.
Крылья мгновенно подхватили Мериам под поясницу, руки демона обвились вокруг талии, а губы потянулись к губам.
Поцелую помешало появление Насьены. Она напомнила, что пора накладывать иллюзию, и впала в ступор, когда Шайрен заявил: в этом больше нет необходимости.
Выяснив, в чём дело, демоница пришла в неописуемую ярость. Сверкая глазами, она кричала, что сын сошёл с ума, если позволил человечке командовать собой. Но Шайрен стоял на своём. Он опустил Мериам на пол, заслонил собой и заверил: мать зачарует её только через его труп.
Насьена оскалилась в улыбке, обнажив характерные демонические резцы, и поинтересовалась:
– Может, ты ещё женой эту сделаешь? Да она не стоит мизинца Синтии, человеческая тварь из рода Ики!
– Она моя! – вслед за матерью повысил голос Шайрен. – Тебе достанутся внуки – чего ты ещё хочешь? Мести? Мсти ФасхХавелам – это они отняли Синтию. Я лично перегрызу горло Гонории, если доберусь до её шеи.
– Тогда почему не желаешь послать к ним девчонку?
– Потому что не хочу, и это не обсуждается. Я найду способ, доберусь до перстня, – заверил демон. – Поумней, мать, не повторял ошибок отца!
Насьена переменилась в лице и, зашипев, набросилась на Мериам. Та завизжала, в отчаянии прикрывая голову руками – будто они могли защитить от когтей демоницы! Но на её теле не появилось ни царапины: Шайрен ухватил мать за руку и отбросил от Мериам. Насьена пролетела весь коридор и, падая, снесла щит на стене.
Обе: и демоница, и Мериам, – изумлённо взирали на Шайрена. Тот впервые поднял руку на мать.
Первой оправилась Насьена и, выкрикивая ругательства, заявила: её сын – трус, недостойный носить имя АльХани. Волосы демоницы растрепались и длинными космами падали на плечи, только усиливая сходство с сумасшедшей. Глаза пылали ярче светильников, так, что Мериам стало страшно: вдруг убьёт или проклянёт не на словах, а на деле.
Шайрен не выдержал и рыкнул, ощетинившись крыльями. Он пошёл на мать, отбрасывая всё, что попадалось на пути, остановился в паре шагов от неё и заявил:
– Отныне я глава семьи АльХани. Я обрёл тело, полон сил, пришла моя очередь принять бразды правления. Это разумно – властвовать должен мужчина.
Насьена зарычала и, взметнув юбкой, исчезла в вихре пространственного коридора.
Мериам тяжело опустилась на пол и сгорбилась. Она понимала: отныне демоница возненавидела её ещё больше.
– Давно собирался, но повода не было, – Шайрен присел рядом и обнял за плечи. Адептка испуганно дёрнулась, но, в итоге, уткнулась в грудь демона. – Мы не дроу, у нас женщина существует для мужчины, а не наоборот. Мать волей случая осталась единственным взрослым членом семьи АльХани. Брат не родился, я погиб. Да, Мериам, я долгие годы неупокоенной душой скитался по мирам, пока не стал перерождённым духом. Мне очень повезло с телом, мало менять пришлось. Хочешь, покажу, как выглядел при жизни?
Мериам промолчала, безропотно позволила поднять себя на ноги и повести куда-то – как оказалось, в портретный зал. Там, среди суровых демонов и демониц, застывших в трёхмерных поясных портретах-иллюзиях, чуть мерцало изображение красноволосого зелёноглазого Шайрена.
Нынешний Шайрен Альхани походил на прежнего: тот же цвет радужки, те же скулы, линия подбородка, но мимика, рот, абрис лица не совпадали. Изначально в демоне было больше мужественности, больше высокомерия – копия Насьены с поправкой на пол. А ещё на голове красовались черные витые рога, казалось, вытесанные из камня. Насьена щеголяла такими же, только меньшего размера.
– Нравлюсь? – промурлыкал Шайрен, в который раз за сегодня обняв Мериам. – Видишь, какой я красавец, сыновья родятся такими же.
Адептка промолчала. Её занимала вовсе не внешность демона, а то, как создали портреты. Иллюзии не живут без энергетической подпитки, однако Мериам не видела мага или накопителя, снабжавшего их энергией.
