Текст книги "Повелительница дахаков (СИ)"
Автор книги: Ольга Райская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Глава 1. И пришли иные…
– Отоми, акурэ ситару эсс! – весело крикнула с веранды бабуля.
– Марэ-марэ, – привычно проворчала я, пытаясь найти мягкие тапочки у старого диванчика, на котором так удобно расположилась с книжкой.
Отоми! Надо же, придумали, как меня прозвать! Кажется, так называлась давно вымершая птичка. Когда был жив дед, он показывал ее изображение в какой-то древней ветхой книге. Помню, рассказывал, что отоми, как лебеди, создавали пару на всю жизнь, и пели свои прекрасные песни, лишь пока возлюбленный был рядом, а потом замолкали навсегда. Правда это или нет, как говорится, история умалчивает, но уж очень трогательная и красивая сказка получилась. Наверное, поэтому и запомнилась. А против семейного прозвища «отоми» я никогда не возражала. Жаль только, что от семьи осталась одна бабуля.
– Варенька, я жду! Тетя Наташа пришла! – снова послышался родной голос.
Ага, если бабушка перешла с мертвого птичьего языка на родной, значит, в доме посторонние. Если, конечно, можно назвать посторонней соседку по даче Акимову Наталью Геннадьевну, по совместительству лучшую бабушкину подругу, которая в нашем домике проводила очень много времени, а к себе уходила лишь ночевать.
– Иду! – на чисто-русском крикнула я, всовывая ноги в пушистые тапки.
Вообще, бабуля у меня огонь! Чувствуется стержень и дворянская кровь. Она, между прочим, в девичестве Бахметьева – потомок той самой Вареньки свет Лопухиной, в которую безнадежно и безответно был влюблен Лермонтов. В честь нее меня и назвали.
Всегда любила пить чай на открытой веранде из самовара, покачиваясь в плетеном кресле-качалке. Люблю запах уходящего лета, оно пахнет скошенной травой, медом и спелыми яблоками. Солнышко уже не так печет, его лучи не жалят, а уютно согревают, как объятья родного человека.
За столом, покрытым белой скатертью, сидели две старушки и шепотом о чем-то переговаривались. Ароматный чай уже дымился в красивых чашках, а в центре стояло большое блюдо с пирожками, на которые мы потратили почти все утро.
– И о чем секретничаем? – спросила я двух заговорщиц.
Хотя, могла бы и не спрашивать. Этим радетельницам за институт брака давно втемяшилась в головы идея выдать меня замуж. Смешно, на дворе двадцать первый век, а они чуть ли не брак по сговору планируют.
– Да так, – словно между прочим пожала плечами бабушка. – К Наташеньке племянник собирается на днях приехать. Как думаешь, Варенька, а не пригласить ли нам в гости приятного молодого человека?
– Ты вправе приглашать кого захочешь, родная! – улыбнулась ей и потянулась за пирожком. – Только я завтра в город уезжаю.
– Ка-а-ак? – всплеснула руками тетя Наташа. – А Поленька говорила, что у тебя до начала учебы еще несколько денечков.
Вот же хитрые бестии! Все продумали.
– Угу! – соглашаюсь с соседкой и вру, как ни в чем не бывало. – Но мне городскую квартиру нужно в порядок привести, счета оплатить и учебники на новый учебный год получить.
– А мне внучок Аркашенька говорил, что сейчас все можно удаленно сделать, по вашему тырнету, – не сдавалась тетя Наташа.
Хитрые? Забудьте! Продвинутые и пронырливые бестии!
– Можно, – киваю. А чего спорить, когда правда? – Вот только «тырнет» в вашей глуши ловит совсем плохо. На месте надежнее.
И я откусила пирожок, а заодно чуть не рассмеялась, наблюдая, как заговорщицы многозначительно переглянулись и нахохлились. Ну чисто воробьи после драки! Кстати о пирожках, удачные получились, вкусные.
