Текст книги "Повелительница дахаков (СИ)"
Автор книги: Ольга Райская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Глава 7. Нелегкий выбор
Бывать в кабинете замдекана мне как-то раньше не приходилось. Просторное помещение в старинном здании делилось на две зоны: рабочую и отдыха. В зоне отдыха стояли массивные кожаные кресла и невысокий журнальный столик на гнутых ножках.
«Серый тип» тут же прошел к креслам и настоятельно порекомендовал мне последовать его примеру. С этим не сложно было согласиться, поэтому я удобно расположилась в одном из них. Если уж судьба готовит вам ловушку, то попадать в нее лучше с максимальным комфортом.
– Итак, Варвара, буду говорить с вами прямо и предельно откровенно, – начал рыбоглазый, после того, как расположился напротив меня.
– Вы? Прямо и откровенно? Не смешите.
– Не до смеха. И вам я бы посоветовал не сильно веселиться. – Тип вмиг собрался, его взгляд из наполненного отеческой мудростью превратился в колючий и цепкий.
– Да у меня обстоятельства так складываются одно смешнее другого. Скалаты напали, бабушка в больнице, переводить на заочное не хотят, теперь еще вы со своей откровенностью.
– За любое благо в этой жизни нужно платить, Варя. Если вы пойдете навстречу нам, то и мы поможем в решении многих ваших проблем. Мы же не звери.
– Знаете, вот я очень хотела бы сказать, что не понимаю, к чему вы клоните, но вся проблема в том, что понимаю. Бабушкин доктор уже говорил со мной о редком ферменте в моей крови, о том, что айрины заинтересованы в таких девушках. Но…
– Но вы отказались от сотрудничества с властями, Варвара. – Закончил за меня «серый». – Очень недальновидно с вашей стороны. Мы даем вам шанс еще раз хорошо все обдумать, взвесить и решить, что для вас важнее: жизнь вашей бабушки, а возможно, что и жизни всех землян без исключения или же ваша персональная мнимая гордость. И заметьте, я даже не давлю на чувство патриотизма. Просто раскрываю вам все карты.
– Послушайте, ведь я не единственная носительница этого фермента в крови. Есть же еще девушки, готовые добровольно сотрудничать с айринами?
– Не единственная, и да, таких девушек много. Я вам больше скажу, мы фактически сформировали группу из добровольцев, но айрины прислали на вас персональный запрос. Фактически вопрос стоит следующим образом: или вы соглашаетесь, и тогда они очищают Землю от скалатов, или вы отказываетесь, и тогда айрины отбывают к себе, а наша планета становится безжизненной пустыней.
Лихо закрутили. Я – спасительница человечества. Если бы так не нервничала, обязательно посмеялась бы.
– А вы не думаете, что они просто блефуют?
– До сих пор все наши договоренности исполнялись четко, поэтому лично у меня нет ни единой причины не доверять айринам.
– У меня нет ни единого шанса отказаться? – я с надеждой посмотрела на «серого».
Дверь открылась, и вошла секретарь с подносом, на котором были расставлены чашки, а в центре возвышался пузатый чайник. Женщина нервничала, руки дрожали, поэтому посуда звенела, когда она выставляла ее на стол. Тип не проронил ни слова, пока дама не покинула кабинет, и только потом снизошел до ответа, попутно разливая чай:
– Разумеется, ваши социальные права и гарантии никто не отменял, и заставить я вас не могу. Но, признаюсь, я не понимаю вашей упертости в данном вопросе. По моим данным, вам уже нечего терять.
– Что? – я ушам своим не могла поверить. Неужели мы настолько все под колпаком, что о нас с легкостью могут выяснить даже такие подробности? Да, у нас с Мишкой было! Один раз! И я об этом даже бабушке ни разу не обмолвилась, а «серый» уже откуда-то все знает. – По-вашему, если женщина потеряла девственность, то ей уже и терять нечего?
