Текст книги "Р по - Д. Книга вторая (СИ)"

Автор книги: Ольга Пашнина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Ну у вас тут и бардак, – мрачно прокомментировал Златокрылый.

То ли он имел в виду горы хлама в шкафу, то ли в целом «Драконьи Авиалинии» (что ни говори, а руководителя, в шкафу которого прячутся сотрудники, сложно назвать ответственным). Затем Джулиан заметил в руках Моргана папку, нахмурился и отобрал. Не без боя – Морган не слишком-то хотел расставаться с добычей. Но красноречиво поднятые брови и суровый взгляд победили: документы пришлось отдать. Получив добычу, Джулиан пожал плечами и. закрыл шкаф.

Я выдохнула.

Но радость длилась недолго. Пришлось просидеть в шкафу около часа прежде, чем Пламенеющий отправился на совещание. Мы медлили, выжидая время на случай, если он вернется. И мрачно предвкушали разборки с капитаном, которые он наверняка не преминет устроить.

Потом, когда мы уже собирались вылезать, снова щелкнул замок – и Морган в последнюю минуту меня остановил. Неужели Пламенеющий вернулся и собирается просидеть здесь до вечера? У меня ужасно затекла спина!

Но дверцы шкафа снова открылись, а затем меня схватили за ухо и выволокли наружу. То же самое Джулиан сделал и с Морганом.

– Ай-ай! – судя по всему, Златокрылый явно меня пожалел и оттаскал не так больно, как Моргана. Или сразу понял, кто был инициатором развлечения.

–Ай-ай, – писклявым голосом передразнил он. – С ума сошли?! Вы что, в детском садике?! Что вы там делали, целовали ботинки начальства в знак благодарности за дарованные возможности и перспективы?

Мы угрюмо молчали, опустив головы.

– У меня даже слов нет! Вообще никаких не осталось! Ладно, Свободный не удивил – после лосиной ноги сомнений в его умственных способностях не осталось. Но ты, Квин? Ты-то что делала в шкафу Пламенеющего?

Я закусила губу. Было стыдно и немного обидно: если бы Джулиан не скрывал документы по полету, Моргану не пришлось бы добывать их обманом!

– Нам нужна правда, – произнес Морган.

Потом посмотрел на меня и поправился:

– Мне нужна. Квин меня отговаривала. Но я хотел просмотреть данные о том полете. И я имею на это право, дракон тебя раздери, Златокрылый! Если тебе нечего скрывать, и катастрофа была случайностью, зачем прятать документы? Почему я не могу их посмотреть? Раз нас не пытались убить, в них ничего, ведь так? Только вот почему никто не стал расследовать подмененные сводки погоды? Это что, нормально, когда Зрячему передают ложную информацию? Гибель дракона – не повод для расследования?

– Это правда? – ахнула я. – Расследования не было? Почему?!

– Потому что он взял вину на себя! – Морган ткнул Джулиана в грудь. – Сказал, что сам передал мне информацию и перепутал. Только вот я прекрасно делаю свою работу, капитан и близко не подходил к картам и сводкам. Что происходит, мать твою, Златокрылый?! Сначала нас пытаются убить, потом ты пропадаешь – и нас едва не сажают, появляется твой брат с шантажом и угрозами,теперь мы перевелись на Плато...

– Тебя на Плато никто не звал,ты сам приперся. И для того, кто одной ногой на рынке вакансий,ты подозрительно деятельный и разговорчивый.

Джулиан посмотрел на меня и вздохнул. Мне не понравился этот вздох, я знала что он означает. Впереди непростой разговор. Не то чтобы с капитаном бывают простые, но на этот раз Джулиан нас, похоже, не уволит и за уши больше таскать не будет. Потому что моему все еще немного обидно.

– Быстро в переговорную, – наконец отрывисто произнес он. – Но то, что я вам расскажу, не должно выйти за пределы этих стен. Ясно?

Переглянувшись, мы гуськом засеменили следом за Джулианом. И хоть весь его вид так и кричал о том, что сейчас мы не услышим ничего хорошего, я испытала облегчение от того, что нас не поймал Пламенеющий.

Но когда мы остановились перед кабинетом, Джулиан не позволил мне войти внутрь следом за Морганом.

– По одному.

