Текст книги "Сначала кофе (СИ)"

Автор книги: Ольга Пожидаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Вчера в кофейне, да? – уточняю я спокойно, без истерик и скандалов.

– Ась, я могу объяснить.

– Уверена, что можешь. Только мне твои объяснения не нужны. Как и твои извинения.

– Ася, – зовет он и тянет ко мне руки.

А я вскакиваю, чтобы он не мог притронуться. Иначе начну слушать, опять поверю, раасплавлюсь от его поцелуев и очередного вранья.

– Ась, послушай. Она…

– Мы не будем об этом говорить, – бросаю я мстительно.

Кир трет глаза пальцами. Ему явно не хватает слов. А мне они и не нужны. Я ухожу, чтобы забрать его еду с кухни.

– У меня учеба осенью, – опять сама начинаю разговор, когда возвращаюсь с тарелками. – Я увольняюсь. Будь добр, не устраивай Кате проблем из-за этого. И, пожалуйста, не требуй больше меня в вип.

Этим я словно выбиваю почву у него из-под ног. Нечаев только моргает, ничего не говорит. Признаться, меня это ранит. Я готовилась к противостоянию, сопротивлению, готовила аргументы против его уговоров, но Кир лишь молча кивает. Словно он жалеет, что вчера дал маху. Словно он только и ждал, чтобы я сама все закончила, подвела черту. Это должно радовать, но мне становится нестерпимо больно. Я убегаю в туалет и долго брызгаю водой в лицо, стараясь успокоиться.

Возвращаясь в вип, чтобы убрать там все, как назло опять натыкаюсь на Кирилла. Он идет к выходу, холодно бросает мне:

– Всего доброго, Ася.

– И вам, Кирилл Александрович, – отвечаю я.

Взявшись за ручку двери, чтобы войти в вип я вижу, что в дверях Нечаев сталкивается с… Боже, вот так совпадение. Так самая блондинка.

– Вот так совпадения, – громче, чем требуют приличия, восклицает она. – Кирюша.

И тут же ее губы мчатся со скоростью света к лицу Кирилла.

– Добрый день, – отвечает он чопорно.

Мне кажется, что Кир пытается уклониться от поцелуя, но она кладет ладонь ему на щеку и прижимает губы к его рту. Нечаев не сопротивляется.

Не в силах досматривать это представление, я прикрываю дверь випа, ставлю на поднос чашку. Зрение подводит. Передо мной все мутное. Не сразу понимаю, что это слезы застилают глаза. Сажусь и дышу. Две минуты. Больше нет. Отношу посуду и на энтузиазме дорабатываю смену. Вечером Катя говорит, что стажер, которого взяли недавно вполне ничего.

Следующие две смены – последние для меня в «Праге». Кирилл не приезжает. Не звонит. Не пишет. Галя скидывает все новые и новые фото. Я устаю от этого и заношу ее в черный список.

Все. Это конец.

Глава 17. Клуб

Осень, как всегда, начало учебного года. С первого же дня мне становится тошно на лекциях. Формулы, цифцы, подсчеты. Пятый год меня стабильно подташнивает от всего этого. В очередной раз понимаю, что поступать на техническую специальность было ошибкой. Я все-таки гуманитарий. Зря послушала маму, которая в свое время закончила этот же факультет нашего Политеха. Надо было идти на иняз или какое-нибудь музейное дело. Все интереснее и проще, чем моя радиотехника. Нет, я нормально учусь. Почти без трояков, но все же понимаю, что работать по специальности не буду. Хватило и универа с головой.

Преподаватель в очередной раз повторяет для глухих и девочек, но до меня все равно не доходит. Копирую с доски бездумно, чтобы дома разобраться. Мне это понадобится для диплома. В голове совсем нет места учебе. Там вообще пустота. Какой-то вакуум.

Мне одиноко. Никогда я еще не чествовала себя такой потерянной. Оказалось, что Кирилл стал важной и большей частью моей жизни. А теперь, когда я решилась эту часть уничтожить, меня самой словно нет. Как будто заменили на функциональную модель. Я как робот. Встаю, привожу себя в порядок, завтракаю, иду на лекции. Конспектирую, улыбаюсь и киваю подружкам, изредка поддерживая разговор. Они не замечают огромной дыры в моей душе, которая образовалась после расставания с Нечаевым.