За столом повисло молчание. Я пила чай, а старушки нарушать его не решались. Первой отмерла бабушка.
– Варенька, может, останешься хоть на денечек, а?
– Правда, Варюш, оставайся! – горячо поддержала ее тетя Наташа и как-то совсем по-щенячьи просительно заглянула мне в глаза. – Я Витеньке так много рассказывала о том, какая прекрасная внучка у моей соседки. Мальчик просто горит желанием познакомиться. Он такой хороший!
Что такое в понимании Натальи Геннадьевны «хороший», я уже успела увидеть. На личном, так сказать, опыте. Хорошо, что у ее кандидатов хоть брючки не были заправлены в носочки. В общем, тем кандидатам действительно помощь в поиске требовалась. А еще больше требовался хороший стилист и кардинальное изменение жизненных приоритетов.
Себя я безнадегой не считала, даже несмотря на то, что мой бурный роман оказался коротким, как вспышка салюта на празднике. Яркий, запоминающийся и оставляющий в душе немного грусти. А что я, собственно, хотела от первого парня потока Мишки Кудинова? Серьезных отношений? Ох, будут они у него, лет через десять, когда вольная жизнь надоест и станет казаться пресной, а душе захочется чего-то большого и настоящего. Зла на него не держала, обиды не таила, да и влюбиться по-настоящему, к моему счастью не успела. По началу было больно видеть его с другими девчонками, потом боль притупилась, а вскоре и вообще сошла на нет. Мы даже стали общаться. Не близко, нет. Просто как знакомые, чужие друг другу люди. А вот вера в то, что однажды большое и настоящее придет и ко мне, не умерла с чувствами к Михаилу, а наоборот, как-то окрепла во мне. В общем, хандрить я не собиралась, как не собиралась позволять кому-либо вмешиваться в мою жизнь.
– Простите, тетя Наташа, – мягко улыбнулась старушке. – Я верю, что ваш родственник достойный молодой человек, но у меня уже есть иные договоренности на ближайшее время. Увы!
– Жаль! Как же жаль! – воскликнула соседка и бросила просительный взгляд уже на бабушку.
Та же лишь развела руками в ответ. Она хоть и поддалась на авантюры соседки, но меня знала хорошо.
– Ладно, Наташенька, – примирительно сказала бабуля. – У девочки свои дела, а с Витей мы их и в городе познакомить сможем.
– И то верно, – смирилась соседка и застучала ложечкой о стенки чашки, размешивая в чае сахар.
Не известно предприняли бы мои старушенции еще одну атаку, но жизненный ход привычных событий был нарушен. Новенький звонок, только недавно установленный на калитку, наполнил мир нежным перезвоном медных колокольчиков.
– Ох, кто это к нам пожаловал? – насторожилась бабушка.
– Витенька! Это мой Витенька! – Наталья Геннадьевна слишком резко для своих лет, подагры и артроза подскочила с места. Уже направляясь к калитке, она обернулась и почти прошептала: – Как чувствовал мальчик, что ты завтра уезжаешь, Варюша! Пораньше приехал!
– Варэ сипо наде нон тале, отоми! Далт! – сказала бабуля, поднимаясь вслед за подругой. – Пойду посмотрю, кто там. Гостя встретить нужно.
– Далт! – проворчала ей в спину. – И нисколечко мне не стыдно. Тоже мне свахи нашлись…
Второй пирожок так и подмигивал мне румяным боком. Ну как же такую красоту не съесть? И только я потянула его в рот, как раздался истошный визг бабушки.
Пулей выскочив из-за стола, споткнувшись о сброшенные тапки, я как есть босиком помчалась на крик. Вот только крика уже не было. Моя бабушка, белая как мел, лежала на газоне в глубоком обмороке, а к ней приближался незнакомец – симпатичный такой брюнет. Что ее так напугало. Движения правда у него странные, рваные какие-то, неплавные. И тут я перевела взгляд…
Там у калитки стоял еще один… Брюнет, наверное. Он поднял над землей тетю Наташу и так ее удерживал. Именно поэтому лица его я разглядеть не могла.