– Что?! Нет! Так нечестно!

– А у нас и не школьный конкурс талантов, – отрезал Джулиан.

От неожиданной грубости я вздрогнула.

– Извини, – вздохнул он. – Но я хочу побеседовать с каждым из вас наедине. Квин, пожалуйста.

И даже без привычного «рыжик».

Пришлось подчиниться. Я села на скамейку напротив переговорной, чувствуя, как от волнения начинает подташнивать. О чем они будут говорить? И почему мне нельзя послушать?

Джулиан взял вину на себя не просто так. Он никогда бы не сделал этого без веской причины, он вообще ненавидит отвечать за чужие косяки. Будь это ошибка Моргана он бы, может,и не сдал его комиссии по происшествиям, как не сдал Дару, но совершенно точно наказал бы сам. Я не подходила к полетным картам, Делайла тоже. Может, выгораживает брата?

Нервно притоптывая я ждала. Около получаса, наверное, может, чуть меньше. Наконец, когда волнение победило здравый смысл и я собралась было подкрасться и послушать, что там происходит, дверь переговорной открылась, выпустив Моргана.

Я посмотрела на него в надежде, что Морган хотя бы намекнет, о чем они говорили. Но он лишь кивнул на дверь и придержал ее для меня, мол, твоя очередь. По его лицу невозможно было что-либо понять. Пришлось идти выяснять лично.

Джулиан сидел во главе стола, но при виде меня поднялся и сел рядом. Вот тут-то и стало по– настоящему тревожно.

– Ты сейчас скажешь, что не можешь дальше строить отношения с безответственной девушкой, которая пряталась у начальника в шкафу? – уныло пошутила я.

– Нет, рыжик. Хоть я и предпочитаю, чтобы ты пряталась исключительно в моих шкафах.

Я густо покраснела, вспомнив, как в первый же рабочий день туда полезла, чтобы спрятаться от отца.

– Вытаскивать тебя оттуда за ухо было довольно забавно.

Я обиженно потерла наверняка ещё красное ухо.

– О чем ты хочешь рассказать? Ты правда взял вину на себя? Но почему тогда тебя не наказали и просто закрыли расследование?

Златокрылый вздохнул. Он рассеянно погладил меня по руке, повертел в пальцах прядь моих волос и сказал:

– Да, я взял вину на себя. Тогда со сводками погоды возникли проблемы. Их доверили раздать стажеру. Я, к сожалению, об этом не знал. Стажер поменял сводки. Ну и результат ты знаешь.

– Но почему никого не наказали? И зачем ты выгораживаешь какого-то стажера? Он твой близкий?

И снова Джулиан вздохнул.

– Нет. Это твоя сестра.

– Принс?! – ахнула я. – Но ты же ее выгнал!

– Да,из моей команды. Но она все-таки студентка,имеет право на стажировку. Да и по программе она должна была попасть к Зрячим. Пламенеющий не хотел ссориться с твоим отцом,так что взял Принс. Ей давали простые поручения.

– Но и с ними она не справилась. Вы же могли погибнуть!

Меня пробрала дрожь. Моя сестра едва не убила моего... ну пусть будет условно бывшего мужа.

– Ну и зачем ты ее выгородил?

– Она еще ребенок.

Я нервно рассмеялась.

– Да хватит! Для брака, отношений – может, и да. Но не для того, чтобы нести ответственность за собственные поступки. Если Принс хочет не просто получить образование и выйти выгодно замуж – да, я знаю, что скорее всего она хочет именно этого – то ей стоит быть более ответственной. Видишь ли, если все ей прощать и брать ее косяки на себя,то Принс ничему так и не научится. Я поговорю с родителями.

– Нет, – неожиданно оборвал меня Джулиан. – Не поговоришь.

– Почему это?

– Потому что есть вероятность, что Принс подменила карты не случайно.

И тут я лишилась дара речи.

А еще подумала, что Джулиан наверняка ошибается. Принс – не сестра мечты, она может быть раздражающей интриганкой, но она не станет вредить намеренно. Рисковать чужими жизнями, а тем более драконьими. Мы с детства впитали истину, что жизнь дракона священна.

С другой стороны, она могла не оценить возможные последствия. Решить, что подмену заметят и накажут Джулиана – например, в отместку за то, как он с ней обошелся.

