Текст книги "Повелительница дахаков (СИ)"
Автор книги: Ольга Райская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
Глава 11. Странный обмен энергиями
Я не просто чувствовала его прикосновения, я дышала им, горела, жила им в те мгновения. Если с Мишкой Кудиновым, в чувства к которому я тогда верила, отчего-то испытывала стыд и неудобство, то с зеленоглазым спасителем ничего подобного не происходило. Наоборот, мое тело откликалось на любое его действие, на поцелуи, на ласки. Все, что между нами случалось было гармоничным и правильным, и совершенно не вызывало внутреннего отторжения и дискомфорта. А еще хриплое «отоми», которое он то и дело выдыхал, вообще сносило крышу.
Кондиционированный воздух холодил обнаженную кожу, а горячее дыхание таори-дахака обжигало, распаляло и вырывало рваные стоны и желание прижаться еще теснее, чтобы получить новую партию удовольствия. Нет, дело вовсе не в его глазах, которые и сейчас горели для меня. Дело в нем самом. Это от него у меня плющило, это от него я теряла волю и разум, от невозможного гада инопланетного…
– Разденься! – выдохнула прямо в ненасытные губы, когда пряжка ремня в очередной раз впилась в мое обнаженное бедро.
– Ненасытная отоми… – И вот не знаю чего больше было в этих словах: удивления или радости.
Айрин поднялся. Нет, вскочил. И принялся спешно высвобождать рубашку из захвата плотно сидящих кожаных штанов.
– Стоять! – крикнула я, приняв более удобную позу на огромной кровати. Наготы я больше не стеснялась, мне нравилось, каким жадным взглядом пожирает меня таори. – Медленнее…
– Что? – не понял гад инопланетный, подвид необыкновенный.
– Раздевайся медленнее.
– Зачем? – Да, догадливость – это явно не про него.
– Хочу смотреть на тебя. Долго! – Я правда еще и сфоткать хочу на память, пока телефон не разрядился. Но это можно будет незаметно провернуть только, когда он спиной повернется. Для этого незаметно перетащила поближе телефон, оставленный на столике у ложа, и накрыла его рукой.
– Значит, медленнее? – хитро поинтересовался он, дотронувшись до странных застежек на черной рубашке.
– Угу… – Это уже я, впившаяся в него жадным взглядом и для пущего эффекта закусившая нижнюю губу.
– Так достаточно медленно? – вопрос прозвучал, когда застежки закончились.
– Да, хорошо-о-о-о-о… – протянула я. – Теперь побольше экспрессии! Заведи меня, ковбой!
– Кто? – не понял мой инопланетный мачо, чем чуть было все не испортил.
– Проехали! Долой рубашку! Переходим к штанам! – я распалилась не на шутку. Никогда бы не подумала, что нечто подобное может меня завести. Но, черт! Он был как сладкий пончик для дамы месяц сидевшей на диете!
– Точно? Готова? – ох и хитрец!
– О, да-а-а-а-а-а! – томно выдохнула я. – Хочу вид сзади, милый!
– Как скажешь, отоми! – Призывно вильнув упругими ягодицами, он действительно развернулся и…
Штаны медленно и уверенно поползли вниз. А если учесть, что нижнего белья там и не подразумевалось, то действо вызвало обильное слюноотделение, ибо… Ибо таких задниц просто не бывает в природе! Да такое… Да с такого… Да на такое…
– Вау-у-у-у… – Это что я вслух? Не могла я! Я же сдержанная и непокабелимая… тьфу ты… непоколебимая! То есть стойкая очень.
Штаны отлетели в сторону. Да, сложен таори прекрасно, идеально. Слов не хватает и, кажется, воздуха тоже. На какое-то мгновение я даже забыла, как дышать. Телефон? Какой телефон? Он благополучно забыт, потому что глаз от мужчины я отвести просто не в состоянии.
– Насмотрелась?
– Почти… Еще секундочку… – Этот хрип не мог быть моим, потому что не мог и все.
– Отоми… – И он повернулся.
А я, я уже не на все смотрела, на глаза… только глаза и видела, а в них нежность через край и еще что-то важное, чему нет названия, что невозможно озвучить, только почувствовать и ощутить.
