Текст книги "Сначала кофе (СИ)"
Автор книги: Ольга Пожидаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
Глава 14. Любители голодранцев
Утром в понедельник Кир, как обычно, встав с петухами, отправился в тренажерный зал, который располагался на первом этаже. Я подремала, пока он занимался, а пока принимал душ, встала, чтобы быстро приготовить омлет. Хотелось начать день вместе.
Управившись с едой, я пошла за ванную, где, наконец, узнала секрет укладки Нечаева. Кир выдавил что-то из бутылочки на руку, растер между ладонями и провел по влажным волосам несколько раз.
– Серьезно? – не выдержала я. – И после этого у тебя волосы весь день торчат?
– Вроде того, – засмеялся он мне через зеркало.
– Ненавижу тебя, – буркнула я.
Кир снова мне улыбнулся, чмокнул в макушку.
– Там омлет на плите, – бросила я ему в спину.
– Как здорово, когда тебя так сильно ненавидят, что готовят завтрак, – хохотнул он, шлепнув меня по попе. – Давай быстренько тут, чтобы не остыло.
Кирилл вышел, оставив меня умываться и чистить зубы.
Когда я сделала все свои дела и вышла из ванной, то сразу услышала голоса, которые уже были на грани криков.
– Это абсолютно не твое дело, где я ночую и с кем, – раздраженный голос Аллы.
– Боюсь, пока ты живешь в моем доме, я имею право быть в курсе, – угрожающим тоном Кирилл.
– Ни черта ты не имеешь. Что за бред, Кирюш? Ты совсем головой поехал со своей работой? Я думала, Аська из тебя сделает человека, но нет… Даже ей не удалось.
– Не приплетай сюда Асю и работу. Мы о тебе говорим и твоем… Этом…
Меня резануло по живому то, как Кир говорил о Жене. А он говорил именно о нем.
– Не понимаю, зачем мы вообще говорим обо мне и Жене, – подтвердила мои догадки Алла.
– Все ты понимаешь, Ляль. Ты не настолько тупая. Дура, конечно, но не безнадежная.
– Можешь оскорблять, сколько хочешь, братик. Меня не трогает.
– Серьезно? Тебя вообще ничем не прошибешь? Хватит, Ляль. Развлеклась и хватит. Я не желаю, чтобы ваши отношения продолжались и развивались.
«Да почему?» – мысленно воскликнула я.
– Да почему?!! – вторила мне Алла.
– Ты прекрасно знаешь причину.
– Потому что у него нет миллионов? Он не нашего круга?
– Именно. Он оборванец, Ляль. Живет с девчонкой на съемной хате, за душой ни гроша, перспектив никаких.
– О, как всегда, накопал досье, Кир? Молодец. Ты в своем репертуаре. А сам при этом оформил Асе доступ в дом. Чем интересно они с Женей отличаются? Почему тебе можно, а мне нельзя?
– Ты прекрасно знаешь причину. Я контролирую ситуацию и уж точно не собираюсь жениться.
У меня чуть сердце не остановилось. Не скажу, что я намылилась замуж за Нечаева, но он отрицал возможность женитьбы таким тоном, словно я не человек, а резиновая кукла, свадьба с которой была бы абсурдом и посмешищем.
– Кир, я ошиблась. Это было один раз. Сколько можно? – уже чуть не плакала Алла.
– Да, Ляль, сколько можно выбирать себе в любовники голодранцев без роду и племени?
От снобизма и пренебрежения, которое источал Кирилл, меня затошнило. Голодранцы? Вот значит, кто для него я и Женя.
– Ты омерзителен сейчас, – выпалила любительница голодранцев. – Я не желаю продолжать этот разговор.
Даже на втором этаже было слышно, как она яростно стучит шпильками по паркету, направляясь к двери.
– Алла, я не шутил про магазин, – окрикнул ее Кирилл.
– Да подавись. Я с удовольствием посмотрю, как ты угробишь его.
Она ушла. Кирилл повернулся к кухонной зоне и увидел мня, спускающуюся по лестнице. Я шла, как зомби. Казалось, что сейчас Нечаев должен и меня отчитать. Хотя бы за то, что я подслушивала и не скрывала этого. Правда, они орали так, что слышно было и соседям, наверно.
– Мы не будем говорить об этом, – тут же отрезал Кир. – Садись за стол.