– Э-э-э, мужчины! Вы что делаете? А ну отпустите Наталью Генннадьевну! – крикнула я.
У дома всегда стояли грабли, которыми убирали от падающих листьев подстриженный газон, и сейчас рука сама нащупала черенок. Наши два домика стояли как бы на отшибе, отдельно от основного садоводства, и в случае чего рассчитывать на скорую помощь соседей не приходилось.
Грабли придали немного уверенности, но напряжения это не ослабило. И я снова крикнула:
– Ты! Стоять! – это продвигающемуся к бабушке дерганному, а второму: – Я кому сказала? Отпусти тетю Наташу!
И он послушался, отпустил. Вот только то, что упало к его ногам, уже совсем не было тетей Наташей. Это была высохшая, выпитая до дна мумия. Из ее открытых глаз уже утекли последние отблески жизни.
– Ты что, гад, сделал? – дрожащим от ужаса голосом выпалила я и только потом посмотрела в лицо незнакомцу, которое до этого закрывала соседка.
Лучше бы я его не видела. Человеческий рот и щеки раскрылись лепестками, как уродливый красный цветок. А там, в глубине исчезала черная присоска, с помощью которой чудовище только что высасывало жизнь из человека.
– Фхшшшш…. Шшшуууу… мххххаааай… – прошелестел первый дерганному и тот ускорился.
Лепестки на лице чудовища соединились, превращая его вновь в обычного человека, не отличимого от других землян. Вот только я уже знала, что он такое! И бабушку я не собиралась отдавать никому из них.
– Уматывай отсюда, кому сказано?!! – прошипела дерганному и со всей силы огрела его граблями.
К бабушке мы подоспели с ним одновременно, но мой удар застал его врасплох. Раздался хлюпающий звук, словно инструмент врезался не в человеческое тело, а в сгусток плотного желе. Монстр отлетел и растекся на траве грязной лужей, которая на моих глазах вновь стала приобретать человекообразную форму.
Мамочки мои! Да кто ж они такие?
– Фххшшталк! Шшштурэээ! – прошипело поднявшееся существо.
Странно, но я уловила нечто знакомое в его хрипящих, шипящих звуках. Это был наш семейный птичий язык, только очень исковерканный. Он произнес два слова: «враг» и «убить». Кто враг и кого собирались здесь убивать, сомнений не возникало.
«Боженька, помоги! Огради и защити!» – никогда не молилась, но в минуты отчаянья, безнадеги и ступора от сковавшего меня дикого ужаса, я могла обратиться лишь к ним – к высшим силам, ибо человек с этими тварями точно не справится.
– Шшшшшштурээээ! – скомандовал дерганному первый.
А я отмерла и завопила так, как в жизни еще никогда не кричала. Вот только от страха все языки смешались в голове и вышло:
– Эллааа! Элааа таурии! Эллааа таури нарк! – о помощи я взывала не на местном, а на нашем тайном языке, теряя драгоценные секунды и понимая, что никто не придет на помощь.
Чудовища не сговаривались ринулись на меня. И разделяло нас всего ничего: несколько драгоценных метров и почти бесполезные в моей ситуации грабли. За спиной лежала бабушка. И, кажется, этот день для нас обеих станет последним.
Лица монстров раскрывались, в их глубине уже чернели присоски, ощериваясь наростами-крючьями.
Небо… Солнышко… Аромат яблок… Не самые плохие воспоминания для последнего дня. Главное, не видеть своих убийц. И я… Я зажмурилась.
Секунда, всего одна секунда и все кончится. Резкий звук, словно мощные крылья рассекают воздух, заставил вздрогнуть. Время шло, а я по-прежнему была жива. Пересилив страх, все же открыла глаза.
В метре от меня на дорожке виделись два желеобразных сгустка. Они больше не принимали форму, не атаковали и не превращались в людей. Вообще, были темны и неподвижны.