Немного нервно облизнула вмиг пересохшие губы. Он же мой, весь мой на целых полгода. А что потом – неважно, это ведь будет потом. А сейчас только он и я…
Большое гибкое тело чуть продавливает кровать рядом и прижимается, окутывая теплом, необходимым, приятным, притягательным. А я, словно замерзшая, пытаюсь отогреться и льну к нему, чтобы раствориться в этом мужчине без остатка.
Горячие губы повсюду. Я чувствую его прикосновения, впитываю их кожей и зажигаюсь в ответ. Айрин, мой персональный таори, гад инопланетный, сладкий до невозможности, против которого мне не устоять совсем, никогда. Да и не хочется, потому что стоит нашим телам соприкоснуться, начинается самое настоящее волшебство. Не важно, как оно называется. Я бы назвала его любовью, хотела бы назвать, урсуле-тао называл это слиянием энергий, а о чем мечтает мой безымянный партнер, только предстоит выяснить.
– Моя малышка отоми… – жаркий шепотом завораживает, заставляя кровь буквально вскипать.
Я и так охвачена пламенем, но его бархатный голос, горящий взгляд лишают меня последних крох разума. Остается лишь блаженство, которое дарят его руки и губы.
– Моя?..
Не знаю, вопрос ли это был, но зачем-то выдыхаю:
– Да-а-а-а… – Выходит полустон, полушепот.
Хочется прижаться ближе, плотнее. Я обвиваю его ногами, потного, горячего, моего. И схожу с ума, когда он наполняет меня. Кричу… Я? А может он? Или наши крики слились в один единый, наполненный невероятным, крышесносным удовольствием.
Я все еще дрожу от пережитого, тянусь к нему, мне необходимо снова его чувствовать, но он отстраняется. Передо мной инопланетный таори-дахак, чужой и холодный. Одевается он быстро и так же быстро покидает спальню.
А мне плакать хочется. Нет, хочется завыть от одиночества и пустоты, поселившейся внутри. Вот только не дождется он моих слез. Полгода? Я вытерплю. А потом, свернувшись калачиком посреди огромной кровати, долго лежу, вспоминая свои невероятные ощущения. Все: от агонии до полного опустошения. Перебираю, осмысливаю, пока блаженная темнота не накрывает меня сном.
– Отоми, малышка, проснись…
Не знаю, сколько я проспала, но спать хочется неимоверно. Поначалу даже не могу понять, что вообще происходит. Свет неяркий, его убавили ровно настолько, что я фактически не вижу лица таори, лишь слышу его голос и ощущаю прикосновения. Он обнаженный и горячий, страстно вылизывает мой живот, спускаясь непозволительно ниже.
– Отоми… – стонет мой невозможный айрин.
Вот уже прям там, где нельзя стонет, но разве могу я ему противостоять. Снова плыву по бурной реке, снова кричу и выгибаюсь навстречу, пока меня окончательно не сносит потоком невероятного блаженства, которое (я точно знаю) может подарить только он – гад инопланетный, совершенно необыкновенный.
А потом посещает дежавю. Я дрожу, он встает, одевается и… Уходит, бросив перед этим какой-то жалобный взгляд. И вот если первый раз стало обидно до слез, то сейчас я рассмеялась. До всхлипов и икоты. А потом успокоилась. Мало ли чего у них там, в головах творится, у айринов этих.
Встала, постояла под теплыми струями водопада. Долго растиралась полотенцем, пока кожа не порозовела. Потом подобрала себе очередное безобразие из запасов толстячка нао, и плюхнулась на кровать.
Лежала и почему-то улыбалась, вспоминая лицо таори перед уходом. Сон не шел. Вот совсем, ни капельки.
А потом тихо отъехали двери, пропуская зеленоглазого. Притворяться спящей я, конечно, не стала, но глаза прикрыла, наблюдая за ним из-под ресниц. Раздевался он быстро. Ну, вот по-военному. И пребывал уже в полной боевой готовности.
Пришлось даже щеки прикусить изнутри, чтобы предательски не заржать. Господи, а я-то его уходы на свой счет принимала! Да тут просто местные таракашечки в голове сидят, нормально спать не дают, зато заставляют шастать ночами из спальни в спальню.