Паршиво, что теперь и Женька почти не бывает дома. У Аллы закончился ремонт, и она вернулась в свою квартиру. Там же теперь обитал и мой сосед. Он ночевал дома от силы раз-два за неделю. Такими темпами эти двое очень скоро съедутся. А может и поженятся. Кирилл был прав, утверждая, что Алла влюбляется быстро и сразу, не тянет резину проверками, форсирует события, поддаваясь чувствам. Неудивительно, что первый муж решил нажиться на ней. Слишком она доверчивая, открытая, честная. Я всегда была рада с ней увидеться. Даже после телефонного разговора на душе становилось тепло. Мы подружились – хоть что-то хорошее у меня осталось от отношений с Кириллом.

Алла переживала за меня. Похоже, она одна видела ту дыру.

– Скучаешь по нему? – спросила она как-то.

Я не заметила, как подошел к концу первый осенний месяц. За окном было противно дождливо. Женька заехал домой, чтобы взять ноут. Алла с ним, чтобы повидать меня. Пьем чай на кухне, пока Андреев собирает какие-то девайсы. А может просто не мешает нам шептаться.

– Конечно, скучаю, – честно признаюсь я.

– И он скучает, – заверяет меня Алка, поглаживая по руке.

Я хмыкнула, решив не язвить.

– Правда, Ась. Кир вообще какой-то странный последнее время. Почти не разговаривает со мной.

– Вы же помирились, – припоминаю я.

– Помирились, – кивает она. – Не во мне дело. У него на работе что-то похоже. Наверно, опять из-за Макса.

Упоминание Стерна действует на меня не лучшим образом, но я не подала виду, махнула рукой.

– Они вечно собачатся. Не обращай внимания.

– Не могу. Переживаю за него. За вас обоих, если честно.

– За меня не надо, – доблестно отказалась я от дозы ее сочувствия. – Я в норме.

– Оно и видно, – буркнула Алла себе под нос, но тему закрыла.

Теперь каждый раз при встрече она упоминает с тревогой, что Кирилл день ото дня все задумчивее и молчаливее. Из него теперь и слова не вытянешь, а на настойчивые расспросы он отвечает раздражением.

Совершенно неожиданно мне поступило предложение опять поработать в «Праге». Самое удивительное – от Димы. В его смене так же была студентка, которая перестала справляться с учебой и работой одновременно. Она собиралась уволиться, но админ не желал терять ценный кадр, поэтому предложил мне разделить с ней рабочее время. Так сказать, половину ставки. Я по понятным причинам долго сомневалась. Но условия и правда были очень привлекательными, а денег много не бывает. У меня появился шанс заработать без ущерба учебе. Единственное, что я потребовала от Димы, не волнуясь, как это будет выглядеть, – никогда не обслуживать Нечаева. Он, как ни странно, моментально согласился.

Поначалу мне казалось, что это все очередные хлопоты Кирилла, но потом я поняла, что Дима неровно дышит к той самой девочке, с которой теперь делила смену. К тому же он не хотел брать левого человека в свою команду. Я ему не очень нравилась, но это он считал более приемлемым вариантом, чем обучение нового кадра с нуля.

Первое время я жутко боялась встретить Кирилла. Даже просто увидеть его. Но Нечаев не появлялся. Девчонки иногда упоминали, что он опять кошмарит Галю из Катиной смены, но в мой график его не было. Совпадение или нет, но Кирилла я не встречала. Похоже, реверсивная психологи начала опять на мне работать, потому что очень скоро я стала желать встречи. Хотя бы просто увидеть его. Я начала забывать, какой он. В памяти остался только последний момент, когда блондинистая подружка целовала его на пороге во время «случайной» встречи.

После того случая Кирилл самоликвидировался из моей жизни. Я ждала иного, признаюсь честно. Слишком привыкла к его упрямству и напору, привыкла, что он не может просто оставить меня в покое, привыкла, что последнее слово за ним. Было бы легче, если бы он снова пустился во все тяжкие, но я зря мучала гугл и штудировала местные сми. Кирилл лишь иногда мелькал фотоотчетах того пресловутого клуба. Но и там я не видела ничего крамольного. Чаще всего его ловили за разговорами с мужчинами, а если Кир и был замечен с дамой, то находился от нее на пионерском расстоянии.