– А это Синтия, – Шайрен бережно подтолкнул адептку к портрету хорошенькой демоницы с огромными, трогательными глазами. Она казалась такой хрупкой, такой невинной – даже не верилось, что перед Мериам представительница самой опасной и жестокой расы, венец творения тёмных существ.
– Её рано убили, – стиснув зубы, пробормотал демон. – Синтия не успела справить полусотенного дня рождения, когда Ионафан совратил её, а его родители – убили. Здесь сестре сорок лет. Ещё восемь Новолетий – и её не стало.
Мериам сочувственно кивнула: для демонов сорок лет – действительно юный возраст. Выдавали замуж и женили обитателей Лунного мира с двадцати пяти, когда демоны достигали половой зрелости, но обычно в полноценный брак они вступали позже, лет с шестидесяти.
– Как хорошо, что я тебя увидел, – выдохнул в шею Мериам Шайрен, поцеловал, нежно и аккуратно, и спросил: – Сколько нужно ухаживать за человеческими девушками? По-моему, достаточно. Ты меня знаешь, я тебя знаю, конфеты, цветы, чай были, даже матери представил…
– Я замужем, – напомнила Мериам. – Жаль, что понравилась вам, Шайрен, но я не люблю вас…
– Полюбишь, – заверил демон. – И не напоминай про этот смешной брак – оборотень мне и в подмётки не годится. Пара ночей – и ты забудешь его имя.
Шайрен склонился над адепткой, щекоча дыханием тонкие волоски на шее, и провёл чёрным ногтем по щеке.
– Поймите же, наконец, я не люблю вас! – Мериам выставила руки для защиты и упёрлась ладонями в грудь демона. – Я хочу к мужу, к Тревеусу!
Шайрен помотал головой и проворковал: «Забудь». Он подхватил Мериам на руки и понёс в спальню. Там опустил на кровать и предложил вместе принять ванну.
Зрачки демона расширились, тело напряглось.
Мериам категорично отказалась, пригрозив местью мужа, но Шайрен всё равно позвал Шурш, чтобы та подготовила воду.
– Ужин подашь через два часа, – велел демон. – Сюда, в спальню.
Орка кивнула и направилась в ванную комнату. Шайрен же продолжил любовную игру.
Поцелуи и ласки становились всё настойчивее, некоторые оказались для Мериам в новинку, например, поглаживание крыльями – ловкими, как руки, тёплыми, а не холодными, как у вампиров. Когда крыло в первый раз коснулось лица, адептка зажмурилась, но быстро поняла: Шайрен прячет когти и гладит тыльной стороной перепонок.
Решив отвлечь демона от увлекательного занятия, Мериам попросила разрешения рассмотреть крылья. Шайрен с улыбкой заверил: ей можно всё.
Адептка робко коснулась мышц крыла, ощупала твёрдую хитинную часть, отражавшую удары не хуже щита, разглядела пальцы и убранные в сумки когти.
Шайрен довольно улыбался и хвастался: какой вес выдерживают крылья, какие заклинания они способны отразить, насколько опасны нанесённые ими ранения. Он с упоением рассказывал о том, скольких убил без магии, а потом, желая ещё больше поразить Мериам, предложил показать демонический огонь.
– Он разумный, а не просто стихия.
– Спасибо, не надо, – вежливо отказалась адептка. Ей хватило жутких словесных картин с оторванными головами, сломанными позвоночниками и отрубленными конечностями.
– Напугал? – догадался Шайрен и поцеловал руку. – Люди, вы всего боитесь, даже собственной тени! Запомни: я не причиню тебе боли, любимая.
– Почему я? – в мольбе заглянула ему в глаза Мериам. – Разве мало в Лаксене девушек?
– Дурашка! – демон чиркнул ногтем за ухом адептки. – Счастье демоницы измеряется часами, проведёнными в спальне с мужем, и количеством детей.
Адептка примерила на себя образец счастливой демонической семьи и содрогнулась.
Шайрен сжал её ладони и заверил: она быстро освоится. Увидев, что Шурш вышла, потянул Мериам в ванную. Та отнекивалась, выдумывала тысячу причин, чтобы не оставаться с ним наедине – бесполезно.