На его лице застыла маска гнева. Меня пугал такой вид, но еще больше наводила страха жуткая боль, которая сковала все тело. Я даже сказать ничего не могла, молча села, придвинула тарелку, взяла вилку.
Единственные звуки, которые были слышны следующие пятнадцать минут – это касания металла приборов к тарелкам.
– Я поеду с тобой в город. Подбросишь? – спросила я, справившись с завтраком. – Только сумку возьму.
Я планировала остаться еще на одну ночь, но после услышанного совершенно не хотелось проводить в доме Кирилла день, дожидаясь его благословенного возвращения.
– Ты не собиралась, – подметил он.
– Передумала. Если тебе сложно, доберусь как-нибудь.
Я встала, чтобы пойти одеться и за сумкой, но Кирилл поймал меня.
– Перестань, пожалуйста. Я с тобой не ругался.
– Но ты много чего сказал, Кир. Я так и не поняла, в чем разница между одним голодранцем и другим?
– Разница есть, и ты тут ни при чём. Все дело в моей сестре.
– Больше похоже, что дело в тебе.
Я упрямо попилила наверх, оделась быстро и через три минуты снова спустилась. Кирилл допивал кофе.
– Останься, – попросил он.
Я упрямо помотала головой.
– Ведешь себя, как ребёнок.
– Я и есть ребенок. Но раньше тебя это устраивало.
– Меня и сейчас устраивает. Останься, Ась. Поговорим вечером спокойно.
Мои ноги вросли в землю, хотя сердце кричало: «Останься, дурища. Что ты творишь? Как ты будешь без него?».
Прежде, чем я сломалась, Кир разозлился.
– А, как хочешь, – бросил он, открывая дверь. – Поехали.
В машине он не сказал мне больше ни слова. Я тоже помалкивала, уставившись в окно, смотрела, как пролетают мимо деревушки пригорода, а потом дома спальных районов. Кирилл высадил меня у дома, не попрощавшись. Глотая слезы, я вошла в квартиру и проревела остаток дня, пока не пришел Женька. Он был не один. С Аллой. А Алла была с чемоданом.
– Ась, ничего, если Алка у нас поживет? Спросил сразу Женя.
– Это ненадолго, Ась, – тут же включилась Алла, – пока у меня…
– Ремонт, – закончила я. – Без проблем. Я не против.
– Спасибо.
– Не за что.
Я ушла к себе, но через полчаса в дверь постучали.
– Ты все слышала, да? Сегодня утром? – спросила Алла, когда я разрешила войти.
– Да. Пожалуй, даже больше, чем хотела.
– Прости, Ась. Это все я виновата.
– Ты тут при чем?
– При всем, – обреченно выдохнула Алла, присела на кровать. – Вы поссорились тоже?
– Нет. Я просто ушла, а он не остановил.
– Под горячую руку, в общем. Черт, Ась, наши разборки не должны влиять на ваши отношения.
Я усмехнулась.
– Да нет у нас отношений, Аллусь. Я же не дурочка.
– Ты из-за его слов о женитьбе обиделась?
– Я не обиделась. И уж точно не на женитьбу. На голодранцев. За Женьку обидно.
Алла снова вздохнула.
– Знаешь, Кир отчасти прав, – выдала она неожиданно. – Он резко выразился, но имеет право не доверять мне. Я… я была замужем. Неудачно. Брат разгребал последствия.
Меня ошеломили такие новости.
– Как? Что? Ты…?
– Да, я, Ась. Это, конечно, не дает Кириллу права вешать ярлыки на всех мужчин, с которыми я встречаюсь, но он это делает. А ты тут ни при чем, правда. Он бесится исключительно из-за нас с Женей. Такой уж он…
– Засранец, – закончила я за нее.
Алла усмехнулась.
– Я хотела сказать тиран и деспот, но засранец тоже подойдет.
– А магазин? – вспомнила я угрозы Кирилла.
– Пусть забирает. Буду дома работать. У меня достаточно большая база клиенток. В крайнем случае, пойду шить парашюты на фабрику. Или в ОТК по матрасам. Представлю, что у меня нет брата Рокфеллера.
Алла шутила, но я понимала, что она не верит то, что Кир заберёт у нее любимое дело. Меня подмывало расспросить ее о неудачном браке, но Алла быстро закончила разговор и оставила меня одну.