Обида, горечь и безысходность давили. Я, как волчица, которую обложили красными флажками, она мечется, пытается бороться и выжить, а в итоге несется прямо в расставленную охотниками ловушку. Вот только зверь этого не понимает, а я осознаю, более того – чувствую каждой клеточкой тела, но ничего не могу поделать. Я лишь песчинка в масштабах всего человечества, и согласиться придется. Заставят, возьмут шантажом и измором. А потом? Что останется мне потом? Истерзанная, разбитая на тысячи осколков душа? Ведь я прекрасно знаю, кому меня отдадут. Знаю, как этот мужчина действует на меня. Я фактически перед ним беззащитна, полностью обнажена, даже если на мне тонны ткани. Как же не хочется себя терять… Как же не хочется…
Дверь вновь открылась, но на этот раз в кабинет вошел айрин. Тот самый, пожилой, с которым в клубе задержался мой спаситель.
– Приветствую вас! – произнес он приятным, нисколечко не старым голосом. – Срочные дела заняли больше времени, чем я рассчитывал. Прошу меня извинить.
«Серый тип» вскочил, галантно поклонился айрину и предложил ему присесть.
– Чаю? – осведомился рыбоглазый.
– Благодарю, нет. Многие ваши традиционные напитки пагубно сказываются на здоровье, а я уже не молод. – Айрин величественно замолчал.
Тип утратил душевное равновесие и, несмотря на всю свою выдержку, заметно занервничал. Я молчала, «серый» тоже. Наконец, айрин спросил:
– Вы пришли к интересующему нас соглашению, Алексей?
Вот значит, как его зовут. А мне он не представился. Ему не идет такое мужественное и нежное имя, больше бы подошло Люцифер или, на худой конец, Карниван.
– Пока нет, урсуле-тао. Но мы над этим работаем, – поспешно отчитался тип.
– Позвольте узнать, милая девушка, что мешает вам протянуть руку помощи тем, кто уже протянул вам свою? – голос айрина обволакивал.
По его словам вообще выходило, что я неблагодарная. От меня просят сущий пустяк, а я ломаюсь и отрываю огромное количество людей от более значимых дел, чем уговоры одной девчонки. Только как быть со мной?
– Мне мешает воспитание, уважаемый урсуле-тао. – Обращение я повторила за «серым», но айрину оно пришлось по душе. – Понимаете, меня немного просветили на счет того, зачем я нужна вашей расе. Только у нас не принято… – я замялась, спешно подбирая синоним к сексу. – У нас не принято совокупляться без чувств. Не знаю, известно ли вам о любви, но люди в нее верят, ждут ее и берегут, если найдут.
– Любовь… – вздохнул пожилой айрин и грустно улыбнулся. – Поверьте, дитя, я знаю и даже еще помню, что это такое. Но, в чем-то вы правы. Слияние таори-дахака и его тайлины мало напоминает отношения пылких возлюбленных, хотя нечто родственное все же присутствует. В данном случае речь не идет о чувствах. Здесь имеет место слияние двух энергий: созидающей тао и разрушительной таори. Но, поверьте, и мужчина, и женщина только выигрывают от подобного контакта, становясь сильнее.
– То есть вы все же хотите принудить меня к такому слиянию? – напрямик спросила я, айрин поморщился.
– Возможно, недопонимание возникло из-за того, что у наших народов несколько разнятся и культура, и мировоззрение. Эти понятия вообще очень условны, ибо складывались исторически, под воздействием разных фактов. Я немного изучал вашу расу. Роль тайлины сродни роли донора в этом мире. Ведь у вас уважают тех, кто отдал свою кровь тому, кто в ней нуждался?
– Несомненно, – кивнул рыбоглазый.
– А в нашем мире тайлины пользуются заслуженным почетом и уважением. Более того, их симбиоз с таори-дхаком всегда весьма щедро оплачивается. – Я подняла возмущенный взгляд на айрина, и он сразу поспешил исправиться: – Вы не так меня поняли, хотя и материальные блага не стоит скидывать со счетов. Тайлина может получить от общества все, что пожелает: любую медицинскую помощь для себя и членов своей семьи, любые социальные гарантии, работу, если таково будет ее желание. Тайлины почти столь же влиятельны, как сами таори-дахаки. Кроме того, такой союз практически всегда временный, сродни земному гражданскому браку. На срок заключается контракт, по завершению которого, женщина вольна как его продлить, так и расторгнуть.