Умиротворённый Шайрен плавал в бассейне, а Мериам сидела на кровати и думала – о себе, муже, о том, как быть дальше. Она понимала, демон не поступил бы иначе, хотя Шайрен оказался порядочнее многих собратьев.
Потом мысли скакнули на Зелье тёмной сути. Её вдруг пришло в голову: Шайрен тоже демон и может знать рецепт. Только как его выяснить? Демон вознамерился завести собственных детей и вряд ли обрадуется даже гипотетическому ребёнку от другого.
Вернувшийся Шайрен мурлыкал и щурился, словно кошка. Адептка покосилась на него, стиснула зубы, отвернулась и снова подумала о Шардаше. Он учует, сразу учует и трактует всё по-своему! Как долго бы профессор ни жил с людьми, как бы ни старался казаться человеком, он навсегда останется оборотнем. А у них своя мораль…
Мериам ничком легла на кровать и уткнулась в подушку. Она беззвучно плакала, вспоминая моменты недавнего семейного счастья: объятия, поцелуи, совместные ночи…
– Что с тобой? – заботливо поинтересовался Шайрен.
Адептка промолчала.
Спасение пришлось со стороны Шурш: она принесла ужин. Появилась возможность молчать, набив рот.
Еда подарила Мериам смелость. Она решила высказать всё, что думала о Шайрене. Тот взирал на неё с изумлением, не понимая, с чего вдруг адептка раскраснелась и сыпала обвинениями. Он полагал, что не сделал ничего плохого, наоборот, дважды спас, связал с ней свою жизнь. Адептка же распалялась всё больше и больше и, не выдержав, набросилась на демона с кулаками.
– Будьте вы прокляты! – задыхаясь, кричала она.
Руки Мериам в бессильной ярости лупила кулаками по груди Шайрена. Наконец тому это надоело, и он мягко отстранил адептку крыльями и прижал к постели. Демон очертил ногтем абрис её лица и предложил выпить, чтобы успокоиться. Мериам отказалась, но Шайрен всё равно наполнил два бокала.
Памятуя о прошлом горьком опыте, адептка понюхала напиток и напрямик спросила, что демон туда подмешал. Он возмутился: «Ничего! Тогда мне пришлось».
У Мериам перехватило дыхание. Она соскочила с кровати и выпалила: лучше стать марионеткой Насьены АльХани, чем жить с Шайреном. Демоница, в отличие от сына, не скрывает, что Мериам вещь, чья воля не имеет значения.
Шайрен зашипел, распустил крылья и в мгновение ока оказался рядом с адепткой. Только чудом не пострадали бутылка и тарелки, а вот вину в бокалах не повезло: оно разлилось по атласному белью.
Выражение лица Шайрена подсказывало: Мериам перешла грань. Храбрость мгновенно сошла на нет, на её место пришёл страх.
Демон ухватил Мериам за талию, прижав руки к туловищу, и приподнял над полом. Адептка пискнула, ощутив пустоту под ногами, попыталась применить самое сильное из известных атакующих заклинаний, но оно отчего-то не подействовало.
Зелёные глаза Шайрена впились в Мериам, губы скривились. От тяжёлого дыхания ходуном ходили бока.
– Повтори! – глухо приказал он.
Мериам промолчала, гадая, какую казнь для неё изберут.
Шайрен рыкнул и отпустил адептку, посоветовав в следующий раз думать.
– Ты обидела меня и не заметила, зато себя ты любишшшь! – он отхлебнул прямо из горлышка и исподлобья глянул на притихшую Мериам. – Чем я плох? Тем, что не оборотень?
Адептка замотала головой и призналась: высказала всё в сердцах.
Взгляд Шайрена потеплел, шипящие нотки исчезли, на их место пришло урчание. Он журил Мериам, но, вроде, простил.
– Ты маленькая и глупенькая, да ещё в Школе мозги запудрили. Я не сумасшедший, – неожиданно добавил демон. – Мать сама помешалась, это по наследству не передаётся. И не оскорбляй меня больше.
Адептка кивнула, с облегчением перевела дух и скрылась в ванной.