Я плохо спала ночью, мучаясь из-за размолвки с Кириллом, в которой, похоже, повела себя как мнительная дурочка. Меня задели его слова сильнее, чем я признавалась ему, Алле, даже себе. Не о голодранцах (хотя это тоже выбесило), а что он не собирался на мне жениться. Нет, я не была одержима свадьбой. Тем более понимала, что с Кириллом мне это счастье точно не светит. Но услышать это было больно. Он словно подтверждал, что не любит меня, что все баловство, забавы ради. Это приземляло и обесценивало тепло, которое было между нами.
В голове на повторе крутился голос Укупника со старинной песней «Я на тебе никогда не женюсь».
Привыкнув к навязчивости Кирилла, я с самого утра ждала от него звонка или сообщения, но телефон молчал. На работу я приехала сонная и вялая. Часы до обеда тянулись, словно годы. Мне не терпелось увидеть Кирилла, поговорить. Он ведь не мог так быстро от меня отказаться. Да, злился вчера, но сегодня должен отойти. Я же отошла.
Нечаев не приехал. К вечеру стало ясно, что его не стоит ждать на обед. Только толпа народу в зале и нескончаемая беготня не позволяли мне расклеиться. К концу смены я едва держалась на ногах и себя в руках. Недосып, усталость и растрепанные чувства превратили меня в зомби. Я чуть не заснула, присев отдохнуть ближе к концу смены.
– Ась, спишь что ли? У тебя телефон вибрирует. – Потрепала меня по плечу Катя.
– Да, спасибо, – очнулась я, вздрогнув, поспешила достать мобильный.
Кирилл.
– Алло, – ответила я нейтрально.
– Привет. На работе, да? – Он тоже не подавал виду. Наверно, это хороший знак.
– Ага.
– Я подъеду, выходи на задний двор.
– Хорошо.
Снова отказавшись ехать со всеми, я вышла на заднюю парковку. Машина Кирилла уже стояла. В свете фонаря я увидела, что он опять потягивает кофе.
– Не стоило тебе так поздно приезжать, – отругала его я вместо приветствия
– Все равно работал, – соврал Нечаев.
– Даже ты не настолько чокнутый, чтобы работать до часу ночи.
Кирилл улыбнулся.
– Ты так хорошо меня знаешь.
– В машине жарко, а ты обычно выставляешь двадцать два градуса на климате. И пустой стакан кофе вставил в полный. Значит, давно тут сидишь.
– Какая ты умная, зайчишка, – засмеялся он. – А у меня, похоже, слишком много пунктиков.
– Почему не приехал сегодня обедать? – зачем-то стала допытываться я, как сварливая жена.
– Хотел дать тебе время, пространство. Да и себе тоже. Нам обоим нужно было немного остыть.
– И как? Удалось?
– Тебе – похоже, – подметил Кир.
– А тебе?
Он с шумом выпустил воздух через нос. Видимо – нет.
– Ась, я не хочу ругаться из-за Аллы. Это наши с ней разборки.
– Она сказала, что была замужем и развелась, – выпалила я.
– О, вот как. Вы виделись?
– Она живет у нас теперь.
– Я должен был догадаться.
– Кир, я отчасти тебя понимаю, но…
– Серьезно? – перебил Нечаев, повышая голос. – Понимаешь?
Я вжалась в сиденье. Не могу терпеть, когда на меня кричат. Тем более, когда я не виновата.
– Прости, – тут же осекся Кир.
Он зачесал рукой волосы назад, подняв со лба непослушные пряди. Поставив стакан в держатель, Нечаев завел машину.
– Поехали отсюда.
Я не возражала. Спать хотелось жутко, поэтому снова не отказалась, когда Кир предложил взять еще кофе. Мне бы стоило поехать домой отоспаться перед сменой, но сильнее отдыха хотелось быть с Нечаевым. Даже недолгие мысли о расставании причиняли жуткую боль. Я хваталась за соломинки, чтобы не злиться на него. Чтобы оправдать его слова. Мне было стыдно за свою слабость, но я не хотела его терять. Совсем не хотела лишаться этих губ, этих рук. Я любила Кирилла так сильно, что не могла позволить себе идти на поводу у гордости. Если таков был его план – влюбить себя глупую девчонку, приручить кусачую зверушку, а потом играть с ней, пока не надоест – он преуспел.