– А в нашем обществе, уважаемый урсуле-тао, явление, когда дама торгует своим телом, продавая секс за личные блага для себя и своей семьи, порицается.
– Даже если этим она спасает чьи-то жизни? – хитро прищурился айрин.
Вот только ответить ему я не успела. В сумке зазвонил мобильный.
– Простите. – Я начла судорожно искать телефон, но как это часто бывает, никак не могла найти его в недрах рюкзака и от этого еще больше волновалась А когда нашла, то похолодела от ужаса, увидев имя абонента. – Слушаю вас, Геннадий Захарович.
Голос дрогнул.
– Варвара Александровна, скажу прямо – у меня плохие новости. Полине Ивановне стало хуже. Боюсь, счет идет уже не на дни, скорее на часы или даже минуты, – сообщил доктор.
– Я сейчас приеду.
– Лучше определитесь с методом лечения и найдите деньги. Иначе, нам поможет только чудо.
Доктор отключился, а я так и осталась сидеть с телефоном. От Янковского вестей не было, а квартиру и дачу продать за час нереально. Бабушка… Позволить ей умереть я не могла.
– Каков минимальный срок контракта? – в упор взглянула на айрина.
– Половина земного цикла, дитя. Сто восемьдесят пять дней, если быть точным.
– Я согласна, но у меня есть несколько условий.
– Слушаю.
– Моя бабушка…
– Ее осмотрят наши лучшие лекари сегодня же.
– Немедленно!
– Это приемлемо, – ответил мне айрин, и что-то тихо сказал в такой же прибор, как я видела у своего спасителя. – Один из лучших лекарей Арии займется вашей родственницей через несколько минут.
– Хорошо, – выдохнула я. – Это первое. Второе, в университете мне дают полный академический отпуск с последующим правом восстановления.
– Это даже не обсуждается. Разумеется, вы получите отпуск и без проблем восстановитесь в университете по завершении контракта. – Заверил меня «серый».
Свежо предание…
– И все же, я хотела бы, чтобы такой пункт присутствовал в документе.
– Приемлемо, – кивнул айрин.
– И я бы хотела знать обо всех форс-мажорах, которые могут возникнуть.
– Практически никаких, девочка. С тайлинами обращаются бережно, их чтят, берегут и всячески угождают. Тебе лишь надлежит оказываться доступной в любой момент, как того пожелает таори-дахак. Даже среди айринов женщины с сильным тао и большим содержанием в крови алави-тао большая редкость.
– Алави-тао – это нужный фермент? – мне благосклонно кивнули и даже пояснили.
– Это нить, связывающая простых смертных с богами. Росток энергии, которая после преображения способна искоренить любое зло. – А когда я кивнула, айрин продолжил: – Единственный нюанс. Наше пребывание на вашей планете может закончиться раньше, чем завершится ваш контракт. И тогда ты должна последовать за своим таори. Потом же мы вернем тебя на Землю, если ты изъявишь такое желание.
– А бабушка?
– Наши средства связи намного совершеннее земных. Ты сможешь в любой момент связаться с ней и даже пригласить в гости.
При этом айрин даже не выказал сомнений, что бабуля поправится. Это радовало и обнадеживало.
– Это все? – спросил «серый».
– Я бы хотела, чтобы контракт начался не раньше, чем через неделю, – ответила я.
Рыбоглазый взглянул на инопланетянина, тот на секунду задумался и изрек:
– Неприемлемо. Мы можем дать лишь три дня. Ваш таори давно нуждается в тайлине, и дальше оттягивать опасно.
– Хорошо. На таких условиях я готова подписать документы.
– Через час их доставят, ми-тао. – Айрин улыбнулся.
– Как вы меня назвали?