Моя злость не утихла, но к ней для компании добавилась жуткая тоска. Я скучала по нему. По тому времени, когда нам было так хорошо. Скучала по перепалкам, шутливым угрозам и забавному рычанию Кира. Даже с учебой и работой у меня было слишком много времени, которое он мог бы заполнить. Но в реальности я только и занималась тем, что сидела одна дома и сходила с ума.

Наверно, чтобы не свихнуться окончательно, я согласилась пойти с девчонками в тот самый клуб. Подруги давно собирались наведаться в новое заведение. Выпить, потанцевать, оторваться как следует. Мне казалось, будет хорошей проверкой на прочность, если встречу там Кирилла. Во мне взыграл детский азарт и какая-то стервозная вредность. Я хотела показать ему (на скорее всего, себе), что живу, дышу, могу существовать без него.

Было бы очень трусливо отказаться пойти только из-за Кирилла. А другой причины у меня и не было. Я в этом городе буду жить еще год как минимум, а может и дольше. Что мне, бегать теперь от него всю жизнь?

«К черту!» – решила я и согласилась пойти с девчонками.

С моим везеньем, конечно, я наткнулась на Нечаева почти сразу. Мы оставили куртки в гардеробе и стайкой, смеясь и болтая, направились к бару, чтобы взять по коктейлю. Там, на высоком стуле, и сидел Нечаев.

Смех застрял у меня в горле. Кирилл сузил глаза, словно пытался узнать меня. На лице была все та же фирменная ухмылка. Я решила отвернуться, но тут его губы расслабились, и он чуть склонил голову в ненавязчивом приветствии. Я тоже кивнула. Это заметили подружки, которые мигом притихли, наблюдая за нами.

– Лонг-Айленд, – обратилась я к бармену, отворачиваясь от Кирилла и заставляя девчонок выйти из ступора.

Они тоже стали озвучивать желаемые напитки. К Кириллу подошел какой-то мужчина, и он все внимание обратил на него. Мне же пришлось отчитываться, откуда я его знаю. Девчонкам было мало официальной версии о «Праге», где он был постоянным гостем. Они долго пытали меня, а потом распылялись, какой он шикарный, неотразимый и грозный. Я кивала, посматривая с диванчика, который мы оккупировали, на Нечаева. И очень часто наши взгляды пересекались.

Я убедила себя, что это ничего не значит, но после второго коктейля, когда мы пошли танцевать, игнорировать внимание Кирилла стало очень сложно.

– Аська, он смотрит на тебя, – доложила подруга громко на ухо, перекрикивая музыку, почти оглушив меня. – Глаз не сводит.

Сказать мне на это было нечего. Я только плечами пожала.

Алкоголь забурлил во мне вместе с каким-то нездоровым драйвом. Я чувствовала взгляд Кирилла на себе. И хотя сама не поднимала головы, была уверена, что он смотрит, наблюдает, следит. От этих мыслей становилось не просто тепло, а горячо. Я двигалась смелее, чем обычно, отдаваясь музыке и своей маленькой слабости. Я хотела, чтобы он смотрел, чтобы жалел. Пусть знает, что я не реву в подушку дома, что умею отрываться.

Идеально было бы привлечь внимание какого-нибудь молодого человека. Вот тогда бы Нечаева, наверно, разорвало от досады и злости. Но, как назло, никто не подкатывал. Мне хватало и так. Краешком глаза я поглядывала в сторону бара, убеждалась, что Кирилл на месте и снова уходила в отрыв.

Не знаю, сколько прошло времени, но когда я открыла глаза и увидела, что Кирилла нет возле бара, то мгновенно протрезвела. Тут же стало скучно. Музыка перестала заводить, ноги не попадали в такт, и все в одночасье надоело. Захотелось домой. Он, наверно, уехал. Что мне тогда здесь делать?

Крамольные мысли пришлось отогнать, потому что это никак не соответствовало плану, по которому я собиралась жить долго и счастливо, наплевав на Нечаева. Выжимая из себя веселье, я с трудом продержалась два трека. Хорошо, что девчонки собрались припудрить носы и принять еще по коктейлю.