– Мне сложно поверить, что Принс на такое способна.

– И не нужно, рыжик. Принс вряд ли осознавала, что делает. Она всецело преданна твоему отцу.

– А причем.

Я не договорила, внезапно осознав, о чем думает Джулиан.

– Мой отец пытался тебя убить?! Что за бред! Да он мечтает с тобой породниться, чтобы получить содержание! Мертвый Златокрылый точно не даст ему денег и связей. Я уверена, правда. Он хочет, чтобы я к тебе вернулась, а не чтобы порыдала возле твоего гроба.

– Да, – он кивнул, – только ты не знаешь, что вписана в мое завещание. И в случае моей смерти станешь очень богатой незамужней девушкой.

Все. Я окончательно перестала что-либо понимать, просто сидела и невидящим взглядом смотрела перед собой. Неужели мой отец способен на убийство? Он никогда не был хорошим человеком, но не был и жестоким. Как можно ради денег опуститься до подобного? Использовать Принс!

– Я закрыл расследование, чтобы никто не вышел на Принс и твою семью, вот и все.

– Зачем? Разве они не должны понести наказание? Они ведь попробуют снова!

– Не попробуют. Я поговорил с твоим отцом. Если он снова попытается угрожать мне,тебе или команде, я дам расследованию ход. Он сядет, Принс осудят, ее жизнь будет сломана. Твой отец знает, что мы вместе. И что если мы поженимся, рано или поздно ты пожалеешь семью и уговоришь меня помочь им.

Я вскочила и принялась ходить туда-сюда по комнате. Просто не могла усидеть на месте, внутри все перевернулось, перемешалось. Обида на родителей за предательство превратилась в страх. На что еще способен человек, которого я называла отцом? На шантаж, угрозы, убийство – просто прекрасно! Хладнокровно попытаться убить человека, которого я люблю. Убить дракона. Невинного и совсем незнакомого Зрячего!

– Я не хотел тебе рассказывать. Надо было рассказать Моргану. Он действительно заслуживает знать, почему едва не погиб. Но я не думал, что он начнет расследование. И уж точно не предполагал, что он возьмет в долю тебя.

– А я не заслуживаю знать? Джулиан, ты противоречишь себе! Рассказываешь, что я повзрослела, что у меня есть собственное мнение, что ты считаешь меня равной. И скрываешь такой незначительный факт: мой отец – убийца!

– Я не хотел, чтобы тебе было больно.

В голосе Джулиана промелькнули виноватые нотки. Я мельком на него посмотрела: Златокрылый немного напоминал побитого енота. Сейчас мне показалось, усталость от всего произошедшего сильно по нему ударила. Он хотя бы спит?

– Они от меня отказались. Мне уже было больно. Еще больнее не станет.

– Это твоя семья. Вы в ссоре, ты обижена, но у тебя есть память о родных, которая не дает тебе их ненавидеть. Я не хотел, чтобы ты жила с этим чувством. Довольно паршиво на самом деле ненавидеть семью.

Остановившись у окна, я посмотрела на парк. Пыталась отыскать в себе что-то кроме усталости и опустошения. Может, слезы или разочарование. Нашла только приятное теплое чувство защищенности. Будь на месте Принс и отца кто-то другой, Джулиан рвал бы и метал, не оставил от них мокрого места.

И если мои чувства для него важнее возмездия, у нас, возможно, есть шанс.

Особенно если для меня его жизнь окажется важнее вбитых с детства истин о святости семьи.

– Знаешь, мне надоело придумывать отцу оправдания и надеяться, что он осознает, как был неправ. Он может ненавидеть меня, вычеркивать из завещания, шантажировать и оскорблять, но он совершенно напрасно угрожает моим друзьям и тебе. Я хочу его остановить раз и навсегда.

– Он уже остановился, Квин. Давай просто забудем о его существовании.

– Нет, Джулиан, он не остановился. Он затаился и выжидает. И однажды появится, а когда получит от ворот поворот, придумает новую гадость. Я стану богатой наследницей, если ты погибнешь? Да. А кто станет наследником, если погибну я?

Джулиан помрачнел. То ли эта мысль не приходила ему в голову,то ли он надеялся решить проблему в своем стиле: не сообщая об этом мне.