– Ми-тао, так принято обращаться к носительнице священного алави-тао. Ты привыкнешь и к уважению, и к трепету, и к обращению.
– Когда я смогу увидеть бабушку?
– Сразу, как я получу наш экземпляр договора, – поспешно ответил айрин.
Думать о плохом не хотелось, но такая суета меня несколько озадачила. Вряд ли они все подстроили. Ну, какой мерзавец будет вредить и так больной пожилой женщине?
– Чаю? – спросил у меня «серый».
– Яду. – Твердо сказала я.
– Неприемлемо, – вмешался айрин. – Тайлина обязана следить за своим здоровьем и соблюдать режим питания. Это проконтролируют.
Да, чувствую, с таким контрактом не скоро я бабушкиных пирогов отведаю.
Час тянулся. «Серый» о чем-то тихо беседовал с урсуле-тао, а я маленькими глотками отпивала почти остывший чай из нарядной чашки. К разговору не прислушивалась. Просто задумалась об одном инопланетном блондине, имени которого не знала, но с которым согласилась провести полгода своей жизни.
– Вам тут документы доставили, – робко сообщила секретарь.
– Зовите, – велел «серый».
А дальше я совсем растерялась, потому что в кабинет вошел мой вчерашний знакомый Данру. Он поклонился урсуле-тао, а потом синие глаза просто впечатались в меня. И смотрел айрин укоризненно, словно я предала его, что ли… Сразу спрятаться захотелось, или хотя бы провалиться сквозь землю. И почему мне перед ним так неудобно? Ощущение, что меня застали за чем-то постыдным.
Седовласый изучил свитки, кивнул и протянул мне.
– Приложи большой палец к нижнему углу, – проинструктировали меня.
Приложила, кожу обожгло острой болью, а по поверхности документа расплылось небольшое кровавое пятнышко. Ничего себе! Прямо кровавая клятва какая-то, будто душу дьяволу продаю.
– Еще что-то? – спросила урсуле-тао.
– Нет, совершенно ничего. Контракт вступит в силу через два дня и восемнадцать часов.
– Можно мне к бабушке? – попросила я, поднимаясь с кресла. До чертиков надоели разговоры. Тем более, они все равно от меня добились всего, чего хотели. А вот я сейчас желала одного – как можно быстрее оказаться на воздухе и вдохнуть его полной грудью, ощутить ветер на щеках.
– Иди, ми-тао. – С отеческой улыбкой позволили мне. – Тамак, прошу вас проводить девушку до клиники. Координаты вам сбросят на гейр.
А вот на это я никак не рассчитывала и не собиралась оставаться наедине с синеглазым. Данру поклонился, и мы вышли.
В коридоре нас провожали завистливые липкие взгляды студенток. Разумеется, завидовали мне, а вот глаз не сводили с моего провожатого. Может, он и не против познакомиться, но ему уже навязали меня. Так что, девчонки, сегодня вы в пролете, а вот меня, кажется, ожидает не совсем приятный разговор.
– Типу талле! – скомандовал Данру, как только мы заняли места в летательном аппарате. Аппарату приказали следовать по заданному маршруту.
Я молчала, он тоже не торопил события, земля удалялась плавно, но неумолимо.
– Зачем? – не то спросил, не то простонал синеглазый. – Варя, зачем?
А я и сама не знаю зачем. Просто так вышло, обстоятельства, карма. Все это общие, ничего не значащие слова, поэтому я не стала ничего говорить. А он… Он не имеет ни на что прав: ни спрашивать, ни обвинять.
Я отвернулась и смотрела на проносящиеся внизу дома, дороги, светофоры.
– Извини. – Наконец, произнес айрин. – Я не должен был спрашивать, просто… просто ты вот здесь…
Я обернулась. Проблемы проблемами, но любопытство присуще каждой женщине. Интересно же посмотреть, где там я у него? Айрин приложил ладонь к груди на уровне сердца.