В уборной было слишком тесно, и я скорее вышла, оставив подруг поправлять макияж. Стараясь не наткнуться на не самых трезвых парней, которые шли мне навстречу, я запуталась в собственных ногах, замахала руками, чтобы сохранить равновесие, но пол стремительно приближался. Я бы шлёпнулась, не поймай меня кто-то сзади. Сильные руки обхватили талию.

– Аккуратнее, – проговорил Кирилл мне на ухо, почти коснувшись его губами.

Он продолжал держать меня, хотя я уже нашла ногами пол и более-менее обрела равновесие. Я замерла, пойманная его цепким взглядом. Уже забыла, как эти глаза-угли умеют жечь насквозь, до самого сердца, как кружится голова, а здравый смысл проваливается в черную бездну.

– Ты как? – спросил Кирилл. – Все в порядке?

Я не поняла, что он имел в виду: мое неудачное падение или вообще – жизнь. Жизнь без него.

Он смотрел на меня, словно видел впервые. Пристально, изучающе, долго. И держал. Намного дольше, чем полужено вежливому спасителю, который не дал неуклюжей девице пропахать носом пол.

Я вышла из ступора, увидев за спиной Кирилла своих подруг. Девчонки стайкой выходили из уборной, конечно, сразу нас заметили и умолки.

– Да, все хорошо. Спасибо, – откликнулась я вежливо, избавляясь от объятий Кира. Возможно, показалось, но в этот момент его лицо скривилось, словно от боли.

А меня трясло. Словно все органы завибрировали внутри, посылая дрожь по всему телу.

Кир зачесал пальцами волосы, поднимая со лба несколько непослушных прядей, и быстрым шагом прошел в сторону выхода.

Я понадеялась, что он ушел. Мы вернулись к бару, потом на танцпол. Вернулся и Кирилл за стойку. На этот раз я не закрывала глаза, не могла поймать драйв, а все время смотрела на Нечаева. Он тоже поглядывал на меня, грея в ладони стакан, видимо, с виски. К нему все время кто-то подходил поздороваться, поболтать. Меня бесило, когда это были женщины, которые чмокали его в щечку, гладили по плечу, смеялись, запрокинув голову. Слава богу, Кирилл не переходил с ними границ приятельских отношений. Начни он обнимать кого-то, как на тех фото, я бы сошла с ума от ревности. Напротив, его взгляд все время возвращался ко мне. Это немного успокаивало.

Я даже отругать себя не могла за такие мысли. Я скучала по нему. Я хотела его. Я любила его. Даже смотреть издалека было одновременно мучительно больно и невыносимо приятно. Этим я и занималась все то время, которое должна была потратить на воплощение стратегии жизни без Нечаева.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Когда девчонки засобирались домой, я одновременно расстроилась и обрадовалась. Нужно было быстрее бежать из этого ада, где мой личный демон попивает виски и сверлит меня взглядом, обещая тысячи удовольствий за мою душу. Но он не мог отпустить меня просто так.

Я забирала куртку из гардероба, когда спиной почувствовала его позади, уловила запах, ощутила касание пальцев к моей руке, услышала голос.

– Останься, – проговорил Кир мне на ухо. – Не уходи.

– Нет, – пискнула я, не оборачиваясь.

– Пожалуйста, Ась. Нам нужно поговорить.

– Нет, – повторила я упрямо, вытягивая руку из плена его горячих пальцев и спеша за девчонками.

В такси мне устроили настоящий допрос. Отговорки о клиенте из «Праги» подружек уже не устраивали. Пришлось признаться, что летом у нас был роман, который быстро закончился. И опять они не поверили. Наперебой уверяли, что ничего не закончилось, раз он глазеет на меня весь вечер и ходит по пятам. Но мне-то все равно, что у него на уме. Я закончила, и это главное. Главное только поверить в это и не менять своих убеждений. Заново кипятиться в котле с тараканами Нечаева мне совсем не хотелось.

Хорошо, что мой дом находился в самом начале маршрута, и я буквально сбежала от девчонок. Они, конечно, не отвяжутся так просто, обязательно продолжат донимать в универе, но на сегодня я спаслась. Женьки, как всегда, не было. Суббота. Конечно, он у Аллы.

