Текст книги "Р по - Д. Книга вторая (СИ)"

Автор книги: Ольга Пашнина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Она недовольно поджала губы и смерила меня холодным взглядом. Но не добилась никакого значимого эффекта.

– Нравится вам или нет, мы вместе. И мы помолвлены. Я не знаю, как сложится наша жизнь. Возможно, мы в итоге расстанемся, а возможно проживем долго и счастливо. Но если мы все же порвем отношения,то не потому что вам так захотелось. Вы можете начать со мной войну – и тогда потеряете сына, потому что уже натворили столько, что Джулиан сбежал на край света. А можете принять тот факт, что он давно не маленький мальчик и умеет распоряжаться своей жизнью, как считает нужным. И заодно осознать, что я – давно не юная наивная дурочка, я тоже умею вести войну,и вам не понравится, если я начну это делать. Оставьте меня в покое, ясно?! Дайте нам с Джулианом хотя бы попытаться быть счастливыми. По-моему, он этого заслуживает.

С этими словами я развернулась и вышла в гостиную, а оттуда в холл. Судя по тому, как заинтересованно Принс рассматривала стену, она слышала все до единого слова. Но мне было плевать. Уже через пару часов отец узнает, что мы с Джулианом вместе и один Высший ведает, что еще придумает. А значит, действовать надо как можно скорее.

Мы не стали брать экипаж, от дома Златокрылых до нашего было не больше получаса пешком. Вечер выдался теплый и безветренный.

– Значит, ты встречаешься с Брауном, – задумчиво произнесла я.

– У тебя какие-то претензии по этому поводу?

– Нет. Вы идеально друг другу подходите.

– Что это значит? – взвилась Принс.

– Только то, что вам обоим ещё предстоит повзрослеть.

– Можно подумать, ты у нас взрослая. Такая взрослая, что радостно прыгнула в койку мужика, который ни во что тебя не ставил. Или уже забыла, как бежала, сверкая пятки?

– Нет, Принс, я ничего не забыла. Но со своими проблемами я разберусь сама,твое мнение мне так же не требуется. А ты разберись со своими.

– У меня нет никаких проблем.

– Это вряд ли. Я знаю, что ты по просьбе папы поменяла кое-какие документы, когда стажировалась в «Драконьих Авиалиниях».

– И что? – с вызовом спросила сестра, но я заметила в ее взгляде неуверенность.

– Ты прекрасно знаешь, что, Принс. Ты едва избежала серьезного обвинения. И знаешь это. Тебе крупно повезло, что ты не понимала, что делаешь, но в следующий раз такой удачи не случится. Подумай хорошенько, сестренка, хочешь ли ты ради алчности отца пустить свою жизнь под откос. Денег ты легко заработаешь. Потеряв свободу и репутацию – потеряешь будущее.

– Только не строй из себя мудрую старшую сестру, Квин. Я знаю, как ты решаешь проблемы своего будущего: выходишь замуж за Златокрылого. Но почему-то когда я собираюсь поступить так же, ты выходишь из себя.

Мы остановились у ворот, я специально встала так, чтобы из окон меня нельзя было заметить.

– Тебе может казаться, что это единственный способ добиться сбежать из дома, но нет. Правда в том, что я выхожу за Джулиана. И других Джулианов не так уж много. А вот таких, как наш отец – каждый второй. И единственный шанс для тебя – это учиться, сделать так, чтобы тебе не нужно было от кого-то зависеть. Иначе ты обнаружишь себя забитой безголосой госпожой какой-то там, ничем не отличающейся от прочих. Подумай, нужно ли тебе это.

– Мне нужно, чтобы от меня все отстали и перестали воспитывать! – Принс забавно топнула ножкой, как в детстве, когда ей не разрешали объедаться сладким или гулять допоздна.

Я улыбнулась.

– Что ж, это случится раньше, чем ты думаешь. Пиши, если понадобится помощь. Спокойной ночи.

– Всего хорошего! – бросила напоследок сестра.

Хотелось верить, в ее голове хоть что-то отложилось. Ревность не давала ей меня слушать, но скоро все изменится, и как-то придется превозмогать. Если она и впрямь вцепилась в Брауна в надежде выйти замуж за одного из Златокрылых (пусть и не совсем того, в кого целилась изначально), то хотя бы будет под нашим присмотром.