– И здесь! – теперь он приложил ладонь к голове. – И здесь. – Ладонь прикрыла сапфировые глаза и снова вернулась к сердцу. – Думаю о тебе постоянно, Варя.
Смогла только грустно улыбнуться в ответ, потому что я-то о нем не думала, даже вспоминала только по делу, и уж точно Данру не герой моего романа. И почему мое сердце не заходится при виде очаровательного мужчины, который честен и искренен, а от одного взгляда на зеленоглазую сволочь пускается вскачь? Любовь зла? Глупости все это. Просто биохимия и эти, как их там… алави-тао. Это они, как магнит, притягивают меня к невозможному, эгоистичному мужчине.
– Варя… Варя…
Кажется, я задумалась так сильно, что даже не слышала, как зовет меня Данру. А потом, потом увидела его склоненное надо мной лицо. И губы нежные, горячие коснулись моих робко и бережно. Совсем не так. Не так. Не жалят, не обжигают, не заставляют гореть. Совсем никак. А жаль, жаль, что сердце сделало иной выбор.
– Не делай так больше, пожалуйста. – Тихо сказала айрину, отстраняясь.
– Извини, Варя. – Он откинулся в свое кресло и застыл. – Извини. Но я никогда не перестану надеяться, что однажды ты ответишь мне.
Больше мы не говорили. Летательный аппарат совершил посадку прямо около центрального входа. По больничным коридорам почти бежала. А около палаты бабушки меня встречал Геннадий Захарович. Он улыбался тепло и открыто. Только от одного этого от сердца отлегло, а на душе стало чуточку светлее.
Глава 8. Семейная тайна
– Как она? – тихо спросила я.
– Он кудесник! Нет! Он бог! Это просто чудо какое-то! – всхлипывал главный врач отделения.
Добиться от него чего-нибудь вменяемого, пока он находится в таком очарованном состоянии, было практически нереально.
– Мне к ней можно?
– А? – переспросил Геннадий Захарович и сам же себе ответил: – О-о-о! Конечно можно! Еще как можно!
Передо мной распахнули двери.
Палата сверкала чистотой, бабушка довольная, в белоснежной ночной рубашке возлежала на подушках и улыбалась стоящему перед ней золотоволосому айрину.
– Привет! – я тоже не смогла не улыбнуться. Давно моя любимая старушка не выглядела так молодо и хорошо.
– Варенька! Познакомься, дорогая… – Я напряглась, неужели инопланетный лекарь назвал бабушке свое имя? – Это урсуле-тао с планеты Ария, он просто волшебник и спас меня. А это, дорогой кудесник, моя внучка Варвара.
– Здравствуйте. И спасибо вам огромное! – горячо поблагодарила мужчину.
Вот правда ответной реакции не ожидала. Айрин развернулся ко мне и низко поклонился.
– Для меня честь служить ми-тао! – произнес он.
Ох, что-то про эту ми-тао мне их старший урсуле недоговорил. Сколько же в этих айринах непонятного, а еще больше неизвестного мне.
– И как она? – спросила я, чтобы только перевести тему.
– Организм, конечно, изношен, но я оставил айринский препарат. Как это будет по-земному? Быстро действующие витамины. Ваша старшая родственница будет их принимать месяц, после этого пару десятков лет проблем быть не должно.
Ого. Медицина айринов действительно творит чудеса. Жаль, что помогать всем нуждающимся они отказываются, но, наверное, у них есть для этого свой резон, сложный для понимания среднестатистического земного обывателя.
– Еще раз огромное спасибо вам. Вы позволите мне пообщаться с бабушкой?
– Разумеется, ми-тао. – И снова поклон, заставивший меня чувствовать себя неуютно. Айрин обернулся к бабушке и произнес: – Для меня честь исцелить вас, достопочтимая тита-ти.
– Благодарю, кудесник! – бабуля светло ему улыбнулась и даже послала воздушный поцелуй.
Дверь закрылась, мы остались наедине. Я прислонилась спиной к окрашенной стене и просто смотрела и смотрела, впитывая в себя каждую родную черточку. Сердце пело. Только вот разговор предстоял не из легких.