– Если мы дадим делу ход, то Принс достанется. Это клеймо на всю жизнь, рыжик. Она не сможет работать с драконами, да и не с драконами замучается доказывать, что не знала, что творит.

– А она не знала?

Я уже ни в чем не была так уверена. Слабо верится, что Принс (пусть она и маленькая стервозина) настолько безрассудна. С другой стороны, я и в отца не верила, а он умудрился удивить.

– Не знала. Я говорил с ней. Она догадывалась, что делает что-то нехорошее. Но думала, что тебя просто накажут, уволят, и ты вернешься в семью – так ее убедил отец. С одной стороны, довольно мерзкое желание. С другой, Принс вырастет и изменится. А запятнанную репутацию уже не отбелить. Но решай сама, рыжик.

Я устало потерла глаза. Очень вдруг захотелось снова оказаться в пустующем драконпорте Океаниума. Пить чай, гулять по пустым коридорам и целоваться на стойке регистрации, пока первые сотрудники не явятся на работу и не удивятся двум идиотам, запертых якобы случайно на ночь. Тогда было хорошо и спокойно. Тогда мне не приходилось выбирать из двух зол меньшее.

– Хорошо, – наконец сказала я. – Не будем раскрывать причины катастрофы. Но не гадгвзд ради Принс, а ради тебя и Пламенеющего. Вы тоже пострадаете, когда все узнают, что вы скрыли результаты расследования и солгали насчет Принс. Но мы остановим отца по-другому.

– И ты знаешь, как?

– Возможно. Надо только как следует обдумать детали.

Джулиан посмотрел на меня с беспокойством в глазах.

– Ты уверена, рыжик? Это твоя семья. Может, не самая лучшая, но семья.

Я пожала плечами.

– Кажется, они давно так не считают.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Лучшие друзья девушек – это драконы

А лучшие друзья драконов – бриллианты

Мало мне было шокирующего известия о том, что отец в попытке добраться до денег Джулиана перешел все границы, так ещё и на вечер мы запланировали экзекуцию. Златокрылый почему-то называл ее ужином с его матерью. Но я на этот счет придумала множество синонимов.

– Пытка. Насилие над личностью. Публичное унижение. Акт вандализма... хотя нет, это не подходит.

– Я понял, – усмехнулся Джулиан, – ты не хочешь идти. Рыжик, я не зверь, оставайся.

Мне, конечно, тут же стало стыдно. Я ведь обещала его поддержать. И если действительно собираюсь жить с Джулианом,то стоит хотя бы попытаться наладить отношения с Оливией.

– Я просто боюсь твою маму. Она меня ненавидит. И когда узнает, что мы вместе, сожрет прямо на месте.

– Думаешь, она ещё не знает?

На Плато почти не было вездесущих журналистов, слишком суровый край и слишком мало народу, чтобы там жил кто-то хоть немного интересный публике. Даже ради Златокрылых, за которыми пристально следили, не охотились так далеко от Лесного. Читатели любили сплетни о звездах, которых могли встретить в булочной или прямо на улице.

Но нас вполне могли поймать на улице или кто-то из дорогих коллег слил газетчикам свежие новости. Хотя я не помню, чтобы мы вышли за рамки и позволили подумать, будто между нами что-то есть. Но мы ведь живем в одном номере, уже это должно насторожить.

– Если знает, то все еще хуже. У нее есть время подготовиться к атаке.

– Не бойся, – Джулиан улыбнулся, – я буду тебя защищать. К тому же ты прекрасно выглядишь и превзошла саму себя. Мама будет довольна уже тем, что ты одета, как ее любимые девушки из высшего общества.

Я тут же взволнованно подбежала к зеркалу, чтобы убедиться, что он не издевается. Яркоголубое платье классического фасона сидело так, словно было пошито на заказ. Ни единой складочки,идеальные линии. Целомудренная длина, закрывающая колени, рукава в три четверти, ряд лаконичных черных пуговок на спине и такие же черные лаковые туфли на среднем тонком каблуке. Я выучила эти правила наизусть, когда готовилась к свадьбе.

– Не смейся надо мной. Я просто не хочу давать поводов для придирок.

– Это же мама. Если она их не находит,то придирается без повода.