На город опустилась ночь. Пришлось поймать экипаж, чтобы добраться до гостиницы, хотя сна не было ни в одном глазу. Выяснение отношений с Оливией и воспитательные беседы с Принс отвлекли меня от переживаний за Джулиана, а теперь, когда я осталась одна, они накатили с новой силой.

Получится ли у Брауна справиться с силой? А если их увидят? А если Джулиан пострадает? А если в зверином обличье обида станет сильнее,и Браун нападет на брата? Умом я понимала, что все это глупые страхи,и Джулиан выбирался из куда более серьезных переделок. Но если бы мы могли управлять своими эмоциями,то жили бы в несколько раз дольше!

В эту ночь я так и не уснула. Сидела у окна, закутавшись в плед, пила, наверное, десятую чашку чая и ждала рассвет, вслушиваясь в звуки в коридоре. Несколько раз, когда хлопали двери соседних миров, подскакивала, думая, что вернулся Джулиан, но снова и снова разочарованно сникала. Чем дольше он не возвращался, чем сильнее светлело небо, тем больше мне хотелось плакать. То ли от страха за него,то ли от переизбытка эмоций и мыслей.

Когда, наконец, щелкнул замок на нашей двери, я даже не сразу поняла, что Джулиан вернулся. Уставший, он едва держался на ногах. Я бросилась ему на шею, не сдержав слез и затихла, уткнувшись носом в плечо.

– Я так волновалась!

– Знаю.

– Все в порядке? Как Браун?

– Будет в норме. Пока спит. Но завтра придется провести с ним беседу. Не имею ни малейшего желания быть драконьим наставником. Но других-то нет.

Я улыбнулась. Пока не воспитаем Принс и Брауна, никаких детей!

Отстранившись, чтобы забрать у Джулиана куртку, я заметила, как он украдкой поморщился.

– Что с тобой? Ты в порядке?

Протянула руку, чтобы коснуться его плеча, но Джулиан инстинктивно отпрянул,и я поняла: нет, он не в порядке.

– Покажи! – потребовала я. – Немедленно!

– Квин...

– Если ты действительно собираешься жить со мной, то покажи!

Он нехотя стянул рубашку, и я ахнула: плечо, живот и часть груди слева были покрыты свежими кровоподтеками.

– Я в порядке, рыжик, просто пара синяков.

– Пара синяков?! На тебе нет живого места! Джулиан, как вообще. Впрочем, неважно. Покажи спину! О, Высший, на тебе живого места не осталось! Садись, я сделаю компрессы.

– Все будет в порядке, рыжик. Через пару дней пройдет. На мне быстро заживает. Но от целебных поцелуев не откажусь.

– Как это случилось? Браун?

– Во время превращения ты себя не контролируешь. Бывает всякое. Я просто приложился о камень и очень долго поминал по матушке того придурка, который его там поставил. А потом вспомнил знаешь что?

– М-м-м?

– Что это был я. На каком-то празднике мне торжественно выдали камень, в свое время заложенный в основу первого здания «Драконьих Авиалини». Ну я и положил его в саду. И сверху накидал ещё парочку, чтобы делать вид, что это такое искусство, а все вокруг – необразованное быдло. Во-о-о-от. Так что мама наверняка икала.

– Когда я уходила, она глушила виски и выглядела крайне задумчивой. Думаю, мы перевернули ее мир. Тихо, потерпи.

Джулиан зашипел, когда я стала накладывать мазь от синяков. Как хорошо, что Сопровождающие всегда носили с собой коробку с лекарствами для первой помощи. Как раз на такие случаи. Ну то есть не думаю, что кто-то в руководстве предполагал, что однажды Сопровождающая будет лечить Погонщика, который помогал брату впервые превратиться в дракона. Но во время отдыха между рейсами случалось всякое. Драки стенка на стенку, команда на команду, пьяные приключения, культурные недопонимания с местными, несчастные случаи и случаи несанкционированного героизма. В общем, было чем заняться.

– Пожалуй, буду биться обо что-нибудь чаще, – хмыкнул Джулиан, когда я осторожно втирала теплую мазь в ссадины. – Мне нравится, когда ты так делаешь.

– Не надо. Мне больно на тебя смотреть.

– Все в порядке, рыжик. Со мной все хорошо.