– Варенька… – почему-то шепотом позвала бабуля.
– М?
– А ты не заметила ничего странного?
– Ты о чем, родная?
– Они говорят на нашем языке, на семейном. Он, конечно, немного отличается, произношение иное, но в целом я все понимаю. А еще они творят чудеса!
Про язык я знала. Еще бы не знать! Мне впору уже пособие писать по инопланетным контактам. А вот про чудеса хотелось бы узнать подробнее. Я присела на стул около кровати и попросила:
– Расскажешь про чудеса?
– Конечно, дорогая. Я же в сознании была. С утра, как проснулась, плохо мне что-то стало. Воздуха не хватает, грудь словно тисками сдавило. Ты уж мне не говорила, да я сама не слепая, понимала, что дела мои совсем плохи. Да еще как Наташеньку вспомню, так… – Бабушка всхлипнула, ее выцветшие серые глаза заблестели от влаги.
– Ох! – Я достала из рюкзака бумажные платки и влажные салфетки, пересела на край кровати, чтобы обнять бабулю. – Ничего уже не исправить, нужно постараться жить дальше. А тете Наташе – наша светлая память.
– Светлая память. – Бабушка взяла платок, промокнула глаза и глубоко прерывисто вздохнула. – Я постараюсь не раскисать, милая. Так вот, почувствовала я себя скверно, даже медсестру крикнуть не могу. А тут заходит в палату Геннадий Захарович, как увидел меня, всех на уши поднял. А через несколько минут появился кудесник. Я уж думала все, конец мне, ангел за мной спустился весь в белом, сам золотоволосый. А я лежу и даже перекреститься не могу.
Урсуле-тао действительно носили длинное белое одеяние, напоминающее чем-то одновременно и римскую тогу, и балахон друидов, правда, с высокими разрезами по бокам. Волосы лекари носили распущенными, либо заплетенными в тонкие затейливые косички, украшенные металлическими кольцами. Явится такой в момент кризиса, точно за ангела примешь. Ну да, главное, чтобы не рогатый с вилами.
– А дальше что было?
– Склонился он надо мной, руки простер над грудью. А из них сияния пошло, белое такое, чистое. Я так себе божественный свет представляла. И так мне тепло сделалось, так хорошо! Лежу я, глаза от блаженства прикрыла, а ангел колдует. Боль отступает, дышать становится легче и легче, а потом вдруг совсем все неприятные ощущения исчезают.
– Как же я рада, бабушка!
– Ты не перебивай! Слушай! Я ж думала, что инопланетяне всем помогают, а он, как руки от меня отнял, так и спросил, как я себя чувствую и «тита-ти» назвал. Тут уж я поняла, что не всех они лечат, а ты его послала.
Ничего не поняла.
– Откуда ты это поняла?
– Ах, да. Ты же язык-то наш плохо знаешь, азы только. Тита-ти – это почитаемая старшая родственница. А чьей я могу быть старшей родственницей, Варенька? – бабуля загадочно улыбнулась.
– А «ми-тао» что означает? – решила уточнить я.
– Тут сложно сказать. Вообще, это что-то типа «госпожа моя» или «властительница». Только вот чего? Тао… Тао… Слово незнакомое…
– А «дахак»?
– Ну, Варенька, это тебе любой земной историк скажет. Дахак – это повелитель, а второе значение этого слова – дракон мироздания. – Вдруг бабушка нахмурилась. – Погоди-ка, погоди… Я вспомнила, «тао-дахак» – тоже имеет два значения: «созидательница» и «повелительница драконов».
– Значит, «таори-дахак» что-то противоположное?
– Нет, милая, так думать не стоит. Конечно, «таори» – это разрушитель, но если рассматривать «тао-дахак» и «таори-дахак», как единое целое, то они, как «инь» и «ян», дополняют друг друга и приводят мироздание в гармонию.