На автопилоте я натянула пижаму, сняла макияж, умылась, забралась в постель. Несмотря на поздний час, сон не шел. Я по привычке ждала Кирилла. Он всегда приходил мириться, когда мы ругались. И сейчас я словно опять с ним, просто в очередной раз психанула и убежала. Но в дверь никто не звонил, молчал и телефон. Он хотел поговорить о чем-то? Почему не настоял? Не заставил выслушать?

Злясь на саму себя, я перевернулась на живот и пихнула подушку кулаком. Что за агония? Зачем я желаю от него каких-то действий. Все равно ничего у нас не выйдет. Нет смысла дальше тянуть бесперспективные отношения. Но он смотрел на меня сегодня так… Словно я вся его жизнь. Как будто он погибнет без меня. И я просто обязана спасти его. От одиночества. От боли. От себя самого.

И впервые Кир не требовал, он просил.

Закусив губу до боли, чтобы не разреветься, я заставила себя уснуть. Но где-то на грани сна и яви меня продолжали мучить его уставшие, печальные глаза и проникновенный шепот, а потом раздался звонок.

Домофон? Я подняла голову, стряхивая сон, пытаясь понять, откуда звук, сколько времени. Кажется, утро. Похоже, я спала всего ничего. Прошлепав босыми ногами к двери, я сняла трубку, но не успела. Едва повесила, домофон завопил опять.

– Кто там? – спросила я неприветливо.

– Это я, – тихо ответил Кирилл.

Глава 18. Хьюстон, Хьюстон…

Сон в руку. Хотела – вот, пожалуйста. Распишитесь.

– Что тебе нужно?

– Поговорить, зайчишка. Просто поговорить с тобой.

– Не о чем говорить, Кирилл. Уходи.

Я повесила трубку, отключив предварительно звук сигнала. Это стало последней каплей. Я сползла по стене, уселась прямо на пол возле обувницы, вцепилась в волосы, сжала до боли, чтобы не зареветь, и тихо поскуливала.

Почти не удивилась, услышав звонок в дверь. Нечаев не из тех, кто уходит, когда его посылают.

– Уходи, – крикнула я прямо в дверь.

– Аська, открой.

– Нет.

– Открой, зайчишка. Ты же не хочешь, чтобы я перебудил всех соседей. Это плохо отразится на твоей безупречной репутации квартиросъемщика.

– Это шантаж, Кир.

– Именно.

– Когда ты успел так низко пасть?

– А черт его знает.

Даже через дверь я слышала, что он говорит как-то странно. Язык заплетается, странные интонации.

– Кирилл, ты пьяный что ли?

– А черт его знает.

– Нечаев, поезжай домой.

– Ты хочешь, чтобы я пьяным сел за руль?

– Ты не водишь пьяным и, скорее всего, приехал на такси.

– Ты так хорошо меня знаешь, зайца. Давай не будем посвящать в подробности моих пунктиков твоих соседей, а? Еще немного и я начну петь серенады.

– Серенады поют под окном.

– А я буду под дверью.

– Блефуешь, – я уже хихикала сквозь слезы.

Вот за это его люблю. Когда он такой открытый и забавный, очень сложно сопротивляться.

– Блефую? Ха, да я держусь из последних сил, зайчишка. Открывай, а то щас спою.

– Кирюш, пожалуйста, не надо. Уходи, – захныкала я, вставая и прижимаясь к двери, за которой он стоял.

– Не могу, Ась, – голос переменился и звучал серьезно. – Открой, детка. Мне, правда, нужно с тобой поговорить. Очень-очень. Только поговорить.

Я не отвечала, а руки сами по себе потянулись к замку, щелкнула задвижка. Я сделала шаг назад, позволяя Кириллу войти. Он прикрыл дверь. Стоял и смотрел на меня. Я на него. Тот же мягкий свитер и брюки, которые были на нем в клубе. Запах одеколона и виски. Растрепанные волосы и осоловелые глаза, которые пожирали меня, горя нездешним пламенем где-то на пути в темную бездну его пороков.

Я не успела опомниться, а он уже целовал меня, прижимая к стене, бормоча в губы:

– Как же я скучаю, зайца. Не могу без тебя, Ась. Не могу, хоть убей.