– Я немного поспорила с твоей мамой после вашего ухода. если вдруг она тебе пожалуется, помни: ты сам выбрал невесту, которая не лезет за словом в карман. Мог бы спокойно жить с кроткой девочкой, выращенной специально для богатого мужа.

– Что-то мне уже страшно. Вы вцепились друг другу в волосы и катались по полу крича «Джулик только мой, стерва крашеная!».

– Ну-у-у. почти. Я сказала, что люблю тебя и мне совершенно фиолетово, что на этот счет думает твоя мать. И что она может сколько угодно воротить нос, но мы не расстанемся только потому что ей так хочется. Придется смириться.

– Не думала сделать карьеру дипломата?

– Неа.

– Ты умница. Вот поэтому я в тебя и влюбился. Разве прошлая Квин могла так ответить свекрови?

– Да, только нынешняя смелость далась не так уж и просто.

Он заправил мне за ухо выбившуюся из пучка прядь.

– Знаю. Тебе было бы легче, если бы я тебе помог. Но я понадеялся на маму – и ошибся.

– Может, оно и к лучшему. Я сейчас чувствую себя. не знаю, свободной. Знаю, что многое умею. И буду ещё многому учиться. Что даже если вдруг у нас с тобой не сложится, моя жизнь не закончится. Может, разобьется сердце, но я не умру с голоду и не заработаю репутацию бесполезной разведенки, про которую со злорадством говорят «Ну и что она теперь будет делать?».

– Вот сейчас я очень жалею, что почти не могу шевелиться. – Хрипло рассмеялся Джулиан. – Это самое сексуальное, что я слышал в своей жизни.

Кто бы мог подумать: для того, чтобы любимый мужчина влюбился в ответ, нужно было просто стать собой. Понять, чего хочешь, идти к этой цели и иметь в голове что-то помимо того, что нужно купить платье к грядущему званому обеду. Об этом мне дома не рассказывали.

– Перед тем, как Брауну стало плохо, ты хотел мне что-то рассказать.

Я закончила обрабатывать ссадины, наложила клейкие повязки и с сожалением была вынуждена признать, что синяков не избежать. Уже завтра-послезавтра Джулиан будет весь синий, а про меня наверняка напишут статью «Бывшая жена Джулиана Златокрылого его бьет: могло ли домашнее насилие стать причиной развода?».

– Знала бы ты, как я счастлив, что не успел это сделать.

– Почему?

Джулиан забрался на постель и осторожно опустился на подушки. Он отказался от обезболивающего зелья,и сейчас наверняка изо всех сил сдерживался, чтобы не ругаться в моем присутствии.

– Ты спросила, есть ли у меня ещё секреты. И на самом деле один есть.

– Так.

Я до боли стиснула уголок одеяла, чтобы не выдать волнение. В голове одна за другой проносились жуткие догадки. Но то, что рассказал в итоге Джулиан я не могла и представить.

– Отец знал, что мне мог передаться дар оборотничества. Он как-то умел это определять, понятия не имею, как, меня Высший обделил подобными талантами. В первое мое обращение он был рядом, и. я не помню, что случилось. Точнее, сейчас я понимаю, как все происходило, но тогда наутро память отшибло напрочь. Во время превращения очень сложно контролировать тело дракона впервые, тебя буквально разрывает на части от боли. Включаются звериные инстинкты. Ты не думаешь, что делаешь, и. когда я пришел в себя, отец уже умер. Думаю, он пытался мне помочь, он тоже не знал, что делать. Подошел слишком близко. Я даже не помню, как его ударил. Я даже не знал, что он был рядом. Пришел в себя, кое-как добрался до дома, а спустя несколько часов пришли стражи и сообщили о том, что отец найден мертвым. Они списали это на драку или нападение, но, естественно, никого не нашли. А я понял все сразу.

– Джулиан...

Я всхлипнула, прижавшись к его здоровому плечу носом. Коснулась тонких шрамов на груди и зажмурилась от нестерпимой жалости. Он не заслужил, ничем не заслужил такое.

– Не плачь, рыжик. У меня ушло много времени, чтобы избавиться от чувства вины. Но это был несчастный случай. Я не мог контролировать первое обращение.

– Поэтому ты пошел работать Погонщиком?