А у калитки стоял незнакомец.
Ох, уж эти незнакомцы!!! Не знаешь, что и ожидать от них. Наши взгляды встретились: мой напряженный и его открытый. Мужчина улыбнулся и его суровое, как мне показалось вначале, лицо осветилось словно сиянием. Одет он был странно. Вроде и по-военному, но все равно как-то не так. Кожаные штаны, закрывало подобие кожаной юбки, а от плеча через весь торс шла широкая перевязь с наплечником.
Он, не делая резких движений, аккуратно пристегнул к поясу незнакомое оружие, напоминающее блестящий цилиндр. И тут ему на плечо спикировало существо, для которого, собственно, и предназначалась перевязь.
Матерь божья!!! Дракон!!! Настоящий, только маленький. Хотя, все в мире относительно. Вот и дракон был размером со слоненка и весил, наверное, не мало, но моего спасителя это как видно нисколечко не напрягало. Он стоял выпрямившись, как будто на его плечах не сидел огромный хищный зверь.
– Напугалась? – спросил незнакомец. – Это Джеш, он мой дхарра уже много лет.
Голос у него глубокий, сильный, чистый. Мужской такой, пробирающий до мурашек и просто взывающий к женской сущности. И говорил он вроде бы по-нашему, а все равно чудно. Например, я точно знала, что дхарра никак не переводится – это нечто среднее между другом, братом и кровным родственником. Среднее, но более весомое и глубокое понятие. И дело даже не в знакомом для меня и чуждом моему миру слову, а в том, что дракон никак не мог быть кровником человека. Или мог? Сегодняшний день доказывал, что невозможное возможно.
– Ичи, Джеш! – выкрикнул мужчина, и дракон, расправив мощные кожистые крылья взмыл в воздух. Незнакомец придерживал у уха странное устройство и, кажется, кого-то слушал. Потом коротко что-то неразборчиво сказал и снова обратился ко мне: – Сейчас здесь будут ваши… Ваши спецслужбы и лекари.
Он подошел вплотную и дотронулся до моей щеки, заставляя мое сердце застучать сильно-сильно. Красив, безусловно, красив. Одни волосы собранные в высокий хвост и спускающиеся льняным водопадом до самой талии чего стоят. А глаза – два зеленых озера, в которых и утонуть не страшно.
– Как зовут тебя, маленькая отоми? – тихо спросил он.
А я… Я вдруг поняла, не наш он, совсем не наш. Не земной. И костюм у него чужой, и спецслужбы – «ваши», и скорая помощь – лекари. А еще, его «отоми» сбивало с толку. Он явно знал наш с бабушкой язык, как знали его те, напавшие на нас монстры.
О, боже! Какая же ты дура, Варька! Уставилась тут на мужика, как на заезжую рок-звезду, и стоишь столбом, а там!..
– Бабушка! – я бросилась на колени, всматриваясь в дорогое бледное лицо. – Бабушка, очнись!
Но сколько бы я не звала, сколько бы не согревала ее руки в своих, она оставалась тиха и неподвижна. Где-то вдалеке послышался вой сирены.
– Потерпи, родная! Помощь идет! – как заведенная, тихим шепотом повторяла я, наверное, только сейчас осознав, что без бабули останусь совсем одна.
– Твоя старшая родственница жива. Ей помогут, – произнес незнакомец.
– А?.. – слов не было, была огромная растерянность и чувство какой-то внутренней пустоты. – А тетя Наташа?
Смотреть туда, где лежала оболочка бывшей соседки, совсем не хотелось.
– Никто не отнимет жертву у смерти, если она ее приняла, – тихо ответил он, а я лишь всхлипнула и кивнула.
Калитка распахнулась. Первыми во двор вошли люди в темных строгих костюмах, за ними доктора в синих комбинезонах с красными крестами. Когда я обернулась к спасителю, его уже не было. Он исчез так же внезапно, как и появился, оставив мне в подарок жизнь и теплое «отоми», произнесенное его невероятным бархатным голосом.