– Ну, у меня есть маленький шанс. Когда тебя не было, она вроде как была готова дружить со мной против Брауна. Вдруг госпожа Златокрылая подобрела и смирилась со мной в роли невестки?

На это Джулиан как-то странно промолчал и неизвестно, что подумал.

Мы неспешно брели по уютным улочкам Лесного. Джулиан не выпускал мою руку, наплевав на риск встретить знакомых или газетчиков. Те полчаса, что заняла дорога до дома Златокрылых, я чувствовала себя почти счастливой. И красивой – при взгляде на меня в глазах Златокрылого загорался опасный огонек.

Сколько ещё мы будем засыпать в одной постели, старательно избегая прикосновений друг к другу? Я определенно не из тех девушек, кто не может жить без секса, но я всю сознательную жизнь любила одного-единственного мужчину, а теперь, когда он, кажется, полюбил меня, не могу даже сполна насладиться этим чувством.

При виде знакомого дома я с трудом уняла дрожь. Мы поднялись по ступенькам и Джулиан постучал. Прошло с пол минуты прежде, чем Оливия лично открыла нам дверь.

– Мама, – Джулиан придержал для меня дверь. – Доброго вечера.

– Ты не один? – холодно спросила она так, словно не до конца была уверена что протягивающая ей корзину с вином и фруктами девица – не плод ее воображения.

– Да, я пригласил Квин. У нас были планы, но я не смог тебе отказать.

– У вас были планы?

– Пахнет довольно неплохо, – безмятежно отозвался Джулиан.

– Проходите. Что ж, я тоже кое-кого пригласила.

Вслед за ней мы прошли в гостиную, где в ожидании ужина на диванах расселись... Браун и Принс.

– Вы уже знакомы, я полагаю. Это Принс, подруга твоего брата.

Надежды на то, что мы с Оливией будем крепко дружить против Брауна, рассыпались в прах вместе с верой в то, что ужин пройдет гладко. При виде меня Принс вспыхнула, а когда заметила наши с Джулианом сцепленные руки, едва ли не заморозила ненавидящим взглядом всю гостиную.

– Привет, Принс. Здравствуй, Браун.

– Прошу к столу, ужин уже подали.

– Мама.

Когда Браун и Принс вышли, Джулиан остановил Оливию.

– Ты в своем уме? Зачем ты его позвала?

– Ты сам просил присмотреть за ним. Браун неплохой мальчик. Я, как могу, исправляю то, что натворил твой отец, пока ты сбежал и вернулся к. этой.

– Эта – моя девушка. Отнесись к этому с уважением.

– А ты отнесись с уважением к тому, что я пытаюсь наладить отношения с мальчиком, которого твой отец бросил в нищете.

– Туше, – вздохнул Златокрылый.

Так я оказалась за столом, напротив Принс. Совершенно не в своей тарелке.

– Как твоя работа? – вежливо спросила мама.

– Все неплохо. Гораздо спокойнее, чем здесь.

– Океаниум впечатляет?

– Определенно да. Перспективное направление. Думаю, мы вышли на новый уровень сотрудничества с тритонами. И рейсов вскоре станет в разы больше. Во всяком случае, они постарались, подготовив для этого ресурсы. Драконпорт может вместить в сотни раз больше пассажиров, чем мы сейчас возим. И вряд ли его построили просто так.

– Я слышала, полеты туда довольно опасны.

– Они определенно требуют большей концентрации. Примерно как полеты в Подземный. Но я бы не сказал, что мы чем-то рискуем.

Оливия улыбнулась своей идеальной светской улыбкой, в которой мне почудилась недвусмысленная угроза.

– Разумеется. Если только члены экипажа осознают свою ответственность. Будет очень обидно, если из-за чужой халатности кто-то пострадает. Да, Квин?

Я застыла с вилкой в руке, а Джулиан отложил приборы.

– Ты хочешь что-то сказать, мама?

– Что ты, дорогой. Мы всего лишь беседуем.

– Нет, мама, мы не беседуем. Мы сражаемся, и я не очень понимаю, ради чего. Если у тебя есть претензии – ты можешь высказать их. Но давай обойдемся без этих игр и недомолвок.

– Хорошо.

Принс и Браун активно жевали, наблюдая за спектаклем. А вот мне не нравилось быть в нем главной героиней.