– Да. Отец всегда хотел. А я сопротивлялся. Ненавижу, когда за меня что-то выбирают. Хоть брак, хоть профессию. Но мне подумалось, это отличный способ сказать ему спасибо и почтить память. Я думал, поработаю пару лет, пока не перестану себя ненавидеть. Но неожиданно втянулся. И появилась ты. Теперь понимаешь, почему я так скрывался? И почему держу тебя на расстоянии? То, как я причиняю тебе боль – мой самый страшный кошмар. Не злись на меня, рыжик. У нас с тобой обязательно все будет. Самый лучший секс, самая лучшая свадьба, самые симпатичные дети. Но только тогда, когда я буду уверен, что справлюсь. Я не хочу потерять еще и тебя.

– Я буду ждать, сколько потребуется. Спасибо, что рассказал.

– Спасибо, что не возненавидела меня.

– Шутишь? Я любила тебя с детства! Даже если ты на завтрак ешь маленьких дракончиков, это не изменит моих чувств. Надеюсь, с Брауном все будет в порядке. Кстати, я поговорила с Принс. Не знаю, удалось ли до нее достучаться, но надеюсь, она задумается. Впрочем, она наверняка рассказала отцу, что мы помолвлены. И нам нужно действовать. Если бы я знала, что ты вернешься избитый, я бы придумала, как оттянуть момент, но...

– Все хорошо, Квин. Я буду в порядке уже к утру. И я полностью готов. Ты не передумала?

– Нет. – Я покачала головой. – Только убедилась в том, что его надо остановить. Нельзя, чтобы папа узнал о вас с Брауном. Иначе.

Я не стала договаривать, но мы оба понимали, что случится. Если отец получит рычаг воздействия на Джулиана, нам придется умолять его взять любые деньги, лишь бы не рассказывать об их секрете газетчикам.

– Тогда завтра мы разберемся с этой проблемой раз и навсегда.

– Завтра, – эхом откликнулась я.

Посмотрела на первые лучи солнца, окрасившие крыши домов в золотистый цвет,и закрыла глаза. Надо хоть немного поспать, потому как завтра уже наступило.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. Дракон помнит все

А что не запоминает – записывает

– Да, конечно, летите без меня, развлекайтесь там, наслаждайтесь полетом, не волнуйтесь, я буду в порядке, ваша больная Квин, – буркнула я.

Джулиан фыркнул и, наклонившись, поцеловал меня в нос.

– Не дуйся, рыжик. Ты сама виновата. Я велел тебе взять экипаж вчера, а ты что сделала? Отправилась провожать сестренку в легком платьице. Теперь сиди на больничном. А мы будем наслаждаться невероятно захватывающим полетом в Подземный. Это ведь так круто: много часов провести в крошечной шахте с унылыми каменными стенами.

– Уверена, вы и там найдете себе приключения. Напиши, как доберешься, хорошо?

– Конечно.

Златокрылый мне подмигнул, поцеловал на прощание еще раз, подхватил сумку и был таков.

Я действительно простыла. Саднило горло,то и дело накрывало беспрестанным чиханием. Голова почти не соображала,так что я без зазрения совести вызвала дежурного лекаря из «Драконьих Авиалиний». Он несколько минут рассматривал мое горло, оставил гору зелий и запретил ходить на работу. И, конечно, передал информацию об этом выше.

Весь день я нервно смотрела на часы, и больше ничем полезным не занималась. Следила за минутной стрелкой, умоляла часовую идти побыстрее, ну и немного дрожала. То ли от лихорадки,то ли от страха перед тем, что собиралась сделать.

Правильно ли я поступаю? Я защищаю себя, Джулиана, наше право на счастье. Хочется верить, защищаю Принс,и у нее еще будет шанс вырасти хорошим человеком. Не я отказалась от семьи, а она вычеркнула меня из жизни. Не я им угрожала, а они мне

Но на душе все равно скребли кошки.

В какой момент человек сворачивает не туда, превращается в такого, как мой отец? Где эта грань, перед которой мужчина – лишь строгий властный глава семьи, а за ней – уже убийца и шантажист? Как нужно любить деньги и бояться потерять положение в обществе, чтобы пытаться сломать жизнь родной дочери? Убить невинных людей.

Болезнь все же взяла свое, и я задремала. В поверхностный беспокойный сон то и дело врывались громкие звуки с улицы. А когда на Лесной опустились сумерки, в дверь громко постучали.