Бабушка, хоть и преподавала всю жизнь историю, но нежно любила философию. И резон в ее словах был. Только вот таори-дахака я видела воочию, а о тао-дахаках мне даже слышать не приходилось. Но если седовласый урсуле-тао трактовал энергию, как божественный дар, а бабушка, увидев применение этой энергии, тоже подумала о боге, то что-то сверхъестественное здесь кроется однозначно.
Какое-то время мы так и сидели, прижавшись к друг другу, впитывая любовь, необходимость и родное тепло. Молчали. Я знала, что рассказать обо всем придется, а бабушка не спрашивала, потому что ждала и не торопила.
Наконец, она сказала:
– Рассказывай.
И я рассказала. Обо всем. И о том, как впервые увидела спасителя в тот день, когда на нас напали, о разговоре с врачом и первом позорном предложении стать любовницей инопланетянина. Да, Геннадия Захаровича я не пожалела, потому что врать бабушке была не намерена. О том, как решила попросить деньги у Янковского, и своей второй внезапной встрече с зеленоглазым айрином. Ну и на десерт выложила все подробности разговора в университете.
– Я не смогла не подписать этот контракт, потому что ты – самое ценное, что есть в моей жизни! – пылко закончила я и вновь заключила бабушку в горячие объятья.
– Ох, Варенька… – вздохнула она.
– Осуждаешь? Но, если бы мне снова пришлось выбирать, я поступила бы так же!
– Осуждаю? Боже, нет, отоми. Во-первых, не имею права, а во-вторых, ты не сделала ничего, чего следовало бы стыдиться и тем более осуждать.
– Он тоже называет меня «отоми»…
– Наш зеленоглазый спаситель? – Ох, узнала я этот лукавый огонек в глазах бабули. – Это ли не еще одно доказательство?
– Айрины шантажом вынудили меня подписать контракт, а ты оправдываешь одного из их представителей? – возмутилась я.
– Не оправдываю, детка. Просто в силу своего возраста делаю выводы.
– Здесь поподробнее, пожалуйста! – я чуть отстранилась и взглянула на улыбающуюся старушку.
– Вот ты говоришь, он не назвал своего имени…
– Не назвал!
– Но ведь и земные мужчины не сразу говорят «люблю». Если, конечно, они настоящие мужчины. Им это чувство выстрадать нужно, впитать, дойти и уж только потом поведать об этом предмету страсти. А мальчик тебя всего-то два разочка и видел. И при этом, сделал все, чтобы не упустить и заполучить. Пусть не по-нашему, не по-земному, но ведь добился своего.
– Ты его оправдываешь?
– Я? Нет, боже мой, нет! Но и не осуждаю. У каждого путь к счастью свой. Главное, не запутаться в тропинках и не свернуть с нужной. А осуждать его, прости, не могу. Ведь он тебе тоже нравится и, думаю, сильно. Мишка-то малохольный в тебе и половины таких эмоций не пробуждал, а от этого мужчины ты вся горишь и светишься. Я лишь делаю некоторые выводы. Ты ему небезразлична, отоми! Он может еще сам этого не понимать, но дело обстоит именно так.
– Бабуля, но мне, возможно, придется улететь от тебя! Не в соседний город! На целых полгода!
– Ну так и что же? Мне урсуле-тао больше жизни отмерили, а общаться мы с тобой и по их связи сможем. Думаю, ты правильно сделала, что подписала контракт. Тебе выпал шанс посмотреть планету своих предков.
– Предков?
– Конечно, или ты думаешь, что язык, так похожий на язык айринов, который в нашей семье передается из поколения в поколение, мы сами придумали? – И снова улыбка тронула тонкие, бледные губы бабушки. – Нет, милая моя. Помнишь, в детстве и я, и мама рассказывали тебе сказку, как однажды в степи молодой сын князя нашел умирающую девушку?
– Это была моя любимая сказка.
– А если это не сказка, а семейная история, дошедшая до нас? Вспомни, там ведь девушка, которую потом этот князь назвал женою своею, говорила на никому неизвестном языке.
– И звали ее Тая, – напомнила я.