Кир протянул мне стакан, но не спешил трогаться с парковочной зоны. Он постучал по рулю, глядя в лобовое стекло, пожевал нижнюю губу, выдохнул, словно решился на что-то. Заговорил:
– Лялька в клубе познакомилась с парнем. Вышла за него замуж спустя два месяца. – Кирилл взглянул на меня. – Ей было, как и тебе сейчас. Двадцать лет. Я был по уши в бизнесе и не особенно с ней общался. Родителей и меня они поставили перед фактом. Алла и слышать ничего не хотела о проверке чувств и прочих формальностях, которые не чужды нормальным людям. Отец пытался ее образумить, мать тоже отговаривала, а мне было все равно. И вроде все у них нормально было, хотя он никак не мог устроиться на работу. Молодой специалист. Достойную должность найти не так и просто. Лялька выиграла какой-то конкурс. О ней все газеты писали, клиентская база росла, как на дрожжах. Она подняла цены, а я ссудил ей денег на покупку помещения.
– Ссудил? – уточнила я, проглотив обжигающий кофе.
Кир послал мне улыбку.
– Дал, – поправился он. – Я знал, что вернет. Она упертая до невозможности.
– Есть в кого, – буркнула я в стаканчик перед глотком.
Кир, конечно, услышал, но виду не подал, лишь кратко хмыкнул.
– Я не очень понимаю, к чему ты про деньги упомянул.
Нечаев развернулся ко мне и, глядя в глаза, жестко отчеканил:
– Потому что это подобие мужика подал на раздел имущества через два года. Пока они были в браке, Алла купила машину, квартиру. Да и дела у нее шли отлично. Бизнес тоже был частью спора. В итоге этот хрен забрал квартиру и еще отсудил круглую сумму. Магазин Алла отстояла, потому что мой юрист по левой оформил документы заёма очень задним числом. По бумагам теперь я официальный владелец помещения по закладной.
– Кир, это же не повод угрожать ей.
– А что я еще могу, Ась? Она же не слышит по-хорошему.
– С чего ты взял, что она вообще должна тебя слушать? Это ее дела, ее жизнь, – начала я заводиться.
– Наделала уже дел, так что пусть слушает. Родители сейчас в Италии. Кто еще ее образумит?
– Это смешно, Кир. Они ведь с Женькой едва знакомы.
– Так и с тем товарищем она очень недолго тянула. Кто мне даст гарантии, что история не повторится?
– Я.
– Очень мило, зайчишка. – Кир похлопал меня по коленке. – Только ты пристрастна.
– Женька отличный парень.
– Угу. Хоть сто раз отличный. Иногда из-за денег у людей сносит крышу, Ась. И они творят то, что от них совсем не ожидал. И вообще, неудачник он. Женька ваш.
За Женьку мне стало обиднее, чем за Аллу.
– Как ты смеешь вообще так говорить? Если он деньги лопатой не гребет, значит неудачник? Я тоже неудачница, по-твоему?
– Ты девочка, Ась. Это совсем другое.
– Почему другое? Что за двойные стандарты? Оба мы голодранцы-неудачники, – продолжала кипеть я. – Мне с тобой рядом тоже нечего делать.
– Не надо равнять всех, – парировал Кирилл. – Мужчина обязан быть успешным. Он должен зарабатывать, должен заботиться о своей женщине. А девочкам можно просто любимым делом заниматься, не задумываясь о деньгах. Не знаю, сколько у вашего сисадмина оклад, но полагаю, Лялька имеет в месяц раза в три больше.
– Звучит, как приговор, – фыркнула я.
– Потому что так и есть. В их отношениях нет перспектив из-за материального неравенства. Рано или поздно это проявится.
– А у нас значит вагон перспектив, потому что я задрипанка, а ты сельский Рокфеллер?
– После таких фраз я совсем не могу думать о перспективах. Но вагон проблем нам точно обеспечен с твоим рвением вечно спорить и вмешиваться в мои дела.
Я закусила губу, чтобы не наговорить гадостей, и надулась. Да, очень зрелая позиция, но мне и не тридцать четыре, а двадцать.
Кирилл, видимо, посчитал, что разговор закончен, и завел машину. Он привез меня к дому, и прежде, чем я успела гордо удрать, стал целовать меня. Это работало лучше всех объяснений и уговоров. Мне стало плевать на Женьку, на Аллу, на наше неизбежное неравенство во всех возможных плоскостях. Гори все огнем, только пусть не прекращает.
– Давай не будем ругаться из-за других людей, – проговорил Кир мне в губы. – Мы и друг другу прекрасно выносим мозг. Особенно ты.