– Я с удивлением узнала об инциденте во время вашего полета в Океаниум. Только чудом никто серьезно не пострадал. И думала, что человека, подвергшего опасности всю команду, не позволят и дальше рисковать чужими жизнями. Но вместо этого ты не просто не уволил Квин, но и привел ее сюда. Джулиан, я понимаю, ее уход задел твое самолюбие, но.

– Мама! – оборвал ее Златокрылый. – Со своими сотрудниками я разберусь сама.

– Уверена, это так. Но мне кажется.

– Тебе кажется. Все необходимые мероприятия проведены, наказания распределены. Это внутреннее дело компании.

– Разумеется.

Я почувствовала, как краска заливает лицо и уткнулась в бокал с вином. Конечно, Оливия в курсе. В нашем мире слишком быстро расходятся слухи. Глупо было надеяться, что Оливия оставит без внимания тот факт, что я едва не угробила всю команду. Она, конечно, не знала, что фактически это сделала Дара. Но если бы я не уснула, то все, что бы ей удалось – это плюнуть мне в кофе.

Кстати, а вино наливали при мне?

Некоторое время мы ели молча, а потом обсуждали театральный фестиваль в Лесном. И Принс даже показалась мне вполне нормальной девчонкой: ее явно вдохновляла сцена. Жаль, что отец в свое время не разрешил сестре пойти в театральную школу. Она бы наверняка уже добилась успеха и, быть может, недолюбливала меня чуть меньше.

На некоторое время я даже расслабилась и стала наслаждаться ужином, уж что-то, а кормить гостей Оливия умела. Ее знали во всех ресторациях Лесного,и в каждой старались угодить, даже если она требовала невозможного.

Вот только она не была бы собой, если бы не пошла на второй круг.

– Квин, какие у тебя планы?

– Эм... планы?

– На жизнь. На будущее. Не будешь ли ты до старости подавать еду.

– Работа Сопровождающей немного сложнее, чем просто разносить еду.

– Несомненно, – криво усмехнулась она. – И все же. У тебя есть хоть какой-то план? Желания? Стремления?

– Есть, – ответил за меня Джулиан. – Она собирается выйти за меня замуж, родить ребенка, а затем вернуться на работу и делать карьеру. Какой именно из этих пунктов плана расписать тебе подробнее?

Мать Джулиана побледнела. Я подавилась салатом, а Браун и Принс наслаждались шоу.

– Прости. Дорогой, ты сказал выйти замуж? Ты сейчас серьезно?

– Мы еще. – «Не обсуждали это» – хотела было сказать я, но Джулиан, кажется, тщательно готовился к разговору с матерью и что-то такое предполагал.

– Вообще я планировал положить его в десерт, чтобы как и положено порядочной девушке, Квин не заметила его, проглотила и подавилась, а я бы ее героически спас. Но ты, мама, ужасно нетерпелива. Поэтому да, я планирую жениться на Квин.

Он вытащил из кармана брюк коробочку. Я не удержалась и застонала. Если бы могла начать биться головой об стол, то уже бы билась! Но там предусмотрительно стоял салат.

– Выйдешь за меня? – спросил он, повернувшись.

– Нет! – рявкнула я.

Даже у госпожи Златокрылой от удивления открылся рот, а Джулиан моргнул и нахмурился.

– Что?

– Нет, не выйду! Джулиан,ты что, делаешь мне предложение назло матери?! Чтобы ее позлить?!

– Нет, Квин, я делаю тебе предложение, чтобы каждый в этой комнате понимал: это не временное развлечение и не попытка отыграться за обиду. Ты – моя жена, и оскорблять тебя или обижать никто не смеет. Даже моя собственная мать.

Он без особых сантиментов (даже не встал на одно колено!) надел мне на палец кольцо.

– Вам всем следует уяснить вот что: меня действительно так воспитали, что семья – это семья,и ее не выбирают. Поэтому пока вы все не переступили грань дозволенного – а это, в основном, попытки меня убить.

При этом Джулиан многозначительно посмотрел на слегка стушевавшегося Брауна.