Над бабушкой склонились медики, останки Натальи Геннадьевны запаковали в темный чехол и унесли, а у меня что-то спрашивали и спрашивали. Я отвечала, старалась честно, но выходило как-то жутко и сбивчиво. В итоге, просто сделали укол. Сознание затуманилось, и блаженная темнота на время укрыла меня от тягот этого мира.
Очнулась в машине скорой помощи, в жутко неудобном кресле. Рядом сидела улыбчивая женщина, поддерживающая пакет с раствором для бабушкиной капельницы. К сожалению, моя родная все еще была без сознания.
– Как она? – хрипло спросила я.
– Живая, – тихо ответила медик. – Это сейчас самое главное.
Да. Жизнь – это то самое главное, что дано нам свыше, и что нам следует ценить и беречь. Разве тут поспоришь?
Это потом я узнала, что таких нападений зарегистрировано огромное количество, что погибли тысячи людей, что чудовищ во всех мирах называют скалаты (дословно – пожирающие жизнь). И если бы не айрины, пришедшие нашему бедному миру на помощь, Земля за сутки превратилась бы в безжизненную пустыню. Это все потом. А сейчас я возвращалась домой. Живая. А что раньше времени, так на то были обстоятельства.
Глава 2. Безнадега
– Вы взрослая, умная девушка, Варвара Александровна! – с этой фразы начал свою речь ведущий врач кардиологического отделения, где проходила лечение моя бабушка, после случая на даче. И хотя она давно пришла в себя, но чувствовала себя все еще скверно. К Геннадию Захаровичу, по его настоятельной просьбе, я зашла после ее посещения.
– Слушаю вас. – Устало отозвалась я, потому что, даже имея незначительный жизненный опыт, знала – с комплиментов начинают тогда, когда хотят сообщить что-то неприятное. Сглаживают, что ли.
Врач мялся. Он зачем-то поднялся из-за стола и медленно стал мерить шагами кабинет. А мне, не оставалось ничего другого, как пристально за ним наблюдать, теряясь в догадках. На самом деле, последняя неделя выдалась тяжелой и напряженной, и учеба началась. Хотелось побыстрее закончить разговор, чтобы хоть немного отдохнуть от всего навалившегося.
– Понимаете, какая штука… – мужчина снял очки, достал из кармана платок и как-то суетливо стал протирать совершенно чистые стекла.
– Ой, да говорите уже! – не выдержала я. – Что-то с бабушкой?
– Верно. – Вот теперь доктор снова превратился в собранного ответственного человека. Он вернулся в свое кресло и внимательно посмотрел на меня. Точно. Совершенно точно. Ничего хорошего я от него не услышу. – Стресс и пережитое наложили отпечаток на ее и так хрупкое здоровье. Сердечная дисфункция требует скорейшего оперативного вмешательства, Варвара Александровна.
– Понимаю. Но это ведь еще не все?
– Не все. Главная проблема Полины Ивановны – ее возраст. Организм ослаблен, здоровье подорвано. Острая сердечная недостаточность не единственная ее проблема. Боюсь, операцию она может не пережить.
Сердце так стремительно застучало, руки вдруг задрожали так сильно, что мне пришлось их сильно прижать к коленям, а дыхание перехватило.
– И что же делать? – на выдохе спросила я. – Неужели ничего нельзя предпринять?
– Можно. Но… – врач тяжело вздохнул.
– Но?..
– Но всегда есть, Варвара. Позвольте мне, старому, называть вас просто по имени. – Я кивнула. – Юлить не буду, операция в нашей клинике почти стопроцентный билет на тот свет. Если операцию произведет профессор Воронцов в своем центре, вероятность благоприятного исхода увеличится примерно на пятьдесят процентов.
– Так в чем же дело? Почему нельзя ее направить туда? – я уже не просто волновалось, меня трясло.
– Потому что не только у вашей бабушки подобные проблемы, и нужно ждать квоту. А на это нужно время, Варя, которого у Полины Ивановны нет.