– Особенно ты, – вернула я ему любезность. Даже не пыталась более быть серьезной и обиженной. Зачем? Пусть я глупая, импульсивная, мнительная, но лицемерить больше не буду. Это пройдённый этап.
– Заберу тебя завтра, ладно? – уточнил Нечаев аккуратно.
– Давай сама приеду. Зачем тебе мотаться? – я решила быть милой и внимательной.
Он сегодня ждал меня, хотя мог отложить разговор до выходных. Моих или его. Или просто забыть, что я есть на этом свете.
Надежда снова затеплилась в моем сердце. Я не просто увлечение. Кир дорожит мной, нашими встречами. После ссоры как нельзя остро я почувствовала, что мы не просто партнеры по постельным забавам. У нас отношения. Над ними придется работать, их придется беречь и лелеять, но они есть.
Глава 15. В первую очередь – человек
Как и обещала, я приехала к Кириллу на следующий день и застала его в постели с ноутбуком. Он клевал носом и тер глаза, пока я умывалась и чистила зубы перед сном.
– Еле дождался тебя, зайчишка, – признался Нечаев, тут же сворачивая работу.
– Мог бы не ждать, – мурлыкала я, целуя его кратко, чтобы не увлекаться. – Я бы посветила телефоном.
– И не получить поцелуи? – возмутился Кир.
Он прихватил меня за попу, но тут же отпустил, потому что зевнул. Заразившись от него, я тоже чуть не порвала рот.
– Я бы съел тебя, но боюсь, ты отключишься в процессе даже самого фееричного секса.
– Фееричного? Ты такого высокого мнения о своих способностях, – поддразнила я, забираясь к нему под одеяло.
– Утром ты пожалеешь об этом, – пообещал Кир, погасил лампу и почти сразу засопел.
Кажется, я только закрыла глаза, а уже настало утро, и ладони Нечаева скользили по моему телу, начиная заставлять жалеть обо всем нелестном, что я когда-либо говорила в его адрес.
Я бесстыдно терлась попой о его пах, побуждая не медлить, но Кирилл долго изводил меня, гладя, целуя плечи и спину, растирая и пощипывая, кусая и водя языком. Нужно было напомнить, что он спешит в офис, что нужно поторапливаться, но у меня не было сил складывать слова в предложения. Только скулила, мычала и звала его по имени, прося еще и больше и сжалиться надо мной наконец. Он дал мне желаемое, когда я почти кричала в потолок от перевозбуждения. Даже этого Нечаеву было мало. Он сгреб меня в охапку и потащил с собой в душ. Там уже было не до игр и растягивания удовольствия. Кир прижал меня к стенке, прихватил за бедро, чтобы получить лучший доступ и проник сразу глубоко, двигался быстро, мощно, словно пытался выбить дух. Я цеплялась за него, царапая спину, висла на шее, буквально подпрыгивала, чтобы встречать его, отвечать, быть еще ближе, чувствовать сильнее, острее.
– А еще говорят, что секс для мужчины не так уж и важен, – оговорилась я, словно между прочим, жуя сэндвич. Сна после душа не было ни в одном глазу, и спустилась позавтракать с Киром и проводить его заодно.
– Это кто такие глупости говорит? Импотенты? – поддержал беседу Нечаев.
– Женька, – сдала я соседа, почему-то ни капли не задумавшись.
Кир приподнял бровь, глядя на меня скептически. Да уж, Андреев, страстно целующий Аллу, задирающий подол ее платья вряд ли был похож на импотента или мужчину, которому совсем не важен секс. И это я еще не говорила Кириллу, что они виделись второй раз в жизни. Возможно, Кирилл был отчасти прав. Алла та еще авантюристка. Пусть сами разбираются. Больше не полезу в их семейные разборки.
Прежде, чем уйти, Кир подошел ко мне, крутнул высокий барный стул, чтобы я оказалась к нему лицом, положил руки мне на бедра.
– Ась, – заговорил он, заглядывая мне в глаза, обжигая своими углями, – давай договоримся. Если мы ссоримся, ты больше не убегаешь.
Я сжала губы, не зная, что сказать на это. Кирилл продолжил, апеллировать аргументами:
– Мы оба взрываемся за секунду, но и отходим быстро. Так что давай брать маленькую паузу, чтобы остыть. Мне не хватало тебя. Уверен, все можно было решить в понедельник вечером. А так, только время потеряли.