– Отоми… – и снова его губы на моем плече, скользят ниже.
И мне бы перебороть себя, выдержку тренировать, стойкость опять же! Но, не-е-ет!
– Опять? – удивленно вопрошаю я и просто давлюсь раздирающим меня смехом. Потом смотрю в красивое, бесконечно озадаченное лицо, и снова ржу, потому что он совершенно ничего понять не может.
– Почему ты смеешься? – Ну, вот! Обида в голосе.
– Просто не понимаю, зачем ты уходишь, если так быстро потом возвращаешься?
– Тайлине после обмена нужен хотя бы земной час, чтобы восстановиться. – Серьезно сказал он, вызвав мой очередной смешок. – Я просто даю тебе время и выжидаю этот час подальше от тебя, отоми.
Легким движением таори убрал с моей щеки непослушную прядку волос. И столько нежности было в этом жесте, а от его слов веяло такой заботой, что даже улыбаться расхотелось. Моментально.
– А у нас по-другому принято.
– Как? – Ох, уж эти глаза! Невероятные, зеленющие! Только что в них была вселенская грусть, и вот сразу зажегся огонек любопытства.
– После обмена принято дарить ласку и нежность, показывая, как партнер вам необходим.
– Так ты не против, чтобы я остался? – Вот теперь таори полон надежды, в которую и сам-то боится поверить.
– Я только за! – Улыбаюсь и глажу его по идеальной щеке. Потрясающие ощущения, особенно, когда его теплые губы находят мою ладонь.
И все повторяется, кружится, вертится и взрывается огненным фейерверком. Только на этот раз айрин не уходит, а подгребает меня поближе так, что я практически влипаю в него, и, кажется, что он впитывает мою дрожь, хриплое прерывистое дыхание и бесконечную нежность, что я испытываю к нему в этот самый момент.
Несколько минут мы лежим молча, остывая и приходя в себя после пережитого. Наконец, я слышу его тихое:
– Как же приятно… Как же невыразимо приятно, отоми!
– Что именно? – лениво откликаюсь я, вырисовывая пальцем на его широкой груди узоры.
– Приятно прижимать тебя к себе, быть с тобой, оставаться с тобой после слияния, чтобы разделить то, что нас объединяет. В общем, я говорю путано и непонятно, потому что словами не выразить все то, что я сейчас чувствую…
Это точно. Я бы даже так не смогла, но мне тоже действительно чертовски приятно лежать с ним вот так расслабленно и раскрепощенно, ощущая свою нужность, впитывать его всем телом, как губка, и где-то глубоко в душе считать своим. Глупо, знаю. Но сейчас ничего не могу с собой поделать.
– Скажи, а почему ты уходишь от тайлин? Они себя плохо чувствуют? – решилась все же спросить.
– Отоми, маленькая моя отоми, это же естественно, разумеется, плохо, ведь они щедро делятся со мной энергией! Я же делюсь с ними здоровьем и долголетием, потому что таори живут много дольше других айринов. Разве ты не ощутила слабость?
– Ничего такого… – Я на всякий случай еще раз прислушалась к себе.
Конечно, легкая усталость все же присутствовала, и даже немного ныли мышцы, но это оправданно и нормально после трех раундов такого бурного секса. Но никакого упадка сил. Наоборот, сейчас я испытывала небывалый, просто невероятный энергетический подъем. Хотелось вскочить и закружиться, заражая своим задором и чудесным настроением весь мир.
Может, им просто землянки не подходят? Или это я какая-то неправильная батарейка? В любом случае стоило уточнить.
– А как себя чувствуешь ты? – потом подумала и еще добавила для ясности: – Ну, в плане, как ты себя ощущаешь? Энергии прибавилось? Вы же должны как-то это чувствовать?
– Ощущения прекрасные, просто потрясающие. У меня никогда не было такого идеального обмена. А энергия? Сейчас проверим.
Он протянул руку, и над его ладонью родился и завис искрящийся ослепительно белый шар. Он не грел, не издавал никаких звуков, просто сиял и сказочно переливался, разгоняя полумрак комнаты.
– Ух, ты! – зачарованно воскликнула я. – А его можно потрогать?