– То я обеспечиваю вас, поддерживаю и даже иногда люблю. В основном когда пьяный, правда. Я тогда всех люблю. Но если вы будете портить жизнь моей жене,то поток денег в ваши кошельки очень быстро прекратится. Да, мама, даже в твой. Мне надоело, что пока я работаю, вы тут плетете интриги. Поэтому вот мои новые условия. Ты, дорогой братик, закрываешь рот, перестаешь ходить по интервью, работаешь на «Драконьи Авиалинии» – и получаешь щедрую компенсацию моральных страданий и трудного детства. Ты, Принс, перестаешь участвовать в интригах своего папаши, берешься за ум, учишься – и получишь достойную работу и хорошую частную стипендию от моей семьи. Ты, мама, прекращаешь попытки управлять моей жизнью, и тогда в твоей ничего не меняется.

Он повернулся ко мне, и я на всякий случай отодвинулась. Что-то он разошелся.

– А ты выходишь за меня замуж. Все. На этом капитанские указания закончены. Вопросы есть? Вопросов нет. Несите горячее.

– Джулиан, можно с тобой поговорить? – не выдержала я. – Наедине.

– Я так и знал, что просто не будет, – вздохнул он.

Но послушно вышел вслед за мной в гостиную и даже предусмотрительно закрыл двери, чтобы чьи-нибудь любопытные уши не подслушали. Хотя они наверняка все равно смогли.

– Что ты творишь?! – взорвалась я.

– Решаю проблему раз и навсегда. Рыжик, я уже пробовал говорить с ними по-человечески – не получилось. Будем стимулировать экономически.

– Я не об этом! А вот об этом! – помахала у него под носом кольцом. – Я не хочу, чтобы мне делали предложение назло матери!

– Я не...

– И не хочу, чтобы меня использовали как воспитательный элемент! Как ты не поймешь?! Джулиан! В нашем первом браке не было ровным счетом ничего настоящего! Фиктивная помолвка, фиктивная свадьба, фиктивный брак, фиктивный медовый месяц – все фальшивка! Неужели так трудно понять, что я хочу чего-то настоящего?! Чтобы ты был со мной, потому что любишь, а не потому что тебе одиноко и больше нет на свете такой дуры, чтобы так долго тебя любила. Чтобы ты защищал меня, потому что тебе не все равно, а не потому что тебя бесит вмешательство матери в твою жизнь. Чтобы ты делал предложение, потому что хочешь провести со мной жизнь, а не чтобы позлить мать и показать, кто здесь главный! Это так сложно понять?!

– Рыжик.

– Что?!

– Я люблю тебя. И делаю предложение не потому что хочу кого-то позлить, а потому что хочу провести с тобой очень, очень много лет перед тем, как уважаемые коллеги доведут меня до приступа очередной своей выходкой.

Он взял меня за руки,то ли чтобы успокоить, то ли чтобы не позволить снять кольцо.

– Ты права, рыжик. Мне следовало сделать это иначе. И на самом деле я планировал быстренько поужинать с мамой, а потом позвать тебя погулять. И предложить стать моей женой там, где мы с тобой сидели после вашего неудавшегося свидания с Брауном. Когда я понял, что бессмысленно сопротивляться влечению к тебе. И что я ещё никогда так крупно не попадал: влюбился в бывшую жену. Но мама вывела меня из равновесия. Я сделал тебе предложение так просто потому что боюсь, что ради меня ты не готова сражаться с моей семьей. Хочу дать им понять, что буду на твоей стороне.

– Ого, – слабо улыбнулась я, – ты только что выиграл приз за самую длинную речь без сарказма.

– И какой приз? Ты не будешь меня убивать?

– Ага.

– А кольцо?

– Джулиан, мы не можем вот так взять и пожениться. Я правда тебя люблю. Но не готова сейчас к браку. Мы всего несколько недель вместе, мы никогда не знали друг друга по– настоящему. Я не хочу снова выйти замуж и понять, что это было ошибкой.

– Я не требую завтра же бежать к алтарю, – произнес Джулиан. – Но мы можем объявить о помолвке? Чтобы в газетах перестали печатать слухи, чтобы мы могли появляться вместе на публике? Чтобы мама перестала сватать мне своих знакомых девиц.

– Думаешь, помолвка ее остановит?