«Пожалуйста, пусть это будет не он!», – мысленно взмолилась я.

Внутри ещё теплилась надежда на остатки человечности в отце.

Увы.

– Здравствуй, Квин, – со всей скорбью в голосе, на которую он вообще был способен, произнес папа.

– Привет. Зачем ты пришел?

– Мне сказали, ты здесь. Что ты больна.

– Всего лишь легкая простуда.

– Тебе необязательно было жить в отеле, Квин. У тебя есть дом.

– Кажется, мне в нем не слишком-то рады.

– Ты же знаешь, что несмотря на разногласия, мы никогда не отказывали тебе в помощи. Я могу войти?

Я посторонилась и хмыкнула. Это у него такая избирательная память? Или папа так старательно убеждает себя, что все делает ради блага семьи, что сам в это верит?

Он прошел в номер и устало опустился в кресло. Я едва удержалась от того, чтобы не поаплодировать актерскому таланту.

– Как ты себя чувствуешь?

– Мне уже лучше, спасибо. Компания оплатила гостиницу до возвращения моей команды. Через три дня я вместе с ними полечу на Плато,так что в другом жилье нет нужды. Но я ценю вашу заботу.

– Квин... сядь, пожалуйста. Мне нужно кое-что тебе сказать.

Я медленно опустилась на краешек постели. От волнения замутило, и повезло, что из-за жара я весь день ничего не ела. Сердце неистово рвалось из груди.

– Что случилось?

– Это о твоей команде. Они. совершали рейс в Подземный. Что-то случилось с драконом,там пока не знают точно, но он не справился со спуском и. дракон упал, Квин. Упал в шахту. Все, кто был с ним, погибли. Вся твоя команда.

Я закрыла глаза и попыталась досчитать до десяти.

Хотелось закричать, бросить в отца что-нибудь тяжелое,только чтобы он замолчал. Но я усилием воли заставила себя сидеть, будто оцепенев. И слушать.

– Они еще никого не опознали, но нашли полетные документы и сомнений в том, что это Джулиан и остальные – нет. Мне жаль, дорогая. Я знаю, как ты их любила.

– Жаль. – эхом откликнулась я. – Зачем ты пришел? Сообщить мне новость?

– В сложившихся обстоятельствах мне кажется, тебе лучше вернуться домой. Впереди непростое время. Будет опознание. Расследование. Тебе, как невесте, придется это сделать, увидеть его. Потом похороны. Ты не должна быть одна. Мы твоя семья, Квинни. Тебе нужна наша поддержка. Давай я отвезу тебя домой, в твою комнату. Вместе мы сможем все пережить. Я знаю, как сильно ты его любила. Но время лечит. Забудем о разногласиях, хотя бы на время. Я прошу прощения, что был с тобой так строг. Мне не следовало давить, если бы я знал.

Он покачал головой.

Меня все-таки стошнило. Я едва успела юркнуть в ванную, и, умываясь ледяной водой, рассеянно думала, нужно ли мне снова выпить лекарства, если тело рассталось с ними, даже не успев толком принять?

Когда я вернулась в комнату, отец уже ждал со стаканом воды наготове.

– Как ты? Тебе нужен лекарь? Хочешь, я вызову.

– Нет, – оборвала его я. – Не нужен. Мне нужно несколько дней покоя.

– Дома у тебя будет все, что нужно, чтобы поправиться. Давай я помогу собрать вещи. Где твоя сумка?

Воду я все же взяла. Сделала несколько глотков, успокаивая взбунтовавшийся желудок. Когда головокружение прошло, села в кресло и кое-как собралась с мыслями. Как же не вовремя эта простуда!

– Давай не будем играть в эти игры, папа, я знаю, зачем ты здесь. Ты же всегда считал себя деловым человеком, вот и веди себя соответственно. Что ты хочешь?

– О чем ты, Квин? Я всего лишь.

– Тебе плевать на меня и мои страдания точно так же, как неделю или месяц назад. Как было плевать, когда я едва сводила концы с концами, выплачивая заем за учебу. С тех пор ничего принципиально не изменилось, разыгрывать представление передо мной не нужно. Я знаю, что являюсь наследницей состояния Джулиана. Ты тоже это знаешь. Ты хочешь вернуть меня в семью, чтобы я поделилась деньгами и спасла вас от разорения. Поэтому мой вопрос: что

именно ты хочешь? Только не говори «все», потому что я не собираюсь с вами жить. Но и не стану опускаться до твоего уровня: с деньгами я помогу. Озвучь мне суммы, и обсудим условия их предоставления.