– Нет, маленькая! Это энергия таори – разрушение. Не стоит искушать мироздание, которое мне подарило тебя.
Не стоит – не буду! Да мне после таких слов не очень то и хотелось трогать всякие энергии. Зленоглазый же сейчас фактически в любви мне признался! Черт с ним с именем, может у таори-дахаков вообще до смерти его скрывать положено, а вот нежность не спрячешь, женщины, как кошки, ее нутром чувствуют и обмануть их сложно. Сердце запело, потому что тепло на нем было, тепло и уютно.
Засыпала в надежных объятьях, проснулась от ласковых невесомых поцелуев. Обмен их странными энергиями уже ожидаемо вызвал бурю восторгов, а потом мы просто лежали и целовались, не в силах оторваться друг от друга.
Но все на свете заканчивается. Мой таори потянулся, отстранился и сел в кровати, потирая крупными ладонями лицо.
– Мне нужно идти, отоми. Дахаки ждут и дела тоже. Впервые мне так не хочется уходить… – Он виновато улыбнулся и все же поднялся, демонстрируя прекрасный вид на филейную часть.
Ну, что одевается он быстро, это я еще ночью убедилась. И что прощается скупо, тоже. Взгляды у него выразительные, говорящие. Вот посмотрел он на меня, а я поняла все: и что скучать будет, и что, будь его воля, ни на шаг бы от меня не отступил, и что вернется так скоро, как только сможет.
Беги, мой айрин! Беги! От себя еще никто убежать не сумел.
Я же, наоборот, все делала лениво и не спеша. Еще повалялась, набрала себе местную огромную ванну и сидела в ней так долго, пока подушечки пальцев не покрылись водяными мозолями. А потом облачилась уже не во фривольные комплекты, а в свои родненькие привычные джинсы и футболку.
Нао, как чувствовал, появился с завтраком ровно тогда, когда я закончила свой моцион. Кормили вкусно. Снова потрясающе нежной рыбой, салатом из странных фиолетовых овощей и чудными грушевидными фруктами, по вкусу напоминающими смесь лесных ягод.
– Тайлина, – обратился ко мне толстячок. – Вам утвердили график индивидуальных занятий по медитации, поэтому не торопитесь. Первый урок пропустите, потом будет общая лекция по этикету, а вот затем урсуле-тао займется вами лично.
– Благодарю, – осторожно ответила я.
Не знаю, показалось мне или нет, но что-то нао выглядел напряженным и смотрел на мня не так, как вчера, а подозрительно и чересчур внимательно.
Девчонки-земляночки выглядели довольными, шептались не меньше обычного, из чего я сделала выводы, что таори-дахаки все же могут… Ну, могут-то многие, на самом деле, а эти могли подарить настоящую радость женщине. Мой зеленоглазый точно умел.
Лекции оказались познавательными и нисколько не скучными. А медитация меня вообще потрясла. Сегодня клубок моих лучиков горел ярче, сильнее и искрился точно так же, как шар на ладони у таори.
– Скажите, а почему вы решили заниматься со мной индивидуально? – спросила преподавателя в тот момент, когда он снова похвалил меня за очередной успех. Наверное, снова увидел, как мои лучи скрутили ненавистного скалата. – Это потому, что во мне много алави-тао?
– Нет, ми-тао! – он улыбнулся, очень располагающе и искренне. – Это потому, что ваша энергия не похожа ни на одну, встречающуюся на Арии.
– Как это?
– Вот смотрите! – Айрин сформировал на своей ладони шар. Он переливался разными оттенками зеленого. – Это энергия тао. Ее можно дарить, подпитывая таори-дахаков, как это делают тайлины, или излечивать недуги, как это делают урсуле-тао. У таори энергия ослепительно белая. Это энергия войны и разрушений. Именно таори-дахаки стоят на страже мира, именно они повелевают дахаками.
– Дахаками? – Я вспомнила бабушкин рассказ и того дракона, что сидел на плече зеленоглазого. – Драконами?