Пока Мериам приводила себя в порядок, в спальню успела зайти Насьена. Адептка как раз застала самый разгар ссоры и едва не пала жертвой разъярённой демоницы, обвинявшей её в дурном влиянии на сына. Чего только Мериам о себе не услышала! «Рыжая доходяга» – самое вежливое.
Шайрен в долгу не остался и попытался выставить мать взашей.
Насьена метнула на адептку полный ненависти взгляд и прошипела: «Только попробуй обмануть наши ожидания!». Мериам нервно сглотнула слюну.
Демоница плотоядно улыбнулась и ушла, громко хлопнув дверью.
Следующий день прошёл относительно спокойно. Мериам сказалась больной и избегла нежностей со стороны Шайрена. Тот порывался её вылечить, но Насьена забрала сына, заявив: дела рода важнее хворей человеческой девицы. Адептка осталась одна, чем не преминула воспользоваться.
Первым делом она оделась и, обрадовавшись, что её не заперли, отправилась на поиски переговорного шара.
Мериам боялась, что демоны вернутся, или прилетит не виденный ею до сих пор Сахрет, поэтому торопилась. Она обшарила все парадные комнаты, а потом решилась зайти на запретную территорию – навесить покои Насьены.
Адептка переживала по поводу вчерашнего нервного срыва, опасалась, он приведёт к плачевным последствиям. Тогда она поддалась эмоциям, наговорила кучу гадостей Шайрену, чего ни в коем случае не следовало делать. Какое счастье, что он простил, настоящее чудо, почти невозможное, учитывая психологию тёмных! А ведь кому, как не Мериам, знать правила общения с ними. Выходит, сдав экзамен по демонологии в теории, она завалила его на практике.
Прав был Шардаш, когда говорил в начале третьего курса, что из неё не выйдет мага. Даже спокойствия сохранить не смогла, договориться… Если бы не особое отношение Шайрена, давно бы окоченела.
Мериам вздохнула и задумалась, как предотвратить дальнейшие поползновения демона. Он расслабился, решил, будто она покорилась, сдалась – значит, нужно поддерживать эту видимость, но держать Шайрена на расстоянии.
Адептка встряхнулась и с удвоенным усердием взялась за дело.
Шардаш её любит, Мериам ему не изменяла, а оба они знают, кто такие демоны. Что за отношения, если они рухнут, наткнувшись на первую же преграду?
Именно тогда, разыскивая переговорный шар, который, конечно же, должен быть в замке, Мериам впервые всерьёз задумалась о детях. Она представляла себе голубоглазых волчат, и невольно улыбалась.
Адептка огляделась и прокралась в мрачную гостиную, заваленную старыми книгами. Они лежали везде: на столе, стульях, полу, диванных подушках.
Мериам замерла на пороге и еле сдержала радостный возглас: в углу поблёскивал переговорный шар! Старый, потрескавшийся, но рабочий – иначе зачем рядом с ним стояло складное кресло?
В конце третьего курса студентов учили пользоваться стационарными приборами связи. Разумеется, пары практических занятий не хватило, чтобы в совершенстве их освоить, но попытаться стоило.
Мериам подошла к шару и задумалась: с кем же поговорить? В первую очередь на ум пришёл Шардаш, но адептка не знала, где он теперь, а персональными настройками без привязки к местности она пока не владела.
Поколебавшись, адептка выбрала магистра Асваруса. Вздохнув, она аккуратно присела на кресло, сосредоточилась и приступила к нелёгкому заданию.
У преподавателя всё выходило легко, по мановению руки, а Мериам потребовалось полчаса, чтобы разобраться, что к чему. И все это время она вздрагивала и косилась на дверь: не явилась ли Насьена?
В результате адептка всё равно что-то напутала: на её зов ответил незнакомый мужской голос. Мериам испугалась, хотела оборвать связь, но раздумала.
– Вы человек или дроу?
Со стороны вопрос казался странным, но от ответа на него зависело многое.
Оказалось, человек, какой-то волшебник.
Обрадованная Мериам попросила не перебивать и передать сообщение в министерство магии.