– Думаю, она сама назвала себя «тао», а в Таю ее потом уже люди переделали. Понимаешь? Тая Дахак жена Степана Лопухина, прародительница нашего рода.
– «Тао-дахак»… – задумчиво произнесла я. – Значит, она тоже не открыла Степану своего настоящего имени, а представилась социальным титулом.
– Думаю, представилась. Но потом… И история об этом, конечно, умалчивает.
– Полагаешь, они полюбили друг друга?
– Варенька, иначе бы не было истории. Сказки, они всегда со счастливым концом. И потом, не полюби они друг друга, то не было бы и нас с тобой.
Мы просидели еще час. Бабушка чувствовала себя прекрасно, но и отдохнуть ей тоже не мешало. Поэтому я попрощалась и отправилась домой, чтобы подготовить квартиру к ее возвращению.
– Это чудо какое-то! Воистину чудо! – встретил меня в коридоре Геннадий Захарович. – Все показания в норме, словно и не было ничего!
– Когда я смогу ее забрать?
– Да хоть завтра! Сегодня мы еще немножечко за ней понаблюдаем! – и он, кивнув мне на прощанье, едва не пританцовывая, направился к палате бабушки.
Но меня ждала еще одна встреча.
Обычно полупустой центральный холл клиники, на сей раз был полон народа. Здесь собрался почти весь медицинский персонал. По крайней мере, его женская половина. Так же, создавалось впечатление, что вниз спустились абсолютно все ходячие пациентки. Причем, дамы успели принарядиться, накраситься. Их взгляды были устремлены в одну сторону.
Грешным делом, я сначала подумала, что меня решил дождаться Данру. Вторым предположением было, что урсуле-тао, который помог вылечить мою бабушку, еще не покинул этих стен. Но реальность оказалась куда неприятнее. Прямо на крыльце, подставив идеальное лицо солнцу, стоял ОН.
Ну и пусть стоит. Мне-то что! И я, поправив рюкзак и глубоко вздохнув, направилась к выходу.
В душе почти обрадовалась, когда удалось миновать стеклянные двери и дойти до ступеней. Но потом…
– Отоми! – меня окликнули.
Хотелось, очень хотелось крикнуть: «Иди к черту, таори-дахак!», но я лишь замерла на месте, так и не повернувшись к зеленоглазому. Он обошел меня и встал, загораживая солнце. Я чувствовала его взгляд, но в глаза смотреть больше не рисковала.
– Отоми… – как-то очень трогательно и нежно у него это прозвучало.
Сердце дрогнуло, пропустило удар, а затем застучало с удвоенной силой. Бархатный голос обволакивал. Нет, больше я тебе не поддамся. Если между нами и суждено чему-то случиться, то я хочу все чувствовать и осознавать! Сама! Без чужого вмешательства.
– Что вы хотели, таори-дахак? – как можно холоднее спросила я. Голос не дрогнул, не подвел.
– Отоми… – Почему-то сейчас это больше наминало стон.
– Извините, у меня мало времени! – я хотела пройти мимо. Хотела. Но он сграбастал мои ладонь, сжал их своими. И от его тепла кровь вскипела, а дыхание на какой-то миг просто прервалось.
– Маленькая отоми… Мы поговорим. Сейчас. Не здесь. – И снова меня ставили перед фактом, ни капли не интересуясь моим мнением.
– Руки! – взревела я.
– Что? – не понял айрин.
– Руки убрал! – и я многозначительно посмотрела на наши соединенные ладони.
– Ты моя тайлина! – жестко известили меня.
– Стану ею. Через два дня и пятнадцать часов. А пока я свободная гражданка Земли.
Руки отпустили. Только чудом я не сорвалась на бег, но удалялась от клиники быстрым шагом, выпрямив до хруста в позвонках спину.
– Я не хотел тебя обидеть… – донеслось до меня очень тихое, и, как мне показалось, наполненное грустью.
Я даже остановилась на секундочку.
– Но обидел… – едва слышно прошептала я и поспешила дальше к автобусной остановке.