– Пытаешься уговорить меня остывать здесь, а не у себя, чтобы потом мириться с помощью секса? – раскусила я его план.
Кир не спорил.
– Не исключено. Более того, если мы не остынем, то сможем выпустить пар в спальне, а потом уже выяснять, кто прав.
– Боже, какой ты хитрый, Нечаев, – рассмеялась я, поправляя ему галстук, смахивая с пиджака несуществующие пылинки.
– А как с тобой еще? До вечера.
Он подмигнул, чмокнул меня в губы, взял портфель и вышел.
Вроде бы между нами все наладилось, но меня не оставляло какое-то странное предчувствие. Словно это был первый звоночек. Мы слишком разные. У нас слишком мало общего. Разве что страсть и темперамент, но ведь на этом далеко не уедешь. Я боялась признаться даже себе самой, что хотела бы ехать с Кириллом до самого конца. Но ум категорически отказывал мне в надежде на такие перспективы, а сердце упрямо строило карточные домики из иллюзий.
В таком раздрае между разумом и чувствами я пребывала постоянно. Очень скоро мои тревоги стал подпитывать и Кирилл. Он часто теперь был хмур и мрачен, иногда мог молчать весь вечер или за обедом не сказать мне ни слова. Дома его дергали по работе чаще обычного, и очень много времени Нечаев проводил в кабинете, решая какие-то вопросы, просиживая за компьютером выходные и ночи будней. Часто до моих ушей доносилось имя партнера Кирилла. Он поминал Стерна преимущественно громко или через ругательства. Очевидно, у Нечаева были проблемы с бизнесом, а Макс Палыч не спешил помогать их решать.
Лишь раз я попыталась поговорить с ним о работе, узнать, что случилось. Он же делился со мной раньше. Пусть я не понимала ничего толком, но выслушать точно могла. Кирилл лишь отмахнулся.
– Все в порядке, зайчишка, – вымученно улыбался он. – С чего ты взяла, что у меня проблемы? Рабочий момент. Бывает. Не бери в голову.
Я старалась следовать его совету, но общаться с Кириллом, который решает рабочие моменты, было непросто. Общаться – это полбеды. Мне не привыкать, что он придирается по мелочам или огрызается на пустом месте. Я была в состоянии сдерживать себя и не хамить в ответ, понимая, что у человека непростые времена. Но при этом Кир совершенно слетел с катушек по интимной части. Практически все время, что мы проводили вместе, он не выпускал меня из постели. Не знаю, что в него вселилось, и откуда он брал силы. Впервые в жизни я поняла, что такое быть затраханной до беспамятства. Впервые в жизни мне было более чем достаточно секса. Даже иногда чересчур. Это тоже настораживало. Почему-то.
Но дни шли, а ничего особенного в наших отношениях не происходило. Мы словно замерли на моменте, когда хорошо просто быть друг с другом, не оглядываясь на прошлое, не думая о будущем. Лето подходило к концу. Чаевые Кирилла и зарплата в ресторане позволили мне отложить весьма приличную сумму на достойный отдых в Праге. Я даже подумывала о новом годе, когда все цены на бронь взлетают. Но… Кирилл. Мне не очень хотелось ехать туда одной, а сказать ему о своей мечте я так и не решилась. Боялась выглядеть глупо. Боялась, что он рассмеется над предложением вместе поехать в Чехию. Да и судя по его загруженности, вряд ли сможет себе позволить даже короткий отдых в ближайшие… лет сто.
Именно об этом я думала, как всегда, мотаясь с подносом от стола к столу, когда приехал Кирилл. И не один, а с Максом. Едва Катя упомянула Стерна, я почувствовала, что в випе сейчас будет гроза. Но делать нечего, пошла, как обычно.
Едва я вошла, буквально сбил с ног запах алкоголя. Даже голова немного закружилась. Стерн сидел развалившись. Разве что ноги на стол не закинул. Кирилл напротив него с непроницаемым лицом.
– Добрый день. Ваш кофе, – стандартно выпалила я, ставя чашки на стол.
Поймав взгляд Кирилла, я приподняла брови, безмолвно спрашивая: «Что происходит?». Нечаев только глаза закатил. Похоже, он тратил последние лимиты терпения на пьяного Макса.
– Асенька, киска, к черту кофе. Пива мне принеси.