– Можно сказать и так, но дахак более древнее название. Итак, таори-дахаки повелевают ими. Но когда-то существовал еще один вид энергии. Думаю, настоящая тао не та, которой обладают наши тайлины, не та, которая есть во мне, а та, что течет ровным потоком по вашим венами, ми-тао. Настоящая тао серебристо-серая, а в определенные моменты даже черная. Наша же зеленая энергия лишь отголосок той древней могущественной тао.
– Почему вы так думаете?
– Потому что настоящая созидающая тао – это женская энергия, и мужчины ею обладать не могут, как не могут женщины обладать энергией таори.
– Вы хотите сказать, что не во всех айринах есть эти энергии?
Урсуле-тао рассмеялся.
– Конечно, нет. По сути, мы абсолютно такие же люди, как и вы на Земле. Лишь крохотная толика все еще обладает тем, что даровано свыше. Итак, зеленой тао обладают около трех процентов мужчин и около пяти процентов всех женщин Арии. Но и в них она становится все слабее с каждым поколением. Энергия таори встречается еще реже. Сейчас лишь тридцать мужчин обладают ею, и только двадцать из них способны заставить дахака откликнуться.
– То есть, вы хотите сказать, что не далек тот день, когда скалаты погубят все живое? – сама мысль меня ужаснула.
– С последним таори исчезнет и жизнь. Это закрытая информация, но от ми-тао я не стану скрывать ничего, из того, что знаю. Протяните вперед руку и представьте, что ваши лучики выходят наружу, сплетаясь в шар. Нет, тайлина, нет! Не закрывайте глаза! Наоборот, смотрите на творение разума своего. Ваши потоки больше не скованы, а значит…
Он осекся. Потому что я протянула руку и представила, и лучики послушно вылезли и сплелись. Над моей ладонью завис самый настоящий, отливающий перламутром, словно драгоценная черная жемчужина, серый светящийся шар.
– Вау-у-у-у-у! – зачарованно произнесла я.
– Вау-у-у-у-у! – повторил за мной урсуле-тао.
Глава 12. Неслучайная встреча
Неделя пронеслась незаметно. Чего греха таить, на корабле айринов мне очень понравилось. Да и с девчонками – подружками по счастью признакомились, притерлись друг к другу. Когда женщинам нечего делить, они вполне могут сосуществовать мирно.
О своем странном тао, по совету преподавателя медитации, никому не сказала. Сложно у них все. Хотя, а у кого просто? На Земле тоже многие просвещенные цивилизации канули в Лету только потому, что их разгромили невежественные варвары. Возможно, не произойди этого, мир был бы лучше и чище.
Вот и на Арии когда-то случилось нечто подобное. Как таковых стран на планете нет, но, разумеется, есть разделение по регионам. Так вот, правили когда-то всеми айринами женщины. Мудро правили. Власть опиралась на два монолитных столпа: дахаков и мужчин с энергией таори, которых властительницы тао выбирали своими постоянными спутниками. И не понятно, что они там не поделили, но случился переворот, в результате которого все тао погибли, а трон захватили таори. И чего этим мужчинам все время не хватает?
Что любопытно, зеленой энергией, которая в древности была третьей стихией и носила название урсуле, тоже обладали только мужчины. Энергия, способная влиять на процессы человеческого организма, способная излечить, а в симбиозе с великой тао – даже воскресить человека.
В общем, таори погорячились. Но поняли это почти сразу, потому что обычные женщины почти не рожали одаренных разрушителей. Да и драконы, которые с легкостью подчинялись властительницам тао, вдруг утратили интерес к людям и образовали собственные закрытые колонии, в которые не было хода тиранам таори. Новым правителям оставалось лишь довольствоваться глупым молодняком, отбившимся от основного драконьего прайда. Но даже с детенышами общий язык могли найти немногие. И все бы ничего, если бы не активизировались скалаты, начав свое опустошающее путешествие по вселенной. При тао-дахаках они и носа не высовывали из своих нор.
И на сегодняшний день положение становилось все серьезнее и серьезнее. Последних таори почитали как богов, но все чаще вспоминали о давно почивших тао, потому что энергия урсуле, подвергшаяся мутации за столько минувших поколений, смогла стать лишь слабым донором для поддержания силы разрушения. В то время, как истинные тао всегда существовали в полной гармонии с таори.