– А ускорить процесс как-то можно?
– Только если вы оплатите операцию и лечение сами, частным порядком.
– Сколько? – Мы, конечно, с бабушкой не бедствовали – я подрабатывала, она получала хорошую пенсию, но и свободных денег у нас отродясь не водилось.
Геннадий Захарович что-то написал на блокнотном листке и протянул его мне.
– Это что? – сипло спросила я, уже в принципе зная ответ и какая задница меня ожидала впереди. – Это номер телефона благотворительного фонда что ли?
– Когда в такой ситуации остаются силы шутить, это уже залог успеха. Нет, Варвара, это примерная стоимость операции и послеоперационного ухода, без стоимости необходимых медикаментов. Большая часть есть в наличии, но может потребоваться что-то специфическое и недешевое, вы меня понимаете?
Понимаю ли я его? Разумеется. Такую сумму я наберу только если подам дачу и поменяю нашу большую квартиру в центре города на крошечную клетушку на окраине. А на это тоже нужно время, которого у нас нет.
– Мне нужно подумать… – на автомате произнесла я, как во сне поднимаясь со стула.
– Конечно. – Согласился доктор. – Но… Есть еще один вариант. Вы девушка вполне привлекательная… – Тут он осекся и критически меня осмотрел. – Если, конечно, вас приодеть подкрасить. Ну, и вам бы выспаться не мешало.
– К чему вы клоните? – вопрос прозвучал резко, почти грубо. Этот старый похотливый козел что, клеиться надумал?
– О!!! – Заметив мой, мягко говоря, недобрый взгляд, доктор тут же замахал руками. – Вы неверно меня поняли. Я совсем не это имел в виду. Хотя, наверное, немножечко и это. Но не суть. Присядьте, я задержу вас еще на минуточку.
Растерянная и заинтригованная я снова послушно присела на краешек стула.
– Вы же знаете, что Земле на помощь пришли люди с иного мира. Они называют себя айрины от названия своей планеты Ария. И хочу вам сказать, между нами нет физиологических отличий. Они абсолютно идентичные нам существа, с таким же набором генов и хромосом, только их цивилизация более продвинутая в техническом плане.
– К чему вы клоните? – Все, что говорил доктор, было известно даже младенцам.
– Помогать-то они помогают, но вот делиться секретами своих технологий не спешат. Дело в том, что мне приходилось наблюдать как работают их медики. Это что-то невероятное! Потрясающее! Необыкновенное! Если бы я все не видел своими глазами, то утверждал бы, что айрины пользуются магией и творят чудеса.
– Но вы же сами сказали, что с людьми они не спешат делиться своими технологиями…
– Так-то так, но с некоторыми землянами, точнее сказать – землянками, они все же делятся. Информация пока закрытая, но, боюсь, вот-вот просочится в массы и советую вам не терять времени, скоро миссию айринов атакуют толпы соискательниц.
Передо мной лег еще один лист – красивая брошюра, с которой улыбался очень привлекательный айрин. Хотя, они все очень привлекательные, если не сказать – идеальные. А надпись под фото гласила, что патриотки-землянки должны помочь нашим спасителям и скрасить их пребывание на нашей планете. В общем, объявлялся набор в подруги каким-то вышестоящим айринам, и соискательницам надлежало прибыть к зданию мэрии, для участия в отборочных тестах.
Дар речи пропал окончательно, но доктор, не заметив моего ступора, продолжил:
– Понимаете, есть одна маленькая тонкость. Для наших друзей важно чтобы в крови девушки присутствовал крайне редкий фермент. У вас он есть. Я лично удостоверился, когда смотрел пробы вашей крови, которую вы сдавали после нападения.
– Подруги? – Фермент меня заботил мало, а вот сама постановка вопроса – очень. – Зачем айринам понадобились земные девушки, да еще настолько срочно, что они объявили отбор? Мне кажется, они очень привлекательны внешне, и девчонки сами липнут к ним.