– Помолвка нет, а вот угроза остаться без денег и знание, что я эту угрозу исполню – вполне. Мы можем быть помолвлены хоть год, хоть два, хоть сколько. Зато у всех отпадут все вопросы по поводу того, можно ли пригласить тебя на зимний бал или есть ли шанс, что я замечу очередную кокетливую стажерку.

– Ты очень наивный, если думаешь, что помолвка кого-то останавливает.

– Я хочу. – Он притянул меня к себе. – На законном основании выкидывать из кабины всех, кто посмотрит на тебя как на потенциальную подружку. Ты нужна мне, Квин.

Я вдохнула родной запах парфюма, расслабилась в теплых руках и как-то сразу перестала злиться. До чего же невозможный мужчина! Как ему удается быть одновременно невыносимым и милым?

– Ладно. Я сделаю вид, что не заметила, как цинично и корыстно ты сделал мне предложение. И завтра растреплю всем «Драконьим Авиалиниям» о том, что собираюсь замуж за капитана. Но скажи мне, что между нами больше нет секретов? Что твоя новая сила и мой злобный отец – все, что ты скрывал, чтобы защитить меня. И больше нет ничего, узнав о чем, я почувствую себя преданной.

Со вздохом он отстранился, и я поняла еще до того, как Джулиан начал говорить: сейчас меня снова огорошат.

– Есть кое-что, о чем тебе стоит знать, рыжик. Я не рассказывал тебе, потому что боялся испугать. Я и сам, если честно, порой схожу с ума от этого страха, но.

В столовой что-то грохнуло. Раздался звон посуды, испуганный вскрик Принс, а затем Оливия с явным ужасом в голосе крикнула:

– Джулиан! Сынок!

Мы стремительно метнулись туда,и обнаружили на полу Брауна в окружении осколков бокала. Он, к счастью, не потерял сознание, но от боли сложился пополам и тихо стонал.

– Джулиан. – Оливия выглядела непривычно бледной. – Это приступ. он.

И тут я все поняла. Другого доказательства их родства и не нужно было, о нем лучше всего сказал вырвавшийся дар оборотничества. Начало приступа так меня потрясло, что я стояла истуканом, пока Джулиан ставил брата на ноги и перехватывал поудобнее, чтобы увести из дома.

– Будь осторожен, дорогой. – Оливия едва сдерживала слезы. – Пожалуйста, будь осторожен!

– Все будет нормально, мама. Я его уведу. Квин, поезжай домой, мама вызовет тебе экипаж.

Только Принс растерянно переводила взгляд с меня на Оливию и явно не понимала, что происходит. Когда хлопнула входная дверь и в доме воцарилась тишина, госпожа Златокрылая дрожащими руками вытащила из графина хрустальную пробку и щедро плеснула себе перечного демонического виски. Надо же, не думала, что она так привязалась к Брауну, чтобы бояться за него во время превращения.

– С ним все будет хорошо. – Я постаралась ее успокоить.

– Джулиан тебе рассказал?

– Да.

– Тогда ты ещё глупее, чем я думала, раз хочешь остаться с ним.

– Принс, – я повернулась к сестре, – иди, собирайся. Я провожу тебя домой.

– Но.

– Принс! – Я повысила голос. – Ужин закончен. Когда Брауну станет легче,ты сможешь его навестить. А сейчас – собирайся. По дороге серьезно поговорим.

Обычно сестра чихать хотела на все мои просьбы и приказы, но в этот раз почему-то послушалась. Или чутко уловила висящее в воздухе напряжение,или на этот раз у меня вышло убедительнее. Натренировала командный голос на капризных пассажирах.

Когда Принс ушла (впрочем, я не сомневалась, что она подслушает), я повернулась к матери Джулиана.

– Послушайте меня, пожалуйста, Оливия. Я знаю, что не нравлюсь вам. Вы считаете меня недостойной вашего сына и вашей фамилии. И вряд ли измените свое мнение, даже если я всю жизнь положу на то, чтобы соответствовать вашим идеалам. Но я люблю вашего сына. Люблю давно и сильно,так сильно, что готова мириться со всеми опасностями, которые несет жизнь с ним. И с родственниками, которым мое существование не нравится. Но я люблю Джулиана, а не вас. И давно прошли те времена, когда я изо всех сил старалась вам понравиться, а когда не получалась – пыталась сделаться незаметной.