Анализируя все рассказы, услышанные от родственников, и мои первые детские сказки, я пришла к выводу, что та девушка Тая, которую нашел молодой боярин в безлюдных степях, была возможно последней из тао-дахаков. Ей, вероятно, каким-то непостижимым образом удалось улизнуть прежде, чем до нее добрались мстительные таори. Скорее всего, именно она и стала прародительницей людей с алави-тао в крови.
Поскольку коренное население Арии разделилось на два больших лагеря: сторонников тао и их ярых ее противников, мне и посоветовали пока держать все в тайне. До поры до времени, потому что у других земных девушек на корабли тоже была родственная моей энергия, но такое малое количество, что она почти не отличалась от зеленой.
В общем, дни мои протекали на редкость приятно. Учеба доставляла удовольствие. Особенно медитация, потому что урсуле-тао не просто помогал мне раскрыть потенциал, он рассказывал массу всего интересного о прошлом своей планеты, о дахаках и даже о самих таори.
Нао, приставленный ко мне, тщательно следил за моим режимом, кормил и сопровождал. По кораблю земные девушки могли передвигаться свободно, но во время таких прогулок я редко встречала кого-нибудь из айринов. Разве что только в зале контактов, куда я отправлялась каждый день, чтобы поговорить с бабушкой.
Связь – это конечно хорошо, но мне не хватало ее. По сути, до сих пор мы ведь с ней никогда не разлучались. А когда на тебя смотрит несколько пар чужих глаз, сильно не поговоришь о сокровенном. Да и просто хотелось ее обнять крепко-крепко, окунуться в родное тепло с головой.
С таори-дахаком мы проводили все вечера и ночи, расставаясь лишь утром. Мне казалось, он стал лучше понимать меня, но все равно порой возникали недоразумения. Слишком уж разный менталитет у землян и айринов оказался, несмотря на всю нашу схожесть.
Обычно он тяжко вздыхал, рывком поднимался с кровати, очень быстро одевался и, шепнув «до вечера, отоми», исчезал. Но не в это утро. Сегодня таори не спешил, а долго и медленно целовал меня, заставляя выгибаться ему навстречу. До чего же приятно!
– Отоми… – Прошептал он, пробуждая мурашек, тотчас же выступивших на коже. Это прозвище из его уст действовало на меня как наркотик, как самый мощный афродизиак. Но сейчас. – Ты помнишь моего дхарру?
Дракона? Разве такое забудешь?
– Дахака? – осторожно спрашиваю я. – Кажется, ты сказал, его зовут Джеш?
– Джеш, – кивнул зеленоглазый. – Не хочешь его проведать?
Это было что-то новенькое в наших отношениях. Мой спаситель куда-то приглашал меня. Куда-то, кроме своей постели. Неужели мой статус изменился, и я стала дня него больше значить?
– Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?
– Да.
Очень старалась сдержать эмоции, но одевалась быстро. А когда летела за зеленоглазым по коридорам, то чуть не подпрыгивала от нетерпения. Шутка сказать, увидеть вблизи настоящего дракона!
Конечно, мне однажды уже довелось посмотреть на Джеша, но тогда я была напугана и беспокоилась за бабушку. В общем, не до того было. Зато сейчас…
Мы спустились на лифте, а потом, миновав холл, еще спускались по обычной металлической лестнице. У огромных дверей стояла самая настоящая стража. Два айрина-воина вытянулись по обе стороны от створок, в руках у каждого было странное оружие, с виду напоминавшее земное копье, но гораздо технически совершеннее.
Охрана, увидев таори, приложила к груди сжатый кулак. К такому приветствию я уже успела привыкнуть. Любой айрин уважал и почитал разрушителей. По крайней мере, на виду. Да и выбора у них не было. Теперь-то я знала, что от таори зависят не только их жизни, но и моя тоже.
Створки разъехались, и мы оказались в большом ангаре, разделенном металлическими перегородками. Почему-то я чувствовала, что за каждой из них кто-то есть. Дойдя почти до конца, зеленоглазый остановился и прислушался.
– Он здесь, но ему плохо, а я ничего не могу поделать, – растерянно сказал он. – И я подумал, вдруг ему станет лучше от того, что ты рядом. Ведь мне от этого несказанно хорошо.