Он держал мое лицо в ладонях, не позволяя отвернуться, целовал, целовал, целовал. Губы, щеки, нос, глаза. Я моментально захмелела от терпкого запаха алкоголя, его слов и поцелуев. Это было невыносимо больно и сладко одновременно.

Схватившись за запястья Нечаева, я тщетно пыталась отодрать его руки от своего лица, проскулила:

– Ты сказал, только поговорить…

– Прости, родная. Я соврал.

Я тихо захныкала, теряясь от его наглости и нежности. Кир, наконец, убрал руки, перестал вспоминать губами мое лицо, спустился к шее, посасывая и прикусывая. Он всегда так делал. Мне всегда нравилось именно так. И его руки, что сжали попу, притягивая меня к себе крепе, чтобы я почувствовала весь масштаб его тоски и желания.

– Кирюш, пожалуйста, не надо, – постанывала я, едва сдерживаясь, чтобы не обнять, не начать целовать и раздевать его.

– Поехали со мной, – захрипел Кир, игнорируя мой скулеж. – Поехали, зай. Я не хочу без тебя.

– Что? Куда? К тебе? Нет.

Кирилл отпустил меня, отстранился, опять обжег безумным взглядом, взял за плечи и отчеканил:

– Поехали со мной в Штаты.

– К-какие Штаты? – начала заикаться я.

– Соединенные. Америки. В Хьюстон, – уточнил он.

– Хьюстон? – повторила я эхом, как дурочка, зачем-то блеснула эрудицией. – Техас?

– Он самый. Поехали, Ась.

– Зачем?

– Мне нужно по работе. Примерно, как с Норильском, только с нефтяниками местными придется контактировать и…

Я перебила его:

– Нет, Кир. Зачем я тебе там?

Он честно признался:

– Не знаю. Знаю только, что ты нужна мне, зайца. Не хочу без тебя. Я должен был уехать уже, а все тяну.

У меня все внутри переворачивалось с каждым его словом. Я должна была радоваться, наверно, такому лестному предложению, но чем больше подробностей выдавал Кирилл, тем сильнее я злилась.

– Не тяни, поезжай, – проговорила я сдавленно, снова чувствуя слезы на подходе.

– А ты..?

Я ненавидела эту надежду в его глазах.

– А что я, Кир? Я никто тебе.

– Ты все для меня, Аська.

На это только и осталось, чт о горько рассмеяться.

– Не говори глупостей.

Я хотела опять просить его уйти, и Кирилл, похоже, это понял. Он снова начал меня целовать, обнимать, прижимая к себе крепко-крепко. Знал, что я не могу сопротивляться, когда он так близко. Знал, сволочь, и пользовался этим.

– Тебе же хорошо, – продолжил он козырять железными аргументами. – Нам хорошо, Аська. Это не меняется и вряд ли пройдет. Поехали со мной.

– Нет.

– Ты же любишь меня, – шептал Кир, жарко целуя меня в шею. – Ты же говорила, что нужно следовать за своим мужчиной, помогать ему, поддерживать. Твои родители так и жили. Я помню, ты говорила. Разве ты не такая женщина?

Я вспомнила, что рассказала ему об отце, которого распределили в Хабаровск после института, и мама, не думая, уехала с ним. Потом они вернулись, уже со мной и насовсем, но папа часто вспоминал то время и всегда восхищался и ценил мамину готовность следовать за ним. Кир был прав. Я выросла с этим же убеждением. Только вот мои родители были женаты и вряд ли папа шлялся по бабам.

– Разве ты не такая женщина? – повторил Кир.

Я уперлась ладонями ему в грудь, отодвигая, запрещая губам касаться меня.

– Да, я такая, – проговорила я. – Только ты не тот мужчина, ради которого стоит все бросить. Я никуда не поеду с тобой, Кир. Тем более на другой конец света.

– Почему?

– Потому что я тебе не верю.

– Когда я тебя обманывал?

– Мне нужно перечислить по пунктам?

Он поджал губы, отошел от меня на шаг. Его лицо снова становилось каменным. Кирилл смотрел на меня, не моргая, оглядывал с ног до головы. Словно сканировал и откладывал в память. А потом бросил:

– Ладно. Я все понял.

И ушел.

– Ничего ты не понял, Нечаев, – прошептала я, закрывая за ним дверь.