– Все это так. Девушки действительно падки на внешность наших спасителей. Но им требуются женщины с определенными свойствами. Проблема в том, что звездолет, на котором должны были прилететь их дамы, попал в космический шторм, и его прибытие задерживается на неопределенное время.
– А без секса они прожить, конечно, не могут… – проворчала я. – Девушки же нужны для того самого?
– Для интима. – Не стал спорить доктор. – Но айрины вполне бы обошлись теми, кто, как вы говорите, сам к ним липнет. Вот только нам это никак не поможет.
– О чем вы?
– Я тоже не посвящен во все тонкости. Но суть в том, что среди айринов есть просто воины, а есть таори-дахак. Это как элитное, разведывательное подразделение. Именно они выслеживают и обезвреживают основную массу скалатов, которых все еще слишком много в нашем мире. Каждый день гибнут земляне. Так вот для этих таори, чтобы не потерять способность чувствовать врага, и нужен секс с определенной партнершей.
– То есть вы мне предлагаете пойти и продать свое тело горстке инопланетян? – в шоке спросила я.
– Зачем же так грубо. – Скривился доктор. – Никто и никогда вас за это не осудит. Наоборот, в каком-то смысле вы станете героиней. Я всего лишь предлагаю вам исполнить свой патриотический долг, а заодно помочь вашей родственнице. Гарантировано помочь! Ибо земная медицина таких гарантий не даст.
Бабушка, прости, прости меня! На душе скреблись кошки.
– Знаете, я никогда не смогу сделать ничего подобного без любви. Потому что, спасая кого-то, я потеряю себя. Еще раз извините. – Поднявшись, понуро направилась к выходу, но в дверях остановилась. – Я попробую найти деньги и собрать необходимую сумму для операции в центре Воронцова.
Геннадий Захарович кивнул каким-то своим мыслям и ответил:
– Я почему-то так и предполагал, что вы выберете именно этот вариант, Варя. Что ж, удачи вам. У вас есть примерно неделя для сбора денег, потом станет слишком поздно. И еще один момент. Ваши тесты попали в общую базу, как и положено по протоколу. Поэтому не удивляйтесь, если подобные моему предложения вам еще поступят. Уж слишком редко у землян в крови встречается этот фермент.
– Спасибо вам. – Попрощалась я с доктором.
По дороге заглянула к бабушке, ободряюще ей улыбнулась и пообещала прийти завтра. Из клиники выходила с тяжелым сердцем. Мысли путались, решение никак не находилось. Нужно было с чего-то начинать. Вот только с чего? Я подумала, что хорошим началом могла бы стать чашка горячего, просто обжигающего чая и направилась в сторону кафе.
Инопланетная брошюра так и осталась лежать на столе врача.
* * *
Решив, что пирожное мне теперь не по карману, взяла чашку чая с лимоном и направилась за уединенный столик в углу. Там, скинув куртку и рюкзак, неспешно стала просматривать телефонные контакты. Жаль, почти никто из них не мог мне помочь.
Долистав до конца, вдруг увидела телефон Янковской Юлии. Ее я знала с детства. Нет, мы не дружили, не были лучшими подругами, но в школе поддерживали хорошие отношения. Поступили в один ВУЗ и тоже не конфликтовали. Один единственный раз сферы наших интересов пересеклись. Точкой преткновения стал все тот же Мишка Кудинов, который Юлю бросил еще до меня. Когда я с ним стала встречаться, Янковская какое-то время посматривала на меня с затаенной злобой, но потом, когда ее участь не миновала и меня, успокоилась и даже как-то подсела ко мне в кафе поболтать о погоде и учебе.
Но сейчас дело было совсем не в ней, а в ее отце – видном и известном бизнесмене Сергее Янковском, а по совместительству бабушкином ученике. Да, Полина Ивановна Трофимова была его педагогом и классным руководителем в школе, и навсегда осталась любимой учительницей. Он заезжал к нам на каждый праздник с дежурным букетом и тортом, всегда оставался попить чаю и долго вспоминал с бабулей школьные годы.