Господи, да после таких слов я с любым драконом буду сидеть до посинения, лишь бы одному необыкновенному инопланетному гаду стало хоть немножечко легче.
– Он болен?
– Нет, отоми. Джеш здоров, но дахаки, как и таори теряют энергию. И если таори могут подпитываться от тайлин, то дахаков питает только поле нашей планеты.
Спаситель открыл самую обычную дверь, и мы вошли внутрь. Глаза не сразу привыкли к полумраку. Помещение перегораживала решетка, а за нею, в самом дальнем углу на груде чего-то очень напоминающего сено лежал дракон. Его длинная шея была вытянута, и голова лежала прямо на голом полу. Черные крылья беспомощно распластаны, а глаза закрыты. Он даже никак не среагировал на наш приход. Да, когда я видела его в прошлый раз, дахак был полон жизни.
– Схожу за его едой, а ты не подходи близко к решетке. Дахаки не особо жалуют носительниц тао. Поверь, я бы никогда не привел сюда тайлину, но уже перепробовал все. Джеш медленно угасает.
Я кивнула и зеленоглазый ушел.
Стоило двери захлопнуться, как желтые глаза дракона вдруг открылись. Он смотрел на меня, я чувствовала его взгляд. Внимательный такой, изучающий.
– Привет. – Знаю, глупо разговаривать с животным, но я совершенно растерялась.
Дракон фыркнул и затаился, не сводя с меня глаз. Его ноздри раздувались, словно он впитывал мой запах.
– Мне сказали, что ты заболел. Не возражаешь, если я посижу с тобой немного? – и я опустилась прямо на пол в метре от решетки, подперев спиной стену. – Знаешь, драконище, я, когда в детстве болела, бабушка всегда рассказывала мне сказки, и становилось легче. Хочешь, я расскажу тебе историю? Например, про Красную шапочку и серого волка?..
Я говорила и говорила. Мне почему-то казалось очень важным разбавить тишину, царившую в этом замкнутом мирке. Сначала была Красная шапочка, потом Золушка и Белоснежка, потом вообще неизвестно кто. Очнулась, когда коснулась лбом металлической решетки.
Странное дело, я продвинулась на целый метр вперед. И сейчас, просунув руку сквозь редкие прутья, гладила чешуйчатую драконью морду. Мои серые лучики-змейки сами нашли выход. И теперь между моей ладонью и кожей дахака образовалось светящееся энергетическое пространство. А огромная рептилия, словно кошка, прикрыв глаза от удовольствия, терлась о мою руку.
– Отоми! – испуганный окрик таори, заставил меня одернуть руку, а дахака – обиженно зашипеть.
Зеленоглазый стоял в дверях, держа целый таз, наполненный кусками мяса. Он был бледен и не сводил тревожного взгляда с нашей расслабленной композиции.
А я, не знаю почему, но была твердо уверена, что ничего мне дракон не сделает. Мы с ним словно родственники, которые никогда не виделись и наконец-то обрели друг друга.
– Напугал! – укорила я таори. – Вот зачем нужно было так кричать? Да, маленький?
Это я уже к дракону обращалась, вернув руку на его шершавую голову.
– Фхшшшаа… – согласился со мной дахак и снова прикрыл глаза.
Сияние исчезло, но я все равно чувствовала, как теперь невидимая энергия перетекает от меня к дракону, как его сердце начинает биться ровнее, как отступает боль, и расправляются крылья.
– Вот так, малыш. Все будет хорошо, ты поправишься. – Это снова дракону. – Ну, чего ты встал? Неси мясо, мы есть хотим! – А вот это – застывшему соляным столбом айрину.
Отмер, поставил таз недалеко от меня, и сам плюхнулся рядом.
– Но ка-а-а-ак?.. – удивленно протянул таори.
– Ему просто общения не хватало, – пожала плечами я и потянулась за мясом.
Вы когда-нибудь кормили дракона с руки? Незабываемое впечатление! Когда к тебе тянется голова с пастью, способной перекусить руку, волей неволей сердце начинает отплясывать канкан. А потом нежный, раздвоенный язык аккуратно подцепляет протянутый кусочек, и ты понимаешь вдруг, что ничего тебе дахак не сделает, потому что понял тебя и принял.