Я ждала, что Кир его одернет, но он лишь раздраженно выдохнул.
– Старопрамен, ПилснерУрквел, Будвайзер, – перечисляла я то, что было в наличии.
– Будвайзер, – выбрал Макс.
Кирилл сжал пальцами переносицу, потер глаза. Бедняга.
– И побыстрее, красотуля.
Я сморщилась от его скользкого обращения, но, конечно, ничего не сказала. Еда была готова, как обычно, почти моментально. Через пять минут я расставляла в випе тарелки. Макс приложился к кружке. Кирилл по традиции молчал, пока я их обслуживала.
– А почему ты еще здесь, Асенька? Разве я не должен был тебя украсть, – начал заигрывать Стерн.
Язык у него заплетался, взгляд неприятно скользил по мне. Он словно раздевал глазами. Я едва сдержалась, чтобы не поежиться.
– Думаю, не должны, Максим Палыч, – отвечала я сдержано, не имея сегодня желания заигрывать с ним.
Стерн больше не казался мне забавным и милым, скорее противным. У меня к алкоголю вообще не очень терпимое отношение. Особенно, когда начинают вести себя непотребно, оправдывая это градусами. Как-то получилось, что в моем окружении не было людей, которые напивались. Женьку пьяным я никогда не видела. Подружки тоже не злоупотребляли. А Кир при мне и вовсе ни разу не упоминал об алкоголе.
– Ты же обещала звать меня Максом, киска, – прицепился Стерн снова.
– Не положено, Максим Палыч. Простите, – выпалила я и поспешила удрать.
Мне пришлось сходить к ним еще раз, чтобы сменить блюда и последний, чтобы принести Кириллу кофе, а Максиму второй раз пиво. Поставив напитки, я собирала тарелки, когда почувствовала, как рука Макса сжала мой зад. От шока я растерялась, обомлела, не зная, что сказать или сделать, но тут же дёрнулась в сторону, чтобы избавится от навязчивости клиента. Но не успела.
– Посиди со мной, кисулька, – развязно проговорил Макс, схватил меня и затащил к себе на колени. Я тут же очнулась, забилась, пытаясь вырваться из его хватки. Наверно, не смогла бы, но через секунду меня буквально выдрал из его рук Кирилл.
– Сдурел, Стерн? – заорал он на партнера не своим голосом, пряча меня за спиной. – Чего вытворяешь, Макс? До чертей допился?
Я вцепилась в рукав Кира мертвой хваткой, буквально приклеилась к его спине, боясь даже пошевелиться. Меня трясло, зубы выбивали барабанную дробь, а изо рта так и рвались рыдания.
– Че такого, Кирь? Хорошенькая же. Грех не потискать. Подумаешь – официантка, – невозмутимо оправдывался Стерн.
– Она в первую очередь человек. Официантка, Макс, – это не проститутка. Ты в ресторане, а не в борделе. Приди в себя. Глаза залил – не значит, что все можно.
Максим фыркнул.
– Чего ты такой правильный, Кир?
– Я не правильный, я нормальный. И тебе не мешало бы добавить немного адекватности.
Стерн ничего не ответил. Он смотрел то на Кира, то на меня за его спиной. Размазанный взгляд скользил, изучая, делая выводы, а на лице расплывалась пьяно-триумфальная улыбка.
– О, Нечаев! Да ты сам ее трахаешь. Аахаха, Кирюх. Красава, – мерзко захохотал Макс, догадавшись.
Я всхлипнула и уткнулась носом в пиджак Кирилла, изо всех сил, желая провалиться сквозь землю. У меня не было сил ни возразить, ни убежать. Так и стояла, как в копанная, прячась за Нечаевым, как за стеной, чтобы не видеть Макса. Хотелось бы и не слышать, но так сильно мне не повезло.
– Максим, ты пьян, – спокойно констатировал Кирилл, видимо, призвав на помощь весь здравый смысл и терпение. – Иди к машине. Я сейчас подойду.
– И пропустить твои поцелуйчики с киской? Ну уж нет, приятель, – продолжал глумиться Максим. – А давай я ее тоже успокою. В смысле извинюсь. Ася, ты прости, наверно, любишь чтобы ухаживали, да? Я же могу. Зачем тебе Нечаев? Он скучный. Со мной будет повеселей. Ну, детка, не упрямься.
Я выглянула из укрытия одним глазом увидела, как Макс встал, качнулся, протянул руки. Кирилл шлепнул ему по ладоням, подтолкнул в сторону выхода.