Отец долго молчал. Изображай он так внутреннюю борьбу на сцене какого-нибудь театра, сорвал бы часовые овации. Наконец, поняв, что я совершенно серьезно, он выпалил:

– Пятьсот тысяч ежемесячно. И новый дом.

– Хорошо, но ты перестанешь подкладывать Принс под каждого богатого мужика в округе.

– Принс взрослая девочка, способная принимать решения самостоятельно. Я ни к чему ее не принуждаю.

– Вот и оставь ее в покое. Пусть решает сама. Это первое условие.

– Хорошо. Есть второе?

– Да. Ответь мне на пару вопросов. Только честно, без утаек и увиливаний. На часть из них я знаю ответы, так что если решишь солгать – я пойму. Скажешь правду – получишь деньги и дежурную открытку с пожеланиями счастья на юбилей. Солжешь – отправишься доживать свои дни в приют для престарелых. С деньгами Джулиана я легко это устрою.

Отец побледнел, а я улыбнулась. Не стоило этого говорить, но я не удержалась. Слишком сильно ныло внутри. Я до последнего верила, что мою семью еще можно назвать таковой.

– Хорошо. Спрашивай.

– Когда я ушла от Джулиана и сняла первую квартиру, хозяйка, прежде выглядевшая милой женщиной, вдруг резко изменила свое мнение обо мне и потребовала съехать. Это твоя работа?

– Да.

– Когда я не прошла конкурс на бесплатное обучение, хотя была отлично подготовлена – ты постарался?

– Да.

– Ты пытался убить Джулиана?

– Я не...

– Ты узнал о том, что я вписана в завещание Джулиана. Ты подстроил катастрофу? Папа, не смей лгать! Я еще раз спрашиваю: это ты?

– Что мне было делать?! – взорвался отец. – Даже если бы вы снова сошлись, он никогда бы не стал нам помогать! Златокрылые должны нам! Благодаря нам у них такое состояние! Это из-за них мы лишились практически всего!

– Ты что, серьезно?! Будешь рассказывать, как сто лет назад из-за какого-то там Златокрылого мы лишились богатства? Из-за действий тех, кого ты даже не знал,ты решился на убийство?!

– Джулиан опозорил меня! Ты хоть представляешь, каково было смотреть людям в глаза, когда ты сбежала?!

– О, да, конечно, бедный папочка! Тебе было неловко.

– Он мог поговорить со мной откровенно! Сказать, что ему не нужен этот брак, но он предпочел пойти на поводу своего отца, а потом даже не сумел удержать жену!

– Просто невероятно! Да я для тебя даже не человек, а какая-то вещь,инструмент для зарабатывания денег! Что ж, поздравляю, ты их заработал. На крови моего любимого человека!

– Я не трогал Джулиана! – рявкнул папа. – Не сейчас! Да, я хотел, чтобы он погиб. Да, я подстроил ту катастрофу! Но сейчас я ни при чем, Квин, я клянусь.

Я закашлялась и согнулась пополам от нехватки воздуха. Кажется, придется все же лечь в лекарский дом, как предлагал Джулиан. Сделав несколько глубоких вдохов, я поднялась и прошла к двери в номер.

– Вы все слышали? – спросила я, впуская в комнату Ветреного.

– Достаточно, – кивнул страж.

С лица отца сошли все краски, кожа сделалась пепельно-серой.

– Вы арестованы за убийство дракона и покушение на убийство, господин Огненный, – холодно отозвался законник. – Поднимитесь и повернитесь ко мне спиной.

Отец словно не слышал. Его взгляд был прикован ко мне.

– Квин. как ты.

– Что, серьезно? – Я сначала рассмеялась, а потом чихнула. – Ты попытаешься меня стыдить? Ты, человек, который примчался клянчить денег, едва узнал, что жених твоей дочери погиб? Человек, убивший дракона?! Серьезно?! Папа, ты охренел?!

Я перевела дух, справилась с эмоциями и, когда заговорила снова, голос почти не звенел.