– Меня зовут Мериам Шардаш, я жена профессора Тревеуса Шардаша, преподавателя бонбриджской Ведической высшей школы, паладина ордена Змеи. Я нахожусь в плену у демонов в Лунном мире. Похитил меня Шайрен АльХани, он перерождённый дух и держит меня в родовом замке. Точных координат не знаю, но вокруг скалы, есть дозорная башня, а неподалёку порталы в ущельях. У него Шайрена есть брат Сахрет, он может сейчас находится в Лаксене.
Далее адептка описала внешность демона и примерный план замка.
Маг обещал всё передать в кратчайшие сроки.
На душе Мериам стало спокойнее, мир уже не казался сотканным лишь из чёрных красок. Не пойманная, она благополучно выбралась из покоев Настены и скользнула обратно в спальню Шайрена, под одеяло – изображать больную. Вчера демон ночевал в другом месте, адептка надеялась, он поступит так и сегодня.
Мериам прокрутила в голове скудный запас знаний и вспомнила ядологию. Демоны всё не возвращались, в замке, похоже, остались только слуги – самое время подстроить какую-нибудь пакость.
В малых дозах – приправа, в больших – яд. Безусловно, мелкая месть адептки не убьёт ни Шайрена, ни Насьену, но обеспечит несварение желудка.
Преисполнившись энтузиазма, адептка снова выбралась из комнаты и направилась к северному переходу. Его оплёл плющ, нужно всего лишь отворить окно, нарвать немного, растолочь в ступе или растереть в пальцах. Обязательно не голыми руками – иначе неминуемо появятся волдыри. Идеально подлить сок в питьё и пищу демонов, но можно добавить листья в мясную приправу или салат.
Вторым блюдом станет уксус. Он есть на любой кухне и легко превращается в яд, если переборщить с количеством. Мериам собиралась влить столько, сколько сумеет.
Оставалась одна проблема – кухарка и слуги, но адептка надеялась, на свою удачливость.
Окно поддалось легко, Мериам лишь слегка помогла себе магией, чуть-чуть приподняв заевший шпингалет.
На неё пахнуло прохладой, в уши ударил клёкот птиц.
Внизу – зелёная цветущая долина, а здесь – суровый холод гор.
Адептка взобралась на подоконник и, придерживаясь за раму, через подол платья нарвала плюща. Она расщедрилась, собрала пышный букет для тюремщиков и пожертвовала на него сорочку. Захлопнув окно, Мериам с заветным узелком направилась к неприметной винтовой лестнице – она заприметила её во время поисков переговорного шара. Такими явно пользовались не хозяева, а слуги.
Адептка не ошиблась: лестница вела в полуподвальный служебный этаж. Там в чаде сковородок и облаке пара кастрюль готовили обед две орки. Судя по звону цепей, тоже закованные рабы.
Мериам спрятала узелок за спиной и солгала, будто хочет стакан воды. Стоило орке отвернуться, как в миску с травами полетел плющ. Добраться до уксуса адептка не успела и довольствовалась половинчатой местью.
Наверху Мериам едва не столкнулась с Насьеной. К счастью, демоница была не одна – разговаривала с каким-то демоном, похожим на изображение прежнего Шайрена. Адептка предположила, что это Сахрет.
Демоны стояли к ней спиной, поэтому не заметили, и перепуганная Мериам сумела окольными путями вернуться в спальню.
Сердце бешено колотилось, скомканная сорочка жгла руки – в переносном смысле, но лучше бы кожа покрылась волдырями, чем кто-то увидел опасную улику! Мериам не питала иллюзий: расправа за плющ будет жестокой.
Не зная, как поступить, адептка заметалась по залам и, наконец, запихнула сорочку в жерло камина, не забыв протолкнуть кочергой. Затем испуганной птицей метнулась прочь – и налетела на Шайрена.
– Ты чего? – тот удивлённо уставился на неё.
– Там… там ваша мать, я боюсь! – ничем не погрешила против истины Мериам. – Я хотела воды, пошла, а потом…
Шайрен рассмеялся и поинтересовался, лучше ли ей. Адептка соврала, придумала пищевое отравление и отпросилась в туалет.
Из «комнаты раздумий» Мериам вышла с деланной слабостью и легла в постель, изображая умирающую. Она сумела даже искусственно вызвать рвоту, незаметно коснувшись корня языка.
Шайрен поверил в разыгрываемый спектакль, встревожено вертелся рядом и даже не помышлял о любовных поползновениях. Он тут же бросился лечить мнимую больную, которой, разумеется, не становилось лучше.