– Прекращай, Стерн. Не смешно. Топай к машине.
– Хм… Не делишься, да? – продолжал гнуть свое Максим. – Она же официантка. Какая разница? Одна, другая. У тебя вагон этих телок. Ладно, Аленкой не хотел делиться. У вас любовь была, но эта… Пффф…
Я сжала сильнее рукав пиджака, стараясь не заскрипеть зубами, которые сжимала изо всех сил. Алена… При чем тут Алена?
Максим услужливо решил объяснить.
– Что дрожишь, детка? Не трону я тебя. Но и ты не особенно рассчитывай. Потрахает тебя Кирюха и бросит. Аленку он любит всю жизнь. Так что не охомутаешь этого зануду.
– Макс, еще слово и я тебе врежу, – зарычал Кир.
Стерн хмыкнул, качнулся и вышел из випа.
– Прости за это, – проговорил Кир, едва за Стерном закрылась дверь.
Нечаев отодрал меня от своей спины, усадил на диван, обнял.
– Ну все-все. Тихо, маленькая, – уговаривал Кирилл, гладя меня по спине.
Я не плакала, но изо рта вылетали какие-то странные всхлипы.
– Человек? – спросила я, заранее ненавидя себя за все, что скажу. Но молчать не могла.
– Что? – не понял он.
– Ты сказал, что я в первую очередь человек.
Нечаев нахмурился.
– Разве это не так?
– Разве я в первую очередь, не твой человек?
– Господи, Ася, – выдохнул Кир с облегчением. – Конечно, мой. Моя. Ты моя, девочка.
– Тогда почему ты не сказал ему?
– Сказал? Я должен был сказать? Того, что я заступился за тебя недостаточно?
Мне стало стыдно. Да, он, конечно, сделал все, что должен был. Но мне хотелось, чтобы Кир еще и дал понять, что я его. Его девушка, подруга, возлюбленная. Это фраза про человека вмиг обесценила все, что между нами было. Он защитил бы любую. Меня, Галю, Настю. Какая разница? В первую очередь – человек.
Я понимала, что эти мысли чуть более чем абсурдны и нелепы, но ничего не могла с собой поделать. Мне хотелось быть больше, чем просто человеком. Я отчаянно желала стать в первую очередь женщиной Кирилла Нечаева.
– Нет. Ты прав, – смерила я свою гордыню. – Поступил, как нужно. Благородно. Мне не на что жаловаться.
Я расцепила его руки, встала с дивана, поправила одежду и волосы. Кир тут же оказался рядом.
– Ты накручиваешь себя на пустом месте, – заявил он.
– Да, пожалуй. Пустое место, ага, – я не смогла скрыть сарказма.
– Ась, я не свинство Макса имел в виду.
– Я поняла.
Схватив со стола поднос, я попыталась уйти, но Кир забрал, остановил меня.
– Давай отправлю этого синяка на такси и вернусь за тобой.
– Зачем?
– Отвезу домой.
– Мне надо работать.
– Не надо. Ты не в том состоянии сейчас.
– Все нормально, Кир. Я в норме.
– Оно и видно, – бросил Нечаев, хмурясь.
Я вздернула нос и смерила его непримиримым взглядом.
– У меня все в полном порядке, – отчеканила я дежурную фразу.
Кирилл оценил уровень упрямства и понял, что спорить бесполезно.
– Буду ждать тебя дома, – проговорил он, примирительно целуя меня в лоб. – Если что, звони.
– Окей, откликнулась я и вышла в зал.
Кирилл уехал, а я осталась симулировать нормальность на работе. Думала, отвлекусь привычной беготней и общением с гостями, но не сбылось. Я едва передвигала ватные ноги, была рассеяна, принимая заказы, налетала на других официантов, а в качестве апофеоза споткнулась на кухне и уронила поднос. Это была последняя капля. Я разревелась прямо на полу.
– Ась, ты чего? – подлетела ко мне Настя.
– Ударилась? Больно? – вторила ей Катя, отрывая меня от кафеля. – Брось мне это дело, Смирнова. Если перелом, это же травма на производстве. Доказывай потом, что ты сама себе враг.
– Нет, она наверно переживает за посуду, – примчался на шум су-шеф. Брось, Ась. Эти тарелки не такие и дорогие. Кать, спиши их, а? Чего девка убивается?