– Ответь мне ещё на один вопрос: за что? Что я такого сделала? Почему ты так со мной обошелся? Неужели ты никогда и не любил меня? А в детстве? В детстве ты думал о том, что используешь меня, папа? Или хотя бы маленькая дочь вызывала у тебя теплые чувства? Хоть когда-то я тебе была нужна?

– Можешь забыть, что у тебя когда-то был отец, – сквозь зубы процедил он.

– Да я давно забыла. Но...

Я наклонилась, чтобы Ветреный не слышал, что я говорю.

– В тюрьме бывает непросто. Если хочешь, чтобы я улучшила твои условия, подкинула деньжат и все такое – забудь о том, что Принс участвовала в твоих играх. Иначе. я не пожалею денег на то, чтобы твою жизнь за решеткой превратили в кошмар. Ты умный, папа. Ты сделаешь правильный выбор.

Силы кончились. Я устало села прямо на пол, привалившись спиной к постели и выдохнула. В висках пульсировала боль, жар, кажется, вышел на новый уровень. Меня била мелкая дрожь и вдобавок ко всему скручивал кашель.

Ветреный, посмотрев на это безобразие, цокнул языком и сказал:

– Передам вашему жениху и коллегам, что вам немедленно нужно к лекарям. Если они ещё способны воспринимать человеческую речь. В их номере каким-то чудом оказался приличный бар. И я не уверен, что они еще помнят, почему прячутся там.

– Спасибо, – кивнула я. – Спасибо вам за все.

– Кажется, мне полагается извиниться за то, что я обвинял вас в убийстве бывшего мужа.

Он умолк, задумавшись.

– Но я не буду. Я делал свою работу. Зато поблагодарю вас за поимку несостоявшегося убийцы вашего. э-э-э. будущего мужа. И очень надеюсь, что больше мне не придется разбираться в ваших мужьях, госпожа Хрустальная.

Ответить сил не хватило из-за очередного приступа кашля,и я просто махнула ему рукой.

Через несколько минут дверь открылась,и в комнату гурьбой ввалилась вся моя команда. Пьяненький Морган, напряженный и взволнованный Джулиан и слегка обалдевшая Делайла – ее не ввели в курс дела заранее, и когда вместо обещанного полета в Подземный привели в номер гостиницы этажом выше,изрядно удивилась.

Они нашли меня на полу, размазывающей по щекам слезы. Горячую, смертельно уставшую и замученную.

– Ну все, рыжик, все хорошо. – Джулиан опустился рядом. – Он признался?

– Да. В покушении на тебя и убийстве дракона. Я пообещала ему денег, чтобы он не упоминал в показаниях Принс. Думаю, расчет окажется важнее желания сделать назло нам.

– Не плачь. Я буду рядом, рыжик. Сейчас отнесем тебя к лекарю. Он заставит пить горькую настойку и дышать над травками. А когда ты поправишься, я выбью нам рейс в Океаниум. И мы проведем там целую неделю, наслаждаясь подводным миром. Обещаю.

Следующие минуты я с удивлением наблюдала, как люди, которые буквально ненавидели меня в начале работы, помогают мне собраться в лекарский дом. Как Делайла собирает вещи,тактично не позволив мужчинам копаться в шкафах. Как Морган берет сумку и мои документы, чтобы сдать номер и помогает мне надеть куртку, а Джулиан подхватывает на руки.

– Все будет хорошо, рыжик. Ты просто переволновалась.

Я с облегчением, чувствуя, как сил не остается даже на то, чтобы держать глаза открытыми, откинулась ему на грудь и задремала. Может,и хорошо, что эта простуда проявилась именно сегодня, когда мы выманили у отца признание. Сейчас мне дадут лекарств и заставят поспать, а утром я проснусь прежней Квин,и не будет так больно и обидно от того, что сделал папа.

Когда мы ждали экипаж, Джулиан сказал:

– Знаешь, рыжик, за меня ещё никогда так не сражались, как это сделала ты.

– А обо мне никогда так не заботились, – улыбнулась я.

– А я никогда не видел более сладкой парочки, – скривился Морган.

– А я. – Делайла задумалась, но махнула рукой. – Просто надеюсь, что дочь возьмется за ум и когда-нибудь я порадуюсь и за нее тоже.

Когда подъехал экипаж, Морган закинул в него вещи, а Джулиан уложил на скамейку меня.