Я вернулась в постель и даже уснула. Когда проснулась, все, что случилось ранним утром, казалось сном. Только губы пропитались его поцелуями, и я ходила хмельная, облизываясь то и дело, пробуя вкус виски и отчаяния.

Дни летели один за другим. Похожие друг на друга, серые и дождливые. Я была рада, когда выпадала смена в «Праге». Хоть какое-то разнообразие. Несколько раз видела там Стерна. Он все время извинялся за тот некрасивый случай и просил именно меня для обслуживания, но не в випе, а в общем зале. Видимо, чтобы я чувствовала себя комфортно. Неприятное впечатление скоро ушло, и мы стали общаться очень даже мило. Хотя, нет-нет, да у меня пробегал по спине холодок, когда Максим Палыч смотрел чуть дольше, чем того позволяли приличия.

Женька все так же пропадал у Аллы, и я боялась, что он скоро совсем съедет, и мне придется искать соседа посреди учебного года. Хотя я вполне могла себе позволить платить полную стоимость за квартиру с подработок в «Праге» и с сэкономленных денег на путешествие.

– Аська, а почему ты в Прагу не летишь? – спросил меня как то Андреев.

Я как на духу ответила:

– Потому что ты можешь в любой момент слинять, а жить я больше ни с кем не хочу. Так что деньги лучше придержать.

– Я не слиняю до конца года, – пообещал Женя.

– Не надо из-за меня себя сдерживать, – поддела я.

Сосед продолжал обсуждать мою мечту:

– У тебя день рождения скоро. Вот и сделай себе подарок.

Мне понравилась эта идея.

– Да, было бы круто свалить дня на три, чтобы никто не доставал с поздравлениями.

– О, речи самодостаточной, уверенной в себе молодой леди, – поддел Андреев.

Я засмеялась.

– Да, я такая. Ты не знал? Жалко только, что учеба и работа не отпустят.

– Да забей ты на них. – Махнул рукой Женька.

– Не могу.

Я поморщилась.

– Странный ты человек, Смирнова. – Повел плечами сосед. – Так хотела, пыхтела все лето, а теперь находишь какие-то глупые причины. Это же мечта твоя.

– Отстань, – только и ответила я, чтобы закрыть тему.

Странно, но Прага мечтой уже не была. Почему-то все чаще в грезах мне виделись пустоши Техаса и душный мегаполис, где располагались штаб-квартиры местных нефтяных компаний. Я гнала от себя эти мысли, спасаясь рутиной будних дней. Так было проще. Не знаю почему, но проще.

С Кириллом я больше не виделась. Девчонки звали в клуб, но я отказывалась. Они красноречиво кивали, понимая, что между мной и Нечаевым намного больше, чем я им рассказала. Пусть. Через год мы, скорее всего, перестанем общаться, закончив учебу.

Если честно, я думала так и о Женьке. Уедет к Алле – и все. Об Алле. Разойдемся мы с Киром, и она отдалится. Но, кажется, эти мои мысли шли в разрез с их собственными планами. Оба ни, хоть и были заняты работой и друг другом, никак не желали оставить меня в покое. Иногда ни зависали у нас с пиццей и киношкой, приглашая меня присоединиться. Частенько вытаскивали в люди: поиграть в бильярд или боулинг, просто поужинать вместе, под вино и разговоры.

А накануне моего дня рождения заявились оба домой с цветами, шариками и улыбками от уха до уха.

– Это ничего, что еще почти неделя до днюхи? – засмеялась я.

– На западе нет глупых предрассудков, – заверила меня Алла. – Так что не криви лицо, принимай поздравления заранее.

– Да, Смирнова, не капризничай, – вторил ей Женька.

– Я вас не ждала.

– Это ничего.

Они прошли на кухню. Алла занялась тортиком. Женька соображал чай. А я сидела и посмеивалась, невольно радуясь всей этой суете и вниманию друзей.

– В общем, мы решили тебя поздравить заранее, – начал Женька. – Потому что вряд ли сможем день в день.

– Классно, я не против. Решили уехать куда-то? – спросила я, задевая ложкой шапочку крема с верхушки своего куска.

– Нет, мы решили, что ты уедешь, – продолжила Алла.

Я так и замерла с ложкой во рту.

– И не спорь, Смирнова. Тебе надо отвлечься, – начал давить Андреев, пользуясь моим онемением.