На занятия в тот день я так и не попала. Мы сидели с таори у клетки и разговаривали. Дахак, уже вполне бодрый, сидел рядом и периодически вставлялся свои весомые «фышшшш» и «фхшааа».
Еще несколько дней я регулярно спускалась с зеленоглазым проверить Джеша. Дракону совершенно точно стало лучше. Он резвился как котенок, опирался цепкими передними лапками на пруться клетки и пытался сквозь них просунуть узкую морду, чтобы я его погладила.
– Вечером не приду. У меня двухдневный рейд. На Земле снова зарегистрированы случаи нападения скалатов. – Предупредил меня как-то утром зеленоглазый.
А мне вдруг как-то грустно стало, так одиноко. Я в этом космосе только ради него сижу, а вся моя жизнь осталась там, на планете. И бабушку давно не видела.
– Возьми меня с собой! – слова сорвались сами, и прозвучали, как стон отчаянья.
– В рейд? – удивился таори.
– Нет, конечно! – меня аж передернуло при воспоминании о монстрах с присосками. – Вот уж не хотела бы снова встретиться со скалатами. Но я очень хочу хоть немного побыть дома. А ты меня на обратном пути заберешь. Ну, пожалуйста!
Теперь главное взгляд сделать жалостливый. Я уже давно поняла, что зеленоглазый редко в силах мне отказать, но пользовалась этим впервые.
– Хорошо, отоми! – закатил он свои невозможные глаза. – Я возьму тебя на Землю.
– Ура-а-а-а! – завопила я, бросаясь в объятья айрина. И вот нисколечко он не был против. Наоборот, нагло воспользовался моим порывом. Правда, потом пришлось спешить.
Летательный аппарат приземлился на знакомой улочке. Мне оставалось лишь пройти немного вперед и нырнуть в арку, чтобы оказаться в знакомом с детства дворике, увидеть свои окна и улыбающуюся бабулю. Ее я предупредила еще перед вылетом и знала, что она меня ждет.
Но я сидела в кресле, обняв за шею Джеша, смотрела в невозможные глаза таори и почему-то совсем не спешила выходить. Может потому, что они тоже постепенно, но очень уверенно врастали в меня, становились мне дороги. Вот я сейчас пойду и буду пить чай с бабушкиными пирогами, а они… Никто не знает, что ожидает их. Урсуле-тао рассказывал, что таори часто погибали, напоровшись на большое скопление скалатов.
За прозрачными стенами «леталки» бушевала осень. Листья уже покрывали пестрым ковром землю, но солнышко еще ласкало, хотя и не грело так, как летом. Еще не убрали столики летнего кафе на другой стороне улицы. И редкие посетители наслаждались кофе, наблюдая сказочную золотисто-алую феерию вокруг.
Вдруг Джеш застыл в моих руках, напрягся и угрожающе зашипел. Точно знала, что не на меня.
– Он что-то почувствовал?
– Да, отоми! Сиди здесь, никуда не выходи! – Джеш, за мной!
Двери распахнулись, и зеленоглазый выскочил на тротуар. Дракон нехотя двинулся следом. Рептилия остановилась, прижавшись к ноге айрина, и, вдруг зашипев, дахак бросился на двух мужчин, стоящих неподалеку от кафе.
Как же мне хотелось им помочь. Хоть как-то, хоть чем-то! Я попыталась расслабиться и почувствовать свои тао-лучики, как учил преподаватель.
Может быть, смогу поделиться энергией на расстоянии? Змейки послушно и уже привычно откликнулись. Но вот дальше… Дальше все пошло не по сценарию. Лучи не хотели лететь или формироваться в сгусток энергии, они облепили все тело, запаковав меня словно в кокон.
Сначала я ничего не поняла, а потом осознала, что изменилось мое зрение. Кардинально. Нет, я по-прежнему видела улицу, дома, осень, а вот людей – немного иначе. Теперь каждую фигуру окружало сияние. Разное. В основном, в сине-зеленых тонах. Дети, наполненные жизнью, светились ярче, а старики, играющие в скверике в шахматы, всего лишь тускло поблескивали.