– Поправляйся, Квин, – улыбнулась на прощание Делайла.

– Будем ждать тебя на работе, – кивнул Морган.

С трудом, но я нашла в себе силы кивнуть.

– Кажется, ты обзавелась парочкой хороших друзей, – фыркнул Джулиан.

– Скажи честно: ты ведь специально набрал их себе в команду? Чтобы извиниться перед Морганом за травлю в академии и дать Делайле шанс исправить ошибки?

– Я?! Да я главный пострадавший от этой аферы! Рыжик,ты что, невнимательно слушала капитана? Я сразу, как вас увидел, кое-что понял.

– Что мы – лучшая команда на свете?

– Что это какой-то развод!

«Ага, развод по-драконьи», – подумала я, а потом решила больше не думать. По крайней мере, пока не будет прямого капитанского приказа.

Несколько недель спустя

Этого дня я боялась, как огня. Перед рейсом почти не спала, и достала даже Джулиана, который после ареста отца сдувал с меня пылинки и лишний раз старался не косячить. Правда, его обычный способ заставить меня уснуть – сгрести в объятия и сопеть в ухо – не сработал. Мне было жарко, страшно и злобно.

Наутро досталось всем. Моргану за то, что не помыл с вечера чашку. Делайле за то, что в порыве благородной помощи предложила погонять меня по технике безопасности ещё раз. И Джулиану. Потому что слишком громко жевал.

Потом, конечно, пришлось перед всеми извиняться и готовить блинчики. Но чашку Морган все-таки помыл.

– Рыжик, ты же понимаешь, что в прошлый раз все случилось из-за идиотской ревности? – спросил Джулиан, когда мы шли на планерку.

– Нет, в прошлый раз все случилось из-за того, что я уснула.

– Поэтому сегодня ты подстраховалась и не выспалась еще сильнее?

Клянусь, чуть не убила. Если бы не куча народу, спешащая на работу, Джулиан улетел бы в ближайший сугроб. Я, может, маленькая и слабая, зато юркая и очень злая. А это сочетание порой куда действеннее прочих.

– А сотрудник службы безопасности будет? – спросила я.

– Да, нам дали нового. Они пересмотрели правила, теперь все рейсы будет сопровождать представитель Океаниума. Надеюсь, это будет старый страшный и толстый тритон.

– Почему?

– Ну, – Джулиан пожал плечами, – если это будет красивая юная русалка, ты будешь ревновать. А если красивый молодой тритон – то я. И зачем нам столько волнений? Кстати, хорошая новость!

Он оглянулся, чтобы убедиться, что Делайла с Морганом нас не слышат.

– Мне очень надоело жить этим странным полигамным семейством. Поэтому я выбил наконец-то для этой парочки дятлов служебное жилье.

– Слава Высшему! – вырвалось у меня, и Златокрылый рассмеялся.

– Напомнить, что это была твоя идея, рыжик?

– И это была хорошая идея. Но я тоже устала. Я так привыкла жить в одиночестве, что толпа народа в относительно небольшом доме ввергает меня в ужас.

– И как же мы будем жить, когда появятся дети?

– Ну, если они будут похожи на тебя – то превозмогая. А если на меня, то долго и счастливо.

Джулиан сделал вид, что обиделся, а меня немного отпустил страх перед полетом. Я ни за что не усну и проверю все по десять раз прежде, чем мы оторвемся от земли и после того, как погрузимся в воду. А Делайла наверняка проконтролирует. И все будет хорошо.

– Расслабься, рыжик. Долетим, сядем,там два выходных. Посмотришь наконец-то Океаниум. Я нагло воспользовался служебным положением и семейными деньгами и снял номер в самом центре их пузыря. Номер на самом верху, со стеклянным потолком, через который можно видеть всяких рыбок и прочих занятных тварей. Кинем вещи, погуляем, поужинаем, отоспимся.

Джулиан хотел подбодрить меня, но только добавил поводов к размышлениям.

Сколько ещё мы будем изображать платонические чувства? До свадьбы? А ее будем откладывать и откладывать, до тех пор, пока Джулиан не перестанет бояться навредить мне. И мне уже порядком надоело быть в роли священной зверушки. А ему? Привыкшему к женщинам, обожанию, сексу? Сколько еще Джулиан будет играть в старшеклассника, провожающего подругу домой и неловко целующего ее у входной двери?