Адептка благоразумно отказалась от обеда, попросив чуть погодя принести куриного бульона с сухариками. Ради благой цели Мериам была готова голодать – пожелай она плотной и сытной пищи, демон бы что-нибудь заподозрил.
Крылья Шайрена поникли, а потом и вовсе исчезли. Во взгляде промелькнула забота, Мериам даже на миг поверила в его любовь.
– Тебе лучше поспать. Не буду мешать.
Адептка кивнула и закрыла глаза, намекая – Шайрену лучше уйти. Он и ушёл, только предварительно погрузил Мериам в магический сон. На это она не рассчитывала, однако сумела оценить последствия пищевой каверзы: заклинание действовало всего пару часов. Если бы адептка действительно отравилась, организм продолжал бы спать, но она-то была абсолютно здорова!
Судя по всему, демоны только что отобедали, вернее, попытались отобедать, когда замок потряс троекратный вой, переросший в рык. А вскоре залы и переходы наполнились топотом ног и звоном стекла.
Не удержавшись, Мериам сползла с кровати и выглянула в коридор: по нему летала обезумевшая от боли Насьена. Изо рта капала кровавая пена, слезящиеся глаза опухли и, казалось, вот-вот вылезут из орбит – будто у больной бешенством. Но адептка знала: виной всему плющ, и теперь рот демоницы полон язв. И не только у неё – так же мучились Шайрен и Сахрет.
Насьена не замечала Мериам и голосила на одной ноте. Крылья трепыхались, бились по стенам, срывали шпалеры, сметали попадавшуюся на пути мебель. Вероятно, демоница трогала вилку и залезла пальцами в рот, потому что руки её тоже покраснели. Она расчесала их до крови.
Одежда Насьены прилипла к телу: ядовитый сок плюща вызвал повышенное потоотделение.
В довершении всего демоницу мучил жар.
Словно мотылёк, Насьена билась в коконе коридора, не находя спасения от боли и надвигающейся слепоты. Она могла противостоять магии, но оказалась бессильна перед простеньким растительным ядом, не призванным убивать.
Не желая искушать судьбу, Мериам прикрыла дверь и вернулась в постель.
Шайрен в тот день так и не появился.
Адептка ещё долго слышала истошные вопли, хлопанье крыльев, грохот падающей мебели и испуганные голоса слуг. Наконец всё стихло, и Мериам принесли долгожданный обед.
Адептка, как и положено больной, встретила Шурш страдальческим выражением лица, но всё же спросила, что за шум потревожил её сон. Орка вздрогнула и промолчала, нервно покосившись на дверь. Она поставила поднос на кровать и предложила покормить госпожу. Поколебавшись, Мериам согласилась: вдруг Шайрену взбредёт в голову спросить, как себя чувствовала пленница?
В последний раз адептку кормили с ложечки девятнадцать лет назад. Оказалось, это жутко неудобно, особенно, когда сам можешь есть. Мериам стоило большого труда не отобрать у Шурш ложку, тарелку с бульоном и хлеб, чтобы нормально глотать и жевать.
Наконец посуда опустела, и орка ушла за грелкой: она собиралась положить её на живот больной. Та позволила, а потом, оставшись одна, якобы отдыхать в темноте, спихнула на простыню.
Убедившись, что никто не собирается нанести ей визит вежливости, Мериам внимательно осмотрела комнату, изучила вид из окна и пробралась в бассейн. Его нужно чистить, а слуги наверняка не ходят через хозяйскую спальню – значит, есть потайная дверца, тайный ход. Чтобы обнаружить его, пришлось раздеться и вплавь добраться до противоположного бортика.
К сожалению, адептка не смогла отодвинуть плиту: требовалась специальная пластина, и ни с чем вернулась в спальню.
Под аккомпанемент бурлившего желудка, которого не устроила вынужденная диета, Мериам попыталась заснуть, молясь Прародителям сущего, чтобы Шардаш скорее нашёл её и они вдвоём живыми выбрались из Лунного мира.
Всплакнув, адептка прижала к животу подушку, обняла её и задремала, представляя, будто рядом ровно и так спокойно дышит муж.