– Прага такая классная осенью. Я люблю как раз в это время. Легкий мороз, уже без дождей – просто чудо, – продолжала Алла.

– Какой мороз? Какая Прага? Я никуда не поеду, – очнулась я.

– А мы уже забронировали тебе гостиницу, Ась. Отличный номер. Небольшой, но миленький. Четыре дня. Женя сказал, ты не любишь экскурсии и сама везде прогуляешься, поэтому просто отель, никакого тура. Вот. Тебе осталось только взять билет на самолет. Ну класс же, класс!

Алла в восторге от самой себя похлопала в ладоши. Женя расплылся в улыбке, подтверждая ее гениальность.

Первая моя реакция, конечно, отрицание.

– Никуда я не поеду. Вы сдурели? Это же дорого!

– Это от нас обоих, – попыталась оправдать цену подарка Алла. – И не так уж дорого. Все лучше, чем новый айфон. А я хотела именно его, да Женька сказал, что ты мечтаешь о Праге.

– Не дури, Аська. Ты со своими заскоками скоро мхом порастешь. Стоило пахать все лето, чтобы теперь чахнуть над этими деньгами, как царь Кощей.

– Тебе все равно придется там питаться и купить билеты, так что мы ни в коем разе не спонсируем. Просто дарим тебе номер, – продолжала Алла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я представила, как буду гулять по готическим улочкам, зайду в тот самый ресторанчик из Дневного дозора, выпью настоящего Пилснера и закажу печено вепрево колено. Черт, это и правда мечта. Неужели можно желать на день рождения что-то еще?

«Кирилла», – шепнуло сердце, но разум самодостаточной молодой леди быстренько завернул все эти сантименты.

– Блин, я буду дурой, если продолжу с вами спорить, да?

– Именно, – Алла снова захлопала в ладоши.

– Аллилуйя, – воздел глаза к потолку Женька. – Нет повода не выпить.

Он достал из пакетика бутылку шампанского и велел тащить бокалы.

Спустя два часа, когда мы вдоволь наговорились и почти допили вторую бутылку, Женька отправился в свою комнату, чтобы поискать какие-то старые записи для своего проекта.

Немного захмелев, я отбросила смущение и спросила:

– Аль, а Кирилл уже уехал в Америку?

Она вздохнула. Сразу стало понятно, что эта тема для нее достаточно переживательная.

– Нет, Ась. Он еще в городе. Все время откладывает отъезд, словно тянет. Несколько месяцев уже собирается. Как будто что-то его здесь держит. Возможно, Стерн. Я волнуюсь, если честно. У них с Максом совсем испортились отношения, – она одернула свою болтовню. – А ты откуда знаешь вообще?

– Он звал меня с собой, – тихо призналась я.

– Что? – Алла не поверила своим ушам. – Ну а ты?

– Конечно, я отказалась!

– Как Алена.

Алла вздохнула, но тут же заметила возмущение на моем лице и поспешила исправить ситуацию.

– Прости, прости, Ась. Конечно, это не то же самое.

– Вот именно, – огрызнулась я.

– Да, с тобой он поступил по-свински. И Техас это, конечно, не Норильск.

– Вот именно. И вообще… – я с трудом подавила всхлип, – он меня даже не любит.

Алла закатила глаза.

– Это спорное утверждение. Если мой придурошный братец не может признаться в этом тебе или даже себе, но при этом предлагает ехать с ним в Штаты… Ну, Ась, не можешь же ты быть настолько неподражаема в постели.

Я подавилась последними каплями шампанского и расхохоталась на всю квартиру. Алка тоже засмеялась, но скорее тому, что у меня игристое пошло носом. Еще смешнее стало, когда на шум явился Женька, но никто из нас не мог объяснить ему, в чем причина веселья. Он скорчил обиженную моську, и мы с Алкой залились пуще прежнего.

Через неделю я уже была в Москве и поднималась на борт самолета, чтобы провести день рождения в самом мистическом городе Европы.

Я была благодарна Алке и Жене за подарок. Если бы не их волшебны пинок, я бы так и куксилась дома. Оказалось, что в ресторане можно договориться и поменяться сменой, а несколько пропущенных лекций никак не отразятся на моей успеваемости.