Если кто и способен мне помочь, то только он. Вот только адреса Янковских я не знала, а контакта самого Сергея у меня не было. Но ведь все можно узнать через Юлю. Нам бы время не упустить, а потом я все продам, поменяю и верну ему долг.
В душе, как прекрасный цветок, расцвела надежда. Я не спеша допила чай, глубоко вздохнула и ринулась в бой – то есть набрала Юлькин номер.
Гудки шли долго. Каждый, как крошечный камешек, разбивал мою вспыхнувшую надежду. Может зря я? Они ведь нам совсем чужие, посторонние. Но больше обратиться не к кому, поэтому, сжав трубку, я ждала и ждала.
Наконец, мне ответили. На заднем плане раздавались чьи-то крики, смех и звучала музыка. Я взглянула на вечернее небо. А чего я собственно хотела? Народ развлекается по вечерам, а уж Янковская очень любила разные клубы и тусовки.
– Варька, привеееет! – закричала она. – Тут так шумно, еле поняла, что мобильник звонит. Подожди, я в холл выйду, там немного тише.
Послышался перестук Юлиных каблучков, музыка стала менее отчетливой и скоро я услышала уже вполне нормальный голосок Янковской.
– Ну, привет, подруга, какими судьбами?
– Привет, Юль. – Начала я. – Тут такое дело, ты наверное слышала, что на нас с бабушкой напали скалаты?
– Да-а-а… – протянула она, явно затягиваясь. – Жуткие твари! Жуткие! Слышала, Варенька, и про тебя, и про бабушку твою. Отец хотел к вам поехать, но его срочно на конференцию аж в Японию вызвали.
– В Японию? Ох, Юля, мне бы с ним связаться как-то.
– Ничем помочь не могу. Даже нам с мамой, под страхом смертной казни, запрещено ему звонить самим. Что-то у него там очень серьезное.
– Как же мне быть? Он мне так срочно нужен и времени ждать нет. Счет на часы идет.
– Да-а-а, дела-а-а-а… – протянула Янковская, но потом вдруг оживилась: – А знаешь что, Варька, приезжай-ка ты ко мне! Клуб в центре «Старый Загреб» знаешь?
Клуб я знала. Тем более, он находился всего в паре кварталов от моего дома. Вот только не понимала, зачем мне туда тащиться, если Сергея Янковского там все равно нет, а Юлька сама даже позвонить ему не может.
– Прости, я не могу, – поспешно ответила я, уже собираясь отключиться.
– Постой! Да постой же ты! – заорала в трубку Янковская. – Знаю я, что ты не любительница таких развлечений. Хотя зря! Здесь сегодня такие мальчики айрины, ну просто все девчонки на слюни изошлись!
– Извини, Юль, пора мне.
– Трофимова! Дай мне сказать! Отец запретил нам звонить ему самим, но мне лично он звонит каждый день в девять. По нему часы сверять можно. Поэтому говорю, приезжай, расслабишься, на людей посмотришь, а заодно и с ним поговоришь.
Я посмотрела на часы – восемь без пяти минут. От клиники до «Загреба» добираться минут сорок, я как раз успеваю, даже если выпью еще чашку чая.
– Хорошо, Юль. Я приеду.
– Тут аншлаг сегодня, посторонних не пускают. Толстому охраннику скажешь пароль – черную кошку ночью не видно. Запомнила?
– Запомнила. – Ответила я, хоть и слабо представляла, как буду озвучивать взрослому мужчине идиотский пароль.
– Тогда до встречи. Мы в восьмой вип-зоне, выловишь официанта, он проводит. – И Янковская отключилась.
– До встречи, – сказала я уже молчащей трубке.
Видок у меня, прямо скажем, не клубовский. Так ведь и не развлекаться туда иду. Тем более, возможно, это единственное, что я смогу сделать для бабушки.
